Глава 2. В которой мы едем в поезде и пьём парное молоко

Мятежный архимаг Дралас в своём фундаментальном труде на тему построения прекрасного будущего, в котором магия, как искусство управления силой, перестанет быть привилегией аристократов и будет доступно абсолютно всем писал следующие строки.

Когда крестьян перестанут преследовать за их робкие попытки «пошептать» над зерном перед посадкой надеясь немного повысить урожайность полей.

Когда любой мастеровой будет свободно знать и применять в своих трудах хотя бы самые начала трансмутации материалов делая хрупкое крепким, твёрдое текучим и тяжёлое лёгким.

Когда начала искусства управления силой будет преподаваться с самого детства представителям всех сословий, без исключения.

Тогда и только тогда можно будет говорить об окончательной смерти старого мироустройства и о рождении нового. Нового, где не будет закрепощения человека человеком. Где внутренняя сила сердца станет надёжным гарантом его личной свободы и надёжной основой материального благосостояния. Не важно кто ты: бедный, богатый, сильный, слабый, женщина, ребёнок или старик – в новом мире ты будешь свободен также как любой другой человек. Свобода проистекает из внутренней силы и только она одна, помноженная ещё на волю и стремления человека, есть корень и исток любой возможной свободы.

Я смотрел на двух моих спутников, представленных феей, и мучительно соображал: где я успел настолько нагрешить против революции, что мне за это досталось такое наказание?

Но давайте я опишу своих будущих спутников чуть подробнее.

Первой была молодая девушка. Не сказать, чтобы прямо красивая-красивая, но все девушки красивые, пока молодые. Скорее её можно охарактеризовать как «вызывающую» или даже «яркую». Чёрная кожа облегала молодое, горячее тело достаточно плотно, чтобы можно было увидеть и оценить все его изгибы и формы. Великое множество тонких кожаных ремней соединялись между собой стальными кольцами словно бы рисуя на белой коже замысловатый рисунок. Как если на белый лист бумаги беспорядочно плеснуть чёрной краски, а потом назвать получившееся готовым платьем. Короткая причёска компенсировала длину волос их цветом – ярко красным. Лицо – сосредоточенное, губы сжаты в тонкую полоску, глаза полыхают словно два уголька в костре, когда остальные дрова прогорели в пепел, но подувший внезапно ветер заставил угли вспыхнуть жаром и именно так горели её глаза когда она впервые глянула на меня.

Другими словами, я вам описываю сейчас типичную эмансипе из «новых амазонок».

Кто такие новые амазонки? Сейчас расскажу.

Дело в том, что победили в гражданской войне, изгнали его трусливое Величество и захватили власть в столице и по всей стране не какая-то одна партия, а, как бы, все сразу. Гений Вождя в том и заключался, что он сумел объединить более чем разрозненное море самых различных политических течений под общим знамением идей архимага Драласа. Прогнившую власть жадного короля сбросили не только мы, недомаги, требующие своего признания наравне с «истинными магами» из древних аристократических родов королевства, но и обозлённые чередой недавних поражений в затянувшейся войне с соседями солдаты, вечно голодные мастеровые, нищие крестьяне, и так, далее и тому подобное. В том числе, в революционном море, имелось и небольшое течение «новых амазонок». Это были сосем уж в край эмансипированные девицы, вычитывавшие из трудов архимага Драласа одно только то, что в новом мире женщины будут свободны и во всём равны мужчинам. Непонятным мне образом из одного этого положения они решили одеться в обтягивающую кожу, вооружились пистолями и лезли во все щели, в которые их пускали, а если не пускали, то они тут же поднимали крик о старорежимном шовинизме. Нервные, в общем, дамочки. Правда, в большинстве своём, молодые и красивые, этого не отнять. Но заполучить такую себе в помощники отправляясь заниматься ответственным делом – хуже не придумаешь.

Едва заметив огненную шевелюру новой амазонки и её обтянутую в кожу фигуру, я с ужасом повернулся к сопровождающей меня фее и проговорил одними губами, практически без слов: -Нет, только не это.

На что получил от товарища Цвет следующий ответ: -Прости, но таковы обстоятельства. Вождю сейчас требуется полная поддержка амазонок, а это вот их условие оказываемой поддержки. Да и чего ты жалуешься? Девица справная: и глазу приятно и польза имеется. Отлично стреляет. Товарищ проверенный, значит не подведёт в самый нужный момент. Опять же образованием обладает. Будет вам о чём порассуждать на тему флюктуаций магометрического поля или о чём там умники в училищах рассуждают?

-Девушек в училище не берут, -заметил я.

-А у неё домашнее образование, -поправилась фея. -Отец из дома Зрячих, мать из простых. Её, как признанную бастрадку, готовили в услужение законной дочери, поэтому и научили кое-чему. Может даже какие тайны дома открыли. Ну не здорово ли?

-Ещё как, -кисло ответил я предполагая сколько раз придётся выслушивать рассуждения об изначально присущих всем мужчинам наглости, шовинизме и всем прочим порокам и всё такое, о чём любят обычно рассуждать эмансипе. И ведь только попробуй возразить – сразу смертельная обида. Значит придётся терпеть, кивать и улыбаться. Ох грехи наши тяжёлые.

-Знакомьтесь, -вспорхнувшая фея вылетела чуть вперёд: -Это полномочный представитель чрезвычайного комитета, товарищ Безухов Клавдий Сергеевич.

-Можно просто Клавдий, -добавил я.

