Между адом и раем

55

Пять минут спустя Алекс и Сток уже сидели на корточках в густых зарослях пальм на краю леса в ста метрах от большого дома.

Здание было огромным.

Пристройки тянулись во всех направлениях, большинство из них были трехэтажными, на некоторых высились башенки и настоящие башни в шесть-семь этажей. Башни и парапеты, сотни желтых фонарей, позолоченные оконные рамы. Снаружи стены были покрыты белой штукатуркой, крыши и дымоходы отделаны ярко-синей керамической плиткой.

Они рассматривали дом через бинокль ночного видения. Перед зданием тянулся трехметровый сетчатый забор, обтянутый поверху колючей проволокой. Прямо напротив — массивные металлические ворота, по обеим сторонам которых стояли сторожевые будки, освещенные изнутри тусклым синим светом.

В доме было на удивление тихо. Учитывая, что происходило на острове за последние полчаса, такое молчание вызывало подозрение.

Одно крыло, уходящее в глубь скалистого мыса, было ярко освещено. Стокли и Хок сообразили, что именно там находятся комнаты генерала. Они заметили в окнах несколько силуэтов. Вдоль верхнего этажа, где судя по всему располагалась спальня, тянулась большая открытая терраса с видом на море.

— О Господи, — сказал Хок приглушенным голосом. — Ты видишь?

— Да, — прошептал Сток. — Там ходит бенгальский тигр. А вон еще, гляди-ка — дерево справа от входа. Плохо видно, но судя по всему там на одной из веток спит боа-констриктор.

— Ну что, готов расшевелить это осиное гнездо?

— Всегда готов, — сказал Сток, вставляя новый магазин в прорезиненную рукоятку своей «Беретты».

— Тогда давай зададим им жару, — сказал Хок, подражая голосу Фитца.

Еще раньше они поняли, что был лишь один способ пробраться к дому целыми и невредимыми.

Они легли на живот и поползли, как змеи. Двести метров по песку, испещренному острыми камнями. Когда они достигли правой сторожевой будки, то просто встали и улыбнулись охраннику.

— Buenas noches[23], сеньор, — сказал Хок. — Habla inglés?[24] Я Александр Хок. Это мой друг, детектив Стокли Джонс. Мы хотели бы поговорить с генералом де Эррерасом.

Хок со Стоком немного отступили, бросили оружие на землю и положили руки за голову. Хок начал насвистывать старую мелодию. Сток узнал в ней мелодию из кинофильма «Мост через реку Квай». Он начал подпевать, но у него выходило не так мелодично.

Ошеломленный охранник выбежал из будки, направив на них ствол автомата. Он что-то закричал на испанском языке, и к нему подбежал другой охранник.

Второй охранник говорил по-английски.

— Что вы думаете, кретины? Поубивали кучу наших парней, а теперь хотите, чтобы мы проводили вас к генералу? Нет уж, лучше мы вас расстреляем, ублюдки!

В подтверждение своих слов, он выпустил очередь над их головами.

Пока один охранник целился в Стока, англоговорящий подошел вплотную к Алексу, вынул из набедренных ножен кинжал и разрезал камуфляж Алекса. Он уткнул кончик лезвия под самый подбородок Хока и зацепил тонкую золотую цепь, висящую на шее Алекса.

Медальон с иконой Святого Георгия, который Алекс носил с самого детства, блеснул на свету. Охранник разорвал цепочку, и золотой медальон упал на землю. Мужчина наклонился, поднял медальон и покачал цепочку перед глазами Алекса.

— Идите с Богом, сеньор, — сказал охранник, покрутив лезвие так, что оно оставило порез на натянутой коже. — Застрели этих ублюдков гринго, — приказал он, отходя в сторону. — Сначала белого.

Другой охранник уже начал нажимать курок, но увидел, что Стокли встал прямо между дулом АК-47 и Алексом. В правой руке большого чернокожего мужчины был маленький белый носовой платок.

