Магию - народу!

Глава 6. В которой мы сначала плохо едем, потом хорошо работаем и наконец ведём пространные беседы в лесу у костра

Лес вокруг Каменска плохой. Когда-то был хороший, но его давно уже вырубили. Сначала вырубали на строительство, потом, когда хороший строительный лес закончился, продолжили вырубать чтобы обогреваться. Но время шло, маготехнологии постепенно развивались. Появились накопители, и вот уже благородные аристократы начали обогревать свои дома с их помощью. Дороже чем дрова, но зато гораздо престижней. А потом началась революция, смута, аристократы, кто успел, разъехались, а кто не успел – элементарно разбежались. И снова дровяное отопление вернуло свою прежнюю популярность. А в бедных кварталах оно её и не утрачивало.

Лес вокруг Каменска плохой, но даже плохой лес хорошо горит, если его как следует просушить. Правда у нас на это не было времени.

Собрав рабочих с канатного завода и некоторых прочих, ставлю задачу заготовить дрова в количестве достаточном, чтобы довести паровоз до города-порта, где мы надеялись продать наши канаты.

Отнятый у бандитов дом превратился в наш городской штаб, а на экспроприированные у них средства мы организовали нечто вроде пункта бесплатного питания. Точнее не совсем бесплатного. Просто брали оплату не деньгами, которые мало у кого имелись, а у кого они всё-таки были, у тех проблем не было и они к нам не приходили. Оплату за сытную кормёжку мы брали работой. Хочешь хорошо покушать? Сначала хорошо поработай. Если ты сильный мужчина – добро пожаловать в отряды лесорубов. Если женщина – тоже хорошо. Кому-то надо готовить, содержать дом в порядке, наконец шить одежду и, в целом, заниматься сотней разных мелочей. Детям тоже находилась работа по силам.

Продовольствие закупали в деревнях вокруг Каменска. Его у крестьян было не то чтобы очень много, но мы платили сразу отнятыми у бандитов деньгами, а не брали в долг и это крайне выгодно отличало нас от всех прочих и крестьяне стремились продать излишки именно нам, пока их кто-нибудь не забрал силой на какие-нибудь нужды выдав взамен бесполезную расписку или вовсе пообещав что-нибудь на словах.

Буквально на третий день людей пришло так много, что работы для всех уже не хватало и, немного подумав, я принялся отправлять излишки рабочей силы на общественные работы. Элементарно подмести улицы, починить то, что можно было починить и убрать скопившейся за время безвластия мусор. Город моментально преобразился. В нём даже дышать стало немного легче. Ушла пропитавшая улицы безнадёжность. Точнее ещё не ушла, а только лишь отступила и там, в тени, притаилась в ожидании подходящего случая чтобы одним рывком вернуть себе отвоёванное у неё. Но всё же это был зримый эффект.

Снова заработали сразу две городские школы. Учителя перебивались самостоятельно, работая больше на голом энтузиазме. А вот для юных учеников мы установили твёрдое правило – показываешь дневник с четвёркой и получаешь половинчатый обед. Половинчатый это полпорции от того который может утолить голод здорового мужика весь день проработавшего в поте лица на рубке и корчевании тех кривых зарослей которых здесь называют лесом. А если покажешь пятёрку, то можешь дополнительно взять котлету и стакан сладкого чая или компота.

По словам школьных учителей: такая мотивация сработала лучших многих прочих. Даже бывшие двоечники и хулиганы не только стали посещать школу без пропусков, но и пытались учиться.

В общем как-то всё вдруг разом завертелось, словно наше маленькое начинание удивительным образом вдохнуло жизнь в лежачего при смерти больного, которым был город ещё пару дней назад. И пусть до окончательного выздоровления ещё очень далеко, но больной хотя бы раздумал умирать прямо здесь и сейчас, почувствовал в себе тягу к жизни и понемногу идёт на поправку. Удивительно даже. Как небольшого, в сущности, толчка хватило чтобы всё вокруг ожило и закрутилось снова.

У меня состоялась повторная встреча с импозантным стариком в жёлтых ботинках.

Я сидел заваленный делами в небольшой комнатке, которую выбил себе под кабинет, как он вошёл и без спроса сел на гостевой стул, словно у себя дома, снял жёлтую шляпу и положил её себе на колени.

-Простите, что вот так, без стука, -повинился хитрый старик. -Рад снова вас видеть, молодой человек.

-Как вы вошли сюда? -удивился я помня что ещё раньше меня так достали идущие нескончаемой чередой просители, жалобщики и просто желающие пообщаться, что я поставил у дверей двух дюжих работников канатного завода с приказом никого не пускать, отправляя всех или к Глыку, или к Маше, или к инженеру Ефиму, в зависимости от того кто с чем пришёл.

-Отвёл глаза, -доброжелательно объяснил нежданный гость.

-Вот как? -переспросил я желая выиграть немного времени и понять кто сидит передо мной, зачем он пришёл и чего хочет.

-Вы совершенно не заботитесь о собственной безопасности, -укорил старик. -Молодость так непозволительно беспечна! Между тем есть немало людей прямо желающих вам зла.

-Кто же, например?

