Маэстро дальних дорог

Глава VII

— Ну чего, Белозубов, готов к бою? — спросил старшина Зуев, хлопнув молодого зенитчика по плечу.

— Так точно, готов, товарищ старшина! — ответил Лешка, не спуская глаз с приближающихся парусников вражеского клана.

Скажи молодому сибиряку год назад, что вскоре он будет стоять на палубе парусного корабля, плывущего в открытом космосе, он бы только пальцем у виска покрутил. Воевал, как все, хорошим зенитчиком считался в части. А потом чудеса пошли — небо ночное другим стало совсем. Чего только бойцы себе по этому поводу ни нафантазировали! Но что произошло на самом деле никто не знал, даже политруки молчали об этом, словно воды в рот набрали. А в ответ на недоуменные вопросы бойцов разводили руками.

Первое появление «Петрограда» Лешка запомнил на всю жизнь. Да и поди забудь огромную огненную стрелу в небе, с которой на немецкие войска рушатся столбы пламени! Земля расплавилась, несколько дней подойти к месту, где недавно стояли враги, было невозможно — жаром все пышало. Вскоре после этого политруки, получив инструкции сверху, сообщили, что их родную планету Землю некая неизвестная сила перенесла в другое место, так называемое Миросплетение. Но оно далеко, туда так просто не добраться, для начала надо навести должный порядок дома.

Красная армия начала наступление, двинувшись на запад. Немногие уцелевшие немецкие части бежали или сдавались, особенно после того, как стало известно об аресте Гитлера вместо со всей его камарильей в Берлине. Во время наступления Лешка впервые увидел летающие парусные корабли и был восхищен их красотой. Захотелось послужить на одном из них, и парень даже подал об этом рапорт. Однако ответа на этот рапорт не поступило.

Вскоре в части появились новые, странно выглядящие бойцы — красные и зеленые орки, эльфы, гномы и разного рода смески. Но ребята оказались хорошие, дружелюбные, толковые, да и за СССР готовы были жизнь отдать, поэтому общий язык с ними нашли быстро, забыв о необычной внешности. О жизни в буржуйском Миросплетении новички рассказывали такие ужасы, что седоусые мужики, заставшие еще царское время, укоризненно качали головами и бурчали, что до такой жути и тогда не доходило. Рабства уж точно не было. Голодали, конечно, в деревнях, частенько голодали, но чтобы так? А уж каково жилось беспризорникам — это и вовсе отдельный разговор, который можно сформулировать только одним словом — кошмар.

Еще несколько месяцев, и война была закончена! Точнее, почти закончена. Пришлось еще поучить уму-разуму всяких-разных европейцев, персов, турков и арабов, но по сравнению с прежними сражениями это были мелочи. Тем более, что часть Лешки отвели на переформирование, начав постепенно демобилизовывать бойцов и распускать их по домам — в тылу тоже хватало работы. Лешка и сам готовился возвращаться в родной Омск, когда по радио выступил товарищ Сталин и сообщил, что Советскому Союзу объявил войну некий клан Ранхорд, занимающийся работорговлей. Сволочи не лучше немецких фашистов! Их, видите ли, возмутило, что СССР берет к себе тех, кого они планировали сделать рабами и продать. Вождь призвал добровольцев встать на защиту острова Советский и еще шести пока безымянных островов.

Возмущенные до глубины души услышанным бойцы части почти поголовно подали рапорты с просьбой о зачислении в добровольческие отряды. Лешка поступил так же. Не наслаждаться же отдыхом дома, когда какие-то сволочи нападают на советских людей⁈ На сей раз рапорт удовлетворили, и назначили парня зенитчиком на бриг «Ленинградский рабочий». Через несколько дней всех добровольцев через телепорт доставили в Свердловскую область, где формировались новые части. Еще через неделю Лешка впервые поднялся на орбиту, стоя на палубе парусного корабля. Это оказалось настолько потрясающим, настолько нереальным, что парень застыл на месте с приоткрытым ртом и круглыми от потрясения глазами, глядя на плывущую внизу, покрытую редкими облаками Землю. Красота неописуемая!

Научиться стрелять из зенитки в космосе оказалось не так-то просто, следовало учитывать отдачу, на которую на Земле не особо обращали внимание. Но Лешка справился, тем более, что в вакууме снаряду не мешал воздух. Главным было брать смещение при пересечении магосферы, на большомрасстоянии из-за него можно было и промахнуться. А это крайне нежелательно — врагов будет много, нельзя тратить боеприпасы впустую.

