Машина Уриила

Справочник Еноха

Хотя наше понимание «Книги об обращении небесных светил» сильно возросло, нас не оставляло чувство, что из дальнейших исследований можно извлечь еще много полезного. Писатель и инженер Алан Батлер уже оказал нам неоценимую помощь, делясь своими знаниями о мегалитической математике, и мы решили пригласить Алана для совместного чтения «Книги об обращении небесных светил» и обсуждения ее содержания.

Алан приехал на два дня, чтобы присоединиться к нашему мозговому штурму, в ходе которого мы рассчитывали разобраться со странными видениями представших перед Енохом окон и врат. Вооружившись заметками, мы собрались солнечным субботним утром за большим столом, чтобы приступить к обсуждению каждого предложения. Поначалу слова «окно» и «врата» казались взаимозаменяемыми, но постепенно картина стала проясняться.

В тексте говорится, как некие высокоразвитые существа доставили Еноха на одну или несколько расположенных на возвышении обсерваторий:

«Отсюда я пошел в другое место, и он (Уриил) показал мне на западе большой высокий горный хребет, твердые скалы…» [гл. 22].

Затем Енох начинает говорить о вратах и окнах:

«И я видел шесть врат, в которых Солнце заходит; Луна также восходит и заходит чрез те же врата, и путеводители звезд вместе со своими путеводными восходят и заходят там же: шесть врат на востоке и шесть на западе, следующих друг за другом в строго соответствующем порядке, а также много окон направо и налево от тех врат» [гл. 72].

Мы стали обсуждать, о чем же говорил Енох, и пришли к выводу, что он находился внутри некоего сооружения, когда Уриил показывал, как происходит деление года, отчего тот и наблюдал восход и заход Солнца чрез «врата». (Блэк и Нейгебауэр предпочитают употреблять современное слово «ворота».)

Возможно, Уриил доставил Еноха внутрь некоей смотровой площадки, а не комнаты. Сооружение наподобие стоек и дольменов Стоунхенджа представилось нам вполне подходящим к описанию Еноха. В строении такого рода можно было предусмотреть проемы между стойками для отсчета месячного движения Солнца — северного или южного прямо на восток и запад. Проем, примыкающий непосредственно к восточному и западному краю, наиболее широкий, последующие же проемы постепенно сужаются. К северу и югу должно находиться по три, смотрящих на восток и запад, окна, так что с каждой стороны получается шесть окон.

Эти врата разбиты на более узкие просветы или окна, но не все врата имеют равное число окон. Ближайшие к линии восток — запад врата содержат 12 окон, последующая пара — по 8, а самая крайняя — по 4, так что на трое соседних врат приходится 24 окна.

Енох указывает на 12 окон во вратах, именуемых им «великими вратами», которые соответствуют четвертым вратам. Наряду с третьими вратами они самые широкие, поскольку Солнце движется по небосклону быстрее всего вблизи равноденствия.

Здесь надо уяснить, почему Солнце перемещается на небосклоне в течение года. Долгота дня меняется на протяжении года, но два раза в году долгота дня и ночи одинакова. Такие дни именуют равноденствием, что означает равенство дня и ночи. Падают они примерно на 21 марта и 23 сентября, и в эти дни Солнце поднимается точно на востоке, а заходит точно на западе. Во все другие дни года восход и заход дневного светила одинаковым образом смещается в ту или иную сторону. Для ясности изложения опишем последовательность точек восхода Солнца.

Если проследить за местами захода Солнца на протяжении года, начиная с весеннего равноденствия, то можно заметить, что каждый вечер Солнце садится все дальше на север. Ближе к равноденствию смещение светила заметно ускоряется, например на широте Британии ежедневно место заката смещается к северу на полтора видимых поперечника Солнца. По мере удлинения дня смещение места заката светила к северу замедляется, пока вовсе не прекращается, чтобы затем медленно начать смещаться к югу. В один из дней такое перемещение столь мало, что кажется, будто оно прекратилось. В это время самые долгие дни и самые короткие ночи. Данная поворотная точка, когда прекращает смещаться место заката перед тем, как двинуться на юг, именуется солнцестоянием. После солнцестояния, приходящегося примерно на 21 июня, место захода Солнца постепенно начинает смещаться на юг со все большей скоростью вплоть до осеннего равноденствия, выпадающего примерно на 23 сентября.

И весь цикл повторяется: места захода Солнца ускоренно смещаются к югу от своего точного западного положения при равноденствии. Поначалу Солнце перемещается очень быстро, но по мере того, как дни становятся короче, смещение места заката к югу замедляется вплоть до зимнего солнцестояния, примерно 21 декабря, когда оно вообще прекращается, чтобы затем двинуться вновь на север к положению равноденствия. Все это напоминает движение огромного маятника на небосклоне, ускоряющееся с приближением к своей нижней точке (равноденствие) и замедляющееся вплоть до остановки с приближением к своей высшей точке (солнцестояние).

Это перемещение на север и юг мест восхода и захода Солнца и описывает Енох, когда говорит о движении Солнца в различных вратах и изменении долготы дня и ночи.

