Медленный танец

ГЛАВА 21

Мертвую тишину в кабинете нарушало лишь тяжелое дыхание Холли. Видит Бог, сейчас она была готова на все, чтобы избавиться от этого кошмарного сна.

— Откуда ты знаешь? — прошептала она наконец.

Грант устало провел рукой по лбу. Ноющая боль в висках изводила его с самого утра, а сейчас голова буквально раскалывалась.

— Сосед Джезмин выгуливал собаку, заметил машину с номером штата Миссисипи и запомнил, поскольку там живет его брат. Мало того, он точно определил время твоего приезда. Похоже, малый — неисправимый педант. Бесценная находка для следствия!

И в этот момент Холли взглянула на него так, что Грант лишился дара речи. С покрытого кровоподтеками лица смотрели чистые, ясные глаза. Их обладательница просто не может быть убийцей!

Если бы не всепоглощающее чувство, овладевшее им, Грант, возможно, припомнил бы страницы учебников по криминалистике, где описывались ужасающие преступления, совершенные людьми с таким бесхитростно-искренним взглядом, что даже опытные эксперты поддавались на удочку.

Неловким жестом, который явно выдавал душевное смятение, Грант взъерошил волосы.

— Почему?.. — тихо произнес он. — Почему ты была там?

— Думаешь, это я убила ее? — так же негромко отозвалась Холли, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Неважно, что думаю я. Главное, что полиция получила косвенные улики.

— Ошибаешься! Твое мнение крайне важно для меня. Ты считаешь, что я так отомстила Джезмин?

Грант приподнялся, страстно желая схватить Холли в объятия, заверить, что все будет в порядке, но не мог. Сначала он должен завершить допрос.

— Расскажи о той ночи, — как можно мягче попросил он.

Холли глубоко вздохнула. Как ни трудна предстоящая исповедь, необходимо снять с души тяжкий груз! Может, именно эти чувства испытывает преступник, уставший от собственной лжи? Но что теперь с ней будет? Арестуют? Неужели действительно считают, что убийство совершила она?

— Знаешь, — собравшись с духом, начала Холли, — звонок Джезмин выбил меня из колеи. Я пыталась забыть, не обращать внимания, но этот издевательский, злобный голос непрерывно звучал в ушах. Она смаковала подробности, рассказывая о своей связи с Кейси. Конечно, это глупо, но тогда мне хотелось показать, что она так и не сумела взять надо мной верх.

Холли помолчала, нервно сцепив руки. Как объяснить ему, что такое смертельная вражда двух женщин?

— Видишь ли, я наврала, сказав, что видела Джезмин всего один раз. Кейси привел ее… в наш дом ночью. Сделал мне такой рождественский подарок! Я наткнулась на них прямо в спальне…

Она прикусила губу, отвернулась и долго молчала, пока не сумела взять себя в руки.

— Именно тогда Хардистер и сделал те снимки.

— Бедная моя девочка, — прошептал Грант, но тут же вспомнил, где находится. Это допрос свидетеля. А с нежностями придется подождать.

— Не могу передать, что я ощутила! Унижение, гнев, боль. Я была вне себя. Меня предали, бросили, надругались… И я… я захотела снова встретиться с Джезмин. Поверишь, просто осатанела от ярости. Собралась высказать ей все, что накопилось на душе. Обвинить в том, что она разрушила нашу жизнь. Ну, и поехала… А у самого дома услышала вой полицейской сирены, перепугалась, будто поймали на месте преступления. Может, именно это меня и отрезвило, удержало от скандальных объяснений.

— Ты никого и ничего не видела?

— Нет, было уже темно.

— Почему сразу не призналась на первом допросе?

— Боялась… А еще больше — стыдилась признать, что бешенство лишило меня рассудка. Унизилась до того, что решила встретиться лицом к лицу с женщиной, укравшей у меня мужа.

Грант прекрасно понимал, о чем идет речь. Ведь после смерти Либби он и сам метался, как разъяренный зверь в клетке.

Холли пристально наблюдала за ним. И хотя в его глазах светилось сочувствие, Грант так и не сказал, что верит ей. Горечь разочарования петлей захлестнула горло. Неужели он не помнит, — кем они стали друг для друга, и после всего, что было, подозревает ее в убийстве?

Грант встал, безмолвно показывая, что его миссия окончена. Почти сразу же появился Сэм и что-то тихо приказал стоявшему у двери полицейскому. После нескольких формальных вопросов Холли сообщили, что она пока свободна. Другой полисмен по распоряжению Харриса проводил ее до машины.

