Мастер Масок 2

Глава 16

Я последовал в допросную. Туда же и оттащили тело Бориса, который даже не собирался приходить в себя.

— Ох, Медведь, что ж ты натворил? — нахмурилась Богиня, осматривая многочисленные раны толстяка.

Но вместо того, чтобы заняться им, она обернулась ко мне. Её рука крепко сжала моё запястье, и я впервые почувствовал резкую боль.

Опустив взгляд, был поражён состоянием своей конечности. Кожа содрана, открывая кровоточащую плоть. Не иначе как от удара Медоеда, когда я блокировал его атаку рукой, замедляя действие Кошачьего Глаза.

Но я до сих пор толком ничего не чувствовал…

— Маска спасла вас обоих, — произнесла Богиня, качая головой. — Иначе такие раны были бы смертельны.

Она положила мою ладонь на стол, и у её рук завязалось зеленоватое свечение. Следом она плеснула какую-то жидкость и коснулась энергией самоцвета.

Боль немного утихла, но всё равно временами пульсировала, отдаваясь во всём теле. Я порадовался, что в бою просто не замечал её и мог сосредоточиться на сражении.

— Рассказывай, — кивнула Богиня, продолжая вливать в меня энергию, расходуя свой Изумруд. Кожа на руке начала медленно восстанавливаться.

Я подробно описал нашу стычку с бойцами в масках Голубей. Как удалось уложить их, но потом появился жуткий Медоед. Богиня слушала, кивая и временами поджимая губы. Когда я упомянул о Кошачьем Глазе, она нахмурилась:

— Кошачий Глаз запрещён к использованию. Его способности крайне опасны. Видимо, кому-то наплевать на закон. А значит, тайная полиция тоже займётся этим.

Я рассказал, что видел своими глазами, как Медоед буквально превращался в оборотня прямо на наших глазах. Богиня скривилась, словно от зубной боли:

— И это ещё не всё, я полагаю?

Дальше я поведал об убежавшем отряде в масках Голубей и загадочных незнакомцах в плащах. Процитировал слова о маске Горностая, которую они опасаются. И об их готовящемся воссоединении в Красной Лилии.

— Они охотятся за масками, — подвёл я итог. — В этом ночном безумии нет никакой логики. Это просто попытка захватить нас врасплох и отобрать наши артефакты.

Богиня долго молчала, её взгляд стал отрешённым и бесстрастным. Казалось, она размышляет над чем-то очень важным. Наконец, она кивнула:

— Благодарю тебя за откровенность, Николай. Ты принёс важнейшие сведения. Нам многое предстоит обсудить…

Закончив со мной, Богиня принялась орудовать над Борисом. Не знаю, сколько прошло времени, но вскоре она закончила и оставила нас, а ещё через пару часов Медведь очнулся, запрашивая свиную отбивную и квашеной капусты к нему.

Когда Борис, наконец, смог подняться, нам выделили водителя, и мы отправились обратно на базу третьего отряда.

Огромный стол из чёрного дерева, резной и тяжёлый, стоял в центре небольшого зала, в самом сердце главного поместья Антоновых. Вокруг него, на таких же массивных креслах, восседали главные фигуры Дома.

Первым был сам Лазарь Антонов — патриарх семьи и её нынешний глава. Крепкий и подтянутый мужчина с холодным, проницательным взглядом. На его пальцах поблёскивали перстни с печатями Дома — чёрного ворона в алом круге. Эту же печать носила и алая мантия, наброшенная на плечи главы.

Рядом с ним сидел Кирилл Андреевич, племянник Лазаря и его ближайший советник. Облачённый в дорогой камзол и белоснежную рубашку.

Напротив Лазаря и Кирилла расположились командиры трёх основных боевых отрядов Дома. Феликс по прозвищу Железный — командир третьего отряда, к которому был временно прикомандирован Николай.

Следом шли Лиса — хрупкая, но крайне опасная девушка, возглавлявшая элитный первый отряд. И Эдуард, командир второго отряда.

По правую руку от Лазаря сидела Богиня — целительница с маской прекрасной женщины. Она лечила раненых бойцов Дома, не делая различий между отрядами, но пребывала обычно с первым.

Последним в совете принимал участие Аверий — древний старик, хранитель знаний, собранных Антоновыми о масках. Аверий сидел слегка поодаль от стола, склонившись над толстой рукописью.

