Маленький дракон с актерского факультета

Глава первая

Катя Звягинцева – студентка актёрского факультета театрального института – опаздывала на занятия. Здесь можно было бы добавить: как всегда. Что поделаешь, ей не удаётся организоваться. Это словечко в ходу у преподавателя психологии. Это она обычно говорит студентам: организуйтесь! По её методике Катерине ещё час назад надо было соскрести себя с кровати, собрать в кучу, дать пинка, чтобы организоваться – до чего дурацкое слово! – но у неё опять не получилось.

Теперь стой перед всей группой, хлопай глазами – тем более, что сегодня эта самая психология, на которой преподавательница отдаёт провинившегося группе, и будущие актеры учатся применять на нём свой персональный яд.

Правда, Катя не слишком расстроилась такому «аутодафе», потому что в последнее время с нею стали происходить события, которые не оставляли времени на личные переживания.

Например, неделю назад она шла на занятия. А если честно – летела, как на пожар, потому что опять опаздывала.

В общем, бежала она и вдруг увидела, как у идущей впереди женщины порывом ветра сорвало шляпу.

Тренер институтской секции женского самбо всегда хвалит Звягинцеву за хорошую реакцию. Вот Катя и прыгнула, выхватив улетающую шляпу чуть ли не из-под колес автомобиля. Подала её хозяйке, которая стояла у обочины и почему-то прикрывала голову обеими руками, словно ветер сорвал с неё не головной убор, а скальп.

Она так благодарила Катю, что та сбежала, не дослушав изъявлений благодарности до конца. Лишь пробормотала на бегу, что ужасно спешит. По мнению девушки, её услуга – вовсе не повод для прославления Звягинцевой как национальной героини. Катя потом ещё некоторое время помнила черные, горящие глаза удивительно красивой женщины, хотя и не очень молодой. Но вскоре случай как рядовой забылся. А вчера после занятий Екатерина рассматривала в витрине модную юбку, которую никак не решалась себе купить, потому что покупка враз съела бы всю имеющуюся у неё наличность, ведь до стипендии ещё жить и жить! Перевод от родителей и на этот раз как-то слишком быстро кончился. Словом, любовалась она недоступной, но такой желанной юбкой, как вдруг услышала рядом с собой возглас:

– Посмотри, Эрик, вот она, моя спасительница!

Катя оторвалась от созерцания вожделенной юбки и оглянулась: кому это так горячо радуются? Оказалось, ей.

Рядом с женщиной – Катя сразу узнала её, владелицу злополучной шляпы, стоял молодой человек. Мечта десятиклассницы! Небось, от созерцания такого мэна забилось бы сердечко не у одной. Стрижка – волосок к волоску, с пробором, а ля англичанин. Плащ – последний крик моды. Черные, такие же как у стоящей рядом женщины, глаза. И что Катю окончательно добило – в белоснежной рубашке с бабочкой.

Если бы Звягинцева не поступила прошлым летом в театральный институт, наверняка подумала бы: "Это он!" Но теперь она переходит на второй курс актёрского факультета, решив для себя: сначала слава, а потом мужчины! Такой красавец, встретившийся женщине в начале её долгого тернистого пути, мог означать лишь одно – конец всем планам и любимой профессии…

Семья, дети, очаг? Ещё не время. Потому при виде Эрика её женское естество встрепенулось – с природой бороться трудно – но сердце, закованное в броню целибата, промолчало.

Между тем незнакомка хлопотала вокруг неё: трогала за руку, подталкивала к молодому человеку, заглядывала в глаза. Наконец Катя поняла, чего та хочет – сказать:

– Мой сын!

Молодой человек поклонился и произнес сочным густым басом:

– Эраст.

– Катерина.

Мамаша встрепенулась.

– Какая прелесть! Катерина – чистая, благопристойная. Не правда ли, Эрик, милой девушке удивительно подходит это имя?

– Правда, мама, – спокойно пробасил сын, и Катя вздохнула с облегчением: хорошо хоть сын нормальный, не такой, как его экзальтированная мамаша.

– А меня зовут Полактия Фортунатовна.

Катя даже опешила: неужели бывают на свете подобные имена? Наверное, не русское. Но женщина тут же ответила на её мысленный вопрос.

– Русское, Катенька, самое что ни на есть! Мы, знаете ли, перед иностранщиной не преклоняемся. В роду нашем – целые династии ученых-историков и гордость за всё русское не на пустом месте выросла, из знания.

"Ну, слава богу, заговорила как человек, – опять обрадовалась про себя Катя. – Когда передо мной так неестественно суетятся, я никак не могу избавиться от напряжения и настороженности."

– Катерина права, мама, – заговорил красавец-сын. – Не пудри человеку мозги, а?

Девушка вздрогнула: что же это делается?! Новые знакомые читают её мысли, как слова на доске! Ей стало не по себе. Вообще-то Катя слышала, что чтение мыслей – процесс для человека вполне нормальный, просто по происшествии многих веков забытый. Но и Катя вместе с другими о нём так прочно забыла, что никак не может вспомнить, потому сейчас чувствует себя перед чужими людьми как бы голой. Их-то мыслей она не слышит. Неужели далекие предки давали кому ни попадя копаться в своих мозгах, не пытаясь защититься от непрошенного вторжения?

Она посмотрела на Эрика и уловила уважение в его взгляде: похоже, он наблюдает за её потугами и сочувствует. Недаром он её выручил. Да и выражение "пудрить мозги" явно не из его лексикона.

– Неужели ты не хочешь пригласить Катеньку на свой день рождения? – вмешалась какая-то там Фортунатовна в их молчаливый диалог.

– Хочу, – Эрик блеснул жемчужными зубами и проговорил нарочито развязно. – Дорогая Кэт, осчастливьте именинника, посетите наш скромный суаре.

Интересно, с какой стати она пойдёт на день рождения к человеку, которого сегодня видит впервые в жизни?

– Большинство людей в мире были когда-то между собой незнакомы, – улыбнулась ей мать Эрика.

Читает её мысли уже не скрываясь. Может, из благодарности и Катерину научит?

– Непременно научу. И не только читать, но и делать много чего другого.

– Из-за шляпы? – не поверила девушка.

– Вы безусловно умны для своих восемнадцати лет, – не ответила на её вопрос женщина, но и суетливость её исчезла. Теперь это была холодновато-насмешливая особа с проницательным взглядом.

То. что с Катей сейчас происходило никак не напоминало её прежнюю размеренную и предсказуемую жизнь. Из-за чего она интересна этим людям? Почему они так настойчиво домогаются встречи с нею?

– Не хочется быть навязчивым, – проговорил Эраст, – но, может, вы всё же снизойдёте к просьбе именинника? Я могу заехать за вами домой, а потом отвезти обратно, когда скажете… Пожалуйста, соглашайтесь!

Катя поёжилась. Никогда она ничего не боялась, а сейчас внутри будто холодок какой появился. Предчувствие, что ли? Но насмешливый взгляд молодого человека заставил её забыть об осторожности, свойственной рассудительным юным девушкам, которые живут далеко от родителей.

– Хорошо, – сказала она и продиктовала адрес. – Только к двери не подходите и не сигнальте. Подождите в машине, я сама к вам выйду.