Марионетка Черного колдуна

Глава 7. Тайны библиотеки

Ночные вылазки в библиотеку стали почти моей рутиной. Меня не поймали ни в первый раз, ни во второй, ни в третий. С одной стороны это радовало. С другой — настораживало. Неужели так легко скрыть что-то от колдуна?

В это до конца не верилось. Наверное, поэтому я не заходила слишком далеко в библиотеку и в основном читала книги про исчезнувшее королевство и войну магов, которая гремела больше трех веков назад и закончилась созданием Заубвальта.

Я знала, что маги жили значительно дольше обычных людей — отчасти из-за этого они создавали семьи только с себе подобными. Но при этом я всегда считала, что срок увеличивается не настолько, чтобы прожить несколько столетий.

Шаттенхард доказывал, что настолько. По самым скромным подсчетам, ему было около четырехсот лет. А на деле наверняка уже перевалило за полвека.

Еще до того, как началась война, он смог практически захватить власть в королевстве Оснэйн, стал бессменной тенью за троном королей, которые сменяли один за другим по причине человеческой скоротечной смертности.

В тот период его, кстати, не называли Шаттенхардом. Странно, но его имя вообще не упоминалось. Я поняла, что речь идет о колдуне только по контексту. Иногда его именовали «королем магов» и «сияющим советником».

В прямом смысле использовалось это прозвище или в переносном, оставалось неизвестно. Но то, что он выполнял функции советника, было заметно.

Он пережил не меньше пяти правителей, вырастил все властные структуры с пленок, организовал систему так, чтобы она полностью подчинялась ему.

На страницах местных книг, которые наверняка издавались в погибшем королевстве, все выглядело не так уж и плохо. Никаких зверств описано не было. Обычная политика. Но даже здесь между строк читалось, что Шаттенхард захватывал все больше и больше власти.

Неудивительно, что в других странах начали опасаться, что он захочет и над ними протянуть свою сеть тирании.

Стоило ли оно того? Я не знала. Да, уничтожать целую страну было явно перебором.

Но, во-первых, я сомневалась, что маги из ордена хотели добиться именно такого результата, скорее это вышло случайно. А во-вторых, неизвестно, что стало бы с миром, если бы им сейчас правил Черный колдун.

Впрочем, наши маги тоже не были овечками. Может было бы и лучше, кто знает.

Книги были интересными и даже познавательными. Я проводила неделю за неделей, изучая их. Но на главные вопросы ответов не давали. Их даже стало больше, чем было.

Например, оказалось, что дело не только в местном магическом фоне. Шаттенхард изначально был намного сильнее любых других магов. И понять природу его силы из книг не получилось.

Он уже тогда проводил кровавые ритуалы, убивая своих учеников и черпая их энергию? Скорее всего.

Другие вопросы были более насущными. Где спрятан Камень Душ? Как его найти, не попавшись колдуну? Как передать этот камень магам ордена, если портал контролирует Шаттенхард?

Кстати, кулон он у меня забрал. Не знаю когда и как. Возможно, просто призвал, а может быть, снял лично, пока я была без сознания после процедуры кровопускания. По крайней мере, очнулась на своем чердаке я уже без него.

— Опять читаешь до красных глаз?

Голос Берты вывел меня из задумчивости. Я вздрогнула, не сразу поняв, что уже не ночь, я не в библиотеке с дрожащим огоньком лучины выискиваю запрещенную информацию, а в гостиной на первом этаже замка уставилась на страницы пустым взглядом.

Краснота в газах действительно была. Но не от длительного чтения, а из-за хронического недосыпа. Говорить о том, что я плохо сплю и по какой причине, конечно же, не стоило.

— Здравствуй, Берта.

О вежливости забывать не стоило. Даже если я разговаривала с крестьянкой посреди глухого заколдованного леса. Хотя эта девушка совсем не тянула на это звание. Она была слишком красива, двигалась изящно, разговаривала грамотно.

— Пойдем, погуляем.

Кажется, она решила взять надо мной негласное шефство, проверяя состояние моего рассудка после происшествия в деревне. И я была ей за это благодарна.

На самом деле к моменту, когда я шагнула в Заубвальт, нормальное человеческое общение почти забылось. Остались только бесконечные допросы, угрозы и, наверное, исключительно для контраста, попытки Курта успокоить меня.