— Это только начало, Сэм, — заверил Грант, когда они вышли на улицу. — Нам еще предстоит разыскать убийцу и довести Мэтьюза до суда. Слишком много влиятельных людей пострадает, если он начнет давать показания. Главная опасность впереди. Так что держись в седле!

Фрэнк Гусман, непосредственный начальник Сэма, подошел к приятелям на автостоянке и обменялся с ними рукопожатиями.

— Готов отдать вам должное, Кайлер! Сначала мы не слишком обрадовались, когда ФБР решило вмешаться в расследование, но, как видно, вы с Харрисом сумели сработаться!

— Спасибо, — вяло поблагодарил Грант. Сейчас ему не до комплиментов. Вчерашняя ссора с Холли до сих пор не давала покоя, а тут еще оказалось, что и она была у Джезмин в ночь убийства! Кроме того, необходимо узнать у Сэма, о чем они говорили с Холли по пути домой. Каждый раз, когда выдавалась свободная минутка, этот хитрый лис тут лее сматывался под предлогом очередного неотложного дела. И едва удалось отделаться от Гусмана, Грант перешел в решительное наступление.

— Что случилось? Почему ты меня избегаешь? Оскорбленное выражение лица Сэма сделало бы честь любому актеру.

— Брось, старик, меня не проведешь! Давай-ка пообедаем, а ты расскажешь, о чем толковал с Холли.

Приятели зашли в ближайшую закусочную, и не успел Грант разделаться с сандвичем, как Сэм честно выложил, какую злую шутку сыграл с ним его болтливый язык. Грант, поперхнувшись, громко закашлялся:

— Сукин сын… — прохрипел он между приступами. — Как это тебя дернуло сказать ей, что мы нарочно подложили Мэтьюзу пустую кассету?

Сэм страдальчески поморщился:

— Говоря по правде, я посчитал, что ты успел ей все объяснить, и вы дружно посмеялись над своими похождениями.

— Нечего сказать, веселенький был денек, — пробормотал Грант себе под нос.

— Не поверишь, но Холли едва не выпрыгнула на ходу из машины, когда обо всем узнала.

Прямо из кафе Грант позвонил Холли, но никто не ответил. Остаток дня и половину ночи он с маниакальной настойчивостью продолжал набирать ее номер с тем же результатом.

Освободившись около девяти вечера, Грант немедленно поехал к Холли. Она оказалась дома и даже соизволила пригласить его в комнату.

— Неужели не рада видеть меня? — шутливо осведомился Грант. Как и предполагалось, она попросту отключила телефон!

— Нет, — коротко бросила Холли и, остановившись у небольшого рабочего столика, скрестила руки на груди. — Что тебе нужно?

— Хотел объяснить, почему все так вышло.

Холли молчала.

— Не собираешься пойти мне навстречу, верно?

— Угадал, — буркнула она.

— Мы арестовали убийцу Джезмин, — тихо сообщил Грант.

Холли встрепенулась. Это меняло все в ее жизни.

— Сегодня окружной прокурор выдал ордер на обыск дома и машин, принадлежавших Ирвину Тернеру. Вечером он был взят под стражу за убийство жены. Подумать только, Ирвин Тернер… — мрачно повторил он, словно отказываясь верить, что настолько влиятельный и уважаемый человек способен на такое преступление.

— Но почему? Зачем ему это понадобилось?

— Все те же снимки. Сначала Хардистер пытался продать их Тернеру, но тот отказался. Ну а Джезмин пошла еще дальше. Пригрозила собрать пресс-конференцию и объявить журналистам, будто Тернер любил смотреть, как она занимается крутым сексом с другими мужчинами, и самолично нанял Хардистера сделать снимки. Разумеется, такой шантаж предполагал выплату соответствующей суммы. Но Тернер не вынес самого оскорбления…

— Но откуда вы узнали, что это он? — удивилась Холли.

— Телефонный звонок. Должно быть, Тернер увидел тебя у дома и захотел предупредить, чтобы держала язык за зубами. Или решил расправиться с Кейси. Пока еще это всего лишь предположение, но вполне возможно, что неизвестный, погибший под колесами машины, был нанят Тернером, чтобы устранить Прескотта.

— Убить? — произнесла потрясенная Холли.

— Кто знает? Возможно, просто задать хорошую трепку. Так или иначе, ночной звонок к тебе оказался той самой ниточкой, за которую мы потянули, чтобы размотать клубок. Сначала Тернер утверждал, что Джезмин звонила ему на работу за день до смерти. Опять просила денег. Но в его рассказе с самого начала были неувязки. Поэтому мы решили пойти дальше.

И Грант не поленился в деталях передать содержание допроса.

— Не перескажете нам содержание разговора, мистер Тернер? — спросил следователь.

