Меж двух миров (СИ)

Глава 44

Зайдя в хижину, оба застыли на пороге. Они оказались в маленькой кухне, со столом и двумя стульями. У одной стены был камин с парой кресел перед ним. Дальше был коридор с парой дверей.

Видар, выйдя вперед и заслонив Лану собой, прошел к одной из них. Осторожно открыв дверь, словно за ней прячутся монстры, заглянул внутрь. Небольшая комната с кроватью и шкафом. За другой дверью оказалась ванная с туалетом.

Вернувшись на кухню, они обследовали шкафы. Те были забиты посудой, крупами, мукой, овощами, даже мясом. Все под заклинанием стазиса. Еды им двоим хватило бы, ну на месяц точно.

Подумав о месяце, Лана тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

Они с Видаром замерли посреди маленькой кухни-гостиной, в отупении разглядывая все вокруг. Расмус сказал, что хижина старая и заброшенная, вот только она таковой не выглядела.

На постели было свежее белье, продукты в шкафах, нигде не было пыли или паутины. Да, вся мебель была старой, но чистой.

‒ Это странно, ‒ тихо прошептала Лана, будто их кто-то может подслушать.

‒ Согласен.

Видар так же как и она недоуменно рассматривал помещение.

‒ Ты чувствуешь какие-нибудь посторонние запахи? Может, здесь кто-то живет и просто отошел ненадолго?

‒ Нет, ‒ ответ прозвучал сразу же, ‒ кроме естественных запахов, вроде еды или древесины, ничего нет. Запаха человека, мага или оборотня я не чувствую. Если здесь кто и жил, то давно. Хотя я даже остаточного запаха не чувствую, такое ощущение, что здесь все появилось само собой, без вмешательства живого существа.

‒ И что нам делать? ‒ растерянно сказала Лана.

Видар улыбнулся и взял ее за руку.

‒ Жить, конечно.

Лана уже хотела открыть рот и съязвить, что жить им осталось недолго, но промолчала. Ни к чему об этом думать. Уже ничего не изменить. И в чем-то Видар прав, они могут просто жить и наслаждаться друг другом столько, сколько получится.

‒ Но если вдруг хозяин вернется? Он по незнанию может заразиться?

Видар нахмурился, раздумывая над чем-то, а потом вопросительно поднял брови.

‒ А ты можешь поставить вокруг дома какую-то защиту?

Лана чуть приоткрыла рот, а затем рассмеялась. За всеми событиями она даже как-то позабыла, что маг. Да и не очень-то ей эта магия пригодилась, если они теперь здесь.

Видар с улыбкой смотрел на нее, наклонив голову чуть вбок.

‒ Прости, ‒ улыбнулась она в ответ, ‒ я слегка запамятовала, что владею магией. Защитный контур можно, но слишком энергозатратно. Лучше сигналку, вроде той, что я ставила на дверь. Она предупредит, если кто-то будет подходить.

‒ Хорошо. Сейчас уже темно, давай тогда завтра с утра.

‒ Нет! ‒ категорично сказала Лана. ‒ Сейчас.

Видар спорить не стал. Они отошли подальше от дома, чем раньше придет сигнал, тем быстрее они среагируют. Обойдя дом по большому радиусу, Лана протянула нить и, вернувшись в исходную точку, замкнула контур.

Вернувшись в дом, перекусили, тем, что еще Рас собрал для Ланы и, наскоро умывшись, легли спать.

Вчера в лесу она уснула быстро. Усталость давала о себе знать. Но этой ночью она долго не могла заснуть, ворочаясь, сбивая под собой простыни. Мысли как потревоженный рой ос никак не хотели успокаиваться, надоедливо гудя в голове.

Проснувшись, у нее было такое чувство, будто ее всю ночь палками били. Голова болела от недосыпа. Видар кое-как смог ее растолкать. Позавтракав, они вышли на крыльцо. Заняться было абсолютно нечем, и они просто сидели в обнимку, греясь под солнышком.

Вдруг Видар резко встрепенулся и с шумом втянул воздух, принюхиваясь. Лана забеспокоилась.