Старик всплеснул руками: -Кто? Да хотя бы атаман Ершов. Вы убили его людей и забрали то, что он считал своим. Думаете этот бандит спустит подобное? Три раза нет. Я удивлён что он ещё никак не проявил себя. Видимо готовит какую-то особенно хитрую гадость.

-У революции много врагов, но все они рано или поздно окажутся в могилах.

-Так я не о революции говорю, а о вас лично и ваших помощниках. Сделайте милость – поберегите себя. Если я сумел прийти к вам незамеченным, то и любой более-менее сильный одарённый сумеет также, а то и ещё лучше. В городе только-только повеяло свежем ветром надежды. Не хотелось бы чтобы всё вернулось к тому, что было.

-А вы, собственно, кто?

Возможно, не стоило спрашивать вот так в лоб. Но для хитрых игр и обмена иносказаниями у меня слишком сильно болела голова после половины дня, потраченного на работу с появившимся буквально неоткуда бумажным архивом. Списки рабочих. Приходно-расходная книга. Денежная ведомость. Продовольственные остатки и всё такое. Бумаг было неожиданно много и следовало в них разбираться, чтобы держать руку на пульсе происходящего и избежать разных неприятных сюрпризов.

-Кто я? -грустно улыбнулся старик. -По всей видимости ваш классовый враг.

-Из бывших «благородий»? -уточнил я.

-Настоящее благородство бывшим не бывает, -старик даже выпрямился словно у него вместо спины была сухая, но ещё крепкая палка. -Позвольте представиться: Давид Аристархович! Из рода Цаплевых!

-Вы не сбежали вместе с остальными, -заметил я. -И уже это одно делает вам честь.

-Не имею такой привычки бегать. А своей честью, позвольте, буду заниматься я сам!

-Да и пожалуйста, -я поднял руки открытыми ладонями вперёд показывая, что до его чести мне нет никакого дела. -Зачем вы, Давид Аристархович, ко мне-то пришли?

Видно, что сидящий передо мной старик несколько стушевался. Кажется, он рассчитывал поразить меня своим отношением к благородному роду, который видимо что-то значил в городе. Но мне не было никакого дела до каменовских благородных родов. Всё равно все они уже не более чем пережиток прошлого. Тем более, что о цаплевых я ничего до этого момента не слышал. С другой стороны, я особенно и не интересовался.

Немного посидев, покатав в руках шляпу, старик заговорил: -Зачем я пришёл? Во-первых, предупредить вас, чтобы вы чуть больше заботились о своей безопасности.

-За предупреждение спасибо, -поблагодарил я его. -Но ведь наверняка есть и «во-вторых», а может быть даже и «в-третьих». Прошу вас, продолжайте.

-Во-вторых? -переспросил старик. У него имелась привычка повторять слова собеседника как будто он их не расслышал с первого раза. -Действительно, имеется и вторая причина моего к вам визита. Откройте больницу.

-Что? Какую ещё больницу?

-Главную городскую.

-Разве она не работает?

-Увы, уже как полтора года. Здание забрала ещё позапрошлая администрация. Врачи сначала практиковали на дому, а после и вовсе разъехались. Сейчас в Каменске нет нормальной больницы. Люди лечатся как могут и порой это приводит к поистине ужасным последствиям.

Я призадумался. Вот и очередная проблема. Откуда они только все берутся на мою голову? Где-то перевернулась подвода и из мешка, мне на радость, вместо подарков выпала куча проблем и нерешённых вопросов?

-Допустим под больницу можно будет отдать половину этого дома, а когда-нибудь после и вторую его часть тоже, -начал планировать я. -Но где взять инструменты и, главное, опытных врачей?

-С вашего позволения: я – врач, -с достоинством ответил старик. -Потомственный целитель. Род Цаплевых, как уже говорил. И я как раз был последним заведующим той самой больницей, которую закрыли полтора года назад. С тех пор просто жил на пенсии иногда оказывая медицинские услуги по просьбе в качестве частного лица. И самые необходимые инструменты у меня есть.

-Значит вы хотите снова возглавить городскую больницу? -уточнил я.

-Я хочу, в первую очередь, лечить больных. О том, кто и что будет возглавлять предлагаю поговорить, когда появятся другие врачи или целители кроме меня самого, -отозвался старик.

-Какую плату вы хотите получать?

-Было бы очень неплохо если бы вы или кто-нибудь ещё помогали бы с расходниками и обеспечивали больных и персонал (когда тот появится) горячей едой. Этого по началу будет более чем достаточно.

-Мне нравится ваш подход, Давид Аристархович, -сказал я. -Считайте, что договорились. Сейчас попробуем освободить для вас если не половину дома, то хотя бы несколько смежных комнат. Пока их будут отмывать до блеска прошу вас пройти по остальным комнатам и выбрать подходящую мебель из числа имеющейся или договориться с плотником. По крайней мере дополнительные кровати точно придётся сколачивать, а вот столы, стулья и шкафы можно выбрать из числа существующих.

-И всё? -удивился старый целитель. -Вот так просто?

-Вы хотели лечить – я даю вам возможность лечить. Время сейчас такое, не до условностей. Если можешь делать, то бери и делай. Зачем усложнять?

-И вас не смущает, что я… - продолжал допытываться неугомонный старик.