— Эй! Постой-ка! Белый флаг, сынок, — сказал Сток. — Ты можешь застрелить нас, я знаю, но я бы не советовал делать это. Вы думаете, мы просто так, по глупости, бросили оружие на землю? Нет. У нас есть важная информация, которую ваш генерал хотел бы получить. Этот человек — Алекс Хок. Он известен на весь мир. Если генерал Мансо услышит, что вы арестовали его, он немедленно нацепит на ваши задницы медали!

Оба охранника посмотрели друг на друга.

— Да пошли вы с вашим сопливчиком, — выругался охранник. — У нас приказ расстреливать всех злоумышленников, которые захотят пробраться внутрь. — Он выстрелил под ноги Стокли, и пули взрыли песок.

Сток не обратил на это внимания и улыбнулся им своей широкой улыбкой.

— Вижу, вижу. Ты на уговоры не поддаешься. Просто слишком возбужден. Убери палец со спускового крючка, а то и впрямь наделаешь глупостей. Может, вам, ребята, стоит позвонить генералу и узнать, согласен ли он принять Алекса Хока? Если он прикажет расстрелять нас — ну, тогда мы просто чертовы неудачники. Отпусти спусковой крючок, Педро.

Охранник посмотрел в глаза Стоку. Он, как и любой другой в его положении, не был склонен рисковать. Он сказал своему коллеге не упускать их из-под прицела, а сам пошел к будке.

Минуту спустя он вернулся.

— Проходите. Генерал де Эррерас согласился принять вас.

— Ну вот, видишь? — сказал Сток охраннику. — Я же говорил, если расстреляете нас, проблем не оберетесь. А теперь вы национальные герои!

— Можно мне забрать медальон? — спросил Хок у охранника, но вместо ответа получил по ребрам прикладом.

Все еще держа руки за головой, Хок со Стокли прошли в массивные кованые ворота. Поднявшись по мраморным ступеням, они оказались перед тяжелыми металлическими дверями, увешанными щитами и копьями. Когда их осветил мерцающий видеомонитор, двери качнулись внутрь. Войдя, они очутились в огромном холле, освещенном свечами в канделябрах. Хок увидел, что широкая каменная лестница, извиваясь, теряется в темноте верхних этажей.

Перед ними полукругом стояли шесть крепких охранников в черной форме и красных беретах. Хок изумился — все охранники были китайцами. Тогда он вспомнил слова Конч, что Рауль Кастро много раз совершал визиты в Пекин с целью переговоров. Видимо, стадию переговоров они уже перешагнули.

Конч было бы интересно узнать, что на Кубе даже есть специально обученные китайские войска. Если он доживет, обязательно расскажет ей об этом.

Все шесть охранников были вооружены до зубов.

Кто-то вышел из тени и, не замечая Стока, внимательно оглядел Хока. На этом человеке был парадный мундир кубинского генерала, надетый поверх шелковой пижамы.

Он ткнул серебряным револьвером в живот Хоку. Алекс не вздрогнул, а лишь слегка отстранился и улыбнулся.

— Должно быть, вы и есть Александр Хок собственной персоной! — сказал генерал на английском языке с сильным акцентом. — Добро пожаловать в наш скромный дом! — Изо рта несло кислый запахом рома и табака. Глаза налиты кровью. «Он был пьян, — подумал Хок. — Праздновал Первое мая».

— Добрый вечер, генерал. Не думаю, что мы знакомы, — сказал Хок.

— Ну хорошо — я генерал Хуан де Эррерас. Вы не слышали обо мне? Я главнокомандующий всей кубинской армии!

— Без сомнения, на ваших плечах лежит большая ответственность, генерал, — сказал Хок, внимательно глядя на мужчину и вспоминая прошлое.

Это не Паук. И не тот толстяк, что приставил мачете к горлу матери. Конгрив уже арестовал его.