Совет был экстренно созван после рассказа Николая Богине. Да и кроме этого, было множество вопросов, которые стоит обсудить. Долго ждать не пришлось — сама целительница рассказала о его словах первой:

— Медоед был повержен. Снова появился Кошачий глаз. Можно только предполагать, сколько их у Наёмников. И маска Горностая, одного из серьёзнейших отступников, замешана во всём этом.

Богиня покачала головой с огорчением:

— Боюсь, безумие сегодняшней ночи было лишь подготовкой к чему-то более масштабному. Николай рассказал о разговоре между странными личностями, о предстоящей встрече в Красной Лилии.

В зале повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь сухим кашлем Аверия. Первым её нарушил Лазарь, постучав перстнем по столешнице:

— События принимают опасный оборот. Волынские должны взять ситуацию под контроль, пока она не стала совсем плачевной! Но и мы не должны оставаться в стороне.

Василиск кивнул, соглашаясь со словами дяди:

— Они явно охотятся за нашими масками. Не представляю, чтобы какая-то гильдия смогла это организовать. Полагаю, кто-то из великих домов стоит за всем этим!

— Мои люди сообщают, что в последние дни вокруг шахт Бенуа и Малютиных кружили странные личности. Но сами дома маски не задействовали — их охрана просто отгоняла любопытных! — сказал командир второго отряда.

— Не думаю, что кто-то из Домов вызвал бы столько шумихи, чтобы получить маски, — поддержала Лиса. — Это чересчур рискованно. Император тотчас вмешается и вмиг подавит любого бунтовщика, спустив цепных псов!

Феликс хмыкнул соглашаясь:

— Остаётся только гадать, на кой чёрт им эти маски. Николай говорит, что этот Горностай — мастер. Не думаю, что они испытывают дефицит в артефактах.

— В масках, может, и нет, но в материалах вполне может быть нехватка, — спокойно сказал Лазарь.

Глава Дома вдруг обратился к Кириллу:

— Что нам известно о Горностае? Ты как раз занимался этим делом после случая с Бенуа.

Кирилл Андреевич откинулся на спинку кресла, задумчиво постукивая пальцем по подбородку:

— Горностай был одним из лучших учеников Арсеньева. Обладал невероятным талантом и подавал большие надежды. Но потом предал учителя и сбежал, похитив ряд опасных артефактов и знаний. С тех пор про него долгие годы ничего не было слышно. До этого момента.

— Яблоня от яблони, а? — буркнул Эдуард, намекая на предательство Арсеньева. — Может, он тоже замешан в этом? Горностай свалил, подготавливая почву, создавая гильдию, а теперь у них два сильных мастера. С таким ресурсом они действительно могут натворить дел.

— Мы пока не знаем, действительно ли Александр причастен к этому. Я бы воздержался от необоснованных обвинений.

— Помимо Горностая, — встряла Богиня. — По словам Николая, один из людей обладал мощным самоцветом — Болотным Опалом.

Кирилл Андреевич присвистнул с озабоченным видом:

— Опал достаточно редкий самоцвет. Я за свой заплатил огромную сумму. Сложно говорить о Наёмниках. Мы не знаем их ресурсов. У нас есть лишь крупицы информации. Но даже так, стоит быть аккуратными.

Наступило тягостное молчание. Лазарь обдумывал дальнейшие шаги.

Наконец, он тяжело вздохнул:

— Сложилась критическая ситуация, господа. Враг силён и неизвестен, мы понесли тяжёлые потери сегодня…

— Ястреб мёртв, — мрачно подтвердил Эдуард, командир второго отряда. Его огромный кулак сжался так, что хрустнули косточки.

— Шакал и Гончая ранены и на время выведены из строя, — добавила Лиса.

— Мы примем все необходимые меры, чтоб остановить их. Объявим высшую боевую готовность, усилим охрану шахт и мастерских. Немедленно!

Его сухой, жёсткий взгляд обежал всех присутствующих:

— Эдуард, Лиса — переведите второй и первый отряды в пешую доступность от базы третьего. Ресурсы будут предоставлены. Консолидируйте силы, чтобы быть готовыми дать отпор в случае нападения. Завтра с утра пошлём усиленные патрули вдоль границ наших владений.

Лазарь повернулся к Аверию:

— А ты, старик, сосредоточь все усилия на ускоренном обучении Николая. Юный мастер должен ускориться.

