Марго

Глава 28. Заткнись и слушай.

Когда Лори уехала к Максу, он понял, что превратился в пружину, скрученную от тревоги. С одной стороны, он был почти уверен, что Макс поможет ей увидеть ситуацию под другим углом. С другой — что, если выяснится, что это он пережал? Что, если Лори получит от него поддержку?

Дима вовсе не был уверен во всем, что делал. Скорее он делал это, потому что по-другому не мог. Не мог больше принимать фальшь в ее улыбке, не хотел делать вид, что все хорошо. Он и так слишком долго держался перед вечеринкой у Миши. Теперь он хотел только поговорить с ней откровенно или вообще не продолжать эти отношения.

Все ощущалось так, что Лори довольно долго подвампиривала, а у него почти не осталось крови. И Дима решил, что если она вернется и снова ничего не скажет, то просто соберет чемодан.

Но к счастью, она вернулась совсем с другим лицом, и с порога спросила:

- Это правда, что ты хочешь поговорить об этом? О том, что произошло между мной и Тимофеем?

- Да, — ответил он, чувствуя физически, как светлеет его собственное лицо — и ее тоже.

- Прости. Я не знала, — сказала Лори, снимая куртку. — Правда думала, что ты не захочешь об этом слышать.

- Это не так.

Наблюдая за тем, как она медленно снимает обувь и собирается, Дима молчал, чтобы дать ей все время, которое необходимо. В глубине души он все понимал, в том числе то, что ему очень повезло с ней. У Лори была куча тараканов, как у всех, но время от времени она объявляла им войну. Не как все. Далеко не как все.

- Я очень долго винила во всем произошедшем себя, — медленно сказала она, не глядя на него. — За то, что была такой манипуляторшей, за то, что подпоила Тимофея и подбила его на игру с кнутом.

Дима мягко отшагнул в сторону, позволяя ей перемещаться по квартире. Когда Лори нервничала и говорила о чем-то важном, ей надо было ходить. И она направилась в спальню, а он за ней. Там, остановившись у окна, она добавила:

- Он для меня всегда был таким лапочкой. Он даже называл двухметровый кнут плетью, потому что не знал девайсов, не понимал разницы.

Дима кивнул, даже зная, что она не видит его, глядя на улицу, а скорее — внутрь себя.

- Потом я винила его и поняла, что так гораздо проще. Он проявил слабость, а он верх, и не имел на это права. Он практиковал по пьяни, и он последняя скотина. Это то, о чем я все время говорила тебе и Ирине и… всем, — выдохнула Лори, поднимая руку к горлу, словно там у нее начало что-то болеть. Краем глаза она посмотрела на него, и Дима снова кивнул, показывая, что внимательно слушает.

- Я не знала, кто из нас больше виноват. А когда до меня начало доходить, что особо никто, мне стало очень больно. В этом не было никакого смысла.

Ее голос понизился до шепота, губы дрогнули, ресницы намокли, и Дима сжал кулаки. Ему очень хотелось обнять ее, но по ее напряженной спине он видел, что она к этому не готова… сначала ей надо выговориться.

- Я хотела, чтобы был какой-то смысл, — сказала Лори, резко повернулась и снова пошла в сторону выхода из спальни, и привела его на кухню, где устало рухнула на стул и закрыла лицо, оперевшись локтями на стол. — Мы всегда говорим: мне было больно, но зато… И я искала это «зато», а его все не было, и я ощущала себя такой дурой. Я чувствую, что это во мне нет никакого смысла, в том, как я строю отношения с мужчинами. Об этом не знает даже Макс, я не смогла ему рассказать. Я никому не рассказывала.

Как только она заревела, Дима сорвался с места, сгреб ее в охапку, крепко сжал.

- Лори, — так серьезно, как только мог, сказал он, — Ты — самое осмысленное, самое важное, что когда-либо было в моей жизни. Ты делаешь мою жизнь лучше каждый день.

- Я… не верю, — всхлипнула она. — Прости, я просто…

- Заткнись и слушай, — перебил он. — Помнишь, как ты говорила, что я быстро научился быть хорошим домом? Так вот, я никогда бы этому не научился так быстро, если бы не ты. Я научился этому только потому, что я хотел до тебя дорасти, дотянуться как-то.

