Марго

Глава 15. Сюрприз на день рождения.

Дима.

В начале их отношений с Лори он был вне себя от счастья. Она была насторожена, Дима был готов на все, чтобы снять все опасения. Он воспринимал ее как драгоценный подарок и обращался с ней соответственно: только бархатный ДС, иногда бондаж без боли. Море эстетики.

Он и сам был во многом эстетом и наслаждался красотой ее белья, нежным ароматом духов, изящными ушами, в которых всегда покачивались тщательно подобранные серьги. Даже звуки, которые Лори издавала во время секса, были красивыми. И даже когда ему хотелось сыграть пожестче, Дима останавливал себя. Он знал, как для нее важно выглядеть красивой, и как Лори ужасно переживает из-за шрамов на спине.

Поэтому он без всяких договоренностей соблюдал кучу ограничений, которые никогда не были у нее в табу: не ставить ее в пошлые унизительные позы. Не использовать кляпы и другие предметы и практики, из-за которых появлялось море слюней. Не трахать ее слишком жестко. Не создавать других ситуаций, в которых она могла бы начать беспокоиться о своем внешнем виде.

Он не сразу заметил, как эти ограничения, которые он сам поставил для себя, незаметно изменили их отношения и нарушили драгоценный баланс. Она возбуждалась медленнее, чем он, хотела секса реже. Потом он начал ловить ее на мелких манипуляциях и вранье, замечать случаи, когда она проявляла неуважение по отношению к нему, другие мелочи, пока наконец он не узнал про крупное — тайну о Тимофее.

Теперь Дима точно знал, что дальше молча наблюдать нельзя — он должен это исправить. Во что бы то ни стало.

- Я хочу сделать для тебя что-то особенное, — сказала она за ужином.

- Серьезно? Это не обязательно, — ответил он, положив в рот еще одну вилку с восхитительным салатом из маринованного тунца. — Ты приготовила замечательный романтический ужин и ты выглядишь как богиня. О чем еще мне мечтать в свой день рождения?

Встретив ее взгляд абсолютно невинным выражением, он уже знал, что она ответит. Лори предлагала то же самое на его прошлый день рождения, но тогда он не хотел пользоваться этим. Сейчас — совсем наоборот.

- Я настаиваю. Просто скажи, чего ты хочешь, — прошептала она с горящими глазами.

Да. Он хотел этого именно так — чтобы она предложила и настояла. Сама. Он хотел, чтобы этим вечером она чувствовала себя победительницей, для яркого контраста. Потому что утром она будет себя чувствовать совершенно не так.

- Не знаю, малыш. Иногда мне кажется, что уже не осталось фантазий. Кроме…

- Кроме?

Дима издал неопределенный звук, покачал бокал в ладони, глядя на вино. Он знал, как выглядит, когда сомневается по-настоящему. И легко мог это воспроизвести со стопроцентной достоверностью.

Сделав длинную паузу, он вздохнул и посмотрел на нее:

- Кроме тех фантазий, которые тебе могут не понравиться, — сказал он с мягкой улыбкой.

- Дима, — тихо, но очень властно сказала Лори, положив ладонь на его левую руку. Она наклонилась, подставив его взгляду свою грудь — без сомнений, намеренно. — Я хочу доставить тебе удовольствие. Мне это понравится в любом случае, если ты будешь наслаждаться.

Да. Его маленькой сучке очень нравилось командовать и чувствовать свою сексуальную власть. А еще она обожала, когда он откровенничает, потому что, узнавая его секреты, Лори получала в руки еще больше инструментов, чтобы властвовать над ним. Она ни капли не опасалась — скорей всего, думала, что ничего принципиально нового он уже не захочет и не сделает.

Лори вряд ли осталась бы настолько спокойной и уверенной, если бы знала, что именно он задумал. Ощутив мощный прилив возбуждения, Дима потратил несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. И только потом, не забыв сделать вид, что снова колеблется, вытащил свою руку из-под ее и положил сверху:

- Хорошо, малыш. Если только ты действительно этого хочешь…

- Да, — прошептала она еще тише.