Данные рассуждения натолкнули нас на мысль, что окна, по всей видимости, представляют некое подобие измерительной системы. Ведь и сам Енох указывает на измерения:

«И я видел в те самые дни, как даны были тем ангелам длинные веревки, и они подняли крылья и полетели, и достигли севера. И я спросил ангела, говоря: «Для чего они держали те длинные веревки и удалились?» И он сказал мне: «Они ушли, чтобы измерять» [гл. 61].

Что измеряли ангелы? Енох, похоже, описывает обсерваторию, откуда полностью виден западный и восточный небосклон. Он полагает, что окна помечают движение Солнца, а прочерчиваемый им путь от одного окна к другому показывает изменение мест восхода и захода на небосклоне.

Мы задались вопросом, мог ли он измерить азимут места восхода и заката Солнца? Азимут представляет угол между истинным, географическим севером и точкой на небосклоне, где восходит Солнце. Но этот угол меняется в зависимости от широты, где находится наблюдатель, высоты местного горизонта и угла преломления, определяемого погодными условиями. Как учесть все это в одном таком устройстве? Размер врат и окон должен быть различным для каждого места наблюдения.

При обсуждении «Книги об обращении небесных светил» нас вдруг осенило, а может, там содержится описание календарного устройства (машины), работающего на любой широте, поскольку его размеры привязаны к времени перемещения Солнца по небосклону.

«…и Солнце, заходя, исчезает с неба и возвращается назад через север, чтобы достигнуть востока; и оно направляется таким образом, что приходит к соответствующим вратам и светит на небе… Таким образом, оно восходит в первый месяц в великих вратах, и именно оно восходит через четвёртые из тех шести восточных врат. И при тех четвёртых вратах, через которые Солнце восходит в первый месяц, находятся двенадцать оконных отверстий, из которых выходит пламя, когда они в свое время открываются. Когда Солнце поднимается на небо, то оно выходит чрез те четвёртые врата в продолжение тридцати утр, и заходит прямо, напротив, в четвёртых вратах на западе неба» [гл. 72].

Определяя таким образом размеры окон, можно учесть и все вопросы, связанные с местонахождением. Пытаясь разобраться в словах Еноха, мы чертили схемы, вносили туда поправки. То, как Енох излагал увиденное, свидетельствовало, что он не все понимал в указаниях, представленных ангелом Уриилом в виде справочника. Уверенные в том, что все виденное Енохом почти наверняка происходило на Британских островах, мы решили выяснить, как полученные указания можно увязать с известными нам мегалитическими сооружениями. Постепенно перед нами вырисовывался образ самого устройства.

Из трудов Тома мы знали, что народ мегалитов возводил пространственно ориентированные круги описанного Енохом вида на многих широтах. Мы поняли, что если этим люди удалось создать единую меру длины (мегалитический ярд), значит, им было известно о зависимости азимута Солнца от географического местонахождения наблюдателя. (Например, при ровном горизонте ширина четвертых врат в Стоунхендже должна составлять 20 градусов, в Мейсхоу — 23 градуса, а шестых врат соответственно 5 и 9 градусов.) Таким образом, они видели, что движение Солнца можно предсказать и воспроизвести. Современные астрономы для указания этой разницы между положением Солнца и наблюдаемым азимутом места его заката используют понятие склонения. Если посмотреть на небо, особенно ночью, то все светящиеся там точки предстают расположенными на огромной вращающейся сфере, которая окружает Землю. Мы называем ее небесной сферой и используем для собственной ориентации при описании положения звезд независимо от местонахождения наблюдателя. Земля обращается вокруг собственной оси за 23 часа и 56 минут, так что через каждые 23 часа и 56 минут (звездные сутки) любая звезда предстает на своем прежнем месте. Лишь Солнцу для этого требуется 24 часа (солнечные сутки) из-за движения Земли вокруг него. Астрономы покрывают эту воображаемую небесную сферу сетью параллелей (широт) и меридианов (долгот). Долгота именуется прямым восхождением и измеряется в часовой мере, отсчитываемой от произвольно выбранной звезды (расположенной в так называемой первой точке Овена, где пересекаются небесный экватор и плоскость эклиптики), тогда как широта именуется склонением и измеряется в градусах, подобно земной широте.

Эклиптика представляет собой плоскость орбиты Земли вокруг Солнца, но из-за наклона земной оси около 23,5 градуса склонение Солнца меняется от нуля градусов при равноденствии до +23,5 градуса при северном летнем солнцестоянии и —23,5 градуса при южном зимнем солнцестоянии.

При обсуждении выбора 12 окон в великих вратах в зависимости от склонения мы решили проверить склонение Солнца через тридцать дней после весеннего равноденствия. Оно оказалось равным 11 градусам и 55 минутам, почти равным 12. Теперь стал ясен выбор 12 окон. Каждое окно отображало угол склонения любого небесного тела, восходящего или заходящего в его пределах. Уриил использовал точно известное изменение склонения Солнца в определенное время для единообразия положения измерительных окон. Теперь мы знали, почему для отсчета склонения пятым вратам требовалось восемь окон, а шестому — четыре окна, так что в итоге на каждую четверть машины Уриила приходилось 24 окна. Изощренность устройства поражала. Машина Уриила создавала удивительно точный уклономер горизонта для любого места Земли, используя для своей наладки известное положение Солнца.

