Маленькая Рита. Переводчица

Глава 7. Непростая Нина

Собрание подошло к концу, я вылетела в коридор и свернула на лестницу. Пара шагов наверх. Растерянность заставляла играть в дурацкие прятки. Зачем я это делала? Как будто Матиас тут же бы всё бросил и кинулся непременно ко мне здесь и сейчас. К биению сердца даже не нужно было прислушиваться — оно пока не думало успокаиваться. Поднявшись до следующего пролёта, я присела на подоконник, раскрыла папку на коленях и всмотрелась в документы, которые мне нужно было перевести сегодня до вечера. Так, ерунда, которая никак не могла бы увлечь меня.

Глубокий вдох, выдох, и пора возвращаться в кабинет, попробовать, быть может, посплетничать о новеньких. Как их там… Денис и Виктория… Тьфу, Нина!

В коридоре всё ещё стоял гул голосов и топот неспешных шагов. Пара коллег поднимались на четвёртый этаж. Завидев меня с бумажками на подоконнике, они коротко кивнули и снова поздоровались. Постепенно шум рассеивался, расходился по коридорам и лестницам. Я вернулась на свой третий этаж и подошла к кабинету, в котором Дора громко кому-то выговаривала. «Только бы неон, пожалуйста!» — мысленно попросила я и открыла дверь.

К счастью, никакого Фогеля там не было. Дора с самым обеспокоенным видом разговаривала с секретарём Леной. — Неспроста они появились прямо сейчас, неспроста, — качала белокурой головой коллега и перебирала ручки в органайзере. — И Нина эта… не похожа она на серьёзную работницу.

— Да ну, — отмахнулась Лена и присела на небольшой бежевый диванчик в углу кабинета. — Говорю тебе, — настаивала Дора.

Я же как вошла, так и осталась на пороге, словно в чужом кабинете. — Рита, а вы как считаете? — обратилась ко мне Леночка. — Непонятно, правда, — я пожала плечами и подошла к рабочему столу. — А что тебя так насторожило, Дора?

— Новости про слияние с компанией Вальдблума уже никакие не слухи, верно? — начала Партугас. — Виктор Палыч открыто сказал.

— Ну была одна компания, а станет…

— Как-то очень вовремя взяли этих двоих, — Дора перебила Лаврецкую. — Тихонов сам сказал — свежая кровь, — Лена, как и я, не могла понять подозрений.

— А для чего? Мы разве не справлялись? Получали жалобы? Или поток клиентов настолько увеличился, что нам никак всё не охватить? Что скажешь, Лена? Ты должна быть в курсе объёмов. — Да ничего такого не происходит. — Вот именно, что происходит. Они сейчас на пробном периоде, якобы, я так думаю. Потом ими просто заполнят места иностранцев. Нина пришла на место какой-нибудь итальянки, а Озеров… он пришёл на место Вальтера.

— Дора, — несмело начала я, — подумай сама, одобрил бы Фогель-старший такой план?

— А что ему? Если работа будет выполняться в те же сроки, в тех же объёмах, зачем платить больше? Он ведь может назначить им совсем другие ставки, нежели Брандту, например.

— Хм, возможно, — кивнула Лена и со вздохом подняла взгляд к потолку. — Хотя, — Дора прищурилась. — Они же и налоги большие платят.

— А Вальдблуму или Фогелю что с этого? Они же не им лично отщипывают. Да и вроде только Брандт с Матиасом у нас сильно обложены ставками.

— В смысле? — я начала теряться в течении разговора.

Оказывается, так много всего, что непосредственно касается Вальтера и так важно, но совсем мне до сих пор неизвестно.

— Брандт — гражданин Германии и он — не резидент у нас в стране. — начала объяснять Дора. — А Мартина их пятого отдела, например, — резидент, она набирает необходимые дни в России. Так вот, Вальтер, получается, не гражданин и не резидент, поэтому с его зарплаты, если я не ошибаюсь, нехило снимают. В отличие от наших. — Есть такое. Но вряд ли это имеет какое-то значение. Так, девушки, — Лаврецкая положила папку на диванчик рядом. — Давайте лучше чаю выпьем, а не будем чужие деньги считать и думать, кого выкинут. Тем более, что пока об этом ни слова ни с какой стороны. Чай? — Совсем не против! — Дора выдохнула и упала в кресло. — Вроде бы ничего ещё не сделали, а как будто день прошёл.

