Медленный танец

ГЛАВА 2

Июль 1996 года выдался, как обычно в Лос-Анджелесе, очень жарким. Так и тянуло укрыться от зноя под зеленью парка, а еще лучше — под крышей дома с окнами, затененными плотными шторами.

Дом в испанском стиле тридцатых годов, облицованный бежевой штукатуркой и крытый терракотовой черепицей, чем-то напомнил Холли стареющую актрису — ухоженную, подтянутую, но слегка увядшую. Внутри, однако, царила белизна и прохлада. Покой и уют. Здесь им придется прожить следующие полгода. И гнездышко выглядело вполне привлекательным с первого взгляда.

Кейси частенько слышал, что жизнь в Лос-Анджелесе возмутительно дорога, и сам убедился в этом, узнав, сколько придется заплатить за аренду особняка. Но обстоятельства в последнее время изменились к лучшему, адрес же в престижном районе стоил любых затрат. Позади остались дни, когда приходилось растягивать жалованье Холли на всю неделю и стойко противиться искушению сразу истратить чаевые, которые она приносила каждый вечер, работая официанткой. Тут уже не до роскоши: главное — оплатить накопившиеся счета. Больше они никогда не вернутся в тесный домик на колесах в трущобах Мемфиса, который удалось снимать за гроши.

Правда, Холли выразила опасение, что подобная роскошь им не по карману, но Кейси как ни в чем не бывало заверил жену:

— Не волнуйся, ласточка! И верь в меня! Я намереваюсь зашибить кучу денег в этом городишке!

— А я думала, с этим у нас все в порядке! — Она хихикнула, все еще находясь под впечатлением удачи: книга Кейси «Путь к страху» заняла первое место в списке бестселлеров и расходилась миллионными тиражами. Одна из голливудских киностудий предложила контракт на экранизацию, и Кейси предстояла работа над сценарием.

Вспоминая, как часто за последние два года она упрекала Кейси в том, что он занимается всякой чепухой вместо того, чтобы идти работать, вынуждая жену целыми днями вертеться между столиками в кафе, Холли краснела от стыда. Какой же мелочной и сварливой она оказалась! Правда, эти качества отнюдь не были ей свойственны, а причиной такой неприязни к мужу в основном стало разочарование по поводу того, что о ее собственных планах приходилось на время забыть. Но Кейси сумел доказать, что жертвы были принесены не впустую! И теперь, в Лос-Анджелесе, она не могла отделаться от ощущения, что попала прямо в волшебную сказку.

Утром Холли лениво потянулась и, недоуменно заморгав, заслонилась рукой от яркого солнечного света, залившего спальню. Сначала она даже не поняла, где находится, но, тут же вспомнив все, повернулась на бок, прильнула к мужу и, как только ощутила его пробудившееся желание, кокетливо отстранилась. Кейси, забурчав, ловко выбросил вперед руку и поймал ее за тонкую талию.

— Не так быстро! — скомандовал он. — Я еще не успел с тобой разделаться!

— Но мне не хочется напрасно тратить такое чудесное утро, — запротестовала Холли, когда алчущие губы начали медленно скользить вниз.

Вместо ответа Кейси отогнул кружева ночной сорочки и, накрыв поцелуем ее грудь, принялся дразнить языком твердый камешек соска.

— Черт с ним, с утром, — пробормотал он, и Холли от всей души согласилась с мужем.

Час спустя она вышла из душа, надела шорты и майку и отправилась на поиски своего повелителя. Кейси нежился в шезлонге недалеко от бассейна.

— Я хочу увидеть дома кинозвезд, — объявила Холли, — но только после того, как мы поедим. Умираю от голода!

Кейси подошел к жене сзади и, обняв, притянул к себе. Несколько минут оба молчали, любуясь сверкающей голубой гладью воды, кобальтово-синей плиткой бассейна, безупречно подстриженным газоном и бордюром из буйно цветущей герани.

— Еда и кинозвезды, — шутливо проворчал наконец Кейси. — Это все, о чем ты способна думать?

— Угу. А ты? — поинтересовалась Холли и потерлась щекой о его чисто выбритый подбородок.

Кейси глубоко вздохнул и обвел рукой окружающий пейзаж.

