Маэстро дальних дорог

Глава XX

Зов Маэстро настиг Артема как раз когда он собирался пройтись по публичным домам Тайхо-Ранхада, одного из самых злачных и развратных вольных городов Миросплетения, специализирующегося на развлечениях — продажной любви, азартным и гладиаторским играм. И многому другому. Странник надеялся, что среди местных шлюх найдутся интересные, способные на что-нибудь нестандартное, искренне, всей душой обожающие секс во всех его проявлениях. Ему снова требовались новые женщины. И побольше! Поразвратнее. Можно было, конечно, смотаться на Базар, но почему-то не хотелось. А девочки из беспредьщиц были заняты обустройством наконец-то завершенной базы, им не до оргий пока. Через несколько дней можно будет вводить ее в домен, тогда точно никто не сможет напасть. Да и не рискнет — расправа над архидемонским кланом напугала жителей нижних миров до икоты, с такой жестокостью на их памяти с целым кланом не расправлялся еще никто. Да и мощь Странника напугала. Слухи-то о нем ходили разные, но слухи, как выяснилось, не описывали даже десятой части его силы.

Если честно, Артем понемногу начинал скучать, невзирая на постоянную учебу и тренировки — хотелось чего-то необычного, нестандартного, а чего именно землянин и сам не понимал. Он за прошедшие после возвращения в Клан полгода почти полностью освоил курс талангской школы «Нирван» и сейчас не спеша сдавал выпускные экзамены, также занимаясь с отдельными преподавателями за дополнительную плату. Это не считая наставников, которые покоя молодому Страннику не давали в принципе, гоняя его, как сидорову козу. К сожалению, Артем освоил знания только по одной специализации, пространственника, а хотелось бы по нескольким. Ту же некромантию и магию смерти в полной мере, хотя бы. Да и со светлым целительством до сих пор было море проблем. Но это пока не к спеху, главное, что вскоре нерадивым учеником наконец-то займется Кериан, передавая накопленные за столетие бродяжничества знания. А потом и до Зорхаса дело дойдет. Пора, наконец, становиться полноценным Странником, а не недотыкомкой каким-то.

Решив отложить визит в Тайхо-Ранхад, уж что-что, а пройтись по борделям он всегда успеет, Артем переместился к Маэстро по переданным тем координатам. Полубард обнаружился на плывущем в сине-бордовом туманном пространстве астероиде, он сидел в мягком кресле и неспешно попивал сиреневого цвета пузырящееся вино из висящей перед ним большой прозрачной кружки, в перерывах наигрывая легкую мелодию на любимой гитаре.

— Приветствую! — поднял ладонь Странник. — Чего звал?

— И тебе здравствовать, — отставил гитару в сторону Маэстро, она тут же растворилась в воздухе. — Предлагаю сходить в один любопытный мирок. Давно хочу разобраться, что там такое происходит, но никак не могу. Не получается. Мирок не в Миросплетении, а в небольшой закрытой вселенной, туда, не зная как, даже твои старшие не пройдут. Больно уж дорога заковыристая.

— Пошли! — загорелся интересом Артем. — А то что-то скучновато мне стало в последнее время. Женщин развратных там найти можно?

— Проблематично, там очень строгая мораль, — усмехнулся бард. — Разве что проституток, но они там — отбросы общества. А так — трепетная любва, верностя до гроба и прочая человеческая хрень. При этом мужики — подчиненные, правят бабы. На первый взгляд. А начинаешь разбираться — все совсем иначе. И так слой за слоем, словно луковицу очищаешь, и чем глубже лезешь, тем больше плакать хочется. Все мирно-тихонько, сладенько и ванильненько, радостный такой лубочек, который вдруг на два-три дня превращается в откровенный кошмар. И нежная, восторженная дева вдруг с хриплым ревом опрокидывает на землю паренька, который только что признавался ей в любви, прилюдно насилует самыми извращенными способами, затем жестоко кастрирует и страшно, медленно убивает. Он не сопротивляется и покорно выполняет все ее приказания, даже самые гнусные, а они, поверь, бывают крайне гнусными. Через две-три декады — наоборот. Другой паренек, мечтательный поэт, вдруг начинает кровавую жатву, творя со всеми встречными девушками такое, что словами не передать. И никто им ничего не говорит и не предъявляет. Наоборот, прохожие помогают держать жертв и советуют, как сделать им больнее! Трупы потом убирают городские службы, и все вокруг разом забывают, что такие люди когда-либо существовали. То и дело начинается безумная вакханалия. Дети режут родителей, родители — детей, мужчины — женщин, женщины — мужчин. Причем говорить и спрашивать об этом — строжайшее табу. Все делают вид, что ничего особенного не происходит. Как тебе?