-Маша Коробейникова, -представилась девушка, протянув мне руку по-мужски, для пожатия, а не для поцелуя. -Революционный псевдоним «товарищ Марго». Рада знакомству. Надеюсь на плодотворную совместную работу.

Я взял её ладонь, впрочем, не такую нежную как можно подумать, осторожно сжал и получил в ответ такое крепкое пожатие, что лишь с некоторым трудом удержал невозмутимое выражение лица.

-Тоже очень надеюсь. Точнее совершенно уверен, что совместная работа будет плодотворной и эффективной.

Затем на меня надвинулась какая-то стена, а мою руку обхватили здоровенные зелёные лапы каждая раза в полтора толще и длине моей руки.

-Глык Пахучий. Стало быть, бывший старший мастеровой его королевского оружейного завода, -известило меня зелёнокожее чудище в полтора раза выше меня и в два раза шире. Удивительное дело, но поглощённый разглядыванием амазонки, своей новой спутницы, я совершенно упустил из виду сидевшего вместе с ней чистокровного орка в скромной тёмно-синей одежде мастерового. Почти анекдот -не заметить орка. В том смысле что чистокровные орки они не маленькие, не тролли, конечно, но чтобы спрятать такого надо очень и очень постараться.

-Товарищ Глык один из лучших специалистов по перспективным образцам маго-технического вооружения. Он займётся обслуживанием и наладкой магопистоля, -известила меня фея.

-Не бойтесь Клавдий Сергеевич, -заверил меня орк поглядывая сверху вниз. -Сделаю, стало быть, всё в самом лучшем виде. Приходилось уже сталкиваться. Опыт имею. Как приедем на место так надо будет подогнать под ваши параметры, а дальше дело простое. Моя, стало быть, забота чтобы магопистоль всегда был готов к действию. Если надо, я и что другое готов починить. Буду вам всецелой поддержкой. Стало быть, для этого с вами меня и послали.

-Спасибо… Глык.

Было немного неловко общаться с пожилым, явно, как минимум, втрое старше меня, чистокровным орком только по имени, однако отчества у их племени были не в ходу. Да и отношения к нелюдям в нашем славном королевстве хоть и было весьма толерантным, но всё за равных себе большинство людей их не считало. Мятежный архимаг Дралас и на тему нелюдей кстати тоже писал. Мол не важно кто людь или нельюдь или смесок, но в новом мире будешь свободен как любой другой. Что характерно ни один орк или гоблин не стал наряжаться в кожу, красить волосы и так далее, что выгодно отличает их от всё тех же девиц из «новых амазонок».

Я поймал себя на том, что рассматриваю обтянутую кожей задницу Маши Коробейниковой когда она встала и пошла в столовую, чтобы закупиться едой на время поездки. Отличная, кстати, задница. Такая, знаете, упругая, покачивающаяся, как рыбацкая лодка на тихой воде.

Встряхнувшись, я отвёл глаза в сторону и столкнулся с насмешливым взглядом феи.

-Вижу, взаимопонимание у вас потихоньку налаживается, - с усмешкой заключила товарищ Цвет, но тут же стала серьёзной. -От лица верховного совета желаю тебе удачи в выполнении обоих ответственных поручений товарищ Безухов. Будем ждать от вас отчётов о проделанной работе по телеграфу или же с вестниками. Все необходимые инструкции вы получили заранее.

-Получил, -подтвердил я.

-Тогда до встречи, -фея неожиданно подлетела, обняла меня и тут же отлетела прочь. -Удачи! На этот раз лично от меня!

Не дожидаясь ответа, она упорхнула прочь, оставив нас дожидаться прихода поезда. Впрочем, на горизонте уже виднелось потихоньку приближающееся тёмное облако. Видимо это и был грузовой состав, который должен будет подкинуть нас до Каменска.

Поезд уже подходил к станции испуская клубы дыма, грохоча, гремя и всеми прочими способами доказывая превосходство маго-технического прогресса над классической магии о чистоте которой так сильно пеклись некоторые из особенно долго живущих магов. Так иногда бывает, что телом архимаг живёт в дне сегодняшнем, но разумом остаётся в дне вчерашнем, при этом отвергая все новые идеи как незаслуживающие внимания просто потому, что они придуманы сейчас, а не пятьсот лет назад, в дни его собственной молодости.

Издав разрывающий душу лязг, груда разгорячённого металла, называемого поездом остановилась. Насколько я знал – стоянка у него была всего ничего. Где же Маша?

Завертев головой, я хотел уже отправляться на поиски, как девушка появилась сама с полной сумкой в руках. По привычке я подал было руку чтобы забрать у неё сумку, но товарищ Марго только полыхнула на меня огненным взглядом и первой двинулась к застывшему поезду.

Два помощника машиниста обходивших на недолгой стоянке состав и следивших за сменой вагонов проверили моё предписание и уважительно кивнули, увидев печати верховного революционного совета на мандате.

-Только вот нет у нас пассажирских вагонов, -предупредили они меня. -Последний здесь оцепили.

-Ничего, -сказал я. -Нам главное доехать до Каменска.

-Тогда милости просим в свободный вагон. Там, прошу прощения, коров перевозили, но зато сена много осталось и всё лучше, чем пачкаться углём или дышать каменой крошкой. Девушку можем взять к себе, в кабину, одно лишнее место у нас там есть.

-Девушка предпочтёт остаться вместе со своими товарищами, -ледяным тоном отрезала Коробейникова.