— Будет исполнено, господин, — склонился Аверий соглашаясь. — Но при всём уважении, Николай и так подобен гению. Он развивается чрезвычайно быстро и, боюсь, ещё больше ускорить этот процесс будет невозможно. Но я поспособствую получению его знаний.

Лазарь поднялся, положив конец совещанию:

— Времени на раздумья нет. Приказы должны быть выполнены немедленно — обезопасить наши самоцветы, мастера и маски от посягательства отступников и наёмников. На кону судьба всего Дома Антоновых. И да. Завтра мы проведём похороны Ястреба вопреки всему. Днём никто не сунется, но будьте настороже. Кирилл, выдели его семье жалование, не обижай. Он был верным подчинённым.

На этом все покинули зал. Лазарь остался один, глядя на пляшущее пламя в камине. Резкая складка между бровей выдавала его глубокую озабоченность грядущими событиями.

Утром я проснулся с тяжестью на сердце. Сегодня был особенный день — похороны Ястреба, одного из наших бойцов, погибшего в прошлую ночь в столкновении с неизвестными врагами. Я ещё не до конца осознавал масштаб происходящих событий, но уже чувствовал, что это начало чего-то поистине грандиозного и опасного.

Приведя себя в порядок, я облачился в строгий чёрный костюм с нашитым на груди гербом Антоновых. Сегодня весь отряд должен был присутствовать на траурной церемонии, за исключением Давида Валентиновича. Старик пострадал прошлой ночью и теперь восстанавливался.

Выйдя из комнаты, я столкнулся с Антипом и Кешей, которые уже были одеты так же, как и я. На их обычно весёлых лицах застыло странное выражение — смесь скорби, озлобленности и суровой решимости. Атмосфера вокруг витала мрачная, гнетущая.

— Эх, парни, не думал, что доведётся Ястреба хоронить, — пробормотал Кеша, бросив на меня тяжёлый взгляд. — Он ведь совсем недавно остепенился. Пусть мы и не особо знакомы были, но по первому впечатлению классный был мужик.

Антип кивнул:

— Вот теперь и горюй. Зачем только семью завёл, сам под монастырь подвёл. Ладно, лучше пойдём разыщем Феликса.

Мы спустились в холл, где к нам присоединились Герман и Роман, а вскоре явился и сам командир в сопровождении Бориса. На лице грузного толстяка застыла мрачная решимость. Он покрепче затянул галстук и кивнул нам.

Феликс окинул взглядом свой отряд, после чего молча двинулся к выходу. Мы последовали за ним, не проронив ни слова. Так, в тишине, мы преодолели лес, окружающий нашу базу, и вышли к автомобилям, уже ожидавшим нас на дороге.

Сев на заднее сиденье, я ненадолго прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями.

Траурная церемония проходила на одном из старинных кладбищ столицы. Когда мы прибыли, уже успела собраться небольшая группа людей в чёрных одеждах. Среди них я заметил несколько членов Дома Волынских в характерных длинных мантиях.

Само кладбище было обнесено высокой каменной оградой с массивными воротами. За ними открывался вид на ровные ряды могильных плит и памятников, большинство из которых были весьма старыми. Пожелтевшие от времени мраморные статуи ангелов и херувимов взирали на нас бездушными глазницами.

На одном из холмов был вырыт свежий могильный ров, около которого установили надгробие. В центре высилось изваяние мужчины в расцвете лет, с решительным взглядом.

Вдруг у меня возникло необъяснимое чувство вины, будто случившееся как-то связано со мной лично. Я прогнал эти мысли и сосредоточился на происходящем вокруг.

Рядом уже выстроились члены второго отряда, включая их командира Эдуарда — высокого, сухощавого мужчину с проницательным взглядом.

Когда наш отряд встал в ряд рядом с остальными, Эдуард обратил на меня внимание и еле заметно кивнул. На его лице отразилось смятение и удивление. Конечно, среди траурной процессии он не ожидал увидеть нового, практически никому не известного члена Дома.

Церемония проходила в полной тишине, нарушаемой лишь голосом служителя, что читал подготовленную речь.

Антип с Кешей, стоявшие по обе стороны от меня, невольно сжали кулаки, сдерживая гнев и ярость. Особенно Кеша казался взбешённым. Его грудь тяжело вздымалась, будто он вот-вот сорвётся и бросится на поиски тех, кто отнял жизнь у нашего бойца.

Неподалёку от меня заметил Лизу. Она была одета в длинное чёрное траурное платье и бережно придерживала вуаль.

В какой-то момент наши взгляды пересеклись.