«Книга об обращении небесных тел» содержит не что иное, как доисторический чертеж календарного устройства со следующими указаниями по установке:

2. Отсчитать 30 восходов Солнца и установить один визирный камень в месте восхода Солнца, а другой — в месте заката (склонение +12 градусов).

3. Разделить расстояние между каждой парой меток на 12 равных частей с помощью более мелких меток.

4. Отсчитать еще 30 восходов Солнца и установить два других меточных камня для восхода и захода Солнца (склонение +20 градусов).

5. Разделить расстояние между двумя новыми парами меток на восемь равных частей с помощью более мелких меток.

6. Отсчитать еще 30 восходов Солнца и установить два больших меточных камня для восхода и захода Солнца (склонение +24 градуса).

7. Разделить расстояние между двумя последними парами меток на четыре равные части с помощью более мелких меток

Теперь для строительства второй части машины надо дождаться осеннего равноденствия, когда Солнце вновь взойдет и закатится у первых меток, после чего следуем тем же семи указаниям при перемещении Солнца на юг, воспользовавшись уже склонением с отрицательным знаком. Через девять месяцев календарное устройство, представляющее собой также точный уклономер горизонта, готово.

При всей простоте этих указаний они основываются на полном понимании астрономии. Иное изложение чертежа данного устройства значительно упростило бы его прочтение, но для его создания Уриил и сопровождавшие его ученые мужи должны были досконально знать Солнечную систему.

Мы видим, что машина, которую открыл Уриил Еноху, была простым, но удивительно точным средством измерения склонения (видимой высоты над небесным горизонтом) любого небесного тела. Наблюдателю надо было только отметить, в каком окне восходит или заходит интересующая его звезда или планета, и ему тотчас становилось известным склонение данного тела с точностью до одного градуса.

По существу, метки машины Уриила представляли градусную шкалу, где в качестве луча зрения выступал земной окоем, напоминая прицеливание огромного ружья в находящийся в плоскости эклиптики предмет. Описанное Ури-илом устройство являлось средством измерения склонения любого небесного тела, находящегося в пределах +/—24 градусов плоскости эклиптики. К тому же такая машина могла работать на любой широте и при любых очертаниях горизонта, поскольку там использовался угол, при котором для установки угла визирования Солнце было видно.

Поскольку машина Уриила строилась на основе прямых наблюдений в выбранном месте, в ней автоматически учитывались любые особенности местного горизонта. А поскольку любые места наблюдения отличаются друг от друга, размеры календарного устройства везде будут свои.

При дальнейшем изучении машины Уриила открылись ее новые возможности. Перемещение Луны в ее высших точках достигает склонения от плюс 30 до минус тридцати градусов, что на шесть градусов превышает диапазон действия машины, но все движения звезд в плоскости зодиака и все планеты машина отслеживает, что делает ее очень удобным средством наблюдения, позволявшим Уриилу вычерчивать орбиты и предсказывать затмения (которые происходят лишь при нулевом склонении Луны и нахождении ее в одной плоскости с Солнцем и Землей).

Поразительно, но машина Уриила способна предсказывать орбиты комет, и мы видим, как ангел Рагуил описывает Еноху комету:

«Оттуда я пошел в другое место к западу, к пределам земли. И я видел здесь горящий огонь, который тек беспрерывно, и ни днем, ни ночью не прекращал своего течения, но равномерно тек И я спросил Рагуила, говоря: «Что это такое там, что не имеет покоя?» На этот раз отвечал мне Рагуил, один из святых ангелов, который был со мною, и сказал мне: «Этот горящий огонь на западе, течение которого ты видел, есть огонь всех светил небесных» [гл. 23].

По нашему мнению, именно эта комета вызывала опасения у Уриила и побудила его взяться за обучение непросвещенных людей вроде Еноха, чтобы те смогли воссоздать цивилизацию, если уцелеют после ожидаемого столкновения с кометой. Из данных геологии и магнитостратиграфии нам известно, что за последние 10 тыс. лет было, по меньшей мере, два таких столкновения. Первое вызвало охватившие весь мир приливные волны и привело к затоплению Британских островов в 7640 г. до н. э. Но мы нашли еще свидетельства более слабого столкновения (рассмотренного в третьей главе), что подтвердил в нашей беседе профессор Лирицис из Родосского университета, и которое произошло в районе Средиземного моря около 3150 до н. э. Как бы ни был, по нашему мнению, народ Уриила сведущим в астрономии, чтобы предсказать падение кометы, он не мог точно указать само место, куда придется удар кометы. Там лишь знали, что любая комета, обращающаяся вокруг Солнца в плоскости эклиптики, с большой долей вероятности может столкнуться с Землей.

