Мания

Глава 5

Наверное, это утро могло пройти так же, как проходило последние несколько лет, если бы на входе Александра вдруг не окликнул Никита. И впервые в жизни парню настолько сильно не хотелось оборачиваться на чей-то зов. Его рука как раз легла на ручку двери, когда блондин приблизился к крыльцу, сжимая в пальцах картонный оранжевый пакет с надписью "Louis Vuitton".

— На! Сам мешок не от куртки, но думаю, тебе не принципиально, — с этими словами Никита улыбнулся и протянул Саше подарок. — Мог бы и напомнить, кстати. Я же тебе оставил номер.

Александр замер в нерешительности:

— Спасибо, но я ведь еще вчера сказал, что не нужно…

— А ты больно богатый? — немедленно перебил блондин, после чего, таки всунув пакет в руки Саши, беспечно перевел тему: — Не знаю, как ты в такую рань встаешь. Я прям подыхаю сегодня. Если два дня подряд не высыпаюсь — трындец. А сегодня еще в зал переться. Может, в вечернюю смену тут можно работать? Весь день гробить на грязные простыни мне что-то не улыбается. И по пятницам не хочу тут торчать. Короче, надо твою мать попросить, чтобы снова набрала свою подруженцию — пусть подсуетится.

На последнее заявление Александр не отреагировал. Он держал в руках оранжевый пакет, чувствуя себя едва ли не униженным. Почему-то сей любезный подарок снова заставил его ощутить себя второсортным, а комментарии Никиты и вовсе царапнули самолюбие. Да, может, и не богат, но это не значит, что он нуждается в подачках. Одно дело, когда они были детьми, и вещи брали родители. Но сейчас…

— Слушай, забери, мне все равно некуда это носить, — с этими словами Александр протянул пакет Никите, на что тот удивленно вскинул брови.

— Але, это просто куртка! Куртки носят не куда-то, а на улицу!

— Все равно.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Ладно, не надо, так не надо, — с этими словами блондин выхватил злосчастный пакет и швырнул в сторону мусорного бака. Отказ Саши откровенно взбесил его. Он хотел сделать ему добро, привести в божий вид нормальной одеждой, а этот идиот решил повыделываться.

«Ну и вали нахер!» — мысленно договорил Никита и уже собирался было открыть дверь в клинику, как навстречу ему вышел охранник. Полное лицо мужчины выражало заметное недовольство, что, казалось, совершенно несвойственно этому пухлому добряку.

— Что вы тут устроили? — внезапно рявкнул он, глядя на Никиту. — Если хочешь что-то выбросить, возьми и выброси, а не швыряй посреди дороги.

— А ты вообще кто такой? — с вызовом отозвался блондин.

— Старший охранник этого учреждения. Для тебя — Вадим Николаевич. Теперь пойди и подними то, что бросил.

— Пусть он поднимает. Я ему принес! — Никита перевел взгляд на Сашу, который скрестил руки на груди, всем своим видом давая понять, что не сдвинется с места:

— Я не просил.

— Кому ты принес, и кто тебя об этом не просил, меня не касается, — продолжил Вадим. — Просто убери за собой!

Мысленно выругавшись, Никита сбежал по ступенькам, поднял несчастный пакет и зло затолкал его в урну.

— Доволен? Вадим Николаевич? — сквозь зубы процедил он, обернувшись.

— Доволен! — в тон ему отозвался охранник.

Криво усмехнувшись, Никита вернулся на крыльцо и, поравнявшись с Александром, мрачно произнес:

— Не ожидал от тебя… «Родственничек».

Последнее слово он нарочно выделил красноречивой презрительной интонацией, а затем скрылся за дверью. Несколько секунд Вадим и Александр смотрели друг на друга, молча переваривая случившееся, после чего охранник недоверчиво уточнил:

— Че, правда, твой родственник?

— Да, — нехотя ответил Саша. — Наши матери — сестры.

— Вот оно что… А я-то думаю, чего вы вчера вместе на обед ушли. А сейчас-то почему сцепились?

— Да как-то по-тупому, — Александр перевел мрачный взгляд на урну, из которой издевательски торчал уголок проклятого пакета. — Он мне кое-что принес, а я не хотел брать. Просто не надо мне.

— А что там, в мешке в этом? — теперь на лице толстяка отразилось типичное его характеру любопытство.

— Куртка.

— Хорошая?

— Думаю, да…

— И тебе не нужна хорошая куртка? — Вадим Николаевич выглядел так, словно мир перевернулся, а его не предупредили.

— Это… Долго объяснять, — под изумленным взглядом охранника Саша почувствовал себя еще более неприятно. Какой нормальный человек будет ссориться из-за того, что ему привезли куртку? — Кстати, не ожидал, что ты умеешь повышать голос.