Решив вопрос, мы загрузились в предоставленный вагон, где действительно было навалено сено, пахло разморенной на солнце травой, деревенскими просторами, тёплым молоком, и медленно идущем к водопою коровьим стадом. Я даже зажмурился, наяву представив себе эту идеалистическую картину. Глык Пахучий, тем временем, сформировал из сена три относительно удобные кровати, накрыл их какими-то тряпками, а все наши сумки и вещи составил у стены. Поезд рывком тронулся, загудел, задымил и пошёл считать колёсами шпалы стуча на каждой. Под этот перестук я и провалился в сон на своей охапке сена.

Долгий, долгий день закончился, но впереди ожидал новый.

Впереди меня ждала целая жизнь.

На этом месте самое время сделать отступление и пояснить некоторые моменты. Пока двое наших героев спят на импровизированных кроватях из сена, а поезд везёт их дальше и дальше под мерный стук колёс просто необходимо прояснить главные реалии мира, в котором происходит действие. Но сначала: почему спят только двое героев, что же третий? А третий, он же бывший старший мастер-оружейник, приданный Клавдию для обслуживания и наладки магопистоля, чистокровный орк с вполне обычным для орков именем до половины ночи не спал, сидел у приоткрытой, на щель, для проветривания и свежего воздуха, двери вагона. Глык смотрел как сначала медленно, но затем всё быстрее и быстрее скатывается за горизонт тёмно-оранжевый солнечный диск. Как будто его тоже тащил и тянул за собой невидимый небесный паравоз. С наступлением вечера повеяло ночной прохладой, но в вагоне было тепло, а лежать на покрытом тряпками сене ещё и достаточно мягко. Словно крупные спелые ягоды на кусте смородины, на небе высыпали первые звёзды. Из-за горизонта, одна за другой, выплыли три луны. Учёные люди называли их: луна-разрушения, луна-наблюдения и луна-недоступности и говорили, что настоящей луны среди них, увы, больше нет. Что это значит – Глык не понимал.

Итак, магопистоль – чем он отличается от обычного пистоля и почему о нём все так пекутся?

Что такое обычный пистоль? Это полая трубка ствола, пуля и порох. Быстро расширяющийся газ, в поисках выхода, разгоняет пулю по направлению ствола и та, вылетев в этот прекрасный мир, заканчивает свой путь в сердце подлеца или злодея. По крайней мере именно так оно планируется изначально.

Абсолютно ничего схожего с устройством магопистоля.

Начать следует с того, что магопистоль, большей частью, состоит из стекла. Магически обработанного, но, тем не менее, стекла. Случайное падение со стола он, скорее всего, переживёт. Но вот намеренный удар кузнечным молотом уже совершенно точно нет. Магопистоль состоит из трёх линз – фокусирующей, отражающей и направляющей. Почему именно трёх? Ну так изначально создавали его те, кто дал трём лунам такие поэтические названия. Три луны и три линзы – наверное здесь есть какая-то глубокая метафизическая связь. Слишком глубокая и слишком метафизическая чтобы о ней имело место рассуждать здесь и сейчас. Важно то, что пользоваться магопистолем может только лицо, достигшее определённых успехов в управлении внутренней силой.

Здесь же следует упомянуть, что любой магопистоль – устройство сложное, капризное, требующее постоянного обслуживания, периодической наладки и настройки на оператора. Зато оно позволяет какому-нибудь недоучившемуся студенту инженерного королевского училища для «недомагов» настрогать ломтиками двух-трёх «истинных» архимагов с такой благородной и длинной родословной, что замучишься выговаривать. В самом прямом смысле «настрогать». Магопистоль – маго-техническое ноу-хау нашего королевства разработанное и доведённое до ума вот, буквально, несколько лет тому назад. Именно на него возлагал свои надежды его трусливое Величество когда перессорился разом со всеми своими соседями и планировал одним махом их всех завоевать и объявить себя императором, каким-нибудь пупсом-пупсовым-первым. Однако завоевать, чтобы одним махом, не получилось. Слишком сложен в производстве, да и, чего греха таить, в использовании тоже оказался магопистоль. Капризная и очень дорогая машинка. До ужаса эффективная, но это не отменяет озвученных недостатков. Кроме того, у соседей, тоже нашлись свои собственные ноу-хау и, в конечном итоге, всё это вылилось в вялотекущую войну всех со всеми длящуюся уже больше двух десятилетий подряд.

Но, пока длится сюжетная пауза и наши герои, включая теперь уже и старшего мастерового, дрыхнут на постелях из сена, тороплюсь пояснить тебе, читатель, как можно больше местных реалий.

Внутренняя сила, магия, просто сила, благородное искусство и так далее – добрый десяток названий для описания того, что любой человек или нелюдь и даже некоторые животные могут направленно изменять реальность одним своим желанием. Конечно, всё далеко не так просто. Желать нужно не просто абы как, а согласно правилам. И ещё желать нужно учиться: долго, постоянно, в идеале всю свою жизнь.

