Маркиз де Сад

Предисловие

В июле 1990 года в Аркейе, месте самого знаменитого бичевания Сада, плакаты на фонарных столбах и институте Мариуса Сидобра приветствовали Нельсона Манделу. Анилиновые краски, расцветившие жалкую городскую улицу, освежали в памяти ставшие уже историей пестрые надписи на бетонных стенах общественных зданий: «Свободу Манделе». Аркей, бывший во времена старого режима любимым местом отдохновения богатых и титулованных особ, ныне скорее похож на подвергшийся жесточайшей бомбардировке городок с вызывающе возвышающимися крепостными блоками линии Мажино. Отчаянное сопротивление высотным постройкам Парижа, ведущим наступление с южного направления, оказывают последние из уцелевших вилл восемнадцатого века, увитые плющом, прежние названия улиц, просуществовавшие до самого последнего времени, надежно погребены экскаваторами и башенными кранами. Топография Аркейе времен Сада канула в Лету. Только временный дорожный знак желтого цвета указывает в том направлении, где когда-то стоял petite maison[1], в котором он творил свои дела. Чтобы не погрешить против истины, следует сказать, что надпись на знаке гласит: «Deviation»[2].

Мир, знакомый Саду и знавший его, сохранился лишь в южной части городка. Ла Кост, его замок, пребывающий в среднем состоянии между реставрацией и разрушением, носит следы буржуазного великолепия. Там, где полицейским ищейкам Людовика XVI не всегда удавалось разыскать наиболее известного обитателя деревушки, туристы безошибочно обнаруживают его присутствие. Мазан по-прежнему остается оживленным городком в непосредственной близости от Карпентраса. В западной его части, как и в былые времена, доминирует элегантный «Шато де Сад» с эркерами. Но перемены и разрушения не обошли стороной и его. Этот дом наслаждений и страстей Сада пал жертвой прогресса в 1929 году, когда его превратили в приют для престарелых людей. Наиболее ярким напоминанием о жизни своего хозяина является Соман, самое отдаленное из его владений. Расположенное на скале и доминирующее над соседними деревушками, оно, похоже, в наибольшей степени сохранило свой облик таким, каким его знал Сад. Деревня по-прежнему состоит из одной-единственной улицы. Обрывистый уступ на одном краю завершается церквушкой, а замок и сады венчают склон с другой стороны. Это место все еще остается царством тишины, прекрасных пейзажей, скал и ярких цветов.

Из тюрем до наших дней сохранилась большая башня Венсенна. Ее суровый вид напоминает об испытаниях, которые довелось пережить Саду в ее стенах. Его книги тоже стали такими же жертвами заключения, как и их автор, стоило ему оказаться в застенке.

Данное жизнеописание Сада берет начало от моих иллюстрированных комментариев о его жизни и работе, написанных в 1976 году. Нельзя говорить об этом человеке, не затронув темы, касающейся его репутации и влияния на наше время. Уже после смерти он стал виновником «болотных убийств» и многих других, правда, менее громких, преступлений. Его имя стало нарицательным для обозначения наиболее отвратительных форм человеческого поведения или романтического героизма под влиянием давления. Таким образом, эта книга имеет отношение к настоящему Сада и его прошлому. В то время как Аркей поднимается в стекле и бетоне над булыжными мостовыми пасторальной деревушки, которую он знал, его книги, запрещенные когда-то и считавшиеся нравственным ядом, ведущим к отравлению души и сердца, безумию и смерти, занимают свое место на полках магазинов наряду с другой дешевой продукцией книгоиздательств, предназначенной для массового читателя. В свете его философской амбивалентности нет ничего удивительного в том, что он достиг бессмертия ценой собственного пота и крови, а также самоотверженного труда тех немногих энтузиастов, которые целиком и полностью посвятили себя этой цели.

В процессе работы над этой книгой я оказался в неоплатном долгу перед Национальной библиотекой, Бодлеановской библиотекой и Тейлорианским институтом, Оксфордом, Британской библиотекой, Лондонской библиотекой. Государственным архивом, библиотекой университета Сент-Эндрюса, Лондонской библиотекой университетского колледжа и библиотекой Уэлльского университета, Кардифф.

Отрывок #1 является переводом текста письма Сада Марии-Доротее де Руссе из книги «Орел, мадемуазель…», изданной Жильбером Лели в издательстве Жоржа Артига в 1949 г., за что приношу ему свою благодарность.

Особенно благодарен я Питеру Дею, Сьюзан Лоуден, Элфреде Пауэлл, Районе Мак-Намара, Полю Форти, Эмме Уорт, Майклу Томасу и Эндрю Уиткрофту, которые помогали мне в завершении этого труда, вылившегося в форму этой книги и первоначальные комментарии о жизни Сада и его работе, увидевшие свет в 1976 году.