— Не хочу, но придется, — вздохнула я.

— Ой, правда?

Она так обрадовалась, что даже захлопала в ладоши. Стало смешно от такой реакции. Неужели у этой девушки мало подруг?

— Да, но не к вам в деревню, — сразу предупредила я. — Мне там делать нечего.

— Зря ты, Лиса. Я понимаю, что знакомство у тебя с поселком не задалось. Но теперь-то тебе ничего не угрожает. А люди видят. Что ты их сторонишься. Теперь вообще всякое болтают.

— Что, например? — осторожно уточнила я.

Казалось бы, мне не должно быть до этого дела. Но все же что-то внутри неприятно кольнуло. Мне хватило травли в Эсслинтале, пусть и непродолжительной. Не хотелось бы повторять это и здесь.

— Что ты задаешься, — призналась Берта без обиняков. — Мол, ты думаешь, что не ровня нам.

Вспомнив свои снобистские мысли про то, что дружбу с крестьянами не одобрят родители Лисэль фон Керн, стало стыдно.

— Это не так, — соврала я.

— Да я знаю, — простодушно отмахнулась Берта. — Но людям попробуй объясни. Тем более не принято у нас на ранги кого-то делить. К нам ведь разный народ приходит. И воины, и купцы бывают и даже аристократы. Но это все в прошлой жизни остается. Здесь мы все…

— Слуги Шаттенхарда, — закончила я за нее.

Ей не понравилось. Она присела напротив меня и, подперев рукой подбородок, уставилась на меня своими огромными наивными глазами.

— Почему ты господина этим страшным именем называешь? — спросила девушка.

— А как мне его еще называть?

Берта уже открыла рот, но, быстро глянув куда-то поверх моей головы, так ничего и не произнесла. Я обернулась, но там ничего не было. А девушка только махнула рукой, мол, называй как хочешь, если не боишься.

— Так куда ты собралась, если не в деревню?

— За травами пойду. Карту я вроде бы изучила, должна уже понимать, где что находится. Так что можно и выйти.

— За травами — это хорошо. Я бы сказала, замечательно. У нас травница всего одна и та уже старенькая. Видит плохо, пальцы не слушаются. В общем, товар у нас дефицитный. Знаешь что, я, пожалуй, с тобой пойду. Может быть, тоже себе что-нибудь соберу. Если ты подскажешь, конечно.

— Подскажу, мне не жалко, — пожала я плечами.

А сама подумала, что сбором трав все наверняка не ограничится. Мало просто собрать ингредиенты. Их нужно правильно заготовить, а потом использовать.

Я не знала квалификацию их «травницы», но подозревала что мои неполные два курса, причем по немного другой специальности, все равно делают меня более компетентным аптекарем.

Впрочем, это хорошо. Есть шанс, что такого полезного человека в деревне не будут бить и насиловать даже при отсутствии колдуна.

Можно было бы даже подумать об этом как о способе неплохого заработка, если бы я знала, куда эти деньги тратить посреди глухого леса. Впрочем, Берта ведь периодически выходит во внешний мир. Можно попросить ее передать моей семье.

— Только знаешь что, давай сначала твоего замечательного чая выпьем, — щенячьи глаза Берты сияли воодушевлением. — А еще лучше с собой возьмем!

Я улыбнулась. Мышцы, отвыкшие от такого рода мимики, сопротивлялись, но с каждым разом выходило все лучше и лучше.

— Давай выпьем, — согласилась я. — А с собой брать не будем. Во фляге быстро остынет. Лучше я тебе с собой отсыплю, будешь дома заваривать.

— Лиса, ты лучшая!

Наверное, только у этой девушки такой восторг мог вызвать чай из сушеной кипреи, которая росла чуть ли не под окном, мелиссы, мяты и листьев малины. В Эсслинтале такой продавался на каждом углу.

Мне даже казалось, что расхваливая мой чай, она притворяется, пытаясь подбодрить меня. Но все же каждый раз, когда она забегала поболтать, просила заварить чашечку и долго сидела с кружкой, смакуя напиток.

А мне нравились эти посиделки. Они были почти как раньше, когда мы собирались с подругами и обсуждали всякие глупости: платье, которое кто-то из нас купил; сплетни из высшего света; моду на следующий сезон; мужчин.