-Что вы из благородного рода? Нисколько. Вершитель Дралас писал о равенстве людей. Но это не значит, что всех благородных надо втоптать в грязь, сбросить вниз и низвести до общего уровня. Как раз нет! Это означает, что любой человек, включая самого последнего трубочиста ничуть не хуже самого родовитого аристократа. И это его, трубочиста, надо поднять до уровня аристократа, а не аристократа спустить до уровня трубочиста.

Старик покачал головой: -Чудно вы говорите. Прежде я слышал немного другое.

-Так революционная мысль не стоит на месте. Она развивается, растёт. Можно даже сказать, что она, в каком-то смысле, живая! Это учение жизни, добра, света и справедливости, понимаете? Ничего вы не понимаете! Но может быть ещё поймёте. А пока прошу составить опись всего вам необходимого. Постараемся достать всё, что будет в пределах наших возможностей, -пообещал я ему.

Так у меня под боком появилась больница под предводительством потомственного целителя из рода Цаплевых, Давида Аристарховича. Изначальное количество в два десятка коек заполнилось практически моментально, пришлось расширить его вдвое и всё равно едва-едва хватило причём сам Цаплев, после оказания первой помощи, старался отправлять ходячих больных долечиваться дома с обязательством регулярного посещения и осмотра.

Запасы экспроприированных у бандитов средств подходили к концу. Требовалось снова пополнить нашу кассу. Поэтому дальше откладывать поездку в портовый город и продажу там скопившейся продукции канатной фабрики я не видел смысла. Дрова заготовлены даже в некотором избытке. Качество у них ужасное, но гореть будут, это я клятвенно пообещал малорослому машинисту которого сначала принял за полугнома, а он оказался чистокровным человеком, просто таким вот обильно бородатым.

Раз уж нам всё равно было ехать продавать канаты, то я, под остатки средств, скупил у ткачей и не только у них весь товар, который можно было с прибылью продать в портовом городе. Точнее совсем весь скупить не получилось – и денег не хватило и поезд не резиновой, но набрал всего столько, что орк только уважительно хмыкал, проходя мимо забитых товаром вагонов. Коробейникова, напротив, морщилась и пару раз назвала меня «купчишкой». Я не обижался. Купчишка так купчишка, лишь бы дело делалось. Лишь бы победная поступь революции и дальше гремела не только в одном городе или отдельной стране, а по всему континенту и даже дальше!

Пришло время отправляться. Бородатый машинист, образно говоря, рыл копытами землю. Он и так простоял в Каменске чуть ли не полтора месяца и не собирался задерживаться больше ни на один день. Я назначил ответственных за каждое направление, которое оставлял. На случай появления в моё отсутствие бандитов Ершова или солдат генерала Комеля приказал сражений с ними не устраивать, всё валить на меня и обещал, что когда приеду, то со всем разберусь. Виновных - накажу, отличившихся – отблагодарю, и так далее.

С собой я решил взять кроме своей верной команды из орка и амазонки ещё инженера канатного завода Ефима Бобикова и двух рабочих– Бориса и Андрея или Борьку и Дюху, как они сами себя называли. А ещё ко мне примазался тот самый Глинка. Сначала я не хотел брать его, но Глинка сказал, что опасается мести Ершова за то, что поддержал меня на том собрании и попросил взять его с собой. Пришлось брать.

-Будьте осторожны, помните о том, что я вам говорил, -пожелал мне Давид Аристархович.

-Обязательно возвращайтесь, -с глазами побитой собаки просил начальник вокзала, Андрей Петрович Босяков. -Без вас всё будет очень и очень плохо! Хуже, чем раньше.

Пришлось клятвенно заверить его что мы обязательно вернёмся.

Выслушав множество других пожеланий, перемежаемых просьбами возвращаться как можно скорее, я помахал рукой всем провожающим. Паровоз плюнул клубом чёрного, плохо переваренного дыма, дёрнулся, остановился, снова дёрнулся и наконец поехал. Наше очередное путешествие начиналось.

…

Гвоздь наблюдал в бинокль за приближением цели. Следить было легко. Клубы чёрного дыма выдавали положение неторопливо едущего паровоза со стопроцентной точностью. Тот неторопливо заполз на невысокий холм и уже чуть веселее побежал вниз под горку.

Сплюнув травинку, которую до этого держал во рту ради её кисленького вкуса, Гвоздь повернулся к стоящему рядом с ним Часовщику: -Когда там твоя адская машинка уже должна сработать?

-Примерно сейчас.

-Это твоё «примерно» было ещё десять минут назад.

-Между точностью и надёжность я выбрал надёжность, -пожал плечами Часовщик. -Не бойся, она сработает в самое ближайшее время.

Гвоздь – здоровенный гигант с явной примесью орочей крови. У него даже кожа слегка зеленоватая. Меховая безрукавка скрипит на могучих плечах, а здоровенный топор на поясе кажется детской игрушкой. Часовщик на две головы ниже полуорка да и уже раза в два. Впрочем, несмотря на своё интеллигентское «погоняло», Часовщик отнюдь не выглядит пай мальчиком в воскресном хоре и солдатский длинноствольный пистоль, висевший за спиной, только усиливает исходящее от него ощущение скрытой опасности.

