Машина убийств. Правдивая история об убийстве, безумии и мафии

"Никто больше не увидит Дэнни".

Доминик услышал, как Джоуи и Энтони начали отвратительно хихикать. Эта команда была способна на все, но все равно было удивительно представить, как они режут предполагаемого друга, а не просто стреляют ему в голову. Он пристально смотрел на Криса, пока тот не сказал: "Если бы ты видел, как мы расправились с Дэнни. Он пошел как лопух".

На мгновение Доминик пожалел, что не взял с собой М-2, как в ту ночь, когда он стоял на страже коронации Пола, но который с тех пор был возвращен в подвальный арсенал Роя в "Джемини". Он бы сначала выстрелил в Криса, в его бородатое ухмыляющееся лицо, а потом уничтожил бы Джоуи и Энтони, как будто они были солдатами NVA, выскочившими из кустов. Он продолжал смотреть на Криса, пока Джоуи и Энтони не перестали хихикать, а Крис не устремил на него одинаково жесткие взгляды. Эволюционное отчуждение Доминика от фракции расчленителей команды DeMeo было завершено.

Не говоря ни слова, он вырвался и пошел в дом, чтобы спросить Роя, что случилось. Рой тоже был в ухмыляющемся настроении: "Машину Дэнни нашли на мосту прошлой ночью, но если кто-то захочет с ним поговорить, ему придется обратиться к нему на свалке на Фаунтин-авеню".

Как и опасался Дэнни, его жена и дети не смогут получить выплаты по страховому полису , потому что его так и не нашли. Расчленив и бросив его, убийцы подогнали его машину к центру Манхэттенского моста и оставили ее там - с работающим мотором и открытыми дверями, чтобы создать впечатление, что подавленный Дэнни прыгнул в Ист-Ривер.

"Мы совершили его самоубийство", - позже шутил Рой.

Дэнни ушел не как лопух, а как ягненок. В день его исчезновения Рой позвонил ему домой и велел прийти в "Близнецы", то есть в клуб-квартиру Джозефа Гульельмо. Самоубийца Дэнни сделал все, как было велено. Но своей жене Анджелине он сказал, что просто идет по делам, и только позже она сообразила, что он специально постарался попрощаться с ней и двумя их дочерьми. Лишь позже она обнаружила, что он вышел из дома без бумажника и часов, а также без золотой цепочки с крестиком, которую он всегда носил. Добровольно покончив с полосой неудач, бывший заключенный Дэнни отправился прямо в логово льва, чтобы быть убитым.

"Жаль, что ты не сказал мне об этом раньше", - ворчал Рой, когда преданные ему Вести, Джимми Кунан и Микки Фезерстоун, сообщили ему, что Дэнни пытался тайно занять у Роя через Кунана. "Я бы порезал его на мелкие кусочки".

ГЛАВА 13.

Прорастающие крылья

Еще до того, как его дяде предъявили обвинение и он стал озабочен своими проблемами с Westchester Premier Theater, Доминик сказал жене, что начнет создавать свои собственные "штучки", потому что Нино никогда не собирался платить ему больше денег или устраивать его в какой-нибудь бизнес. Он хотел заниматься чем-то большим, чем продажа наркотиков на своем теперь уже привычном месте у дамской туалетной комнаты в "Студии 54", и он стал еще более решительным, чтобы прорастить свои собственные крылья после того, как узнал, что Нино самовольно отклонил предложение Пола о том, чтобы Доминик стал его новым шофером.

Работа водителя освободилась, когда Пол устроил его в бетонный бизнес. Не зная, каким тусовщиком стал Доминик, потому что Нино стеснялся рассказать ему об этом, Пол по-прежнему считал Доминика своим надежным и почетным маленьким племянником.

"Что ты сделал?" огрызнулся Доминик, когда Нино сообщил ему об этом. "Водитель Пола зарабатывал штуку баксов в неделю!"

"Да, но тебе практически придется жить с ним. Тебя никогда не будет дома. Я не думаю, что это хорошая идея".

"Тебе не кажется, что сначала надо было спросить меня?"

С помощью денег и сильной воли Нино долгое время контролировал Доминика, но теперь он наказывал его за недавнее поведение. "За что? Ты работаешь на меня, помнишь?"

"Я всего лишь твоя чертова шавка".

"Это правда".

В бункере больше не было разговоров о том, что когда-нибудь Доминик получит пуговицу, кроме редких замечаний Нино, когда Доминик раздражал его тем, что мужчины должны демонстрировать ответственный характер.

"То есть, как Рой?" Доминик ответил прямым огнем.

Формально Доминик выполнил одно из условий членства - убийство Говернара, даже не нажимая на курок, он "сделал свои кости" - помог убить человека. Обычно в члены принимали только тех, кто участвовал в убийстве, потому что это делало невозможным проникновение в семью полицейских или агентов под прикрытием.

"Мне не нужна кнопка", - сказал бы Доминик сейчас Нино. "Мне она не нужна". Он говорил не так убедительно, как хотел.

Рассказав Дениз о том, что сделал Нино, Доминик добавил: "Было бы здорово когда-нибудь иметь собственный дом, но этого не случится, пока я его раб. Мне действительно придется собрать свои вещи, иначе мы навсегда застрянем в этом чертовом бункере".

"Это было бы здорово, наш собственный дом", - согласилась Дениз, которая уже давно смирилась со своим положением и поэтому не была заинтересована в подробном описании "вещей", которые Доминик имел в виду.

Проведя последние пять лет в компании Нино и команды ДеМео, Доминик даже не задумывался о том, что деньги делаются как-то иначе, кроме как незаконным путем. Схемы, аферы, обман - все это было естественным порядком вещей. Единственное, что было неестественным, - это отталкивающее варварство команды, но это, как он надеялся, не имело к нему никакого отношения.

Установив свои порядки, он вернулся в таверны, которые раньше посещал в гетто Южного Бронкса - когда работал в автосалоне Мэтти Рега (с тех пор закрытом) на Джером-авеню или заходил туда, чтобы забрать оплату, - и заново познакомился с черными и испаноязычными владельцами, казалось бы, ради песни и старых добрых времен.

Однако через несколько дней в бары неожиданно наведывались двое злоумышленников, которые говорили и вели себя как мафиози-вымогатели - выпускники Фордхэмского университета Баззи Сциоли и Генри Борелли, - и тогда владельцы жаловались единственному знакомому им дружелюбному американцу итальянского происхождения и просили его вмешаться.

"Возможно, мне удастся выяснить, какая группа пытается вас надуть, но если это определенные люди, то я мало что смогу сделать, разве что немного снизить цену", - сказал бы Доминик с видимым сочувствием.

Через несколько дней он сообщал, что такой-то и такой-то капо обычно требовал пятьсот долларов в неделю за обеспечение гармонии в своих заведениях, но теперь готов предоставить такую же защиту за две-три сотни долларов. Неизменно благодарный владелец говорил что-то вроде: "Я просто дам вам деньги, а вы отдадите их им, я не хочу, чтобы эти два парня были здесь".

Это классическое мошенничество стало приносить соучастникам по несколько тысяч долларов в месяц - а иногда и больше - из баров в Южном Бронксе, а затем и в Нью-Джерси, рядом с дилерским центром Реги и его рестораном Bottom of the Barrel в Юнион-Сити. Им никогда не приходилось причинять никому вреда: Достаточно было увидеть выпуклость в черном кожаном портмоне Генри и холодный взгляд его глаз.

Хотя он никогда не рассказывал Нино подробностей, а только то, что у него была сделка в Южном Бронксе, Доминик был уверен, что Нино гордился бы этой операцией; названные им капитаны мафии существовали только в его воображении, а сицилийское сутяжничество Нино оценил бы по достоинству.

Деньги, однако, стали уходить так же быстро, как и приходить. По мере того как он все глубже погружался в кокаин, многое уходило через нос, но он также покупал дорогие украшения и подарки для своей жены и их детей Камари и Доминика-младшего. Он угощал их и сводных братьев и сестер Стивена и Микеле Монтильо, которым сейчас было восемнадцать и шестнадцать лет, изысканными блюдами, концертами и билетами на Бродвей. Доминик умел многое, но была одна вещь, о которой он хотел, чтобы все знали о нем. В отличие от дяди Нино, он не был стеснен в средствах.

В то время, когда Дэнни Грилло был убит своими предполагаемыми друзьями, эта шумиха шла полным ходом. Какое-то время Доминик считал себя отчасти виноватым. Сказав Нино, когда он уезжал в дом Грилло после панического звонка Анжелины Грилло, что там "какая-то проблема", он нечаянно предупредил Нино, а значит, и Роя, о том, что Дэнни может быть "слаб".

Однако когда Рой рассказал ему, что Дэнни уничтожил несколько маркеров, помогая западникам убить и расчленить Руби Стайн, он перестал чувствовать себя виноватым. Хотя они с Дениз дружили с Анджелиной, он больше никогда с ней не разговаривал. Много раз после убийства она звонила в квартиру Монтильо, чтобы спросить, не знает ли Доминик, где Дэнни, но тот отвечал Дениз, что его нет дома и он понятия не имеет, где Дэнни.

"Пусть зовет "Петухом", - добавил он, используя прозвище , вдохновленное зачесанными назад волосами и двойным подбородком Роя, которым они с Генри иногда называли Роя, разумеется, за его спиной.

Наутро, узнав об убийстве, Доминик все же ответил на телефонный звонок: "Генри. Ты слышал, что случилось? Я следующий?"

"О чем ты говоришь?"

"Похоже, Нино и Рой убирают всех, кто употребляет наркотики".

"Поймите правильно, у них не осталось бы ни одного экипажа".

Генри попросил Доминика встретиться в небольшом баре, который они стали часто посещать в Сохо, колонии художников к югу от Гринвич-Виллидж на Манхэттене. Подъехав к бару, Доминик обнаружил Генри на улице, стоящего с заложенными за спину руками в жесткой позе.

"Какого хрена ты делаешь? Ты похож на одного из тех индейцев из сигарного магазина".

"Если я буду следующим, я предпочту, чтобы это сделал ты, а не кто-то другой. Так что действуй".

"Ну ты и блядь", - сказал Доминик с грустью, которую Генри не смог уловить. "Пойдем в дом". Доминик был расстроен, потому что особая связь, которую он чувствовал с Генри, только что оборвалась. Поскольку Генри верил, что Доминик может его убить, это означало, что Генри не доверял ему абсолютно, а он больше не мог абсолютно доверять Генри.

В баре Доминик скрывал свое разочарование. Он сказал Генри, что убийство Дэнни не имеет к ним никакого отношения, "если только Рой не думает, что мы развалимся".

"Никаких шансов. Я умру раньше, чем стану крысой. Я разрешаю тебе убить меня, если я когда-нибудь кого-нибудь сдам".

"У тебя есть и мое разрешение. Но я думаю, что мой дядя тебя опередит".

Через два месяца Мэтти Рега пригласит всю банду "Дырка в стене" на неделю Суперкубка в Майами, но дружба Доминика и Генри (хотя каждый из них оставался неотъемлемой частью вселенной другого, поскольку занимался подковерной борьбой в Южном Бронксе и Нью-Джерси) станет скорее ассоциацией.

Бегая по улицам, Доминик собирал удивительный ассортимент дружеских связей и ассоциаций. В WPA, другом баре-ресторане в Сохо, он столкнулся с Ричардом Эммоло, старым другом с подростковых лет в Левиттауне и в средней школе МакАртура. Ричард работал официантом в WPA, а его девушка и впоследствии жена была официанткой. Ее звали Джина Дэвис; она была общительной, остроумной и нестандартно красивой, с большими губами и глазами и, в те времена, черными волосами. Она училась на актрису, и Ричард всегда говорил, что она станет звездой.

Доминик и Ричард возобновили дружбу и стали встречаться время от времени. Джина обычно работала или училась. Пару раз они с Ричардом приезжали в Бат-Бич, чтобы посидеть с Камари и Домиником-младшим, когда Доминик хотел пригласить Дениз на ужин и в джаз-клуб, а рядом никого не было. Понятно, что он никогда не говорил ни будущему лауреату премии "Оскар", ни своему старому школьному другу, что, когда они заходили в спальню Камари, чтобы проведать ее, если они заглядывали под ее шкаф, то находили еще один тайник, который он соорудил, где хранился армейский пулемет, который ему дал кокаиновый дилер Педро "Паз" Родригес, четыре других оружия, патроны для всех и все остальное, чего у него не должно было быть.

Он также возобновил знакомство со шведкой, бывшей королевой красоты, которая управляла спа-салоном "Спартак" - шикарным манхэттенским массажным салоном, где покойный Дэнни Грилло в июле этого года устроил ему сеанс на день рождения. Эти отношения были скорее ассоциативными, хотя женщина несколько раз приглашала его в свои частные апартаменты, и он всегда соглашался.

Хотя Нино только подозревал, Рой - благодаря Генри, который нескромно рассказывал об их с Домиником похождениях, - был прекрасно осведомлен о том, насколько развратными стали похождения Доминика. Но до сих пор он не рассказывал об этом Нино, и не только потому, что и сам иногда изменял жене. Даже с Нино Рой редко выдавал информацию, пока не получал выгоду. Кроме того, вскоре после убийства Дэнни связь Доминика со спартаковской мадам стала ценной для Роя.

В один из своих визитов в "Спартак" дуэт Westies, Джимми Кунан и Микки Фезерстоун, расплатился поддельными стодолларовыми купюрами, после чего отправился домой к своим женам; когда служащая, обслуживающая сеанс, пошла сдавать купюры, сотрудник банка обнаружил подделки и позвонил в Министерство финансов Соединенных Штатов. Женщина с сайта быстро предоставила агентам физические описания и имена своих клиентов. Вести связались со своим начальником из семьи Гамбино, Роем, который попросил Доминика попросить босса женщины попросить свою сотрудницу передумать о сотрудничестве.

В конце концов, сотрудничество женщины стало ненужным, потому что агенты Секретной службы и детективы полиции Нью-Йорка организовали операцию под прикрытием, которая связала Кунана и Фезерстоуна с бандой фальшивомонетчиков, действовавшей в Нью-Джерси и в Вест-Сайде; Италофила и его помощника из "Зеленого берета" отправят в тюрьму больше года спустя, что станет потерей для Пола, Нино и Роя, но к тому времени ближневосточная автомобильная сделка Роя будет приносить деньги как печатный станок, а дуэт Уэсти и их десятипроцентные гонорары вряд ли будут упущены.

