Между адом и раем

11

— Пират смотрел на свою черную крысу, — начал Алекс.

— Последний раз кормлю, Крыса! — прохрипел косматый старик грызуну. — Конец пришел моей треклятой щедрости. Больше уж ничего не пролезет в твою чертову глотку.

Пират еще раз глянул на кусочек плесневелого хлеба и бросил его крысе. Она незамедлительно очутилась у кормушки клетки, мелькнув глазками. Человек с грызуном совсем сдружились за последние несколько месяцев. Лакомый кусочек был проглочен мгновенно. Ее черные глазки сверкнули, не обнаружив и тени благодарности своему благодетелю.

Из глотки пирата вырвалось нечто похожее на вздох, но сколько было тоски! Он снова опустился на жалкую подстилку. Окутав плечи обветшалым покрывалом, поднял взгляд. Сквозь щель в противоположной стене увидел полоску закатного неба. Вместе с закатом уходили и надежды пирата на долгую и счастливую жизнь.

Утром морской разбойник уже не сможет насладиться гостеприимством тюрьмы Ньюгейт, в отличие от своей крысы. Пленник закашлялся и угрюмо улыбнулся. Еще полгода назад, до того как он попал в этот унизительный плен, перед ним простирались необъятные воды Карибского моря. Его корабль буквально ломился от трофеев, отвоеванных в жестокой схватке у испанца, возвращающегося через Гольфстрим к родным берегам после многолетнего плавания.

Он знал, что за ним скоро придут люди короля, прикажут солдатам посадить в повозку его и некоторых злосчастных товарищей и провезти по улице Холборн-стрит сквозь толпу смеющихся, злорадствующих зевак. Эту поездку впоследствии назвали путешествием на запад. Но каждая заблудшая душа из тех, кто завтра навсегда покинет золоченую арку ворот тюрьмы, знала, путь лежал на восток. На восток, к мутным водам Темзы и виселицам, воздвигнутым на ее берегах. Там пиратов ждали петли и палач.

— Сейчас самого Блэкхока прижали в угол, правда, Крыса? — сказал он, глядя, как крыса забирается в угол клетки.

Старик снова окунул перо в чернильницу и вернулся к незавершенному письму. Он откашлялся и затрясся от холода и сырости. Последнее плавание по холодной Северной Атлантике, когда он, словно пес, был посажен на цепь, и эти несколько месяцев в проклятой, полной заразы тюрьме совершенно истощили старого капитана. Раньше от одного вида пиратского флага, под которым он ходил, все, кто оказывался в этих водах, приходили в ужас. Сейчас Блэкхок стал предметом насмешек и унижения, преданный высокопоставленными друзьями, превратившимися в трусливых псов и отдавшими его на растерзание, чтобы спасти собственную шкуру.

Блэкхок немного взбодрился и снова взялся за письмо. Такие мысли не подобали человеку его размаха.

И в конце концов, разве не было шансов получить прощение от короля? Он окунул перо в чернила и принялся наносить очертания острова на лист синей бумаги, лежащий перед ним.

Он не силен был ни в картографии, ни даже в рисовании и теперь упрекал себя в этом.

— Ну где же была эта чертова скала? — спросил он у крысы, почесывая лохматую бороду. — Я помню, что прямо над пещерой возвышалась остроконечная скала, словно мачта на корабле. Но где именно? Кажется, здесь, — решил он, нанеся ее на карту.

Всю неделю Блэкхок пытался закончить письмо к жене, но его разум заволокло страхом, злобой и парами рома, который тайком приносил тюремный пастор.

— Вот видишь! Все мы в той или иной степени грешны, правда ведь, пастор? — говорил он утром священнику, потягивая ром. Они оба знали, что это, вероятно, была последняя выпивка в жизни пирата.

— Пиратство! Просто смех! Кто из нас не пират? Меня собираются вздернуть за то, что я жил по законам их мира! Я ведь невиновен! Его Величество выдал мне каперское свидетельство и простил нападения на все французские суда, что я ограбил в Ост-Индии.

И он, и пастор оба знали, что это была правда. Капитан был приговорен к смертной казни за убийство некоего Куксона, бывшего боцманом на их корабле. Капитан, проходя по юту, услышал нелестное замечание от боцмана в свой адрес и ударил мужчину деревянным ведром по голове. Несчастный скончался спустя два дня.

На суде, перед которым он предстал за морской разбой и убийство, Блэкхок утверждал, что убил боцмана в порыве нахлынувшего гнева. Убийство произошло не нарочно. Но присяжные решили иначе.

Пират нанес еще несколько линий на лист синей бумаги, выданный ему пастором. Жар иссушил его память. Он очень плохо помнил очертания скалистого северо-западного побережья острова. Эти детали были ему очень нужны. Карта давала единственный шанс обеспечить достойное существование его вдове и сиротам. Он рисовал, пытаясь вспомнить события той ночи, когда хоронил последнюю часть сокровища.