Если Гвоздь может прибить человека даже не задумываясь, как муху. То Часовщик сначала всё как следует обдумает, составит план и затем хладнокровно его осуществит. Эти двое положительно стоили друг друга.

Раньше у каждого из них была своя банда. Держали соседние районы. Как водится: немного враждовали, немного дружили. В любой момент каждый был готов устроить оппоненту какую-нибудь неприятность чтобы ослабить его и расширить влияние своей банды. А потом пришёл атаман Ершов и все, кто не смог с ним договориться как-то очень быстро умерли. Часовщик и Гвоздь потеряли самостоятельность, но зато вошли в число «бригадиров». Конечно, это совсем не то, что быть главарём в пусть мелкой, но зато зубастой банде. Однако живые и, в целом, остались при своих. В подчинении у Ерша особо не забалуешь. Но зато и масштабы у него совсем другие – на порядок большие.

По заказу атамана Часовщик собрал несколько бомб. Их должны были подложить в поезд, спрятав среди прочего груза. А добра, надо сказать, этот комиссарик вёз с собой очень даже приличное количество. По крайней мере по рассказам верных людей из города выходило именно так. Поэтому Гвоздь с Часовщиком сейчас и находились здесь – чтобы после подрыва бомб добить уцелевших и собрать всё полезное, что только останется после взрыва.

Конечно, двоих человек для этого дела категорически недостаточно, поэтому ниже, в уютной лощине, их ждали четыре десятка человек. Каждый вооружён, проверен в деле, при коне. Плюс два десятка запасных лошадей, предназначенных для вывоза предполагаемой добычи. Считай полноценный конный отряд – летучая армия. Пусть не слишком большая, но зато очень зубастая.

Точнее, на самом деле, там, внизу, не один отряд, а два. Бригада Гвоздя и бригада Часовщика. Это были два обособленных отряда, а не один. Отголоски ещё тех времён, когда каждый из них возглавлял свою собственную шайку до прихода атамана Ершова.

-Не взрывается, -констатировал Гвоздь наблюдая уже без бинокля за ползущим в сторону паровозом. -Что-то ты не то нахимичил.

-Всё нормально сделал, -вскинулся Часовщик. -Если твои люди подложили, то взорвётся.

-Ты это сейчас на моих людей наговариваешь? -с явной угрозой спросил Гвоздь.

Однако не успел Часовщик ответить, как со стороны идущего по рельсам поезда раздался громкий хлопок, а потом повалил ещё более густой дым, через который пробивались языки пламени.

-Выдвигаемся быстрее! -погнал своих людей Гвоздь спускаясь с наблюдательного холма.

Криво улыбнувшись, Часовщик заявил что-то в духе «я ведь говорил», но его собеседника это уже совершенно не интересовало. Тогда второй бригадир также поспешил вниз поднимать уже своих людей пока скачущие во весь опор гвоздёвские там всё не растащили.

Никто из обрадованных долгожданным подрывом бомбы бригадиров не обратил внимание что взрыв получился гораздо меньше, чем должен был. Остановившийся поезд окутывало плотное облако дыма и со стороны было сложно понять, насколько он пострадал.

Впрочем, разгорячённые мыслями о скорой наживе, бандиты двумя отрядами во весь опор неслись к беззащитной, как им казалось, цели.

…

Имитировать подрыв фальшивой бомбы была идея Коробейниковой.

После того как Давид Аристархович легко и просто вошёл в мой кабинет использовав отвод глаз, куда я временно просил временно никого не пускать – я серьёзно задумался.

Понятное дело, что отвод глаз довольно специфическое умение присущее скорее профессиональным целителям, причём не самого слабого ранга. Есть в нём что-то родственное с умением «выключать» болевые ощущения или умением погрузить человека в глубокий сон чтобы он сам не мешал процессу своего лечения. По теории вероятности вполне можно было рассчитывать, что в Каменске найдётся ещё один целитель уровня Цаплева и, не дай Вершитель, враждебно настроенный по отношению к нам. В общем эту дыру в безопасности следовало как-то закрывать.

В армии, чтобы защитить простых солдат от влияния вражеских чародеев использовали амулеты. Раньше в королевстве имелись даже два клана чьё благосостояние было построено исключительно на массовом изготовлении и поставке в королевскую армию разнообразных амулетов. Не знаю даже получилось ли сохранить технологию после смены режима или благородные мудаки утащили её с собой за границу, чтобы предложить другим «величествам» за большим неимением своего собственного? Как бы то ни было, но подходящих амулетов у меня не было. Делать я их не умел, хотя общую теорию артефактостроения знал неплохо. Но сейчас в любом случае не время и не место для экспериментов. Эх, если бы мне только позволили доучиться в королевском инженером институте… но чего нет, того нет и мечтать изменить прошлое бессмысленно, надо думать о будущем.

Конечно, если поискать, думаю мы нашли бы несколько десятков таких амулетов в Каменске, может быть даже сотни. Всё-таки не такой уж большой редкостью они были. Однако существовал другой способ, ничуть не хуже. Ловим мелкую птицу – обычного сельского вредителя, рассаживаем по клеткам. Есть у данной породы одно любопытное свойство: реакция на магию. Поэтому часовые вокруг подготавливаемого к отправке поезда ходили двойками. Один вертит головой по сторонам, другой следит только за птицей в клетке. Если та начинает беспокоится, значит кто-то поблизости применяет внутренние силы. А так как никаких амулетов на выставленных мною часовых не имелось и посланный бандитами колдун чувствовал это, то он особенно и не старался скрыть все следы своего вторжения.