Той же осенью Доминик узнал из первых рук о расставании своих покойных родителей, Мари и Энтони Сантамарии, и это помогло ему укрепить свое все более независимое отношение к Нино.

По иронии судьбы, счет предоставил дядя Роя ДеМео, которого Рой нанял для управления рестораном на Западной Четвертой улице в самом центре Гринвич-Виллидж на Манхэттене. Когда Доминик и Дениз, часто посещавшие джазовые клубы в Виллидже (когда позволяли его похождения с Шерил Андерсон и другими), пришли поужинать, дядя и его жена присоединились к ним за столиком; они встретились впервые. Дядя, бывший житель Бат-Бич, знал только, что Доминик - племянник "Нино", важного друга Роя.

Мужчины начали обсуждать боксеров, что заставило Доминика погрузиться в воспоминания: Когда я был маленьким, мой отец, чье прозвище было "Генерал", брал меня в бар, и я смотрел, как он избивает людей за деньги".

"Я знал боксера, которого люди называли "Генерал", - сказал дядя Роя. "Что это был за район?"

"Банный пляж".

"Парня звали Энтони Сантамария. Лучший боец, которого я когда-либо видел. Лучший друг, который у меня когда-либо был".

"Это был мой отец!"

"Господи, да ты племянник Энтони Гаджи!"

В течение следующего часа дядя Роя ДеМео рассказывал, как Энтони Сантамария и Энтони Гаджи начали враждовать из-за того, что молодой боксер не помог молодому гангстеру инсценировать автомобильную аварию и совершить страховое мошенничество. Он рассказал, как Мари встала на сторону брата после того, как ее муж начал сильно пить. Он описал отца Доминика как самого сильного, но самого мягкого человека, которого он когда-либо знал, человека, который действительно умер в тот день, когда оставил Мари и своего мальчика в бункере. В конце рассказа дядя Роя начал плакать.

Доминик уже слышал фрагменты этой истории, но никогда не слышал ее целиком и никогда с таким чувством и сочувствием. Они с Дениз на мгновение потеряли дар речи. "Я вижу, он много для вас значил", - наконец сказал он.

"Твой отец терпеть не мог, когда ты становился ребенком Тони - так мы называли твоего дядю, - но Тони держал его на привязи. Он управлял домом, потому что зарабатывал деньги. У твоего отца никогда не было всего несколько долларов, и он пропивал их. Это была самая печальная ситуация, которую я когда-либо видел".

"Мой дядя - та еще штучка", - только и смог сказать Доминик, прежде чем перевести разговор на нейтральные воспоминания о Бат-Бич.

Жизнь теперь была на редкость скучной. 5 декабря 1978 года Доминик в очередной раз победил жнеца: он ушел от жесткого лобового столкновения на съезде с Белт-Паркуэй, прибрежного скоростного шоссе, огибающего нижнюю часть Бруклина.

Авария произошла на восходе солнца, когда он в одиночестве ехал домой после очередной ночи мошенничества в Южном Бронксе. Мэтти Рега выдал там несколько собственных кредитов, а Доминик был его инкассатором. Когда один из клиентов ставил прочерк рядом со своим именем, они становились фактическими владельцами открытого на всю ночь социального клуба, обслуживающего чернокожую общину; именно там Доминик проводил большую часть вечера. Собственно, новый "линкольн", который он вел на большой скорости, был взят для него в аренду тем же задолжавшим клиентом.

Оба водителя рассказали полиции разные версии аварии, но каким-то образом они оказались в противоположных направлениях на одной и той же полосе на съезде с дороги, ведущей к Бат-Бич. Их машины столкнулись с такой силой, что второго водителя отбросило через лобовое стекло его Chevrolet Vega на лобовое стекло Lincoln, передняя часть которого спрессовалась, как гармошка, когда он отскочил вверх и в сторону. Мужчина получил серьезные травмы, но в конце концов поправился; у Доминика несколько дней болела шея, но на этом все закончилось.

"Я снова ходил, - сказал он Баззи.

"Ни фига себе..."

"Это был четвертый раз, когда я, забыв обо всех сражениях, просто считал аварии и бомбы, которые я должен был потратить впустую".

"Было бы нелепо попасть в аварию в нескольких кварталах от дома".

"Тот парень наверху никогда бы не сделал это так просто для меня. Когда я уйду, Бог приготовил что-то особенное". Упоминание о Боге - это все, что Доминик, Нино, Рой или другие итало-американские члены команды вынесли из своего римско-католического воспитания. Бог отвечал за все смерти, вот и все. Он либо забивал тебя, либо делал поблажку.

Когда Доминик в то утро наконец добрался до дома, Нино презрительно скривился. "Вот что ты получаешь за то, что просиживаешь всю ночь за выпивкой. Твоя удача закончится".

"Я не так уж много выпил".

"Конечно, Дом".

Проведя всего несколько часов в тюрьме, несмотря на то что его криминальная карьера длилась три десятилетия, Нино стал счастливчиком. Через несколько дней после аварии он узнал, что ему больше не придется покупать "Уолл-стрит джорнэл", прежде чем каждый день являться в суд. Прежде чем дело Westchester Premier Theater дошло до суда присяжных, судья окружного суда США Роберт Свит заявил, что правительство не смогло доказать, что Энтони Гаджи было достаточно известно о готовящемся банкротстве театра, и поэтому он не может быть осужден за мошенничество.

Голос Нино звучал на нескольких записях, воспроизведенных на суде, но ни разу он не доказал, что знал о происходящем. Направленный оправдательный вердикт (судья постановил, что десять других обвиняемых действительно знали) позволил Нино представить себя жертвой государственного гнета. Ревностные прокуроры дважды пытались подставить его - один раз за кражу "Кадиллака" в Бруклине, другой раз за мошенничество в округе Вестчестер, - но вопреки огромным шансам он оба раза одержал победу.

"Я же говорил, что ты его одолеешь!" - кричал опьяневший Доминик, который на мгновение вернул себе расположение Нино, появившись на праздничном ужине с Полом и семейным капо в ресторане Tommaso's.

"Да, ладно, мясной болван, значит, ты был прав. Теперь мы должны вернуться к нормальной жизни, верно? Ты будешь приходить в клуб каждый день, и мы будем ладить, верно?"

"Верно".

Чтобы Нино почувствовал себя еще лучше и продемонстрировать свое уважение к традициям, которое, однако, ослабевало, Доминик предложил Нино немного денег из одного из своих счетов в Бронксе. Он продолжал делать лишь туманные замечания о своих делах; Нино, который настаивал, чтобы племянник узнавал об их жизни, читая между строк, не нуждался в деталях, чтобы понять, что Доминик в своей неустойчивой манере пытается создать собственную криминальную личность, как когда-то сам Нино, чтобы продемонстрировать свои способности наставнику, Фрэнку Скализе. Он приветствовал такое развитие событий. Но, несмотря на это, запертый в рамках своего поколения и своей личности, он все еще не понимал всей разрушительной степени употребления Домиником наркотиков или женщин.

"Нет, нет, оставь себе, мне это не нужно, оставь себе, ты это заработал", - сказал он, когда Доминик предложил ему деньги.

Великодушие Нино было трогательным. Доминик и его дядя находились на противоположных сторонах каната, и младший, как ему казалось, выигрывал. Но тут его потянуло в противоположную сторону. "Ну, у меня есть кое-какие дела, - сказал Доминик, - если тебе когда-нибудь понадобится немного".

"Забудьте об этом, я хочу, чтобы вы наблюдали за Роем поближе, вот и все. Я беспокоюсь о нем. Мне интересно, сколько денег он на самом деле зарабатывает".

"Я тоже об этом думал".

"У него есть что-то новое и большое, связанное с автомобилями, нам придется за ним следить".

"Как скажете, босс".

Через несколько дней Доминик снова был на ногах, но на этот раз он вернул бизнес для Нино и Роя: его приятели по кокаину Мэтти Рега и Педро "Паз" Родригес из Квинса спросили его, не знает ли он кого-нибудь , кто мог бы срочно одолжить им девяносто шесть тысяч долларов.

"Возможно", - с удовольствием ответил он. "Но, Паз, поскольку мои знакомые в Бруклине тебя не знают, они могут потребовать залог".

Паз обшарил его квартиру и начал сбрасывать десятки золотых и бриллиантовых безделушек - кольца, часы, браслеты - в спортивную сумку. Доминик отнес сумку Нино, осведомленному оценщику драгоценностей, потому что его старый друг и клиент по кредиту был ювелиром.

"Это безвкусное дерьмо на самом деле стоит каких-то денег", - сказал Нино. Он подошел к кассе, которую хранил в квартире матери, и отдал Доминику половину из девяноста шести тысяч. "Сходи к Рою, скажи, чтобы он дал тебе вторую половину, но сто две тысячи мы должны вернуть завтра".

Доминик не сказал своему дяде, что Рега и Паз хотели получить деньги за сделку с кокаином, и не назвал Пазу имена тех, кто согласился дать деньги. Кроме того, он четыре дня жил у Шерил Андерсон в "Дырке в стене", потому что Паз не мог собрать сто две тысячи, пока не продаст кокаин.

Когда Паз собрал деньги, Доминик сказал: "Я не могу вернуться в Бруклин только с этим, потому что ты опоздал. Но если я вернусь с большей суммой, все будет в порядке. Я гарантирую это".

Паз добавил еще шесть тысяч, и Доминик догнал Нино у Томмазо. Нино хмурился и отказывался говорить, пока Доминик не сказал: "Я сделал тебе небольшую добавку, вот один-один-восемь".

Доминик почувствовал, как гнев исчезает с лица Нино, как он и ожидал.

"Где ты был?" тепло сказал Нино. "Я не знал, не случилось ли с тобой чего-нибудь. Я очень волновалась".

В январе 1979 года процесс в Вестчестере, из которого судья выделил Нино, закончился приговором присяжных, благодаря одному-единственному не согласившемуся. Однако правительство быстро организовало повторный процесс, в ходе которого были осуждены все обвиняемые, не признавшие себя виновными заранее, например болтливый Грегори ДеПальма.

После того как все было сказано и сделано, Пол и Нино оказались в выигрыше на своих инвестициях в театр, а ДеПальма был отправлен в тюрьму на три года, которых так боялся Нино.

"Вот что он получит за то, что разболтал свой рот по всему участку", - сказал Нино.

ГЛАВА 14.

Залив Свиней

Худшие дни банды ДеМео, как бы ни была она кровожадна, были еще впереди. Когда ее щупальца распространились далеко за пределы "Близнецов", когда она начала зарабатывать фантастические суммы, она начала плести историю позора, не виданного в Соединенных Штатах со времен другой бруклинской банды, "Убийство, корпорация", за четыре десятилетия до этого. Чтобы не потерять ничего, банда стала убивать еще больше, и по мере того, как росла ее репутация, основанная на ножах и волосяном покрове, росла и ее работа по контрактам. В 1979 году банда ДеМео превратилась в машину для убийств; никто, кто попадал в беду, не оставался в безопасности, включая, опять же, одного из своих.

"Это одолжение кому-то на Манхэттене", - небрежно заметил Рой новому члену команды Вито Арене после того, как Вито однажды зашел в клуб "Близнецы" и сделал вид, что его не удивляет вид двух обнаженных трупов, свисающих вниз головой со штанги в ванной. Как и в случае с предыдущими и будущими, жертвы так и не были опознаны, потому что их так и не нашли.

Каждое новое убийство добавляло к уже исходившей от Роя ауре непобедимости, и коллективное расстройство охватило всех, а бывший маленький хулиганистый толстяк из Флэтлендса так и остался в центре лихорадки. Молодые члены команды начали сравнивать убийство с "кайфом", а Роя - с "силой Бога". Как ни странно, теперь он был подобен Богу - он отвечал за смерть.

Убийство Дэнни Грилло показало, что Рой и трое из его самых долгоживущих членов экипажа - Крис и близнецы Джемини - способны использовать свои наборы инструментов для устранения проблем в самом экипаже. Но оно также показало, что со временем, в результате долгих экспериментов, сформировался ритуальный стиль убийства.

Отныне ритуал будет соблюдаться всегда, когда это возможно. Попытаются заманить всех, кого расчленят, в клубный дом-квартиру Джозефа Гульельмо, человека, которого команда прозвала Дракулой. Жертве стреляли в голову, вонзали нож в сердце, чтобы оно перестало пропускать кровь, затем подвешивали вверх ногами над ванной, чтобы кровь вытекла и застыла, после чего укладывали на брезент, распиливали на части, упаковывали и выбрасывали.

Рой или Генри обычно стреляли, Крис наносил удары, остальные занимались последующей работой, хотя Рой, Крис и Дракула всегда помогали и в этом. Крис всегда работал в нижнем белье, чтобы не испачкать тонкую и дорогую одежду, которую он теперь всегда носил. Остальные считали это забавным, но не снимали одежду и просто не вытирали хирургические перчатки, которые носили, о брюки. Этот ритуал стал известен как "метод Близнецов".

По просьбе Нино Доминик стал внимательнее следить за Роем. И вот в начале февраля 1979 года он стал свидетелем начала буйства. Зачин произошел в гостиной "Джемини", а не в помещении клуба за его задней стеной.

В тот вечер, как обычно по пятницам, в баре выступала живая рок-группа, которая привлекла обычных жителей района, в том числе молодого невысокого мужчину с грязными светлыми волосами, который, по причинам, которые Доминик так и не узнал, сказал барменше "Близнецов", что Рой - "ублюдок".

Большинство буфетчиц, работавших в "Близнецах" на протяжении многих лет, были так же преданы тайному владельцу бара Рою, как и его команда. Не одна из них лапала его в клубной комнате, которая тоже была местом любви команды. Об оскорблениях быстро доложили Рою, и он немедленно и пьяно столкнулся с обидчиком. Отступив от своей обычной практики никогда не пить в "Близнецах", завзятый пьяница Рой поднял несколько "Катти Саркс".

"Выходите на улицу и садитесь в мою машину", - сказал он, - "Я хочу поговорить с вами".

Когда молодой человек замешкался, Рой осторожно положил руку ему на плечо. "Ну же, чего ты боишься? Самое худшее, что может случиться, - это то, что тебя отшлепают".

Придя к выводу, что его мужское достоинство поставлено на карту, молодой человек вышел на улицу вместе с Роем. Доминик последовал за ним и наблюдал, как тот садится на пассажирское сиденье "кадиллака" Роя. Он подумал, что даже Рой не посмел бы убить человека при таких обстоятельствах, когда с расстояния примерно в тридцать футов увидел вспышку сине-оранжевого света и голову, ударившуюся о пассажирское стекло, а через мгновение мимо проехал Рой, махая рукой и улыбаясь так, словно сгорбленное тело рядом с ним было пьяным приятелем, которого нужно было отвезти домой. Больше молодого человека никто не видел.