Размышляя о сложной задаче, с которой столкнулся народ Уриила, заметив с описанной в «Книге об обращении небесных светил» обсерватории комету в плоскости эклиптики, которая двигалась в опасном для Земли направлении, мы попытались представить, что предприняли бы мы сами на его месте для спасения своей цивилизации.

Народ Уриила знал о том бедствии, которое обрушилось на Землю при последнем столкновении с кометой 4000 лет назад (т. е. в 7640 до н. э.), и представлял последствия такого столкновения для тех, кто уцелеет. Они понимали, что выжившим понадобится восстановить свой календарь, если они рассчитывают возобновить занятие земледелием. После спадения приливных волн придет черед долгой «ядерной зимы», когда придется забыть о смене времен года. Чтобы уцелевшее зерно могло дать урожай, надо будет улучить подходящее для его созревания время года. Уриил своим подарком дал уцелевшим возможность восстановить земледельческую цивилизацию в кратчайшие сроки.

Машина Уриила указала ее хозяевам на комету, которая двигалась в опасном направлении к Земле. Сделать такой вывод они могли на том основании, что чем ближе восход кометы к центру соединения третьих и четвертых врат (см. рис. 31), тем выше вероятность столкновения. Здесь вновь плоскость выступала в качестве идеальной визирной линии вдоль плоскости эклиптики.

Эта древняя машина представляла собой не что иное, как небесное вычислительное устройство.

Создание простой машины, дающей точное измерение угла склонения любого видимого небесного тела, подразумевает большие навыки в наблюдательной астрономии. Перевод такого рода знаний на язык понятных указаний, которые позволили бы любому несведущему человеку соорудить точное календарное устройство из простейших подручных средств, под силу инженерному гению.

Если цивилизация рассчитывала на выживание после ожидаемого падения кометы, надо было восстановить календари, связанные с земледелием, приливами и обрядами. Но астрономы-жрецы, заведовавшие этими календарями, не могли быть уверены, что уцелеют. Поэтому залогом сохранения накопленных знаний было как можно большее их распространение, притом в наиболее доступном виде.

Сложившаяся ситуация вдруг напомнила нам недавнее изобретение заводного радиоприемника, предназначенного для работы в отдаленных местах вроде африканских джунглей, где трудно достать источники питания. Этот радиоприемник технически довольно прост, но в основе его работы лежали обширные научные познания. Можно лишь представить, что народ Уриила вместо обучения Еноха высшей математике решил снабдить его знаниями, достаточными для извлечения практической выгоды из своих технических достижений.

Наставления

Насколько нам известно, «Книга об обращении небесных светил» вместе с остальной частью «Книги Еноха» впервые была записана кумранской общиной около 200 г. до н. э. До этого она почти 3000 лет передавалась устно (т. е. с кануна падения кометы 3150 г. до н. э.), и неудивительно, что указания по возведению и использованию уклономера горизонта были в какой-то степени искажены. Уриил оказался хорошим наставником, поскольку не забыл подытожить то, чему научил Еноха. Ввиду значимости этих указаний для понимания самой машины Уриила ниже дается извлечение из перевода 1912 года «Книги Еноха», осуществленного Робертом Генри Чарльзом, поскольку там дается более внятное употребление слов «врата» и «окна» по сравнению с переводом Блэка.

«Книга об обращении светил небесных, — как это обращение происходит с каждым из них, по их классам, по их господству и их времени, по их именам и местам происхождения, и по их месяцам, — которые показал мне их путеводитель, святой ангел Уриил, бывший при мне; и он показал мне все их описание, что с ними происходит со всеми годами мира и до века, пока не создано новое творение, которое продолжится во век

И вот первый закон светил: светило Солнце имеет свой восход в восточных вратах неба и свой заход в западных вратах неба. И я видел шесть врат, в которых Солнце заходит; Луна также восходит и заходит чрез те же врата, и путеводители звезд вместе со своими путеводными восходят и заходят там же: шесть врат на востоке и шесть на западе, следующих друг за другом в строго соответствующем порядке, а также много окон направо и налево от тех врат. Прежде всего, выходит великое светило, называемое Солнцем, его окружность как окружность неба, и оно совершенно наполнено блистающим и согревающим огнем. Колесницы, в которых оно поднимается, гонит ветер, и Солнце, заходя, исчезает с неба и возвращается назад через север, чтобы достигнуть востока; и оно направляется таким образом, что приходит к соответствующим вратам и светит на небе.

Таким образом, оно восходит в первый месяц в великих вратах (ед. ч.) и именно оно восходит через четвертые из тех шести восточных врат. И при тех четвертых вратах, через которые Солнце восходит в первый месяц, находятся двенадцать оконных отверстий, из которых выходит пламя, когда они в свое время открываются. Когда Солнце поднимается на небо, то оно выходит чрез те четвертые врата в продолжение тридцати утр, и заходит прямо, напротив, в четвертых вратах на западе неба. И в этот период день становится день за днем длиннее, и ночь становится ночь за ночью короче до тридцатого утра. И в тот день день бывает длиннее на две части, чем ночь, и день включает ровно десять частей и ночь восемь частей.