Было неприятно признаваться, но я скучала по таким разговорам. По легкости, которые они дарили. И была благодарна доброй и улыбчивой Берте за то, что она так старалась со мной подружиться.

Лес уже почти не пугал. Он по-прежнему был мрачным и немного отличался по оттенкам от того, что я привыкла видеть на просторах Рантема. Но все же за то время, что я провела здесь, успела выработаться привычка. Уже не напрягали ни сизые кроны деревьев, ни вечные клубы тумана под ногами.

Возможно, я действительно стала частью леса, как и говорил Леон.

— Берта, скажи, как здесь живут люди?

— Да нормально. Как везде, — отозвалась девушка, которая шла рядом, чуть ли не под ручку.

Она проявляла еще меньше беспокойства чем я. Еще бы. Для нее этот лес был домом, в котором она родилась.

— Знаешь, там, откуда я пришла, говорят, что здесь больше года не прожить.

— Угу, есть такое, — легкомысленно отозвалась она.

— Но как же? — нахмурилась я. — Ты ведь здесь живешь и не умираешь.

— Я здесь родилась, это другое.

— А те, кто пришли в Заубвальт?

— Тут уж как господин решит.

Удивительно, но как только речь заходила о Шаттенхарде и порядках, которые он установил, эта девушка становилась очень замкнутой и предпочитала отвечать почти односложно.

— То есть он все же выпивает жизнь из своих слуг?

Берта посмотрела на меня странным взглядом, а потом поджала губы.

— Знаешь, не думаю, что именно я должна тебе об этом рассказывать.

— А кто тогда?

— Может ты и права.

Девушка вздохнула и начала неохотно рассказывать, периодически оглядываясь по сторонам, как будто страшась быть застигнутой.

— Господин ни из кого жизненные силы не тянет. У него и своих хватит, причем на десятерых. Но то, что люди умирают на этих землях, правда.

Я затаила дыхание, изо всех сил стараясь не перебивать и не встревать с вопросами, чтобы не спугнуть неожиданный рассказ Берты.

— Силы из людей вытягивает лес. Я, как исконный его обитатель, этого не замечаю, но для тех, кто пришел из-за границы леса, дело обстоит совсем иначе. Это место не принадлежит твоему миру полностью. Здесь вообще все перепутано. И магические потоки, и законы мироздания. Поэтому это место и выпивает силы как упырь у таких как ты.

От новой информации кружилась голова. Вот почему из Заубвальта не возвращаются.

Теперь сизые блики крон стали казаться еще более хищными. Чудилось, что деревья сейчас пронзят меня своими корнями, чтобы напитаться моей кровью.

Я провела в этом лесу чуть больше месяца. И пусть большую часть времени я торчала в замке, это не имело большого значения. Я уже понимала, что дело в смещении измерений, а значит, мои силы утекали, где бы я ни находилась.

— Это необратимо? — произнесла я дрожащим голосом.

— Я ведь сказала, что господину решать. Он может что-то сделать… мне кажется, какой-то ритуал. Самой мне не довелось с такой проблемой столкнуться, а те, кто знает каково это, помалкивают. Не принято у нас о делах господина судачить. Знаю только, что он может заблокировать такую большую отдачу жизненной энергии. Но станет ли он это делать, вопрос, — вздохнула Берта.

— Я так понимаю, такого удостаиваются не все.

— Не все, конечно. Те отбросы, что на тебя напали, не удостоились. Если бы их господин не убил, то лес выпил бы месяца через четыре. Но тебе не о чем переживать, — улыбнулась девушка. — Я уверена, что для тебя ритуал проведут и все будет хорошо.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнула я.

С одной стороны, мне в любом случае не стоило задерживаться в этом месте, если я не хотела, чтобы мою семью казнили. Но все же подсознательно хотелось знать, что я не умру, если останусь в Заубвальте.

Должность алхимика, ответственного за приготовления эликсиров, которую возложил на меня Шаттенхард, требовала полной самоотдачи. Обычно я проводила около пяти часов в лаборатории, еще два часа уходило на то, чтобы собрать ягоды и травы.