"Рой просто охренел", - сказал Доминик Нино.

"Ты должен говорить. Кто-нибудь еще видел это?"

"Не думаю". Доминик теперь мало верил в то, что Нино захочет и даже сможет наказать Роя, если только поведение Роя не затронет напрямую Нино или, косвенно, Пола. Поэтому обычная реакция Нино не удивила: "Хорошо, я поговорю с ним".

Через неделю Питер Уоринг, молодой торговец кокаином, выросший на той же улице Канарси, что и Джоуи и Энтони, и имевший дело с командой, был выпущен из тюрьмы после второго ареста. Его освобождение было слишком неожиданным для членов команды: Они правильно заподозрили, что он согласился сотрудничать с наркополицейскими, и его тоже больше не видели те, кто его любил, - жена и ребенок.

Двенадцать дней спустя шестидесятилетний мужчина, Фредерик Тодаро, вышел из машины на мокрый жгучий снег. Он вошел в здание клуба, и его тоже больше никто не видел. Несчастье Тодаро заключалось в том, что, находясь в суде по бракоразводному процессу, он оформил свои предприятия по обработке пленки на имя племянника. Племянник, завсегдатай Gemini Lounge, решил, что хочет сохранить за собой право собственности на компании и заняться порнобизнесом вместе с Роем, которому он продал несколько больных фильмов. Поэтому он нанял Роя, чтобы тот устранил уже разведенного дядю, стоявшего на пути его двойного обмана.

Он поверил, что Рой и команда готовы взяться за дело, потому что в лаундже "Близнецов" ходила история с мужчиной, обвиненным в изнасиловании. Он выиграл дело, но проиграл Рою и команде, которую нанял связанный отец жертвы, чтобы хоть как-то добиться справедливости, отвергнутой судебной системой. Тело Скотта Карфаро было найдено, чтобы доказать справедливость и проиллюстрировать эффективность наемного суда Роя.

Фредди ДиНом стал свидетелем убийства Тодаро - ужасающей демонстрации метода Близнецов. Тодаро искал машину, и Рой попросил Фредди заманить его в клуб под предлогом того, что у Роя есть хорошая подержанная машина на продажу. Фредди знал, что дни Тодаро сочтены, но не знал, как они закончатся.

Войдя следом за Тодаро, Фредди был ошеломлен, увидев, как Крис в нижнем белье и с большим мясницким ножом выскочил из-за двери, а затем в сцене прямо из "Психо" Рой, выскользнув из кухни, выстрелил Тодаро в голову, а другой рукой обмотал рану полотенцем, как тюрбаном, пока Крис в ярости несколько раз втыкал лезвие в сердце старика.

Джоуи и Энтони материализовались из тени клубного помещения и помогли Рою и Крису оттащить тело в ванную. Они подождали немного, затем положили тело на пол на голубой брезент, каким накрывают бассейны, расчленили его и упаковали в зеленые пластиковые мешки для мусора. Фредди поразила беззаботность, с которой Рой и остальные принялись за работу, но, обманув Тодаро до смерти, он все же нашел в себе достаточно решимости, чтобы помочь им отнести пакеты на свалку на Фаунтин-авеню.

Через некоторое время Вито Арена снова посетил клуб, чтобы обсудить с Роем операцию по похищению машин в Кувейте, которая была приостановлена до тех пор, пока не будет найден способ переправлять машины за границу; Вито заметил, что пол в туалете был свежевыкрашен - несмотря на все меры предосторожности команды, немного крови всегда попадало на пол.

"На этом этаже много истории, - сказал Дракула.

"Что ты имеешь в виду?"

"Этот пол приходилось красить много раз".

Убийства не прекращались. Через месяц после убийства Тодаро погибли еще четыре человека, несомненно, по методу "Джемини". Одной из жертв была женщина, возможно, первая женщина, которую экипаж отправил на свалку. Эти вероломные убийства повлекли за собой новые вероломства и убийства, которые не были запланированы, поскольку экипаж стал выходить из-под контроля и наезжать на невинных прохожих. Это зрелище, которое привело к большой смене командования в экипаже, стало известно как "Кубинский кризис".

Истоки кризиса лежат в знакомой местности - автомобили и кредиты. В начале 1970-х годов Рой подружился с владельцем кузовной мастерской во Флэтлендсе Чарльзом Падником, которого он нанял для установки пуленепробиваемых стекол в один из своих "кадиллаков", и одолжил ему деньги на сайте . До 1973 года, когда Падник покинул Бруклин и открыл аналогичный бизнес в Майами-Бич, Рой регулярно посещал его мастерскую. Рой и его жена Глэдис также присутствовали на бар-мицве сына Падника, Джейми.

Падник и его жена Мюриэль тоже знали Криса, но не как "Кристофера Розалию", как Крис, использовавший девичью фамилию жены, обозначил себя в водительских правах. Падники знали его как "Харви Розенберга", потому что познакомились с ним и его родителями на курорте Катскилл много лет назад, когда шестилетний Харви только начинал ненавидеть свое имя и свое еврейство.

К 1978 году магазин Падника во Флориде пришел в упадок, он полетел в Нью-Йорк и занял у Роя двадцать тысяч долларов. Однако дела не пошли на лад, и он занял еще десять тысяч у других, чтобы оплатить виг по кредиту, взятому у Роя.

Однажды вечером в январе 1979 года Мюриэл Пэдник была удивлена, увидев Харви Розенберга, который стоял на подъездной дорожке ее дома во Флориде и разговаривал с ее мужем. Решив, что Харви навещает своих близких родственников и просто зашел поздороваться, она тепло поприветствовала его, подарила ему связанную ею подвеску из макраме и попросила передать ее его тете, своей подруге. Она не знала, что, чтобы расплатиться с Роем, ее муж и ее сын Джейми, которому сейчас двадцать лет и который работает в магазине своего отца, занялись кокаиновым бизнесом; хотя они и были любителями, они начали на профессиональном уровне - на той неделе они продали Крису один килограмм (чуть больше двух фунтов) кокаина.

Кокаина в Майами было так много, что многие законопослушные люди, соблазнившись мечтой о куше, на которую можно было бы выйти на пенсию, становились наркодилерами. Падники связали себя с этой "белой золотой лихорадкой" с законным кузовщиком и крыльщиком, работавшим на них, - Уильямом Серрано, кубинским иммигрантом, который увидел шанс помочь своим боссам и при этом заработать легкие деньги для себя и своей семьи.

На прежней работе в винном магазине Серрано подружился с человеком, которого он представлял своей семье только как "Пепон". Пепон был дружен с темнокожим кубинским торговцем кокаином, который позволял называть себя только "Эль Негро" - "черный". Пепон рассказал "Эль Негро" , что люди, с которыми работал Серрано, Чарльз и Джейми Падник, знали группу "богатых итальянцев" из Нью-Йорка, которые хотели купить много кокаина, и таким образом была организована сделка на один килограмм - пробный вариант, чтобы проверить, можно ли доверять всем участникам. Важно отметить, что переговоры вел Серрано, а Пепон и Эль Негро оставались на втором плане.

После убийства Тодаро Крис и Энтони отправились во Флориду в феврале и предложили крупную сделку - двенадцать килограммов. Сумма, которую они согласились заплатить, так и не была названа, но, скорее всего, речь шла о пяти-шестистах тысячах долларов; какой бы ни была обещанная цифра, они никогда не собирались ее выплачивать.

Сделка была назначена на субботу, 17 марта, в День святого Патрика. По плану Чарльз Падник и Уильям Серрано должны были прилететь в Нью-Йорк с двумя компаньонами, которые на самом деле были союзниками Эль Негро: его девушкой, родившей ему сына, и кузеном, который был его телохранителем. Путешествуя как семейная пара, они перевозили кокаин в чемодане и сдавали его после того, как "богатые итальянцы" расплачивались с Падником и Серрано.

Маловероятный квартет добрался до Нью-Йорка, а затем до свалки на Фаунтин-авеню. По крайней мере один из них, возможно, кузен Эль Негро, должно быть, почуял запах разбоя и успел сделать несколько выстрелов, прежде чем уступил превосходящей силе огня, потому что Крис попал в больницу тем же вечером с поверхностной пулевой раной на голове и еще одной в левой руке, а также с фиктивной историей о том, что его застрелил автомобилист во время дорожного конфликта.

В Майами сразу же забили тревогу, потому что Эль Негро не получил обнадеживающего телефонного звонка от своей подруги. В час ночи Мюриэль Падник получила первый из многих панических звонков от человека, с которым она никогда не разговаривала, - Пепона. Он попросил поговорить с Джейми Падником, но она отказалась его будить.

На следующий день Мюриэл рассказала Джейми о звонках. Он сходил в газетный киоск и вернулся домой с национальным выпуском "Дейли ньюс". Не объясняя матери, что ищет новости о крупной кокаиновой облаве в Нью-Йорке, он пролистал его от корки до корки, а затем позвонил сам. Через несколько часов она ушла по делам. Когда она вернулась, Джейми уже не было - навсегда, потому что он полетел в Нью-Йорк, чтобы расследовать, что случилось с его отцом и остальными, и тоже подвергся методу Близнецов.

Через два дня Мюриэль Падник позвонила Рою в "Джемини Лаунж"; муж дал ей номер телефона и велел звонить своему хорошему другу Рою, если ей что-нибудь понадобится.

"Что-то происходит, но я не знаю, что именно", - сказала она Рою. "Джейми пропал, Чарли пропал, и я не знаю, что делать. Чарли уехал в Нью-Йорк; думаю, Джейми тоже".

"Я постараюсь сделать все возможное, чтобы выяснить, что происходит", - солгал Рой. "Не волнуйся".

Тем временем во Флориде еще один человек Эль Негро сообщил родственникам, что все, кто отправился в Нью-Йорк, скорее всего, мертвы. Сам Эль Негро вызвал брата Серрано на тайную встречу в затемненной комнате, полной телохранителей, и, держа лицо в тени, поклялся: "Обещаю, я позабочусь об этом".

Мюриэл Падник больше никогда не звонила Рою, но он, вероятно, и не ответил бы на ее звонок, потому что внезапно перед ним возникла проблема посерьезнее, чем озабоченная жена и мать.

Заключая сделку во Флориде, Крис совершил ужасную ошибку. Она возникла из-за его склонности иногда представляться "Крисом ДеМео" и хвастаться перед незнакомыми людьми, что его отец, Рой, был влиятельным человеком в Бруклине. Проблема была не в том, что он так представлялся Серрано, потому что Серрано все равно скоро умрет; ошибка заключалась в том, что он считал Серрано источником кокаина, а не Эль Негро, которому Серрано передал информацию перед тем, как отправиться в обреченную поездку в Нью-Йорк.

Худшее из всех совпадений для Роя и Криса - Эль Негро также знал кого-то, кто мог знать о бруклинской семье ДеМео: Паз Родригес, торговец кокаином, который не давал покоя Мэтти Реге и Доминику Монтильо.

Поскольку Доминик не назвал "бруклинских знакомых", которые за несколько месяцев до этого одолжили через него Пазу девяносто шесть тысяч долларов - деньги, которые, по другой версии, вероятно, послужили финансированием сделки с Эль Негро, - Паз не знал ни Нино, ни Роя, ни кого-либо еще из этой команды. Но он сказал Эль Негро, что два его покупателя кокса, которые регулярно приходили к нему на квартиру, наверняка знают, кто в Нью-Йорке способен на такое предательство, особенно тот, у кого есть связи в Бруклине.

"Не могли бы вы выяснить, кто такой этот Крис ДеМео?" сказал Паз, когда Доминик, не подозревая о резне, пришел с Регой в квартиру Паза на той неделе. Передав ему листок бумаги с именем, Паз добавил: "Он заключил сделку, и о пяти людях больше ничего не было слышно. Два еврея, три кубинца. Одна из кубинцев была матерью сына моего друга, моего главного поставщика. Ему очень нужен этот Крис".

Судя по взгляду Реги, Доминик решил, что Рега уже рассказал Пазу, кто такой Крис; Рега все еще затаил на Криса злобу за то, как назойливо тот собирал кредиты Роя. Доминик также предположил, что, поскольку пять человек исчезли в результате кражи наркотиков, Крис должен быть причастен к этому. Тем не менее до разговора с Нино он предпочитал держаться в тени.

"Я не знаю никакого Криса ДеМео, но позвольте мне проверить".

Он вышел из квартиры Паза, пораженный тем, что поклонение Криса Рою привело к таким безрассудным разговорам при организации такого убийственного ограбления. Потом он вспомнил, как Крис ухмылялся над убийством Дэнни Грилло и как он сам предсказал Генри, что Крис "когда-нибудь сам выроет себе могилу", и внутренне улыбнулся. Если бы этот день настал, мир стал бы лучше. Приехав домой, он сообщил Энтони Гаджи плохие новости.

"Что, черт возьми, натворили эти ковбои?"

"Похоже, что они подставили кучу людей и убрали их, и теперь некоторые кубинцы во Флориде очень злы".

Нино поручил Доминику навестить Роя и узнать подробности, но Рой уклонился от ответа и посоветовал Доминику "потянуть время" с кубинцами, пока он не узнает, что произошло.

Ни Доминик, ни Нино ни на секунду не сомневались, что Рой уже знает о случившемся и лично причастен к этому, но Нино велел Доминику попытаться затянуть разговор с кубинцами. Однако на следующий день Паз сказал Доминику: "Они очень обеспокоены во Флориде и посылают сюда людей".

Узнав об этой скрытой угрозе, Рой заявил, что Крис использовал его имя без его ведома и что Джоуи и Энтони тоже в этом замешаны. "Сейчас у кубинцев кризисная ситуация, наш собственный маленький Залив Свиней", - ответил Доминик. "Мне придется им что-то сказать, иначе они начнут стрелять".

Оба мужчины разговаривали с Нино в закусочной напротив "Томмазо"; выслушав заявление Роя и предупреждение Доминика, он сказал: "Иди и скажи им, что это был Крис".

Доминик тихо наслаждался своей ролью, передавая сообщения о жизни и смерти между Нино, Роем и Пазом в попытке успокоить загадочного Эль Негро и предотвратить разборки между Гамбино и кубинцами. Это была дипломатия самого срочного характера, а также шанс восстановить отношения с Нино и продемонстрировать свои способности. Возможно, это был эпизод, которого ждал Нино, испытание, по которому он вынесет приговор и передаст факел! Его героические представления, вывернутые наизнанку последними шестью годами, его расчетливое, но все еще мальчишеское сердце вновь забилось от романтического влечения к "той жизни", которую он чувствовал в детстве, - ее дерзкой уникальности!

