Марго

Глава 27. Я не хочу расставаться.

Лиза.

- Малыш, я еду в Питер всего на одну неделю. Пожалуйста, не плачь.

- Я знаю. Просто мне сейчас тяжело.

- Скажи, что мне сделать. Хочешь, я позвоню сестре, она может заехать разок-другой?

- Да.

Лиза кивнула. Они говорили тихо, поскольку Ваня засыпал у нее на руках с грудью во рту. Макс осторожно вытирал ее слезы. Перед ними на полу стоял раскрытый чемодан с его наполовину собранными вещами.

- Я знаю, что это гормоны, но мне правда очень грустно, что ты уезжаешь, — сказала Лиза. — Прости, что я плачу.

- Ты устала, малыш. И ты в стрессе, как и все. Ты имеешь полное право грустить, — тихо сказал Макс, заправляя прядь волос ей за ухо. — Давай положим Ваньку и потрахаемся?

- Да, — сказала Лиза, осторожно высвобождая грудь.

Она знала, что из-за карантина и дурацкого вируса Макс вынужден уехать в Питер, но не могла не грустить. А еще она ревновала, и все силы уходили на то, чтобы это скрыть.

Последние недели, прекрасно видя, как он переживает из-за клуба и резкого сокращения числа консультаций, Лиза поддерживала мужа изо всех сил. Она была ласковой, даже когда сердилась на него, следила за своими словами втрое внимательнее, чем обычно, не отказывала ему в сексе, даже когда очень уставала. Хотя в последнее время он редко играл с ней, и это даже задевало.

А теперь у нее самой внезапно кончилась батарейка. Ребенок отнимал огромное количество времени и сил, а еще она продолжала учиться и перед самым карантином с огромным трудом нашла работу, о которой мечтала очень долго. На полставки, помощником на удаленке, но все-таки в дизайне — в профессии своей мечты. Бросить сейчас — невозможно. И завтра утром, когда Макс уедет, она останется со всей этой нагрузкой и нервотрепкой совершенно одна, запертая в квартире.

- Чего хочешь? — шепотом спросил он, когда они вошли в спальню, тихо прикрыв за собой дверь.

Лиза подняла глаза. Макс редко задавал такой вопрос. Их роли в постели были распределены раз и навсегда: он доминант, она — послушная сабочка. Только он говорит ей, что делать, и именно от этого она чаще всего и больше всего получала удовольствие. Но иногда, как сегодня, он смягчался и позволял ей порулить — тонко чувствуя, когда ей это нужно было больше всего, даже если она сама этого еще не понимала.

- Эммм.

Лиза задумалась, пересекла спальню, закрыла окно.

- Изнасилуй меня. Но только нежно, ладно? — тихо попросила она, чувствуя, как просыпается тело. Последний раз они трахались давно — еще у Миши в доме, на вечеринке. После финальной сцены с воском Макс затащил ее в гараж и там все было очень страстно, но почти ванильно.

А теперь Лиза хотела побыть его маленькой нижней. Послушной и беспомощной, желанной и слабой.

- Иди сюда, — велел Макс, мгновенно меняясь. Его взгляд стал тяжелым и полным желания. Раньше Лиза не могла различить его, но теперь она хорошо знала мужа и видела, когда он возбуждался. Макс обожал принуждение… как и она.

Запустив руку ей в волосы, он поставил ее на колени и расстегнул брюки, заставляя возбуждать его с самого начала. Лиза послушно открыла рот, лаская его член языком, с удовольствием наблюдая, как он увеличивается в размерах и твердеет за считанные секунды.

Слегка смягчив хватку, он погладил ее по затылку. Но стоило ей увлечься — как Макс потянул ее за волосы и отстранился:

- Вставай. Повернись.

Через полминуты Лиза уже лежала под ним, кусая губы, чтобы не стонать слишком громко от каждого толчка. Макс задрал ей платье, заломил обе руки за спину и трахал сзади так, как умел трахать ее только он — доводя до грани оргазма каждым проникновением, и удерживая на этой грани, пока она не начала извиваться, требуя ускорить ритм. Тогда он, наоборот, замедлился и прижал ее голову к кровати, чтобы не смела командовать.

А потом снова стал ускоряться, и Лиза широко открыла рот, ловя воздух из последних сил, чувствуя, как становится мокрой под ним и кончает — все же раньше, чем он рассчитывал, потому что она слишком соскучилась по нему.