Нет, это был третий, который держал его мать, — Хок вспомнил его глаза. Алекс был готов вырвать сердце из груди этого человека, но знал, что должен сдерживать свой гнев. Ему еще пригодится вся эта ярость, когда он успешно исполнит то, ради чего пришел сюда.

— Ах, конечно, — сказал Хок. — Теперь я вспомнил. Думаю, мы познакомились очень много лет назад.

— Действительно, сеньор? Не думаю. Я непременно вспомнил бы вас. В любом случае, мой брат Мансо ждет вас в своем кабинете. Вы с другом доставили нам множество неприятностей за последние дни, и я предупреждаю вас, что сейчас он не в лучшем настроении.

— Очень жаль, — проговорил Хок. — Возможно, я смогу его немного приободрить.

— Превосходно! Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал генерал и шагнул на ступени лестницы, ведущей в полумрак большого зала. Сток и Хок чувствовали присутствие шести охранников за спиной.

Сначала они не заметили другой лестницы, которая вилась вниз, во тьму. Следом за ними раздавался топот тяжелых ботинок китайских охранников. Они потревожили сон двух русских волкодавов, охраняющих подножие лестницы.

Когда они достигли самого низа лестничного пролета, очутились в длинном, покрытом красными коврами коридоре, тянущемся в обе стороны. Алекс подумал, что они, наверное, в десяти метрах под землей. Генерал кивнул, повернул направо и миновал несколько дверей из красного дерева. Затем резко остановился и постучал в одну из них.

Дверь с шипением отворилась, и перед ними возник пожилой человек восточной национальности в черной шелковой пижаме и белых перчатках. Он пригласил их жестом в просторный лифт. У человека была тонкая седая козлиная бородка, которая напоминала пучок засохшего молочая.

— В кабинет моего брата, — приказал генерал де Эррерас слуге, который поклонился и нажал кнопку.

Лифт плавно остановился, и дверь отворилась. Слуга отвесил им низкий поклон, и они вышли из лифта. Хок, ожидая увидеть какие-то просторные апартаменты, был немного удивлен, когда они оказались в небольшом темном зале со столом у стены. Картина в позолоченной раме, освещенная верхним светом, занимала видное место в комнате. Алекс подошел к ней поближе и взглянул.

Ранний Пикассо в синих тонах.

— Сюда, господа, — сказал генерал Хуан де Эррерас, прижав ладонь к панели из красного дерева. Послышался щелчок, и в стене открылась дверь, за которой оказалась каменная лестница, ведущая наверх. Внезапно оттуда пахнуло прохладой, и влагой, и еще, как показалось Алексу, хлоркой. Алекс коснулся каменной стены. Она была влажной и мшистой. На верхней площадке, у деревянной двери, виднелись две пылающие свечи в железных канделябрах.

— После вас, — сказал генерал, и Алекс со Стоком начали подниматься по ступеням.

Оказавшись наверху, они встали в стороне, пока генерал нажимал множество кнопок на панели, встроенной в стену у двери. Загорелся зеленый свет, и дверь распахнулась.

Хок и Сток разом лишились дара речи.

Комната, в которую они вошли, имела округлую форму. Стены и большой куполообразный потолок были полностью стеклянными. Они открывали взору один из самых впечатляющих видов подводного мира, который Хок когда-либо наблюдал. Открывавшуюся панораму освещали яркие прожекторы. В воде сновали тропические рыбы всевозможных размеров и расцветок. Песчаное дно было покрыто экзотической растительностью.

Вверху, над стеклянным куполом, лениво плавала большая белая акула, приблизительно восемь метров в длину, сопровождаемая косяком барракуд.

— Этот человек живет на дне аквариума, — прошептал Сток. — Погляди-ка туда.

Над их головами, метрах в десяти над куполом, нависали огромные сталактиты, между ними сновали светящиеся косяки рыбы. У основания подводной пещеры высились причудливые города из розовых и белых кораллов.