‒ Что случилось?

‒ Подожди, возможно, мне кажется, но… ‒ он еще раз втянул воздух и улыбнулся. ‒ Нет, не кажется. Подожди здесь, я скоро вернусь.

Лана прошла с ним к контуру и немного изменила потоки, чтобы они выходили и заходили, не тревожа сигналку. Вчера она об этом не подумала, да и сил уже не было. Обернувшись Видар быстро скрылся в лесной чаще. Прошло довольно много времени и Лана уже начала переживать, когда вдалеке показалась знакомая коричневая морда.

Подойдя к ней, Видар обернулся, и она тут же повисла у него на шее, сжимая в объятьях так сильно, словно они год не виделись.

‒ Я кое-что нашел.

Она подняла на него глаза.

‒ Что?

‒ Увидишь, ‒ он загадочно улыбнулся. ‒ Давай только покрывало захватим.

‒ Ладно.

Лана была на все согласна, лишь бы больше не расставаться. Захватив покрывало, уже привычно забралась ему на спину. Шли они недолго, и скоро среди деревьев показался просвет. Видар вышел на поляну и остановился, а Лана ахнула.

Зеленый ковер был покрыт мелкими голубыми и желтыми цветами. Запах стоял умопомрачительный. Но самым прекрасным была…

‒ Яблоня, ‒ прошептала Лана.

И пусть она слишком много плачет в последние дни, но не прослезиться от такой красоты было невозможно.

По центру поляны стояла одинокая только начавшая цвести яблоня. Цветения было так много, что за ним почти не видно зеленых листьев. Легкий теплый ветерок срывал белые лепестки и кружил их в танце.

Видар медленно пошел к дереву, давая ей насладиться зрелищем. Оказавшись под кроной, Лана запрокинула голову, любуясь соцветиями. Слезла со спины, продолжая смотреть наверх, краем глаза заметив, что Видар обернулся в человека.

Оборотень встал перед ней и нежно поцеловал открытую шею. Лана прикрыла глаза, наслаждаясь моментом.

Пока не почувствовала, что ее блузку начинают расстегивать. Схватив мужчину за руки, она остановила его и напряглась.

‒ Видар… я не хочу.

Серо-голубые глаза смотрели на нее с такой нежностью, что ей снова захотелось плакать.

‒ Я не собираюсь делать что-то против твоей воли. Ты мне веришь, Мелания?

И пусть это было глупо, но она растаяла от одного своего имени, прозвучавшего из губ этого мужчины. Своего настоящего имени. И она ему верила.

Голос подводил, и она просто кивнула, позволяя раздеть себя. Видар аккуратно сложил ее одежду и расстелил покрывало. Растянувшись под деревом голышом, протянул к ней ладони.

‒ Иди ко мне.

Лана неуверенно прилегла ему на руку. Она уже перестала стесняться своего голого тела, просто сейчас не было никакого желания заниматься любовью. Не то у нее настроение. Однако Видар просто обнял ее и больше ничего не делал, кроме как разглядывая яблоню над собой, и она тоже расслабившись, посмотрела вверх.

‒ Здесь пахнет тобой, ‒ прошептал Видар невесомо поглаживая пальцами ее плечо. ‒ Яблоками и луговыми цветами.

Улыбнувшись, Лана приподняла голову и поцеловала мужчину в губы.

‒ Спасибо, что привел меня сюда. ‒ Подумав, решила добавить: ‒ И за все остальное тоже спасибо.

Видар улыбнулся в ответ. Вернув голову на мужское плечо, Лана вытянула руку вверх, пальцами очерчивая ветки высоко над ними. Нежные белые лепестки кружились в танце, задевая поднятую руку, вальсировали вокруг нее и опадали на обнаженные тела.

Лана, боясь нарушить волшебство момента, тихо спросила.

‒ Почему ты раздел меня?

Она скорее почувствовала, чем увидела его улыбку.

‒ Люди слишком большое значение придают одежде. Прячутся за ней, скрывают себя. Когда я бегаю зверем, меня ничто не ограничивает, ничто не мешает быть собой. Без одежды свобода чувствуется ярче. Я хотел, чтобы в этом моменте ты тоже это прочувствовала, когда нет ничего лишнего, только главное ‒ ты и я.