— Я… я думаю обо всем этом. Как же мне повезло, Холли! Некоторые люди всю жизнь напрасно ждут своего шанса! А мне удалось схватить удачу за хвост и теперь остается выжать из нее все, что возможно. Никто и ничто не встанет у меня на пути!

Холли откинула голову на плечо мужа и невольно задалась вопросом, каковы же теперь будут отношения между ними? Честно говоря, приходилось признать, что ее любовь к Кейси сильно потускнела за три года совместной жизни, и до сих, пор, увы, ничего не изменилось к лучшему. Да и вообще вряд ли возможно воскресить умирающее чувство.

А ведь когда мелодия их страсти только начинала звучать, все было иначе…

Они познакомились в Мемфисе влажной, душной ночью, одной из тех, что в здешних краях знаменуют наступление весны. Почти все собравшиеся на вечеринке студенческого братства уже успели приобрести легкий загар — наглядное доказательство долгого пребывания на свежем воздухе. Дом из красного кирпича с широкой, идущей по всему фасаду верандой был заполнен до отказа.

Холли явилась туда со Скипом Бекуитом. Оба заканчивали в Мемфисе университет, а дружили вообще с самого детства. И до сих пор их связывали теплые воспоминания о родной Мимозе, провинциальном городке штата Миссисипи.

Скип только успел вручить Холли бумажный стаканчик с холодным пивом, как она приметила Кейси. Он поднимался по ступенькам, небрежно обняв за плечи высокую стройную блондинку. Любую уроженку Мемфиса легко определить по длинным волосам, и эта девушка не была исключением. Кейси, никого вокруг не замечая, повел блондинку в самую гущу толпы и исчез в доме. Тусовка обещала быть основательной. Недаром Скип заметил, что сегодня здесь набьется не меньше сотни «наших школяров».

Золотоволосый, зеленоглазый красавец Кейси Прескотт был старше Холли на пять лет и пользовался невероятным успехом у обитательниц студенческого городка. Холли доставляло странное удовольствие исподтишка, на расстоянии наблюдать за ним, восхищаться его внешностью и испытывать злорадное удовлетворение оттого, что он явно игнорирует девицу, которая прямо-таки повисла на своем кавалере.

Позднее, когда Скип куда-то подевался, а Холли, не выдержав шума, отошла в сторонку, за спиной раздался чей-то голос, и тяжелые мужские руки опустились на ее плечи:

— Завтра вечером в восемь. Да или нет? Широко раскрыв изумленные глаза, Холли резко обернулась: — Я не…

— Никаких объяснений. Только «да или нет», — повторил Кейси Прескотт, весело посверкивая изумрудными глазами.

Сердце Холли тревожно забилось, но тут она неожиданно сообразила, что, должно быть, стала жертвой розыгрыша.

— Нет, — ответила она с коварной улыбкой.

— Черт! — ухмыльнулся Кейси и, с деланным разочарованием покачав головой, схватил Холли за руку и повел в темный уединенный уголок.

— Позволь спросить, что ты имеешь против меня? — осведомился он и, не отрывая от нее взгляда, поднес к губам бутылку с пивом.

— Ничего, — пожала плечами Холли. — Просто завтра я работаю до одиннадцати.

Но Кейси, не выпуская ее руки, принялся осторожно поглаживать большим пальцем нежную ладошку, посылая по коже крохотные электрические разряды.

— Скажись больной, — предложил он, как будто речь шла о само собой разумеющемся.

Кейси не привык получать отказы, особенно от рыжих милашек, причем с такой изюминкой именно в тех местах, которые всегда привлекали его внимание в первую очередь.

— Как-нибудь в другой раз, — бросила Холли, твердо уверенная, что приглашение было сделано с вполне определенной целью.

— Непременно. Что ж, попробуем со второй попытки…

Холли отошла, а Кейси Прескотт еще долго смотрел ей вслед. Вот это да! Просто поверить невозможно! Девушки, с которыми он обычно встречался, котировались по классу элитных моделей. На таких мужики шею сворачивают… А тут какое-то маленькое ничтожество делает ему от ворот поворот! Рыжая дуреха!

Презрительно пожав плечами, Кейси направился в противоположную сторону.

