Магия и кровь

Глава 14

— Начинайте! — резко скомандовал Симагин.

И виконт тут же ударил, даже не давая себе возможности подготовиться.

Моя матрица спокойно поглотила этот удар, облизнулась и потребовала ещё. Ей начинало нравиться происходящее.

Но на вторую попытку виконта не хватило. Увидев, что я спокойно стою на ногах и даже не собираюсь атаковать, он не выдержал и бросился ко мне.

Наверное, собирался решить вопрос кулаками.

Его физическая форма вполне это позволяла.

Но такой возможности я ему не дал.

Можно было пустить магию в ускорение и поиграть с виконтом в догонялки. Вряд ли он смог бы соперничать в скорости с оборотнем.

Сначала я так и хотел поступить — вымотать виконта, выставить его на посмешище, а потом добить.

Но передумал, увидев его слабую матрицу и решительный взгляд.

Мой ментальный удар сбил виконта с ног и опрокинул на спину. Несколько секунд он лежал неподвижно. Я даже засомневался — не переборщил ли сгоряча.

Но вот Стоцкий зашевелился, и у меня отлегло от сердца.

— Ничего себе! Вырубил с одного удара! Хорош новичок!

Прямо перед собой я увидел невысокую изящную девушку. Стройная и темноволосая, она с удивлением смотрела на меня. Перехватив мой взгляд, девушка по-разбойничьи присвистнула и сунула мне крепкую ладошку для рукопожатия.

— Полина!

Она тут же отступила на шаг и присела в церемонном реверансе, одновременно бросив на меня насмешливый взгляд.

— Княжна Соловьёва-Забайкальская!

Я чуть наклонил голову.

— Константин Смирнов.

Девушка была чертовски хороша собой! Её взгляд, казалось, прожигал меня насквозь.

— Как тебе это удалось? — спросила она, коротким кивком указывая на лежавшего виконта Стоцкого.

Во мне ещё бушевал адреналин. Короткая схватка не дала ему выхода.

Я шагнул к княжне.

— Завтра после занятий жду тебя у ворот училища. Обещаю ответить на любые вопросы.

— Ого! — удивлённо сказала княжна. — Какой ты быстрый, Константин!

И снова присвистнула, как мальчишка.

Наш короткий разговор с княжной Соловьёвой не укрылся от глаз курсантов. Наградой мне стали несколько завистливых и злобных взглядов.

— Какого чёрта здесь происходит?

Поручик Скворцов растолкал курсантов и пробрался к нам.

— Дуэль по правилам, господин поручик! — отрапортовал барон Симагин. — Виконт Стоцкий против новенького… эй, как тебя там?

— Рехнулись? — заорал Скворцов. — Кто додумался выставить обученного курсанта против зелёного новичка?

Но тут он увидел, что Стоцкий пытается подняться с земли, а я спокойно стою в стороне.

— Всем разойтись! — зарычал поручик.

Курсанты принялись исчезать, причём без всякой помощи магии.

— Вы двое! — Скворцов ткнул пальцем сначала в меня, а потом в Стоцкого. — За мной!

Поручик привёл нас в казарму.

— Вы, господин курсант, — обратился он к Стоцкому. — Моете туалеты. И чтобы блестели, как яйца у кота!

Затем он повернулся ко мне.

— Вам — душевая! Вымыть начисто, каждый уголок, каждый кран отдраить!

Скворцов чуть успокоился и добавил уже без крика:

— Если не хотите — можете катиться из училища на все четыре стороны. Документы вам вернут немедленно. Вас, виконт, это тоже касается!

Уже выходя из казармы, поручик обернулся к нам:

— Больше никаких драк и никаких дуэлей. Я не стану разбираться, кто из вас начал первым. Вылетите оба.

Наводить чистоту я умел. В армии этому учат хорошо, а холостяцкая жизнь способствовала закреплению навыков.

Через пару часов душевая сверкала — хоть операции в ней делай!

Я стёр тряпкой налёт с последней никелированной трубки, осторожно слил грязную воду в трап и поставил ведро в угол.

Стоцкий ещё возился с унитазами. Набиваться к нему в помощники я не стал. Вышел из казармы, поймал какого-то курсанта и спросил, где найти поручика Скворцова.

— Н-на п-полигоне, — чуть заикаясь, ответил курсант.

Скворцов, заложив руки за спину, гонял курсантов на полосе препятствий. Когда я доложил ему, что закончил уборку в душевой, он смерил меня равнодушным взглядом.