Раньше я делала это в пределах замковых стен. Только сегодня решила выйти в лес. И то потому, что во дворе кусты заметно истощились.

Все, что я собрала, требовалось тщательно промыть, перебрать, разложить для того, чтобы они правильно высохли.

В замке я столкнулась с Шаттенхардом, но даже не стала сильно мандражировать. Руки были заняты котомками с травами, поэтому я быстро поклонилась, пробормотав слова приветствия, и юркнула на кухню. Нужно было как можно быстрее обработать собранные сокровища.

Я даже почти не обратила внимания на Леона, который снова сидел на столешнице, болтая ногами, и поедая блинчики со сладкими загущенными сливками.

У меня до сих пор в голове не укладывалось, как человек может употреблять пищу, почти полностью состоящую из сахара, да еще и в таких количествах.

— Привет, — кивнул он мне, не отрываясь от своего основного занятия. — Как сегодня успехи?

— Как обычно. Здесь хорошая почва и умеренный климат. Поэтому с нужными травами нет проблем.

— Тогда, может быть, заваришь мне своего чая? С блинчиками он особенно хорош.

Да что им все мой чай покоя не дает? Они что, до меня не могли соединить несколько вкусно пахнущих листиков?

— Там в заварнике еще осталось. Сейчас кипятком залью.

— Не нужно, — отмахнулся он и щелкнул пальцами.

После его жеста в чайник для заварки чая полилась вода прямо из воздуха, а затем над ним начал клубиться легкий дымок.

— Знаешь, не думаю, что смогу к этому привыкнуть, — покачала я головой, глядя на очередное излишество.

— Привыкнешь, Лиса. Обязательно привыкнешь.

— Если успею. Я тут узнала, что лес из меня жизненные силы должен вытянуть в течение года.

— Ах, болтушка Берта, — покачал головой Леон, слегка улыбнувшись. — Как нехорошо портить сюрприз.

— К твоему юмору я тоже никогда не привыкну. Речь о моей жизни, между прочим.

— Неужели ты не готовилась к такому исходу? — вкрадчиво спросил он. — Все ведь знают легенду о Черном замке и кровожадном колдуне, который пожирает всех, кто к нему заявится. В том числе учеников и слуг.

Парень откровенно веселился, потешаясь над моими детскими, да и взрослыми тоже, страхами.

— Если он этого не делает, тогда как у него получается жить так долго? Этот лес существует не меньше трехсот лет. А ведь он и до этого был вполне активным. Сколько ему? Четыреста? Пятьсот лет?

— А вот это его маленький секрет, — жеманно улыбнулся Леон. — Ты же воспитанная девушка, Лиса, неужели не знаешь, что возраст спрашивать не принято?

— Это относится только к дамам, и только к тем, которые уже внуков дожидаются.

— Правда? А вдруг колдун как раз дама в возрасте?

— Да ну тебя, — отмахнулась я.

— Не переживай. Я не позволю тебе умереть в этом лесу.

Это было сказано уже без намека на шутку. Максимально серьезным, даже каким-то будничным тоном.

Таким голосом не дают обещания. Так говорят о том, в чем совершенно уверены: о том, что утром взойдет солнце, а осенью листья пожелтеют и опадут.

— Ты?

— Что тебя так удивляет, милая?

Он спрыгнул со столешницы и легкой, почти пружинистой походкой подошел ко мне. Снова слишком близко.

— Ты ведь…

— Тоже владею магией, — закончил он за меня. — И на достаточно хорошем уровне.

Чтобы посмотреть ему в глаза, пришлось запрокинуть голову почти до боли в шее.

— Как давно ты здесь?

— На кухне? Пожалуй, минут пятнадцать.

— Леон! — зарычала я, призывая его к серьезности.

— Давно, Лиса. Как видишь, не умер.

— Ты здесь родился? Как Берта?

— Нет, — рассмеялся он, как будто я сказала что-то смешное.

— Где тогда? В Рантеме? В Увинесе?

— Ты уделяешь такое пристальное внимание моей жизни, — усмехнулся Леон, и шагнул еще ближе ко мне, практически прижав к стене.

Если бы я глубоко вздохнула, моя грудь коснулась бы его.

— Я могу расценивать это как знак твоего интереса к моей скромной персоне?