Любой благородный аристократ уверенно скажет вам, что высокое искусство доступно только избранным вроде него самого и «магии» в каком-нибудь крестьянине или рабочем не хватит чтобы наполнить даже напёрсток. И, в принципе, так оно действительно и есть. Когда всю жизнь ишачишь как проклятый только чтобы прокормить себя и свою семью, как-то не остаётся времени для развития и раскрытия внутреннего потенциала. Тем более, что никто не спешит предоставлять тебе доступ ко всему массиву накопленных десятками поколений знаний и техник упрощающих овладевание и использование силой. Каким бы гением ты ни был, но пройти этот путь в одиночку невозможно. И опять же: благородные аристократы, представители древних магических родов и королевская стража его бывшего Высочества отнюдь не сидят спокойно с умилением наблюдая как какая-нибудь крестьянская семья пытается накапливать и, в меру своего разумения, обобщать опыт владения внутренней силой. Нет, выпущены десятки законов и постановлений смысл которых сводится к одному – подлому люду запрещается учиться, развивать и пользоваться силой. Под страхом самого жестокого наказания. И так раньше было во всех, без исключения, королевствах Кримерии

Кримерия, если что, это наш материк. На нём размещается ровным счётом двадцать одно общепризнанное королевство, некоторое количество вольных герцогств, баронств и так далее, каждое второе из которых изо всех сил пытается добиться чтобы их тоже именовали королевствами, хотя сами состоят, максимум, из одного городишки или вовсе пары другой деревень и посёлков. Кроме нашего материка есть как минимум ещё один, а может быть и больше, но все они так далеко, что на нашу историю практически никак не влияют. Но мы отвлеклись.

Магия – это сила. Как бы банально это не звучало. И, как любую силу, власть с древних времён пыталась подчинить и поставить себе под контроль. И у них это прекрасно получилось.

Наконец разрыв в возможностях деревенских знахарей, лесных колдунов и так далее с возможностями «истинных» магов пользующихся огромной библиотекой накопленных предками знаний достиг таких величин, что аристократы и сами поверили в придуманную ими ложь будто они, в сравнении со всеми прочими, какие-то особенные и как будто дело совсем не в том, что пара десятков, а может быть и сотен, практикующих магию предков одарили их «предрасположенностью к магии», «силой крови» и так далее. Они действительно сами поверили в свою особую уникальность.

И вот, ещё при дедушке нашего сбежавшего так, что только пятки сверкали, Величества один очень знаменитый и родовитый архимаг поспорил с другим, не менее знаменитым и родовитым, архимагом. В результате этого спора он взял к себе в обучение сироту самого подлого, можно даже сказать, подлейшего происхождения, тщательно проверив чтобы тот случайно не был чьим-нибудь бастардом в энном-поколении. И принялся его обучать по программе для аристократов, как будто тот был его собственным внуком, или правнуком или праправнуком, другими словами – одним из рода. Звали того сироту – Драласом.

Парень он оказался способным, схватывал всё на лету. А старый архимаг и рад был его учить, мечтая утереть нос всем своим учёным оппонентам.

Старичку, конечно, намекали, что он что-то не то делает. Что зря он раскрывает секреты классово чуждому элементу и, вообще, этот глупый эксперимент давно пора прекратить. Но старый архимаг, что называется, закусил удила. Сильно уж он хотел уязвить своего давнего то ли друга, то ли вечного, с времён его собственной молодости, противника. Те, кто слишком много спорит с архимагами обычно превращаются в горстку пепла, поэтому старику хоть и намекали, но не настаивали. А Дралас всё это время учился. Ничего другого ему не оставалось. Завести друзей среди представителей древних магических родов у него не получилось. Они все рассматривали его исключительно как любопытную морскую свинку, эдакий эксперимент начавшего чудить от старости архимага.

Наконец наступил тот день, когда Дралас вышел против истинного мага с самой совершенной родословной и победил его в магическом поединке. В тот же день он сдал экзамен коллегии архимагов и сам получил звание архимага. А надо сказать, что никогда и никого другого коллегия не пыталась завалить на экзамене так сильно, как будущего архимага Драласа.

Его старенький учитель торжествовал. Все теории о каком-то мнимом превосходстве аристократии над чернью в плане развития и управления внутренней силой разбились в пыль и прах! Возьми любого козопаса или рудокопа, дай им возможность учиться с самого детства и каждый из них будет не хуже какого-нибудь барона или даже герцога. Разумеется, всё это очень сильно не понравилось всем представителям древних родов без исключения. Привыкшие называть себя «истинными» маги решили, что глупый эксперимент давно пора заканчивать. Не прошло и нескольких часов после успешной сдачи экзамена на звание архимага, как Драласа попытались убить.

Вынужденный бежать, он больше десяти лет скитался по разным королевствам, всюду преследуемый, словно самый страшный злодей, вся вина которого была в одном только его происхождении. За это время мятежный архимаг написал несколько трудов в которых указал, что магия уже принадлежит каждому человеку и пытаясь давить, её, запрещать, правящая верхушка поступает подло и нечестно, извращая естественный порядок вещей. Какой прекрасной может стать наша жизнь, если каждый человек, в меру своих сил, разумения и желания получит возможность свободно практиковать и развивать свою внутреннюю силу. Каких высот он сможет добиться в выбранном ремесле: хлебопашца, рудокопа, механика, строителя и так далее, если будет помогать себе в труде внутренней силой. Об этом мечтал в своих трудах мятежный архимаг Дралас и за это его прозвали Вершителем. Ибо он вершил судьбу.

Чуда не произошло, другие архимаги сумели подловить Драласа и каким бы он ни был молодцом, но сражаться одному против десятков победить невозможно. Однако часть его учеников смогла уцелеть. Они и разнесли его труды и идеи по миру. Пока полстолетия спустя в нашем добром королевстве, измученном непрекращающейся войной и голодом, но больше всего самодурством глупого, жестокого и жадного короля народ, под предводительством товарища Вождя и под флагами идей архимага Драласа не взял свою судьбу в свои руки и не свершил революцию. Из искры разгорелось пламя.

В этом пламени мы всерьёз собирались сжечь всю мировую несправедливость.