Проинструктированные часовые никак не показали, что обнаружили поганца, но точно отметили в какой вагон тот сунулся. На следующий день мы с Ефимом, инженером с канатного завода, перебрав всё, что только смогли, нашли подложенную нам адскую машинку, аккуратно разрядили её, да и отложили до лучших времён. Глядишь, ещё и самим пригодится, а пока пусть полежит.

Иных проникновений замечено не было. И хотя я изрядно волновался по поводу других сюрпризов, которые часовые могли пропустить, но вроде бы обошлось.

Примерно посчитав, когда именно должна была взорваться самодельная бомба я хотел проехать опасное место на полной скорости какую только могли дать тяжело гружённому составу кубометры деревянных дров, используемые вместо угля, но Марго неожиданно возразила.

-На нас точно устроят засаду, -предположила она.

-Поэтому я и хочу проехать опасное место как можно скорее.

-А что, если мы сами подловим тех, кто хотел подловить нас? -предположила амазонка.

Участвовавший в обсуждении наравне с остальными Глинка возразил: -Разве отсутствие взрыва не насторожит бандитов?

-Так взрыв будет, -обрадовалось вопросу Маша. -Совсем как настоящий, только наш поезд останется целым и главное дыма побольше, чтобы нельзя было оценить состояние паровоза.

-Придётся останавливать состав, -заметил я.

Машинисты конечно было категорически против, но они оказались в меньшинстве и вынужденно подчинились.

Фальшивую бомбу изготовил Глык. Забегая вперёд, скажу, что сработала она даже слишком хорошо. Сверкнуло и грохнуло так, что казалось будто это настоящая бомба взорвалась. А дыма получилось столько, что мы сами мало что видели. Но зато со стороны всё казалось вполне естественным. И остановившийся паровоз и накрывшее половину состава дымное облако. Ради большей достоверности рабочие канатного завода Борис и Андрей покидал на крыши вагонов горящие тряпки, имитирующие пожар. Пожалуй, они даже немного перестарались и кое-где фальшивый пожар начинал понемногу перетекать в настоящий.

Однако не это было главным на данный момент.

Так как мы заранее знали примерное время нападения и имели возможность подготовиться к нему, то мастеровой орк спокойно подготовил магопистоль к работе и даже соорудил для него удобную подставку, а я одел толстые перчатки надеясь, что они защитят руки от жара раскалившегося магопистоля и мне не придётся снова лечить самому себе ожоги.

Фальшивая бомба взорвалась. Должную имитацию паники успешно создали сначала Боря с Дюхой разбросав по крышам вагонов горящие тряпки, а после их дело продолжили страшно ругающиеся машинисты эти самые тряпки сбрасывая на землю баграми с длинными ручками, пока деревянная крыша вагонов и вправду не успела загореться уже по настоящему.

-Вот они! -выдохнула Маша.

Но я сам видел выскочивший из-за холма конный отряд до зубов вооружённых бандитов.

-Попались голубчики! -как-то криво усмехнулся Глинка.

А я активировал магопистоль и принялся водить тонким лучом туда и обратно, перечёркивая людей, коней, подпадающие под луч деревья и кустарники. Знаете, это как зачёркивать нарисованных человечков. Лёгкое движение карандаша и вот уже чей-то силуэт перечёркнут пополам. Продолжаю движение и перечёркиваю следующего и следующего.

Всего десять с половиной секунд работы магопистоля. Тот снова раскалился, но через толстые перчатки нормально. Двое бандитов видимо являлись одарёнными какого-то уровня и какой-то там направленности. По крайней мере один успел бросить молнию прежде, чем тонкий луч концентрированного света разделил его тел на несколько частей. Молния попала в стенку вагона, причём даже не в тот, в котором я находился. После неё осталось чёрное пятно, ярко выделяющееся даже на потемневшем от солнца и времени дереве. Другой одарённый попытался вставить перед собой щит, но луч света пробил его как укол рапирой, нанесённый опытным фехтовальщиком, легко и просто пробивает насквозь бумажный щит разрывая его.

Всё-таки магопистоль – страшное оружие, предназначенное в первую очередь для уничтожения вражеских архимагов на поле боя.

Я оглядел поле короткого сражения – люди, лошади, точнее части тел тех и других. Срезанное пополам юное деревце и несколько тлеющих кустов. Трава, к счастью, не загорелась и можно надеяться, что огонь погаснет сам собой, не доводя до лесного пожара. Лучше, конечно, проследить за этим, да и бандитов желательно хотя бы похоронить. Всё-таки люди, не звери.

Хотел уже отдать соответствующие распоряжения, как только справлюсь с приступом внезапной дурноты. Однако перерезать лучом концентрированного света почти два десятка человек в течении десяти секунд несколько слишком для меня. Прав был товарищ Каботкин когда говорил, что настоящий боец революции должен не морщась идти и по грязи и по трупам, если того требуют обстоятельства. А я для этого ещё слабоват. Как был интеллигентным студентом, учеником королевского инженерного института, недомагом, так им и остался.