Ирвин молча склонил голову, по всей видимости обуреваемый скорбью по неверной жене.

— Как вы знаете, мы должны были развестись. — Он немного помедлил. — Но несмотря на разрыв, отношения между нами оставались достаточно ровными, и… нет, просто поверить невозможно! Джезмин не заслужила такой участи.

— Да, но о чем она просила вас? — уточнил следователь.

— Деньги. Ей всегда нужно было лишь одно — деньги. Бедняжка Джезмин. Каждый месяц она получала от меня внушительную сумму, но этого обычно оказывалось недостаточно. — Тернер грустно улыбнулся и поднял глаза к потолку, словно пытаясь вспомнить лучшие моменты своей супружеской жизни. — Она была так прекрасна…

Молодой детектив рассеянно кивнул. Эта треснувшая шарманка до утра будет повторять одно и то же. Сентиментальный осел!

— Ей так шел зеленый цвет. Темно-изумрудный.

— И что вы ответили на ее просьбу?

На какое-то мгновение глаза Тернера затуманились:

— Объяснил, что уже выплатил целое состояние и до развода она больше ничего не получит.

— Ваша жена рассердилась?

— Естественно. Джезмин всегда злилась, когда не получала того, что хотела.

— А вы? Не обиделись на то, что она решила выкачать из вас деньги?

Ирвин вздохнул.

— Нет. Конечно, эти домогательства меня раздражали. Но я слишком хорошо знал Джезмин. Ведь я люблю ее…

— Внешне, — заметил Грант, — все казалось вполне правдоподобным. Муж, прекрасно осведомленный о недостатках жены и давно смирившийся с неизбежным. Вот тут и возникли некоторые весьма любопытные зацепки. Если верить адвокату, представлявшему в суде интересы Тернера, Ирвин совершенно не общался с женой, с той минуты, как ее уведомили о предстоящем разводе. Но накануне убийства она сама звонит ему. Кроме того, пустившись в лирику, Тернер обмолвился об одном невинном пристрастии погибшей, на что тут же обратил внимание Сэм. Зеленые, изумрудные тона, а это — любимый цвет Джезмин, всегда ассоциируются в его сознании с женой. Ребята перерыли весь гардероб убитой и не нашли ничего подобного. Странно, не правда ли? Женщина непременно купит несколько нарядов того оттенка, который ей больше всего идет. Но в ночь убийства на ней действительно был шелковый брючный костюм темно-зеленого цвета. Мы позаботились, чтобы эта информация не стала достоянием прессы. Слишком зловещий смысл приобретают трогательные воспоминания Тернера.

— Но это ничего не доказывает! — возразила Холли.

— Верно, если не считать того, что при проверке кредитной карточки выяснилось еще одно обстоятельство. Джезмин купила костюм в день своей смерти.

— Вполне возможно, что Тернер запомнил жену в каком-нибудь вечернем платье, — упорствовала Холли.

— Наверное, — согласился Грант, — но лирики оказалось достаточно, чтобы напасть на след. При обыске в одном из автомобилей Тернера нашли волокна зеленого шелка от того костюма, что был на Джезмин. Экспертиза выявила пятна крови, совпадающие с группой крови убитой. Придется еще раз хорошенько осмотреть квартиру Джезмин. Вероятно, отыщутся и другие улики.

— А мне его жаль, — призналась Холли. — Правда, мы виделись всего однажды, но Тернер показался мне человеком добрым и порядочным.

— И не только тебе. По-моему, так оно и есть на самом деле. Скорее всего, Джезмин довела его до крайности своей наглостью и угрозами.

Холли тяжело вздохнула. Эта негодяйка одним махом искорежила столько судеб!

— А как насчет Ника Хардистера?

— Обычный вымогатель. Хотя тоже наведался к Джезмин в ночь убийства. Кстати, не один Кейси звонил тогда в полицию. Хардистер тоже счел своим долгом набрать заветный номер прежде, чем смыться. Убийцы обычно так не поступают. Джезмин была уже мертва к тому времени, как ее по очереди посетили эти визитеры.

Холли была не в состоянии осмыслить сразу все услышанное. Но сомнений не оставалось: больше ее ни в чем не подозревают!

— Именно за этим ты и пришел? Чтобы рассказать мне? — вымолвила наконец она.

— Отчасти. Собственно говоря, я пришел потолковать о роли, которую ты сыграла в аресте Мэтьюза, и объяснить, что ждет впереди. Процесс начнется через несколько месяцев. Тебе придется выступить свидетелем.

— Знаю, — мрачно бросила Холли.

— Мы хотим, чтобы ты находилась под круглосуточной охраной, иначе не ручаемся за твою безопасность. Правда, лично я сомневаюсь, что с тобой может что-то случиться.