На следующий день после сдачи бойцами тестов «Лениградский рабочий» в составе эскадры из трехсот кораблей отправился к Новому Марсу, который, как рассказал политрук, сейчас вовсю осваивался. Лешка даже задумался о том, чтобы после войны записаться в первопроходцы. Интересно же побывать на других планетах! И не просто побывать, а строить там новые колонии. Затем бриг нырнул в огромный туманный круг стационарного портала и оказался над островом Советский.

Бойцов разместили в городе Новомихайловске, который вовсю строился. А уж какой разный народ ходил там по улицам! Некоторые выглядели настолько экзотично, что земляне застывали на месте с приоткрытыми от изумления ртами. Чего стоил хотя бы здоровенный коричневый огр в полтора человеческих роста и немногим меньший, но куда более широкий и массивный тролль со сморщенной, как у древнего старика, кожей и пудовыми кулаками. А уж женщины их видов вообще поражали своими размерами и формами. Причем все они говорили между собой по-русски. Порой с акцентом, но по-русски! И за Советский Союз готовы были рвать глотки, не жалея себя! Бойцы не понимали сперва, почему так, пока не послушали рассказы местных о том, каково им жилось в родных городах. Не лучше, чем новичкам из их части. О чем речь, самые нищие крестьяне в царское время жили богаче уличной молодежи городов и островов Миросплетения. Никому не нужным людям, а для русских все местные были людьми, пусть порой и некрасивыми, предоставили шанс на достойную жизнь, и они за этот шанс способны были на все, в том числе и отдать свою жизнь, ведь к ним впервые отнеслись по-человечески.

Лешка, всегда испытывавший пиетет перед фигуристыми, широкобедрыми девушками, неожиданно для себя познакомился с красной полуоркой, очень симпатичной, небольшие клычки ее совсем не портили. И не просто познакомился, а женился на юной красавице! Они столкнулись, когда парень спешил за папиросами в магазин возле казарм, от курева он так и не смог отказаться, что после фронта было совсем не удивительно. Причем столкнулись с такой силой, что оба сели на мостовую, а из глаз искры посыпались. Поняв, что сбил с ног девушку, зенитчик подхватился на ноги и помог ей подняться, бормоча извинения и полыхая красными ушами.

— Да ничего страшного, — незнакомка встала и улыбнулась симпатичному парню, показав аккуратные нижние клычки, затем принялась отряхивать юбку. — Я не ударилась. Прости, не видела тебя, задумалась.

— Я тоже задумался, — еще сильнее покраснел Лешка, с неприкрытым восторгом глядя на роскошную фигуру девушки, от таких он просто таял, жаль их было очень мало. Парень с трудом сдержался, настолько захотелось потрогать ее округлые бедра, убедиться так ли они упруги, как кажутся на первый взгляд. — А как тебя зовут?

— Тарха Белый Зуб, — смутилась она. — А тебя?

— Алексей Иванович Белозубов, — ответил парень. — Надо же, у нас и фамилии почти одинаковые…

— Ага… — явно удивилась полуорка. — А ты чего седня делаешь?

— До утра свободен, — обрадовался Лешка, уловив неприкрытый намек. — Давай в кино сходим?

Так они и познакомились. Тарха, простая душа, узнав, что молодой воин утром уходит защищать остров от врага, после кино и кафе отвела его к себе в общежитие, попросила понимающе переглянувшихся соседок по комнате где-то погулять до утра и отдалась без всякой задней мысли, ей страшно понравился этот стеснительный, постоянно краснеющий парнишка. Пришлось даже самой инициативу проявить, что было несколько непривычно. А когда он утром, перед самым уходом, снова отчаянно покраснев, позвал полуорку замуж, конечно же согласилась, поклявшись дождаться. Вот уж чего она не ждала и не верила, что с ней такое когда-нибудь случится. Но случилось, боги смилостивились, и бороться за свое нежданное счастье Тарха собиралась до конца. Поэтому пошла провожать молодого воина до самых казарм. Там их встретили одобрительными возгласами и скабрезными советами, от которых оба смутились. На вопрос старшины, кто это такая, Лешка гордо ответил, что невеста. Потом спросил, нельзя ли поженить их перед тем, как начнется сражение.

— Когда только найти успел, вот ведь ловкий прохвост, — покрутил головой Петрович, но без лишних слов отвел пару в полковую канцелярию, где парня с девушкой и расписали, выдав Тархе Лешкин продуктовый сертификат. Молодая семья взяла фамилию мужа, став отныне Белозубовыми. Полуорка аккуратно спрятала выписанные писарем документы, собираясь сегодня же обратиться в ЗАГС, чтобы поменять фамилию и статус официально.