Чувствуя, что ещё немного и меня всё-таки вырвет, я поднял глаза и увидел вторую часть разбойничьего отряда или это был уже другой отряд? Видимо слегка запоздав, те только сейчас выехали из-за холма и наткнулись на мессиво из порезанных на части тел своих более торопливых товарищей. Предводитель второго отряда разбойников остановил своих людей и сейчас смотрел прямо на меня, а я, соответственно на него. Наши взгляды столкнулись и я, каким-то образом, догадался о чём думает он прямо сейчас.

-Отступить или попробовать закончить дело? -метался между двумя решениями бандит.

-Гвоздя и его ребят порезали магопистолем. Как бы нам не присоединиться к ним в загробном мире прямо сейчас?

Я чувствовал страх предводителя разбойников и желая напугать его ещё больше и подтолкнуть к нужному мне решению сделал вид будто снова берусь за уже полностью разряженный на сегодня магопистоль и целюсь в него.

Увы!

Наша незримая связь, иначе называемая по-научному явлением спонтанной телепатии, порой возникающей между одарёнными, явление двухстороннее. Не только до меня долетали отголоски мыслей и чувств бандита, но и он явно смог уловить что-то из моих мыслей или ощущений.

-Магопистоль - неужели он разряжен? -подумал бандит и тут же понял, что он прав.

А я понял, что он понял и он тоже ощутил моё понимание его понимания и так далее, как это бывает при спонтанной телепатической связи. Обычно незримые связи длятся крайне недолго, всего несколько секунд, но и этого времени бывает достаточно чтобы успеть понять и воспринять очень и очень многое. Любой уважающий себя аристократ, просто на всякий случай, прежде носил при себе амулет как раз препятствующий такому вот спонтанному, пусть и очень редкому, явлению. Но ни я, ни главарь бандитов не были аристократами и не имели нужных амулетов. Собственно, это вообще был мой первый случай такой вот мысленной связи, хотя о самом явлении рассказывали ещё преподаватели-недомаги в королевском инженерном институте.

Ниточка незримой связи разорвалась и лопнула.

-Прячьтесь! -успел крикнуть я, предупреждая товарищей.

Заглушая мой крик по поезду, ударили пули. Бандиты сделали дружный залп. Хорошо, что расстояние и моё предупреждение позволили всем нашим вовремя укрыться, избегая риска получить случайную пулю в бок.

Пока бандиты перезаряжали длинноствольные кавалерийские пистоли, я махнул рукой Глыку чтобы тот убрал временно бесполезный пока магопистоль, а сам пробежал через вагоны в локомотив. К счастью, один из машинистов был на месте, и я одновременно крикнул ему чтобы гнал и выдал максимальный всплеск силы в топку заставив тлеющие там дрова вспыхнуть с новой силой.

-Быстрее! Быстрее!

Пока не подоспел второй машинист я исполнял функции кочегара набивая топку дровами.

Тяжёлый состав как-то медленно и очень печально покатил вперёд со скоростью идущего пешехода. Конники уже окружили нас и по очереди стреляли по окнам не позволяя высовываться. Пытавшийся вести ответный огонь из пистолей, Борис получил пулю в руку, и Андрей не слишком умело перевязывал его, оказывая первую помощь.

Под прикрытием постоянно обстрела, двое разбойников забрались в один из вагонов выбив в нём двери. Впрочем, их там уже ждали внутри амазонка с орком. Дело в том, что мы заранее поставили в одном из вагонов подгнившие двери, держащиеся на каком-то крючке, чтобы знать куда полезут в первую очередь при нападении. Так и получилось.

Пытавшиеся захватить вагон разбойники вылетели оттуда ещё быстрее чем попытались вскочить. В одного Марго разрядила сразу два пистоля, а во второго мастеровой орк бросил туго свёрнутый рулон ткани. Перед бандитом вспыхнула полоска слабого щита способного, быть может, поглотить одну-две пули, но тяжёлая ткань снесла его не хуже, чем добрый удар оглоблей.

Поезд понемногу ускорялся и вот уже бандитам пришлось гнать своих лошадок всё быстрее и быстрее, что крайне отрицательно сказалось на точности их стрельбы позволив нам начать отстреливаться.

Быстро оценив эффективность своих людей как стрелков, я приказал отдать все длинноствольные пистоли Марго. Телекинетики всегда славились как хорошие стрелки. Их талант позволял стрелять много точнее и дальше, непроизвольно корректируя полёт пули и дополнительно ускоряя её в полёте. Хороший телекинетик всегда мог сделать карьеру снайпера в армии или других специальных подразделениях.

За исключением Коробейниковой, удивительно неплохо стрелял почему-то Глинка. Даже непонятно, где простой железндорожник мог наловчиться управляться с длинноствольной винтовкой. Может быть раньше был солдатом?

Сам я относительно неплохо умел стрелять из обычного короткоствольного пистоля пригодного к скрытому ношению – оружия ближнего боя удобного в плотной городской застройке. С длинноствольным армейским вариантом управляться, конечно, приходилось, но назвать себя точным стрелком я не мог. Остальные, за исключением Глинки, стреляли и того хуже. Поэтому передав все пистоли в распоряжение этих двоих мы занимались только перезарядкой. Зато Коробейникова укладывала одну полю за другой точно в цель, да и Глинка не плошал, стреляя очень хорошо для обычного человека не имеющего ярко выраженного таланта к управлению движением предметов силой мысли.

