Мертв или жив

Глава 7

Закрыв дверь за Биллом Кавердейлом, Мэг прошла в гостиную и включила свет. Точнее, она повернула выключатель, но свет не зажегся. Стоя в дверях, Мэг смотрела на темную комнату — луч света из прихожей падал на пол примерно в ярде впереди нее. Она снова и снова повернула выключатель, но кроме двух щелчков ничего не произошло".

Вернувшись в прихожую, Мэг открыла дверь спальни и попробовала зажечь свет там. Но все опять ограничилось щелчком. Она нахмурилась. Казалось странным, что лампы перегорели сразу в двух комнатах, при том что в прихожей со светом было все в порядке. Мэг попробовала выключатель в ванной и кухне — света не было нигде. У нее не было ни запасных лампочек, ни свечей, так что ей оставалось только ложиться спать в темноте. Конечно, можно было вывернуть лампочку в прихожей и посмотреть, будет ли она гореть в спальне, но при мысли о том, что операцию придется производить в потемках, Мэг стало не по себе. К тому же если все-таки перегорела пробка, то она испортит последнюю лампочку и останется вовсе без света. Подобная перспектива казалась весьма печальной.

Мэг оставила дверь открытой и обнаружила, что может видеть достаточно хорошо. Впрочем, смотреть ей было не на что. Только бы поскорее раздеться, лечь в постель и крепко заснуть, не видя никаких снов. Для этого свет не требовался.

Беспорядочные мысли вертелись в голове Мэг, когда она раздевалась. Платье выглядело неплохо… нужно найти для него подходящую вешалку… это можно сделать наощупь… к ночи стало немного холоднее… очевидно, ветер подул в эту сторону… надо бы наполнить грелку горячей водой… так приятно скользнуть в постель, перестать думать и погрузиться в забытье…

Но сон Мэг все-таки приснился. Сначала он был очень даже приятным — она бродила среди деревьев, вдали журчал ручей, она вдыхала густой аромат сосновой хвои, но самих сосен не видела, только ощущала под ногами гладкие скользкие иголки. Внезапно Мэг почувствовала, что она в лесу не одна. Кто-то шел позади, стараясь шагать одновременно с ней. Она побежала, и ее преследователь побежал тоже. Они бежали все быстрее, но внезапно раздался щелчок, и Мэг проснулась в темноте. Во рту у нее пересохло, сердце бешено колотилось. Сбросив одеяло с плеч, она приподнялась на локте и прислушалась. Прозвучал ли щелчок, разбудивший ее, во сне или наяву?

Мэг уставилась в непроглядную тьму. Она ведь оставила в прихожей свет и теперь наказана за эту чудовищную расточительность, а не оставила бы, то эта абсолютная темнота не вызвала бы у нее никакой тревоги… Но она не погасила свет и оставила дверь приоткрытой примерно на фут. Значит, должны быть видны пятно света на полу и освещенный участок между краем двери и косяком. Щелчок, прервавший ее сон, могла вызвать закрывающаяся дверь…

Ветерок, проникавший из открытого окна, пошевелил волосы Мэг, и она облегченно вздохнула. Дверь закрылась из-за ветра, и щелчок разбудил ее.

Но ведь под дверью должна была остаться полоска света. Так всегда бывает, когда в спальне темно, а прихожая освещена.

Очевидно, лампочка в прихожей тоже перегорела. Глупо, что она не подумала об этом раньше. Теперь ничего не поделаешь — нужно постараться снова заснуть.

Но Мэг против воли продолжала прислушиваться, опираясь на локоть. Ночью всегда слышишь едва различимые шорохи и скрипы. Если слушать достаточно долго, то можно расслышать биение своего сердца, даже собственные мысли и страхи. Мэг казалось, что она слышит все это.

«Встань и подойди к двери, — приказала она себе. — Открой ее, зажги спичку, пойди в гостиную и убедись, что там никого нет». Но можно ли в чем-то убедиться, если спичка погаснет? Рука, на которую она опиралась, онемела, и Мэг, сев в кровати, начала сгибать и разгибать ее, чтобы вернуть чувствительность. Это было лучше, чем прислушиваться.

В этот момент из гостиной донесся звук, который она знала так же хорошо, как звук собственного голоса, — скрип выдвигаемого второго ящика письменного стола. Звук словно вернул Мэг в детство, так как письменный стол принадлежал ее матери и этот ящик всегда скрипел, когда его выдвигали больше чем наполовину. Значит, в гостиной кто-то есть. Мэг сбросила одеяло и спрыгнула с кровати. Стоя босыми ногами на линолеуме, она чувствовала, как внезапный приступ гнева сменяется леденящим ужасом.

Непрошеная мысль вновь заглянула в незащищенное окно ее ума: будь здесь Билл, она не ощущала бы себя одинокой и беспомощной. На сей раз Мэг было слишком холодно и страшно, чтобы краснеть от смущения. Мысль могла даже утешить, если бы не сознание того, что Билл сейчас в трех милях отсюда, а в соседней комнате находится кто-то другой.

С усилием Мэг подняла одну замерзшую ногу, затем другую, подошла к двери, прислонилась к ней на момент и потянула ее к себе на полдюйма.