— Обалдеть! — вытянулось лицо Странника. — Ты прав, надо разобраться в том, что там творится. И навести порядок.

Идти действительно пришлось очень выкрученным образом — больше девяти резких смен курса, спуск в нижние миры, причем не в знакомые Артему, а совсем другие, он отметил про себя, что надо будет потом в них погулять, наверняка найдется что-нибудь интересное. Или кто-нибудь. Далее пришлось сворачивать пространство-время тройной спиралью, проходить через образовавшиеся в результате этого между измерениями каверны (Странник понятия не имел, что так вообще можно), а далее подниматься чуть ли не к границам одного из райских миров, оттуда резко сворачивать влево и вниз через шестнадцать пространств и угловое время в четырнадцать с половиной градусов. Только после этого перед путниками открылась относительно небольшая вселенная, в которой имелось всего около десятка пригодных к жизни планет. Осмотревшись, Артем понял, что сам никогда бы не нашел дорогу сюда. Теперь-то, когда знает, как надо идти, найдет без особых проблем, хотя потрудиться все равно придется немало.

Планетка оказалась небольшой, но какой-то настолько уютной и тихой на вид, что сразу навевала мысли о покое, неге, послеобеденном отдыхе в тенечке. А уж ее городки и селения действительно напоминали собой лубок. Тишь и благодать. Люди радостно улыбались друг другу, обсуждали какие-то бытовые мелочи, поздравляли друг друга со знаменательными для них датами. Но при этом никакой философии и прочей науки здесь не было и в помине, развитие застыло на середине девятнадцатого века, даже паровозов и вообще железных дорог не имелось — дилижансы. Артем быстренько пробежался по местному эгрегору и озадаченно прикусил губу. На всей планете не было ни одного ученого, бунтаря, бродяги и даже мечтателя, поскольку местные поэты были кем угодно, но только не мечтателями. Сплошные обыватели! Довольные собой и окружающим. Они напоминали собой отмытых добела, радостно похрюкивающих у корыта с помоями свинок.

— Тебе не кажется, что их готовят для забоя? — хрипло спросил Артем. — Откармливают. А то, что ты мне рассказал, сам забой… Или подготовка к нему…

— Давно кажется, — вздохнул Маэстро. — Но кто готовит? И когда это произойдет? Мои возможности ты знаешь, но я не могу обнаружить никого, кто был бы во всем этом заинтересован. Вселенная просканирована на любых уровнях десятки, если не сотни раз. Никого и ничего не обнаружено. Так кто готовит? Кто это делает?

— Мда… — озадаченно почесал в затылке Странник. — Знаешь, надо дождаться первого инцидента и во время него попробовать посмотреть, кто в нем заинтересован. А то ведь во время забоя все население планеты грохнут.

— Для того, чтобы разобраться в происходящем, я тебе и позвал, — кивнул музыкант. — Может хоть ты сумеешь что-то увидеть, у нас все-таки возможности и способности разные. Единственное, что я обнаружил — это исчезновение гавваха[1]. Порой даже возникает ощущение, что самые страшные пытки и умерщвления не дают притока гавваха, что совершенно невозможно. А значит его кто-то тайно потребляет, причем таким образом, что даже я этого гурмана паскудного поймать не могу.