И Солнце восходит из тех четвертых врат и заходит в четвертых, и возвращается к пятым вратам востока в продолжение тридцати утр, и восходит из них, и заходит в пятых вратах. Тогда день становится длиннее на две части и заключает одиннадцать частей, и ночь становится короче и заключает семь частей.

И Солнце возвращается к востоку и вступает в шестые врата, и восходит и заходит в шестых враmax в продолжение тридцати одного утра ради их знака. И в тот день день становится длиннее ночи настолько, что заключает двойное число частей ночи, — именно двенадцать частей, и ночь делается короче и заключает шесть частей».

Это один из разделов, где Енох записывает относительную долготу дня и ночи, отмечаемую при наблюдении. Он ни разу не говорит о линейной скорости изменения долготы дня, обуславливающей зигзагообразную зависимость согласно Нейгебауэру. Енох новичок в этом деле, и поэтому приводит относительную долготу дня и ночи, отмечаемую при наблюдении, но при этом сами наблюдения могли проводиться на разных широтах.

«И поднимается Солнце, чтобы день стал короче и ночь длиннее, и Солнце возвращается к востоку и вступает в шестые врата, и восходит из них и заходит в продолжение тридцати утр.

И когда пройдет тридцать утр, день уменьшается ровно на одну часть, и заключает одиннадцать частей и ночь семь частей. И Солнце выступает на западе из тех шести врат и идет к востоку, и восходит в пятых вратах в продолжение тридцати утр, и опять заходит на западе в пятых западных вратах. В тот день день уменьшится на две части и заключает десять частей и ночь восемь частей.

И Солнце выходит из тех пятых врат запада, и поднимается в четвертых вратах ради их знака тридцать одно утро, и заходит на западе. В тот день сравнивается день с ночью, и они становятся одинаково длинными, и ночь заключает девять частей и день девять частей.

И Солнце восходит из тех врат и заходит на западе, возвращается к востоку и восходит в третьих вратах тридцать утр, и заходит на западе в третьих вратах. И в тот день ночь становится длиннее дня до тридцатого утра, и день становится ежедневно короче до тридцатого дня, и ночь заключает ровно десять частей и день восемь частей.

И Солнце восходит из тех третьих врат, и заходит в третьих вратах на западе, возвращается к востоку и восходит во вторых вратах востока в продолжение тридцати утр, и точно так же заходит во вторых вратах на западе неба. И в тот день ночь заключает одиннадцать частей и день семь частей.

И Солнце восходит из тех вторых врат и заходит на западе во вторых вратах, и возвращается к востоку в первые врата в продолжение тридцати одного утра и заходит на западе в первых вратах. И в тот день ночь становится настолько длинною, что включает двойное число частей дня; ночь заключает ровно двенадцать частей и день шесть частей.

Этим Солнце закончило свои путевые становища, и вступает в те первые врата в продолжение тридцати утр, и заходит также на западе напротив них. И в тот день ночь уменьшается в продолжительности на одну часть, и она заключает одиннадцать частей и день семь частей. И Солнце возвращается и вступает во вторые врата востока, и возвращается на те свои путевые становища в продолжение тридцати утр, восходя и заходя. И в тот день ночь уменьшается в продолжительности, и ночь заключает десять частей и день восемь частей.

И в тот день Солнце восходит из тех вторых врат и заходит на западе, потом возвращается к востоку, поднимается в третьих вратах в продолжение тридцати одного утра и заходит на западе неба. В тот день ночь уменьшается и заключает девять частей и день девять частей, и ночь сравнивается с днем, и год заключает ровно триста шестьдесят четыре дня.

И продолжительность дня и ночи, и краткость дня и ночи вследствие движения Солнца становятся различными. По причине этого дневное движение ежедневно становится длиннее, и его ночное движение становится каждонощно короче.

И таков закон и движение Солнца и его возвращение, насколько оно часто возвращается: шестьдесят раз возвращается и восходит оно, именно то великое вечное светило, которое навеки именуется Солнцем. И то, что таким образом восходит, есть великое светило, как оно называется по своему появлению в силу повеления Господа. И таким образом оно восходит и заходит, и не уменьшается и не покоится, но движется день и ночь в колеснице, и его свет в семь раз светлее лунного, но по величине они оба одинаковы».

Следующие несколько глав описывают, как с помощью данного устройства вычислять орбиту Луны, небесного тела с наиболее сложным движением. Затем раздел о наблюдательном устройстве завершается следующими пояснениями, приводимыми в начале гл. 74:

«И я видел другой закон и движение ее, как она по тому закону совершает свое месячное обращение. И все показал мне святой ангел Уриил, который служит вождем всех их (светил); и я описал все ее (Луны) положения, как показал их мне, и описал ее месяцы, как они бывают, и появление ее света до истечения пятнадцати дней».