- Ах ты бессовестная сучка, — прошептал он, догоняя ее, входя до конца и наваливаясь на секунду всем весом, под которым ей было так спокойно и тепло.

Полчаса спустя, когда они пили чай на кухне, коснулась ногой щиколотки Макса:

- Можешь еще отшлепать меня перед сном?

- Хорошо, — улыбнулся он и погладил ее по щеке. — Тебе лучше?

- Да. Иногда я чувствую себя такой счастливой, несмотря ни на что, — сказала Лиза. — И я хочу, чтобы все были счастливы.

- Я тоже, — кивнул Макс, обхватывая ладонями большую кружку.

- Мне показалось, что на вечеринке все ссорились, кроме нас и, может, Миши с Таней, — заметила Лиза. — Я такого не ожидала.

- За всеми проследить не обещаю, — улыбнулся Макс, — но за Ником в Питере постараюсь. Не хочу, чтобы он опять начал зариться на тебя.

- А то, что на тебя половина клуба нижних зарится, это ничего? — возмутилась Лиза.

Макс удивленно приподнял брови сделал вид, что задумался:

- Ну… это нормально, да, — сказал он и захохотал, когда она попыталась ударить его полотенцем. Перехватив ее руку, Макс ловким движением отодвинул стул, разворачиваясь, уложил ее на колени и задрал халат.

- Считай, маленькая драчливая сучка, — с нежной улыбкой сказал он и начал шлепать ее по попе. — До пятидесяти.

Марго.

Расстаться с парнем в реальной жизни и расстаться с ним внутри — это разные вещи. Для нее всегда были разные. С возрастом Марго научилась не врать себе в критических ситуациях, и теперь прекрасно осознавала, что делает: ждет его сообщения. Его внезапного звонка. Ждет, что он появится, скажет, что все обдумал и что был неправ.

Она надеялась на это так сильно, что в воскресенье даже не рассматривала другого варианта дальнейших событий. Марго не думала о том, позвонит Ник или нет. Думала лишь о том, когда.

Но по мере того, как время шло, ей становилось грустнее. Злюка внутри все чаще поднимала голову и упрекала всегда одним и тем же: «Я же тебе говорила».

До вечера он так и не позвонил, прошла ночь и наступил понедельник. Дышать становилось трудно, и сил почти не было ни на что — только работать как зомби, говорить Майе преувеличенно ласковые слова уставшим голосом и сидеть с телефоном в руках, чувствуя, как минуты утекают, и с каждой из них шансов на то, что Ник одумается, остается все меньше.

Поначалу она пыталась найти, в чем была неправа. Она невольно вспоминала вечеринку, особенно игру с Тимофеем. Возможно, ей не следовало с ним уходить из дома, но даже сейчас Марго не видела в этом ничего — ведь, что бы там ни думал Ник, между ними ничего особенного не было.

Тим был очень веселым. По дороге к машине он признался, что у него не было опыта игры в бытовое рабство, и ему интересно попробовать. Марго с радостью согласилась и в течение минут двадцати чистила его машину — в основном изнутри, так как на улице было прохладно. Эту игру она совместила с легким стриптизом, постепенно снимая одежду, пока не оголила грудь полностью. А Тимофей наслаждался, просто наблюдая за ней, отпуская забавные комментарии и заставлял Марго дотягиваться до самых неудобных мест в машине, принимая неудобные позы.

- У меня никогда не было лучшей чистки автомобиля за всю жизнь, — весело заметил он, когда она закончила. Марго улыбнулась ему и оделась — никто из них и правда не был настроен на секс. Она чувствовала, что Тим хотел закончить вечер со своей партнершей так же, как и она стремилась к Нику.

То, что происходило между ними с Ником, то, насколько они оба тянулись друг другу — не могло же ей это привидеться? Тот мужчина, который так хотел заботиться, так желал ее, был таким страстным в спальне и таким теплым, когда ей было плохо — не был же он плодом ее воображения?

Как же Ник мог отстраниться и оттолкнуть ее вот так? Как он мог так спокойно попрощаться с ней?

Она снова и снова пересматривала воскресенье по секундам: как она вышла из спальни после их ссоры, вызвала такси и уехала. И он молча закрыл за ней дверь, после чего наступила полная тишина.