— Саш, я неконфликтный человек, но это не значит, что я не умею выполнять свою работу, — лицо толстяка снова просияло. — Слушай, а если тебе не надо, может, я это… себе тихонько? У меня же сын твоего возраста. Он бы точно от куртки не отказался. А если твой родственник спросит сегодня, куда делась — верну.

Саша лишь пожал плечами, мол, как хочешь, и поспешил скрыться в здании. Настроение было испорчено, но неприятнее всего оказалось ставить под сомнение свою правоту. Может, стоило взять этот чертов пакет и не конфликтовать из-за ерунды?

«Кому ерунда, а кому не очень», — подумал он, направляясь в лабораторию.

Что касается Никиты, то до конца дня он больше не выходил на связь. Саша настолько взбесил его вместе со своим идиотом-охранником, что хотелось поставить их на место. Вот только как? Разве что заведующая отделением вмешается… Но мать Сашки вряд ли будет просить свою подругу приструнить собственного сына.

Второй рабочий день в клинике тоже не вызывал восторгов. Если в первый день к нему проявляли внимание, то теперь Никита был всего лишь мальчиком на побегушках из рубрики «принеси-подай». Два парня-санитара, к которым он был приставлен, оказались не особо разговорчивыми, на перекуры не ходили, а если в коридорах и появлялась Юля, то тоже постоянно куда-то спешила.

«Я же не получаю за это деньги, значит, могу и отлучаться», — подумал Никита, прижимая к стене коридора тележку с грязным постельным бельем. «Пойти в торговый центр? А что там делать? Вызвонить Лерку на обед? Так не поедет в такой Мухосранск… Небось, опять пилит свои гребаные ногти»

Хотелось с кем-то пообщаться, но, пролистывая телефонную книжку, Никита никак не мог определиться, с кем именно. Ответ пришел совершенно случайно, когда взгляд парня остановился на двери напротив.

«Черт… А у меня ведь даже ключи есть!» — подумал он, нащупывая в кармане тяжелую связку. «Если пропалят, скажу, что услышал крики, хотел помочь… Они не будут докапываться»

Парень огляделся по сторонам и, заметив, что поблизости никого нет, приблизился к двери заинтересовавшей его палаты, повернул ключ и вошел вовнутрь…

Она по-прежнему лежала прикованная к раме кровати, вот только теперь ее взгляд не блуждал по потолку, а настороженно впился в вошедшего светловолосого санитара.

— Привет, — мягко произнес Никита, с интересом рассматривая местную «достопримечательность».

Только сейчас ему удалось нормально разглядеть ее: несмотря на несвежие волосы и скучную больничную пижаму, девушка буквально поражала своей красотой. Гладкая белая кожа, сочные алые губы, выразительные глаза, настолько насыщенного темно-синего цвета, что напоминали линзы. Разве наркоманка может быть такой? А ее тело… Длинные стройные ноги, плоский живот, великолепная грудь. Незнакомка являла собой тот недостижимый идеал, к которому стремятся миллионы девушек, перекраивая себя у лучших пластических хирургов. И Никита, привыкший развлекаться исключительно с красавицами, снова поймал себя на мысли, что хочет еще и эту.

— Я Ник, новый санитар. Работаю тут волонтером.

— Привет, — осторожно отозвалась девушка, пытаясь понять, зачем он пришел.

Незнакомка не спешила представиться в ответ, однако она поздоровалась, что придало Никите уверенности. Значит, ей скучно и тоже хочется пообщаться. Черт, что бы такого сказать… Рассказать, как о ней тут все сплетничают, чтобы посмеялась, или прикинуться дружелюбным «новичком».

— Не знаю… — Никита нарочно замялся. — Мне показалось, что это неправильно, что тебя держат пристегнутой. Ну… Так не лечат людей. Какое-то гребаное средневековье, ей богу! Я просто хотел сказать, что… сочувствую тебе. И если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь…

— Тебе жаль меня? — ее голос прозвучал неуверенно.

— Да мне всех здесь жаль, — Никита устало вздохнул. — Наркомания — страшная вещь, и люди выбирают зависимость не от хорошей жизни. Что-то случилось с ними, какое-то страшное разочарование. Еще и близкие норовят отстраниться от «паршивой овцы». Одни сами хотят, других вынуждают обстоятельства, но результат для больного один — одиночество.

Сашины фразы так удачно всплыли в памяти, что Ник мысленно себе поаплодировал. Девушка немного подалась вперед, глядя на блондина уже без прежней настороженности.

— Помоги мне, — еле слышно произнесла. — Они не понимают, что делают. Не понимают последствий.

— Кто не понимает? Твои родители?