— Что было нужно от тебя этому Прескотту? — спросил Скип, когда все стали расходиться. Взяв Холли под локотки, он помог ей спуститься с крыльца. Молодые люди пошли к тому месту, где Скип оставил машину.

— Пытался назначить свидание, — призналась Холли, смущенно опустив голову. Скип ее друг. Они были знакомы едва ли не с пеленок, и ему можно рассказать все.

— С чего это вдруг?

— А, по-твоему, я такая уродина, что на меня никто и внимания не обратит? — притворно оскорбилась Холли.

— Послушай, котенок, мне это не нравится. Сама понимаешь, я имел в виду совсем иное. Прескотт — известный юбочник, может поймать, кого пожелает и… — Скип осекся, жалобно поглядывая на нее. — Прости, опять я заврался. Попытаюсь объяснить. Прескотт играет в другой лиге и по другим правилам. Он на несколько лет старше, чем большинство студентов, и, когда приглашает девушку на свидание, ожидает получить куда больше, чем прощальный поцелуй у калитки. Не успокоится, пока не переспит с ней, — без обиняков выпалил Скип.

— Разве не все парни добиваются того же? — ехидно фыркнула Холли.

— Ну что ты, детка… — сконфуженно пробормотал Скип.

Они подошли к машине, и Холли остановилась.

— Я сумею позаботиться о себе, дружок. Честное слово. Но все равно, спасибо за предупреждение.

Скип распахнул дверцу и усадил своего «упрямого котенка». Он от души надеялся, что Холли послушает его совета. Прескотт обожал, когда ему бросали вызов, азарт погони увлекал его куда больше, чем сама добыча. Чем заковыристее начало игры, тем слаще победа. Но Холли отнюдь не относилась к категории светских львиц, и Скип боялся, что Прескотт просто рыщет в поисках новых развлечений. Он никогда не встречался с одной и той же девчонкой больше двух недель. Скип знал, что многих привлекает именно надежда покорить неприступное сердце завзятого повесы, восторжествовать там, где другие потерпели неудачу.

Конечно, Холли была польщена и обрадована вниманием Кейси, но с самого начала отказывалась принимать его всерьез. Только когда он перестал встречаться с другими женщинами, она начала верить, что, возможно, его чувства к ней достаточно искренни. Через полгода Кейси сделал ей предложение, и сначала Холли просто не могла поверить своему счастью.

Они вместе строили планы на будущее с энтузиазмом и слепой верой молодых, живущих в мире, где любые мечты кажутся легко осуществимыми. Кейси, учившийся на последнем курсе факультета журналистики, бредил писательской славой. Холли хотела стать художником-модельером. А в итоге…

Она глубоко вздохнула и, решительно выбросив из головы неуместные воспоминания о первой встрече и событиях, приведших их сюда, вновь обратилась мыслями к Лос-Анджелесу, этому капризному, изменчивому раю, куда каждый день прибывает новое пополнение ищущих богатства и славы. Кейси сорвал отличный куш сразу же после издания книги. Теперь фортуна дает ему новый шанс. Кто знает, возможно, он и обессмертит имя Прескоттов! Правда, Холли, искренне желая мужу успеха, в душе надеялась, что при этом не будет принесена в жертву честолюбивым устремлениям новоявленной знаменитости.

Уже через месяц возбуждение улеглось, а впечатление от Лос-Анджелеса значительно померкло. Холли надоело разыгрывать из себя туристку и проводить целые дни в одиночестве. Кейси с головой погрузился в работу над сценарием, часто задерживался до поздней ночи, далее по выходным.

К концу второго месяца Холли полезла на стенку от тоски. За это время она не сумела ни с кем подружиться. Казалось, у всех, кроме нее, находились дельные или, по крайней мере, увлекательные занятия. В здешнем воздухе просто разливалась притягательная энергия, устремляющая к заоблачным высотам, к блестящей карьере, к счастью. И у каждого — своя мечта, цель, особая миссия. У всех, кроме Холли.

Как-то утром она, поддавшись внезапному порыву, позвонила в приемное отделение Лос-Анджелесского университета и узнала, что еще есть время записаться на два курса лекций до начала следующего семестра. Холли сразу поняла, что эти лекции по истории костюма и моделированию одежды помогут заполнить пустоту бесконечно долгих дней. Уже через неделю она забыла о скуке и с увлечением отдавалась занятиям. Холли больше не раздражалась по поводу долгих отлучек мужа и чувствовала себя так, словно заново родилась на свет. Она не оставила мысли о собственном бизнесе, просто отложила все планы до возвращения в Мемфис.