"Я нашел Криса, его зовут Розенберг", - сказал он Пазу. "Мы знаем, где он, что вам нужно?"

Учитывая, что надвигалась кровавая бойня, предложение Эль Негро по выходу из кризиса, переданное Пасом, было великодушным: "Мы просто хотим, чтобы его убили, и на этом все закончится. Но вы должны сделать это так, чтобы об этом написали газеты. Мы не будем верить вам на слово. Это должно быть в газетах".

Более чем справедливо, - сказал Нино. Подкрепляя уверенность племянника в том, что ситуация была испытанием и он полностью передал дело ему, он добавил: "Скажи Рою, чтобы он позаботился об этом".

"Это единственный способ избежать большой битвы", - сказал Доминик сильно расстроенному Рою. Больше, чем он осмеливался показать, ему нравилось видеть, как Рой извивается на ветру. "Нино сказал, чтобы мы это сделали".

"Я позабочусь об этом", - торжественно заявил Рой.

Все это произошло в течение десяти дней после пяти убийств, но драма - предсказуемо, что Пол Кастеллано так и не был введен в курс дела - затянется еще почти на шесть недель. Рой, демонстрируя еще не совсем каменное сердце, не смог сдержать убийственного отношения к Крису, своему первоначальному рекруту и потенциальному сыну.

"Крис - парень, которого трудно подставить", - сказал Рой после того, как Доминик сообщил, что Паз и Эль Негро начинают "нервничать".

На самом деле Крис был легкой мишенью. Ему ничего не говорили. Не подозревая, что его жертва была востребована и одобрена, он регулярно занимался с Роем в фитнес-клубе на Лонг-Айленде и ремонтировал новый шикарный дом на набережной в Квинсе, который он недавно приобрел - в промежутке между всеми своими недавними убийствами. Дом, как он сказал остальным, находился прямо через дорогу от дома, принадлежащего "этому еврею, комику Сэму Левенсону".

Пока Рой мучился, Доминик стал каждый день ходить в квартиру Паза, чтобы следить за настроением кубинца и советовать ему проявлять терпение. Вскоре его познакомили с двумя неграми, приехавшими из Флориды. Он отозвал Паза в сторону: "Давайте не будем увлекаться. У нас повсюду будут трупы". Он начал ходить в квартиру "одетым" - вооруженным своим пистолетом "Смит и Вессон", который был засунут в пояс, похожий на пояс, который он носил под брюками.

После прибытия людей Эль Негро Рой начал прятаться в своем дорогом доме на набережной. "Петух нервничает", - сказал Генри Доминику после разговора с Роем. "Ему повсюду мерещатся кубинские киллеры".

Это было пророческое заявление, которое Генри когда-либо делал.

* * *

Стремясь заработать деньги на колледж, восемнадцатилетний продавец пылесосов по имени Доминик А. Рагуччи забрел в параноидальное царство Роя вскоре после семи часов вечера четверга, 19 апреля 1979 года, пятого дня пятой недели кубинского кризиса.

Рагуччи жил с родителями в Массапекуа, который примыкал к Массапекуа-Парку, где по адресу 159 Whitewood Drive нервнобольной Рой укрывался в своем защищенном доме вместе со своим кузеном Джозефом Гульельмо и несколькими видами оружия. Рагуччи недавно с отличием окончил военную академию, а теперь учился на факультете уголовного правосудия в Общественном колледже Нассау: Он хотел стать полицейским. Он только что начал продавать пылесосы от двери к двери, чтобы оплачивать свое образование, свидания с женщиной, на которой собирался жениться, и ремонт своей машины - кадиллака 1971 года выпуска, которому делали вторую покраску.

Он уже успел связаться с двумя потенциальными клиентами на Уайтвуд-драйв и договорился о встрече с одним из них вечером в доме, расположенном по соседству с Роем. После этого, отъезжая в роковом направлении, он остановился на обочине перед домом Роя, вероятно, чтобы сделать записи в деловом журнале, который он вел. На заднем сиденье его машины виднелось несколько коробок из-под пылесосов Electrolux, а в зеркале заднего вида висели четки.

Доминик Рагуччи мог бы сойти за кубинца. Его мать была пуэрториканкой, отец - итальянцем. Он был смуглым, невысоким, со свежим лицом, но недавно отрастил тонкие усы, из-за которых казался старше восемнадцати. На нем было серое спортивное пальто и брюки, белая рубашка в цветочек и серый галстук; в сгущающихся сумерках через объектив камеры наблюдения, установленной на столбе у дома Роя, и особенно для встревоженных глаз, смотревших на него с монитора внутри, Рагуччи мог сойти за кубинского убийцу, что и произошло.

Увидев двух мужчин, Роя и Гульельмо, идущих к нему с пистолетами, Рагуччи включил передачу и рванул с места, что подтвердило, по мнению Роя, что он действительно убийца. Рой и его кузен забрались в "кадиллак" Роя и пустились в погоню. Рагуччи мог подумать, что это просто пара сумасшедших, пытающихся его напугать, пока не свернул с Уайтвуд-драйв и не въехал в близлежащий городок Амитивилль - буколическое место действия популярной истории ужасов.

В Амитивилле "Кадиллак" с Роем за рулем подъехал к машине Рагуччи. Держась за руль одной рукой и высунувшись из окна с пистолетом в другой, Рой сделал несколько выстрелов в машину Рагуччи. Молодой коммивояжер снова рванул с места, но еще семь миль по переполненным улицам - несмотря на то, что он проехал несколько раз на красный свет, опасно петляя в пробках и наезжая на разделительные полосы и бордюры, - он не мог избавиться от дикарей, которые непонятным образом продолжали выпускать пули в его машину, разбив три стекла.

Ковбойские поговорки Нино о Рое были как никогда кстати: Рой мчался по дороге, подвергая опасности жизни бесчисленных автомобилистов и прохожих, и двадцать раз врезался в машину Рагуччи. Его двоюродный брат Дракула постоянно перезаряжал пистолет, так разволновался, что дважды прострелил пол в салоне, пока машины мчались в соседний округ Саффолк.

Наконец на оживленном перекрестке машина Рагуччи врезалась в другую; несмотря на две спущенные шины, он с ужасом, который мог описать только он сам, съехал с дороги и проехал еще пятьсот футов, прежде чем его поврежденная машина остановилась, и рядом с ней появилась машина Роя. Рой выскочил из машины, принял боевую стойку, как в полицейских фильмах, и продолжал стрелять, пока пистолет не опустел, а подросток не умер от плотного скопления семи пулевых ранений в верхней части тела. У незадачливой жертвы не было времени даже попытаться убежать: его нашли все еще пристегнутым ремнем безопасности и с открытыми глазами, как будто он умер от испуга.

Один из прохожих подошел к машине Рагуччи, заглянул внутрь, выключил зажигание и ушел, так и не появившись больше. Сотни других людей видели отдельные моменты фанатичной трагедии, но полиция округа Саффолк сообщила, что никто не видел достаточно, чтобы понять смысл произошедшего. Некоторые свидетели сказали только, что стрелок вернулся в машину с самообладанием палача.

"Если этот парень не полицейский, я ни с кем не буду разговаривать", - добавил один из них, более проницательный, чем он предполагал.

На следующий день Рой прочитал статью в газете Long Island Newsday и понял, как он позже сказал, что совершил "ошибку". Он поехал в Бруклин и сказал Фредди, что чувствует себя "плохо", а затем попросил его починить пробитую пулями половицу его машины. Позже он отдал машину Пэтти Тесте, который быстро продал ее через свой дилерский центр.

Еще через несколько дней родители Рагуччи оправились от горя и предложили награду в пять тысяч долларов за информацию. Бен Рагуччи, владелец местного магазина каминов и садовых принадлежностей, которому покровительствовал Рой, горько сетовал, что скудость свидетелей убийства его сына напомнила ему о печально известном убийстве в Квинсе, где он жил много лет назад. Жертвой того дела стала Китти Дженовезе, чья смерть стала памятником равнодушию городских властей, когда ее крики о помощи остались без ответа соседей.

"У меня разбито сердце и я болен", - сказал Бен Рагуччи. "Как, черт возьми, это могло произойти?"

На самом деле у полиции округа Саффолк была хорошая зацепка, предоставленная свидетелем. Джон Мерфи, офицер разведки из отдела по борьбе с автопреступлениями полиции Нью-Йорка, узнал об этом, прочитав последующую статью в Newsday и сказав другому полицейскому: "Держу пари, что банда из Канарси имеет к этому отношение. Только они такие дикие".

Мерфи позвонил детективу из Саффолка и спросил: "В вашем расследовании не всплывало имя Пэтти Теста?"

Ответ детектива показал, что одержимость Мерфи Пэтти была небезосновательной: Действительно, свидетель сказал, что на машине стрелков были специальные номерные знаки перевозчика, или автодилера, и указал номер, по которому можно было отследить Patrick Testa Motorcars, который, к сожалению, некоторое время назад сообщил государственному секретарю, что номера были украдены.

"Так они постоянно делают - заявляют об угоне номеров и ставят их на другую машину!" сказал Мерфи.

"Насколько нам известно, это не исключает его из нашего расследования", - сказал детектив.

Мерфи повесил трубку, решив, что округ Саффолк, в котором за год до этого произошло столько же убийств, сколько в Нью-Йорке за неделю, никогда не пойдет на это дело, и он оказался прав.

* * *

Изображая из себя жертву обстоятельств, Рой отправился в дом Нино, чтобы объяснить свою ошибку. "Парень выглядел как убийца, а когда я попытался с ним поговорить, он удрал".

"Восемнадцатилетний продавец пылесосов, да, Рой?"

"Нино, говорю тебе, я думал, он собирается уничтожить весь мой дом".

"Я же говорил, что кубинцы пока не собираются предпринимать никаких действий, у меня все под контролем", - вмешался Доминик. "Пока что".

"Да пошел ты, тебя там не было".

"Хорошо, Петух. Ку-ка-ре-ку."

"Что ты сказал? Тебе лучше следить за своей умной задницей".

"Ладно, придурки, - сказал Нино, - хватит. Рой, разберись с этим дурацким дерьмом, потому что будут убиты другие люди, которые этого не заслуживают. Просто покончи с этим".

Через несколько дней Нино уехал во Флориду и поручил Доминику регулярно сообщать ему новости. Доминик каждый день приходил в квартиру Паза и говорил, что дело скоро закончится. Но Рой так и не смог заставить себя выполнить то, что обещал. Вместо этого, пока Бен Рагуччи продолжал рассказывать об убийстве своего сына, Рой поручил Фредди Диноуму разведать место работы Рагуччи "на случай, если нам придется его ударить", потому что он "слишком наседает" на полицию округа Саффолк.

Из дневника, найденного в машине Рагуччи, детективы из Саффолка узнали, что он назначил встречу в нескольких шагах от дома Роя. Они попытались допросить Роя, но он приказал им покинуть его участок. Они поговорили с Пэтти, но тот остался при своем мнении, что номера были украдены. Конец дела.

Символично, что убийство также положило конец тому небольшому браку, который был у Роя. Глэдис заключила с Роем сделку, согласно которой он должен был держать свои преступления подальше от дома и детей; ей не нужно было знать наверняка, что он действительно это сделал, чтобы испытывать острое смущение и злость от того, что во время всеобщего волнения по поводу смерти такого невинного ребенка к ней домой приходят копы, чтобы задать мужу вопросы об этом. Все жители Уайтвуд-драйв знали, что Рой - подозреваемый, даже если дело ни к чему не вело. Хотя Рой оставался рядом со своими детьми, они с Глэдис уединились в разных углах дома.

Через две недели после убийства Паз спросил Доминика о ситуации с Крисом Розенбергом. "Это случится или нет? Если нет, то мы позаботимся об этом, и кто знает, что произойдет".

Чтобы выиграть еще немного времени, Доминик предупредил о кровавой бойне. "Вы хотите начать? Отлично. Не боишься их? Отлично. Но и они вас не боятся. Поэтому погибнет много людей. Будьте терпеливы. Пусть итальянцы сами разберутся со своими проблемами".

Уверенный, что игра окончена, Доминик вылетел во Флориду и поселился в отеле неподалеку от пристанища Нино. Он взял с собой Шерил Андерсон для компании и Мэтти Рега для оплаты счета. Оставшись один, он отправился к Нино и сказал, что война неизбежна. Нино позвонил Рою и сказал, чтобы тот не тянул время.

Ситуацию можно было сравнить с палачом, у которого в петле оказался собственный сын. Но Рой был профессиональным палачом, и в конце концов он решился открыть дверь ловушки.

В тот вечер он собрал экстренное совещание своей команды, чтобы разработать план убийства, который должен был попасть в газеты. Видя, как Рой вникает в суть дела, команда тоже согласилась. Легче всего было Генри, который вызвался выполнить эту работу, но Рой сказал, что он должен это сделать; он привел Криса в "ту жизнь" и должен был его вытащить, как бы больно это ни было. А это было больно. "Я любил этого парня", - сказал он в нарочито прошедшем времени и с хмурым видом, которого остальные никогда раньше не видели.

Обычная пятничная приборка команды ДеМео произошла через два дня, 11 мая 1979 года. Рой приехал в клуб немного раньше и положил свежий пистолет в коричневый бумажный пакет, похожий на тот, в котором он всегда носил свои деньги. Он положил пакет на кухонный стол, где команда всегда обедала, и разделил недельную прибыль.

Генри и Фредди сказали, чтобы они не опаздывали, но Крис и его будущие братья Джоуи и Энтони прибыли в обычное время - в восемь часов. Крис приехал на черном BMW, машине жены, потому что она пользовалась его Mercedes. Внутри, как он обычно делал, приветствуя Роя, он поцеловал его в щеку; поздоровался с остальными и сел за кухонный стол, совершенно непринужденно.

Рой улыбнулся, полез в сумку, достал пистолет и одним плавным движением выстрелил Крису в голову. Крис упал на пол, но еще не умер. Почувствовав угрызения совести, Рой не успел среагировать, когда Крис, пошатываясь, опустился на одно колено, но Энтони, не растерявшись, выпустил еще четыре пули в голову Криса, положив конец его страданиям и мечтам о творчестве.