Чтобы потом, на пепле старого мира, построить свой, собственный.

Потому, что всю жизнь до этого мы жили в чужом, построенном аристократами и для аристократов мире – нам не понравилось. Пришло время попробовать перестроить этот мир под нужды сотен тысяч землепашцев, козапасов и рабочих, вместо того чтобы придавать ему форму согласно желаниям пары сотен благородных ничтожеств с длинной вереницей титулованных предков.

А пока поезд стучит железными колёсами по железной дороге. Пылает в котле огонь, сила превращённой в пар воды двигает поршни, приводя в движение неподъёмную железную громаду. Поезд – зримый символ торжества маго-технического прогресса. Одним своим существованием он доказывает, что мир изменяется. Уже изменился. Завтра не будет таким как сегодня, а сегодня не такое каким было вчера. Скорость изменений нарастает. Дремотное «вчера» в котором мало что происходило за десять лет осталось уже позади. Впереди – стремительное завтра, где каждый день несёт что-то новое. И весь мир лихо, на плюющемся огнём и дымом, разогнанном поезде врывается в это завтра превращая его в сегодня.

Хочешь, не хочешь, а и ты и я уже едем на этом поезде – поезде революции, который везёт нас в наше светлое завтра. Только надо засучить рукава, потому что работы будет много, как и тех, кто будет пытаться помешать нам построить наш новый свободный мир потому, что им было неплохо и сыто где-то в области вершины пищевой цепочки отжившего своё по историческим меркам прошлого мира угнетения и порабощения.

Я поднял голову, не сразу сообразив, где я нахожусь и что здесь делаю. Снился мне ревком Каботкин, который распекал меня за утерю доверенного мне котелка гречневой каши.

-Где каша, я тебя спрашиваю? -грозно наседал мой недавний командир.

-Не могу знать! -оправдывался я. -Не получал. Не видел. Понятия не имею!

-А что такое революционная необходимость ты понятие имеешь?

-Так точно, имею!

-Тогда найди кашу, быстро, -требовал Каботкин. -Найди и съешь!

-Что?

-Боец не должен быть голодным! -выставив вверх палец вещал ревком. -Во имя революции, найди котелок с кашей и ложечку за Вождя, ложечку за товарища Кнута. Не хочешь есть ложечку за товарища Кнута?!

Я очень хотел. Просто каши нигде не было.

И тут я проснулся. Просто не сразу понял это так как в вагоне, где мы ехали тоже пахло гречневой кашей, и я сперва подумал, что ещё не проснулся и чувствую запах из сна. Но нет, как оказалось мои товарищи встали раньше меня и сейчас как раз завтракали тем, что запасла предусмотрительная Маша.

Сама она, всё в той же своей кожано-стальной сбруе, словно какая-то лошадь, которую только-только запрягли, сидела на стоге сена и аккуратно, чисто по-дамски, чистила варёное яйцо от скорлупы. Надо сказать, что после сна на импровизированных кроватях из сена выглядела она также эффектно, как и в момент нашего знакомства, разве только несколько застрявших в ярко-красных волосах соломинок немного портили общую картину завтракающей валькирии.

На соседнем стоге сена сидел Глык Пахучий наворачивая из котелка холодную гречневую кашу. Ту самую, которая мне снилась и которую от меня во сне требовал ревком Каботкин. А как чудесно она пахла! Я чуть было слюну не пустил от одного только запаха.

-С пробуждением, командир, -поприветствовал мастеровой.

Я не сразу сообразил, что «командир» это он мне. Нужно будет теперь привыкать быть командиром.

-Спасибо, Глык. Там каша ещё осталась?

-Половина котелка.

-Поделишься? -попросил я.

Так мы и доели кашу из одного котелка потому, что тарелок никаких не было. С нас можно было рисовать агитационный плакат на тему единения человека и нелюди в деле революции, которая стирает все грани и все старые предрассудки. Впрочем, я и раньше не страдал от предрассудков, а теперь и вовсе. Какая разница какого цвета у тебя кожа, есть или нет крылья, умеешь ты превращаться в волка или, допустим, в лису или нет? Главное за революцию ты или против. За нас или за «них» - вот единственный критерий по которому стоит оценивать сегодня любого. И ничего другое не имеет большого значения.

Кроме котелка холодной каши и варёных яиц, Коробейникова запаслась подгорелой с одного бока буханкой хлеба и парой десятков свежих огурчиков, мелких, как стручки гороха, зато вкусных и задорно хрустящих. А кроме того, двумя флягами чистой ключевой воды, которую нам приходилось экономить потому, что две фляги на троих не сказать, чтобы сильно много, а ехать предстояло ещё целый день, не меньше. Впрочем, я надеялся пополнить запасы на остановках в Рудном и Лесогоне, где поезд должен будет оставить по одному – два вагона, чтобы забрать их на обратном пути уже разгруженными и загруженными заново.

А пока, как следует перекусив, оставалось только лежать на сене заложив руки за голову и ждать. Меня это не напрягало. За последние дни случилось столько всего, что хватило бы на иной год и некоторая передышка совсем не помешает.

Орк, тщательно вытер руки после еды большим клетчатым платком, потом свернул его, убрал в карман жилетки и занялся осмотром магопистоля. Разбирать он его не стал и правильно – всё же такие тонкие операции лучше производить на твёрдой земле, а не на прыгающем со шпалы на шпалу вагоне, но что-то там подкрутил, не ограничившись одним только внешним осмотром.