Она кивнула, принимая ответ. Лежать обнаженными в лесу, даже если рядом нет ни души, все равно было неловко. Но Лана не могла не признать ‒ что-то в этом было. Что-то правильное, красивое и первозданное.

Они пролежали до обеда, пока магия вокруг не разбилась о реальность, громким звуком голодных животов.

Вернувшись в дом, Видар начал организовывать обед, а Лана была на подхвате, очищая и нарезая овощи. Они негласно решили, что готовить будет Видар ‒ незачем портить продукты, если за приготовление возьмется Лана.

Дни потекли своим чередом.

Каждое утро они лежали под яблоней в лесу. После обеда занимались делами по дому или гуляли по округе. Лана по привычке собирала травы, высушивая и заготавливая их, стараясь не думать о том, что ей они уже не пригодятся.

Несмотря на то, что они нашли в шкафу мужские штаны и рубашку, Видар продолжал ходить голышом. На все ее уговоры надеть хотя бы штаны, начинал поигрывать мышцами и бровями, игриво спрашивая, что ее конкретно не устраивает в его голом виде.

Лану все устраивало, просто видимо слишком глубоко сидела привычка, что нужно быть одетым, если ты не в ванне и не в постели.

Видар же объяснил ей, что в деревне с пониманием относятся к тому, что кто-то после оборота оказался без одежды, но намеренно ходить голым не одобряется. Иногда оборотни надевают шорты на пару размеров больше, чтобы при обороте они не порвались. Чаще всего, когда нужно быстро посетить соседние деревни и, обернувшись там в человека, не остаться голым. Но если оборотни бегают одни по лесу в свое удовольствие, то предпочитают это делать без ограничивающей движения одежды. А здесь для него такое раздолье ‒ не нужно постоянно раздеваться, если вдруг он захочет обернуться и побегать зверем.

Она махнула на его голый вид рукой. В конце концов на что ей жаловаться? Красивый мужчина ходит перед ней голым.

И соблазняет. Лана все понимала, но желания заниматься любовью не было. Видар хоть и не настаивал, но при любой возможности целовал ее, крепко прижимая к себе и другим поверхностям поблизости. Правда, как только его руки оказывались под одеждой, Лана тут же начинала вырываться.

Но в одно утро Видар все же смог ее соблазнить, пока она была сонная и не до конца проснулась. После такого приятного пробуждения Лана задумалась, и сама не поняла, почему до этого отказывала и себе, и Видару в удовольствии. Кольцо было на ней, и она тихо радовалась решению носить его. По крайней мере они не заберут с собой еще одну жизнь.

Теперь каждый день был наполнен не только бытовыми заботами и готовкой, но и страстью. Заняться большую часть времени им было нечем, и они занимались любовью. Часто и много, наслаждаясь друг другом.

О предстоящим не разговаривали. Дни не считали. Но беспокойство у Ланы росло с каждым днем.

Каждое утро она осматривала свое тело и еще спящего Видара, боясь обнаружить маленькие янтарные звездочки. И каждое утро выдыхала с облегчением.

Один день.

У них есть еще один день.

Каждое блюдо было самым вкусным в ее жизни. Они ели медленно, наслаждаясь каждым кусочком, потому что он в любой момент мог стать последним. Даже простой грубый хлеб, который выпекал Видар, казался ей пищей богов.

Лана иногда думала о столице и той жизни, о которой мечтала. Сейчас она жила в хижине в глубине леса, помогала Видару готовить, стирала руками белье, протирала пыль и мыла полы без использования магии. С магией можно все это сделать за пять минут, но тогда чем заниматься остаток дня. И приходила к мысли, что какая разница, сколько у тебя денег, во что ты одет, где живешь. Главное живешь.

Они каждое утро приходили к яблоне в лесу. И с каждым днем цветения становилось все меньше. Лепестки, когда-то кружившие вокруг них плотной белоснежной вьюгой, пропадали. Скоро на ветках появится мелкая завязь будущих яблок, которые она никогда не попробует.