Вытерев кровь с раны на голове своего старого друга, Джоуи и Энтони подхватили Криса под плечи и вывели его из клуба, как будто везли пьяного приятеля домой и усадили на пассажирское сиденье BMW его жены.

Чтобы удовлетворить требование кубинцев опубликовать это убийство в газетах, Рой понимал, что необходимо что-то более необычное, чем просто оставить Криса с машиной на дороге. Лишь немногие из тридцати пяти убийств в городе в неделю попадают в газеты, и хотя "БМВ" может заставить редактора решить, что убийство достаточно необычно, чтобы стать новостью, оно вполне может и не стать таковой, особенно в выходные. Поэтому план, разработанный двумя днями ранее, был приведен в действие.

Энтони отвез BMW с телом, прислоненным к пассажирскому окну, и бросил его в паре миль от дома на четырехполосном шоссе, рассекающем открытые луга Национальной зоны отдыха Гейтуэй. Эта дорога соединяла Бруклин с Белль-Харбором и Непонситом, соседними приморскими поселками в Квинсе, где жили Крис с женой и где он ремонтировал их новый дом напротив Сэма Левенсона.

Фредди ДиНом и Генри Борелли ехали следом на отдельной машине; после того как Энтони вышел из BMW и присоединился к Рою в другой машине, Фредди проехал мимо, а Генри обстрелял BMW из пулемета - даже в Нью-Йорке такое очевидное убийство должно было стать новостью; хотя план был выполнен не очень хорошо, так бы и случилось.

Возможно, потому, что Генри был слишком взволнован возможностью забить в гроб Криса даже ложный гвоздь, а возможно, потому, что Фредди проехал мимо слишком быстро, Генри дико стрелял во время первого прохода, поэтому пришлось стрелять второй раз. На этот раз, воспользовавшись пистолетом-пулеметом Томпсона из арсенала Роя, Генри всадил несколько пуль в машину и тело.

После того как около полуночи на место происшествия нагрянули патрульные, на расследование был направлен детектив Фрэнк Пергола из 12-го отдела полиции Нью-Йорка по расследованию убийств. Пергола работал полицейским с 1965 года, а детективом отдела убийств - с 1977 года, когда его перевели из общегородского отдела по борьбе с кражами и поручили дело о серийном убийстве "Сын Сэма".

Осмотрев салон BMW, он быстро начал подозревать, что убийство произошло в другом месте, потому что Энтони, торопясь, оставил ноги жертвы на консоли между передними сиденьями, и потому что в машине почти не было крови, хотя, судя по всему, жертве нанесли не меньше дюжины ударов.

Следующим ключом к разгадке Перголы стал Джоуи Теста, сидевший неподалеку в съехавшем с дороги спортивном купе Mercedes. Джоуи рассказал, что, проезжая мимо, он заметил машину своего друга Криса Розенберга и, остановившись, чтобы спросить у полиции, в чем дело, был потрясен, узнав, что Крис, судя по всему, мертв.

"Значит, вы сможете опознать тело?" - спросил Пергола, который, судя по водительским правам в бумажнике жертвы, думал, что расследует смерть некоего Кристофера Розалии из Майами.

"Не думаю, что смогу это сделать", - сказал Джоуи, хороший актер. "Мы всю жизнь были друзьями".

Молодые люди, убийства и дорогие машины вызвали у Перголы воспоминания. В 1977 году, расследуя убийства Сына Сэма, он просмотрел множество дел об убийствах - среди них дело Андрея Каца, которое было настолько жестоким, что он решил тщательно его изучить. Теперь он вспомнил, что Джоуи Теста был обвинен и оправдан по делу об убийстве Каца, а Крис оставался подозреваемым без обвинения.

Возвращаясь к BMW, Пергола заметил, как мимо места происшествия проехал еще один "Мерседес". Он отметил его номер и попросил офицера проверить его, в результате чего выяснилось, что это Энтони Сентер, которого он помнил как еще одного не обвиненного подозреваемого по делу Каца. "Теперь нам нужен только этот, как его там, Генри Борелли!" - сказал он себе, когда в памяти всплыло имя второго человека, обвиняемого в убийстве Каца.

Еще через час Пергола столкнулся с Генри - в квартире вдовы Криса в Белль-Харборе. Джоуи и Энтони тоже были там. Джоуи, который вслед за Крисом уехал из Канарси и вместе с женой и двумя дочерьми поселился в квартире в том же квартале Белль-Харбора, уже сообщил Стефани новость. Энтони и Генри сказали, что пришли утешить ее, хотя, как Генри позже сказал Вито Арене, на самом деле они были там, чтобы убедиться, что она не скажет ничего "лишнего".

Когда Пергола вошел, Стефани плакала; Джоуи и Энтони тоже, а вот Генри - нет. Стефани рассказала Перголе, что в ту ночь ее муж работал над домом в Непонсите, который они купили на деньги, подаренные на свадьбу. Она не знала, кто может захотеть убить ее мужа, который хорошо зарабатывал, работая на заказ автомобилей, пока она ходила в школу.

Продолжая предаваться унынию, Джоуи согласился на интервью с Перголой и сказал, что ранее вечером навещал госпитализированного ребенка брата. Энтони и Генри сказали, что не знают никого, кто мог бы желать зла Крису, а потом сказали: "Поговорите с моим адвокатом". Пергола не поверил ничьим словам и покинул квартиру, решив, что оказался в компании необычайно отвратительных людей.

После ухода Перголы Джоуи и Энтони сопровождали Стефани в городской морг; Джоуи и Стефани не смогли посмотреть на тело, но Энтони в своем траурном спектакле опознал его как Харви Розенберга, он же Крис Розалия, но не Крис ДеМео.

На следующий день после обеда Рой позвал Доминика в "Близнецы". Если Рой и испытывал горе или чувство вины, то этого уже не было видно. "Вчера вечером мы разобрались с проблемой, - сказал он, передавая газетную вырезку с описанием того, как двадцатидевятилетний угонщик с известными связями в организованной преступности был найден в роскошном автомобиле, расстрелянном из пулемета. "Крис все пытался подняться, - вынужден был добавить Рой, - но Энтони выстрелил в него, и он остался лежать".

Передвигаясь на черном "Мерседесе 450 SL", который ему выделил Рега, Доминик передал Пазу вырезку из новостей, а затем с напускным самодовольством сообщил Нино: "Паз говорит, что теперь все кончено, но этот чертов Рой даже не сказал спасибо за все то время, что я потратил, пытаясь уладить это дело".

"Спасибо? Какого хрена ты сделал?"

"Я провел два месяца с кучкой сумасшедших, мать их, кубинцев!"

"Какого хрена ты хочешь, еще одну медаль? Увидимся в клубе, когда я вернусь".

"Конечно, Нино", - последовал саркастический ответ. "Пока".

Генри был более благодарен. Он обнял Доминика и поцеловал его в щеку. "Наконец-то этот хуесос получил по заслугам!"

Через несколько дней кто-то анонимно позвонил в 12-й отдел убойного отдела и сообщил детективу Фрэнку Перголе, что "гангстер по имени Рой ДеМео причастен к убийству Криса Розенберга".

Пергола несколько раз возвращался к Стефани, но она становилась уклончивой и враждебной, точно вдова на выданье. "Мы не обсуждали ни бизнес, ни школу, это было одним из наших правил", - скажет она в конце концов о Крисе, после того как Рой, неизвестный Перголе, дал ей десять тысяч долларов, ничтожную сумму, учитывая сотни тысяч, которые начали поступать от краденого кокса.

Следуя анонимной наводке, Пергола, не знакомый ни с одним агентом ФБР, позвонил в бюро вслепую и спросил, нет ли у него оперативной информации о Рое. Аналогичным образом он позвонил в детективный отдел окружного прокурора Бруклина, но не стал спрашивать о Кенни Маккейбе или Джозефе Вендлинге, которых он никогда не встречал. Оба звонка ничего не дали, и дело, как и шесть связанных с ним убийств, ушло в никуда.

* * *

Пока разгорался кубинский кризис, старое дело против члена экипажа, который уже год как вышел из обращения, наконец-то получило ход - но лишь на время.

В марте мускулистый, но все еще бородатый Питер ЛаФрошиа был задержан полицией Мемфиса, штат Теннесси, по ордеру на арест, когда он выходил из федеральной тюрьмы, отбыв год за нарушение испытательного срока. Джозеф Вендлинг с радостью прилетел в Теннесси и доставил ЛаФрошиа обратно в Нью-Йорк, чтобы тот предстал перед судом за убийство Джона Куинна.

Вендлинг целый год уговаривал бывшего партнера ЛаФрошиа, мастера угона автомобилей Вилли Кампфа, дать показания. Сначала он заставил Кампфа вернуться в Бруклин из его заграничного убежища с ордером, в котором тот значился подозреваемым по делу о поджоге, а затем заставил его говорить, честно сообщив, что ЛаФрошиа спал с девушкой Кампфа, когда они были партнерами.

Как он ни старался, Вендлинг не смог убедить кого-либо еще дать показания против ЛаФрошиа. Кузен Куинна Джозеф Беннетт, человек, которого Рой и ЛаФрошиа попросили подставить Куинна и Шери Голден, все еще был слишком напуган, чтобы признаться в чем-либо, кроме своего имени. Еще один возможный свидетель, которого Вендлинг нашел в тюрьме штата, отбывающим пожизненное заключение за убийство, которое, как сказали Вендлингу, помог совершить ЛаФрошиа, также отклонил предложение повысить его шансы на досрочное освобождение за счет сотрудничества.

Пытаясь повлиять на решение заключенного, Вендлинг договорился о том, чтобы жена заключенного и его малолетняя дочь сопровождали его в тюрьму на собеседование. "Вы не будете присутствовать при первом кошмаре вашей дочери", - сказал ему Вендлинг.

"Вы не понимаете", - ответил заключенный. "Вы имеете дело с людьми, которые без колебаний убили бы ее и мою жену".

В середине своей работы Вендлинг начал подозревать офицера полиции Нормана Блау, полицейского из Канарси, который познакомил его с Кампфом и вызвался сопровождать его во Флориду на первую личную встречу с ним. Его беспокойство началось, когда группа наблюдения увидела, как Блау встречается с некоторыми из бывших соратников Кампфа. Он рассказал об этом своему боссу, который приказал Блау не лезть в это дело.

"Меня теперь беспокоит, кто еще знает то, что знаем мы", - сказал Вендлинг инспектору Джону Невинсу.

Тем не менее, когда в июне 1979 года дело дошло до суда, Вендлинг и помощник окружного прокурора Стивен Сэмюэл были уверены в себе. У них был свидетель, который мог подтвердить наличие отношений между Джоном Куинном и Питером ЛаФрошиа, мотив и признание ЛаФрошиа в том, что он помог убить Куинна. У них также было телефонное сообщение, которое "Пит" оставил Куинну за несколько часов до того, как было найдено тело Куинна.

После того как Сэмюэль прекратил изложение версии обвинения, Фред Абрамс, политически связанный бруклинский адвокат, который неплохо зарабатывал на жизнь, представляя интересы членов команды ДеМео, принялся за работу. Он позвонил бывшей девушке Кампфа, которая сказала, что Вилли просто разозлился на ЛаФрошиа из-за ее романа с ним. Но Сэмюэль дала отпор, предоставив Вилли запись звонка, который он получил от нее и в котором она просила его держать язык за зубами по поводу этого дела. Запись выставила ее лгуньей.

"Дело закрыто", - сказал себе Вендлинг.

Поздно вечером в пятницу Абрамс заявил, что в понедельник утром вызовет неожиданного свидетеля защиты - офицера полиции Нормана Блау.

Вендлинг и другие офицеры провели выходные, пытаясь найти Блау - офицеры полиции обязаны уведомлять полицию Нью-Йорка, если они собираются давать показания против государства, - но Блау не давал о себе знать. В понедельник он предстал перед судом в своей форме и заявил, что, когда он был с Вендлингом и Кампфом во Флориде, Кампф отозвал его в сторону и сказал, что сделает все, чтобы заполучить Питера ЛаФрошиа. Кампф, добавил он, не был человеком, которому можно верить.

Дело было закрыто - присяжные признали его невиновным.

Сэмюэль и Вендлинг были опустошены. После стольких усилий они стали жертвами полицейского. Выходя из зала суда, ЛаФрошиа рассмеялся им в лицо.

ГЛАВА 15.

Магазин для тела

Ужас 1979 года, худшего года команды ДеМео, заключался в том, что даже с учетом кровавого смерча, предшествовавшего и включавшего Доминика Рагуччи и Криса Розенберга, год был закончен меньше чем наполовину. Быстро оправившись, Рой отправился по кровавой дороге. Он выбрал Джоуи Теста вместо Криса в качестве своей новой правой руки, не то чтобы ему не нравился не менее способный Генри Борелли, но Рой чувствовал более тесную связь с Джоуи, тоже бывшим подмастерьем мясника, а теперь, как и он, профессионалом. Он доделывал последние детали своей сделки с машинами, но не пренебрегал и другими сделками, которые привели его - и Нино - к новым чудовищным убийствам, а одного из них, наконец, в тюрьму.

Генри был горько разочарован, когда Рой предпочел ему младшего Джоуи, но Рой быстро постарался успокоить его раненные чувства. Пока Джоуи и Энтони отвечали за перевозку всего похищенного кубинского кокаина, Рой поручил Генри большую работу в Кувейте по краже автомобилей. Не прилагая особых усилий, Генри стал одним из пяти активных партнеров по сделке.

Операция была приостановлена на несколько месяцев, пока другой партнер, торговец подержанными автомобилями с Лонг-Айленда, придумывал приемлемую схему доставки автомобилей через чужую транспортно-экспедиционную компанию. Этим дилером был Рональд Устика, тридцатичетырехлетний пожизненный житель Болдуина, Лонг-Айленд, который познакомился с Роем, продавая автомобили для другого автосалона, владелец которого был вечно в долгах перед книгой Роя. Устика был мягко воспитан, недавно женился и не имел с Роем и его командой ничего общего, кроме жадного сердца.

Он и Рой придумали эту схему после того, как познакомились с двумя арабскими импортерами, которые приехали в Нью-Йорк в качестве партнеров, чтобы купить подержанные автомобили для перепродажи в Кувейте. В ходе бесед Устика выяснил, что один из партнеров, Абдулла Хассан, , занимался тем же самым, что и он, корыстным промыслом. Воодушевленный Роем, Устика сказал импортерам, что может предоставить много качественных подержанных автомобилей по пять тысяч долларов за штуку, если они не будут возражать против того, что их украли. Уверенный, что в Кувейте он сможет перепродать машины как минимум вдвое дороже, Хасан не возражал. Однако его партнер был против, и они расстались, причем партнер поклялся остаться в Нью-Йорке и организовать свою собственную законную сделку. Хасан вернулся в Кувейт, чтобы дождаться автомобилей.