Я только кивнула в ответ на заманчивое чайное предложение и, как только Леночка ушла, задумалась об услышанном.

Такие простые слова «гражданин Германии», «больший налог», «нерезидент», но они все не про чужого человека, а про моего Вальтера, а кажется, что совсем не о нём. Сколько всего я ещё не знаю о господине Брандте? Он снова начал превращаться в загадочного Мистера Х..

Но разве должен он вываливать на меня все эти формальности, которые никак не могут повлиять на нашу жизнь и отношения. Если только не думать постоянно о том, что он — гражданин другой страны, он — инородное тело в моём государстве, которое диктует для него некоторые правила по-другому. И значит, многое он видит и ощущает иначе.

Ох, кажется, мысли об инаковости завели меня слишком далеко и не туда. Работает Брандт и работает. Раз задача, два задача, один день в офисе, другой, третий… Теперь ещё и я. А какая я в его глазах? Вот это волнующий вопрос!

Но некоторая доля смысла в рассуждениях Партугас была, особенно на фоне новостей о слиянии с другой компанией. Им тоже вряд ли нужны кровососущие элементы вроде наших иностранцев, которые получают неплохие деньги, исходя из их опыта и национальности. А новеньким можно и поменьше отщипнуть, свалив всё на некоторый недостаток знаний, отработанных лет за плечами. А те и рады будут стараться далее, видя такую наживку и слыша обещания на будущее повышение.

Совсем скоро Лена вернулась с подносом, на котором расположились пузатые синенькие чашечки. Дора быстро расчистила место от бумаг и мелочей на своём столе, а я захватив из сумки пачку сырных крекеров поспешила присоединиться к чаепитию.

— Кстати, об иностранцах. Вальтеру — что, — хмыкнула Дора, откусила кусочек печенья и уставилась в окно. — Он вернётся без проблем в Германию. Ой…Лаврецкая внезапно сосредоточила сочувствующий взгляд на мне. — Вернётся к старой работе, — подхватила она. — А… чем он там занимался? — спросила я.

Дора и Лена посмотрели на меня по-разному: Лаврецкая улыбнулась, а Дора нахмурилась. Вот-вот и она отчитает меня за то, что я прожила и проработала почти целый год бок о бок с Вальтером, но так и не узнала, над чем он трудился в родной стране.

— Вальтер, главным образом, — присяжный переводчик, — серьёзно сказала Дора.

— Я слышала об этом. Он тоже здесь работал?

— Да, конечно, — ответила Лена. — На одном из процессов с ним Тихонов и познакомился. — Виктор Палыч ни в чём не был замешан, — поспешила улыбнуться Дора. — Переманил его в нашу компанию. Тем более, у него пара отличная — русский, английский. Да ещё и немецкий родной. Насколько я знаю, первое время он работал на себя

— В России — да.

— А вы знаете, — Лаврецкая, прищурившись, посмотрела на меня. — На судебном процессе переводчик произносит клятву.

— Любопытно! — ответила я совершенно искренне и наконец-то взялась за чашку с чёрным чаем. — А что он говорит?

— Обязуется верно, добросовестно и непредвзято исполнять свои обязанности.

Хотела бы я посмотреть на работу Вальтера в суде! — Ещё бы! — Дора взялась за пирожное в корзинке с заварным кремом, которые принесла Лена. — Но вообще-то присягу можно произнести один раз, а потом просто ссылаться на суде, что вот-де уже клялся.

— Ну, так не интересно, — разочарованно сказала Партугас. — Но звучит всё равно круто и ответственно, конечно… — Рита, — Лаврецкая серьёзно посмотрела на меня. — Я прошу прощения, конечно… Может быть, я лезу сейчас не в своё дело…

— Говорите, говорите смело, что вы задумали, — доверительно сказала я. — Думаю, вам стоит присмотреться к такой работе тоже… Вдруг вам… — Короче, — Дора сделала глоток, чуть помедлила и отставила кружку, но договорить она не успела — в кабинет тихонько постучали.

— Войдите! — громко приказала Дора.

Дверь медленно начала открываться, и скоро мы увидели на пороге широко улыбающуюся Нину.

— Девочки, к вам можно? — чуть ли не пропела новенькая. — Познакомиться, поболтать.