Щеки вспыхнули и сейчас наверняка напоминали по цвету мой малиновый чай. Хотелось закрыть лицо руками и убежать.

— Не скромной.

Парень хмыкнул, а затем поднял руку, заправив волосы мне за ухо, слегка касаясь кожи. Подцепил пальцами одну из прядок и, поднеся к своему лицу, поцеловал мои волосы, вдыхая их аромат.

— Да, ты права. Скромность сейчас только помешает.

Когда начало казаться, что я сейчас задохнусь, я нашла в себе силы отползти по стеночке в сторону. Леон никак не препятствовал, не пытался меня удержать. Только смотрел с усмешкой… а еще как удав на кролика.

— По-прежнему боишься меня?

— Дело не в этом, — качнула я головой, хотя страх, помимо смущения и мурашек вдоль позвоночника, тоже присутствовал.

— Боишься, — утвердительно протянул Леон. — Забавно. Ведь на самом деле это мне стоит тебя опасаться.

— Что?

— Если дело не в страхе, тогда в чем?

Он проигнорировал мой предыдущий вопрос и сейчас смотрел на меня с таким видом, что становилось понятно, выпытывать про его оговорку не стоит.

— Почему я?

Этот вопрос хотелось задать уже давно. И не только Леону. Маме, жандармам в допросной, старейшинам, колдуну. Ну и Леону, да.

— Ммм… — он на секунду задумался.

— Почему ты так добр ко мне?

— Ты напоминаешь мне потерянного и побитого жизнью щенка, — честно ответил Леон. — Иногда смотришь такими же грустными глазами загнанного животного, которое не ждет от окружающих ничего хорошего.

— То есть тебе меня банально жаль?

— Да.

Это все? Причина только в этом?

Я отказывалась в это верить. Потому что если принять его слова за правду, то было на удивление… обидно. Даже оскорбительно.

Он ведь не пирожок мне предложил из жалости. Он со мной флиртовал, провоцировал!

— Допустим, — мотнула я головой, пытаясь не надуться как шарик от гнева. — Но это не объясняет другого. Почему меня поселили в этом замке, а не отправили в деревню? Почему Черный колдун вместо того чтобы мучить меня, спас от насильников?

— Как много вопросов. И знаешь что самое смешное, на все можно дать один и тот же ответ, — он внимательно посмотрел на меня своими невозможно голубыми глазами, в которых периодически были видны всполохи магии. — Ты особенная, Лиса.

Вот теперь рассмеяться захотелось уже мне.

— Чем же?

— Когда-нибудь узнаешь.

Не желая больше разговаривать, Леон направился на выход, оставив меня с неприятным чувством потери чего-то важного. Только у самых дверей остановился и беспечно добавил:

— Если доживешь, конечно.

Мой чердак постепенно становился все более обжитой комнатой, хоть и по-прежнему слишком масштабной.

Появлялись признаки того, что здесь живет человек: шаль, брошенная на пуфик; разбросанные подушки на кровати; творческий беспорядок из книг и трав на столе.

Здесь я проводила большую часть времени, заготавливая ингредиенты, которые не требовали лабораторных условий, и читая литературу, которую мне было разрешено изучать.

А вот для того, чтобы прочитать что-то относительно полезное в моем положении, приходилось все так же пробираться тайком в библиотеку с угрозой быть застигнутой в лучшем случае Леоном, а в худшем — колдуном.

Конечно, его ореол кровожадного монстра слегка померк, но я не сомневалась, что в случае необходимости он убьет меня не задумываясь, как тех мужчин, что напали на меня.

Так что попадаться ему не стоило.

Мое утро начиналось в лаборатории за приготовлением базовых эликсиров. Их я умела готовить и раньше. Для этого магии не требовалось.

Днем я собирала травы. Вечер должен был быть отведен под отдых.

Но каждый вечер, поднимаясь к себе, я несколько часов проводила за работой.

Некоторые ингредиенты нужно было растолочь, получив пасту или масло. Другие сначала высушить, а затем порубить в порошок. Третьи — законсервировать в спиртовом растворе, предварительно обработав.

Словом, дел хватало.

Я могла бы не так усердствовать, тем более колдун не ставил мне каких-то рамок.