Паника и страх смерти все же незаметно подкрались к ним. Лана старалась держать себя в руках и не впадать в истерику, хотя очень хотелось. Видар тоже крепился, пытался шутить, но все же мрачнел все сильнее.

Даже занятия любовью стали с привкусом отчаянии. Они почти не отрывались друг от друга, прерываясь только на сон и еду. Сливались воедино, сплетались душами, телами, боясь, что этот раз станет последним. Они ощущали как смерть неизбежно подкрадывается, наблюдая за ними с каждым разом все ближе и ближе.

И они держались друг за друга, боясь отпустить, понимая, что это бесполезно, и конец неизбежен.

Скоро у них не будет даже одного дня.

Хоть они и не считали дни, но обмануть себя не получалось. Прошло уже много дней с момента их прибытия в хижину. Каждое утро могло стать последним.

Каждый раз, засыпая, они оплетали друг друга словно две лозы, боясь разлучаться даже во сне. Потому что с утра они могут проснуться уже со звездами на теле, и времени у них не останется. Ложась, Лана не могла сдерживать тихих слез. Видар прижимал ее к себе еще крепче, обвивая руками и ногами, пряча от всего мира в объятьях, от правды и неизбежного рока.

Засыпая, она шептала ему слова благодарности. За то, что полюбил ее, оберегал, за яблоню в лесу, за вкусные простые блюда и даже за позабытый в печи пригоревший хлеб, вкуснее которого она не ела. За то, что показал ей любовь. Пусть и в конце жизни, но она познала это великолепное чувство единения душ и сердец. К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т

Засыпать становилось все сложнее. Беспокойный сон часто прерывался ночью. Под глазами залегли тени. Взгляд у обоих потух, и лишь на самой глубине теплился огонек их любви.

Они смирились.

Проснувшись одним утром, Лана уставилась на рюкзак, брошенный в углу с прикрепленным ламаном. Она старалась не замечать шест все это время. Смотреть на простую деревяшку, бывшую когда-то сильным оружием и напарником, было тяжело. Вещи они нашли здесь, поэтому рюкзак ей был ни к чему и валялся там с первого дня нетронутый. Видар так и расхаживал голышом, а она после их частых занятий любовью стала ходить в одной мужской рубашке. Оборотню та все равно ни к чему.

Чувство беспокойства стало привычным. Но в это утро все было по-другому.

Видар обнимал ее сзади, крепко прижимая к себе. По привычке Лана рассмотрела свои и его руки. Ничего.

Она тихо выругалась сквозь зубы. Правду говорят, что ожидание смерти в сотни раз хуже, чем сама смерть. Она стала ловить себя на мысли, что надеется увидеть на себе янтарные бусины. Тогда закончится наконец это выматывающее ожидание.

Попыталась тихо выбраться из объятий, чтобы дать Видару еще поспать. И замерла на месте. Мороз пробежал по ней от макушки до пяток.

На кухне кто-то есть.

Слышалось шуршание и возня. Видар, проснувшись и видимо тоже услышав шум, прижал ее к себе.

‒ Ты чуешь, кто там? ‒ на грани слышимости прошептала Лана. ‒ Может какой зверь проник в дом.

Видар втягивал воздух через ноздри, глаза заполнили весь белок, из-под верхней губы показались клыки.

За стенкой послышался тихий стук посуды, расставляемой на столе. Вряд ли зверь так может.

‒ Маг, ‒ прорычал Видар, втягивая воздух. ‒ Очень сильный.

‒ Но как? Почему сигналка не сработала?

‒ Не знаю.

Видар бесшумно спустился на пол и обернулся в зверя. Лана, тоже стараясь не шуметь, накинула на себя рубашку. Посмотрела в сторону ламана. Пусть сейчас это была простая деревяшка без какой-либо силы, но хоть какое-то оружие.

Схватив шест, она подошла к двери спальни и взялась за ручку.

Видар подошел вплотную к проему, чтобы выскочить первым.

Бросив друг на друга взгляд, полный решимости, Лана распахнула дверь.