Стеклянная комната, судя по всему, была построена на песчаном дне естественной пещеры, скорее всего образованной в устье реки, впадающей в море. Где-то здесь, подумал Хок, находится и док для «Борзой».

Предел прочности стекла, должно быть, был огромен, потому что Алекс не мог различить ни швов, ни видимых следов армирования или крепления. Из-под купола свисала массивная бронзовая люстра, которая состояла из медных и бронзовых колец, пропорционально сужающихся к вершине.

Самое широкое кольцо несло по меньшей мере пятьдесят горящих ламп, самое узкое верхнее — десять. Впечатление от вида этой комнаты, Алекс должен был признать, было потрясающим.

— Здесь как-то странно пахнет, босс, — сказал Сток, задыхаясь.

Воздух был наполнен сладковатым дурманом, запахом жженого мака, догадался Хок. Они находились в подводной опиумной курильне.

— Так, так, так. Неужели Алекс Хок собственной персоной? — донесся чей-то бархатный голос. Прямо под люстрой стоял массивный овальный стол. Владелец бархатного голоса был невидим. Он сидел за столом спиной к вошедшим, скрытый спинкой высокого кожаного кресла. — Наконец-то мы встретились.

— Мечты сбываются, — сказал Хок.

— А ну-ка, позвольте мне посмотреть на всемирно известного Хока поближе. — С кресла поднялся высокий стройный человек. Он все еще стоял к ним спиной. Его торс с хорошо развитой мускулатурой был обнажен. Длинный черный «конский хвост» свисал почти до самой талии.

Хок сделал глубокий вдох, он узнал этого человека.

На его плече была татуировка в виде паука — черного, с красным пятном на брюхе.

Пауки были плохими. Алекс боялся их с тех пор, как проснулся однажды ночью и почувствовал, как паук ползет по его лицу. По щеке. По губам. Если бы он не проснулся, паук бы заполз к нему в рот…

Алекс, испытав шок при виде этого человека, сумел заставить себя не выдать своих чувств ни единым мускулом. Когда мужчина снял со спинки стула халат и повернулся к ним лицом, на губах Хока уже играла едва уловимая улыбка.

Пока Мансо обходил вокруг массивного резного стола, Хок внимательно следил за ним. Искусственный свет мерцал в холодных черных глазах мужчины, который был наделен почти женской красотой. Длинные волосы, все еще черные как смоль. Он слишком красив для мужчины, но в нем слишком много скрытой жестокости, чтобы походить на женщину.

Его худые, но мускулистые руки виднелись из-под накинутого на плечи халата из красного китайского шелка, воротник и манжеты которого были украшены черным жемчугом.

— В ту ночь, когда я вас впервые увидел, мне показалось, что вы женщина, — сказал Хок.

— Действительно? — удивился Мансо. — Очень интересно. И когда же вы меня видели? Когда это было?

— Очень давно. Тогда я был еще мальчиком.

— Мы оба были мальчиками очень давно, разве не так, сеньор Хок? — улыбнулся Мансо. — Хотите выпить? А может, покурить? Наши китайские друзья снабжают нас прекрасным опиумом.

— Нет, спасибо, — отказался Хок.

— А ваш спутник не желает? Между прочим, кто он?

— Я и сам могу рассказать. Меня зовут Стокли Джонс, служил в Военно-морском флоте Соединенных Штатов. Потом в полиции Нью-Йорка. Теперь на пенсии. Могу сообщить, что меня тоже не мучает жажда, — сказал Сток, убрав руки из-за головы. Когда Хок увидел, что кубинцы никак на это не отреагировали, он последовал его примеру.

— Может быть, расслабимся? — Мансо указал рукой на несколько диванов, расположенных вдоль стеклянной стены.