Потеряв ещё шестерых, предводитель бандитов прекратил преследование чему мы все оказались крайне рады.

Посмотрев раненного Бориса, я заново перебинтовал его и велел отдыхать. Рана не опасная. Риска предполагать, что вместе с пулей парень мог получить какое-нибудь гадкое проклятие тоже не много. Поэтому лучший рецепт лечения это отдых и обильная еда. Насколько мог, я ускорил клеточную регенерацию и вместе с тщательной чисткой раны положительный эффект должен будет наступить в самое ближайшее время. Дня два или три и Борис снова сможет работать, если не станет перенапрягать раненную руку.

-Отлично стреляешь, -похвалил я Глинку. -Где так научился?

-Так из семьи охотников, -ответил он, отводя глаза.

Что-то здесь было не чисто, но сейчас не время выяснять что конкретно. Может быть он по молодости браконьерствовал, а теперь боится признаться? Всё возможно.

Я проследил чтобы несколько часов поезд шёл на полном, насколько это возможно учитывая посредственное качество деревянных дров, ходу и только потом окончательно успокоился. Похоже и правда оторвались. Фух, это было опасно!

Но как бы не опаснее будет возвращаться. Впрочем, об этом я подумаю, когда придёт черёд отправляться обратно в Каменск.

За следующие сутки пути мы проехали несколько деревень и один маленький городок, похоже тот самый Заречный который так невнятно был обозначен по пути следования. Останавливаться не стали. Я хотел как можно скорее доехать до конечного пункта, превратить товары в деньги, закупиться необходимым и вернуться в Каменск. Туда меня послал товарищ Вождь и там терялись следы убийства предыдущего комиссара, товарища Старшевого. Кроме того, я буквально чувствовал, как с каждым лишним часом утекает отпущенное мне время и как над Каменском сгущаются чёрные тучи беды.

…

Однако, как бы я не торопился, но нам пришлось сделать отдельную остановку и заняться повторной рубкой дров. Возможно, мы неправильно рассчитали, а может быть резкие остановки и старты сожрали непреднамеренно большое количество дров, но взятые в дорогу запасы походили к концу и возник риск, что мы не доедем до города остановившись прямо перед ним. Ситуация усугублялась тем, что поблизости от крупного населённого пункта нормального леса априори не найти. Поэтому мы остановились несколько заранее, решив сделать небольшой запас дров, чтобы гарантированно добраться до места назначения. А излишки потом распродадим в городе. Или ещё куда-нибудь денем. Дрова в большом городе всегда ходовой, хотя и не слишком дорогой, товар.

Сказано – сделано. Машинисты остановили состав недалеко от подходящего лесного околка. Коробейникова осталась на хозяйстве, а я, с орком, инженером, Гликой и обоими рабочим канатного завода взяли топоры, пилы и отправились заниматься лесозаготовками.

Адская, на самом деле, работёнка! Я даже хотел было воспользоваться магопистолем, но побоялся устроить большой лесной пожар. Да и нужно нам было не так чтобы много дров, только чтобы доехать с гарантией. За пару дней должны будем управиться.

Во время привалов и в моментах отдыха я пытался лишний раз разговорить своих спутников чтобы понимать их как можно лучше и заодно уяснить для себя насколько каждому из них могу доверять. Какие дела могу им поручить, при необходимости, а какие не стоит. Хороший командир должен знать своих подчинённых лучше, чем самого себя. Этому тоже научил меня бывший ревком товарищ Каботкин.

Вот и сейчас, сидя на только -только сваленном берёзовом стволе, на поверхности оставленного топором сруба ещё шипел и пенился берёзовый сок, я расспрашивал Ефима что и как он собирается поменять в будущем на канатном заводе. Пусть не полноценный инженер, а всего лишь помощник, но он сумел сохранит людей и оборудование и даже добился того, чтобы рабочий процесс не прерывался до самого последнего времени. Большая часть того, что мы везли на реализацию в город-порт, было сделано руками рабочих под руководством и приглядом самого Ефима. Когда директор и все прочие мастера сбежали вместе с кассой, он уговаривал рабочих не останавливать процесс производства. Распродал всё, что только мог, включая столы и шкафы из начальственных кабинетов, но сделал главное – сохранил костяк опытных рабочих и не дал растащить станки, тем самым сохранив сам канатный завод. По мелочи, конечно, растащили довольно многое, но главное сохранилось. И поэтому Ефим, в моих глазах, должен был по нашему возвращению уже официально возглавить сохранённое им производство, набрать ещё рабочих и обучить часть из них на инженеров и мастеров. Сложная задачка, но кому сегодня легко? Идёт смена эпох и каждый из нас сейчас идёт по острому, как бритва, краю разлома, рискуя при любом неверном движении сорваться и упасть. Мне требовалось понять – не переоцениваю ли я Ефима? Сможет ли он и дальше тянуть, и держать на плаву такую махину как целый завод?

Поэтому я расспрашивал инженера о том, как он думает устроить производство, что хочет поменять в технологическом процессе, а что сохранить.

