Манро

Глава 34

Когда волк уставился на огонь, желание его утешить казалось почти непреодолимым. Рен поверить не могла, что он потерял родителей в тринадцать лет — в том же возрасте, что и она. Когда он рассказывал о своей семье, был уязвимым и казался слишком… наверное, человечным. В течение этой бесконечной ночи Манро МакРив показал Рен множество граней своей личности. Раненый волк, перенёсший пытки. Жестокий воин, сражающийся со своими сородичами под дождём. Бессмертный любовник с божественными поцелуями.

Манро Рен очень интересовал. После нескольких глотков виски в ней зарождалось страстное влечение к нему. Но пока Рен верит, что есть шанс вернуться домой, пока волк игнорирует её желание остаться человеком, она не позволит этим чувствам пустить корни в сердце. Рен посмотрела на его мужественный профиль в свете огня. Проще сказать, чем сделать. Когда Манро заметил, что чувствовал себя неполноценным, Рен едва скрыла реакцию. А что если она будет по нему тосковать?

Манро повернулся к ней.

— Я не хотел обременять тебя своей историей, но ты всё равно, в конце концов, о ней бы узнала.

— Ты спрашивал у Ормло другие способы открыть портал. Собирался использовать его, чтобы спасти родителей?

Манро кивнул.

— Я отправился в Квондом отчасти для того, чтобы изучить слухи о местных вратах и посмотреть, смогу ли вернуть семью. Теперь же я воспользуюсь кольцом.

Рен напряглась.

— Это твоё первое или второе желание?

— Первое. Естественно.

Рен закатила глаза.

— Думаю, ты забыл, что мои планы на кольцо Дорады не совпадают с твоими.

— А что бы ты сделала, окажись кольцо прямо сейчас у тебя?

— Я бы пожелала вернуть к жизни всех дорогих мне людей, и спасение родителей.

Его глаза переливались от золотого к синему и чёрному.

— Меня нет ни в одной из жизней, которые ты себе представляешь, — бесцветным голосом заметил Манро.

— А ты не можешь там быть. Даже не будь у меня обязательств, мы никогда не смогли бы быть вместе. Ты же сам сказал: в вашем мире людям не место. Нравится тебе или нет, но люди — мой вид. И я намерена остаться человеком.

— Почему ты думаешь, что кольцо позволит тебе жить в прошлом? — спросил волк вместо того, чтобы спорить.

— Если умру, смогу вернуться, не угасая. Другой версии, с которой можно было бы конкурировать, не будет.

— Даже с кольцом ты не сможешь вернуться такой, какой была, потому что это изменит события прошлого… а это невозможно. Подумай вот о чём: если бы чернокнижники могли изменить историю, тогда они не прятались бы в своей сфере, которая сама по себе является тюрьмой. Обладая такой способностью, Забытые правили бы всеми мирами.

Это первое, что Манро сказал о путешествиях во времени, и это задело Рен за живое. О боже, он… прав.

— Значит, даже обладая магией, я не могу вернуться в прошлое и прошептать на ухо родителям беречь свои жизни. Я не смогу ранее принести в цирк больше снарядов.

— Нет, милая, не сможешь.

Рен приоткрыла рот.

«Тогда моё существование исчезнет. Исчезнет. Исчезнет…»

Рен никогда больше не будет бродить по ярмарочной площади цирка, охваченная чувством единения.

— Теоретически твоих близких могли привлечь к ответственности, — заметил Манро, — и тогда они точно не смогли бы избежать смерти.

— Тогда я пожелаю им всем успехов. — Она заберёт кольцо у Дорады, а затем воссоздаст цирк в этом времени.

— Что бы почувствовали твои родители, узнав, что ты использовала талисман злой волшебницы, чтобы воскресить их?

Они бы, скорее, остались мёртвыми. Рен сомневалась, что её мать и отец согласились бы на подобные махинации. И всё же…

— Я их верну, а затем постараюсь заслужить прощение.

Манро многозначительно посмотрел на Рен. Он все понял. Рен планировала лишить своих родителей выбора относительно воскрешения, точно так же, как волк планировал лишить её выбора относительно трансформации.

— Это не одно и то же. — Немного, похоже. — Они умерли. Я всё ещё жива.

— В любом случае, желания, скорее всего, должны исходить от бессмертного, например, меня. И я с радостью это сделаю, если ты будешь счастлива.

— Но только после того, как сделаешь меня бессмертной? — Рен подумывала о том, чтобы продолжить уловку с Манро, поспорить о сделке с Дорадой, которая никогда не будет заключена. Но так сильно устала. — Возможно, я не смогу вернуться в своё время, но это не значит, что я должна соглашаться на жизнь с тобой. — Рен поднялась с дивана. Когда Манро тоже встал, явно намереваясь пойти туда, куда она пойдёт, Рен его остановила: — Я хочу побыть одна и прийти в себя. В этом я могу принять собственное решение?

Манро вскинул руки.

— Да, конечно. Если понадоблюсь, я снаружи.

Когда дверь за ним закрылась, она забралась на подоконник. Глядя в дождливую ночь, Рен притянула колени к груди и мысленно воспроизвела их разговор. Могла ли она использовать украденный талисман желаний для того, чтобы возродить из могил души? Рен родилась и выросла в Трансильвании среди рассказов о беспокойных духах. Да несколько часов назад она с таким ходила по магазину! Воспользуйся она кольцом, чтобы пробудить своих близких от вечного покоя, пойдёт ли всё наперекосяк? Сколько желаний она сможет загадать, прежде чем кольцо начнёт неверно её истолковывать? Сердце Рен разбилось, когда она пришла к выводу, что не может так рисковать.

«Я не могу вернуться в прошлое, они не могут попасть в будущее».

Опустошение угрожало. Её народ исчез, и Рен осталась одна в новом мире. Затуманенными от слёз глазами она посмотрела на обручальное кольцо. Странно, она не ощущала себя вдовой…

Когда слёзы побежали по щекам, Рен воспроизвела в памяти любимые воспоминания, заворачиваясь в них, как в мягкий шарф. Когда она потеряла своих родителей, Ночная война спасла её от беспросветного погружения в горе. Сейчас снова наступил такой период. В это время она унесёт с собой свои воспоминания… и постоянно расширяющуюся миссию. Ещё существовали злые силы. Этим вечером Рен узнала о галерее ценных целей настоящих мошенников. О сокровищнице коварного убийцы. О старом враге. О самой королеве Зла. Рен убьёт Дораду, а затем воспользуется кольцом, чтобы уничтожить чернокнижников и всех вампиров, которые охотятся на людей.

«Однако я буду сражаться со злыми бессмертными где угодно и когда угодно».

Рен поймала своё отражение в окне. В залитом дождём стекле её лицо казалось почти волчьим. Соответствующим обстоятельствам. С этой ночи она станет волком. В овечьей шкуре.