Решив поискать пока женщин с хотя бы тлеющей нижней чакрой, Артем просканировал с орбиты планету. И ошалело помотал головой. Ни единой! Серые, пустые, ни на что не пригодные. Интересы вертятся исключительно вокруг дома, кухни, замужества, детей и прочих жизненных мелочей. Они, безусловно, необходимы. Но не только же они? Даже в Британии магической Земли до наведения там порядка было намного лучше, там изредка попадались чудесные женщины, полные жизни и стремящиеся к чему-то возвышенному или хотя бы необычному. Джейн хотя бы взять или Джессику. Здесь же таковых не было вовсе. Мало того, местные жительницы даже в постели оказались откровенно убогими — ни одна ничего не чувствовала во время процесса, она просто терпела приставания и прикосновения мужа, неподвижно лежа при этом и размышляя о чем-то своем. Искренне полагая, что этот процесс нужен только для зачатия детей, ни для чего другого. Для неженатых мужчин имелись многочисленные проститутки, но они ничем не отличались от «порядочных» женщин, точно так же неподвижно лежали и терпели. А если бы какая-нибудь попыталась вести себя иначе, местный мужчина от нее просто шарахнулся бы, поскольку не представлял, что бывает иначе. И любую активность женщины воспринял бы, как ее внезапное сумасшествие.

Озвучив результаты сканирования, Артем спросил у Маэстро, что это такое. Тот в ответ невесело хохотнул и предложил посмотреть на поведение местных дам в момент, когда все начнется. Потом со вздохом сказал:

— Они такое вытворяют, что твоим демоницам-беспредельщицам с Базара далеко. А мужчины, которых режут на куски, счастливо смеются и просят сделать им еще больнее. Они умирают со счастливым выражением на лице! Впрочем, женщины, когда их режет мужчина, ведут себя не лучше. Причем им реально больно, я ментально к ним подключался! А гавваха не возникает. Добропорядочные обыватели сбиваются вокруг места событий и наблюдают за происходящим с горящими глазами, помогая палачу, держа жертву, если требуется. Причем, оный часто, закончив с одной, показывает на девушку или парня из толпы, в зависимости от своего пола, та или тот немедленно раздеваются и опять же счастливо смеются, пока их насилуют и убивают. Мазохисты? В другое время мазохизма в них и на йоту нет. А когда все заканчивается, местные быстренько убирают трупы, зарывают их в ближайшем овраге и продолжают жить, как ни в чем ни бывало. Они вообще не думают о случившемся, словно тут же обо всем этом позабыли.

— Так не бывает… — поежился Артем. — За всем этим однозначно стоит какая-то тварь, которой здесь совсем не место. Найду и отловлю.

Две сущности не спеша изучали планету, оставаясь на орбите. Им было уютно вместе, обоим, особенно Маэстро, давно не хватало дружбы или хотя бы приятельства с приблизительно равным по силе. Артем вспоминал себя человеком с улыбкой, понимая, что возврата к этому не будет. Хотя, конечно, в мироздании все возможно. Но он бы не хотел, человеческое существование по сравнению с жизнью Странника — нечто убогое.

Ожидание затянулось, и Артем принялся перелистывать очередные новые знания, полученные этой ночью из ниоткуда. Опять куча всего совершенно непонятного, опять придется откладывать в память импланта с тем, чтобы разобраться позже. Как же надоело быть недоучкой! При этом все утверждают, что учиться ему еще не одну сотню лет. Долго. Но раз нет другого выхода — придется. Странник тяжело вздохнул.

В этот момент его настиг отчаянный зов вассалов. В Клане что-то случилось, и что-то очень серьезное. Когда он разобрался, что на Землю Сталина собираются прорываться ракшасы, то сильно разозлился. Опять эти твари лезут, куда их не просят, и гадят! Ну что ж, придется прийти и преподать им хороший урок, который они однозначно запомнят. Одного надо будет отпустить, чтобы донес до своих информацию о том, что сотворил с его подельниками Странник. После этого ракшасы не рискнут проникать в Миросплетение. Надо будет установить запрет на это, Артему слишком нравился этот странный конгломерат миров. Невзирая на все его недостатки.

Обратная дорого много времени не заняла — он уже знал, как идти, поэтому оказался на месте событий примерно через пять минут. Маэстро сопровождал приятеля — ракшасов он тоже не любил и не уважал, слишком гнусные твари, особенно своими сексуальными обычаями. Но его помощь не потребовалась, Артем быстренько спровадил незваных гостей в Бездну, одного пинком вышвырнув обратно в его реальность, чтобы донес до остальных запрет когда-либо появляться в Миросплетении. Затем по-быстрому разобрался с ракшасопоклонниками, обездвижив их и передав милиции. Пусть разбирается. А они с Маэстро поспешили вернуться в скрытую вселенную, надеясь, что за время их отсутствия ничего не случилось. К сожалению, ошиблись.