У меня чуть чай поперёк горла не стал от этой простоты, и до того я ещё не готова была принять и сдружиться с новыми лицами. Особенно на фоне новостей, что эти самые новые лица, как по закону Архимеда, с лёгкостью могут вытеснять прежних.

— Проходите, Нина, проходите, — тепло пригласила Лена за стол.

«Итальянка» проворно зашла в кабинет, обвела его взглядом и быстренько притащила себе мой стул. Мы красноречиво переглянулись с Дорой. От такой наглости я даже забыла о теме чайного разговора.

— Как вам у нас? Будете чай? — Лена всё также держала марку дружелюбного коллектива. Когда-то год назад она помогла и мне. С первого дня относилась, как к равной и как к части команды.

— Меня зовут Елена Лаврецкая, я — главный секретарь. Денис отправился работать с Владом Лаврецким, который переводит с французского и испанского. В том же кабинете — Вальтер Брандт. Он у нас… специалист широкого профиля, скажем так.

— Понятно, — вздохнула Нина и скромно сложила руки с ослепительно белым маникюром на стол. — За чай спасибо, но я уже завтракала. Иначе придётся весь день по этажам скакать с самым простым умыслом, — она смущённо улыбнулась, но тему диет никто не поддержал. Новенькая продолжала:

— Вальтер Брандт — это мужчина, который такой импозантный на собрании был? Высокий такой?

Рита, спокойно! Держи себя в руках и не думай хихикать! И она знает слово «импозантный», а это хороший знак.

— Это, наверное, Матиас Фогель — импозантный, — бросив на меня взгляд, с улыбкой ответила Дора, иронично понизив тон голоса на том же «импозантном». — Который в очках, в чёрном сидел, рядом с Тихоновым.

Хорошо, что пока умолчали, что Матиас — сын нашего Всея Компании — Кристофа Фогеля. Мало ли…

— Ну, тоже такой… — Нина лукаво посмотрела на Партугас. — Интересный.

— Вы уже познакомились с вашим отделом? — на этот раз строго спросила Дора.

— Девочек — видела, но никто дела не передавал.

— Это вы по адресу к нам зашли, — впервые обратилась я к Нине. — Прямо сейчас Лена может нагрузить вас полезным.

Я старалась не пялиться на новенькую красотку, но с первых же наших с ней переглядок мне почудилось: с ней что-то не то. Расколоть этот загадочный орешек после небольших посиделок мне так и не удалось. Нина ещё немного и также наивно рассказала об учёбе на инязе, о том, какие «страшные экзамены» впереди, на каких выставках она успела поработать и как она видит своё место у нас, в «Фогель и Ко». Только Нина открывала рот в ответ на наши вопросы, как у меня появлялось странное ощущение, развить которое не получалось.

Наконец, я перестала мучить себя догадками: девчонка как девчонка — будет стараться, так и плевать на её ужимки и некоторую бестактность.

Ещё час назад меня внезапно и стыдливо уколола другая проблема — приезд Матиаса, то после беседы с коллегами, возник другой вопрос — а знаю ли я вас, господин Брандт? Ведь столько всего мне хотелось выпытать тогда, год назад, но стоило Вальтеру стать моим любовником, моим партнёром, как море вопросов замутилось безудержной страстью.

Мой любимый друг, любовник и партнёр, как всегда, напряжённо работал, то смотря в бумаги помечая любимой зелёной ручкой, то набирал что-то на клавиатуре. Он заметил меня, как только дверь глухо закрылась. Время близилось к семи, и пора было собираться домой.

— Рита, — улыбнулся Брандт, увидев меня на пороге. — Иди ко мне.

— Ты устал? — почти шёпотом спросила я и поспешила к его столу.

— Не сказать, но отдохнуть не мешало бы.

— Ты один?

— Да, Лаврецкие сегодня раньше уехали.

— Отлично. Ты знаешь, Вальтер, я тут кое-что узнала о тебе, — я провела пальцем по крышке стола, пока не наткнулась на бумаги. — Вернее, мне напомнили интересную деталь.

— Интересно, — Брандт поджал губы, наклонил голову вбок и чуть ослабил галстук.

— Что-то очень важное, — тянула я.

— Хм, — он прищурился, сложив руки на груди.