Что-то промелькнуло в её взгляде. Понимание всей трагичности ситуации, которую мы переживали.

Я нерешительно протянул руку, и Лиза крепко сжала мою ладонь. Кажется, меня охватило какое-то странное наваждение. Я встретился с Лизой всего пару раз, но в её присутствии всегда ощущал успокоение и умиротворение.

— Будь осторожен, Коля, — прошептала она, поправляя вуаль. — После сегодняшнего дня всё изменится. И мы должны быть готовы ко всему.

Тем временем служитель продолжал читать молитвы, даже не обращая внимания на скорбящих родственников погибшего. Время от времени он окроплял могилу святой водой.

В какой-то момент церемония подошла к концу. Скорбящие стали потихоньку расходиться, оставив у могилы лишь ближайших родственников Ястреба. Эдуард, командир второго отряда, подошёл к вдове и принялся утешать её негромким, мягким голосом.

Я уже было развернулся, чтобы уйти, но тут меня окликнули:

— Постой, парень, подожди минутку.

Оглянувшись, я увидел Эдуарда, оторвавшегося от семьи Ястреба и направлявшегося прямиком ко мне.

— Нам не довелось с тобой познакомиться. Ты ведь сын Александра, я прав?

Я лишь коротко кивнул.

— Если что-то случится, мой отряд будет рядом. Больше мы не допустим смертей.

В тот момент до меня дошло, что он, как лидер отряда, чувствует вину в смерти своего бойца.

— Вы тоже всегда можете рассчитывать на меня и мои способности, — ответил я на его вежливость.

Церемония подошла к концу. Скорбящие родственники и друзья Ястреба начали медленно расходиться, унося с собой тяжесть утраты. Его вдова осталась стоять у свежей могилы, безутешно рыдая. Эдуард и ещё несколько человек из второго отряда остались рядом, чтобы поддержать её.

Наш отряд тоже начал собираться. Феликс коротко кивнул, давая знак уходить. Мы молча прошли через кладбище к воротам, где нас ждали машины. В воздухе висело напряжение. Антип и Кеша выглядели мрачными и подавленными. Полагаю, каждый размышлял о том, как подобное могло случиться с одним из нас.

Сев в машину, я прислонился к окну и бездумно смотрел на проплывающий мимо пейзаж. В голове прокручивались события последних дней: стычка с Медоедом, появление таинственных людей в плащах, разговоры о войне между домами и охоте за масками. Чувствовалось, что всё это лишь верхушка айсберга, а большая опасность ещё впереди.

Когда мы прибыли на базу, все разошлись по своим комнатам, не проронив ни слова. Я уже направился было в свою мастерскую, когда меня окликнул Феликс.

— Николай, задержись на минуту, — его голос звучал непривычно отстранённо. Феликс смотрел на меня с нечитаемым выражением лица.

— В ближайшее время ты не будешь участвовать в заданиях и операциях отряда, — произнёс он ровным тоном.

— Что? Но почему? Разве сейчас не нужна любая помощь?

— Это приказ. И он не обсуждается, я не хочу рисковать единственным мастером, не сейчас, — холодно отрезал Феликс. — У тебя и без этого будет много работы. Члены первого и второго отряда скоро придут к тебе, чтобы подлатать и усилить свои маски. Эта ночь выдалась непростой для всех.

Он развернулся и ушёл, не дав мне возможности возразить. Я стоял и смотрел ему вслед, сжимая кулаки от досады и раздражения. Какого черта происходит? Почему меня отстраняют? Я ведь только начал осваиваться с использованием маски.

Да если бы не я, можно только гадать, что бы случилось с Германом и Борисом.

Ладно, в любом случае думаю, время покажет, что к чему, и данный приказ не продлится долго.

Зайдя в комнату, быстро переоделся в рабочую одежду и спустился в мастерскую. Включил верхний свет и уселся за стол, чтобы начать работу с голубиными масками.

Однако не успел. Входная дверь распахнулась. На пороге стоял Эдуард — глава второго отряда. Его глаза цепко осмотрели помещение, задержавшись на разбросанных деталях и инструментах.

— Ты, кажется, говорил, что я всегда могу рассчитывать на твои навыки и умения, — произнёс он, делая несколько шагов вперёд и скрещивая руки на груди. — Что ж, думаю, я воспользуюсь этим предложением.

Он вытянул вперёд руку, и на ней медленно появилась маска птицы, чьи перья превращались в языки пламени.