Меж двух миров (СИ)

Глава 6

Когда служанка оставила ее, то прошло примерно минут двадцать, пока она тут в панике искала рюкзак под завалами стола.

Лана полежала еще немного, прислушиваясь к тишине. Когда ее обостренный слух перестал улавливать даже малейшие шорохи, она тихонько встала вместе с вещами, которые до сих пор прижимала к себе. Лана старалась одеваться максимально быстро, но тихо, и после шустро заплела волосы в косу. Оставалась только куртка и сапоги.

Решив начать с главного, подошла к столу и, не церемонясь, собрала как попало все свои записи. Потом переберет, сейчас главное ничего не забыть. Прикинув сколько пространства осталось в рюкзаке, решила, что ее любимый справочник по целебным травам тоже возьмет, и соцветия редкого зизифора тоже…

Когда Лана опомнилась, завалы вокруг почти исчезли, а столешницу было видно больше, чем на половину. Это уже тянет на личный рекорд. С вещами долго не думала ‒ отодвинула все, что было из дорогих тканей, способных выдать статус, а рабочую и повседневную одежду попроще закинула всю.

Закончив со сборами, Лана с такой ненавистью посмотрела в сторону двери, словно это она виновата во всех ее бедах. Она видела лишь один выход из ситуации, как бы он ни был ей неприятен.

В шкафу вещей почти не осталось, но те, что были, она кинула на кровать. Прошла в ванную, схватила полотенца и халат, больше ничего подходящего там не было. Скомкала всю эту кучу вещей и начала раскладывать их по форме тела в том месте, где лежала. Накинула одеяло, посмотрела, как со стороны выглядит, кое-что подправила. Вроде похоже.

Встала за дверью и стала ждать.

Совесть мучила невообразимо, и Лана старалась себя успокоить, что это одно из самых простейших заклинаний, которое они изучали еще на первом курсе ‒ медицинский сон.

При открытых переломах, переломах ребер, травм шеи, головы, позвоночника и во многих других ситуациях люди из-за боли не контролируют себя и могут неосознанно навредить еще больше. В таких случаях применяют медицинский сон. По сути, человек погружается в состояние сна и замирает в одной позе. Лекарь может двигать конечностями пациента, а пострадавший больше напоминает механическую куклу. Зрелище не особо приятное, но порой это единственно разумный выход.

Такое заклинание используется только лекарями при чрезвычайных ситуациях. Даже с них, студентов-первогодок, взяли расписки о неразглашении, запрете обучения этому заклинанию других лиц, применении по назначению и еще куча прочих пунктов. Иначе бы любой воришка, с минимальным уровнем магии, мог бы озолотиться, просто погружая всех своих жертв в сон и беспрепятственно их грабя. И это только воровство, не говоря уже о более тяжких преступлениях. Поэтому к такому легкому заклинанию применялись столь суровые требования и меры.

Лана вдруг осознала, что она собирается нарушить закон.

С другой стороны, эффект продлится часа три, и к утру горничная уже проснется, да и вряд ли она куда-то заявит об этом. Чтобы заявить, нужно иметь представление о том, как ты пострадал и от чего. А она просто уснет.

Лана услышала вдалеке коридора тихие шаги, убрала ночное видение и слух, быстро поморгала, привыкая к темноте, и замерла.

Ключ тихо повернулся в замке, дверь слегка приоткрылась, впуская свет от свечи. Горничная прошла ближе к кровати, а Лана все еще судорожно размышляла, что же ей делать. Может ли быть другой выход из ситуации?

Ну не по голове же ей бить бедную служанку, в самом деле!?

Служанка подошла еще ближе к кровати. Идеальный момент. Лана подумала о том, что ее ждет, если сейчас проявит жалость, поэтому стиснула зубы и начала плести заклинание.

Видимо горничная услышала шорох блузки, пока она выводила пассы руками, и начала оборачиваться. Но Лана уже закончила последний виток и бросила заклинание в нее. Та так и застыла вполоборота к ней. Не успела Лана перевести дух, как горничная прикрыла глаза и начала медленно крениться вбок.

Лана быстро подскочила к ней, обхватила руками, опрокидывая их обеих на кровать. Уже падая, успела с силой задуть свечу, разбрызгивая жидкий воск по постели.

Она еще полежала, пытаясь прийти в себя, обнимая горничную, которая тихо и глубоко дышала в ее объятьях. Выкарабкавшись, Лана забросила ком вещей с кровати в шкаф и начала перетаскивать служанку на то место, где спала, тихо ругаясь себе под нос:

‒ Ну как такая небольшая девушка может столько весить? Вроде и ест не много, а тянет на целую тонну…

Дотащив горничную до положенного места, она сняла с нее чепец, накрыла одеялом с головой и вытерла стекающий градом пот со лба.

‒ Теперь понятно, почему в качестве санитаров берут здоровых и крепких мужиков, ‒ произнесла она шепотом просто для того, чтобы развеять тишину и не думать о содеянном.