Мы оба страшно уставали, но вместо того, чтобы использовать время отдыха на сон или просто бессмысленно лежать, наблюдая движение облаков, мы много говорили и порой жарко спорили.

Как и положено хорошему инженеру, Ефим грезил автоматизацией. Внедрение высокопроизводительных станков. Максимальная замена ручного труда на механический и всё такое.

Дело, без всякого сомнения, хорошее. Но ведь не с места в карьер.

-Пойми, -втолковывал я ему. -Сначала тебе придётся наладить процессы чтобы хоть как-то работали. Оптимизировать и автоматизировать будешь потом. Если останутся силы и время. Вот, например, как вернёмся, сразу начинай готовить следующий поезд чтобы вести уже новую партию канатов. И не только сюда, а может быть ещё и в столицу.

-Я думал моя забота только производство канатов? -удивился Ефим.

-Это было твоей заботой, когда ты был помощником инженера. А сейчас в твоих руках весь завод.

-Но я не хочу, чтобы он был в моих руках, -испуганно возразил бывший инженер.

Я кивнул на Борю с Дюхой, что устало лежали прямо на траве в паре метров от нас. Только двухжильный орк ещё имел силы развести костёр и что-то начать кашеварить.

-Видишь этих парней?

Ефим кивнул.

-Сколько их на заводе работает? Человек сто наберётся?

-Раньше было больше двух сотен. Сейчас осталось где-то десятков восемь.

-И все они зависят теперь от тебя, -сказал ему я. -Ошибёшься, примешь несколько неверных решений, развалишь завод и их семьи будут голодать.

Бывший инженер взглянул на меня жалобными глазами: -Я не хочу этого. Я этого не просил!

Сочувственно хлопаю его по плечам. Руки ноют после тяжёлой работы, но я держу на лице мягкую полуулыбку и продолжаю хлопать. Время «хочу» и «не хочу» осталось в прошлом. Сейчас настало время «можешь» или «не можешь» и, по моему мнению, Ефим должен смочь. Я сознательно взваливал на него эту ношу потому, что не видел никого более подходящего. Всё, что я мог ещё сделать для него это подбодрить простым пожеланием: -Держись, друг. Надо держаться.

-Ребята, -позвал я давно греющих уши рабочих. -Вы двое ведь не думаете, что Ефим один сделает за вас всех всю работу?

Борис с Андреем переглянулись, и Андрей неуверенно ответил: -А мы что?

-Мы простые рабочие, -добавил Борис.

Я возразил: -Простые, да не простые. Простых больше не осталось. Думаете вернётесь обратно на завод, будете как раньше стоять за станками и ничего больше?

По их молчанию было понятно, что я угадал и именно так они и думали. Эх, ребята, ребята…

-А кто будет других рабочих-новичков обучать и сам конкретно так учиться чтобы мастером стать? Сами знаете, что на заводе мастеров конкретная нехватка, разбежались почти все мастера – ненадёжными они оказались. Гнидами трусливыми оказались. А других почти нет. Из кого их брать? Из вас, ребята – из опытных рабочих, больше, простите, не из кого.

Не давая им вставить и слова, я продолжил перечислять: кто будет следить за соблюдением процесса, пока Ефим ищет кому ваши канаты продать, да как их туда отвести, да чтобы не ограбили по дороге и так далее? Кто в следующий раз поведёт поезд с товаром? Думаете снова я? А вот фиг! К тому времени или бандиты со мной расправятся или я с ними и мне в любом случае будет уже не до вас с вашими канатами.

-И что, мы должны всё это делать сами? – с вызовом поинтересовался Борис.

-Можете не делать, -милостиво разрешил я. -Оставайтесь и дальше простыми рабочими нижних разрядов. Отработали смену, выпили дрянной водки в кабаке и привет. Ни проблем, ни ответственности, никаких чужих забот – красота! Только если какой дурак вместо тебя, Борис, станет мастером и запорет станок или вместо тебя, Андрей, повезёт месячную продукцию завода, да и потеряет её, может быть вместе со свой дурацкой головой, тогда не жалуйтесь. Какой-то дурак провалит свою часть работы, а пострадают все бегающие от ответственности умники вроде вас ребята. Обидно будет пострадать за чужие ошибки? Тогда беритесь сами. Сколько сможете унести, столько и берите и ещё немного сверху.

-Мы не бегаем ни от какой ответственности, -хмуро возразил мне Андрей.

-А я разве говорил, что бегаете? Не говорил такого. Наоборот – если кто что-то может, так это вы, ребята. Только вы сможете удержать свой завод и даже превратить его в нечто большее, чем он был раньше.

Загрузив подопечных мыслями, я с кряхтением встал и подошёл к Глыку. От костра пахло сосновой щепой и уже начал распространяться из подвешенного над огнём котелка вкусный запах.

Сидевший рядом с орком Глинка показал мне большой палец: -Хорошо говоришь, командир. Правильно говоришь.

-Какой я тебе командир? -переспросил я его.

-Пока едем: командир. Как приедем - посмотрим, -отмахнулся он.

-Пусть так, -согласился я наблюдая как в котелке кипит вода, а орк бросает к порезанному полосками сушёному мясу какие-то дополнительные травки. -Пусть будет так.