— Не передумали учиться, господин курсант?

— Никак нет, господин поручик! — ответил я.

— Жду вас завтра утром у административного корпуса, — напомнил поручик и отвернулся.

Вечер был слишком хорош, чтобы просиживать его на ферме. Дождь перестал, ветер растащил тучи и высушил тротуары.

Лучшая погода для прогулки с девушкой!

От училища до ателье, в котором работала Аня, было всего десять минут ходьбы. Охта — очень компактный район!

— Ничего себе! Ты поступил в училище?

Аня улыбнулась, и на её щеках отчётливо проступили ямочки.

— Как видишь, — скромно ответил я.

— Ну-ка, повернись!

Я неторопливо повернулся, давая ей возможность полюбоваться таким красивым мной.

— Этот комбинезон ужасно на тебе сидит! Снимай, я его ушью!

Это было отличное предложение во всех смыслах! Я живо скинул с себя мешковатую одежду.

— Посиди здесь, я недолго! — сказала Аня и убежала с моим комбинезоном вглубь ателье.

От нечего делать, я принялся листать ленту новостей в телефоне. Интересного было мало — несколько блогов ещё мусолили происшествие в Императорском дворце, но как-то вяло, без огонька.

Я наудачу ткнул в иконку «Астрономического вестника» и прочитал, что со дня на день ожидается нашествие Персеид. Название меня заинтересовало. Я покопался в Сети и выяснил, что Персеиды — это поток метеоров, падающих звёзд.

Посмотрев короткое видео, я решил, что это зрелище заслуживает того, чтобы любоваться им вдвоём.

Через десять минут Аня вернулась.

— Примерь! — предложила она.

Я натянул комбинезон. Форма сидела на мне безупречно, под ремнём не было ни единой складочки.

— Спасибо, волшебница!

Аня смущённо покраснела и подставила щёку для поцелуя.

Вдруг за спиной раздалось деликатное покашливание.

— Уважаемый, я не вовремя? Аня, солнышко, там заказчица спрашивает, готов ли костюм.

Чёрт!

Аня отпрянула от меня.

— Извините, Наиль Исмаилович! Я сейчас!

Я с упрёком посмотрел на хозяина ателье.

— Ань, — спросил я, когда мы с девушкой вышли из ателье. — Ты никогда не думала о том, чтобы работать на себя? Мне кажется, у тебя прекрасно получится.

В глазах Ани мелькнула растерянность.

— Не знаю. Я ведь просто портниха. А чтобы работать самой, надо уметь что-нибудь такое… необычное.

— Ладно, подумаем, — кивнул я. — Идём на набережную?

Персеиды мы так и не посмотрели. Рабочий день Ани начинался рано, а сегодня я выкрал её из ателье раньше положенного времени.

Зато вдоволь налюбовались кораблями, которые скользили по Неве, и слопали по три порции клубничного мороженого.

На закате я чмокнул Аню в щёку возле подъезда дома, где она жила с родителями, и отправился на ферму мастера Казимира.

Из-за ворот доносилось коровье мычание и громкие возмущённые крики.

Какого чёрта там происходит?

Я изо всех сил принялся колотить кулаками в железную створку.

Створка поползла в сторону. Я увидел запыхавшегося Сеньку. Его рыжие, как солома, волосы были растрёпаны, по веснушчатому лицу катились крупные капли пота.

— Сёма! Что тут у вас творится?

Сенька вытер пот рукавом.

— А ну, пошла прочь! — вдруг заорал он, глядя куда-то в сторону. — Костя! Заходи скорее!

Ответом Сеньке было громкое мычание. Вдруг в щель ворот просунулась чёрная коровья голова с толстыми крепкими рогами.

— Держи её! — отчаянно закричал Сенька.

Я схватил корову за рога и принялся заталкивать внутрь ограды. Корова упиралась.

Наконец, мне удалось втолкнуть непокорную скотину во двор. Я пролез следом, а Сенька запер ворота.

На ферме творился бардак.

Не меньше десятка разномастных коров скакали по грядкам, иногда останавливаясь, чтобы сорвать особо сочную зелень.

Меня поразили размеры коров. Ростом они были с крупную собаку, не больше. Но передвигались куда резвее своих флегматичных полноразмерных родственников.

За коровами бегали четверо худощавых парней. Желтоватая кожа и узкие глаза выдавали в них азиатов. Азиаты что-то выкрикивали резкими голосами.