— А где жить будем? — тихо спросила Тарха.

— Можно в Омскую область поехать, там мне после демобилизации жилье дадут, — немного подумав, ответил Лешка. — Наверное, барак, то там тоже жить можно, живут же люди. А можно и в новой колонии пристроиться, их у нас сейчас добрый десяток осваивают, и везде рабочие руки нужны. Там поначалу может и в палатках пожить доведется, зато потом себе дом большой построим. Я много детишек хочу! Ты как, не против?

— Нет, не против… — смутилась полуорка. — Но, может, еще одну жену взять, если дом большой? Я знаю хороших девчат, которые пойдут с радостью!

Лешка от такого предложения даже запнулся, только в этот момент осознав то, что недавно говорил о новых гражданах страны товарищ политрук. У них совсем другие обычаи и привычки, поэтому не надо сразу показывать неприятие и обижать их. Вот он и не стал резко говорить нет, а вежливо увел разговор в сторону. Лешке только предстояло узнать, что если Тарха вбила себе что-то в голову, то это топором оттуда не вышибить, и никуда он от еще двух-трех жен не денется. Как минимум. Полуорка ведь запланировала затянуть в их семью всех своих близких подруг по прежней банде, не желая с ними расставаться, слишком многое вместе пройдено. Даже Халаю, невероятную помесь дроу с гоблином. Последние изнасиловали ее мать, изгнанницу из клана Черного Льда, та почему-то не избавилась от плода, но родив, подбросила девочку на порог сиротского приюта. А оттуда Халаю в десятилетнем возрасте выставили на улицу, где она выживала, как могла.

Договорившись с молодой женой, что она будет ждать его в общежитии, где жили все члены их бывшей уличной банды из вольного города Такваса, сейчас работающие на местной мебельной фабрике. А если переведут куда-нибудь, то информацию о новом адресе можно оставить в райисполкоме. Ну и попросил писать ему на полевую почту, назвав ее номер, на что Тарха с энтузиазмом согласилась, она как раз училась грамоте, поскольку раньше была неграмотна, беспризорников никто и ничему в Миросплетении не учил.

Через два часа часть выдвинулась на аэродром, оставив позади всхлипывающую в платочек полуорку, прекрасно понимающую, что ее молодой муж может и не вернуться. Вскоре бойцов распределили по кораблям. Лешка попал на хорошо знакомый «Ленинградский рабочий», где встал на дежурство возле восьмидесяти пяти миллиметровой 52-К, которую очень уважал за дальность ведения огня, скорострельность и большой калибр снарядов — при попадании снаряд этой зенитки буквально разрывал самолет противника в клочья. А если стрелять бронебойными, так и танку не поздоровится. Интересно, как среагируют на них деревянные корабли? У них вроде бы есть какая-то магическая защита, но сдержит ли она снаряд? Это пока было неясно, но зенитчик очень надеялся, что не сдержит.

Армада парусников поднялась в воздух и вскоре покинула атмосферу Советского, который сейчас находился между двумя астероидными поясами, причем подойти к нему можно было исключительно снизу — сверху находились сотни пространственных аномалий, в который ни один шкипер в здравом уме не сунется. Остальные шесть островов, пока еще недостаточно защищенных, находились в глубине построения, чтобы добраться до них потребуется уничтожить Советский.

Немного в стороны от отряда Лешки находился космический флот — линкоры «Иосиф Сталин» и «Александр Шелепин» в сопровождении пары десятков разномастных крейсеров. Позади них держались четыре больших авианосца, уже начавшие выпускать истребители, тучей мошек вьющиеся впереди. Прикрывали построение немалое количество меньших кораблей, фрегатов и корветов. Позиции на флангах заняли парусники, число которых превышало три тысячи. Мало по сравнению с нападающими, но зато советские суда были вооружены огнестрельным оружием, о котором местные жители не имели понятия. Правда, среди них было много магов, но оные работали на расстоянии не более пяти, а то и трех километров. Тогда как Лешкина зенитка уже на пятнадцати уверенно поражала цель. А таких зениток на каждом паруснике десятка по два будет, так что если не подпускать врагов близко, то можно их хорошенько проредить, прежде чем подойдут.

Вдалеке показались первые отряды ранхордов, их видели благодаря телескопному плетению архимагистра Хрыга, установленного перед обороняющимся флотом. Два самых больших корабля из эскадры контр-адмирала Красовского слегка изменили положение, антенны на их поверхности налились синим светом, мигнули и… четверть передового отряда врага превратилась в мелкие обломки. Это оказалось для командования ранхордов полной неожиданностью. Флот враждебного клана немного замедлил ход, кое-какие части огромной армады даже начали отходить.