Прохладной безлунной ночью они с двумя матросами направились на ялике к скалистому острову. Хотя Блэкхоку приходилось внимательно следить за надвигающимся берегом, особенности рельефа уже почти стерлись из его памяти. Но ничего, он постарается вспомнить их, чтобы его дорогая супруга смогла найти это место. Она наверняка признает эту извилистую речку на скалистом берегу и эти кокосовые пальмы — они ведь похожи на пальмы на этом рисунке? И эту большую скалу над пещерой тоже должна узнать.

Он поставил жирный черный крест там, где спрятал сокровище. Да. Вот здесь. От реки и дальше на запад.

Капитан с матросами прорыли вход в пещеру здесь, в двух лигах на запад от устья реки, которую испанцы именуют Бока-де-Шавон. Как раз в ста шагах от скалы они начали рыть. Такой зубчатой была эта скала, что за ночь почти насквозь изжевала днище ялика, причаленного там. Вход в пещеру со стороны моря практически всегда был скрыт под водой, кроме времени нижней точки отлива. Поэтому им пришлось прорубать лаз сквозь песок и сросшиеся кораллы.

Наконец мешки с золотом были надежно укрыты в глубокой яме в углу пещеры, но на шлюп той ночью вернулся только один человек — сам Блэкхок. Двое его товарищей остались «стражами» сокровища. Пока они восхищенно смотрели на мешки с золотом, наклонившись над ямой с лампами в руках, Блэкхок мощным взмахом лопаты раскроил обоим черепа. Под рисунком Блэкхок написал корявым почерком:

«В этой пещере — золото! Да, дражайшая моя супруга, почти сто мешков с золотом сияли мы с “Санта-Клары”, корабля испанского корсара Андреса Мансо де Эррераса, захваченного нами у острова Собаки.

Этот Мансо де Эррерас был самым отъявленным головорезом из тех, что мне приходилось встречать, и мы потеряли много людей в ожесточенной схватке на палубах его корабля, когда взяли “Санта-Клару” на абордаж. Он едва не расправился с твоим любящим супругом, подобравшись ко мне сзади, но мой верный попугай пропел вовремя, и я послал нечестивого корсара к Создателю, а его золото поместил в указанную пещеру. Молю тебя, заботься о старом Бонсе. Пусть эта птица проживет еще долго — ведь однажды она спасла мою жизнь.

В той же пещере обнаружишь ты тела двух несчастных мореходов, которых мне пришлось оставить там для сохранения тайны. Приготовься увидеть их кости, когда начнешь копать. И еще — приступай к работе в одну из ночей, когда луна избежит небосклона или скроется за облаками, чтобы не выдать своих стремлений.

Будь осторожна, дорогая супруга! Тому, кто подходит на лодке к скалистому побережью, грозит смертельная опасность. Многие погибли там. Но, миновав эти скалы, ты непременно найдешь спасение нашей бедной семье.

По крайней мере, я отправляюсь к Создателю с мыслью, что у тебя и наших дорогих деток есть надежда. Я склонен думать, что это письмо станет прощальным, хотя король все еще может найти мне оправдание.

Я лишь надеюсь, что мое доброе имя не будет запятнано гнусным предательством…»

В этот момент послышался резкий стук в дверь, и Блэкхок вскинул глаза. Неужели за ним уже пришли? Ведь еще рано. Блэкхок поспешно засунул руку под старое одеяло и извлек бронзовую подзорную трубу. Сняв окуляр, он отложил его в сторону. Напоследок капитан вывел под письмом слова: «С бесконечной любовью, ваш муж Ричард».

Затем он свернул лист в трубочку и вложил в корпус подзорной трубы. Идеальный тайник и единственно возможный в его положении. В дверь камеры еще раз постучали, и он крикнул:

— Убирайтесь, кто бы там ни был! Капитан Блэкхок нынче не принимает!

Когда он наконец вкрутил окуляр на место, массивная дверь отворилась. Это был всего лишь пастор, принесший бутыль тюремного грога.

— Мой добрый пастор! — воскликнул Блэкхок. — Неужели дражайший монарх решил смилостивиться надо мной?

Блэкхок сидел у окна, разглядывая сквозь прутья решетки нависшие над землей облака. Хорошо, подумал он. Письма не было видно внутри корпуса. Сейчас, с помощью пастора, можно как-нибудь отправить трубу жене.

Пастор подошел и отдал бутыль Блэкхоку, который немедля сделал большой глоток.

— Ну, что нового? Скажите же.

— Люди короля уже во дворе, — сказал пастор. — Пока мы разговариваем, в повозки уже запрягают лошадей. Лишь одного члена вашего экипажа оправдали. Некоего мистера Мэйнуоринга, которому в конце концов удалось привести убедительные доказательства своей невиновности.

Старый пират снова опустился на лежанку, пробормотав лишь одно слово:

— Кончено.