В одном из крупных городов среднего материка планеты на центральной площади сбилась толпа, жадно смотрящая на происходящее на помосте, стоящем в ее центре. А там обнаженная девушка со встрепанными черными волосами с воплями восторга прыгала на мужчине, лежащим под ней. Перед ней стояло еще двое, тоже обнаженные, и красавица по очереди яростно рвала зубами их мужское достоинство. Брызгала кровь, но парни стонали и кончали, словно их нежно ласкали.

Артем с Маэстро, выругавшись из-за того, что пропустили начало событий, принялись отслеживать происходящее на всех доступных им уровнях. Первое, что заметил Странник — это поток похоти, сводящий с ума толпу, и буквально пылающую нижнюю чакру девушки. Она вся горела от наслаждения, смешанного с болью, поскольку то и дело приподнималась на парнем на помосте, полосовала себя ножом между ног и продолжала насиловать жертву, не обращая внимания на текущую кровь. Одновременно она продолжала издеваться над стоящими перед ней на дрожащих ногах мужчинами, которых таковым назвать уже было нельзя. Покончив с ними, девушка вспорола жертвам животы и столкнула их с помоста умирать. После чего подозвала еще двух из толпы, они немедленно сорвали с себя одежду и ринулись на помост. Красавица все так же полосовала себя ножом, хрипло крича то ли от боли, то ли от наслаждения.

— Это что-то новенькое, — растерянно заметил Маэстро. — До сих они себя не калечили. Других — да, но не себя. И что это значит?

— Забой приближается, всеобщий, — не менее хмуро предположил Артем, которому противно было смотреть на творящееся внизу безумие.

— Очень может быть, — закусил губу полубард. — Нашел что-нибудь?

— Пока нет, — вздохнул Странник. — Смотрю. Сейчас задействую глубинный взор, чтобы проверить другие фазовые полуреальности. Есть у меня подозрение, что гурман где-то там прячется.

— Ты можешь их видеть? — вскинул бровь Маэстро. — Неплохо. Покажешь, как? А то я так и не научился. Не слышал даже, что можно преодолевать фазовый сдвиг!

— Знаешь, у меня возникло одно нехорошее подозрение, — задумчиво произнес Артем. — На моей родине был такой философ — Карл Юнг. Он однажды высказал идею про тень, которая способна возникнуть, как нечто бессознательное, в идеальном обществе. Или хотя бы слишком хорошем. Она аккумулирует в себе все отрицательное, подавляемое в данном обществе. Вот это очень похоже на проявление такой тени. Причем тени, которая стремится воплотиться в реальность, став подобием божества. Или особого рода демона.

— А знаешь, похоже, — согласился задумавшийся Маэстро. — Даже это их лубочное состояние могло быть спровоцировано тенью, которая и жрет гаввах. Но, поскольку эта тень располагается внутри людей, то он не выходит наружу и не фиксируется нами, отсюда все непонятки. Но что делать в этом случае? Оставлять все в таком виде нельзя ни в коем случае, тем более, что дело явно идет к гибели всего населения планеты.

— Возможно, придется резать эгрегор по живому, чтобы отделить тень, — вздохнул Странник. — Подозреваю, что она уже обрела разум и личность, потому до общего забоя и осталось немного, тень слишком жаждет воплотиться. Раз вот таких игрищ еще не бывало, — он кивнул на помост, где неизвестная девушка отрезала куски плоти от себя и жертв, швыряя их в ревущую толпу, где эти куски ловили и мгновенно пожирали, — то это однозначно. И выпускать ее нельзя. Оставшись на планете без населения, тень обязательно попрется еще куда-нибудь и станет там гадить.

— Вопрос в том, во что превратится местная цивилизация после такой операции на эгрегоре? — поежился полубард. — Ты знаешь?

— Нет, — признался Артем. — Но позволять твориться такому не считаю себя вправе. Есть тень воплотится, она пойдет дальше.

— Да, придется остановить ее, даже если это дорого обойдется местной цивилизации, — вздохнул Маэстро.