Как он и предполагал, Рой привлек к сделке и Фредди, а поскольку брат Фредди, Ричи, проявил такие амбиции в убийстве Джоуи Скорни, то и его. Рой сообщил Фредди, что полную шестую долю прибыли придется отдать Нино и "холму", то есть Полу Кастеллано, чей новый белый дом занимал холм на Стейтен-Айленде, известный как Тодт-Хилл (Тодт в переводе с голландского означает "смерть").

Рой распределил между активными партнерами конкретные роли. Ричи при содействии Вито Арена за сто долларов за машину будет угонять машины; Фредди в своей мастерской будет менять замки; вместе братья будут изготавливать и устанавливать фальшивые VIN-номера, используя приобретенные Роем матрицы и случайно выбранные номера, которые Рой будет сверять со своими приятелями-полицейскими, чтобы избежать случайного изобретения "горячего" VIN-номера. Генри займется созданием фальшивых документов, что сейчас было сравнительно пустяковым делом, поскольку для отправки машин за границу, за которой следил Устика, достаточно было просто счета от дилера, а не титула.

"Мне нужны хорошие машины", - сказала Устика Фредди, когда Рой впервые их познакомил. "Машины с небольшим пробегом, возможно, с велюровым интерьером, с электрическими стеклоподъемниками и сиденьями".

Велюровые салоны были желательны, объяснил Рой, потому что арабы, которые покупали машины у Хасана в Кувейте, по религиозным соображениям не любили сидеть на коже. Однако они не возражали против больших машин с небольшим пробегом, потому что бензин в Кувейте был очень дешевым. Ричи и Вито было велено угнать дорогие автомобили General Motors, такие как Chevrolet Caprices, Oldsmobile Regencys и Buick Electras - предпочтительно Caprices и желательно четырехдверные, потому что некоторым из них суждено было стать такси.

Начиная с июня Ричи и Вито стали каждую ночь выезжать за машинами . В отличие от Питера ЛаФрошиа и Вилли Кампфа, которые в пору своего расцвета разъезжали на "Ягуаре", воры Близнецы использовали домашний универсал Ричи с коляской, детским креслом и прочей детской атрибутикой. Они начинали около полуночи и обычно проносились через преимущественно еврейский район Боро-Парк в Бруклине, потому что, как объяснял Вито, по религиозным соображениям им попадалось меньше машин с кожаными сиденьями, сделанными из свиной кожи.

Когда Джоуи Скорни ушел с дороги, Ричи наконец-то смог продемонстрировать, что он тоже умеет угонять машины. Громоздкий Вито по-прежнему был в основном водителем-беглецом, но иногда и угонял, хотя ему все еще было трудно протиснуться под приборную панель некоторых машин. Машины перегоняли во Флэтлендс и оставляли с опущенным солнцезащитным козырьком на улицах возле магазина Фредди.

"В кустах четыре", - говорил Ричи по телефону Фредди каждое утро, чтобы Фредди и Генри по солнцезащитным козырькам знали, какие четыре машины нужно загнать в магазин Фредди и начать работать. В мастерской хватало места только для четырех машин одновременно.

После того как машины были оснащены новыми идентификаторами, замками и транспортными номерами в дилерском центре Устика, их перегоняли в округ Нассау и парковали на улицах возле его дома в Болдуине - за углом от полицейского участка. Парню Вито Джоуи Ли, кузену Роя Джозефу Гульельмо и еще нескольким посторонним персонажам заплатили несколько долларов за то, чтобы они отвезли машины в Болдуин, где они простояли до тех пор, пока их не перегнали на стоянку Устики и не доставили на арендованном автовозе на пирс 292 в Ньюарке, штат Нью-Джерси, откуда они были отправлены в Аль-Шуябу, Кувейт.

Первые несколько месяцев почти все шло гладко. Фредди, правда, жаловался, что с Генри трудно работать, потому что он постоянно опаздывает и жалуется. В Кувейте Абдулла Хассан жаловался, что некоторые машины приходят без радиоприемников, и Рою пришлось сказать Фредди, чтобы он перестал их красть. Однако партнеры зарабатывали по семь-девять тысяч долларов в неделю. Рой сказал Фредди, что они могли бы получать гораздо больше, если бы им не приходилось платить копам из отдела по борьбе с автопреступлениями Питеру Калабро и Джону Дохеру по пятнадцать сотен в неделю за проверку идентификационных номеров, а также не приходилось бы сокращать Нино и "Уотерхеда".

Настоящие проблемы начались в начале сентября. Договариваясь с Хасаном, Устика не учел настойчивость бывшего партнера Хасана, гражданина Иордании по имени Халед Фахд Дарвиш Дауд. Дауд работал секретарем на химическом факультете Кувейтского университета, когда Хасан убедил его, что они могут заработать на импорте автомобилей. Дауд все еще верил и пытался сделать это самостоятельно. Он уже написал домой письмо, в котором упоминал Устику и жаловался, что конкурирует с ворами.

На этом бы все и закончилось, если бы Дауд не заметил, что на аукционах подержанных автомобилей в Нью-Джерси, куда дилеры сбрасывают новые машины, редко можно найти Chevrolet Caprices. А ведь именно "Капризы" были теми машинами, которые он хотел иметь больше всего. Из любопытства он заехал на пирс 292 в Ньюарке и нашел ответ на эту загадку - десятки Caprices выстроились в очередь для отправки в Кувейт; причина, по которой у дилеров и на аукционах было так мало Caprices, заключалась в том, что многие из них были здесь, несомненно, горячими. Дауд начал записывать VIN-коды приборных панелей, как раз когда появился Устика.

Дауд, прямолинейный, вызывающий человек, не понимающий, что за смертоносное гнездо он потревожил, начал спорить с Устикой и пригрозил заявить на него в полицию.

На экстренном заседании активных партнеров Джемини-Кувейта Устика доложила Рою о высказываниях Дауда. Разумеется, это было равносильно подписанию смертного приговора иорданцу. "Тогда нам придется его убить", - сказал Рой, к всеобщему удивлению, включая амбициозного Ричи и внезапно преуспевающего и безжалостного Устику.

"Он должен уйти, и я за это заплачу", - вызвался Устика.

Поспорив с Даудом, Устика узнала, что бывший партнер Хасана живет в отеле "Дипломат" в Роквилл-центре, в округе Нассау, неподалеку от "Близнецов". Рой, Генри, Фредди и Вито незамедлительно отправились туда, но обнаружили, что номер Дауда находится рядом с кабинетом управляющего.

Это не внесло бы никакой сумятицы в дело, если бы Рой по необычной оплошности не забыл прихватить с собой пистолет с глушителем и не напомнил об этом остальным. Это был признак того, что Рой, всегда заботившийся о вооружении перед уходом на работу, по мере усиления жажды крови становился все более забывчивым - но тогда он много пил, поздно ночью, в своем доме, который не был домом.

"Четыре парня входят и стреляют в парня, это будет шумно", - блестяще заметил Вито, когда они все сожалели о своей ошибке, сидя в машине Роя на парковке отеля.

Рой поручил Генри позвонить Ричи ДиНому, который жил неподалеку от отеля "Дипломат", и попросить его привезти глушитель, который Рой вручил ему при вступлении в команду. Генри так и сделал, но прошел час, а ни Ричи, ни купленного им новенького Porsche Turbo Carrera в стиле Джоуи Скорни не было видно. Ричи тоже одевался как покойный Скорни - очень крутые футболки полиции Нью-Йорка и множество золотых цепей под курткой-дудочкой.

Генри снова позвонил домой к Ричи и узнал, что, прикрепляя глушитель к заряженному оружию, Ричи, подрывая свою репутацию неумелого стрелка, ранил себя в левую руку и находится в больнице. Не зная, как он мог объяснить ранение, убийцы на время отказались от своего плана.

* * *

Зарабатывая на кокаине, косвенно или напрямую, Нино и Рой уже много лет нарушали политику Пола, запрещающую употребление наркотиков, и тем самым заигрывали с личной катастрофой. Так же поступали и некоторые другие солдаты и команды, включая ту, которую возглавлял бывший житель Браунсвилла-Канарси Джон Готти, протеже лидера манхэттенской группировки Аниелло Деллакроче. Выгода от "ухода от протокола", как называлась эта практика, была слишком непреодолимой. Пол был не в силах остановить эту практику, если бы не уничтожил половину своей семьи. Однако время от времени, чтобы напомнить всем о правилах, кого-нибудь, нарушившего их особо ярким способом, отправляли в морг.

В конце сентября давний флирт Нино и Роя с катастрофой вернулся домой. Все началось с внутрисемейного обвинения, а не с ареста, которого Нино и Рой всегда опасались. Букмекер из команды Нино, Джимми Эпполито, рассказал Полу, что Нино и Рой уже давно не работают. До недавнего времени Эпполито был самым влиятельным из пожилых сигарокуров в крыле команды Нино в Бат-Бич-Бенсонхерсте - слабая кучка, по сравнению с Роем.

Поскольку Пол был его бывшим капитаном, а сам он был сицилийцем и был создан Карло Гамбино, шестидесятипятилетний Эпполито формально оставался непосредственным начальником Роя, когда Нино был в отъезде. Во времена Карло одно только его слово могло бы решить судьбу обвиняемого, но сейчас были времена Пола, а слово и жизнь Джимми стоили не так уж много.

По знаку времени, Эпполито подтолкнули к этому неприятности его сына. Во время кокаиновой сделки с бандой Роя сын, тридцатичетырехлетний солдат по прозвищу Джимми, был обманут на несколько тысяч долларов. Джимми-младший пожаловался отцу, но Рой, а затем и Нино, обвинили Джимми-младшего во лжи и в том, что он является полицейским информатором. Оскорбленный, Джимми-старший отправился к Полу и выдвинул свои обвинения против Нино и Роя; он даже попросил разрешения убить их.

Время для этого было выбрано неудачно. Пол уже был зол на Джимми-младшего из-за его участия в мошенническом детском благотворительном фонде, который обманул нескольких знаменитостей, включая первую леди США Розалинн Картер и сенатора Эдварда Кеннеди из Массачусетса. Больше всего Пола расстроило то, что когда эта афера была раскрыта в телепрограмме CBS "60 минут", а газеты опубликовали фотографии с телевизионных съемок, на которых было видно, как Джимми-младший обманом заставил первую леди позировать с ним на одном из предполагаемых благотворительных обедов. Пол опасался, что в отместку президент Джимми Картер может послать в Нью-Йорк еще тысячу агентов ФБР с приказом разгромить семью Гамбино.

Джимми-старший также не оценил глубину отношений Нино с Полом, который принял версию событий Нино и приказал ему решить вопрос по своему усмотрению - фактически смертный приговор для Джимми-старшего и Джимми-младшего, учитывая, что Нино ранее одобрял, а Рой приводил в исполнение казни более близких соратников, доставлявших неприятности.

Однажды, вскоре после этого, возле "Ветеранов и друзей" Доминик увидел, как Рой демонстративно отказался пожать протянутую руку Джимми-старшего. Позже он рассказал об этом Нино, который, не объясняя причин, велел ему прекратить общение с Джимми-старшим. На следующий день, опять же возле "Ветеранов и друзей", он увидел Джимми-старшего, который вышагивал и безумно бормотал про себя: "Я облажался. Я облажался".

Нино и Рой выбрали понедельник, 1 октября, для решения этого вопроса, применив метод Близнецов. Нино всегда говорил Доминику, что, хотя обычно он против расчленения, иногда оно необходимо. Сейчас он решил, что это один из таких случаев. Однако с учетом того, что Джимми-старший был так озабочен своим будущим, Нино и Рой столкнулись с тактической проблемой: как уговорить старика и его сына добровольно отправиться в чертог Близнецов. Они нашли решение в Питере Пьяченте, еще одном стареющем солдате, которого Пол передал Нино; они обманули Пьяченте, заставив его поверить, что встреча между Эпполито и командой Нино и Роя состоится в "Близнецах", и чтобы все чувствовали себя в безопасности, он должен был сопровождать всех на встречу.

Пьяченте, которому Джимми-старший доверял, заявил бы о проблемах с сердцем и остался бы в постели, если бы знал, что задумали Нино и Рой, когда около половины восьмого вечера пятеро мужчин отправились в "Джемини" на белом "Тандерберде" Джимми-младшего.

Нино сидел впереди с Джимми-младшим, Рой и Джимми-старший, а между ними Пьяченте, расположились сзади. Вскоре настороженные антенны Джимми-старшего уловили роковые сигналы. Он велел сыну съехать с дороги, чтобы тот мог срочно отреагировать на проблему с мочевым пузырем. Джимми-младший рассмеялся и посоветовал отцу подождать, пока они не подъедут к заправочной станции. Нино и Рой обменялись ничего не выражающими зловещими взглядами.

"Послушай своего отца!" крикнул Джимми-старший. "Остановись!"

Когда Джимми-младший затормозил на служебной дороге рядом с Белт-Парквей, Нино и Рой одновременно выхватили оружие. В то время как Нино выпустил три пули в голову Джимми-младшего, Рой, обойдя Пьяченте, всадил четыре пули в Джимми-старшего. Кровь брызнула во все стороны, а водительское окно взорвалось, когда одна пуля вышла из мозга Джимми-младшего.

Спонтанность ситуации не оставляла времени на то, чтобы беспокоиться о возможных свидетелях, таких как три человека в автомобиле, случайно проезжавшем мимо в этот момент. Сидя за рулем своего побитого "Бьюика", двадцатилетний Патрик Пенни услышал звук, показавшийся ему взрывом петарды, затем увидел, как лопнуло окно "Тандерберда", и вспышки света. Две спутницы умоляли его ехать дальше, но Пенни остановился в двадцати футах от них и оглянулся назад. "Кажется, я только что видела, как кого-то застрелили! Кажется, женщину!"

В обычном случае Пенни мог бы стать идеальным свидетелем, который ничего не видит. Он был беглым, сто десятикилограммовым выпускником, превратившимся в грабителя, постоянно имеющего проблемы с законом, и в тот момент у него был заряженный пистолет 25-го калибра. Однако недавно он пересказал друзьям сон, в котором он перехитрил хитрого массового убийцу и спас весь Нью-Йорк. Вопреки своим обычным инстинктам, Патрик Пенни с детским личиком стал проявлять гражданскую позицию.

