Маленький дракон с актерского факультета

Глава восьмая

– А что самое трудное в магии? – продолжала допытываться Катя.

– Научиться растягивать время, – объяснила Венуста Худионовна.

– Растягивать. Но время – не резина. Оно нематериально.

– Много ты понимаешь!.. Не только растягивать, но и замедлять, ускорять, сжимать… И вообще, к магии не применимы законы материального мира.

– А сегодня, между прочим, первое декабря. Пока я всему научусь, ваша Чёрная Дыра побелеет!

– Что я слышу! – шутливо изумилась Венуста Худионовна. – Девушка, которую нам пришлось так долго обхаживать, уговаривать, теперь сама нас торопит.

Катя смутилась и заговорила уже о другом.

– А почему у вас в доме нет ни радио, ни телевизора?

– Подобные приборы создают слишком сильное магнитное поле, которое влияет не только на индивидуальность человека, его мыслительный процесс, но и на временной фактор, что мешает нам управлять пространством для собственных нужд.

– Можно подумать, вы – не историк, а энциклопедический справочник по физике, – проворчала Катя, отправляясь в свою комнату. – Завтра у меня зачёт по драматургии и мне придётся элементарно зубрить. Без вашей прекрасной магии!

Она села за стол и пожаловалась невидимому Антипу:

– Так мы никогда не дождёмся обещанного путешествия. Назло им буду учить институтские дисциплины по-старому!

Недавно она занималась с Никодимом Аристарховичем, который обучал её скорочтению, умению запоминать страницу с текстом с первого взгляда. И обретенное умение оказалось сильнее её каприза. Стоило Кате взглянуть на страницу, как она могла воспроизвести её с точностью до запятой. Не прошло и пяти минут, как она была готова к зачёту. Захлопнула учебник и с досадой забросила его на кровать.

– Катерина! – послышался голос хозяйки. – Заниматься!

– Опять в лабораторию? – сварливо спросила та.

– В лабораторию, голубушка, в лабораторию.

– Нету на нас инквизиторов, – пробормотала Катя.

Венуста Худионовна внимательно посмотрела на неё.

– Что-то беспокоит тебя? Ты сегодня раздражена.

– Когда я согласилась на ваше предложение, то не думала, что его осуществление так затянется. Меня все учат, учат…

– Нетерпение ребенка, – покачала головой историк. – Значит, нужно обучить тебя ещё и терпению. Древние недаром говорили: торопись медленно. Магию терпеливо изучали величайшие люди Земли.

– Я раньше о таком и не слышала.

– Конечно, в школе нас учат тому, что Пифагор был великим математиком. Но кто знает, что он был знаменитым магом?

В дверь лаборатории постучали.

– Входи, Никодим, – отозвалась Венуста Худионовна.

Вяземский вошёл во фраке с белоснежной манишкой. Черный цилиндр он держал в руке. Сейчас ученый выглядел не так молодо, но, видимо, пару десятков лет всё же сбросил, потому что свободно обходился без своей палочки.

– Куда это ты так вырядился?

– Сегодня у нас урок этикета. Или ты забыла?

– Боже, в тринадцатом веке цилиндры не носили.

– Думаешь, мне следовало надеть красную шелковую рубаху, праздничные порты да сафьяновые сапоги? Или халат с чалмой? Опрятно одетый учитель стимулирует усвояемость знаний, – он покосился на черную, глухо застегнутую хламиду Венусты, в которой она предпочитала работать в лаборатории. – Как ваши успехи, Катенька?

– Пока освоила мелочи: гадание на костях, перемещение душ из тела человека в тело животного… Сейчас мы готовим зелье, превращающее человека в медведя… Да, ещё я овладела телепортацией…

– Простите, не понял.

– Ну, перемещением в пространстве.

– Видите, дитя моё, я не всегда поспеваю за современной терминологией.

– Вы не думаете, Никодим Аристархович, что занятия нам пора закруглять?

Катя невольно кокетничала с Вяземским, пытаясь нехитрыми женскими уловками привлечь его на свою сторону. И была крайне удивлена, когда из-под маски аристократа, вальяжного и с виду несколько легкомысленного человека выглянуло лицо волевого, решительного и даже жёсткого человека. Как если бы из-под легкой рубашки выглянула не майка, а кольчуга.

– Не думаю, Катюша, ибо всякая наша недоработка здесь может обернуться для тебя бедой там. Ты знаешь, как смотрели русские девушки на своих мужчин: женихов, мужей? Как приветствовали незнакомых. Как кланялись. Позволялось ли женщине, например, смотреть в лицо монгольского хана. Возможно, вы читали, на каких мелочах порой проваливались наши разведчики в тылу врага, не умея вести себя в ресторане или, пардон, при выходе из туалета?

– Но разве я разведчица?

– А как же! Ты отправляешься в незнакомый мир с определенным заданием, будешь жить среди чужих людей, может, и среди врагов. Венуста права: ты должна уметь готовить лекарства и яды, уметь избавлять от сглаза, наводить порчу… Не хмурься, дитя моё, зато после обучения этикету я покажу тебе парочку приёмов, пользуясь которыми ты сможешь безо всякой магии одним пальцем лишить силы самого могучего богатыря…

– Правда? – обрадовалась Катя.