— Врачи… Они думают, что я — наркоманка, но это не так. Да, я больна, очень больна, но здешние лекарства мне не помогут. Мне нужны МОИ лекарства. Нужно принять их, пока не случилось непоправимое. Всего одна инъекция… Прошу! Поверь мне! У меня осталось всего несколько дней…

В ее глазах заблестели слезы, и Никита поспешно кивнул, желая ее успокоить. Он приблизился к ней и опустился на край постели.

— Расскажи мне, что с тобой? — ласково произнес он. — Я хоть и новенький, но сразу понял: ты не похожа на наркоманку. Мне нужно понимать, как тебе помочь!

— Просто сделай то, о чем я тебя прошу. Принеси мне мое лекарство: бутылочку с коричневой жидкостью, в ней отвар из волчьих ягод… и шприц. Наверняка, сохранили где-то в лаборатории. Для них это необычный «наркотик».

«Ну допустим, я знаю, кто мог бы мне его дать», — подумал Никита, вспомнив о своем родственнике, который сейчас наверняка копался в этих склянках.

— Хорошо, — произнес он, с долей удовольствия отмечая, как девушка подалась ему навстречу. — Я попробую найти его. Если ты говоришь, что это лекарство…

— Видит Бог, я не лгу! — в ее глазах вспыхнула надежда, столь яркая, что Никита невольно улыбнулся.

— Я тебе верю, — тихо произнес он, успокаивающе проведя ладонью по животу девушки. — Я помогу! Сделаю все, что в моих силах. В лаборатории у меня работает друг. Мне кажется, я смогу его убедить…

— Сегодня? Ты принесешь… Сегодня?

Вот она, зависимость. В слове «сегодня» она буквально зазвенела голодом и какой-то сумасшедшей жадностью, которая мелькает в глазах каждого наркомана при виде заветного «лекарства». И каждый наркоман пойдет на все, чтобы заполучить его…

Разумеется, Никита не верил ей — для него эта девка была всего лишь жалким «торчком», о которого и мараться в общем-то противно. Вот только скучно. Да и фигурка у нее что надо. Наверняка, эта шлюха обслуживала немало поставщиков, так что развлечься еще разок за одну дозу не составит труда.

Его взгляд задержался на ее груди, и парень почувствовал легкое возбуждение.

— Попробую сегодня, — мягко сказал он, улыбнувшись. — Единственное… Я очень сильно рискую…

— Я понимаю, но, если ты поможешь мне, мы что-то придумаем! Никто не узнает! — в отчаянии произнесла девушка. — Все будет нормально. Я не выдам тебя!

— Я попрошусь на ночное дежурство, — задумчиво произнес Никита, не спеша убрать руку с живота девушки. — Да, вечером заберу и зайду к тебе. Как ты на это смотришь?

— Да! Отлично! — девушка поспешно закивала головой. — Спасибо! Ты не представляешь, что ты делаешь, как это важно! Спасибо тебе, Ник! Господи, хоть кто-то здесь понимает…

— Тшшш, не волнуйся так. Тебе надо отдыхать. А поблагодаришь вечером, когда я приду с лекарством. Надеюсь, ты постараешься для меня так же, как и я для тебя…

С этими словами рука Никиты скользнула по ткани пижамной рубашки и легла на грудь девушки, очерчивая большим пальцем сосок. На ней даже не было бюстгальтера, что еще больше завело парня.

Он с улыбкой посмотрел на девушку, но вместо ожидаемого согласия опустившейся наркоманки, прочел в ее взгляде лишь жгучую ненависть.

— Ах ты похотливый ублюдок! — сквозь зубы процедила она, дернувшись всем телом.

— А ты что ждала? — усмехнулся Никита, нехотя убирая руку. — Чтобы я башкой рисковал просто так? Нет, милая, просто так ничего не бывает. Хочешь, чтобы я поработал для тебя, ты должна вечером поработать для меня… Ну, не строй из себя оскорбленную невинность, не в первый раз ведь. К тому же, обещаю — тебе понравится…

В ярости она плюнула ему в лицо, на что Никита немедленно влепил ей сильную пощечину.

— Тупая сучка, — рассмеялся он, стирая с лица слюну. — Ты же пристегнута. Я могу прийти сюда вечером и делать с тобой все, что захочу. И тебе никто не поверит. Заведующая — близкая подруга моей семьи. Подумай хорошенько, стоит ли тебе со мной ссориться? Ты можешь разок поиграть со мной и получить лекарство, или я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь мечтать о смерти.

— Пшел вон, мразь, — с ненавистью прошипела девушка.

— Я загляну к тебе вечером, чтобы у тебя было время подумать, — с насмешкой ответил Никита, поднимаясь с кровати. — Серьезно, подумай хорошенько. Другой возможности получить лекарство не будет. Сама сказала, у тебя осталось несколько дней.

С этими словами Никита направился к выходу, но у самой двери обернулся и с иронией добавил:

— Эй улыбайся, сладенькая. Не люблю, когда красивые куколки грустят.