Медленный танец

ГЛАВА 6

Холли не помнила, как выбежала из дома и очутилась в машине. Мчась по опустевшему шоссе, которое петляло вдоль побережья, она все больше ощущала, какой уродливой пародией на Рождество обернулся для нее этот зимний праздник в Южной Калифорнии. Особенно раздражали сейчас пышные вершины высоченных пальм на фоне ослепительно синего неба.

Она никогда, никогда не сможет простить Кейси его подлое предательство. Уж лучше бы он ее убил! Как тяжко сознавать, что муж больше не любит ее. Не хочет. До чего же она наивна! Все старалась засунуть поглубже голову в песок как страус, лишь бы ничего не замечать. Слепая, доверчивая дурочка! Даже поняв, что Кейси всерьез встречается с Джезмин, по-прежнему питала глупые надежды: а вдруг все как-нибудь само собой уладится! Но сегодня развеялась последняя иллюзия. Когда же Кейси успел так измениться? Совсем не тот человек, за которого выходила замуж!

Только поздно ночью она остановила машину у своего дома. Схватив с сиденья свитер, Холли поспешила открыть дверь, так и не заметив стоявший у обочины голубой фургон.

Глубоко вдохнув пряное благоухание хвои, разлившееся по гостиной, Холли включила маленькое бра. Яркие красно-зеленые пакеты с подарками все еще валялись под елкой. Блестящая фольга переливалась в тусклом свете и, казалось, издевательски подмигивала. Холли поспешно направилась к спальне. Похоже, мучительные воспоминания об этом рождественском вечере будут преследовать ее до конца жизни.

Не поднимая головы, она повернула ручку замка. Только бы не напороться на Кейси, не разбудить его. Надо без лишнего шума собрать свои вещи и бежать отсюда, куда глаза глядят.

Дверь бесшумно открылась, и Холли застыла на пороге, оцепенев при виде зрелища, которое невозможно было вообразить даже в самом кошмарном сне. Несмотря на шок, мозг, словно кинокамера, бесстрастно фиксировал каждую мелочь.

Позже она вспомнит царивший здесь резкий запах секса — непередаваемую атмосферу, которую создает сплетение разгоряченных похотью тел. Почти порнографическая сцена, как в замедленной съемке, развертывалась перед Холли. С угла кровати свисали мятые простыни, но сама постель была пуста. По комнате в беспорядке разбросана одежда. На полу, перед высокими стеклянными дверьми, ведущими во внутренний дворик, высвечивался силуэт обнаженной пары. Хриплые, гортанные стоны нарушали тишину.

Холли не могла шевельнуться. Она попыталась закричать, но горло перехватило судорогой. Какого дьявола ее сюда занесло? Последнее, самое постыдное, самое мерзкое унижение!..

Джезмин извивалась под Кейси, полузакрыв глаза, с выражением злобного торжества на искаженном страстью лице. Хищные пальцы впились в его спину, полные груди сотрясались от каждого движения. Именно она первой заметила Холли. Неизвестно, что бы отколола Джезмин, но в этот момент Кейси слегка повернул голову, пытаясь понять, куда она смотрит. Кажется… вроде бы, кто-то наблюдает за ними? Но одурманенному наркотиками самцу это открытие вовсе не показалось чем-то противоестественным. Наоборот, еще больше возбудило. В самом деле, ничего нет лучше кокаина, если хочешь оттянуться в постели по полной программе. И это чистая правда. Он в жизни не испытывал такого наслаждения, как сейчас.

Сохраняя внешне полную бесстрастность, Холли покинула бывшую супружескую обитель. К несчастью, она и сейчас не заметила фотографа, затаившегося в кустах во внутреннем дворике. Вновь торжествующе щелкнул фотоаппарат. С жужжанием сработала перемотка. Сенсация высшего класса, дамы и господа!

Папарацци, не выходя из укрытия, снова навел аппарат на любовников. До появления незнакомки он уже сделал больше дюжины снимков. Но теперь сведенные судорогой пальцы отказывались повиноваться и застыли на кнопке.

После стольких лет собачьей жизни, когда приходилось сутками сидеть в дерьме, чтобы поймать в объектив некую спесивую голливудскую знаменитость, спать где придется, курить одну сигарету за другой, пить холодный кофе, ради того чтобы продать очередную «клубничку» в первую попавшуюся бульварную газетенку и заработать жалкий гонорар, Ник Хардистер наконец сорвал банк. Теперь ему больше никогда не придется работать.