В прихожей не было света. Мэг уже это знала, поэтому ее сердцу было вовсе незачем так колотиться. Она знала это с того момента, как посмотрела на дверь и увидела сплошной мрак — ни пятнышка света в замочной скважине, ни светлой полосы у порога.

Света не было в прихожей, но Мэг показалось, что он есть в гостиной. Дверь туда была полуоткрыта, а она не сомневалась, что оставила ее распахнутой настежь, и в комнате за ней было не так темно, как в прихожей. Положив одну руку на дверь, а другую на косяк, Мэг увидела передвигающийся узкий луч света, который мог отбрасывать только электрический фонарик. Мэг вновь охватил гнев, но тут же иссяк. Будь она уверена, что это вор шарит по ящикам письменного стола, ничего бы не было проще, чем выбежать на лестничную площадку и позвать на помощь. Вор наверняка бы убежал, и его могли бы поймать, прежде чем он окажется на улице. Но что, если это не вор, а Робин? Это ужасно — бояться собственного мужа больше, чем грабителя. Но если этот человек в гостиной — Робин, она не может поднять на ноги весь дом!

Но Робин мертв!

Мэг уставилась в темноту. Почему она решила, что это Робин, ведь он мертв?! Ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок, хотя охватившая ее слабость была не физической — воля и решимость Мэг были парализованы. Если Робин жив, то что он делает в гостиной? Какую гнусность замышляет? Она устыдилась своих подозрений. Робин мертв, и все дурное, что было между ними, следует забыть раз и навсегда. Как жестоко извлекать человека из могилы — пусть даже мысленно — чтобы обвинять его!

Внезапно Мэг выпрямилась и отошла от двери. Если жестоко подозревать, что Робин способен на такое, значит, она жестока. Но кто как не он научил ее верить в самые невероятные вещи? Мэг твердо знала, что нет в мире подлости и предательства, на которые не был бы способен Робин О'Хара.

Мэг внезапно успокоилась. Что бы ни происходило в гостиной, ей нужно знать, в чем там дело. Взявшись за край двери, она распахнула ее настежь. Теперь два открытых дверных проема смотрели друг на друга через прихожую. Достаточно пересечь ее, и она узнает, находится ли в гостиной Робин. Мэг шагнула вперед, и яркий луч фонарика тотчас же вынырнул из темноты и устремился ей в лицо. Она невольно зажмурилась, и, прежде чем успела открыть глаза или сдвинуться с места, кто-то прошмыгнул мимо нее к входной двери, бесшумно открыл ее и закрыл за собой, еле слышно щелкнув щеколдой.

Мэг подошла к входной двери. Она была одна в квартире. Никто не мог войти без ключа. Ее ключ лежал в сумочке. Мэг воспользовалась им, когда вернулась домой с Биллом. Казалось, будто это произошло давным-давно. Больше ни у кого не было ключа, только у нее самой и у Робина. Завтра же нужно установить на двери засов — вернее, уже сегодня, как только откроется скобяная лавка за углом.

Отойдя от входной двери, Мэг направилась в гостиную. В квартире кто-то побывал, и она не могла ждать до утра, чтобы узнать, что он здесь делал. На каминной полке должны быть спички. Мэг нашла их и зажгла одну.

Первым, что она увидела, была лампочка, лежащая рядом со спичечным коробком. Неужели в спальне тоже вывинтили лампу? Если так, то загадочный посетитель побывал в квартире до ее возвращения. Спичка обожгла пальцы, и Мэг бросила ее в камин. Чиркнув другой спичкой, она увидела, что ящик письменного стола выдвинут.

Мэг подошла ближе, но спичка погасла, прежде чем она успела рассмотреть, на месте бумаги или нет.

Мэг уже собиралась зажечь третью спичку, когда ее рассудок внезапно пробудился. Зачем обжигать пальцы спичками, когда рядом лежит лампочка, которую можно вкрутить на место?

Ей пришлось влезть на стул и нащупать патрон внутри пыльного плафона, свисавшего с потолка. Когда Мэг отодвинула стул, он обо что-то стукнулся, и она, протянув руку, обнаружила, что маленький столик орехового дерева сдвинули с места. Это еще зачем?

Вернувшись к двери, Мэг нащупала выключатель и сразу же ощутила болезненный укол страха. Что, если свет не зажжется? Она чувствовала, что не сможет этого вынести.

Конечно, это чушь — выносить приходится все что угодно, несмотря ни на какие чувства. Она повернула выключатель, и свет сразу же загорелся. Мэг с облегчением окинула взглядом знакомую комнату. Письменный стол с выдвинутым ящиком она уже видела и отодвинутый от него стул тоже.

Ее взгляд задержался на ореховом столике. Раньше на нем лежали книги и бумаги, но сейчас они были сброшены на кушетку, а сам столик передвинули так, чтобы он находился прямо под плафоном на потолке. На блестящей коричневой столешнице белела маленькая прямоугольная карточка.

Мэг медленно подошла к столику и посмотрела на нее.

На карточке были аккуратно отпечатаны слова:

М-Р РОБИН О'ХАРА