На крыльце, держась за сердце, стоял мастер Казимир. Видно, мастер уже не мог ругаться — он только изредка хрипел что-то неразборчивое.

— Что случилось? — спросил я Сеньку.

— Да чёртов японец! Приехал за золотым корнем и привёз мастеру в подарок этих уродов!

— Какой японец? — удивился я.

— Японский посол, чтоб его! — выругался Сенька.

Наконец, азиатам удалось загнать бедных животных в сарай. Мастер Казимир обвёл обезумевшим взглядом уничтоженные грядки, махнул рукой и пошёл в дом. Я направился за ним.

За обеденным столом сидел тот самый японец, который упал в обморок в мертвецкой доктора Лунина. На этот раз он выглядел очень бодро и постоянно улыбался мастеру Казимиру. Кроме того, японец непрерывно говорил — так, что стоявший рядом с ним переводчик с трудом успевал донести до нас смысл отрывистых реплик.

А мне казалось, что представители самураев отличаются сдержанностью!

— Господин Токугава счастлив, что смог порадовать вас своим подарком! — сказал переводчик. — Эти карликовые островные коровы отличаются выносливостью и превосходным качеством мяса. Их мясо станет настоящим украшением Императорского стола. Господин Токугава не сомневается, что вы, как настоящий мастер, ещё улучшите эту чудесную породу.

Казимир плотно сжал губы — видимо, чтобы не выругаться.

— Ну, хорошо, — сказал он. Передай господину Токугаве «спасибо». А он чего хочет взамен?

Японец улыбнулся ещё шире, а его тёмные глаза превратились в хитрые узкие щёлки.

— Господин Токугава хочет стать единственным покупателем волшебного порошка, который вы называете «золотым корнем». Он предлагает очень хорошую цену.

— А чем ему так приглянулся этот порошок? — поинтересовался я.

Японец настороженно посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на мастера Казимира. Видно, сомневался — надо ли отвечать.

— Мистер Токугава говорит, что это снадобье оказывает замечательное действие на…

Переводчик что-то уточнил у японца и слегка покраснел.

— На мужской организм, — закончил он.

Ничего себе! Надо будет как-нибудь попробовать. Не то, чтобы я мог пожаловаться на работу своего организма. Но новые впечатления всегда бодрят.

— Передайте господину Токугаве, что я подумаю, — ответил Казимир.

По лицу мастера было видно, что он очень хочет выставить японцу счёт за разорённые грядки.

— Господин Токугава очень сожалеет, что его люди не справились с животными, — неожиданно сказал переводчик, — и предлагает вам компенсацию.

При этих словах японец вытащил из кармана пиджака пухлый бумажник.

— Извините, кажется, мне звонят, — прервал его мастер Казимир и достал телефон.

— Слушаю! Да. В каком смысле «немедленно»? Я только собрался ужинать! Это чёрт знает, что! Ну, хорошо. Сейчас я распоряжусь.

Казимир убрал телефон в карман и буркнул японцу, глаза которого светились любопытством:

— Сожалею, но разговор придётся отложить. Срочный заказ Императора.

— Понимаю!

Токугава поднялся со стула и слегка поклонился Казимиру.

— Был счастлив побеседовать с великим мастером.

Когда дверь за японцем закрылась, Казимир недоумённо проворчал:

— Что они все, с ума сошли, что ли? Костя, Сенька! Соберите весь золотой корень, который у нас есть, и приготовьте к отправке. Сейчас приедет машина Императорской кухни.

Казимир расчесал пятернёй бороду и добавил:

— Немного оставьте. Надо разобраться, в чём тут дело.

Утром, дожидаясь поручика Скворцова на ступеньках административного корпусу, я сделал два важных наблюдения.

Первое — меня в училище уже недолюбливают.

Второе — в принципе, мне это глубоко по херу.

Взгляды, которые бросали в мою сторону пробегавшие мимо курсанты были скорее недружелюбными, чем заинтересованными.

В море малиновых беретов я разглядел Полину и помахал ей рукой. Но девушка не обратила на меня никакого внимания.

Скворцов появился только без пятнадцати девять. Окинул взглядом мой пригнанный по фигуре комбинезон и покачал головой.

— Явился? Второй этаж, аудитория двести семь. Лекция по магической ботанике. Давай скорее, занятия уже начались.

Нормально?

Выходит, я в первый же день опоздал на занятия именно из-за того, что дожидался инструктора!