Дима широко улыбнулся, не спеша изучая ее взглядом: тщательно уложенные волосы до плеч, тщательно накрашенное лицо. Он знал, что на такой вид Лори тратит не меньше двух часов. Не говоря о маникюре, великолепном коктейльном черном платье с глубоким декольте, тщательно подобранном белье, чулках, туфельках.

Это все было подобрано не только для ужина, но и для секса. Лори обожала, когда он трахает ее во всех этих нарядах, не позволяя снять даже туфли. Так она чувствовала себя в безопасности.

- Ты роскошно выглядишь, — еле слышно сказал он, позволяя ей насладиться этим комплиментом.

- Спасибо, любимый, — сказала она.

Нетерпение, которое охватило его минуту назад, вдруг исчезло. Диме захотелось еще немного потянуть предвкушение, и он встал, обошел ее вокруг, положил руки на голые плечи и помассировал.

Лори издала глубокий тихий стон, зная, что это заводит его. Дима улыбнулся, развернул ее к себе, и наклонился, сминая губы нежным, страстным поцелуем. Он сделал его долгим и возбуждающим, чтобы она завелась. И только услышав настоящий возбужденный стон, отстранился.

- Готова сделать все, что я хочу? — прошептал он в ее губы, и Лори с готовностью кивнула.

- Говори, — пробормотала она, глядя слегка расфокусированным после поцелуя взглядом.

- Я хочу, — медленно прошептал он, — чтобы ты прошла в спальню и сняла с себя все. Абсолютно все, включая украшения. А потом пришла в ванную. Я буду ждать тебя там.

Дима приложил значительное усилие, чтобы не выдать себя лицом, когда Лори пришла в очевидное замешательство.

- «Да, мастер», — подсказал он с садистским наслаждением, когда она открыла рот, чтобы возразить.

- Да, мастер, — выдавила она, поспешно опустила глаза и ушла в спальню.

Дима широко улыбнулся, взял со стола бокал и насладился парой глотков вина прежде, чем направиться в ванную.

Когда она появилась там, его наполнили давно забытые чувства. Такой растерянной и беззащитной Лори выглядела, на его памяти, лишь раз. На улице стояла зима, она ждала его перед клубом, смущалась и злилась. Психанула, когда он назвал ее малышом, а потом еще пыталась сопротивляться и злилась еще больше. Тогда он легко овладел ситуацией и укротил ее за две минуты.

Но теперь, два года спустя, ему придется потратить на укрощение всю ночь. И поддерживать этот эффект еще пару месяцев прежде, чем их отношения вернутся в нормальную колею. Если, конечно, это вообще удастся сделать.

- Настрой воду, малыш, — сказал он, не спеша закатывая рукава. Он начал делать это у нее на виду специально, чтобы подать явный сигнал: он не собирается раздеваться. Так что ей есть о чем тревожиться.

- Дим, я накрашена, — тихо сказала она, робко заглянув ему в глаза.

- Я это вижу, — ответил он, закатывая второй рукав. — Еще раз назовешь меня по имени — накажу.

- Да, мастер, — отчеканила она. Ее изящные ноздри раздулись от гнева, и он подавил вздох. Лори давно забыла, что такое игровая дисциплина, и ему предстоит потрудиться, чтобы заставить ее вспомнить.

Но даже злясь на нее, он не мог отвести глаз от прекрасного стройного тела. Его нижняя могла забыть о дисциплине в игре, но только не в жизни. Дважды в неделю Лори ходила в зал, дважды в месяц — к косметологу. Она внимательно ухаживала за собой и даже за ним, постоянно подсовывая кремы, очищающие средства и витамины. И Дима ни разу за все время, что они были вместе, не почувствовал физической разницы в возрасте, хотя и был моложе ее на десять лет.

Он и сам любил проводить время в зале, и ему нравилось чувствовать ее легкость и хрупкость рядом со своим крепким телом. И ее трепет, когда он приближался сзади, обнимая за талию.

- Настроила? — шепотом спросил он, прикусывая ей ухо.

- Да… мастер.

Лори возбудилась. Он знал, о чем она думала: пару раз он мыл ее вот так, лаская с помощью массажного режима душа. И ждала приказа шагнуть в ванну.

Дима улыбнулся:

- Повесь его на держатель.