Я же сначала лежал на спине разглядывая потолок вагона. Там не нашлось ничего интересного если вас, конечно, не интересуют пуще всего одни только траченные временем доски. Лично меня не интересовали и я, повернувшись на бок, стал смотреть в оставленную от двери щель как мимо проносятся леса, холмы, снова леса и редко-редко мелькала ниточка дороги или домики смотрителей с синими крышами в каких не живут, но иногда ночуют или пережидают непогоды обходчики железнодорожных путей или рабочие чинящие железную дорогу.

Смотреть на мелькающие пейзажи никогда не надоедает. Но такой уж я человек, что стоило только спокойно улечься как внутренний червячок, его ещё называют совестью, начал меня упрекать что я тут лежу, ничего не делаю, а мог бы в это врем сделать что-нибудь полезное революции.

-Например? -мысленно спросил я свою совесть.

-Например подумай о том, что будешь делать, когда приедешь в Каменск, -предложил наглый червячок.

-Чего тут думать? -возразил я. -Сначала нужно будет найти, где поселиться. Потом разузнать об обстоятельствах убийства товарища Старшевого. Нанести визит в местный революционный совет, расспросить какие у них проблемы и вообще: посмотреть на этих товарищей, действительно ли они нам товарищи, или, может быть, совсем не товарищи? Кроме того, планирую собирать информацию снизу. Расспросить активных членов революционных кружков и советов мастеров. А дальше – смотря что они все мне скажут. Загадывать сейчас и планировать просто бессмысленно.

Червяк-совесть не унимался: -Не хочешь планировать, так займись развитием внутренней силы. Небось уже забыл, когда последний раз выполнял упражнения Викарского или комплекс по системе Варнавы?

-Серьёзно? -вся так же мысленно я изобразил саркастически поднятую бровь. -Прямо сейчас? Ничего что я ещё три дня назад участвовал в боях, два дня назад лечил, как мог, раненных, а вчера получил ответственное задание лично от товарища Вождя и эта ночь как бы не первая, за долгое время, когда сумел нормально выспаться?

-Ну так выспался же…

До чего наглый червячок! Но по факту он прав. Ещё в училище, вступая в революционную ячейку я поклялся, что больше не принадлежу себе, что все мои дела и помыслы будут направленны только на освобождение закабалённого «истинными магами» народа. В те времена, давая клятву, я грезил подвигами, совершаемыми мною во имя революции. Надо сказать: подвиги действительно были, хотя и в гораздо меньшем количестве, чем я тогда себе представлял. Но во много раз больше оказалось таких вот ситуаций, когда хочется полежать, а надо учиться или тренироваться, чтобы стать немного сильнее. Чтобы лучше и правильнее служить революционному делу.

Нет, можно, конечно, расслабиться и просто отдыхать. Никто не скажет ни слова. Никто, кроме тебя самого. Сам ты точно будешь знать, что вот здесь отступил. Может быть на самый крохотный шажок, но всё равно отступил. Из таких вот маленьких, каждодневных преодолений собственной лени, глупости и неумения и выковываются настоящие подвиги. Какое вообще я имею моральное право требовать от других каких-то лишений во имя революции, если я сам не могу ради неё встать с мягкой постели и выполнить не такие уж и обременительные упражнения, хотя знаю, точно знаю, что надо?

Надо – значит должен.

Должен – значит сделаю.

Эта простая мантра помогла мне поднять себя с такого мягкого сена, расчистить немного свободного пространства и сесть в позе медитации. Дальше я до самого вечера пытался почувствовать внутри себя скопления и токи силы и усилием воли гонял их в пределах своего тела заставляя перетекать то в указательный палец, то в мизинец, а то и в пятку. Поначалу Глык Пахучий удивлённо выругался потому, что от избытка накачиваемой туда внутренней силы у меня начинали светиться разные части тела, но позже привык и перестал обращаться внимание.

Маша в это время сначала читала какую-то книжку, потом почистила и смазала один за другим все свои пистоли коих у неё оказалось целых четыре шутки. Не девушка, а ходячий арсенал. Примерно в середине дня мы остановились в Рудном, где сунувшаяся прямо к нам в вагон бабка продала за пару копеек большой глиняный кувшин ещё тёплого молока. Пара копеек за такой кувшин это ровно в два раза больше, чем он того стоит, но молоко было ещё тёплым и нам всем страшно его захотелось.

Вечером поезд остановился на час в Лесогоне. Довольно крупный посёлок или мелкий городишко окружённый множеством полей и работающих на них крестьян. Раньше здесь стояли вокруг леса и Лесогон начинался как посёлок лесорубов, отсюда и название. Со временем весь лес на день пути вокруг свели, часть полей расчистили под пахоту, лесорубы кто уехал, а кто переквалифицировался в крестьян. Так и превратился Лесогон из посёлка лесорубов в городок зажиточных землепашцев, в котором осталось много больших и красивых домов, сделанных из крепкого дерева что когда-то росло прямо здесь.

В Лесогоне выскочившая на пару минут Маша наполнила фляги, купила варёной картошки и снова яиц, только теперь сырых. Есть сырые яйца без соли я никак не мог, а вот сама Коробейникова и присоединившийся к ней Глык их всех и выпили одно за другим, оставив мне довольствоваться остывшей картошкой и оставшемся на дне кувшина молоком. Мне вполне хватило.

Уже следующим утром мы должны будем прибыть в Каменск, а пока тёплый вечер плавно перетекал в ночь и катящееся к краю солнце всё пыталось, пыталось, но никак не могло догнать разогнавшийся на перегоне поезд, я решил, что пришло самое время поближе познакомиться со своими спутниками.