Но я боялась, что если засну, то не смогу проснуться к назначенному времени. Так что продолжала занимать себя делами, пока не наступал самый темный час.

Сегодняшняя ночь не стала исключением.

Дождавшись, когда луна поднимется высоко к звездам, я закуталась в темный плащ из бархата, став отчасти похожа на колдуна.

Обуть пришлось все те же туфли из мягкой кожи. Они слабо защищали от холода каменного пола, зато не шумели.

За прошедшие недели я уже успела изучить исторические книги, которые мало что мне дали, кроме понимания, как все неоднозначно. Но я знала это и раньше.

Теперь пора была идти в другие секции, которые непосредственно касались магии.

Я планировала найти упоминания Камня Душ.

Где он может находиться? Как он будет влиять на окружающих и на внешнюю среду?

В общем, планы у меня были достаточно обширными. И я надеялась только на то, что если я притронусь к какой-нибудь магической рукописи, она меня не сожрет и не заставят сгнить заживо от какого-то проклятья.

Путь до библиотеки всегда был самой волнительной частью моего дня.

Несмотря на то, что я ни разу не попалась, сердце каждый раз замирало, когда я сворачивала за угол, замечала отблеск луны в окнах или улавливала шорохи за окном.

Наверное, если бы в один момент Шаттенхард действительно бы вышел из темного угла, я бы скончалась на месте от испуга.

В самой библиотеке было уже чуть легче.

Можно было закрыть за собой дверь и создать иллюзию безопасности.

На деле же сосредоточиться на чтении удавалось с трудом. Не только из-за нервов, но и из-за скудного освещения.

Жаль, что нельзя было зажечь лампы. Я даже полноценную свечу брать с собой боялась. Обходилась тусклой лучиной.

«Если так пойдет и дальше, я скоро ослепну», — подумалось мне.

Впрочем, учитывая, что лес постепенно вытягивает из меня силы, а Шаттенхард не торопится зачислять мою персону в список избранных, которые могут здесь жить, о плохом зрении мне переживать точно не стоило.

А ведь как отсюда уйти я тоже не выяснила.

В сухом остатке у меня получалась патовая ситуация.

Либо я смогу выполнить задание ордена, после чего сгину вместе с другими жителями леса, когда маги уничтожат это место. Либо не выполню, и тогда умру от потери жизненных сил чуть больше чем через десять месяцев.

В первом случае остаться в живых шансов нет, зато будет жить мама и Вилли… Надеюсь когда-нибудь он сможет узнать, кто подставил отца и отомстить за него.

Второй вариант открывает больше возможностей для выживания у меня, но тогда мою семью снова будут судить как изменников и в итоге казнят.

Голова раскалывалась от этих мыслей, от количества информации, что проходилось пропускать через себя, от недосыпа.

Но нужно было продолжать работу, добывая информацию по крупицам.

Я сидела на полу, спрятавшись за книжным стеллажом уже не один час, пролистывая магические книги.

Очень многое я не понимала, но все же суть можно было уловить. Стопка прочитанных томов увеличивалась, уже практически доставая мне до пояса.

Здесь были описаны самые разные ритуалы — от безобидных, для быстрого роста посевов или безоблачной погоды, до магии крови, которая требовала множество человеческих жертв.

На некоторых страницах меня начинало мутить. Тогда я откладывала книгу, глубоко дышала, и принималась за следующую.

Только через несколько часов я наткнулась на что-то интересное.

Заклинание, которое называлось «Печать опустошения». Конечно, заинтересовало оно меня не красивым названием и не магической формулой, которую я все равно не понимала.

Среди чертежей был нарисован кинжал, в который, судя по схемам, вливалась энергия. Это стало причиной более пристального внимания, ведь если верить старейшинам, Шаттенхарда смогли запереть именно потому, что получилось отнять часть его силы, заточив в похожем ножике.

Сходу разобраться было сложно, тем более мне, человеку невероятно далекому от магии, поэтому я просто аккуратно перерисовала каждую формулу, каждую черточку и переписала текст, часть которого была на другом языке.

Художественное срисовывание заняло еще больше получаса. Пожалуй, скоро должно было начать светать.

Колдун не отличался ранними подъемами, но засиживаться до светла не стоило.

Я уже собиралась уходить, правда. Но на глаза попалась совсем небольшая книжка в черном кожаном переплете, больше напоминающая дневник.