Я не стал ничего выяснять. Просто сделал в памяти зарубку на будущее и вихрем взлетел по лестнице на второй этаж.

Из-за деревянной двери доносился монотонный голос преподавателя.

Я постучал, подождал пару секунд и вошёл в аудиторию.

Преподаватель бросил на меня неприязненный взгляд. Выглядел он презентабельно — полный, в хорошо сшитом сером костюме и с аккуратной профессорской бородкой.

— Фамилия?

— Смирнов.

— Опаздываете, курсант Смирнов?

Он сделал какую-то пометку в журнале, который лежал перед ним.

— Я сообщу об этом вашему инструктору. Садитесь!

В аудитории было только два свободных места, и одно из них оказалось рядом с Полиной.

Ну, хоть что-то хорошее!

— Можно? — спросил я, остановившись рядом с девушкой.

Полина равнодушно посмотрела на меня и с удивлением подняла тонкую бровь.

— Пожалуйста!

— Будьте любезны соблюдать тишину, когда я говорю, — немедленно сделал замечание преподаватель. — Вам, Смирнов, надо подтянуть дисциплину! Обжорин! Поставьте на стол пособие для сегодняшнего урока!

Гриша Обжорин, который сидел на переднем ряду вместе с виконтом Стоцким, поставил на стол горшок, в котором ветвилось уже знакомое мне растение с плотными кожистыми листьями. Края листьев густо покрывали пушистые волоски.

Преподаватель хлопнул в ладоши.

— Всё внимание на меня! Перед вами экземпляр дроцеры, которую в России называют росянкой. На это растение я воздействовал своей магической матрицей, и результат получился крайне любопытным. Сейчас вы увидите, чем магическое растение отличается от обычного.

Преподаватель достал из кармана пиджака пластиковую банку, в которой сердито жужжали мухи.

Курс замер в ожидании представления.

Толстыми пальцами преподаватель ловко выудил из баночки одну муху и поднёс её к блестящему листу растения.

— Смотрите внимательно!

На глазах аудитории лист медленно изогнулся. Волоски впились в несчастное насекомое. Затем лист свернулся в трубочку, скрывая муху внутри.

Полина брезгливо поморщилась, глядя, как растение пожирает муху.

Я дотронулся до её руки и прошептал:

— Сегодня после занятий у ворот, помнишь?

— Что?

Девушка изумлённо покосилась на меня.

— Ты кто такой?

Это было охренеть, как неожиданно!

— Константин Смирнов, ты не помнишь, что ли?

— Видите? — воодушевлённо вещал преподаватель. — Лист дроцеры переваривает муху, извлекая из неё питательные вещества.

— Вот что, Константин Смирнов! — возмущённо сказала Полина. — Перед вами княжна Соловьёва-Забайкальская! Извольте оставить меня в покое и не донимайте своими глупыми предложениями!

Тёмные глаза девушки опасно прищурились.

Я пожал плечами.

— Ну, и чёрт с вами, княжна!

С ума она сошла, что ли? Вчера сама клеилась, а сегодня строит из себя недотрогу!

— Смирнов! — окликнул меня преподаватель. — Ещё одно замечание, и я буду вынужден удалить вас из аудитории!

Я сделал вид, что внимательно слушаю лекцию.

— Давайте проделаем эксперимент ещё раз, — хищно улыбнулся преподаватель и принялся вылавливать из баночки вторую муху.

От нечего делать, я попробовал разглядеть магическую матрицу растения. В конце концов, я ведь помощник известного на всю столицу травника! Глядишь, и пригодится магическая ботаника, чтобы удивить мастера Казимира.

Магическая матрица росянки оказалась совсем слабой. Она чуть светилась ровным зеленоватым светом. Только скрученный в трубочку лист, который слопал муху, немного отливал красным.

Интересно, получится у меня усилить её?

Я протянул в сторону росянки невидимую ледяную паутинку. Чуть разогнал свою матрицу и принялся накачивать растение крохотными импульсами энергии. Струна в груди негромко гудела — как будто радовалась тому, что она снова в деле.

Матрица росянки понемногу крепла, наливалась чистым алым цветом. Растение дрогнуло и выпрямилось.

Надо же, получается!

Преподаватель, наконец, поймал муху и поднёс её к росянке.

Растение мгновенно качнулось ему навстречу и вцепилось листьями в руку!

Ботаник завизжал, как будто его резали, а из-под проткнувших кожу волосков брызнула кровь!