Малая: Жизнь после тебя

81

— Нет-нет-нет… Нет-нет! — Онемев от ужаса, я закрываю рот рукой. Папа лежит на полу, а под ним растекается кровь.

Источающий черноту взгляд Севера медленно перетекает на меня, постепенно светлея и становясь растерянным. Рука с пистолетом опускается.

— Ты что здесь…? И что ты только что сказала? — Его голос звучит надорвано и сипло.

— Что ты наделал? — лепечу я, с трудом шевеля губами от шока.

Тяжесть в ногах наконец ослабевает, и я, сорвавшись с места, падаю на колени перед отцом.

— Папа… Папа! Очнись, пожалуйста!

Лицо отца мертвенно-бледное, глаза закрыты. Мне чудится, что он не дышит.

Земля, вращаясь, уходит из-под ног. Господи, пожалуйста, нет-нет-нет. Я не справлюсь… Я с этим не справлюсь.

— Что ты наделал? — всхлипываю я, лихорадочно дергая папу за руки. — Зачем, ну зачем?

Ладони Севера крепко сжимают мои плечи и тянут вверх.

— Успокойся. Он живой, просто потерял сознание. Я в ногу выстрелил.

Всхлипнув, я пытаюсь высвободиться из его хватки, и после неудачной попытки безвольно обмякаю.

Север оттаскивает меня в сторону, аккуратно усаживает на диван, и, достав телефон, набирает кому-то.

Я не слышу, о чем он говорит, потому что безотрывно смотрю на папу. Шок постепенно отступает и теперь я вижу детали: что вся его одежда чистая, и единственное темное пятно находится над коленом, и что лицо заметно порозовело, а грудь часто вздымается.

— Пап…

Закряхтев, отец медленно открывает глаза, долго моргает, будто пытается вспомнить, где находится, и, оперевшись ладонями в пол, медленно садится. Зажмурившись, я беззвучно реву. Он живой, живой. Слава богу.

— Сиди, где сидишь, — отрывисто бросает Север, глядя в его сторону. — Сейчас бригада приедет. Отвезут тебя в клинику — пулю вынуть.

Помутневший взгляд отца находит меня. Предприняв неудачную попытку встать на ноги, он, застонав, хватается за простреленное бедро.

— Полюбовалась на своего защитника? — шипит он, морщась. — Решает вопросы привычным способом.

Я молчу, не в силах выдавить не звука. Рыдания стихли, но слезы по-прежнему текут по щекам.

— Линда. — Голос Севера звучит приглушенно и тихо. — Сейчас ребята от Тимура приедут. Они о нем позаботятся. Давай я тебя домой отвезу.

Я качаю головой. Исключено. Я останусь здесь.

Происходящее напоминает сцену из немого фильма. Север молча подходит к отцу, по- прежнему сидящему на полу и зажимающему рану, и, протянув руку, делает требовательное движение пальцами. Папа так же молча запускает ладонь в карман и отдает ему сигаретную пачку. Воздух наполняется запахом никотином.

Жадно затянувшись, Север бросает взгляд на меня и, словно вспомнив о чем-то, тотчас стремительно выходит из комнаты.

— Приехала все-таки, — негромко произносит отец, глядя мимо.

— Как видишь.

— Не так я представлял эту встречу.

— А как? — эхом отзываюсь я.

— Думал поговорим, как отец с дочерью, выясним все недоразумения и уедем из страны.

— То, что ты украл чужие деньги и из-за тебя погибли люди — это, по твоему, недоразумение?

— Отделяй котлеты от мух, Линда. Для чего, думаешь, я приехал, рискуя всем?

Я горько усмехаюсь.

— Не знаю.

— За тобой. Ты кстати про что-то беременность сказала или мне померещилось?

Ответить я не успеваю, потому что в гостиную заходит Север, и вновь воцаряется молчание.