Текст внутри тоже был рукописным, что только подтверждало мою догадку.

И вот здесь уже речь шла о том, что меня интересовало больше всего.

Камень Душ.

А точнее, ритуал «Черная дыра», который оставил заколдованный лес на месте королевства Оснэйн.

Похоже, это были заметки колдуна о последствиях того, что натворили маги из ордена Нуаду.

Записи велись достаточно хаотично, но все же прослеживалась хронология. Он писал о том, как перестраивалась флора, как одни животные вымирали, а другие, неизведанные, рождались из ниоткуда.

Как слияние разных измерений отравляло воздух, меняя реальность, искажая ее.

От прочитанного по коже пробежали мурашки. Но больше всего меня насторожило не это.

Среди заметок скользил один и то же вопрос: «в Вангарде так же?».

Это слово не было мне знакомо. И либо это еще одно исчезнувшее королевство, название которого нет даже в книгах колдуна, либо я отказываюсь что-то понимать в этой жизни!

— Утолила любопытство?

Низкий, угрожающий голос, казалось, звучал отовсюду сразу.

Через мгновение в библиотеке вспыхнули все свечи.

Увы, я не умерла от разрыва сердца на месте. А хотелось бы.

Прямо передо мной стоял Шаттенхард.

Я отшатнулась, врезавшись спиной в стеллаж и чуть не повалив его.

Несколько книг упали со своих полок, присоединяясь к десяткам прочитанных мной, лежащих на полу.

— В-влад-дыка…

От страха я стала заикаться больше прежнего.

Банально не хватало воздуха, чтобы полностью произнести хотя бы одно слово.

— Ты ослушалась.

Это было сказано так задумчиво, словно колдун действительно был сбит с толку моей выходкой.

Не лучший признак. Но дальше все стало еще хуже.

— Никто до тебя не осмеливался вторгнуться в мою библиотеку. Тем более так нагло.

В голосе, который и раньше пугал, как будто проникая внутрь тела, теперь были отчетливо слышно шипение, словно со мной разговаривает гремучая змея.

А я ничего не могла сделать. Ни оправдаться, ни умолять о прощении.

Язык прилип к небу, и все что я могла делать — смотреть на Шаттенхарда, который возвышался надо мной.

В этот раз он действительно пугал.

Не только угрожающим тоном.

Он смотрела на меня так же, как на тех насильников, которых убил.

Пришло осознание. Меня тоже сейчас убьют.

То ли я сказала это вслух, то ли он прочитал мои мысли. Но в ответ он расхохотался жутким, почти потусторонним смехом.

— О нет, это было слишком просто.

Свечи мгновенно погасли, оставляя меня в кромешной тьме. На секунду даже показалось, что это и есть смерть.

Но все же я ощущала свое тело так же, как раньше, боли не было, а через минуту, привыкнув к темноте, я начала угадывать очертания предметов.

Я по-прежнему была в библиотеке. Только вот Шаттенхарда напротив меня уже не было.

Он что, просто оставил меня и ушел? Почему?

Не успела я восстановить дыхание, как в углу мелькнула тень. Было страшно смотреть туда. Но почему-то отвернуться я не могла.

Это темное пятно то появлялось, то исчезало, двигаясь как-то рывками.

Я сделала шаг к выходу.

И в тот же момент передо мной оказалось мое же лицо.

Тень, о которой я так часто слышала, была еще ужаснее того, что представлялось.

На моем посеревшем лице была натянута неявственно широкая улыбка, а уголки губ приподнимались слишком высоко, открывая чрезмерно острые зубы.

Глаза же были раскрыты так широко, что казались круглыми, а красные зрачки смотрели с затаенной жаждой человеческой плоти.

На грани слышимости я уловила знакомый смех.

А потом я завизжала.

И побежала.

Не думая о том, что от Тени убежать не получится. Не размышляя на тему того, куда именно бегу и где лучше спрятаться.

Я просто бежала, инстинктивно пытаясь спасти от опасности.

Я не заметила, как выбежала из библиотеки, слетела по ступенькам, выскочила из замка и пронеслась по двору. Жажда жизни гнала меня дальше от этого места.

Прямо в ночной заколдованный лес.