Мастерство Уриила по созданию устройства для несведущих людей видно по тому, как задается расположение самих смотровых окон: временем, когда следует производить их ориентацию. Данный прием позволяет учитывать зависимость угла (визирования) от географической широты (см. рис. 35 и 36).

Такое трудно объяснить тем, кто не имеет ни малейшего представления об астрономии и наклоне земной оси. Описание машины через время, отсчитываемое от известной точки ориентации, т. е. от равноденствия, позволяет при ее сооружении автоматически подстраиваться под различные широты.

Подробное описание машины в приводимой выше «Книге Еноха» можно представить в виде краткого руководства по ее сборке из семи пунктов, приведенного выше.

Воссоздание машины Уриила

Лучший способ понять работу самой машины — собрать ее собственными руками.

Нашлось и место рядом с нашим домом в Западном Йоркшире. На уединенном холме с открывающимся оттуда изумительным видом покоится развалившийся мегалитический каменный круг, и хотя не уцелело ни одного стоячего камня, следы их пребывания хорошо сохранились. Эту обсерваторию возвели жители большого древнего поселения, известного ныне как Мег-Дайк, развалины которого находятся на расстоянии в полтора километра. Мы решили строить машину на этом месте, в качестве меток положения Солнца используя тонкие деревянные жерди.

Мы получили разрешение от господина Кларксона (Clarkson), здешнего землевладельца, на посещение холма и установку вешек. Он счел нужным предупредить нас, что не сможет защитить наши колышки от посягательств своих овец и коров, и вскоре мы убедились, что вешки следует хорошо крепить, поскольку овцы облюбовали их для почесывания своих боков.

В дни, указанные Енохом, мы приходили к бывшему каменному кольцу для установки вешек из середины круга сообразно визирной линии. Мы приступили к работе с наступлением осеннего равноденствия, из середины круга отмечая утром место восхода солнца, а вечером — место его заката. Точность ориентации мы проверяли тем, что смотрели, находятся ли внешние метки и середина круга на одной линии. Производя очередные наблюдения, мы постепенно строили машину. Не каждый рассвет или закат выдавался ясным, но если погожим был предшествующий день, мы производили предварительное визирование на случай плохой погоды и были крайне довольны, когда выдавалось кряду не более трех ненастных зорь и закатов.

Первое, в чем мы убедились, это то, что для визирования требуется не менее двух человек Один стоял с находящейся на уровне глаз визирной планкой посередине круга (визирная планка обеспечивала один и тот же азимут для всех точек горизонта), тогда как другой перемещал меточный шест по периметру круга до совмещения с солнечным диском (см. вклейки 18 и 19).

Данным способом мы пользовались в течение первых наблюдений до ноября месяца, когда настали ненастные вечера и пришлось повозиться при установке метки на границе между седьмыми и восьмыми вратами. Когда Роберт уже возвращался домой, небо внезапно просветлело и выглянуло Солнце, и он поспешил к каменному кругу, прибыв туда с последними лучами заходящего Солнца, но никого не было с визирной планкой. Вынужденный ставить вешки в одиночку, он вдруг заметил, что его собственная тень образует прекрасную визирную линию. Находясь снаружи круга с меточной жердью в руках, он перемещался до тех пор, пока отбрасываемая его длинным шестом тень не коснулась метки центра круга. Место пересечения тени от шеста с периметром круга и было точкой установки очередной метки. Тридцатиметровая тень самого Роберта на закате представляла собой удивительно точную метку при визировании. Оказывается, метки горизонта можно точно выставлять и в одиночку, и что еще важнее, тень от шеста может точно указывать положение Солнца внутри самих врат.

Мы провели ряд измерений склонения Солнца данным способом, после чего сверили показания с данными астрономических таблиц. Оказалось, что воссозданная нами машина Уриила дает показания с точностью до полуградуса даже при очень быстром измерении. Единственное требование — проведение измерений в момент касания солнечным диском земного окоема.

Этот древний каменный круг расположен на плоской вершине округлого холма, полого спускающегося к югу и окруженного взгорьями, так что складки местности позволяют помечать положение дневного светила и наблюдать его восход и заход с любого направления. Плоская вершина создает условия для падения длинной тени при касании солнечного диска земного окоема, так что сам выбор места представляется неслучайным. И на самом деле, немногие места могут похвастаться столь превосходными условиями для наблюдения, а такого рельефа местности вокруг Мег-Дайка для отбрасывания тени трудно еще где-то отыскать. Если древним обитателям поселения нужно было место для проведения точных календарных измерений, ничего лучше на многие мили вокруг не найти. Видимо, из-за близости к мегалитической обсерватории и решили когда-то поселиться в Мег-Дайке.

Строительство машины со всей ясностью высветило нечетность года. Известно, что Земля обращается вокруг Солнца за 365,25 дня. Поскольку четверти дня не бывает, приходится каждые четыре года в феврале прибавлять один день к 365 суткам, что позволяет как-то согласовывать наш привычный календарь с движением Солнца. Сооружение машины Уриила заставило нас отбросить устоявшиеся представления о календарном годе и сообразовываться с действиями ее создателей. Подсчет дней от одного зимнего солнцестояния к другому дает 366 восходов солнца между двумя совпадения точек визирования, и мы решили, что у мегалитических математиков год состоял из 366 дней.

