Марионетка Черного колдуна

Глава 20. Финал шахматной партии

Я надеялась, что наука отца мне никогда не пригодится. Но мне все же пришлось вспомнить как он учил меня бить наверняка. Между ребрами.

Слезы продолжали течь по лицу, и открывать глаза было слишком страшно. Я боялась увидеть то, что натворила.

Леонхард вздохнул. Не закричал, не вздрогнул даже. Просто вздохнул. Разочаровано.

И я все же открыла глаза.

Он смотрел на меня с грустной улыбкой и какой-то горечью во взгляде.

— Я, конечно, понимаю, что сам все это спланировал. Но до последнего надеялся, что ты этого не сделаешь.

— Ч-что?

Рыдания перешли в сухие спазмы и я начала заикаться. Глупо и бестолково. Как все, что я делала в свое жизни.

— Это не конец, Лиса.

Он совсем не выглядел как человек, которому вонзили кинжал в сердце. На лице не было гримасы боли, а жизнь не спешила покидать его тело. Он выглядел как обычно.

Это заставила меня задуматься, а не промахнулась ли я.

Опустив взгляд, я увидела, как под моими пальцами рукоять кинжала начинает светиться, причем с каждой секундой все ярче. И лезвие совершенно точно вошло под ребра.

Я знала, что ударила правильно. Он уже должен был умереть. Но Леонхард совсем не выглядел умирающим. Даже не побледнел.

А когда я попыталась отдернуть руку, он не позволил, схватив за запястье. Его пальцы держали, словно стальные кандалы и вырваться не было никаких шансов.

Он прижимал мою руку так, чтобы я продолжала касаться кинжала.

Ладонь начало жечь. Сначала почти незаметно, но с каждой секундой все сильнее. Очень скоро начало казаться, что у меня в руке раскаленный уголь, который прожигает кожу, мышцы, кости.

Я закричала. Так сильно, что почти сразу сорвала горло. И практически ослепла от боли.

Колдун придерживал меня за талию, не позволяя упасть. И на грани слышимости мне послышался ласковый шепот:

— Потерпи немного.

Кажется, мне на грудь, напротив сердца, легла ладонь. А может мне это почудилось. Я не знала. Все вокруг как будто перестало существовать. Осталась только боль.

Я не противилась ей. Знала, что я ее заслужила. Это наказание за то, что предала. Дважды. И не только его. Я предавала всех, кто встречался на моем пути.

Боль распространялась от ладони дальше по руке, к плечу, на грудь. Когда этот жидкий огонь, текущий по моим венам, достиг сердца, я выгнулась, словно меня ударило молнией.

И потеряла сознание.

В себя я пришла мгновенно, словно рывком. Не было минут приятного блаженства, когда мозг еще не помнит, что произошло накануне обморока. Я помнила все.

И первое, что я ощутила — удивление из-за того, что я еще жива.

Второе — пальцы, перебирающие мои волосы.

Я лежала на коленях у Леона, а он гладил меня по голове.

Голова по-прежнему кружилось, и тело ощущалось как-то странно. Я с трудом отстранилась, а затем встала, держась за стенку.

— Что ты сделал? — спросила я и удивилась звуку собственного голоса.

Он скрипел, словно ржавые петли на заборе бедняка. Кажется, я сорвала голос когда кричала.

— Всего лишь вернул свое, — улыбнулся колдун. — Ты очень помогла мне, Лиса.

— Но я же видела… Тот ритуал должен был…

— Убить меня? — хмыкнул он, но как-то невесело. — Ты забываешь, в чьей библиотеке была эта та книга, в которой ты вычитала этот ритуал.

— Невозможно… Как бы ты узнал, какую именно книгу я возьму?

— Ну, во-первых, я специально подобрал литературу так, чтобы наиболее интересный для тебя книги содержали нужные мне сведения, а во-вторых, легкие чары привлечения внимания еще никому не вредили.

Когда мне начинало казаться, что я разгадала все его интриги, открывался новый слой. Это когда-нибудь закончится?

— Тебе не нужно было, чтобы я отдавала тебе кинжал добровольно, да?

— Не нужно, — улыбнулся колдун. — Предательство перекроет только другое предательство. Таков закон магии.

— Почему нельзя было просто сказать мне?

— А ты бы помогла?

Я не знала ответа на этот вопрос. Возможно. Но скорее всего, нет. Проблема была в том, что я никому не доверяла. Наверное, потому, что сама постоянно обманывала.

— И к тому же, ты невнимательно меня слушаешь, Лиса. Предательство — обязательный элемент этого уравнения.

— Подожди, но в ордене тоже уверены, что именно я, с кровью предателя, но без магии, могу убить тебя. Потому что…

— Потому что контракт на тебя не действует?

Он расхохотался. Громко. Насмешливо. Обидно.

— Да. Хочешь сказать, они тоже все разом прочитали неправильные книги из твоей библиотеки?

— Лиса, как думаешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы спланировать все это?

— Мм… Месяца четыре? — предположила я, вспомнив, когда сделала первый шаг в заколдованный лес.

— Столетия. Пока были живы те, кто знал меня лично, я просто уничтожал все опасные для себя знания. Обучал шпионов из тех, кто приходил в лес, вербовал их с помощью Теней. Ты хоть представляешь, сколько сил и времени понадобилось, чтобы уничтожить все упоминания о том ритуале, что провел твой предок?