- Но во мне ничего особенного, — возразила она, поднимая залитое лицо слезами.

- Малыш, я скажу это один раз, и ты мне поверишь, — жестко сказал Дима, медленно обхватывая ее подбородок пальцами. — Ясно?

- Да.

- Ты лучшая нижняя в клубе. Всегда была ей и будешь. Лучшая для меня. Самая хрупкая, самая нежная, самая красивая и соблазнительная. Единственная.

- Я люблю тебя, — прошептала она, обхватила его руку обеими руками и поцеловала ладонь.

- А я люблю тебя, — ответил он, нежно взял ее лицо в обе ладони и целовал в губы, пока она не успокоилась.

- А еще Макс сказал, что в Питере будут отличные вечеринки, — грустно сказала Лори, спрыгнув с его колен и подошла к окну, коснувшись пальцем подоконника. — Жаль, что ты постоянно работаешь…

Дима посмотрел на ее палец, который рисовал какие-то невидимые узоры, и почувствовал, как его губы расплываются в улыбке:

- Ах ты, хитрожопенькая лиса. Ну-ка повернись.

- Нет.

Он встал и силой развернул ее за плечи, обнаружив, без малейшего удивления, что ее грустный вид был подделкой: Лори улыбалась.

- Сучка, редкостная, — сказал он, покачав головой. — Ладно, твоя взяла, едем в Питер.

Ник.

Он не планировал рассказывать Максу про фигню, которая вышла с Марго, но как-то вышло, что после второй рюмки язык развязался сам.

- А чего ты ожидал? Это начало отношений. Конечно, она хочет внимания, — сказал Макс, глядя на него без малейшего одобрения.

- Представь, мне бы тоже внимание не помешало, — саркастично отозвался Ник. — Но я… Не знаю. Помнишь, как с Томой начиналось? Я говорил тебе, что хочу пороть ее как мазу, и ты сказал, что это нормально?

- Ну да. Я сказал, что нормально хотеть. А делать не нужно, — уточнил Макс.

- Да я и не делал. Не суть, — махнул головой Ник. — Но с Марго это по-другому. И если то было нормально, то это тогда что?

Макс изумленно посмотрел на него, отпил из своей огромной кружки пива и поставил ее на стол:

- Ты вообще о чем? — спросил он после паузы.

- Короче, такая тема, — с готовностью пояснил Ник. — Я хочу и не хочу пороть ее одновременно. Она открыта и доверяет мне гораздо больше, чем Тома, но мне кажется, что она слишком ранима. Каждый раз, когда я держу ее в руках, мне хочется ласкать ее и… просто трахать. Но когда я смотрю на нее, на ее задницу, мне хочется взять кнут потяжелее. Такая привлекательная сучка должна быть наказана.

- Конечно, должна, — согласился Макс. — Убить ее за такое мало. Но.

Ник напрягся, почуяв сарказм, но выдержал паузу, угрюмо дожидаясь продолжения, пока друг собирался с мыслями.

- Пока ты был с Томой, — медленно начал Макс после очень длинной паузы, — ты порол других нижних на шоу. Других маз. Что изменилось?

Ник задумался, поиграл пустой рюмкой, медленно сгреб бутылку и снова наполнил ее.

- Марго создана для шоу, — наконец, медленно сказал он. — Она охуенная, ты же знаешь. Я хочу вывести на сцену, взять кошку, кнуты, снейки, и показать с ней все, что я умею. И показать то, что умеет она.

- Ну так покажи.

- Нет, — сказал Ник и опрокинул рюмку, — Я думаю, что буду последним мудаком, если так поступлю. Примерно таким, как Док.

- И почему ты так думаешь, интересно? — глядя на него, как на сумасшедшего, саркастично любезным тоном поинтересовался Макс.

- А кто использует своего любимого человека как мясо, чтобы почесать себе эго? — холодно ответил Ник.

- Так не относись к ней как к мясу, — почти перебил Макс, сверкнув глазами с внезапной яростью. — Что ты вообще такое несешь?