В отличие от Холли Кейси переживал трудные времена. Оказалось, что создание книги отличается от работы над сценарием, как свет от мрака.

В романе он сумел придать образам своих персонажей реальные черты, увлечь читателя оригинальным сюжетом. Кейси знал, как это делается. Сначала придумываешь героев, мысленно наделяешь каждого душой и внешностью, нащупываешь ниточки хлесткой интриги. Потом набрасываешь первые штрихи, потом… Но в тексте сценария те же самые герои превращались в ходульных манекенов с дурацкими, натянутыми репликами. Вырваться из этого капкана никак не удавалось.

— Подумать только, за последние несколько недель мы впервые куда-то вышли вместе! — объявила Холли, отправляя в рот ломтик божественно вкусного творожного пудинга, который заказала на десерт.

— Сама видишь, ни минуты свободной, — отозвался Кейси, всецело поглощенный дегустацией испанского вина. — Знаешь, кажется, я совершил ужасную ошибку. Пожалуй, лучше бы оставаться писателем и не лезть в сценаристы. По словам Теда Хиндса, я совершеннейший невежда во всем, что касается кино.

Очевидно, Кейси был доведен до белого каления бесплодными попытками продолжать работу. Он подался вперед, настолько обуреваемый собственными переживаниями, что даже не заметил сочувственного взгляда жены.

— Поверь, малышка, это какое-то безумие, — продолжал он. — Теоретически я представляю, что мысли и эмоции персонажей должны выражаться актерами. Достаточно посмотреть хотя бы один хороший фильм, чтобы это понять. Но чертов Тед буквально уничтожил «Путь к страху», безжалостно забраковал лучшие эпизоды. От первоначального сюжета вообще ничего не осталось. Похоже, он просто возненавидел «Путь». Или… меня.

— Но, дорогой, должен же найтись какой-то способ поладить с твоим Хиндсом! Может, если ты попытаешься объяснить ему, что происходит, вы еще окажетесь в одной упряжке, — с надеждой предположила Холли.

— Не думаю, — тоскливо произнес он.

День за днем ему приходилось наблюдать, как книга распадается на фрагменты, ничем не напоминавшие динамику прежней, насыщенной до предела фабулы. А стоило лишь возразить, Тед немедленно затыкал ему рот напоминанием о том, что Кейси — зеленый новичок в кино. В каждом слове и жесте Хиндса сквозила унизительная снисходительность, и он беспомощно замолкал.

Все яснее становилось, что Кейси совершенно не приспособлен к жизни Голливуда и постоянной закулисной сваре, неизбежной для мира шоу-бизнеса. Здесь не было ничего святого, здесь властвовали прихоть мэтров и цинизм дельцов.

— Через полгода все будет кончено, и мы уедем. Осталось совсем немного! Потерпи! — пыталась утешить Холли. — Получится замечательная картина, вот увидишь!

Возможно, она права. У «Пути к страху», несмотря ни на что, есть шансы стать фильмом года. Но на душе у Кейси все-таки было погано. Не давала покоя и настроенность Холли на то, что через шесть месяцев они вернутся домой. Ведь он намерен осесть в Лос-Анджелесе навсегда, хотя до сих пор не смел признаться в этом жене.

Конечно, малышка надуется, как и всякий раз, когда он принимал решение, не советуясь с ней. Но он и раньше поступал по-своему. Так к чему лишние заморочки? На первом месте должна остаться его литературная карьера, все остальное не имеет значения. И Холли придется свыкнуться с мыслью о том, что в Мемфисе им делать нечего.

Успех для Кейси был движущей силой в жизни. Для начинающего автора гонорар за книгу оказался непомерно велик, а продажа прав на создание фильма принесла целое состояние. К тому же агент добился, чтобы контракт гарантировал авторское написание сценария. Продюсеры, само собой, взвыли при первом же известии о предстоящей работе с полнейшим дилетантом в кинобизнесе, но пришлось согласиться со всеми требованиями. И все же студийные боссы назначили Теда Хиндса, опытного сценариста, съевшего зубы на литературном поприще, редактором и консультантом Прескотта.

