Меж Сциллой и Харибдой (СИ)

Глава 11 Неприятное возвращение

Удар был очень сильным и очень неприятным. Он пришелся как раз на боковую часть головы. Я скорчился от неожиданной боли, но не закричал. Мне хотелось ухватиться за больное место, но через мгновения я с удивлением обнаружил, что мои руки были завязаны и находились у меня за спиной. Сам же я лежал на боку и был усажен, если так можно было выразиться, на пластмассовый стул. Хотелось курить. Вслед за мыслью легкие отозвались басовым кашлем. Наверное, меня услышали, но вскоре в комнату вошел один человек и ничего не сказав, привел меня в вертикальное положение. В этот момент я все-таки смог кое-как увидеть где нахожусь. Это был какой-то склад, на потолке висело несколько маломощных ламп, которые еле освещали треть всего помещения. Бетонный пол так и отдавал ледяным холодом, от которого ноги сводило в судороге. Меня все еще не покидала мысль, что я находился где-то на севере, а за стенами этого склада бродят медведи.

— Так-так-так. Очнулся, странно, доктор утверждал, что ты уже одной ногой в могиле.

Голос этого человека звучал прямо передо мной. Я поднял голову и попытался его разглядеть, но ничего кроме черного силуэта увидеть не смог.

— Можешь не стараться — это не поможет. Должен признаться, ты очень сильно меня удивил. Что бы кто-то смог совершить покушение на Матьеса Делароша и убить его! Ну это вызывает только уважение. Если бы мы были на войне, а Матьес был врагом, ты бы наверняка заслужил бы высшую награду нашей страны — Орден почетного легиона. Но вся соль в том, что войны нет, точнее она есть, но ее никто не видит. А раз никто не видит, значит и заслуг твоих тоже никто не знает, а значит, и награды ты не получишь. Это печальный факт, с которым уже все смирились… кроме тебя.

— Кто ты такой и чего ты хочешь?

— Первый твой вопрос слегка не уместен, точнее говоря, в твоем положении удобнее спрашивать «как мне исправить ситуацию». А вот на второй твой вопрос, я дам тебе ответ. Дело в том, что убитый тобой человек был не просто твоим начальником, он был еще и очень влиятельным человеком, который вел знакомства с людьми, о которых ты даже не слышал. Так вот эти люди очень сильно хотят твоей скоропостижной кончины, а твоя недавняя выходка вызвала очень неоднозначную реакцию в некоторых кругах. Прежде чем сюда приехать, я хорошо изучил твое личное дело и твои заслуги. И знаешь, у меня сразу же возникла дилемма: я не знаю, что с тобой делать. С одной стороны, ты убил очень нужного для нас человека и за это должен понести наказание, а с другой — такой исполнительный и ответственный человек сегодня на вес золота. Я долго думал по этому поводу, но к единому решению так и не пришел. Мне хотелось бы услышать твое мнение по сложившейся ситуации.

— Все что я хотел сказать, было сказано в доме Делароша.

— Что ж, в таком случае ты изъяснился более чем красноречиво, правда, немного грязно, но то, что твои слова поняли все, это точно. Чтобы ты не строил иллюзий по поводу своих действий, хочу кое-что тебе показать.

Человек из тени бросил мне под ноги номер газеты, на главной странице которой был изображен дом Делароша. «Полицейский хладнокровно застрелил своего начальника… Нападавший был убит группой захвата...»

— Этому номеру уже четыре дня. Все это время ты лежал в нашей клинике и лечился за наш счет. Поэтому, как настоящий джентльмен, ты обязан вернуть потраченные на тебя денежные средства.

Он улыбнулся, затем взял небольшую емкость и высыпал ее содержимое на пол. Издавая противное металлическое шебуршение, на пол стали высыпаться маленькие предметы. Их было не менее полсотни.

— Все это мы достали из твоего тела. Если бы не наша помощь, ты бы уже давно отдыхал на том свете. Уже только поэтому ты должен быть благодарен нам.

— Так чего же вы хотите?

— Нам известно о неких документах, которыми ты владел и которые содержат очень важную информацию. Нам необходимо, чтобы ты принес их нам, в противном случае нам придется расстаться с тобой… навсегда. Конечно, мы могли просто убить тебя, но вся беда в том, что та женщина, Натали, с которой вы общались до всех этих роковых событий, куда-то пропала вместе с этими документами. Мы искали ее, но так и не смогли найти, но мы так же твердо уверены, что такому полицейскому как тебе, будет нетрудно отыскать ее и отдать нам эти документы.

— А что будет если я откажусь?

— Тогда наш разговор будет окончен практически мгновенно — позади тебя стоит человек с заряженным оружием. И на этот раз выстрел будет один, а эта женщина все равно объявится, рано или поздно — это вопрос времени и ничего более. Но если ты все сделаешь правильно — она останется жива, и вы сможете уехать куда захотите. Запомни, Дюваль — два раза я не предлагаю.