— А тебе есть что скрывать от своей любимой девушки?

— Я думаю, у каждого есть небольшие тайны.

— Вот ты и выдал себя, — я зашла за стол и бесцеремонно уселась к нему на колени, чего он только и ждал. — Значит, ты от меня утаил нечто важное и до сих пор не хочешь говорить?

— Есть такое.

— Сейчас самое время, — я напряглась и уже пожалела, что затеяла эту глупую беседу, которая теперь перетекла в неожиданные откровения. Что же такое хранит Вальтер?

— Хорошо, — он чуть кашлянул в кулак. — только обещай, что мы не расстанемся.

— Не могу быть уверена…

— В общем, тебе решать.

— Не томи, — я взяла его за руку.

— В Германии у меня была замечательная соседка. Как же её звали?.. Паола, вроде бы так.

— Вальтер, пожалуйста, давай без имён, — я уже была готова ко всему, но никаких женских имён слышать и связывать с Брандтом не хотела.

— Извини, больше ни одного не назову. Только товарища. Можно? Так вот, однажды мы с моим другом Руди отправились к ней в гости. План у нас был самый гнусный.

— Вальтер, — нахмурилась я и разочарованно протянула. — Может не стоит…

— Мы решили сделать это вечером, — Брандт не обращал внимания на мои слабые протесты и продолжал: — Знали, что она выходит на прогулку обычно часов в шесть. Рядом можно хорошо провести время в солнечном парке. Наступило назначенное время. Па… она вышла из дома, как обычно, и направилась по дорожке вглубь. Мой друг не терял ни секунды и поспешил за ней. Я долго смотрел им вслед, пока они не скрылись за ближайшими деревьями. И…

— Господин Брандт, ну быть не может! Что ты там натворил, не тяни! Или твой друг?

— Я, я — ужасный. Пока Руди следил за Паолой, я вытащил письмо из её почтового ящика.

— Уф, всего-то? — удивилась я и выдохнула. Вальтер нагнал такой атмосферы, будто… Страшно думать, что там можно было докрутить с таким началом.

— То есть, малолетние воришки — это нормально? — рассмеялся Вальтер.

— А сколько вам было?

— Лет семь-восемь.

— Да ты так подвёл, как будто… Она молодая девчонка же?

— Нет, ей было много лет, я даже не знаю, сколько точно. Очень пожилая дама была. Всё время ворчала на нас, когда мы носились около её дома. Или наш мяч попадал к неё на газон. Кто-то из мльчишек побежал за ним, но она уже отобрала мяч и так его не вернула. И мы, паршивцы, решили отомстить, поиграть в мародёров. Да, нам было лет по семь. Решались долго.

— Ай-ай, Вальтер! — покачала я головой. — И как мне после такого быть с тобой?

— Своё я получил сполна. Как и Руди. Ещё непонятно, кто больше. Мой отец как раз в тот вечер преступления вернулся с работы и застал меня с письмом в руках у её почтового ящика. Я очень струсил уже тогда. Хотел засунуть конверт обратно, но от страха руки не слушались. Конверт выпал. Отец всё понял, конечно, поспешил ко мне, а я тут же всё выложил, как дело было. Друга вмешивать не хотел, но он сам подставился — прибежал с места наблюдения, и отец понял, что тут целая организованная преступная группировка. Сначала он отправил меня домой, потом потащил Руди к его родителям. Рассказал про наши тёмные дела. Ох, приятелю досталось. Как и мне. Тогда ещё дед был жив. Так что двойная порция в чистом виде. И хорошо, если бы на этом наказание закончилось, осталось бы в стенах дома. Хуже всего, на следующий день дед взял меня за руку, и мы пошли к Руди, после чего он повёл нас обоих к фрау Вернек. Той самой фрау Паоле, и всё про нас рассказал. Она, конечно, поохала, поахала, как же так, такие приличные соседские мальчики. Подумаешь, иногда доставляли неудобства. В общем, ещё неделю мы всячески помогали ей в саду. Надоесть ей успели, а что делать — дед выгонял на каторгу, ничего слушать не хотел. Но с тех пор на приключения ни меня, ни Руди не тянуло.

— Ох, — я заслушалась Вальтера, представив, как же ему, должно быть, тогда было стыдно. Но какой хороший урок они получили. Что поделать, мальчишки.