Наш обычный год из 365 дней не делится на четыре равные части, на которые, как представляется поначалу, указывают солнцестояние и равноденствие. Подсчет нами дней по числу восходов, как поступал народ мегалитов, показал, что год на самом деле асимметричен из-за эксцентриситета земной орбиты. Ведь на пору от зимнего до летнего солнцестояния приходится 182 восхода, а на пору от летнего до зимнего солнцестояния уже 183. Та же асимметрия наблюдается при подсчете дней от весеннего до осеннего равноденствия, дающем 183 дня, тогда как между осенним и весенним равноденствием укладывается 182 дня. Лишь в високосный год наблюдается равенство.

Мегалитический образец

После того как удалось заново открыть машину Уриила, она могла привести к решению задачи (обрисованной нами в восьмой главе), не поддавшейся профессору Тому — разгадыванию тайны мегалитического ярда. Том умело показал, что этот «мегалитический ярд» длиной 2 фута и 8,64 дюйма лежал в основе большинства (мегалитических) сооружений Западной Европы, но он не смог определить, ни откуда ярд взялся, ни каким образом удавалось так точно его воспроизводить на столь обширной площади.

После обследования более 600 таких сооружений Британии Том по поводу точности данной меры сказал следующее:

«Данная мера длины имела хождение по всей Британии. Статистическая оценка не позволяет выявить разницу между значениями меры среди английских и шотландских каменных кругов. Словно образцовые мерки рассылались из какого-то головного учреждения… Длина шотландских мерок не отличалась от мерок английских более чем на 0,03 дюйма, если вообще отличалась. Если бы каждая небольшая община получала мерку длины снятием копии у своих южных соседей, то суммарная погрешность была бы значительно выше ранее указанной величины».

Подобно профессору Тому мы считали, что эта образцовая мера длины определялась неким физическим явлением, притом неслучайной природы, поскольку народ мегалитов в своих расчетах, как мы видели, исходил из наблюдаемых движений небесных тел Солнечной системы. Алан Батлер показал на взаимосвязь в мегалитической геометрии пространства и времени. Естественно, мы посчитали, что этот народ выработал такую единицу длины на основе своих наблюдений.

Прийти к такому выводу было легко, более долгим оказался путь к его обоснованию.

Мы пригласили к обсуждению Алана Батлера, рассчитывая на его владение мегалитической математикой и обширные знания астрологии, позволявшие видеть связь человека с движением небесных тел.

Обсуждение истоков мегалитического ярда включало многие вещи, от гармонических функций до геодезии. Обсуждались самые неожиданные вопросы, например, какой звук издавала бы органная труба длиной в мегалитический ярд? Поначалу мы топтались на месте, но постепенно подошли к такому вопросу: каким образом у народа мегалитов сложилось представление о времени?

Во времени, решили мы, кроется разгадка. Но как они могли точно измерять течение времени без часов?

Поначалу мы подумали, что движение Луны относительно недвижных звезд могло послужить отмериванию времени ночью — но такие расчеты казались слишком сложными и громоздкими для народа, создавшего столь простую и стройную систему геометрии. Затем мы стали рассматривать в качестве мерила времени видимое перемещение неподвижных звезд, вспомнив, как изобретатель XVIII века Джон Гаррисон проверял ход своих морских часов по звездам.

Любая пара установленных вешек дает постоянное время прохода яркой звезды между ними, так что любая крупная звезда может послужить отсчетом такого времени с точностью до секунды. Это связано с тем, что движутся не сами звезды, а Земля. Иначе говоря, наблюдая за перемещением звезды из одной постоянной точки в другую, мы получаем данные о вращении нашей планеты, которое происходит с неизменной скоростью, а мы знали, что именно это обстоятельство помогло народу культуры рифленой керамики решить задачу перевода солнечного склонения в градусную меру, азимут.

Мысль о наблюдении за траекторией звезды между двумя точками была самоочевидной, но требовалось знать, какое расстояние выбирать между вешками. Требовалось также понять, как народ культуры рифленой керамики приводил этот промежуток времени к виду, пригодному в любое время ночи. Мы знали, что этот народ делил круг на 366 частей (см. восьмую главу) по числу восходов Солнца за одно его видимое обращение по небу, и. поэтому предположили, что и основной единицей измерения траектории звезды они изберут одну триста шестьдесят шестую часть земного окоема (один мегалитический градус). В таком случае они просто разделили бы большую окружность на 366 частей (путем проб и ошибок) и наблюдали бы за проходом яркой звезды между двумя вешками.

В голову приходил один доступный воспроизведению днем способ отсчета продолжительности временного отрезка — маятник. Поначалу ничего не получалось, пока Алан Батлер не догадался при качании груза укорачивать длину маятника для ускорения хода и удлинять для замедления. Зная, что в основе расчетов этих мегалитических строителей лежало чуть ли не магическое число 366, мы таким образом и подстраивали длину маятника, пока не получили 366 качаний на проход звезды между двумя вешками, отстоящими друг от друга на один мегалитический градус.