Пока Лори выполняла этот приказ, он кожей ощутил ее недоумение. И усмехнулся, лаская ее шею левой рукой.

Теперь они стояли прямо перед ванной, душ висел на держателе, а теплая вода лилась мягким дождиком сверху прямо перед ней.

- Раздвинь ноги, — велел он и погладил ее там, позволяя откинуть голову на его грудь. Лори постанывала, пока он ласкал все ее тело легкими прикосновениями. Правой рукой — низ живота, левой — шею, грудь, живот.

Когда Дима почувствовал, что влага течет по пальцам, он убрал правую руку и проверил воду. Убедившись, что вода нормальной температуры, он помыл ладонь, крепко взял ее за волосы и без предупреждения нагнул так, чтобы намочить сразу всю голову.

- Дима!

Лори дернулась, но он был готов и зажал ее бедра между своих ног, жестко удерживая в нужной позе одной левой рукой. Невозмутимо выдавив мыло из диспенсера, правой он начал силой умывать ее, не взирая на крики и сопротивление вкупе с попытками укусить его.

- Пусти! Что ты делаешь! Дима!

Осторожно отпустив ее так, чтобы не ударилась, он позволил ей отскочить в угол, увешанный полотенцами. С ее волос текла вода. Под глазами остались черные следы от туши. Мокрое лицо выглядело ошеломленным, а потом стало злым. Но прежде, чем она открыла рот, он поднял бровь и спросил, слегка повысив голос:

- Серьезно, нижняя? После того, как я предупредил?

Грозный тон и гневное выражение лица сделали свое дело. Лори медленно провела рукой по лицу, отбрасывая мокрые волосы назад, и снова стала выглядеть растерянной. Без одежды, макияжа и украшений у нее больше не было брони, и она не могла противостоять ему.

- На колени, — велел он, зная, что она подчинится.

- Простите меня, мастер, — выдохнула она, опускаясь на пол.

- Так лучше. Как мне наказать тебя?

- Как вам угодно, мастер.

- Умница, — улыбнулся Дима. — Вытирайся.

Повернувшись, он открыл шкаф, где хранились его умывальные принадлежности. Что-то напевая себе под нос, он извлек маленькую коробочку, с удовольствием отметив в зеркале, как расширились ее глаза, когда она увидела содержимое. Тщательно помыв то, что достал из упаковки, Дима повернулся к ней как раз в тот момент, когда Лори закончила вытирать волосы.

- Открой рот, — сказал он и осторожно поместил небольшой резиновый шарик между ее зубками, закрепив резинку на затылке.

Испуганный взгляд Лори, который она больше не контролировала, сказал ему все, что Дима хотел знать о ее чувствах в этот момент.

- Это чтобы ты не могла совершить новых ошибок, — сказал он, ласково поправив ее волосы. — Я хочу помочь тебе вспомнить, как быть хорошей нижней. И нет, жалобные взгляды не помогут, только послушание. На колени и ползи в спальню. Быстро.

Следуя за ней по пятам, Дима несколько раз шлепнул ее, заставляя ускориться. Он давно не помнил такого азарта и животной страсти, с трудом сдерживаясь от того, чтобы поставить ее в коленно-локтевую и трахать до потери пульса. Если бы он знал, что мокрая голая беззащитная Лори вызовет у него такую похоть, он бы насиловал ее под душем каждый день.

- Теперь животом на кровать, а руки на ягодицы, — сказал он, когда она замерла посреди комнаты, сидя на коленях в позе послушной рабыни.

На этот раз Дима даже не смотрел на ее лицо, понимая, что она и без того будет смущена донельзя. Вместо этого он пересек комнату, открыл ящик с игрушками, чтобы достать наручи, поножи, самую маленькую шлепалку и самую большую анальную пробку.

Выдавливая смазку на пальцы, он заметил, что она подсохла под крышкой и покачал головой:

- Милая, ты знаешь, что у нас целую вечность не было анального секса? Я соскучился по твоим крикам. Давай сегодня пожестче?

Повернувшись и заметив, как побелели ее пальцы, он понял, что, наконец, допек ее: Лори злилась и даже не заметила, как сильно сжала собственную попу. Это было также слышно по ее стону, когда он плавно ввел плаг: в нем слышалась и легкая боль, и ярость. Погладив ее двумя пальцами по клитору, он удовлетворенно глубоко вздохнул:

- Течешь как сучка. Вставай, ложись на спину.