– А я знаю заклинание, которое заставит влюбиться в тебя любого мужчину, – проговорила Венуста Худионовна, и все трое весело расхохотались.

Прошла неделя. Ещё два дня. И наконец вечером, придя из института, Катя увидела в гостиной обоих нарядно одетых историков и празднично накрытый стол. В вазе Катю дожидался роскошный букет цветов.

– Сегодня у нас, можно сказать, выпускной бал…, – торжественно начал Никодим Аристархович.

– И у выпускницы кавалер с палочкой, – подсказала Венуста Худионовна.

– Женское ехидство не стареет, – со вздохом прокомментировал Вяземский и любовно оглядел Катерину. – Теперь я уверен: мы не ошиблись.

– Прошу за стол, – пригласила хозяйка дома. – Выпускницам тоже нужно есть. Как поживает психология?

– Пятерка, конечно, – вздохнула Катя, – я становлюсь круглой отличницей и, как следствие, любимицей преподавателей.

– Тогда почему такой тяжелый вздох? – улыбнулся Вяземский.

– Некоторые педагоги считают меня обычной зубрилой. Вслух удивляются, как я ухитряюсь всё так дословно вызубрить. Понимаете, вызубрить! Слово запомнить – никто не хочет произносить.

– Что поделаешь, – сочувственно кивнул Никодим Аристархович. – Издержки метода, который опередил своё время… Но давайте веселиться, нам предстоит скорое расставание.

– Значит, уже завтра, – обрадованно начала Катя.

– Сегодня, голубушка, сегодня ночью.

– Так быстро? – растерялась девушка.

– На вас не угодишь! – хмыкнул Вяземский. – То спешила, со мной, стариком, заигрывала, чтобы поспособствовал, ускорил дело…

– Меня занудством донимала, – поддержала его Венуста Худионовна.

– Что я возьму с собой?

– Только то, что усвоила на занятиях. Разве ты не научилась изготавливать себе любой наряд и превращать несъедобные растения в съедобные…

– Мне нужно ещё кое-что, – твердо сказала девушка.

– И что же ты хочешь взять с собой? – вроде удивился Никодим Аристархович, но его удивление показалось Кате наигранным.

– Хочу взять Антипа. И учтите, без Антипа я никуда не пойду!

– Да я не посмотрю на твоё упрямство и просто вышвырну тебя в Чёрную Дыру! – возмутилась Венуста Худионовна.

Катя впервые увидела старую женщину разгневанной, но почему-то не убоялась.

В их размолвку вмешался Вяземский.

– Венуся, может, пойдём навстречу? Согласись, в её требовании что-то есть.

– Девчоночий каприз! Антип… Ты же знаешь, он со мной с самого детства. И он не сможет жить без дома.

– Тогда отдай его вместе с домом. Всё равно ведь до возвращения Кати пользоваться им не будешь.

– И как я смогу?

– Успокойся, – Никодим Аристархович похлопал подругу по руке. – Не мне рассказывать магине высшего класса, как это делается.

– Вредная девчонка! – вздохнула старый историк. – Всё-таки настояла на своём. Да и без Антипа, чувствую, здесь не обошлось… И с домом, если честно, ей полегче будет, в любом месте поставь и пользуйся…

– О чём вы говорите? – спросила Катя, но историки продолжали рассуждать и вовсе о непонятном.

Девушка ещё немного подождала и вспомнила, что между парами в институте она успела съесть лишь сосиску с булкой. Потому и сказала:

– А чего я сижу, чего я гляжу?.. Антип, ты ел когда-нибудь сэндвич? Строго говоря, это то же самое, что наш бутерброд, но съев его, ты как бы приобщишься к американской кухне. Ты же не хочешь чувствовать себя настолько отсталым, чтобы не попробовать то, что усиленно лезет к нам из-за океана?

Она сделала сэндвич и отнесла его к серванту, положив на пол у ножки. Тотчас мохнатая лапка, мелькнув на мгновение, утащила его с глаз долой.

– Подкрепимся, пока они совещаются.

Под сервантом согласно угукнули.

– По-моему, у них обоих хороший аппетит, – заметил наконец Вяземский, обратив смеющийся взгляд на Катерину.

– Этот тоже, предатель! – буркнула Венуста Худионовна.

Антип протестующе завозился под сервантом.

– Молчи уж… Радуйтесь! Мы решили отправить вас обоих. Вместе с домом. Его будешь носить на шее в ладанке. Ежели кто спросит, скажешь, талисман. Вряд ли кто на него польстится. Просто вырезанный из дерева крошечный домик. Катя обняла старую женщину и крепко поцеловала.

– Спасибо!

– Ты береги себя, поосторожнее, на рожон не лезь, – сказала та, как сказала бы любящая бабушка, а не просто знакомый человек. – Не будет что получаться, лучше подожди, выбери время и попробуй ещё раз. Кто умеет ждать, получает всё…

– Ой, – вдруг вспомнила девушка, – я же не написала родителям!

– Я напишу, – успокоила её Венуста Худионовна.

– А как же…, – Катя хотела было сказать про почерк, что мама сразу догадается, и расхохоталась.

Не только старый маг – она сама могла бы теперь одним движением пальцев изобразить любой почерк!