Утром во вторник, чувствуя, что просто помешалась на этих мыслях, Марго заставила себя поверить. Ник больше не позвонит. Ей нужно жить дальше. И даже хорошо, что он в Питере, а «Сабспейс» закрыт. Ей некуда прийти, как Томе, чтобы смотреть издалека, как он играет с другими женщинами и выставить себя полной идиоткой. Все еще влюбленной в него по уши.

Позвонив подруге, Марго сказала, что хочет напиться. Ленка, вынырнувшая из рабочего завала, мгновенно почуяла неладное и приехала тем же вечером. Они обе могли проваливаться в работу и «теряться» на неделю-другую, но надолго общения никогда не прекращали, уже много лет. И мгновенно являлись друг к другу, когда было грустно.

Ведь настоящий друг помогает не только в беде. В беде, если разобраться, может помочь и незнакомец, который сегодня захотел побыть спасателем. Друг — это человек, который рядом, когда тебе это нужно. И неважно, беда у тебя или просто очень грустно из-за того, что бросил парень.

- Так, тебя совсем нельзя оставлять одну. Стоило мне на пару недель уйти в работу — и посмотрите на нее, пожалуйста, она уже и влюбилась, и рассталась. И мне ни слова, да?

Марго невольно улыбнулась. Что Ленка умела, так это возмущаться и смешно ее ругать.

- Сейчас все расскажу, — заверила она, пока та снимала куртку и кроссовки. — Ты выглядишь очень спортивно.

- Я опять начала ходить в зал. Никаких мужиков, много работы и здоровый образ жизни, — решительно заверила та. — Кстати, я привезла две бутылки мартини и сок. Его же можно соком разбавлять, да?

- Сейчас я могу разбавлять что угодно чем угодно, — заверила Марго.

Она знала, что насчет мужиков Ленка не продержится и месяца — у нее в последние года три-четыре всегда были парни, с которыми она даже не трудилась никого знакомить, поскольку они менялись с завидной частотой. Ей давно надо было научиться тому же вместо того, чтобы искать единственного и неповторимого. Найти его все равно невозможно, а быть все время с парнем гораздо лучше, чем быть все время в поиске.

- Все ясно. Он козел, мы его сейчас возненавидим, — сказала Ленка, протягивая ей пакет с бутылками.

- Он не козел. Хотя… возненавидеть не помешало бы, — согласилась Марго уже на кухне, доставая бокалы.

- Опиши мне его. И я тебе объясню, почему он козел, — с готовностью предложила Ленка. — И давай уже, наливай.

Ник.

Первое, что он сделал в Питере — это нажрался как свинья, впервые за последние года три, если не больше. После ухода Марго он не спал всю ночь, не смог поспать и в поезде. Ник был очень зол на себя, и ему просто надо было заснуть, чтобы ни о чем не думать.

Когда-то у него была неплохая карьера в инвестиционном банке и очень стабильный высокий доход. Когда он увольнялся, чтобы вложиться в дерзкую идею, было ощущение прыжка со скалы. Но Ник был так воодушевлен, что риск казался оправданным. Теперь ему так не казалось, и по мере того, как кончались накопленные деньги, он испытывал чувство постоянной тревоги и сам был близок к паническим атакам, как и Марго.

Его надежды не оправдались. Чтобы жить на прежнем уровне, ездить на хорошем автомобиле, покупать те же костюмы, требовалось все больше усилий. А у него не было даже своей квартиры. Ник постепенно начал замечать, что проводит в клубе больше времени, чем Макс, стараясь выжать из этого бизнеса все до капли. И все равно паникует

Он начал работать круглосуточно, искать новые контакты, новых клиентов — и неожиданно из этого вырулился питерский проект, который хоть криво и косо, хоть нерегулярно, но приносил прибыль. Благодаря нему они все еще не разорились.

Но если вирус разойдется, то людям будет не до клубов и публичных игр, и это они обсуждали с Максом уже десятки раз. С другой стороны, если дать им больше эмоций, то они могут использовать клуб как место для снятия страха… так, как это делал он сам. Поэтому с самого начала пандемии Ник начал организовывать вечеринки и шоу, которых прежде они никогда не делали, приглашая опытных садистов и мазохисток, которые показывали новичкам то, что могло их шокировать.