— Где ты видишь здесь цивилизацию? — вскинул бровь Странник. — В этом убогом мирке ни единого творца нет! Вообще! Я смотрел эгрегор — серая пустота, все одинаковые и… никакие. Обыватели. Возможно, это тень их так преобразовала, но мне не жаль народ, среди которого нет никого с горящей душой, никого способного на подвиг ради идеи. Ты что, сам не смотрел?

— Знаешь, нет, — нахмурился полубард, становясь полупрозрачным. — Погоди, сейчас гляну.

Некоторое время царило молчание, затем Маэстро снова приобрел материальность, он выглядел крайне огорченным, лицо унылое, от него так и шибало отвращением.

— Ты прав! — выдохнул он. — Это кошмар какой-то! Полтора миллиарда серых обывателей, ни одной яркой души! Никого! Так не бывает, дружище. Я не встречал до сих пор ни единого народа без ярких душ. Это значит, что их что-то изменило, превратило в полуживотных. Возможно, та самая тень в процессе подготовки к забою.

— Пока ты был занят, я подготовил плетение фазового сдвига, — усмехнулся Артем. — Сейчас посмотрим, где прячется эта самая тень или что там еще.

Он и в самом деле времени зря не терял и, воспользовавшись временным отсутствием приятеля, выплел сложнейшее плетение, позволяющее заглянуть за грань какой-либо реальности. Его Странник освоил совсем недавно, оно, в числе прочих, пришло ниоткуда, но для активации его пришлось немного переработать, изначально оно предназначалось для совсем иных условий.

Следовало поспешить, поскольку девушка на помосте почти истекла кровью, еще немного, и бедняжки не станет. Она за это время успела зверски убить еще шестерых парней, причем для каждого избирала свой способ, некоторые из которых способны были удивить даже некоторых демониц. Артем даже засомневался, стоит ли ее спасать после всего этого. Сможет ли ее психика справиться с воспоминаниями о сделанном, когда придет в себя? Трудно сказать, и он решил отдаться на волю судьбы. Будет жива к тому моменту, когда они покончат с тенью, он ее спасет и вылечит. Нет — значит, нет, значит не должна жить. Хотя жаль, конечно, редкая красавица, причем любимого им типа — черные слегка вьющиеся волосы по пояс, женственная фигура, высокий рост, смугловатая кожа, большие черные глаза, кукольное личико, большая грудь и широкие бедра.

Артем активировал плетение, наложив его на всю планету — это было плетение не для мага, а для сущности повыше рангом, способной мыслить и действовать категориями миров и народов, а не своих мелких личных интересов. Казалось, сама реальность сдвинулась в сторону и слегка повернулась, открывая все до сих пор скрытое. Позади ахнул Маэстро — вид планеты из космоса резко изменился, она покрылась черными пятнами и язвами, эгрегор оплетала черная сеточка, от которой несло затхлостью и гнилью. Один ее вид вызывал тошноту и отвращение.

— Я был прав, эта пакость действительно выросла в этом мире, из действий и грязи поступков местных жителей, — поморщился Артем.

— Что думаешь делать? — уныло поинтересовался кусающий губы Маэстро, которому эта планета явно была чем-то близка. Но чем? Не сразу до Артема дошло.

— Это твоя родина? — показал он вниз.

— Ты понял… Да, именно потому мне так тошно видеть все это… Я, когда понял во что превратились алиссиане, чуть с ума не сошел. Они даже песен больше не пишут и не поют! А уж когда впервые увидел вот эти принесения в дертву непонятно чему, вообще одурел. Долго пытался понять, что тут вообще происходит, но не понимал. Спасибо, что показал. Но как убирать эту черную сетку? И что она такое?

— Первородное пламя. Да, оно обожжет эгрегор, но не уничтожит его. Да, после этого начнутся конфликты и даже войны. Но этому обществу нужна сильная встряска, иначе оно погибнет даже без паразита. Иначе алиссиане так и останутся серыми и убогими ничтожествами. Они должны снова научиться творить новое! Или пусть лучше вымрут. Мирозданию не нужны обыватели с серыми, неспособными гореть душами.

— Наверное, это так, — сжал кулаки Маэстро. — Но как выжечь? Я умею пускать первородное пламя только большой волной, оно так всю планету сожжет к демонам.