То, что он снимал сейчас, ничем не отличалось от сотен других подобных сюжетов. Доверчивая женушка застала муженька на месте преступления с голой задницей! Подумаешь, важность! Разве в этом дело? Нет, вся пикантность заключается в том, что случайная партнерша, которая, забыв обо всем на свете, трахается с литератором Прескоттом так, что дым из заветного местечка идет, — не кто иная, как старая приятельница Ника, прелестная миссис Тернер, жена одного из самых крутых боссов в Голливуде.

Красный фонарь в наспех оборудованной темной комнате бросал неестественные багровые отблески на сосредоточенное лицо Ника. Осторожно взяв за уголки только что проявленные фото, он прикрепил их бельевыми прищепками к шнуру, протянутому от стены до стены. Как ни странно, черно-белые снимки производили куда более сильное впечатление, чем то животное соитие в доме Прескоттов, за которым он с таким злорадством наблюдал всего несколько часов назад.

Удовлетворенный качеством изображения, Ник вышел из темной комнаты и направился к телефону. Теперь можно не только содрать побольше с того парня, который заказал ему эти картинки, но и навсегда уйти на покой и кататься как сыр в масле, если, конечно, некий весьма богатый и могущественный муж: неверной жены не поскупится! А уж он наверняка не пожалеет денег, чтобы уберечься от огласки! Вряд ли Тернеру понравится, если эти картинки разойдутся по всему Лос-Анджелесу!

— Я распишусь. — Секретарь Ирвина Тернера окинула взглядом посыльного, который достал из сумки толстый конверт.

— Прошу прощения, — многозначительно произнес паренек, — но отправитель велел передать это мистеру Тернеру лично в руки. Дело конфиденциальное, и мне приказано не возвращаться без подписи самого мистера Тернера.

Секретарь раздраженно вздохнула. Она работала у босса вот уже пятнадцать лет, и едва ли не каждый день ей приходилось общаться с психопатами и графоманами. Можно побиться об заклад, что в этом канцелярском конверте очередной сценарий. На прошлой неделе какой-то кретин дошел до того, что переслал Ирвину свой шедевр по факсу целиком, от первой до последней страницы!

— Ну что ж… — Встав из-за стола, она приоткрыла массивную дверь орехового дерева. — Мистер Тернер, здесь какое-то послание для вас. Строго под расписку.

Не прерывая оживленного разговора по телефону, Ирвин поманил юношу пальцем, мельком взглянул на адрес и оставил небрежный росчерк на квитанции. Потом бросил конверт на стопку корреспонденции, уже скопившейся на столе. Позже он этим займется.

В здании погасли огни, и служащие уже давно разъехались по домам, когда Ирвин с тоскливой гримасой придвинул к себе внушительную кипу конвертов. В первом оказалась заявка от драматурга, два года назад приславшего блестящий сценарий. Очевидно, мечтает закрепить удачный дебют. Ирвин отложил убористо набранные на компьютере странички. Пожалуй, стоит прочитать повнимательнее.

Далее следовало приглашение на благотворительный бал. Продюсер устало потер затылок.

Придется тащиться, ничего не поделаешь. Мало того, что никуда не деться от роли великого мецената, он здесь еще и член попечительского совета. Нужно предупредить Джезмин, чтобы она ничего не планировала на этот вечер.

Ирвин машинально потянулся к заказному письму, которое принес настырный мальчишка.

Что за черт! Отшвырнув снимок, как ядовитую гадину, он вскочил, отодвинул кресло и в отчаянии прикрыл ладонью глаза. Значит, эта сука совсем обнаглела! И хотя откуда-то из глубины сознания возникла мысль, что, пожалуй, вряд ли стоит удивляться, Ирвин все-таки был потрясен до глубины души.

Прошло несколько минут, прежде чем он тяжело опустился в кресло и снова потянулся к фото. Хотя лица мужчины не было видно, нет ни малейшего сомнения в том, что телка, резвящаяся на полу в объятиях любовника, — Джезмин. Его жена.

Ирвин долго сидел не двигаясь. Наконец осторожно, кончиками пальцев, словно боясь, что гнусная мерзость каким-то образом может осквернить и его, перевернул фото. На обороте оказался номер телефона.

Ирвин рассеянно потер подбородок. Во что превратилась его жизнь? С какой минуты все пошло наперекосяк? Лет пятнадцать назад Джейни бросила его и ушла, взяв с собой детей. Следовало бы тогда спохватиться… А как хорошо было каждый вечер возвращаться домой к жене! Доброй, спокойной, милой. Только она могла понять, утешить, когда земля уходила из-под ног.