Макс немного сопротивлялся, но он тоже понимал, что им придется меняться. Прежняя концепция клуба в кризис не работала. Да, изначально они договаривались, что клуб предназначен в основном для свинга, эротики и бархатных практик. Но теперь люди нуждались совершенно в другом, даже если сами того не понимали. И первые же шоу доказали, что Ник прав

Жесткие сцены с поркой кнутом, болевым связыванием, проколами медицинскими иголками имели бешеный успех. Пробовать такое готовы были не все, но билеты покупали с огромной охотой, а многие тут же загорались и бежали на обучающие семинары. И женщины вели себя намного смелее, чем обычно. Разрядка требовалась абсолютно всем, он остро чувствовал это по себе.

В прошлый приезд Ник с огромным наслаждением выпорол кнутом одну из самых отвязных маз, которая бегала за ним уже два года. В нормальном состоянии ему этого не хотелось, но он шел к этому давно, обучаясь работать с длинномерами. И теперь, когда психика требовала, он получал то самое удовлетворение, на которое рассчитывал. Плохо было лишь то, что для этого ему пришлось пару раз представить на месте этой девушки Марго.

С новенькими было тяжело — иногда Ник чувствовал себя почти проституткой, соглашаясь отшлепать ту или иную девушку. В их понимании порка была тем, что сам он считал мягким массажем и, делая такой массаж, он часто злился. Но знал, что таков удел всех звезд — развлекать зрителей, которые платят деньги, и жаловаться на это не стоит. Если бы они с Максом не играли с новичками, то потеряли бы половину постоянных посетителей.

Про то, как еще привлечь посетителей, была его последняя пьяная мысль, когда Ник засыпал, и она была гениальной. Но наутро он, конечно, все забыл. Очнувшись утром в холостяцкой квартире приятеля, начинающего питерского садиста, Ник почему-то подумал о Марго и вдруг ощутил такую пустоту внутри, какой не чувствовал очень давно — ни в момент расставания с Томой, ни в те моменты, когда долго был один. Как же так? Ведь они встречались-то всего ничего, и ему казалось, что он воспринял ее желание уйти почти философски. Да, она разозлила его своей ревностью и претензиями, но не надолго.

Прогнав дурацкие мысли, Ник влез в джинсы и свитер и выполз на кухню. Андрей уже уехал на работу и оставил ему записку с трогательными указаниями о том, что из продуктов в холодильнике можно есть без риска отравиться, а что уже безнадежно протухло.

Изучив содержимое холодильника, Ник убедился, что в ведение домашнего хозяйства Андрей был таким же профаном, как и в теме. Но это для Ника полностью компенсировалось радушием парня и его готовностью учиться, а так же тем, что он смотрел на него с огромным уважением, если не сказать — обожанием. И накануне, пока они пили коньяк, ему довелось выслушать немало дифирамб, которые не могли не тешить самолюбие.

Накануне Ник даже немного воспрял и поверил, что выжить и не обнищать все-таки удастся. Это придало ему сил, и он потратил день на подготовку к вечеру — прежде всего, поехал в клуб и сделал звонков пятьдесят, чтобы убедиться, что все на своих местах: выступающие на шоу пары не заболели и не поменяли планов, доставка напитков и еды успеет вовремя, ночные официанты и уборщики выйдут по плану, а самые важные гости — приедут, включая Макса, который не успевал на первую часть шоу из-за неудобного поезда, но к середине уже должен был доехать.

А еще пришлось продумать внутреннюю клубную логистику заново — это помещение не было таким большим, как в Москве, и состояло из нескольких комнат, по которым нужно было разумно распределить гостей и три публичные сцены, запланированные как шоу.

К вечеру Ник успел вернуться на квартиру, помыться и переодеться, и захватить с собой Андрея, ошалевшего от счастья из-за того, что одна нижняя согласилась выйти с ним на публичную сцену. При этом он, правда, трясся и паниковал, но Ник знал, что нижняя девочка об этом не узнает — Андрей был дивно способным учеником, который толком не научился еще обращаться ни с одним девайсом, но освоил главное: умение контролировать лицо и не обламывать нижнюю своей неуверенностью.

К началу вечера, разумеется, все пошло слегка наперекосяк — слишком много было звезд с раскрученными в тусовке именами. Кто-то опоздал, у кого-то опаздывала нижняя, и расписание пришлось переиграть. Наконец, одна пара вышла, и Ник протиснулся в соседнюю комнату, где все перекусывали и собирались. Там он нашел глазами знакомого, который обещал выйти на публичную сцену к концу.