Однако отступать противник явно не собирался, считая, что способен победить. Несколько сотен парусников принялись облетать астероиды, собираясь ударить с флангов. Некоторые приблизились на расстояние двенадцати километров, и зенитчики получили приказ открыть огонь. Лешка, довольно оскалившись, навел свою 52-К, взял упреждение для преодоления магосферы и выстрелил. Через четверть минуты стало ясно, что он не промахнулся. Снаряд ударился об магическую защиту парусника и взорвался, буквально разорвав тот тучей осколков. Идущие рядом галеоны тоже сильно пострадали, по их палубам, где готовились к абордажу бойцы, словно коса смерти прошлась. Парень обрадовано выдохнул и продолжил вести огонь на пределе возможностей. Другие зенитчики от него не отставали.

Столкновение с земным огнестрельным оружием оказалось для ранхордов очень неприятным сюрпризом, за следующий час они лишились почти четверти флота, однако продолжали рваться вперед. И кое-где добирались до расстояния действия магических плетений, после чего земляне тоже начали нести потери. Даже «Иосиф Сталин» пострадал, получив пятиметровую бортовую пробоину, откуда сейчас выходил воздух. Несколько корветов и два фрегата вообще были уничтожены стихийниками-огневиками при помощи первородного пламени. Потери среди советских парусников тоже были немалыми, уже больше пятисот превратились в мелкие обломки.

Самым действенным оружием, как ни удивительно, оказались истребители. Ни местные канониры, ни маги не умели сражаться на таких скоростях. Юркие машины проносились мимо, походя расстреливая противников из мезонных пушек и засыпая торпедами и небольшими ракетами. Парусникам хватало — магическая защита против кинетического оружия оказалась почти бессильна. А магов, способных поставить действенную, было немного. И неудивительно, обычно в Миросплетении атаковали энергетическими и огненными плетениями, против них и разрабатывалась основная защита. Теперь же щитовики столкнулись с неизвестным им оружием и только бессильно матерились, глядя, как один за другим гибнут их корабли.

Зенитчики вели огонь с парусников и с астероидов вокруг прохода между поясами. Дальнобойные гаубицы с орбитальных платформ тоже старались вовсю, разрывы их снарядов очень не нравились ранхордам, но поделать они ничего не могли — к платформам было не прорваться. Советские парусники бросались в самоубийственные атаки, гибли, но забирали с собой на тот свет по два-три, а то и больше кораблей противника. «Ленинградский рабочий» по примеру других прикрыл собой главный ордер эскадры и попал под атаку огневика, как ни удивительно, не уничтожившую его полностью. Впрочем, Лешка этого уже не видел. Он стрелял до последнего, пока после очередного залпа для него внезапно не наступила темнота.

Свою немалую роль сыграли установленные мастером Гатхом с учениками ловушки. Одни превращали попавшие в них корабли в двухмерные тени, другие выворачивали их наизнанку, а третьи растирали в мелкую пыль. Ранхорны потеряли почти две тысячи парусников, прежде чем поняли, что проходы между большими астероидами поясов намертво перекрыты очень сильными пространственником. Осталось только продолжать атаковать в лоб.

Контр-адмирал Красовский, дождавшись, пока часть флота противника на дальних подступах собьется в кучу, атаковал ее десятком гиперторпед с термоядерными боеголовками, что произвело на ранхордов буквально шоковое впечатление. Ничего подобного этому огненному аду они и представить себе не могли. Но это было только начало, ведь разведчики обнаружили ожидавшую в стороне часть флота противника и сообщили ее координаты на флагман. Красовский зло усмехнулся, покосился на сидевшую за пультом второго навигатора Ирочку, недавно ставшую его невестой и радостно улыбнувшуюся будущему мужу, после чего отдал приказ атаковать засадный ордер сразу сорока гиперторпедами, причем россыпью, чтобы накрыть как можно большую площадь. Полыхнуло так, что находившиеся недалеко от взрыва разумные ослепли ненадолго. И засадного ордера не стало, все восемь тысяч кораблей, входивших в него, приказали долго жить.

Это стало камнем, переломившим хребет ранхордов. То один, то другой их отряд начали отступать, вот только истребители быстро настигали пустившихся наутек, не давая им уйти в гиперпространство. Однако бежали не все, многие наоборот бросались в отчаянные, безумные атаку — знали, что сдаваться бесполезно, ведь в клане Советский Союз к работорговцам относятся, как к чудовищам, и за разумных не считают, уничтожая там, где встретят. Оказаться на каторге никому не хотелось, лучше уж сразу погибнуть.