Благодаря Джейни он продержался в самые тяжелые времена! Сейчас, оглядываясь назад, Ирвин сознавал, что это были лучшие годы его жизни. Он лишился семьи из-за своего ненасытного честолюбия. Слишком поздно, увы, пускаться в душещипательные воспоминания. У каждого из трех сыновей теперь свои детишки, а он почти не знал внуков.

После развода был еще один брак, короткий и тусклый. Ирвин не собирался больше жениться, пока на горизонте не появилась Джезмин. Да, ему было одиноко, но Ирвин даже себе не признавался, что боится надвигающейся старости. Вроде бы надеялся, что Джезмин своей красотой, юностью и энергией сможет вернуть ему силы и молодость. Как выяснилось, одних денег и власти далеко не достаточно.

Ирвин слегка качнул головой, словно стараясь избавиться от навязчивых мыслей, тяжким грузом повисших на плечах. Разве трудно было предвидеть неизбежность подобного финала. Он намного старше Джезмин и не в силах удовлетворить ее сексуальные аппетиты. Кроме того, никого никогда не любил по-настоящему, кроме Джейни. Однако при виде столь неопровержимого доказательства супружеской измены у него невольно сжалось сердце. Как все-таки обидно, когда тебя бесстыдно предают!

В пестром обществе голливудских снобов, дельцов, ничтожных прощелыг, где достоинство так мало ценится, Ирвин всегда старался блюсти свой кодекс чести. Другие могли беззастенчиво обманывать, мошенничать и надувать людей, но только не он. В вечной киношной суматохе, даже в самых сложных ситуациях, Тернер никогда не действовал опрометчиво, игнорируя любое давление со стороны. Но сейчас был совсем другой расклад.

Ирвин медленно взял трубку и набрал номер, написанный на обороте фотографии. Ответил мужской голос.

— Я получил ваше письмо, — бросил Тернер, не потрудившись назвать себя.

— У меня целая куча таких картинок, — хмыкнул Ник Хардистер. Ирвин не ответил, выжидая, что еще сообщит шантажист. — Бьюсь об заклад, вы не подозревали за женой подобных талантов, — съехидничал Ник.

— Что вы хотите? — бесстрастно осведомился продюсер.

Ник шумно перевел дыхание.

— Сто штук.

— Понятно, — отозвался Ирвин. — И что я получу за это?

Ник расплылся в торжествующей улыбке. Вот оно! Наконец-то и ему повезло!

— Все снимки до единого, вместе с негативами.

— Сначала я хотел бы их увидеть, — заявил Ирвин. — Но не обещаю, что куплю.

— Где желаете встретиться? — спросил Ник, уверенный, что сорвал куш и сто тысяч уже перекочевали из кармана Тернера в его собственный.

Ирвин назвал маленький бар в двух кварталах от офиса и, добавив, что придет через час, тупо уставился в пространство. Что предпринять? Можно спустить все на тормозах. Или послать его к черту? Но тогда этот ублюдок, вне всякого сомнения, обратится в какую-нибудь желтую газетенку. Правда, если остальные снимки такие же, как этот, редактор может побояться опубликовать их из страха судебного иска, но кто устоит перед искушением обнародовать свеженькую, с пылу с жару сплетню о жене могущественного киномагната?

Несмотря на уверенность в том, что Тернер обязательно капитулирует, Ник заметно нервничал. Он не ожидал от продюсера таких решительных действий. Что, если тот откажется платить? Ну уж сомнительно! Какой мужик в здравом уме захочет, чтобы доказательства его позора ходили по рукам или, хуже того, появились на первых страницах утренних газет? Нет, денежки он, конечно, получит, а потом еще и поиграется с Джезмин. Пусть узнает, кто устроил ей веселую жизнь! Пусть полезет на стенку от злости!

Приняв этот заказ, Ник даже не подозревал, какое доходное дельце провернет. Теперь он загонит снимки типу, который нанял его, хорошенько пощиплет Тернера и к тому же отомстит своей стервозной подружке Джезмин за все, что она с ним проделала.

Когда они познакомились, Джезмин только начала голливудский вояж, но, несмотря на молодость, спокойно могла обставить многих прожженных местных телок. А он втрескался в нее как последний дурак! Эта подлая, алчная тварь ловко обвела его вокруг пальца и бросила, выманив последние деньги. Вскоре она переехала к агенту, с которым Ник познакомил ее на вечеринке. Все эти годы он пристально следил, как пронырливая шлюха карабкается по ступенькам светской лестницы на самый верх, меняя мужчин как перчатки.