Глык снова устроился у двери, разглядывая в щель проклёвывающиеся звёзды. Маша читала, создав у себя над головой сгусток света. К слову, я так не умел. Не в том смысле чтобы не знал способа как можно выплеснуть часть силы вовне и поджечь её, превратив в свет. Наоборот, умение неожиданно ослепить противника яркой, хотя и безобидной, вспышкой не раз помогало мне ускользнуть от стражников его, чтоб ему пусто было, сбежавшего Величества. Но создать ровно горящий, даже не мигающий, поток света при котором можно было бы читать я сходу не мог. Возможно, если бы потренировался день, второй, третий, то что-нибудь и получилось бы.

-Товарищи! -я привлёк общее внимание. -Нам поручены опасные, но важные, задания. Выполняя их, мы, без сомнения, столкнёмся с активным противодействием врагов. Врагов революции. Поэтому предлагаю познакомиться поближе. Как писал вершитель Дралас: человек вне коллектива всё равно что дерево без корней. Никто его не поддержит, никто не даст руку в трудный час, никто не предостережёт от ошибки.

-Пусть каждый кратко расскажет о себе, а после другие зададут вопросы, которые их интересуют- предложил я. -Любые вопросы. Нам долгое время предстоит работать вместе, рисковать, прикрывать друг другу спины и в прямом, и в переносном смыслах, поэтому разводить тайны я считаю бессмысленным. Впрочем, если кто не захочет отвечать, то он может отказаться. Нельзя только обманывать. Ведь как сказал великий Дралас: нет зла гаже чем предательство. Ложь, сказанная товарищу есть первый шажок к нему.

-Ты всегда кого-нибудь цитируешь? -поинтересовалась Коробейникова.

Я пожал плечами: -Не вижу ничего плохого в том, чтобы лишний раз повторить слова мудрых людей.

-Ну да, если своего ума недостаточно…

Оставив её колкость без внимания, я решил начать с себя: - Безухов Клавдий, впрочем, это вы знаете. Три года инженерного королевского училища откуда был изгнан за революционную деятельность. Можно сказать: недоучившийся недомаг.

Видя, как Коробейникова порывается что-то сказать решил сработать на опережение и сам пошутил на свой счёт.

-Общий стаж подпольной и революционной деятельности – три года. Семьи нет. Точнее она вроде как есть, но отец отказался от меня. Наверное, вот и всё. Спрашивайте.

-За какие заслуги Вождь именно тебе доверил такое ответственное задание и, тем более, выдал комиссарский мандат? -тут же спросила Маша.

Я честно ответил: -Понятия не имею.

-Но…

Её постоянная ершистость уже начинала меня понемногу напрягать: -Можешь спросить у самого товарища Вождя при следующей с ним встрече.

Больше вопросов ко мне, не было. Только стучали колёса на перегоне.

-Гхм, -прочистил глотку орк. -Дальше, похоже, мне, стало быть, продолжать. Зовут меня Глык Пахучий. Такие у нас, орков, приняты имена. Родом из того племени, которое ещё прадед нынешнего, то есть, прошу прощения, бывшего короля приютил, когда они из степи от других племён бежали. Приютил, поселил рядом с собой в столице, но жить старыми обычаями не позволил, велел на людской манер переучиваться. Поэтому об обычаях и нравах степных, то есть диких, орков я знаю не много. С самого детства обитал при оружейном заводе, где папка мой работал, а после него и я тоже стал. Дослужился до звания старшего мастерового. Четыре раз был особо отмечен начальством и премирован. После всех этих беспорядков, то есть революции, в столице был изгнан с завода решением совета рабочих как этот, стало быть, элемент прежнего режима и сочувствовавший короне.

-А ты правда сочувствовал? -задал я вопрос в лоб.

Орк потёр зелёной ладонью тёмно-зелёный лоб: -Трудно сказать. При короле я был старшим мастеровым оружейного завода, а теперь вот с вами непонятно куда еду.

-Как же ты к нам попал?

-Стало быть искали кто лучше всех в магопистолях разбирается и меня нашли. Почитай десяток лет уже вожусь если не с этими штуками так с другими какими. Вы не подумайте, я не этот, не элемент. Мой дед людям служил, отец служил, и я вместе с вами буду.

-Драться умеешь? -спросил я.

Орк пожал плечами: -Как все.

-Из обычного пистоля стрелять? Палашом рубить?

-Починить пистоль смогу если его вообще починить можно будет. Выстрелить тоже смогу, только попаду ил инет – не знаю.

-Семья есть?

-Нет.

-Как же так? Старший мастеровой – величина солидная. За такого любая девушка была бы рада пойти.

-Была жена, -согласился Глык. -Только уже четвёртый год пошёл как от лихоманки сгорела. Детей мы с ней не нажили. Родители мои давно умерли. Поэтому один я, совсем один.

-Ты не один, -сказал я ему. -Теперь ты с нами, а я товарищей не бросаю, так и знай. И вообще: когда мы новый мир построим, там не будет одиноких. И лихоманки тоже не будет, никто от неё больше не умрёт.

-Куда же она денется? -не поверил орк.

-Излечим! -пообещал я. -Найдём лекарство. Если всем миром и по уму взяться, то горы свернуть можно, не то, что лихоманку одолеть. Нет предела освобождённому от оков, свободному разуму – как писал вершитель Дралас, -любую преграду может он одолеть, любую загадку разгадать.