Я снова оказался перед выбором, как Одиссей в Мессинском проливе: пожертвовать малым, ради общей цели или погибнуть всем вместе. Чертовски поганый выбор! Я держал паузу, мне нужно было время, чтобы подумать. Голова раскалывалась, боль в ноге снова дал о себе знать. Я пытался сосредоточиться, но не мог. Чем сильнее мне хотелось решить всю проблему одним решением, тем сильнее я приходил к выводу, что такого решения не существует. Существовал набор действий, приводящих к тому или иному результату, но я не был шахматистом, чтобы просчитывать на много ходов вперед. Всю свою жизнь я решал проблему лишь нажимая на спусковой крючок, а теперь такой возможности у меня просто не было. Хотя если бы у меня сейчас появился пистолет, я бы решил все одним точным выстрелом.

— Я жду вашего решения, мсье Дюваль.

Мне нечего было сказать. Я поднял голову и просто посмотрел на него.

— Боюсь, мой ответ будет готов еще не скоро.

— В таком случае мой человек поможет вам прийти к этому ответу.

После этих слов он встал и растворился в кромешной темноте. Теперь все начиналось с самого начала. Я был готов к этому, был готов всегда и неважно, что ждало меня впереди, ведь самое страшное осталось далеко позади меня. Кто-то обошел меня и встал прямо передо мной — это был высокий мужчина. Его взгляд и нервно сжатые кулаки говорили об плохом настроении этого человека. Он стоял и смотрел на меня, будто выжидал, когда я в конце концов померяю его взглядом и тут же от страха все расскажу. Но на своем веку я повидал громил и пострашнее его, поэтому продолжал тихо сидеть на своем месте.

— Ну что, будем говорить или нет?

Это был риторический вопрос. Потому как ответа на него нет и не могло быть. Не успел я открыть рот, как мощный удар в бок буквально сдвинул меня с места. Глухой звук, затем тихий стон и повисшая тишина. Я терпел. Удар повторился, но теперь он пришелся как раз в область сердца — мне стало плохо, и я чуть не потерял сознание. Но вовремя вылитая на голову кружка воды быстро вернула меня в этот мир.

— Куда это ты собрался? Нет-нет, я только начал разговор, а ты уже решил сбежать от меня.

Его мерзкая рожа была похожа на сморщенный кусок мяса. Увидав мою реакцию, он тут же рассмеялся.

— Неужели ты испугался? Правильно, меня стоит бояться. Я здесь именно для этого. Ты можешь молчать сколько тебе будет угодно, но когда я действительно захочу вытащить из тебя нужные слова, ты уже не сможешь сопротивляться, никто еще не смог.

Он размахнулся и со всей силы удар прямо в челюсть. Что-то внутри моего рта захрустело и упало на язык. Это был зуб, точнее то, что от него осталось. Собрав остатки слюны, я выплюнул его на пол. Кровь потихоньку начала прибывать к десне и скапливаться во рту. Я мог проглотить несколько раз, но делать это постоянно не мог. Меня начинало тошнить.

— Что, плохо тебе? Не стесняйся, говори, времени у меня много, да и образование соответствующее — я психолог, правда, меня выгнали со второго курса, но основные знания я получил.

Проглотив в последний раз скопившуюся во рту кровь, я тут же начал сплевывать остатки и делал это до тех пор, пока во рту не стало сухо, а пол не окрасился в красный цвет.

— Как тебя зовут?

— А зачем тебе это?

Палач был сильно удивлен моим вопросом.

— Неужели тебе это нравиться, бить людей, вышибать из них показания, издеваться над ними. Тебе это приносит радость? Я даже могу сказать, что когда ты был маленьким, все соседские дети обзывали тебя, но ты был либо слишком слаб, либо слишком труслив, чтобы ответить им. И поэтому сейчас, так восполняешь свою упавшую самооценку.

— Да ты у нас провидец, впервые меня видишь, а уже все про меня знаешь. Неужели этому учат в полиции. Должен признаться, ты прав, но отчасти — ребенок был один. Это был мой сосед, он был из богатой семьи, у него все было: лучшая одежда, лучшая еда, лучшее образование, у него все было лучше, а я довольствовался лишь тем, что падало с царского стола. Я терпел его нападки, обиды, плохие слова в мою сторону и ничего не мог ему ответить, потому что его богатые родители тут же могли на меня заявить. Это не справедливо. Так прошло более десяти лет. Но однажды, когда я возвращался со своей смены, я увидел его, он стоял возле своей машины в окружении нескольких девиц. Увидав меня, он тут же начал вспоминать детство и рассказывать всем вокруг каким нищим я был. Я не смог себя сдержать, подойдя к нему, я несколько раз ударил его, совсем чуть-чуть, но как после выяснилось, он умер от первого моего удара. И в тот момент я понял, какая великая сила заключена в моих руках и каких высот я могу достигнуть, управляя этой силой. Конечно, сразу нашлись люди, которым был нужен такой человек. Мне хорошо платят, хорошо со мной обращаются и главное — меня никто не обижает, а я в ответ, делаю то, что от меня просят. Ты просто очередной неудачник, который перешел хорошим людям дорогу. Мне тебя жаль, но это просто моя работа.