Он непринужденно опустился на самый большой, усыпанный шелковыми подушками золотого, черного и красного цветов, и вытянулся, разминая пальцы обеих рук.

В движениях генерала было что-то очень странное, как будто они были заучены, подумал Алекс. Он двигался, как какой-нибудь атлет или балерина, с изысканной элегантностью и артистизмом, будто на сцене.

Казалось, им с братом в высшей степени безразлично то, что происходило на территории их владений.

— Текилу, сеньор? — спросил генерал Хуан де Эррерас, сделав большой глоток из бутылки, прежде чем предложить ее гостям.

— Возможно, позже, — ответил Алекс.

Он внезапно догадался, почему в таком большом доме царит тишина. Братья де Эррерас только что проснулись. Один, Хуанито, очнулся от сна, вызванного алкоголем и наркотиками, а другого, Мансо, вырвали из состояния блаженной мечты, в которую он погрузился в этой звуконепроницаемой комнате.

Генерал Хуан де Эррерас, ноги которого все еще немного заплетались, махнул бутылкой в сторону своего брата Мансо, указывая, что они должны сесть на диваны рядом с ним. Алекс и Стокли быстро обменялись взглядами. Оба они были наготове и ждали.

Алекс сел на угол дивана напротив Мансо. Сток продолжал стоять, вертя головой и наметанным глазом оценивая стоящих сзади китайских охранников.

— Прекрасный вид, не правда ли, мистер Хок? — сказал Мансо. — Я спроектировал эту комнату наподобие той, что принадлежала моему бывшему наставнику, Доктору. Правда, его кабинет был намного скромнее. Он — тот человек, который учил меня убивать таких, как вы, с наслаждением. Вы слышали об Эскобаре?

— Вам достаточно будет знать, что я один из тех, кто с удовольствием всадил бы пулю ему в голову. Очень красивая комната. Но не угрожайте мне. Знаете, что говорят о людях, которые живут в стеклянных зданиях? — спросил Алекс.

— Человек, в арсенале которого валуны, не станет бояться кого-то с обычным булыжником в руках, — засмеялся генерал.

— Этот парень мог бы составить достойную конкуренцию самому Джею Ленно, — сказал Сток, не двигаясь с места. Хок заметил, что терпение Стокли на исходе. Он хотел завершить начатое, таким образом подтвердив полную безопасность Вики, думал Хок. Он и сам страстно хотел покончить с этим.

— Смотрите, — внезапно сказал генерал.

Опустив руку под наваленные на диване подушки, Мансо вынул из-под них сверкающий меч. Хок сначала подумал, что это был палаш. Но затем он разглядел мачете, отполированный до блеска, с рукояткой из слоновой кости, инкрустированной драгоценными камнями.

Мансо три раза постучал лезвием по стеклу чуть выше головы. Через мгновение к стеклу подплыли три русалки, опустившись вниз сквозь хрустальные зеленые слои воды. Они парили в изумрудной воде совершенно обнаженные, и только украшенные драгоценными камнями диадемы венчали их длинные волосы, будто раздуваемые легким ветерком над прекрасными лицами.

— Какая красота, вы согласны?

— Да уж, — скептически ответил Хок. — Местные? Вы им платите по часам?

— Знаете, командир Хок, я начинаю ощущать к вам резкую неприязнь, несмотря на то что вы оказали мне огромную услугу.

— Услугу?

— Да. Вы посадили за решетку моего гнусного братца Карлитоса и таким образом избавили меня от необходимости убить его лично. Теперь скажите мне, зачем вы приехали на мой остров, а потом уже я вас убью.

— Я приехал сюда, чтобы забрать кое-кого. И преуспел в этом.

— По словам майора Диаса, вы убили по крайней мере семьдесят моих людей и многих ранили. Вы удачно выбрали время. Большинство заложников должны были быть казнены на рассвете. И ваша шлюха тоже.

Хок улыбнулся, не показывая своих чувств.