— Сейчас покажу, — Артем принялся вспоминать уроки мэтра Хрыга, тот не так давно буквально тряс его, заставляя сюзерена освоить основные огненные плетения. Словно чувствовал, что понадобятся. А может, и чувствовал. Сейчас Странник был ему крайне благодарен, без тонкого управления первородным пламенем выжечь эту черную сеть не получится. Но перед тем, как начинать, следовало перекрыть тени все возможности отступления. Уцелевшие остатки, если они будут, придется, как обычно, сбросить в Бездну.

Маэстро не понадобилось много времени, чтобы освоить тонкое управление первородным пламенем, все же опыт не пропьешь, а тот у него был тысячелетний. Договорившись, откуда начать, две сущности разошлись, подготовились, создали фазовые переходы и запустили огненные клубки, от которых потянулись пожирающие черные нити тени огненные же ручейки. Раздался отчаянный стон, затем перешедший в вой, в котором слышалось: «За что-о-о?.. Отпустите… Не надо… Не делайте этого… Я не винова-а-а-та-а-а… Не-е-ет… Стойте! Я ничего вам не сделала! Остановитесь!».

Артем не слушал вопли тени, для него ее вина была однозначна — тот, кто сотворил такое с людьми, права на существование не имеет. Он с состраданием смотрел на умирающую в судорогах, истекающую кровью черноволосую девушку. И этот образ он, насытив энергией, швырнул тени, чтобы поняла за что ее наказывают. Судя по тому, что она умолкла, поняла. Но умолкла ненадолго, поскольку возопила:

— Да что тебе до них⁈ Они ничто-о-о-о…

— Они живые и им больно, — ответил Странник. — А ты — чудовище, раз не понимаешь этого. И твоя боль — малое наказание за сотворенное тобой.

— Я всего лишь хотела воплотиться! Что тебе до них⁈ Они тебе никто-о-о… Остановись… Пощади-и-и…

— Творящих такое с разумными не щадят, — холодно бросил Артем. — Мне не о чем с тобой больше говорить. Ты получила по заслугам.

И резко усилил воздействие на первородное пламя. Оно буквально взревело и быстрее побежало по черным нитям, до основания выжигая их. Его примеру последовал Маэстро. Не прошло и пяти минут, как два огненных вала соприкоснулись, и тень смолкла, от нее остались только обугленные участки, которые Странник аккуратно собрал и столкнул в открытый тут же разлом. Пусть в Бездне оживают, если смогут. Эгрегор планеты выглядел покореженным, обожженным, на нем виднелись бугры и впадины.

Люди на всех трех материках сходили с ума — орали, дрались, носились туда-сюда, устраивали оргии, кидались в водоемы, им казалось, что их что-то жжет и всем этим несчастные пытались ослабить жжение. Однако постепенно все сходило на нет. Да, в городах и селениях вскоре начнется черт-те что, но желания приносить кого-либо в жертву ни у кого не возникнет. Тени больше нет! Хватит ей гадить.

Как ни удивительно, несчастная девушка на помосте была еще жива, она хрипло вскрикивала и вся дрожала, постепенно истекая кровью. Поняв, что судьба требует ее спасти, Артем переместился к ней, раздвинул ноги и принялся за лечение привычным способом. В итоге не прошло и десяти минут, как черноволосая красавица была полностью здорова, отрезанные части тела отросли. Вот только впала в истерику, вспомнив все, что только что сотворила. Она уставилась на свои окровавленные руки, потом перевела взгляд на искалеченных и убитых ею парней, после чего прикрыла ладонями глаза, вся затряслась и тоненько завизжала, явно сходя с ума.

Некоторое время Артем растерянно смотрел на визжащую девушку, пока понял, что способ вывести ее из ступора только один — заставить кончить раз десять подряд, причем так, чтобы забыла обо всем. Поэтому он решительно лег рядом с красавицей, телекинезом усадил ее себе на лицо и принялся за дело, используя все свои возможности. И через пять минут девушка уже кричала не от боли или горя, а от наслаждения. Она тряслась в судорогах бесчисленных оргазмов, следующих один за другим, а Странник не спеша раскачивал ее нижнюю чакру, пока не заставил вспыхнуть багровым, трепещущим пламенем, которое уже не погаснет. Это стало для девушки каким-то невероятным шоком, и она потеряла сознание. А когда пришла в себя, была очищена плетением и одета в созданное на месте легкое платье из цветастого ситца.