С этими словами он продолжал бить меня по ребрам пока я еще мог дышать, но когда мое сознание начинало угасать, он тут же прекращал и давал мне передышку. Какой воспитанный парень. В таком состоянии я не был очень давно, если не сказать, что не был вообще. Я был на грани: мои бока напоминали филейную отбивную, по которой в течении нескольких часов беспрерывно били молотком. Я уже почти не чувствовал своих костей. Хотелось курить и есть.

— Слушай, у тебя не будет сигареты?

Эти слова забрали у меня почти все силы, которые остались после побоев. Он засунул руку в карман и достал сигареты, затем сунув одну из них мне в рот, дал прикурить. Я что было силы, затянулся горьким дымом — легкие были этому явно не рады.

— Любишь курить? Понимаю — это своего рода расслабление. Хотя лично я считаю это дело абсолютно бесполезным.

— Это почему?

— Расслабляться посредством нанесения себе вреда — это как-то по-человечески. Мы никогда не умели жить в гармонии со своим организмом, нас этому просто не учат. Зачем заниматься спортом, вести здоровый образ жизни, если разница в продолжительности между курящими и некурящими всего несколько лет. Но и назвать это дело благим, тоже нельзя — оно имеет слишком много негативных последствий для человека. Тогда возникает вопрос — зачем курить? Может, ты мне ответишь.

— Я начал курить не потому что это было модно или круто. Просто в один прекрасный момент, когда я очень сильно нуждался в помощи, в дружеской поддержке, рядом, кроме сигарет никого не оказалось. Они не дают поддержки, только иллюзию ее, но и этого хватает, чтобы человек не разлучался с ними всю оставшуюся жизнь. Я знал много людей, которые утверждали, что курят только по тому, что им это нравится, но, когда наступал ответственный момент, они места не находили себе, пока не закуривали — это очевидно. Страх — главный источник никотиновой зависимости. И пока он жив, а он будет жить всегда, пока есть человек, будут жить сигареты и никотинозависимые люди.

Это была одна из тех моих речей, которой я мог гордиться после произнесения. Все то, что было сказано, было истинной правдой, ведь, человеку, который прокурил более двадцати лет, трудно вешать лапшу по поводу пристрастия к сигаретам.

Я мог бы думать об этом еще очень и очень долго, если бы не удар моего палача. Удары приходились по всем не закрытым местам, от такого напряжения, сигарета выпал изо рта, а дым невольно вылетел из моих ноздрей. Мне было трудно считать, сколько он нанес ударов, но последний, пришедшийся как раз в самый низ грудной клетки, тут же сломал мое ребро. Этот хруст так сильно врезался в мой мозг, что мои глазные яблоки чуть не взорвались, а из глаз не потекла кровь. Я закричал. Так сильно и пронзительно, что крик эхом отозвался в пустом помещении.

— Хватит, он уже почти мертв.

Это был тот самый голос, который разговаривал со мной до допроса. Он снова доносился спереди, но теперь был очень напряженным.

— Надеюсь, ты понял, что шутить с нами не стоит. Мы не цирк, клоунов тут нет, и представлений мы не проводим. Будешь упираться — останешься тут до самого конца. Не будь дураком — разве стоят те клочки бумаг, чтобы остаться тут навсегда. Пораскинь мозгами, ты сам можешь все исправить, ну, что скажешь.

Теперь я не мог ничего не говорить — это было равносильно смерти. Мне нужна была передышка. Я должен был согласиться, иначе все, что было до этого, уже ничего не значило. Собрав остатки сил, я поднял голову и посмотрел в предполагаемое место, откуда доносился голос.

— Хорошо, я согласен. Я сделаю все, что вы скажете.

Громила подошел ко мне и печально посмотрел в мои опухшие глаза.

— Жаль, я думал, наша встреча еще немного продлится.

Время еще было, чтобы нанести ему визит, поэтому прощаться не было смысла.

— Вот и прекрасно. Как только все сделаешь, позвонишь по этому телефону.

Голос снова бросил мне под ноги маленький телефон и так же незаметно исчез из помещения. Подобрав телефон и сунув его мне в карман, громила опять посмотрел мне в лицо.

— Надеюсь, мы еще увидимся.

Улыбнувшись, он снова размахнулся и врезал мне по лицу.