— Вы даже не дали мне шанса выполнить ваши требования. Очевидно, вы не читали книг по деловому этикету, так ведь, генерал?

— Вот! Это уже интересно! Теперь скажите мне, Хок. Вы — бизнесмен. Богатый, влиятельный, с множеством связей. Я — человек, которому нужно кормить людей, вооружать армию, восстанавливать экономику страны. Почему бы нам не сотрудничать цивилизованным путем, без войн, чтобы я мог поднять из руин свою когда-то гордую страну?

— Сотрудничать? Не смешите меня. Виктория Свит не единственный человек, которого вы отобрали у меня, генерал. — Хоку внезапное высказывание генерала показалось забавным.

— Извините, но я не улавливаю, мистер Хок.

— Тогда позвольте мне быть откровенным, генерал де Эррерас. Тридцать лет назад вы с вашими братьями проникли на безоружную английскую яхту, пришвартованную в маленькой бухте Стэниел-Кей на Экзумах. Она называлась «Морской сокол». Припоминаете?

— «Морской сокол»?

— Да. Так она называлась. На борту яхты были люди. Мужчина и его молодая жена.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, сеньор.

— Вы убили их. И вы смеялись, когда делали это. Вы и ваши братья.

— Ах, он прав, брат мой! — сказал Хуанито. — Я помню ту ночь! Я думаю, что мы были…

— Заткнись, идиот! Этот человек безумен. Он пришел в мой дом самовольно и теперь предъявляет мне совершенно дикие обвинения. Я не потерплю! Охрана!

Охранники выступили вперед, передернув затворы автоматов.

— Вы искали кое-что той ночью, Мансо. Помните? — Алекс встал и прошел к стеклянной стене, глядя в сторону. Он сцепил руки за спиной.

— Я думаю, вы сошли с ума. Рехнулись, одним словом.

— Я был там, генерал, — сказал Алекс, обернувшись и сверкнув глазами. — Люди, которых вы убили, были моими родителями! Мне было семь лет! Я видел все, что вы сделали с ними, грязные убийцы!

— О чем вы говорите?

— Я спрятался. Отец закрыл меня в маленьком рундуке. Его звали, как и меня, — командир Александр Хок. Он умер, спасая мою жизнь!

— Что за чушь? Я не собираюсь дальше это выслушивать!

— Нет, собираетесь, генерал, потому что в эту историю замешана карта. Так вот, мужчину звали Алекс. Женщину — Кэтрин. Он называл ее Китти. Она была великой актрисой. Они безумно любили друг друга. Но у них был только один ребенок. Маленький мальчик, которому только что исполнилось семь лет. Я был в той самой комнате, где вы и ваши братья убивали их. Я видел все, что вы сделали с ними. Все.

— Прошло очень много времени, — сказал генерал. — Может, все так и было, а может, и нет. Какая теперь разница? За такой срок все может в голове перепутаться.

— Вы понятия не имеете, насколько ясно я представляю себе сейчас все, что тогда произошло. А теперь я попрошу вас вывести своих охранников из комнаты, генерал, — сказал Алекс. Он изо всех сил пытался держать свой гнев под контролем, глубоко вдыхая, чтобы успокоить нервы.

— Вы шутите? — генерал выглядел озабоченным.

— Нет. Просто нам нужно обсудить одно дело личного характера.

— Дело? Какое еще дело?

— Я говорю о карте, генерал. Той самой, ради которой вы убили моих родителей. Теперь вы понимаете, что убили не того члена семьи Хоков, который был вам нужен на самом деле. Той ночью у моих родителей не было карты. А у меня была. И есть до сих пор.

— Карта! Так вы имеете в виду карту?

— Да, карту.

— Я не верю ни единому вашему слову.

Алекс нагнулся и раскрыл липучку на правом боковом кармане камуфляжных штанов. Он вынул маленький синий конверт и показал его генералу.