Победа нелегко далась советскому флоту, была потеряна почти половина кораблей из эскадры Красовского, а уж парусников не досчитались больше двух тысяч. Но потери оказались не напрасными, разгром противника был попросту ошеломляющим, они лишились больше тридцати тысяч кораблей. От такого удара клан нескоро оправится, если оправится вовсе. А времени на это товарищ Сталин давать работорговцам не собирался. Враг должен быть уничтожен! Полностью. Чтобы больше никогда не поднял голову.

Лешка открыл глаза в светлой, большой палате, на удобной кровати, и по запахам сразу понял, что он в госпитале. Рядом всхлипывала сидящая на табуретке Тарха, ее утешала какая-то пожилая нянечка, говорящая, что ничего, жив ее муж, в отличие от многих других, а что без ноги и руки остался, так ничего страшного. Слетает в Москву или Ленинград, там в центральных госпиталях за несколько дней новые отрастят. И главное, мол, тоже уцелело, не беспокойся девица. А может и сюда, в Новомихайловск, новые капсулы привезут, их сейчас в Свердловске делают, с каждым днем все больше и больше.

— Кха-кха… — откашлялся Лешка. — Воды…

— Очнулся, милок! — захлопотала вокруг него нянечка, напоила из чайничка и оставила молодоженов наедине, ее позвал другой раненый. Видимо, опытного персонала все еще не хватало.

Гарха некоторое время осторожно поглаживала Лешку по щеке, сглатывая слезы, потом выдохнула:

— Живой, мой родной, живой, мой хороший…

— Живой… — подтвердил парень, он хотел было улыбнуться, но стало больно. — Мы отбились?..

— Отбились! — заверила полуорка. — По радио объявили, что всего несколько сотен кораблей сбежало. Теперь, когда мы ранхордов побили, на нас никто больше не полезет, побоятся! Они ж самыми сильными считались во всем Миросплетении! А теперь наш клан самый сильный.

— Вот и хорошо, — Лешка ощутил, что у него закрываются глаза. — Я посплю…

— Спи, родной, спи! Я тут посижу, посторожу твой сон.

Гарха еще раз осторожно погладила парня по щеке и утерла слезы. Слава всем богам, она не потеряла свою нежданную любовь. И теперь сделает все, чтобы муж был счастлив. Ничего не пожалеет, даже жизни.

— Старх не простит нам проигрыша… — уронил Сентран, хмуро оглядывая едва ли три сотни кое-как уцелевших, полуразбитых кораблей. — Мы там половину нашего флота оставили. И что теперь?

— Не знаю, — понуро ответил Кортин, смазывая целебным бальзамом рану на голове. — Но мы этот чертов клан с дурацким названием недооценили. Сильно недооценили! О таком оружии, как у них, в Миросплетении раньше вообще не слышали, даже Железный остров применял что-то другое. У меня возникло одно паршивое подозрение. И если я прав…

— Какое?

— Мы столкнулись не с кланом, а с устоявшимся, сильным государством, для которого эти острова в Миросплетении — всего лишь малозначимая периферия. Но своего оно не отдаст никому.

— И что это значит? — растерянно посмотрел на старого друга адмирал. — Какое отличие клана от государства?

— Очень большое, — тяжело вздохнул разведчик. — Это следующий после клана уровень развития общества. Государство всегда выиграет в столкновении с кланом, поскольку способно объединить на порядок больше разумных, причем на принципиально других условиях. Извини, долго объяснять. Прими на веру, что это так. И если перед нами сильное государство, то с ним лучше договориться и разделить зоны ответственности. Но тут проблема в том, что они объявили основу нашего благополучия, работорговлю, вне закона. По их моральным нормам работорговцы — абсолютное зло, чудовища, живущие чужой болью и горем. Так что договориться не получится. И они нас теперь, после нападения, в покое однозначно не оставят. Я бы не оставил, не думаю, что руководство Советского Союза глупее. Тем более, что до наших планет добраться, в отличие от их, совсем нетрудно. Они всем известны.

— Значит возвращаемся, нужно готовиться к обороне, — недовольно передернул губами Сентран. — Работы много, не будем терять времени.

— Старх может нас и казнить за провал… — поежился Кортин.

— Ну, казнит, так казнит, — пожал плечами адмирал и достал связной амулет, начав отдавать команды уцелевшим кораблям.

Остатки «непобедимой армады» снялись с места, разогнались и скрылись в ином пространстве. Домой лететь было долго, найдется время помянуть погибших товарищей.