— Зачем?

— Чтобы потом, когда поколение сменится, начать искажать информацию. Переписывать систему магии, подменять понятия. Мне нужно было заставить орден поверить в то, что черное — это белое, а белое — черное. Мне отчаянно нужен был потомок Берна, но в это измерение не могли пройти те, у кого есть магическая сила. Обычные люди у магов рождались слишком редко, а раньше их вообще всех убивали. Поначалу они еще помнили, что, а точнее, кто может вернуть мне силы.

Леонхард встал и потянулся, словно разминал затекшие мышцы. Только сейчас я заметила, что он как-то незримо изменился. Как будто стал массивнее.

Хотя нет, тело осталось таким же. Но что-то определенно было не так.

Он и раньше мог быть пугающим, а сейчас одна его аура подавляла. Хотелось отойти подальше. А еще лучше — упасть на колени и просить о пощаде.

Повинуясь этой незримой силе я сделала несколько шагов назад.

— Мне понадобилось очень много времени, чтобы они поверили, будто потомок Берна, лишенный магических сил, может вернуть им их камушек, а заодно и меня убить. Ты родилась из-за меня, Лиса.

Осознание ударило сильнее, чем можно было предположить.

Почему все это было так больно слышать? Я ведь ненавидела его за все, что он сделал.

Так почему осознание того, что я всего лишь пешка в его игре так неприятно отзывалось в груди, что было сложно дышать?

— Я ничего не могла изменить, да?

— Увы. Ты должна прийти в этот лес. Должна была принести в орден подделку, чтобы они отдали тебе кинжал.

— А если бы они догадались, что это подделка?

— Не догадались бы. Во-первых, я не сомневаюсь в своих силах. А во-вторых, так быстро они бы его не рассмотрели. Дай угадаю, никто к нему не приблизился?

Я вспомнила, как поставила Камень Душ в центр той комнате в подвале и когда вернулась, обнаружила, что он стоит на том же месте. Мне еще тогда показалось это странным.

— Кажется, они его даже не трогали.

— Было бы странно, если б тронули, — усмехнулся Леонхард. — Это жертвенный камень, Лиса, как бы красиво его не называли. И от него не нужно ждать ничего хорошего. Маги знают, что если не хочешь попрощаться со своей сущностью и жизнью, лучше лишний раз его не трогать.

— Но я…

— Тебя банально хотели принести в жертву, милая. Если бы хоть капля твоей крови упала на настоящий Камень Душ, тебя бы уже даже я вряд ли смог бы спасти. А ничего не чувствовала ты как раз потому, что несла подделку.

И почему я не удивлена? Нужно было сразу догадаться, что «пара капель крови» будут иметь очень серьезные последствия, если их просит пролить этот ублюдок Берн.

— Не переживай, я бы не позволил тебе начать обряд в любом случае. Ждал только, когда ты коснешься кинжала, чтобы можно было забрать тебя обратно, вместе с ним.

— А я ведь выбросила кулон, — вздохнула я.

— Да, он мне не нужен. У меня есть твой контракт. Но сильно себя не вини. Я специально дал тебе понять, что могу притягивать тебя с помощью кулона. Так было нужно, — развел он руками.

— Нужно… Все что ты делал, было нужно. Только за этой шахматной партией стоят человеческие жизни. Моя жизнь.

— Ну что ты, милая, не тебе меня упрекать в жестокости.

— Ты убил Курта! Тоже ради того, чтобы к чему-то меня подтолкнуть!

— Это ятебетак сказал.

— Что?

— Я же говорил, что редко убиваю без веской причины. К тому же я пообещал, что не убью его, если ты меня поцелуешь. Я привык держать слово.

Я покачала головой. Боялась поверить. Хотя надежда уже начала отравлять все внутри.

А если он говорит правду?

— Впрочем, на скорую встречу с этим мальчиком я бы не рассчитывал.

— Почему? Он ранен?

— И снова ты слишком сильно заботишься не обо мне, — поморщился колдун.

— Он не ранен. Но ты в ближайшее время будешь несколько… недоступна.

Он его улыбки по спине прошли мурашки. Она не сулила мне ничего хорошего.

— Видишь ли, у всего есть цена. Ты вернула мне мои силы, и я очень тебе за это благодарен, — он ответил мне издевательский поклон. — Но теперь остался последний штрих. Ты должна занять мое место.

Я не успела понять, что он имеет в виду. Мозг отказывался воспринимать новую реальность.

А Леон задорно подмигнул мне, после чего развел руки в стороны.

Я впервые видела, как он читает заклинение. Точнее, он его почти пропел.

Сильный низкий голос отражался от каменных стен, делая из заклинения почти молитву.

И чем дольше он пел, тем сильнее вокруг него закручивались всполохи его фиолетового пламени.

Очень скоро носки его туфель оторвались от пола. Он поднимался все выше, зависнув в воздухе. Теперь свечение исходило уже как будто из него.

Это было жутко и красиво одновременно.

А затем он просто исчез. И я с отрезвляющей ясностью поняла, что его нет ни в замке, ни в деревне, ни где бы то ни было на территории Заубвальта.

Леонхард вышел из более чем трехсотлетнего заточения.