Оглянувшись, он увидел, как из "Громовержца" вышли трое мужчин. Сначала стройный мужчина, Нино, затем двое приземистых, Пьяченте и Рой. Фонарь освещал сцену, и было видно, что двое последних испачканы кровью. Один из них вытер лицо носовым платком и засунул в пояс брюк пистолет.

Пока Пенни наблюдала, мужчины возбужденно переговаривались, а потом разделились. Рой пошел в одну сторону, Нино и Пьяченте - в другую. Подумав, что эта сцена до странности напоминает его героический сон, и чувствуя себя уверенно из-за заряженного пистолета в кармане, Пенни решил последовать за двумя мужчинами, которые уходили вместе.

"Давайте уйдем отсюда!" - запротестовала девятнадцатилетняя девушка Пенни.

Не теряя надежды, Пенни заметил двух мужчин, Нино и Пьяченте, в квартале от дома. Он наблюдал за ними, пока они не свернули на другую улицу.

"Поехали!" - крикнула другая молодая женщина в машине Пенни. "Вызовите копов!"

Пенни поехал в том направлении, куда ушли мужчины, но не смог их увидеть. Он остановился у телефона-автомата и вышел из машины, но тут увидел, что они идут по тротуару в его сторону. Он вернулся к своей машине и стоял возле нее, пока они шли мимо, не подозревая, что дают свидетелю возможность еще раз внимательно рассмотреть себя. Через несколько секунд Пенни увидел, как на ближайшем перекрестке остановился водитель автосервиса, и подбежал к нему. "Эй, таксист, ты можешь вызвать копов по двусторонней рации?"

Как Пенни не была обычной прохожей, так и водитель не был обычным таксистом. Это был сержант полиции Пол Родер, грузный, усатый, десятилетний ветеран отдела жилищного управления полиции Нью-Йорка; он был не при исполнении и подрабатывал, без разрешения ведомства, для автосервиса Pretty Darn Quick. Он только что сдал деньги за проезд, когда к нему подбежал Пенни. В соответствии с правилами он был вооружен служебным револьвером и имел при себе значок, и он спросил Пенни, в чем дело.

"Я только что видела, как двое парней убили девушку в машине, вон там!" - сказала Пенни, указывая на место преступления.

"Какие парни убили девушку в машине, где?"

"Эти два парня только что убили девушку в машине!" Теперь Пенни махала рукой в другом направлении, слева от Родера, а Нино и Пьяченте шли дальше по кварталу.

"Я полицейский, садитесь в машину!"

Пенни вспомнил о пистолете в кармане. "Я не сяду в вашу машину. У меня есть своя машина, я поеду за вами".

Родер медленно двинулся по улице; в двадцати пяти футах от себя он увидел, что куртка одного из предполагаемых стрелков потемнела от крови. Они быстро шли и оглядывались по сторонам.

Родер пронесся мимо на скорости около десяти миль в час, чтобы посмотреть на их лица. Они отвернулись и продолжили идти. На другой стороне следующего перекрестка, когда Нино и Пьяченте проходили мимо бензоколонки, Родер решил действовать: он развернул машину по диагонали к обочине, выскочил и встал за водительской дверью с вытянутыми руками, пистолетом в одной руке, значком в другой. "Офицер полиции!" - крикнул он. "Стоять!"

Нино и Пьяченте были уже в двадцати футах от него, прямо перед двумя бензоколонками. Они смотрели на Родера так, словно не понимали его.

"Поднимите руки!" крикнул Родер.

Нино прикинул шансы - один взволнованный полицейский - и начал ходить по кругу вокруг Пьяченте.

"Полицейский!" снова крикнул Родер. "Поднимите руки!"

Внезапно из-за спины Пьяченте выскочил Нино, вихрем промчался к Родеру и произвел три выстрела, все они были ошибочными. Родер выстрелил три раза в ответ; один из них попал Нино в шею и закрутил его. Пьяченте попытался подхватить его, но получил удар по ноге и стал ковылять прочь. Все еще живой, Нино упал лицом вперед, раскинув ладони. Пистолет упал в нескольких сантиметрах от него, и он потянулся к нему пальцами правой руки.

Родер велел ему остановиться, но Нино продолжал тянуться - он всегда говорил, что хочет быть похожим на Фрэнка Скализе и умереть на улице с пистолетом в руке. Первое желание было исполнено, и сейчас, когда его пальцы сжимали пистолет 38-го калибра, он был близок к исполнению второго.

"Не трогай его, а то я снова выстрелю!" крикнул Родер.

Нино ухватился за пистолет, но был слишком слаб, чтобы поднять руку. Почувствовав, что теряет сознание, он выпустил оружие, перевернулся на бок и лежал неподвижно. Впервые в жизни Энтони Гаджи сдался.

Через полчаса двенадцатилетний сын Нино, Энтони, ответил на телефонный звонок медсестры из ближайшей к месту происшествия больницы Кони-Айленда. С криком он побежал к лестнице, соединявшей его с квартирами Доминика и Дениз: "В папу стреляли! В папу стреляли! Он в больнице!"

Доминик помчался вниз по лестнице, когда телефон Гагги снова зазвонил. На этот раз это был Рой. Разделавшись с Нино и Пьяченте, он видел и слышал, как мимо проносятся полицейские машины и кареты скорой помощи, и решил, что его сообщники попали в беду и находятся под стражей или мертвы. Он выбросил оружие в канализацию и позвонил в клуб, чтобы за ним приехали.

"Где, черт возьми, ты был!" крикнул Доминик. "Моего дядю подстрелили! Он сейчас на Кони-Айленде!"

"Все пошло наперекосяк. Встретимся в больнице через десять минут".

Рой избавился от окровавленной одежды, одолжил у Фредди свежий наряд и помчался в больницу.

Тем временем Патрик Пенни, спрятав пистолет в багажнике своей машины, сопровождал другого полицейского, откликнувшегося на призыв сержанта Пола Родера о помощи, и помог ему найти Питера Пьяченте, чья рана на ноге не позволяла ему передвигаться дальше, чем на квартал. Как и Нино, Пьяченте был арестован и доставлен на Кони-Айленд для оказания неотложной помощи.

Ни один из мужчин не был в опасности; исход для Нино мог бы быть иным, если бы пуля попала в напряженную вену, проходящую по левой стороне его шеи, а не в мускулистую область справа. Стабилизированный, он быстро восстанавливал силы. Когда врач отделения неотложной помощи спросил, что случилось, Нино ответил: "Я шел по улице, и меня подстрелили, вот и все".

Доктор Умасанкер Пати ощупал пулю, которая все еще находилась под плотью Нино, а затем сказал: "Не волнуйтесь, это поверхностное ранение".

Доминик не знал, что рана была поверхностной. Он приехал в больницу, думая о самом худшем, и о том, что после смерти даже самые серьезные из его претензий к Нино покажутся жалкой мелочью. Он прошел мимо полицейских в приемный покой, увидел, что Нино в сознании, но, не дойдя до его постели, был сопровожден в комнату ожидания офицерами, которые сказали, что с пациентом все будет в порядке, но он арестован.

Затем приехал Рой; сказав, что он брат Нино, он также попытался поговорить с ним, но получил отказ. За пределами больницы Доминик попытался объяснить, что произошло.

Адреналин в желудке Доминика превратился в яд. Его слова были быстрыми, обдуманными и презрительными: "Ты снова оставил его в плохом положении! Как и в случае с чертовым Говернарой! Почему тебя там не было! Ты оставил его с чертовым старым козлом! А ты, блядь, бесстрашный парень. Петух".

Слова ударили как кинжал, но Рой пропустил их мимо ушей. "Мы должны были разделиться! Это была идея Нино! Сейчас у нас есть другие заботы. Я должен увидеться с Полом. Сначала я должен рассказать ему, что произошло, потому что ему не понравится, что мы использовали Пита, чтобы подставить их".

Затем Доминик вместе с Роем отправился в дом Пола на Стейтен-Айленде. Перед этим они встретились с Томасом Билотти, капо со Стейтен-Айленда, который сопровождал Пола в дом Нино в ту ночь, когда Пол стал боссом. С тех пор Билотти - сила в рэкете белых воротничков, манипулирующих рабочей силой, который предпочитал Пол, - почти вытеснил Нино по значимости, потому что Нино стал так доволен тем, что болтается во Флориде и считает свои деньги, что его уже не волновало, получит ли кто-то другой ухо Пола.

В доме Пола Билотти сказал Доминику подождать в машине, пока он и Рой поговорят с Полом. Когда они вернулись, Доминик спросил Билотти: "Что Поли хочет, чтобы я сделал?".

"Пока что мы просто идем домой и ждем".

Рой не любил ждать и сразу же начал думать, как помочь Нино, которому через несколько часов предъявят официальное обвинение в убийстве, покушении на убийство и других обвинениях; так же поступит и обманутый Питер Пьяченте, , но Рой и никто, кроме членов его семьи, не придадут Пьяченте значения - разумеется, до тех пор, пока он будет стоять на своем.

На следующий день Рой и Доминик встретились в "Близнецах". Доминик, хорошо знакомый с этими знаками, решил, что у Роя такое сильное похмелье, что он, должно быть, всю ночь пил и думал. Некоторые из идей, которые он начал излагать, были полубредовыми, но у него была и надежная информация. От адвокатов Нино он уже узнал, что свидетелями по делу проходят Патрик Пенни и Пол Родер; Пенни, по его словам, можно подкупить - "дадим ему пятьдесят тысяч, он возьмет", - а вот Родеру, возможно, придется умереть. Кроме того, он уже выяснил, что Родер живет во Флэтлендсе, неподалеку от "Близнецов". В отличие от большинства офицеров, Родер держал свое имя в телефонном справочнике.

"Он живет практически за углом", - сказал Рой. "Мы просто подождем у его дома и выскочим к нему".

"Ты сходишь с ума, Рой. Ты не узнаешь, что такое жара, пока не убьешь копа. Если ты убьешь копа, Нино убьет тебя".

"Твой дядя только что попробовал! И не говори мне о жаре".

"Это было другое. Это не было убийством".

Рой не успел дойти до следующей идеи. В ожидании слушаний по ходатайству об освобождении под залог Нино уже перевели в тюремную больницу на острове Райкерс, крошечном островке в Ист-Ривер, где содержалось большинство заключенных, находящихся под стражей до суда. "Вот как мы его вытащим", - сказал Рой. "Мы возьмем подводное снаряжение, проберемся на Райкерс и захватим больницу с помощью пулеметов".

"Это самая глупая чушь о Джеймсе Бонде, которую я когда-либо слышал. Если бы ты хоть раз попробовал проделать такой трюк, гарантирую, мой дядя с тобой бы не уехал. Он бы пристрелил тебя, если бы мог".

Наконец Рой предложил идею, которая показалась Доминику разумной. На самом деле, чем больше он размышлял над ней, тем более гениальной она казалась. По совету адвокатов Нино отказался от того, чтобы врачи извлекли пулю, выпущенную Полом Родером в его шею. Со временем процесс заживления все равно вытолкнет ее на поверхность. Однако если в это время Нино тайно доставят другую пулю, которая, как покажет баллистическая экспертиза, была выпущена не из пистолета Родера, и Нино сможет заменить ею ту, что в конце концов выйдет из его шеи, то на суде его адвокаты смогут аргументировать этот фантастический, но достаточно правдоподобный сценарий: Нино был ранен тем же стрелком , который скрылся, застрелив Джимми-младшего и Джимми-старшего; выходя из машины, стрелок выронил одно из двух своих оружий; невезучий Нино схватил его, когда бежал пешком, а затем выхватил в порядке самозащиты, когда некто, не представившийся полицейским, начал стрелять в него.

"Шансов мало, но мне это нравится", - сказал Доминик. "Только один присяжный должен на это купиться".

По плану нужно было найти пистолет, который Рой выбросил в канализацию, покидая место преступления. Поэтому той ночью, пока Доминик, Генри и Джоуи стояли на страже, Рой снял решетку, спустился в грязь возле Бат-Бич и извлек оттуда "Смит и Вессон" 38-го калибра, который использовал Дэнни Грилло. В "Близнецах" Рой опустил оружие в бочку с маслом, наполненную водой, и выпустил один патрон, который затем выловил.

"Теперь твоя задача - пронести его сюда", - сказал Рой, передавая пулю с баллистическими характеристиками.

8 октября Роза Гаджи, которой никто не рассказал о заговоре, и Доминик навестили Нино в его охраняемой палате в лазарете Райкерс-Айленд. Опасаясь металлоискателей, Доминик завернул пулю в презерватив и спрятал ее во рту. В конце визита он кашлянул в правую руку, затем пожал руку Нино и поцеловал его в щеку, сицилиец с сицилийцем. В ту ночь Нино лежал без сна и торопил природу, впиваясь ногтями в шею. Когда пуля, выпущенная Родером, выскочила наружу, он спустил ее в унитаз; на следующий день он отдал контрабандный патрон сотруднику исправительного учреждения, который передал изготовленную улику в полицию. Все было готово.

Однако, имея в виду два потенциальных тюремных срока от двадцати пяти лет до пожизненного, Нино не собирался полагаться только на переключатель пуль. Он поручил Рою начать работу над другим планом - подкупить Патрика Пенни и/или Пола Родера, чтобы они забыли или изменили то, что видели и говорили сразу после убийств.

Первым под прицел попал Пенни. Он был более важен, поскольку мог дать показания о том, что видел, как Нино выходил из "Тандерберда" сразу после того, как Эпполито застрелили. Пенни, однако, оказалось трудно выследить; в данный момент даже полиция не знала, где он находится.

После перестрелки детективы спрятали Пенни в мотеле, чтобы он дал показания большому жюри и помог окружной прокуратуре Бруклина получить обвинительные заключения против Нино и Пьяченте. После этого они попытались взять его под стражу, чтобы убедиться, что он останется жив и сможет дать показания в суде, но Пенни вернулся к своим антисоциальным привычкам и решил, что больше не хочет общаться с полицией. Когда детективы проводили его домой за свежей одеждой, маленький жилистый грабитель отправился в ванную, вылез в окно и сбежал.

Полагая, что Пенни будет поддерживать связь со своей семьей, Нино и Рой решили передать ему сообщение через его брата Роберта. Они отправили Доминика и Генри, а также Джоуи и Энтони на бензоколонку, где работал Роберт. Нино по-отцовски велел Доминику идти переодетым, остальные не стали беспокоиться. Джоуи, новая правая рука Роя, сам вел разговор:

"Твой брат связался не с теми людьми. Он видел, что случилось с двумя парнями в машине; если он даст показания, это случится с ним. Скажи ему, чтобы он поступил правильно. Мы дадим пятьдесят тысяч вперед и будем заботиться о нем до конца его жизни".