Его звали Док, лет ему было в районе сорока пяти, и опыта, и харизмы у него хватало. Другое дело, что этот парень ему не слишком нравился — Ник считал его злым компенсаториком, который всегда приходит с новой влюбленной нижней в возрасте чуть за двадцать. Он предпочел бы не выпускать таких злых парней на сцену, но в последние дни Ник привык к тому, чтобы постоянно делать то, что не нравится. А публика в большинстве своем все равно не поймет разницы.

- Док, твоя нижняя здесь? Можешь открыть вторую часть? — спросил он, ища глазами его пару, но ее рядом не было. У Ника екнуло сердце — если и эта нижняя не придет, ему придется срочно кого-то подбирать и выходить на сцену самому.

- Она в раздевалке, — успокоил его Док. — Повеселимся?

Ник коротко кивнул, стараясь сократить общение до минимального и помахал знакомым, которые приехали из Московской области — Адьос все-таки добрался до Питера со своей нижней Мариной. Эта приятная пара влюбленных нравилась ему гораздо больше.

- Здоров, Ник, а где твоя знаменитая красотка нижняя? — сходу выпалил Адьос, и Ник вдруг почувствовал себя так, словно получил удар под дых. Он же не думал о ней и о пустоте внутри… целых полдня.

- В Москве, — улыбнулся он, переводя взгляд на Марину, — рад вас видеть.

- И мы тебя, — Марина порывисто обняла его и чмокнула в щеку. — Макс будет?

- Обязательно, — заверил Ник. — Сегодня очень насыщенная программа, все питерские. Завтра Макс что-нибудь покажет.

- А ты?

- Тоже завтра. Идите смотрите сцену, там интересные питерские ребята, — предложил Ник, указав глазами в сторону соседней комнаты, где уже началось шоу. Сам он этим вечером не мог уделить большого внимания развлечениям — он видел свою задачу в том, чтобы поздороваться за руку как можно с большим количеством гостей, пригласить всех на вечеринки предстоящей недели, предложить купить членскую карту. И, конечно, по максимуму расслаблять новеньких симпатичных нижних, чтобы не сбегали и поддерживали интерес верхних к нахождению в клубе.

Это Ник делал виртуозно и иногда в процессе даже успевал восхищаться сам собой — он касался невзначай локтя испуганной девушки, и она расцветала. Наматывал на палец локон заскучавшей гостьи — и ее щеки краснели, а глаза загорались. А иногда вооружался стеком и ходил по залу, наблюдая за лицами. Увидев интерес, он мог легонько шлепнуть по попе любую начинающую девушку, и многие из них после этого не могли уйти, не попробовав настоящую порку с кем-нибудь из домов.

В какой-то момент, проходя по залу третий раз, он вдруг почувствовал знакомый запах. Дернувшись так, словно его ударили, Ник повернулся — но той женщины, которую он одновременно хотел и опасался увидеть, здесь не было. Выдохнув, он выругал себя за глупые фантазии и галлюцинации — Марго была в Москве и хватит о ней думать. Она сделала свой выбор, а бегать за девушками не в его правилах.

Вновь сосредоточившись на общении и развлечении гостей, Ник не заметил, как прошла пара часов. Просто в какой-то момент он наткнулся на Андрея — и тот выглядел озабоченным.

- Ник, прости, можно тебя? Ты знаешь, что там за шоу начинается?

- Ммм… в целом да, — кивнул Ник. Он глянул на часы — это было время Дока, начиналась вторая часть.

- Слушай, может, тебе зайти? Девушка не выглядит очень уверенной, а девайсы какие-то очень стремные, — сказал Андрей и по тому, как его слегка передернуло, Ник понял, что речь идет не о кнутах или паддлах.

Нахмурившись, он пересек комнату и зашел в соседнее помещение, где публики пока было немного. Это была единственная комната, оборудованная точками подвеса, которые Док любил делать. Но иногда он использовал не веревки.

Посмотрев на металлические крюки, которые лежали на столике в углу, а затем оценив абсолютно замороженное выражение лица юной девушки, которая смотрела в точку, Ник глянул на Дока:

- Ты собираешься ее подвешивать?

- Да, а что, какие-то проблемы? — сразу набычился тот, и по его взгляду Ник понял, что этот сукин сын все понимает.

- Ну… прежде чем ты начнешь, я бы поговорил с твоей нижней, — не спеша и с расстановкой сказал Ник.

- Нет, я не разрешаю, ты ей собьешь настрой, — процедил Док.