Долго же ему пришлось ждать, пока Джезмин споткнется! Ник почти помешался на мести, был одержим одним желанием — отплатить этой дряни. Джезмин так отличалась от остальных женщин, с которыми сталкивала его судьба. К сожалению, он совершил непростительную ошибку, влюбившись в нее.

Бар был погружен в полумрак: зеленые неоновые буквы вывески напротив едва мерцали. Ирвин мгновенно вычислил шантажиста, сидевшего в самом дальнем углу. Именно таким он себе и представлял этого гнуса — темноволосый слизняк, изнывающий от жадности.

Хардистер выжидающе взглянул на Ирвина.

— Я хочу видеть все снимки, — без предисловий заявил тот и потянулся к лежавшему на столе большому конверту. Можно подумать, что речь идет о каком-то рекламном проекте. А тут…

Ирвина затошнило, но он, превозмогая отвращение, перебрал всю стопку. Не оставалось никаких сомнений в том, что любовником жены был Кейси Прескотт. Покончив с просмотром «иллюстративного материала», он брезгливо вытер пальцы салфеткой. В этот момент Тернер чувствовал себя безмерно больным, старым и измученным.

У Ника воровато забегали глаза, и не успел Тернер подняться, как он тоже вскочил, облизывая пересохшие губы и с трудом удерживаясь, чтобы не поинтересоваться, когда получит денежки. Слишком много поставлено на карту, и выступить в роли просителя — значит все погубить.

— Мне эти картинки не нужны, — обронил Ирвин, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

Ник недоуменно уставился ему в спину. Сердце бешено колотилось. Тут какая-то ошибка! Должно быть, ополоумевший рогоносец не врубился в ситуацию.

— Послушайте, — поспешно пробормотал он, — если хотите сбить цену, зря стараетесь. Я-то знаю, что у меня на руках! Настоящая бомба!

Ирвин нехотя оглянулся на юркого человечка с сальными волосами, в мешковатом пиджаке и потертых джинсах. Паук, отвратительный паук, подумал он. Как глупо со стороны Джезмин влипнуть в подобную историю! Попасть в лапы такой дряни!

— От меня вы не получите ни гроша. Ни сейчас, ни потом, — жестко проронил Ирвин.

Ник ошеломленно раскрыл рот, отказываясь поверить, что все пропало.

— Думаете, вам это так сойдет? — выдавил он наконец. — Завтра будете иметь сомнительное удовольствие любоваться этими голубками! Посмотрим, что вы запоете, когда весь город узнает, что ваша женушка трахается с каким-то начинающим сценаристом!

Ирвин пожал плечами и выпрямился. Да, этот подонок в чем-то прав. Придется стиснуть зубы и какое-то время побыть рогоносцем. И хотя при мысли об измене Джезмин охватывала ярость, смешанная со странной тоской, когда-нибудь все забудется. Он перенесет и это. И не даст всякой грязной твари превращать себя в дойную корову.

Злобно ощерившись, Ник швырнул конверт в сумку.

— О’кей! Я устрою настоящий ад и тебе и твоей суке, которая переспала со всем Голливудом! — завопил он вслед уходящему продюсеру. — Вы еще об этом пожалеете!

Заглянув в спальню, Тернер убедился, что «любимая женушка» нежится на супружеском ложе в полной отключке. Он прошел через весь дом, задержавшись в гостиной лишь затем, чтобы плеснуть в стакан добрую порцию виски. Немного поразмыслив, Ирвин захватил с собой заветную бутылку и направился к бассейну. Дул легкий ветерок, и поверхность воды шла мелкой рябью. Наблюдая за крохотными волнами, Ирвин немного успокоился. Пора взять себя в руки и принять нужное решение.

А ведь один снимок из этой дерьмовой подборки действительно заслуживал внимания… Силуэт молодой женщины на крыльце особнячка. Она согнулась, обхватив себя руками, словно от приступа внезапной боли. Жена Прескотта. Тернер запомнил ее с той самой вечеринки у себя, несколько месяцев назад.

Хорошенькая девочка. В ней проглядывали неподдельная душевная чистота, свежесть, присущая юности, кроткая женственность. Такая крошка заведомо обречена в голливудском гадюшнике.

Ирвин поудобнее устроился в кресле, не отрывая глаз от воды. Ему следовало бы вплотную заняться своими проблемами, но вместо этого было невыносимо жалко миссис Прескотт.

Вскоре он потерял представление о времени и количестве выпитого, но прежде чем сознание окончательно затуманилось, Ирвин уже знал, что предпримет.

На следующее утро он сделал два телефонных звонка. Один — своему поверенному, второй — Теду Хиндсу, сценаристу, работавшему вместе с Прескоттом.