Составляя 366-ю часть одного обращения Земли, мегалитический градус равен чуть более 236 секундам, или 3,93 минуты. Путем проб и ошибок мы определили длину маятника (от точки опоры до центра тяжести), чей ход составлял 366 полных (т. е. от одной крайней точки к другой) качаний. И оказалось, что она равна 16,32 дюйма.

Сперва она показалась слишком короткой, но затем мы вспомнили, что Том удвоил найденную им исходную меру, стараясь приблизить свой мегалитический ярд к современному ярду. Он отмечал более короткую единицу длины, но называл ее «половиной мегалитического ярда». Удвоив нашу длину, мы получили ровно 32,64 дюйма, т. е. в точности мегалитический ярд!

Вот и был дан ответ на одну из величайших загадок предыстории.

От этих древних инженеров требовалось следующее: провести достаточно большую окружность с помощью веревки и колышка, а затем путем проб и ошибок поделить ее на 366 равных частей. Потом надо было поставить две вешки, отмеряющие одну триста шестьдесят шестую окружности и качать маятник, меняя его длину, пока проход яркой звезды между этими двумя вешками не уложится ровно в 366 качаний маятника. Длина маятника в таком случае точно будет равна половине мегалитического ярда, основной единицы измерения при возведении мегалитических сооружений, открытой профессором Томом в ходе обследования сотен таких древних памятников Шотландии, Англии, Уэльса и западной Франции.

Каким образом эти доисторические люди измеряли окружность посредством линии, пояснило для нас одно место из «Книги Еноха».

«И я видел в те самые дни, как даны были тем ангелам длинные веревки, и они подняли крылья и полетели, и достигли севера. И я спросил ангела, говоря: «Для чего они держали те длинные веревки и удалились?» И он сказал мне: «Они ушли, чтобы измерять» (гл. 61).

Стоило понять основу вычислений, и определить «священную» длину уже не составляет труда. Они будут верными везде и всегда. Отсюда такая точность, поразившая выдающегося профессора.

Классический пример использования такого мегалитического расчета мы увидели позднее, когда Роберт посетил так называемый «Пятнистый холм» в графстве Кейтнесс на севере Шотландии. На первый взгляд ряды равноотстоящих камней образовывали прямоугольную решетку, строго направленную по сторонам света, но присмотревшись внимательней, замечаешь веерообразное построение, отмеченное ранее Томом. Чтобы установить такое количество камней, пришлось изрядно потрудиться, и когда Том исследовал их, то заметил, что узкая часть этого веерообразного сооружения смотрит строго на север. Он заметил, что «спицы» веера отстояли друг от друга под одним и тем же углом 1,28 градуса, на который, как мы знали, перемещается за сутки неподвижная звезда.

Таким образом, ряды каменного веера расходились под тем же углом, на который за сутки перемещался по небу зодиак. Само место представляло и представляет собой точный хронометр. Любую звезду до двенадцатой величины (т. е. которая видна при восходе в отличие от менее ярких звезд, которые из-за удаления не заметны на небе) можно было наблюдать при переходе через первый ряд веера. Затем, на протяжении 18 ночей в одно и то же время можно было наблюдать, как выбранная звезда переходила к следующей спице веера. К тому же при полной и находящейся строго на юге (это направление указывает срединная спица веера) Луне Солнце располагается точно напротив Луны, а о его положении относительно Земли известно, что сочетание с положением известной звезды первой величины позволяет вычислить широту!

Мегалитическая единица измерения, к которой прибегали строители «Пятнистого холма» и других сооружений на удалении более 1300 км, воплощает собой потрясающий подход к измерению. Мегалитический ярд профессора Тома основывался на чистых геометрических соотношениях, покоящихся на трех величинах:

1. Орбите Земли вокруг Солнца.

2. Вращении Земли вокруг собственной оси.

3. Массе Земли.

Орбита Земли подсказала 366-частное разбиение земного окоема, вращение Земли дало временной отрезок, а масса планеты (тяготение) определила длину, при которой маятник за это время качается 366 раз.

Заключение

Врата и окна, описанные в разделе «Книги Еноха», именуемом «Книга об обращении небесных светил», составляют описание построения сложного уклономера горизонта для измерения положения любого яркого небесного тела. Устройство настраивается на основе известного положения Солнца замером времени его восхода и захода относительно равноденствия, которое легко определить.

Мы решили воссоздать машину Уриила на месте разрушенного каменного круга в Западном Йоркшире, следуя указаниям «Книги Еноха». Когда нам удалось понять лежащую в ее основе небесную геометрию, мы увидели перед собой точное устройство измерения времени.

Опытным путем удалось выяснить, что мегалитический ярд и машина Уриила покоятся на одних началах, и в итоге нам открылось скрывающееся за мегалитическим ярдом природное явление.