- Ты не понял. Это я не разрешу сцену, пока не поговорю с ней.

С каждой секундой Ник только лишний раз убеждался в своей правоте — помогали злые взгляды Дока исподлобья и хвосты плеток с узелками, которые легко и с гарантией травмировали кожу даже при не очень-то сильных ударах.

- Малыш, — сказал Док, повернувшись к девушке. — Скажи ему, что ты согласна.

- Я… не…

Девушка вцепилась взглядом в Ника, и в этот момент совершенно четко стало ясно, что она в панике — это было заметно уже всем присутствующим. Она как-то еще держалась, пока Ник не зашел — он не знал, что наплел ей до этого Док, но замешательство явно присутствовало. А теперь она хотела только уйти.

- Спокойно. Ты в безопасности, — мягко сказал Ник. — Если ты не хочешь выходить на эту сцену, это ничего. Просто скажи мне.

- Да что ты такое несешь, — взорвался Док, не дав девушке даже секунды на обдумывание ответа, — Я в теме двадцать лет, я без тебя разберусь, что она хочет. Малыш, иди ко мне, мы уходим, — рявкнул он в сторону своей нижней, не глядя на нее. Но та внезапно рванулась к выходу под ошеломленными взглядами тех семи человек, которые уже успели прийти на шоу.

Ник пропустил ее и загородил выход от Дока, который попытался ломануться следом. А в следующую секунду понял, что тот уже целится кулаком ему в лицо.

Макс.

О драке в клубе он узнал с порога — когда он вошел, почти все возбужденно это обсуждали, а питерский организатор по кличке Калым кинулся наперерез, затащил его в служебное помещение и сходу начал возбужденно рассказывать подробности, закончив несколько патетически:

- Короче, я все понимаю, Нику виднее, что там случилось, но по-моему, он слишком жестко себя ведет. Док говорит, что он просто напугал нижнюю, и она психанула. И кто теперь выйдет на шоу? У нас две пары отменились. Нам придется вернуть деньги!

Макс внимательно изучил взглядом Калыма, пытаясь вспомнить его вылетевшее имя, и, наконец, вспомнив, начал говорить:

- Паш, спокойно. Сейчас разберемся. Где Ник?

- На улице курит.

- Ник не курит.

- Ну в смысле воздухом дышит.

Макс развернулся и взялся за ручку двери, но на мгновение задержался.

- Док ушел? — спросил он.

- Да.

- Хорошо. Я выйду на сцену с любой опытной нижней. Найди кого-нибудь, — сказал ему Макс и быстро пошел к выходу из клуба.

Долго разыскивать Ника не пришлось. Он стоял здесь же, в заплеванной подворотне, с нескрываемым отвращением осматривая все вокруг.

- Так себе локация, — заметил Макс. — Зато дешево.

- О, привет, — отозвался Ник, едва взглянув на него. — Уже в курсе?

- Ага. Ты как?

- Нормально. Этот мудак драться с мужчинами не умеет, так что я не пострадал от слова «совсем».

- Зря ты ему рожу начистил, тебе смертельная обида будет и куча болтовни, — заметил Макс. — Калым уже перевозбудился.

- Да Калым в полном восторге, он же меня ненавидит люто, — отмахнулся Ник.

- Знаю, но все-таки.

- Куча болтовни — это то, что нам сейчас нужно, — возразил Ник, слабо улыбнувшись. — Чем больше любопытных, тем больше посетителей в клубе.

- Ладно, — согласился Макс. — Но у нас заявлена порка кнутами. Так что мне придется выходить прямо с корабля на бал, и ты мне за это будешь должен.

- Не буду, — снова возразил Ник. — Я сам сейчас выйду.

- Не думаю, что ты в подходящем состоянии.

- Макс, я в нормальном состоянии. И я давно не видел кнутов в твоей руке, тем более парных, — заметил Ник, поднимая спокойный внимательный взгляд. — Когда ты последний раз держал их в руках?

Макс сцепился с ним взглядами, и они оба долго молчали.

- Ладно, выходи ты, — наконец, согласился Макс, все обдумав. — А что с Доком случилось?

- Ну, он привел девушку едва ли не школьного возраста, принес крюки, и она была не очень в курсе, что конкретно будет происходить. Мне показалось, это неправильно.

Макс вздохнул и качнул головой:

- Я на твоей стороне, если что. Но этого следовало ожидать, когда ты созвал в это место всех самых упоротых садистов в округе.