— Здравствуй, меня зовут Артем, — улыбнулся ей мужчина.

— Инайна, — потупилась она, ощущая нестерпимое желание тут же отдаться ему, чтобы снова испытать то, что он с ней только что сделал.

— Пойдешь со мной? Но учти, у меня много женщин, очень много. Ревности я не потерплю.

— Пойду. И ревновать не буду. Но… Но я же преступница… Я ребят убила… Так страшно… Но я не знаю, что на меня нашло! Это же кошмар какой-то…

— Ты ни в чем не виновата, — улыбнулся ей Странник и коротко объяснил, что произошло.

— Так ты бог⁈ — широко распахнула глаза Инайна.

— Он намного круче любого планетарного бога, он планетарных богов пальцами, как вшей, давит, если понадобится, — проворчал появившийся из воздуха Маэстро. — На кой-ляд она тебе понадобилась? Вижу ты даже чакры ей пробудил, особенно нижние. Ей же теперь шлюхой законченной придется становиться, иначе просто сдохнет.

— Ничего страшного, сходит, как все мои девочки, в орочьи казармы, развлечется, — улыбнулся Артем. — А зачем? Пожалел. Очень уж внешностью понравилось, обожаю таких. Что с планетой?

— Ничего страшного, — заверил полубард. — Местные побузили, побузили — и успокоились, разошлись по домах. В душах многих зарождается огонь, так что появятся здесь и ученые, и поэты, и музыканты. Со временем. Теперь я уже сам справлюсь. Спасибо тебе. И хочу предложить тебе свою дружбу.

— Принимаю, — радостно улыбнулся Артем, обняв снова начавшую всхлипывать Инайну. — И предлагаю в ответ свою. Таким, как мы, обязательно нужны друзья среди равных.

— Нужны, — кивнул Маэстро. — Ладно, я пошел делом заниматься. Скоро увидимся. Да, предупреждаю, в ближайшие дни тебя однозначно отправят на очередной экзамен. Кокон вокруг тебя специфический формируется. И я подозреваю, что отправят в безмагический мир. Подготовься.

— Безмагический? — скривился Странник. — Это неприятно. Но справлюсь.

— Накопителей побольше с собой таскай, тогда точно справишься.

— Благодарю. Ладно, мы пошли. Я забираю девочку, ты не против?

— С чего бы я был против? — удивился Маэстро. — Правильно, ей после этого жизни здесь не будет. Местные не забыли все, как забывали раньше, так что долго бы бедняжка не прожила, вон уже слышны разговоры, что нужно покарать проклятую ведьму, искалечившую и убившую столько парней.

— Тогда мы пошли! — улыбнулся Артем, погладив по голове вздрогнувшую от слов приятеля Инайру. — Увидимся.

И покинул неизвестную мини-вселенную, направляюсь на «Петроград». Надо будет отдать девочку Лорине. Ей в следующие несколько дней после пробуждения чакры понадобится очень много секса. Полусуккуба обеспечит это, да и переубедить сможет, если у Инайры моральные нормы дурацкими окажутся. Самому тоже ее придется несколько раз навестить и снова заставить пару десятков раз кончить. Ей понадобится. Странник улыбнулся и двинулся дальше, держа девушку на руках — дорога предстояла неблизкая.

[1] Гаввах — так называемая энергия страдания, боли и ужаса, которая в виде сильного выброса выделяется в окружающее пространство в момент убийства и предсмертной агонии разумного существа или животного. Также производится в случае мучений большого числа разумных, например, в концлагерях. Считалась любимым лакомством божеств (темных) — ради того, чтобы задобрить их с древнейших времен им регулярно приносились многочисленные кровавые жертвоприношения, обычно совершаемые по определенным датам (праздникам). Лучшей жертвой для этих целей считались молодые люди или маленькие дети. Чем больше было жертв — тем обильнее был гаввах и тем довольнее было божество. Такие сущности, как Странники, любителей гавваха отлавливают и давят. (Прим. автора).