— Прекрасно! Я придерживаюсь такого же мнения. Но советую забыть о программе защиты свидетелей! Я пытаюсь собрать осколки прежней жизни, начать все заново. И вам не удастся засадить меня в гостиничный номер, на казенное обеспечение, с полицейскими у дверей. Страшная сказка окончилась! Мне необходима работа. И нормальные, человеческие отношения!

Она была полна такой воинственной решимости, уговоры могли повлечь за собой новую ссору.

— Ладно, будь по-твоему, — сдался Грант. — Но время от времени кто-нибудь из наших людей будет навещать тебя. Попробуем действовать как можно незаметнее, чтобы обеспечить твою безопасность. Твое благополучие мне важнее всего на свете!

— Неужели? Именно поэтому ты использовал меня? Что-то не слишком заботился тогда о том, что со мной будет?!

Сегодня Холли выглядела куда хуже, чем накануне. Гранту до смерти захотелось обнять ее, погладить по щеке, сказать, что больше ничего не омрачит ее жизнь. Но она не поверит. Теперь не поверит.

— Прости, родная, но иного выхода не было. Мы столько лет пытались накрыть Мэтьюза! И если честно, была очень серьезная, личная причина.

— Достаточно серьезная, чтобы отправить меня на тот свет?

— От меня ничего не зависело. Если хочешь знать, мне попросту приказали послать тебя к Мэтыозу с пустой кассетой. Неужели не понимаешь?

В глазах Гранта светилось искреннее раскаяние. И Холли, не в силах вынести его взгляда, отвернулась.

— Мне стыдно за этот обман. Я смертельно боялся за тебя. Не знаю, что со мной было бы, не успей мы вовремя ворваться в дом. — проникновенно признался он.

Холли устало опустила голову.

— Пожалуйста, не сердись, солнышко, я всего лишь рядовой солдат. Иногда приходится делать то, к чему не лежит душа.

Мысли Гранта лихорадочно метались. Как объяснить, что только засадив Мэтьюза за решетку, он наконец почувствовал: бессмысленная гибель Либби отомщена! И теперь он тоже в силах начать новую жизнь!

— В нашей работе бывают всякие случайности, — осторожно заметил он.

— Верно. Иногда тебе даже удавалось меня одурачить. Кроме того, я так боялась! А ты бессердечно послал меня на верную смерть. Как только мог?

Именно этого вопроса ожидал Грант. Он шагнул к Холли, но та протестующе выставила вперед руки.

— Объясни! — потребовала она.

Грант, призвав на помощь силы небесные, начал издалека. Он рассказал о самом первом расследовании убийства Роулинза, о причастности Джезмин к этой истории, ее исчезновении вместе с записью телефонного разговора между сенатором и Мэтьюзом. И наконец о Либби. О том, что ему пришлось пережить после убийства беременной жены. Как возненавидел весь мир и возроптал на Бога.

— Я… я не знала, — охнула Холли. — Прости… Прости! Мне так жаль!

— Ты представления не имела, насколько мне было важно, чтобы на этот раз Мэтьюз не сорвался с крючка.

Теперь настала очередь Холли собраться с духом, прежде чем задать вопрос, волновавший ее больше всего:

— И что теперь, Грант? Что будет с нами?

С отеческой нежностью он взял в ладони ее распухшее личико. Но слова, те самые, заветные слова не шли с языка. Слишком много воспоминаний стояло между ними. Ему нужно время, чтобы прийти к согласию с самим собой.

— Не знаю…

Задетая сухим ответом, Холли сглотнула застрявший в горле комок. Она любит Гранта! Что же удерживает его от признания в своих чувствах?

— Мне нужно вернуться в Вашингтон. До начала процесса Мэтьюза предстоит еще немало работы.

— Понимаю, — бесстрастно обронила Холли. Ей стоило большого труда не выказать, какая горечь разлилась в душе.

Они немного помолчали, и Грант спросил:

— А ты? Что будет с тобой?

Холли закусила дрогнувшую губку. Она не позволит ему увидеть эти слезы. Кроме того, у нее действительно есть планы на будущее. Холли часто думала об этом со «дня похорон» Кейси, но теперь приняла решение:

— После суда я уеду в Миссисипи. К тете. Поживу там немного.

Или до конца жизни, добавила она про себя. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Грант попросил ее не уезжать. Сама она готова ждать его хоть сто лет. Но момент был упущен. Воспоминания слишком свежи, а раны сердца не зажили.

— Ну, что ж… — неопределенно протянул Грант. Он все видел. Все чувствовал. Но сейчас руки у него были связаны. Ничего он не мог поделать. Совсем ничего.