- А то, что…

- Да хорош, — перебил он, и Ник даже поднял брови, заметив, что Макс внезапно непонятно почему впал в ярость.

- Я порол Лизу кнутом на публике не раз, и не два, — продолжал он. — Ты хоть раз видел, чтобы между нами не было контакта? Ты видел, чтобы я использовал ее, не объяснял, что сейчас будет, не убеждался по десять раз, что она хочет?

- Я не смогу попросить Марго об этом, — повысил голос Ник в ответ. — Она хочет быть нижней кошечкой, хочет нежности. Я кто буду тогда, если попрошу ее?

- Да они все хотят нежности! Попробуй не выдери ее вовремя — эта кошечка оторвет тебе яйца и сделает из них бубенчик и будет гонять его по клубу. Туда-сюда, туда-сюда. И очень довольно при этом мурлыкать.

Но Ник даже не улыбнулся, хотя образ был очень ярким и близким к истине. Он просто потер лицо, устало выдохнув:

- Знаю. Но когда я хотел предложить ей… я понял, что не хочу видеть ее глаза, когда она поймет, что я хочу с ней сделать.

- Мне интересно: а ты видел ее глаза, когда она поняла, что ты отверг ее по неизвестной причине? — резко спросил Макс. — И как они тебе понравились?

Ник замер, ощутив, что внезапно протрезвел. Он медленно опустил глаза и зажмурил их, сидя так до тех пор, пока Макс не встал и не свалил в туалет. Его телефон тренькнул сообщением. Глянув на него, Ник дернул уголком рта и перевернул экран.

- Об этом я не подумал, — ответил Ник Максу, когда тот вернулся. — Я правда не думал, что так для нее хуже. Но, возможно, ты прав.

- Я еще одно хотел тебе сказать. И это не будет приятным. Останови меня, если не хочешь, — сказал Макс, забросив в рот несколько орешков, которыми закусывал пиво.

- Погоди, — сказал Ник. Налив себе еще одну рюмку, он вылил содержимое в рот и тогда обреченно кивнул. — Теперь говори.

- На вечеринке у Миши я работал с Томой и Артемом, и знаешь, что я заметил?

- Что психотерапию голым людям проводить неудобно?

- Я заметил, что Тома с ним другая. Она сделала некие выводы после ваших отношений, Ник.

- Намекаешь на то, что я их не сделал? — едва сдерживая себя от грубости, процедил он.

- Я тебе прямо говорю, — отрезал Макс, не обращая никакого внимания на его злость. — Когда я смотрел на тебя с Марго, я не увидел ничего нового. Ты вел себя так, словно был на вечеринке с Томой. Каждую секунду отвоевывал свою независимость и ждал истерики. А ты был не с Томой, Ник. И Марго не давала тебе никакого повода для того, что ты ей устроил, вплоть до того момента, когда она получила кулаком под дых.

- Это не я ее ударил вообще-то, — остывая, выдохнул он, уже зная, что Макс говорит дело.

- Неважно. Ты меня понял.

- Спасибо, доктор Фрейд. Я тоже хотел тебе сказать одну вещь, но даже не знаю, как ты к ней отнесешься.

- Валяй, — беззаботно ответил Макс, не ожидая никакого подвоха, и Ник в полной мере насладился паузой, начиная улыбаться.

- Миссис Фрейд написала мне сообщение пять минут назад, пока ты был в туалете. Просила встретить на Московском вокзале через час и ничего тебе не говорить. Я уж не знаю, какие тут я должен сделать выводы, но на вокзал я не поеду, потому что я дико пьян. Подменишь меня, ладно

Насчет степени опьянения Ник, конечно, слегка слукавил. Удовольствие от выражения лица Макса в тот момент, когда до него дошла вся ирония предложения о подмене, не было бы чище и сильнее даже по полному трезвяку. А когда с Макса за секунду слетела вся спесь, он резко поднялся, молча надел куртку и свалил, так ни слова и не сказав, Ник даже захохотал.

Марго.

Вечером Ленка так хорошо и четко объяснила, почему Ник — мудак, что они даже хохотали, и она правда испытала облегчение. Закрывая глаза, Марго впервые за много дней не думала про Ника и ясно видела, что эта любовная неудача ее не убьет. Она поверила, что все к лучшему и снова могла радоваться.