"Думаю, он согласится, - ответил Роберт.

"Лучше бы он был", - сказал другой Близнец.

* * *

Гиперактивное воображение Роя в дни, последовавшие за убийством Эпполито, было также вызвано неразрешенной угрозой, которую он чувствовал со стороны иорданского экспортера автомобилей, Халеда Фахда Дарвиша Дауда. Дауд все еще был обеспокоен тем, что угонщики автомобилей, которыми, по его мнению, руководил внешне мягкий Рональд Устика, давали его отстраненному партнеру в Кувейте, Абдулле Хассану, явное конкурентное преимущество.

Не зная, что команда уже отказалась от плана его убийства, потому что Ричи ДиНом случайно выстрелил себе в руку, Дауд продолжал ворчать по поводу Устики и нехватки Chevrolet Caprices на аукционах подержанных автомобилей в Нью-Джерси. Однако он так и не выполнил своего обещания обратиться в полицию.

За месяц, прошедший с момента срыва плана, ставки возросли. В Кувейте Абдулла Хассан был в восторге от того, как разворачивается сделка с автомобилями, и заказал еще больше "прокатных", как Устика называл угнанные машины. Чтобы справиться с запросом, Рой перевел операцию из гаража Фредди на четыре машины в бывший склад молочной компании, где перемаркировались сразу двадцать автомобилей. В Болдуине, Лонг-Айленд, теперь готовые к отправке автомобили хранились на складе, который Хассан купил для Устики, а не парковались на улицах возле дома Устики.

Пять активных партнеров по сделке с автомобилями и неактивный тандем Нино и Пола зарабатывали до двадцати тысяч долларов в неделю каждый. Прибыль была настолько запредельной, что даже Вито Арена, который получал по сто долларов за каждую машину, которую он помогал угнать, а не полную долю партнера, тратил тринадцать сотен в неделю только на еду.

Во время головокружительных ужинов в клубе "Джемини", предшествовавших убийству Эпполито, Рой обсуждал, как расширить операцию, а затем остановиться на ста машинах в неделю - или, исходя из пяти тысяч долларов, которые Хассан платил за каждую машину, около восьмидесяти трех тысяч долларов в неделю на партнерство.

"Не стоит жадничать", - сказал Рой под радостное улюлюканье.

В такой скупой атмосфере, независимо от того, что Халед Дауд так и не обратился в полицию, он, скорее всего, был обречен. Но 10 октября, через два дня после контрабандной поездки Доминика в Райкерс, Рой узнал, что Дауд вслепую позвонил в полицию и получил указание написать письмо с изложением своих обвинений. В очередной раз наводку дал детектив Питер Калабро из отдела по борьбе с автопреступлениями.

Как ни странно, поскольку это была среда, Доминик в тот вечер как раз находился в клубе, выясняя у Роя ситуацию с Эпполито, когда к нему подошел главный крюк Роя. Как всегда, Калабро и Рой разговаривали вдали от посторонних ушей, на этот раз в коридоре.

"Многие парни получили подсечки из-за этого парня", - с благодарностью сказал Рой Доминику после ухода Калабро.

Поскольку Рой не обсуждал с ним Дауда, Доминик не понял конкретного подтекста замечания - только то, что кто-то скоро умрет. Он отправился домой в депрессии, и вовсе не из-за кокаиновой ломки. Нино сидел в тюрьме за двойное убийство, а Рой планировал еще одно убийство. Убийства просто не прекращались. Рой недавно хвастался, что у него уже сотня "зарубок" и "счет". Неужели он собирался перевалить за тысячу?

Доминик ушел, предоставив Близнецам разрабатывать план того, кого им предстояло убить. С учетом опыта Роя план был разработан быстро. А поскольку Дауд был на рынке автомобилей, он решил заманить его в автомастерскую Фредди, а не в клубный дом. Для Фредди это был не такой уж большой шаг, ведь он всегда говорил, что сделает для Роя все, что угодно.

На следующий день на аукционе в Нью-Джерси Рональд Устика попросил своего друга передать Дауду, что у человека по имени Фредди ДиНом, который случайно оказался на аукционе, в гараже в Бруклине выставлены на продажу два труднодоступных Caprices. Дауд разыскал Фредди, который пригласил его осмотреть машины на следующий день. Вечером Дауд позвонил и сообщил, что приедет с другом.

На совете по стратегии Фредди размышлял, что делать.

Это был глупый вопрос, сказал Рой. "Мы просто пристрелим их обоих и заставим исчезнуть", - добавил он.

"Исчезнуть?" - спросил Вито Арена, знакомый с методами команды, но не с ее номенклатурой.

"Разрежьте их".

Другом Дауда, забредшим в эту пустоту, был Рональд Фалькаро, еще один торговец подержанными автомобилями с Лонг-Айленда, который помогал Дауду в его попытках приобрести автомобили законным путем. Уходя из дома утром 12 октября, Фалькаро, отец троих детей, сказал своей жене Донне, что у него есть дела с его новым партнером, Халедом Даудом, но он будет дома после обеда, чтобы помочь ей подготовиться к празднованию дня рождения их младшего ребенка.

Для совершения второго двойного убийства за одиннадцать дней Рой прибыл в магазин Фредди за час до назначенной встречи. Остальные прибыли в течение нескольких минут. На этот раз Рой заранее выдал чистое оружие с глушителем, которое они с Грязным Генри начали проверять и перепроверять. Близнецы достали из багажников виниловый вкладыш для бассейна и наборы инструментов и занесли все в дом. Хотя они и не были партнерами в сделке с машинами, но помогали мне "в качестве одолжения", - сказал Рой Вито.

Под руководством Роя они провели время за репетицией. Машина с поднятым капотом была припаркована почти напротив двери магазина Фредди. Вито Арена делал вид, что работает над двигателем, и следил за тем, чтобы никто не выходил из магазина - здания без окон, которое освещалось только с помощью шнура питания, протянутого от соседнего здания. Рой, Генри, Джоуи и Энтони прятались в темноте и выполняли работу, когда Фредди заводил жертв внутрь. Чтобы сократить количество летящих пуль, Рой брал на себя одну жертву, а Генри, его лучший стрелок, - другую, при этом близнецы были наготове.

Все были на месте, когда Фалькаро и Дауд прибыли по расписанию. Фредди провел их прямо мимо Вито к двери магазина и махнул им рукой.

"Господи, у тебя что, электричество отключили?" сказал Фалькаро, шагнув в ловушку, которая была темнее смерти.

"Черт, я забыл про свет", - сказал Фредди так быстро, что успел повернуться и выйти из магазина до того, как жертвы успели хоть намекнуть об обреченности, которая внезапно заявила о себе серией приглушенных хлопающих звуков.

Дауд быстро скончался, а Фалькаро, хотя и был ранен, побежал к двери; он упирался в нее, пока Генри продолжал стрелять в него, и ему удалось обхватить внешний край одной рукой, но тяжеловес Вито был с другой стороны; он хрюкнул, прижался к двери и отдал Фалькаро на съедение акулам.

После того как Фредди включил свет, а Рой разрешил войти, Вито увидел, как Генри наносит уверенные удары в голову Дауда, а Рой склоняется над Фалькаро и решает, что больше ничего не нужно. "Там было немного неспокойно", - сказал Рой. "Этот парень не хотел падать".

"Неплохо, Рой", - сказал Генри.

Джоуи и Энтони уложили на дно бассейна вкладыши и ножи из своих наборов инструментов. Фредди принес мешки для мусора и несколько тяжелых картонных коробок, которые команда использовала для транспортировки своих фильмов.

"У нас есть минут сорок пять, чтобы убить время", - сказал Рой Вито. "Почему бы вам с Генри не сходить за хот-догами и пиццей?"

К тому времени, когда Вито и Генри вернулись с едой, с тел была снята одежда. Рой сознательно перепоручил Генри и Вито утилизировать машину Фалькаро в местном автосервисе.

Затем, сделав предварительные срезы и определив, что кровь жертв еще не свернулась, Рой принялся за обед, настолько беспечно относясь к этой безумной работе, что даже не снял окровавленные хирургические перчатки. Сцена была из какого-то доисторического времени, но Рой спокойно перекусывал, как будто он снова в Banner Dairy во Флэтлендсе, просто ест "Сникерс" и затаривается на полках Ivory Snow large.

Как когда-то Крис, Джоуи и Энтони с Андреем Кацем, Фредди доказал Рою свою стойкость, став его учеником, когда началась ритуальная резня. Они с Роем начали разбирать Фалькаро, пока Джоуи и Энтони сосредоточились на Дауде.

"Вот как надо делать голову", - сказал Рой Фредди, у которого до этого был только опыт работы с соседской собакой.

Затем Рой передал Фредди нож и рассказал ему, как сделать надрез вокруг плеч, чтобы отделить руки.

"Нет, нет, нет!" - закричал он, когда Фредди не справился с работой. "Сюда!" - сказал он, забирая нож.

Однако по извращенности Фредди превзошел всех. Вито и Генри, вернувшись с утилизации машины Фалькаро, стали свидетелями того, как Фредди отрезал пенис обезглавленного Фалькаро и со словами "Пошел ты!" засунул его в рот жертве.

"Фредди, прекрати!" Рой рассмеялся.

Генри был обеспокоен тем, что к его возвращению все это варварство не было завершено, но он все выпотрошил и впервые помог с упаковкой, вплоть до того, что держал мешки для мусора, пока остальные их наполняли.

Пластиковые пакеты завязывали, укладывали в коробки из пленки от копоти и складывали вдоль стены. На следующий день коробки отвозили в ближайшую кузовную мастерскую Ричи ДиНома, где мусор забирала ассенизаторская компания дяди Энтони Сентера, клиента свалки на Фаунтин-авеню.

Через несколько часов все собрались в "Близнецах" на обычную вечернюю пятничную зарядку. Забрав Нино, Доминик приехал позже и заметил, что все выглядят необычайно эйфоричными. Вито сказал, что он и ребята были под "кайфом". Доминик подумал, что они только что убили кого-то в помещении клуба.

Утомленный неустанными убийствами команды, Доминик наконец высказал свое презрение. "Кто сегодня заселился в отель "Ужас"?" - язвительно спросил он. "А кто не выехал? Ребенок?"

Все смеялись и думали, что он просто пошутил. Он ушел, и ему захотелось никогда не возвращаться.

Рой приказал Генри и Вито ограбить гостиничный номер "араба" и забрать его личные вещи; Фредди вытащил ключ от номера из брюк Дауда. Рой сказал: "Принесите все. Мы хотим, чтобы все выглядело так, будто он уехал из города. Так копы обвинят его в исчезновении другого парня".

Хотя Вито был знаком с методом Близнецов благодаря двум обнаженным трупам, которые он однажды увидел в туалете клуба, он все равно был потрясен послеобеденной иллюстрацией из первых рук. По дороге в отель вместе с Генри он спросил: "Вы всегда так режете их на куски?"

"Нет, но мы делали это несколько раз. Не я лично. Просто все зависит от обстоятельств. Иногда хочется, чтобы их нашли. Иногда лучше, чтобы они пропали".

Генри спросил Вито, есть ли у него какие-то сомнения, и Вито ответил, что нет.

"Не беспокойтесь ни о чем. Ты с хорошими людьми. Рой - хороший человек. Он заботится о своих людях".

Генри продолжил рассказывать о Рое, затем упомянул некоторые из самых громких убийств, совершенных командой, - Андрея Каца, Шери Голден, Криса Розенберга, особенно Криса. Когда он подвел итог роли Джоуи Тесты в этом убийстве, в его голосе прозвучала горечь, которую Вито принял за иронию. "Джоуи очень хорош. Он даже пошел опознавать тело и плакал. Джоуи - лучший".

Вернувшись в отель "Хоррор", Генри и Вито помогли Рою составить опись чемоданов Дауда; они нашли сувениры со статуи Свободы и Эмпайр-стейт-билдинг, семейные фотографии, деловые бумаги и напечатанное на машинке письмо в различные инстанции, в котором утверждалось, что банда воров переправляет в Кувейт угнанные автомобили.

"Мы поймали его как раз вовремя", - улыбнулся Рой. "С арабом больше нет проблем".

На следующий день, сообщив в полицию о пропаже мужа, паникующая Донна Фалькаро обнаружила, что Дауд, с которым она познакомилась, очевидно, выписался из своего номера. Поскольку ее муж занимался автомобильным бизнесом, офицер автоотряда Нассау Чарльз Мид был в числе тех, кого послали опросить ее.

"Я мало что знаю о том, чем он занимается, но я очень расстроена", - сказала она. "Все, что я знаю, это то, что он встречался с какими-то людьми в Канарси или где-то еще".

Не желая расстраивать ее еще больше, Мид, услышав слово "Канарси", никак не дал понять, что уверен в смерти ее мужа.

Донна Фалькаро самостоятельно связалась с людьми, с которыми, как она знала, ее муж вел дела, например с Рональдом Устикой. Подражая Джоуи Тесте, Устика выглядел сочувствующим и обеспокоенным и дал такой совет: "На вашем месте я бы сказал вашему мужу, чтобы он не общался с этим арабом, потому что он - плохая новость".

Дело поручили детективу Биллу О'Лафлину, занимающемуся поисками пропавших людей в Нассау. Он допросил Устику, но Устика, естественно, прикинулась дурочкой; как и много раз до этого, дело ни к чему не привело.

ГЛАВА 16.

Навстречу ветру

Презрение к Рою и команде, которое Доминик начал выражать во время драмы с Эпполито - называя Роя в лицо "Петухом", язвительно подтрунивая над клерками "Отеля ужасов", - возникло, конечно, не в одночасье. Корни уходят в то время, когда съемочная группа приравняла отвращение Генри к резне к трусости; они выросли, когда они заставили Дэнни Грилло исчезнуть и когда Рой в фанатичной панике убил молодого продавца пылесосов. Общаясь с такими людьми, да еще и с собственной немалой дегенерацией, Доминик не имел особого права претендовать на звание святее тебя, но тем не менее чувствовал себя таковым. Кроме того, он был подавлен и встревожен, и находился в середине личного кризиса, из которого не видел выхода; он начался несколькими месяцами ранее, вскоре после его дипломатии "сделай или умри" во время кубинского кризиса.