Роман «Путь к страху», вот уже чуть ли не год занимавший первое место в списке бестселлеров, был посвящен истории двадцатидвухлетнего солдата, посланного во Вьетнам. По чистой случайности этот паренек обнаружил, что в его полк часто поступают грузы с неисправным вооружением. И все, казалось бы, происходит по уставу — оружие вынимается, проверяется, вновь укладывается в ящики и отправляется в Штаты. На первый взгляд в этом нет ничего необычного. Но парень, почувствовав неладное, начинает докапываться и узнает, что таким способом в страну непрерывным потоком поступает героин.

Проведя рискованное расследование, герой понимает, что преступная цепочка ведет на самый верх, к высшим военным чинам и влиятельным политикам. Однако прежде чем он смог обнародовать полученные сведения, его берут под арест по обвинению в контрабанде. Исход запутанного следствия драматичен. На суде многие свидетели, искренне убежденные в виновности солдата, обличают его как злоумышленника. Все его показания нарочито искажены, попытки добиться справедливости обречены на провал. Юношу осуждают за преступление, которого он не совершал.

Многие литературные обозреватели, журналисты начали указывать на параллель между вымышленными и реально существующими лицами, особенно теми, кто, по мнению широких слоев американского общества, занимался темными делишками под прикрытием вполне легального бизнеса. Кейси и его издатели неоднократно заверяли, что все события и персонажи вымышлены; любые прямые аналогии тем самым просто неуместны. Однако для прототипов романа с Уолл-стрита и особенно из Белого дома подобные объяснения были явно малоутешительны. Сплетни, слухи и потенциальные скандалы лишь увеличивали ажиотаж вокруг книги. Фильм мог принести окончательный триумф, если бы не вся эта голливудская чертовщина…

Сокрушенно тряхнув головой, Кейси выпрямился и улыбнулся жене.

— Хватит о грустном. Лучше скажи, как проведем остаток вечера? Обещаю исполнить все твои желания.

Холли облегченно вздохнула, радуясь, что муж: немного повеселел.

— Как насчет романтической поездки на берег океана?

— А потом? — с деланной наивностью осведомился он.

— А потом будет видно, — многозначительно произнесла Холли.

Но этот день оказался единственным светлым среди тусклой череды последующих. Кейси становился все более раздражительным и мрачным. Его откровенно беспокоил сценарий, теперь уже мало чем напоминавший сюжет романа. Холли чувствовала настроение мужа и постоянно пыталась поговорить с ним, но Кейси отмалчивался, ссылаясь на усталость. Вскоре у него началась бессонница. Он целыми ночами лежал, глядя в потолок, и лишь на рассвете забывался тяжелым сном на несколько часов, прежде чем наступало время вновь отправляться на студию.

Хиндс по-прежнему изводил его изощренными придирками, а строгие рамки сценария не давали простора воображению Кейси. Помимо этого, ни для кого не было секретом, что Тед завидует молодости и феноменальному успеху Прескотта. Матерый голливудец, Хиндс несмотря ца успех фильмов, для которых писал сценарии, и солидные гонорары, так и не снискал лавров настоящей славы, неизменно оставаясь где-то в тени.

Этот сценарий должен был писать он и только он. А его сделали чем-то вроде почетной няньки у молокососа, которому все с неба свалилось! И хотя такой надзор неплохо оплачивался, приходилось целыми днями наставлять и обучать этого сопливого гения! Каждый раз при мысли о Кейси Прескотте и его фантастическом везении Теда тошнило. Так вот каково вознаграждение за годы каторжной работы и, самое главное, за подлинный литературный талант?!

Каждую ночь Кейси приползал домой до предела измочаленный, озлобленный. Из головы не выходили очередные ядовитые выпады Хиндса. Постепенно, чтобы хоть как-то расслабиться, он начал пить. Зависимость от алкоголя приобретала все более угрожающий характер.

И вдруг, как ни странно, именно в тот момент, когда Кейси окончательно разочаровался в Голливуде, приглашение на некую вечеринку даровало ему реальную надежду вырваться из этого проклятого круга. Появился шанс встретиться и откровенно поговорить с Ирвином Тернером, продюсером будущего фильма.