— А мяч? — внезапно встрепенулась я. — Мяч-то она отдала вам?

— Отдала, — засмеялся Вальтер. — Только не нам, а моему деду. Он его прямо у нас перед носом сдул. Взял в огромные деревенские ручищи и просто сдул. Ты с такой же историей ко мне пришла? — Брандт нежно взял меня за другую руку.

— Ну, не с такой остросюжетной, конечно, но тоже очень крутой.

— Давай, твоя очередь.

— Господин Брандт, почему вы никогда не рассказывали мне о вашей очень интересной и важной службе?

— Это где я такой важный был? Что за работа?

— Присяжным переводчиком. Здесь и в Германии.

— Да, было дело, но почему-то тебя так это заинтересовало?

— Мне бы хотелось посмотреть на тебя в процессе.

— Поверь, ничего особенного.

— А клятва?

— Клятву я обычно давал заранее, а потом просто ссылался.

— А, так неинтересно, — повторила я слова Доры. — Но всё же, звучит так важно и пафосно.

— Правда?

— Ещё как. Кстати, — я вспомнила утренний чай и посиделки с новенькой и со смехом спросила Вальтера: — ты знал, что ты у нас импозантный мужчина?

— Если такая девушка, как ты, — он обхватил меня за талию, — встречается со мной, во мне точно что-то есть…

— Подхалим, — я коротко поцеловала его и посмотрела испытующе в глаза. — Это Нина тебя таким видит. Кстати, как она тебе?

— Никак, — безразлично бросил Вальтер и чуть скривил губы, — у нас с ней нет и не может быть пересечений. А вот с тобой… — он ласково провёл ладонью по моей щеке.

— Тебе очень повезло, что я когда-то выбрала немецкий, а не итальянский.

— Если бы ты появилась здесь с итальянским, мне пришлось бы выучить его…

Моя рука скользнула ему под пиджак на спине и поддёрнула рубашку. Я коснулась его тёплой рукой и ощутила, как напряглись мышцы. Дыхание отяжелело и у меня, и у Вальтера. Теперь я обоими руками заковала его шею и смотрела в усталые зелёные глаза. Ещё пара мгновений, и мой бесстыдный поцелуй завёл Брандта ещё сильнее, он обхватил мою талию крепче и старался как можно удобнее прижать меня к широкой груди. Провёл рукой по моим брюкам, требовательно ощупывая внутреннюю сторону бедра. Проклятые брюки, которые я так долго выбирала сегодня, совсем позабыв о платьях, не давали Вальтеру приблизиться к самому сокровенному. Но мне хватило и этих прикосновений, чтобы оплавиться в сильных и умелых мужских руках.

— Скорее бы ночь, — отстранилась и прошептала я.

— Как дождаться? — он снова поцеловал меня.

Так мы и мучили бы друга друга в неудобном офисном кресле, разгорячённые прикосновениями и объятиями, которым не было дальнейшего хода, но внезапно услышали звонкое «Ой!».

На пороге стояла Нина. Её бесцеремонность в простых правилах приличия взбесила меня, но я только и успела, что спрыгнуть с Брандта и молча встала у стола.

— Я… — мялась Нина и во все глаза смотрела на Вальтера, словно огорошенная такими новостями: "импозантный" занят. И был занял прямо сейчас.

Или уходи, или говори! Лучше бы Матиаса принесло. Я бы, наверное, с Брандта и не подумала слезать.

— Нина, я вас слушаю, — глухо сказал Вальтер, быстро оправив волосы, пиджак и галстук.

— Валь… Брандт, — очевидно, она не знала, как к нему обращаться по статусу, — у меня случайно оказалось… Тут ваше имя написано. Вот, — Нина быстрым шагом приблизилась и протянула бумаги почему-то мне.

Я схватила их, как можно небрежнее, и положила на стол.

— Спасибо, — неловко сказала та и поспешила уйти.

— Чёрт, — краснеющая от ужасного смущения, выругалась я по-русски и посмотрела на Вальтера. Он только рассмеялся.

— И пусть, — пожал он плечами. — Накопала новостей, не будет теперь мучиться от ничегонеделания.

— Вальтер, это же неприятно.

— Но это неизбежно, Рита. И это правда… Пусть знает с самого начала.

— Вальтер, поедем домой? — устало спросила я.

— С удовольствием!