Наверное, поэтому было так логично, что именно в то утро она проснулась от сообщения, которое пришло именно от него. То самое, которое она ждала в любой из предыдущих дней, а именно сегодня — не ждала, не хотела и считала уже лишним.

Маясь от муторного чувства, которое наполовину было вызвано непрочитанным сообщением, а наполовину — похмельем, Марго встала, вышла на цыпочках из комнаты, чтобы не будить Ленку, и прокралась на кухню мимо детской. Было еще очень рано, ближе к семи утра, и ей вдруг пришло в голову, что Ник, наверное, не спал всю ночь. И, возможно, это именно то, чего она хотела.

Сделав глоток воды, Марго едва не поперхнулась, когда пришло второе сообщение. А потом третье. Медленно вдохнув и выдохнув, она села и мазнула пальцем по экрану, чтобы открыть и прочитать.

От Ника, как выяснилось, пришло три фотографии — на всех была девушка, буквально исполосованная кнутом. Ягодицы, спина, бедра, и даже живот. Вся красная. Марго сглотнула, разглядывая третье фото, на котором был и Ник. Кнуты летели из обеих его рук, и было видно, что он вспотел — порка к тому времени, без сомнений, продолжалась уже давно. Изучив его лицо, Марго почти не узнала его: отстраненное, какое-то экстатичное и вместе с тем холодное. Почти как тогда, когда он внезапно отстранился от нее, отказавшись проявить хоть каплю понимания. В последний раз, когда она его видела.

В третьем сообщении Ник прислал текст: «Я не хочу играть с ними. Я хочу тебя на этой сцене. Но ты можешь выбрать только из тех девайсов, которые видишь на фото, потому что это то, чем я порю. Если ты согласна, я жду тебя в Питере в субботу. И я ни с кем не буду играть, кроме тебя».

Вздрогнув, когда пришло еще одно сообщение, Марго уставилась на фото ударных девайсов: там были некоторые штуки, которые она пробовала и считала довольно жесткими. И были еще более жестокие штуки.

Глубоко вздохнув, она погасила экран телефона, вновь посмотрела на часы и включила кофе-машину. Она не знала, что на это отвечать. И не была уверена, что хочет отвечать что-либо в принципе. Все выглядело так, словно Ник был большим эгоистом и даже не собирался вникать в ее чувства. Он диктовал свои условия. Теперь прежние невозможные условия изменились на новые невозможные, только и всего.

Тупо глядя в светлеющее небо, Марго пила кофе и спала с открытыми глазами, понятия не имея, что чувствует. Ей было приятно, что он написал, как факт. Но она не собиралась…

Телефон снова тренькнул. Пришло еще одно сообщение от Ника, на этот раз очень короткое: «Прости меня, я был мудаком».

Ее брови поползли на лоб и прежде, чем Марго успела сообразить, что делает, она поняла, что уже написала и отправила ему еще более короткий ответ:

«Я приеду».

Едва сообщение было отправлено, как телефон зазвенел, и Марго молча ответила, просто поднеся телефон к уху.

- Малыш. Прости меня, — негромко сказал он в трубку. — Я был неправ, и ты нужна мне.

- Хорошо, — медленно сказала она. — Но я хочу с тобой поговорить, когда приеду в Питер.

Ник помолчал в трубку несколько секунд.

- Мы обязательно поговорим, — сказал он, наконец. — Обо всем, что тебе важно.

- Хорошо.

- Пожалуйста, дыши, — негромко сказал он, и Марго только тогда поняла, что все это время задерживала дыхание.

- Я дышу, — сказала она, глубоко вдохнув и выдохнув.

- Пришли мне паспорт, я куплю тебе билет. Когда ты можешь приехать?

Подавив желание сказать «сегодня», Марго вздохнула:

- Не знаю.

- В пятницу? — осторожно предложил Ник.

- Когда шоу? — спросила она, чувствуя, как изнутри поднимается дрожь волнения и возбуждения.

- В субботу, малыш.

- Я приеду завтра вечером, — решила она.