На то, чтобы приковать ее руки к согнутым и раздвинутым ногам, много времени ему не понадобилось. Они делали это часто. Когда он взял в руки шлепалку и Лори поняла, что он собирается выпороть ее киску, ее взгляд стал агрессивным, а дыхание — таким тяжелым, что если бы Дима ее не знал, то вызвал бы скорую.

- Держи ноги раздвинутыми, иначе я умножу количество ударов на десять, — холодно предупредил он и, тщательно вымеряя силу, шлепнул первый раз. Вздрогнув всем телом, она инстинктивно свела ноги, но тут же послушно развела их, закрывая глаза.

Отсчитав пару секунд, он шлепнул снова. И нанес новый удар четыре секунды спустя, входя в ритм. Лори начала постанывать. Ее колени дрожали, киска бесстыдно текла. Немного темная по краям, розовая внутри — она была такой красивой, что ему хотелось поцеловать ее. Но сегодня для этого было не время, и он наслаждался поркой, наблюдая за тем, как ее целует кожаная шлепалка.

Он скользил взглядом по ее поджимающемуся животу, ягодицам, коленям. Наблюдал за тем, как пальцы ног стискивают покрывало, как непроизвольно дергаются руки, как твердеют соски от возбуждения, а кожа покрывается мурашками. Ее лицо было красным, возбужденным, но очень встревоженным, и он знал от чего: Лори переживает, что выглядит некрасиво.

- Ты прекрасна, — сказал он, хотя и знал, что она не поверит.

Когда он закончил с поркой, ее киска стала красной и припухшей. Отцепив ее руки от ног, Дима повернул голову на бок, изучая ее сверху холодным взглядом:

- Кончи для меня.

Новый умоляющий взгляд — и на этот раз она готова была расплакаться.

- Надо передохнуть? — спросил он, слегка смягчая взгляд. Лори активно закивала головой и всхлипнула.

- Желтый, — тихо сказала она, когда он освободил ее рот от кляпа.

- Иди сюда.

Дима обнял ее, успокаивая и согревая в очень крепких объятиях.

- За что? — жалобно спросила она, все еще не в силах отпустить напряжение.

Вместо ответа он взял ее ладонь и приложил к своему члену, который был таким твердым, что еще немного — и мог бы порвать брюки.

- Это не наказание, малыш. Твое наказание — это только кляп за то, что ты трижды нарушила этикет. Все остальное происходило потому, что я просто так хочу, — ответил он, когда она изумленно посмотрела на него.

- Но ты никогда раньше так не делал.

- Ты ведь сказала, что хочешь особенную ночь. И готова сделать мне приятно.

- Да, но ты… напал на меня.

- Неужели? Давай я расскажу тебе кое-о-чем, что я видел в субботу. Когда ты играла с Максом под утро, — подсказал он в ответ на новый непонимающий взгляд.

Лори дернулась, мгновенно отвела глаза и попыталась высвободиться из его рук, но Дима не дал:

- Или, может, ты сама мне расскажешь?

- Ну… Дим… я думала, ты играл с Лизой. Зачем ты смотрел?

- Я думаю, что я не зря смотрел. Я давно забыл, какой ты была с другими партнерами до меня и почему тебя считали лучшей нижней клуба. А в субботу я ясно увидел, какой послушной, безропотной, нежной ты была, позволяя чужому дому ставить тебя на карточный стол в позе парализованного кальмара и шлепать по всем нежным местам, начиная от лица и заканчивая киской. И я не слышал, чтобы ты хоть раз сказала ему «желтый».

Снова стиснув объятия, когда она начала вырываться, Дима строго посмотрел на нее. Мгновенно прекратив дергаться, Лори тяжело вздохнула:

- Блин! Дим, ну это же Макс. Он всегда играет жестко.

- Не всегда.

- Со мной всегда!

- И ты ему это позволяешь потому что…

- Ну, хорошо, — сдалась она. — Я позволяю ему это, потому что он не спрашивает меня. Он делает, что хочет, и все.