Верь мне Глык! И лихоманку победим и с голодом справимся, дай только сначала новый мир построить, чтобы, по правде, всё было, чтобы по уму и без угнетения одного разумного другим, как мечтал Дралас.

-Солнце доброе вам в помощь, -пожелал растроганный до глубины души орк.

-Нам Глык – нам! -поправил я его. -Никто другой не принесёт справедливость на блюдечке. За правду, за счастье, за будущее – нужно сражаться так как много пока ещё тех, кто хочет вернуть всё по-старому, повернуть колесо истории вспять и отобрать у народа даже те крохи магии, которые ему сейчас доступны. Только ничего у них не получится!

-Дай-то Солнце, дай-то доброе Солнце.

И снова стучат колёса. В щели остающейся из-за не закрытой до конца двери видно, что небо уже потемнело, а сам поезд несётся через ночной лес, разрезая его рельсами, а ночную тьму светом мощного фонаря установленного на самом паровозе.

Коробейникова свой шарик света не гасила, он так и висел у неё за правым плечом, чуть выше головы, поэтому внутри вагона было светло, хотя наши длинные тени вечно прыгали со стенки на стенку.

Мне пришлось выжидательно посмотреть на неё, прежде чем девушка начала свой рассказ: - Опыт активной революционной деятельности – четыре года. Из них три состою в союзе прогрессивных женщин больше известном как «союз новых амазонок». Семья? Считайте, что семьи нет. Умею стрелять из пистолей и неплохо метаю ножи.

-Что по боевой магии? -уточнил я.

-Самые основы, -призналась товарищ Марго. -Из более-менее развитого только телекинетика.

-Уровень?

-Примерно начало третьего или верхний потолок второго.

Это было более чем неплохо. У меня самого в телекинетике только первый уровень, может быть чуть-чуть больше. Правда и специализация у меня иная – оперирование энергиями. Но метать ножи Коробейникова должна просто с феноменальной точностью.

-Ты ведь дворянка? -прямо спросил я.

Маша поморщилась: -Признанная барстрадка.

-Какой дом?

-Дом Зрячих.

-Товарищ Марго, мне из тебя и дальше каждое слово клещами вытягивать? -вспылил я.

В ответ получил огненный взгляд и будто невидимый толчок в грудь.С потолка посыпалась пыль, приоткрытая дверь слегка дёрнулась. Похоже держать себя в руках девица, как следует, не умеет. Или просто тема для неё слишком болезненная?

Сделав вид, будто не заметил спонтанного выброса силы, я уточнил: -Какие-нибудь секретные техники дома знаешь?

Маша покачала головой: -Нет, никаких. Любой дом тщательно хранит свои секреты даже от признанных бастрадов. Тем более, что меня обучали как горничную.

-Горничную?

-Горничная, служанка, если бы очень повезло, то компаньонка какой-нибудь из настоящих дочерей дома, не барстрадки. Я знаю двадцать семь разных способов заваривания и подачи чая, но ни одного секрета, ни одной техники дома мне не доверили. Надеялась найти что-нибудь в библиотеке, когда провела карательный отряд внутрь дома, минуя все его защиты. Однако, как оказалось, я собрала информацию не о всех защитных контурах и один из тех, о которых я не знала, сработал и поднял тревогу. Началось сражение между товарищами из карательного отряда и проснувшимися членами дома. В итоге родовой манор дома Зрячих сгорел вместе со всей библиотекой, в которую я так и не смогла попасть.

Коробейникова смотрела в никуда, поверх моей головы, должно быть вспоминая.

Мне доводилось слышать об этой громкой истории где-то два года назад. Тогда, готовя общее большое восстание всех прореволюционно настроенных сил Вождь приказал перейти к серии терактов против основной политической силы, безоговорочно поддерживающей бывшего короля – древних аристократических домов. По столице и другим крупным городам прокатилась волна политических убийств. Стража хватала всякого, кто только казался им чем-то подозрительным. Судьи лютовали и много невиновных тогда отправились на каторгу. Позже монарх пытался объяснить, что виноваты революционеры и они начали теракты, но обозлённый беспределом стражи народ его не понял и не поддержал. Апофеозом объявленного террора как раз и был пожар уничтоживший родовой манор дома Зрячих, что сильно ослабило позиции дома и вывело его из большой игры.

Вот значит, как товарищи из террор-ячейки смогли обойти артефактную защиту дома – им открыли проход изнутри. Ай да Маша! С таким послужным списком это она должна мною командовать, а не я ею. Но совет, во главе с Вождём, рассудил иначе и я в лепёшку расшибусь, но оправдаю оказанное ими мне доверие.

-Спасибо за откровенность, -поблагодарил я.

Маша молча кивнула и собиралась отвернуться.

Неожиданно для себя самого я вдруг произнёс: -Обещаю прислушиваться к твоему мнению и непременно учитывать его при принятии решений.

В ответ мне досталась удивлённо вскинутая бровь и ещё один кивок, который, в отличии от прошлого, будто бы говорившего «как вы все меня достали» на этот раз заявлял что-то вроде «ну-ну, посмотрим…».

Дальнейший разговор не клеился. Марго погасила свой шарик света – просто прихлопнула его, как надоевшую муху. Мы завозились на сене, устраиваясь поудобнее. Не знаю как остальные, а я заснул почти сразу. В поезде вообще отлично спалось, под шум колёс, на слежавшемся сене, но если его поворошить, то всё равно мягком и пахнущем заморенным на солнце разнотравьем. Одна из лучших постелей что была у меня за последнее время!

Загрузка...