Быстро обулась, накинула куртку, рюкзак, схватила шапку с шарфом и тихо вышла за дверь.

Оставалось еще одно дело в этом доме.

Зайдя в кабинет отца, Лана еще раз произнесла заклинание ночного видения и подошла к столу. На ящиках висела куча охранок, но будучи его дочерью, она имела к ним доступ. В верхнем ящике лежала всего одна толстая папка. Она быстро просмотрела ее содержимое ‒ то, что нужно. Права собственности на дома, земли, счета в банках и прочая ценная макулатура.

Решив на всякий случай просмотреть остальные ящики, Лана открыла второй, оказавшийся пустым, и третий, в котором лежала средних размеров деревянная шкатулка с аккуратно вырезанной буквой “М” на крышке.

Покрутив в руках абсолютно ровный прямоугольник и не найдя никакого замка или зазора, перестроила зрение на магическое, и, если бы умела, то обязательно присвистнула. Да на императорской сокровищнице наверняка меньше охранных чар и заклинаний, чем на этой вещице.

Ужасно сложные плетения высшего порядка обвивали всю шкатулку, не оставляя ни единого шанса на взлом. Под буквой “М” плетение было настолько плотным, что больше походило на спутанный клубок светящихся нитей. Лана осторожно провела пальцами по контурам буквы и тихо ахнула, отдернув руку. Не было видно ни лезвия, ни игл, но пальцы были глубоко изранены, а шкатулка забрызгана каплями крови.

Она уже собиралась с досадой закинуть шкатулку обратно в ящик, но увидела, как ее кровь впитывается в шкатулку, не оставляя следов, а буква наливается светом. С тихим щелчком крышка чуть приоткрылась. Лана потянулась к ней израненной рукой и увидела, что порезов больше нет, даже тонких шрамов не осталось, лишь гладкая кожа, перемазанная кровью. Она очистила руку и открыла крышку.

В шкатулке лежал кошель с деньгами. Вряд ли бы отец стал тратить столько сил, чтобы спрятать небольшую сумму. Хотя о деньгах она в своем плане не сильно подумала, но ее денег с лечения только и хватило бы, чтобы добраться до столицы и с голоду не помереть. Так что деньги были кстати. Закинув кошель в рюкзак, Лана увидела под ним удостоверение на некую Милану Блекхорт из Ифлетола. И последним в шкатулке лежал небольшой сложенный лист. Она развернула его и увидела резкий и широкий почерк отца.

“Девочка моя, я искренне надеюсь, что эти вещи тебе никогда не понадобятся, но жизнь имеет свойство преподносить сюрпризы, чаще ‒ неприятные. Я потратил много сил и времени, чтобы создать Милану Блекхорт. Удостоверение настоящее, так что можешь смело им пользоваться. В нем лежит история личности, вызубри ее и сожги.

Мне жаль, что все так получилось, и я не смог защитить тебя.

Я очень тебя люблю, галчонок. И удачи тебе”.

Лана даже не пыталась стереть льющиеся слезы, только зажала рот рукой, чтобы не сильно всхлипывать. Видимо отец был прав, подозревая всех и вся, и его постоянная паранойя в данной ситуации сыграла ей на руку. По крайней мере не придется ничего придумывать с именем и фамилией. И пусть у Миланы нет диплома лекаря, но знания-то при ней. Как-нибудь выкарабкается.

Положив удостоверение во внешний карман, она решила забрать еще и записку, хоть это было опасно и неразумно, но она не могла с собой ничего поделать. Положила ее в настоящее удостоверение и запрятала подальше в рюкзак.

Все. Пора уходить.

Тихонько спустившись по лестнице для слуг, вышла на задний двор. Она решила обойти город по кругу, на улицах ее могли увидеть. Проходя мимо небольшого сарайчика, услышала тихое лошадиное фырканье. Откуда у них тут лошадь? Ту, на которой она приехала, должны были увести обратно в крепость. Заглянув в щель между старых досок, Лана обомлела.

Конь Маркуса!

По телу пробежала толпа мурашек, и на спине выступил холодный пот.

Получается, он не ушел и сейчас у них в доме. Либо ушел и вернулся. И не ясно, спит он или нет, а она наверняка не была тихой, когда возилась с горничной.

Стараясь не шевелиться, Лана посмотрела на дом, окна с этой стороны не горят, но это еще не значит, что в них никто не смотрит. На эту сторону выходят окна ее комнаты, спальни отца и кабинет.

Лана старалась передвигаться незаметно, сливаясь с тенями. Добравшись до задней калитки и зная, как она ужасно скрипит, прошла чуть дальше за сарай. В заборе был зазор, и даже если будет какой-то шум, она молилась, чтобы подумали на коня.

Протиснувшись между досок, Лана продолжала идти тихо, пока ее дом не скрылся за соседним. И приспустила со всех ног.

Страх подгонял не хуже стаи собак, несущихся за ней.

Бежать. Быстрее бежать.