- Знаю, — мягко заметил Ник. — Поэтому я слежу тут за порядком и все такое.

- Все логично, — немного поколебавшись, кивнул Макс. — А где девушка?

- Там Адьос с Мариной ее успокаивают. Поговоришь с ней?

- Ага.

Двинувшись за Ником обратно в клуб, Макс быстро нашел девушку Нату, которая выглядела сущим ребенком. Убедившись, что она уже отошла и даже готова остаться, чтобы посмотреть публичные сцены, он потрепал ее по затылку и позвал смотреть сцену Ника. Марина и Адьос тоже оживились — и они вчетвером переместились из пустеющей импровизированной гостиной в комнату, набитой людьми под завязку. И, поскольку Нику требовалось много места, все стояли очень плотно вдоль стен.

Абсолютно голая, ни капли не стесняющаяся красивая женщина стояла возле подвеса, ожидая, когда Ник затянет и застегнет на ней наручи.

- Это кто? — тихо спросил Адьос, но Макс пожал плечами:

- Понятия не имею. Тут Ник всех знает, я только приехал.

Он сгреб слегка дрожащую нижнюю и размял ей плечи:

- Ребенок, ты точно хочешь это смотреть?

- Мне двадцать два года! — возмутилась она шепотом, и Макс улыбнулся:

- Ну, если двадцать два.

Попытавшись ткнуть его локтем, девушка сразу получила по жопе и успокоилась.

- Поиграешь со мной потом? — спросила она.

- Два раза, ага, — ответил Макс без паузы, и она удовлетворенно кивнула, даже не уловив сарказма.

Как она ни хорохорилась, ее все еще потряхивало от стресса, и Макс в конце концов просто сгреб ее и сжал обеими руками, когда Ник начал точно также сжимать и настраивать свою мазу, подвешенную на цепях к потолку.

Следующие двадцать минут, наслаждаясь очень красивым и жестоким зрелищем, которое устроил Ник, Макс испытывал смешанные чувства. Это была область БДСМ, в которой он никогда не хотел быть и, в отличие от Ника, всегда оставался чистым доминантом. Он потратил много времени на то, чтобы овладеть кнутом, как и многими другими девайсами, но четко знал, что делает это лишь для того, чтобы растопыривать пальцы.

Макс никогда не наносил больше десяти-пятнадцати ударов такими штуками живой девушке. Мазы его не привлекали, а для Лизы и пять ударов в обхват были тяжелым испытанием.

Но отрицать тот факт, что это было очень красиво, Макс не мог. Ник крутил восьмерки, чередовал девайсы и типы ударов, круто контролировал силу и чутко реагировал на партнершу, пару раз подходя, чтобы дать ей передышку, повозбуждать и подержать за волосы.

Он начал одной рукой, а потом работал двумя, попадая с удивительной точностью и по ягодицам, и по верхней части спины. На взгляд Макса, за все минут двадцать можно было насчитать максимум пяток косячных ударов, что было просто невероятно, и то вряд ли это заметила сама девушка.

Маза отдавалась игре без всяких сомнений, молча принимая девяносто процентов ударов и лишь в конце, когда Ник развел ей ноги и начал наносить удары средней силы по внутренней стороне бедер, начала постанывать, один раз закричав, когда кнут щелкнул по особенно чувствительному месту.

После этого Ник нанес еще ударов сорок — уже довольно монотонных и менее сильных, чтобы гарантированно отправить ее в сабспейс. И снял с подвеса только когда ее тело обвисло, а нижняя определенно уже была где-то в своем мире, почти не реагируя на внешние раздражители.

Растолкав публику, Ник уложил ее на диван, и люди постепенно начали расходиться. Чуть позже, когда они пили чай в перерыве, Макс весело спросил:

- А где Марго? Почему не взял девочку с собой?

- А мы, наверное, расстались, — сказал тот фальшивым беззаботным тоном.

- Да ты издеваешься надо мной, — сказал Макс, от удивления даже опустив чашку, которую нес к губам.

- Забей. Надо выпить после вечеринки, — махнул Ник и поднялся. — Я пошел дальше. Сделай какую-нибудь сцену, чтобы народ не роптал, а то у нас две пары сегодня отменились.

- Слышал уже, — кивнул Макс и нашел глазами одну знакомую нижнюю, уверенно направляясь к ней. Он знал, что она не откажет.