— Она здесь. Эта карта была нарисована почти триста лет назад в тюрьме Ньюгейт в Лондоне. Тот, кто рисовал ее, был казнен на берегу Темзы в 1705 году.

— Откройте конверт. Покажите мне карту. Ну же, давайте. Покажите ее мне.

Апекс подчинился — это была всего лишь копия. Генерал склонился над ней, в совершенном изумлении глядя на документ. Он выглядел как подлинник.

— Не уловка ли это? — спросил Мансо.

— Вы полагаете, я приехал бы сюда и стал рисковать своей жизнью просто так?

Алекс вынул из кармана зажигалку и зажег ее, поднеся к краю карты…

— Сейчас или никогда, генерал. Уберите отсюда охранников.

— Хуанито! — крикнул генерал, сидя на диване. — Скажи нашим охранникам, пусть подождут за дверью. Это действительно вопрос частного характера.

Хуанито послушался брата и приказал охране подождать пока что за дверью, хотя что-то недоверчиво пробормотал, тряхнув головой. Его брат Мансо был сумасшедшим, но что он мог сделать?

Когда охранники вышли из комнаты, Алекс снова положил конверт в карман и закрыл на застежку. Затем он многозначительно посмотрел на Стока и начал обходить стол.

— Как ни странно, — начал он, — но законными владельцами сокровища, кажется, является ваша семья, генерал, а не моя.

— Конечно! А почему же еще, думаете вы, я провел столько лет в поисках сокровища де Эррераса?

— Боюсь, сокровище так и не будет найдено, — сказал Хок. — Под самой картой находится письмо от печально известного пирата Блэкхока. Вы слышали о нем?

— Конечно! Один из самых выдающихся и безжалостных пиратов Карибского моря! Он — тот человек, который похитил благосостояние моей семьи!

— У всех нас есть кое-какие секреты. Так вот, этот человек был моим предком. Я его прямой потомок. Карта передавалась в моей семье в течение нескольких поколений. Как раз перед арестом и казнью в 1705 году Блэкхок одержал свою самую большую победу. Он захватил самый большой приз из всех, когда-либо захваченных пиратами.

— Рассказывай! — закричал Мансо, сверкая глазами.

— Блэкхок взял на абордаж испанский галеон под командованием адмирала Мансо де Эррераса неподалеку от Гаити.

— Да! — крикнул генерал. — Мой благородный предок плыл в Англию со своими миллиардами, заключенными в серебре и золоте. Он хотел внести средства, все свое состояние в Государственный банк Англии. Но его корабль не дошел до английских берегов.

— Да, генерал. Ваша история вполне соответствует действительности. Согласно письму Блэкхока де Эррерас так и не достиг берегов Англии, потому что Блэкхок перехватил его корабль и отправил на дно. Но сначала он освободил судно от тяжкого бремени золота и серебра.

— А потом?

— Потом он потопил его, конечно же. Довольно обычная практика в те дни.

— Так значит, это правда! Видишь, Хуанито, все эти годы я был прав! У семьи Хоков есть карта, которая указывает местонахождение нашего сокровища! И мы найдем его! — Мансо покраснел от волнения. — Мы разделим это сокровище! Конечно, там более чем достаточно…

— Нет, — сказал Алекс, повернувшись к нему. — У меня есть мысль гораздо лучше.

— Что может быть лучше, чем просто…

— Карта ваша. Я хочу, чтобы вы забрали себе эту пропитанную кровью карту, Мансо де Эррерас. Только вы будете владеть ей.

— Вы что, серьезно?

— Да, я говорю абсолютно серьезно, — сказал Хок. — Но есть одно очень важное условие.

— Назовите его, сеньор, я жду.

— Сегодня мы положим конец тому кошмару, который вы начали тридцать лет назад, генерал де Эррерас.

— Я не понимаю вас.

— Очень просто. Если вы хотите получить карту, вы должны убить меня.