- А я что, по-твоему, сейчас делаю? — улыбнулся он.

- Не знаю. Ревнуешь. Наказываешь меня. Ты так не играешь, Дима! И мне так не нравится.

- Лори, ты мокрая. Покрывало под тобой мокрое. Показать, где?

- Нет!

Она закрыла лицо руками, и он тихо рассмеялся:

- Ты просто смущена, потому что ты голая и без косметики. Признай, малыш.

В спальне воцарилась полная тишина. Дима гладил ее по теплой спине, позволяя расслабиться и успокоиться. Он знал, что победил.

- Хорошо, — обреченно сказала она. — Ты прав, меня это возбуждает. Но я хочу быть красивой для тебя.

- Знаю. Но ты и так красива. И я хочу тебя именно такой.

- Правда?

- Да, малыш. Ты будешь нежной и послушной для меня?

- Что ты задумал? — тихо спросила она, и ее большие глаза раскрылись еще шире.

Дима потерся носом о ее нос:

- Я хочу долгий, очень долгий и глубокий минет от моей нижней, — прошептал он. — А потом я буду трахать тебя в рот и во все остальные дырочки, пока ты не попросишь пощады. Как, кстати, твоя попа?

- Болит.

- Повернись, я выну пробку.

- Не надо, мастер, — тихо попросила она и поймала ртом его палец. — Мне так нравится.

Ощутив, как кровь мгновенно ударяет в голову, Дима выругался. Он больше не мог болтать с ней. Расстегнув брюки, он взял ее за шею и нагнул. И, едва ее губы нашли его ноющий член, издал громкий стон.

- Да, вот так, — тихо сказал он, когда она прошлась языком по всей длине, и стала посасывать, а потом открыла рот шире, впуская его в горло. Все мысли в мгновение ока вылетели из головы. Лори отлично умела это делать.

- Да-а-а, — еще раз простонал он, положив ладонь ей на затылок и погладив. — Продолжай, малыш. Именно так.

Каждый раз, когда она делала это, Дима закрывал глаза и ему казалось, будто он погружается в теплое, глубокое, нежное море. И оно начинает покачивать его на волнах, которые становятся больше, и взмывают выше, а потом обрушиваются вниз и все начинается снова. Когда она делала ему минет в первый раз, он молился, чтобы только Лори не остановилась. А потом он перестал напрягаться и молиться, потому что точно знал, что она понимает, и увлечена не меньше, чем он.

Легонько поглаживая ее затылок кончиками пальцев, безмолвно благодаря за то наслаждение, которое она ему давала, Дима плыл на волнах, понятия не имея, сколько продолжается это плавание. Он просто постанывал, иногда чуть-чуть сжимая ее затылок, когда хотел, чтобы волны поднимались выше и обрушивались сильнее — до тех пор, пока не почувствовал, что готов кончить в ее горлышко, которое послушно принимало и сжимало его внутри. С глубоким вдохом он открыл глаза, восстанавливая контроль над своим телом и осторожно отстранил ее:

- Ложись на живот.

Немного придавив ее, он одним толчком вошел в ее припухшую киску, и они оба издали стон, когда почувствовали, как тесно внутри из-за большой пробки.

- Ау, — пробормотала Лори. — Больно.

Когда Дима потянул за пробку, она едва не разорвала простыни ногтями:

- Ау! АУ!

- Лучше? — со смешком спросил он, извлекая металлический девайс.

- Да-а.

Погладив ее затылок, он постепенно сжал пальцы и прижал ее голову, начиная двигаться и сразу делая каждый толчок таким жестким, чтобы она начала стонать. Когда эти стоны перешли в жалобное хныканье, Дима отпустил ее затылок и ввел два пальца в ее попу, заставив снова царапать простыни, и драл ее так до тех пор, пока у него не начали затекать колени.

Тогда он осторожно поменял позу, поставив ее на четвереньки, и плавно вошел в подготовленную попку. После этого звуки, которые она начала издавать, уже не имели ничего общего с приличными стонами и хныканьем. Звучать так могла только хорошо использованная нижняя, которая уже ничего не соображала. Теперь, если она и могла о чем-нибудь думать, так только о его члене, и только теми местами, в которые он так замечательно помещался.