Мертвые Ив

Глава 30 Винтовая лестница

Видения загустевающей крови заполонили мое сознание, неподвижно удерживая мое тело на кровати. Образы были настолько реальными, что мои вкусовые рецепторы пропитались вкусом меди старого пенни. Источники этих ощущений, создания, некогда составлявшие мужчин и женщин населения Мальты, в это время рыскали по территории форта. Их визгливые крики эхом отражались от стен моей тюрьмы и проталкивали голод мутантов внутрь меня, делая его моим собственным.

Злобное присутствие пульсировало в центре сети переплетенных сигналов. Это был Дрон, ищущий меня внутри этой сети, в то время как его человеческое тело сокращало расстояние между нами физически. Я мысленно прощупала нашу связь, пытаясь изучить его, прослеживая невидимыми пальцами нить и протягиваясь вперед.

Я нашла ледяную пустоту там, где должна была быть его душа. Я отшатнулась, но эта пустота потянулась за мной, поглощая мою силу и угнетая дыхание. Я не могла бороться с тягой отдать ему все, что он пожелает.

Матерь Божья, вот как Дрон их контролировал, и вот как это ощущалось, когда он это проделывал. Мне нужно было отключиться от связи.

Я встала на колени на кровати и уперлась ладонями в стену. Я сделала еще один дрожащий вздох, а затем врезалась лбом в каменную поверхность. Боль взорвалась в моем лице и голове. Я упала назад и позволила пульсации этой боли найти дорогу к бессознательности.

Когда я пришла в себя, то ощутила только свое присутствие. За дверью была тишина. «Спасибо тебе, черепо-крушительная стена». Я застонала и открыла глаза.

Надо мной нависало солнце… и мужеподобное создание по имени Дрон. Его блестящие кудри касались моего лица. Он наклонился ниже и накрыл ладонью мой подбородок, его нежное прикосновение шло вразрез со злобными вибрациями, исходившими от него.

— Моя дорогая Эвелина. Время пришло, — произнес Дрон.

Я не смогла скрыть появившееся на лице напряжение, когда отшатнулась от него и просканировала комнату глазами. «Где доктор Нили?»

Вмятина на матрасе исчезла, когда он встал. Потом Дрон прошагал в сторону двери комнаты.

— Надень чадру. Идем, — сказал он.

«Мы покидаем комнату?» Мое сердцебиение ускорилось, когда я схватила одеяние и натянула его поверх камизы[102]. Стремление спуститься вниз по этим лестницам пересилило мои нужды опустошить мочевой пузырь и прополоскать рот от песка. И все же, я ставила под вопрос свое здравомыслие, поскольку собралась куда-то с ним идти.

— Куда мы идем? — спросила я, следуя за ним.

Вдруг его голова опустилась вниз, и Дрон повернулся ко мне, приблизив свои холодные губы к моей скуле, а затем к уголку моего рта.

Я сжимала челюсти до тех пор, пока мне не показалось, что мои зубы могут сломаться. «Он изнасилует меня, дергая мой разум за нити нашей связи и отбирая мою волю? Если я буду бороться с ним врукопашную, сумею ли я его нейтрализовать?»

Щетина уколола мой подбородок. Его губы нависли и приоткрылись. «Где, блядь, доктор?»

Неожиданный правый хук Дрона отбросил мою голову в сторону. Я отшатнулась, согнулась пополам и стиснула руками колени. Затем сделала большой вдох. И еще один. «Что это было?» Я пошевелила челюстью и посмотрела вверх.

Я увидела его, согнувшегося пополам, его поза зеркально повторяла мою, лицо было напряженным. Одной рукой он держался за бок, а другой — открывал крышечку небольшой пластиковой бутылочки. Белые таблетки скатились на его язык, и Дрон вернул бутылочку в карман плаща.

Я тут же замахнулась кулаком. Он уклонился и, ударив ногой по моим голеням, лишил меня равновесия. Хруст при ударе о пол послал боль по моему позвоночнику.

Судорога боли оставила его лицо, и Дрон присел рядом со мной на корточки.

— Дерзость — это чума, Эвелина. И твой пол особенно ей подвержен. Твое бесстрашие в моем присутствии, твоя попытка узурпировать моих охранников, — волна вибрации проскочила между нами, — демонстрирует твое тотальное неуважение к законам Аллаха. Пришло время познать тебе скромность. Опусти глаза в пол.

Я поднялась с пола и отставила одну ногу в сторону, вновь обретая равновесие. Я хотела выгнуть его член и загнать тот в его же задницу. Будут ли последствия стоить награды? Я опустила голову.

Он завел мои запястья мне за спину. Затем, как будто Дрон только что не впечатал кулак в мое лицо, его руки нежно обвили мои.

— Прогуляйся со мной.

«Сказал безумец мухе», — подумала я, одновременно напрягая мышцы, чтобы подавить дрожь.

Он подвел меня к лестнице. Деревянные щепки усеивали пол за порогом комнаты, очевидно, выдранные когтями с наружной стороны двери.

Бок о бок мы спускались вниз по узкому лестничному пролету. Два охранника следовали за нашим извилистым спуском. Ощущения в моем животе метались между их жаждой, сочащейся за моей спиной, и предвкушением близости к клетке Рорка.

На финальном повороте я успокоилась и расслабилась. Из моих конечностей ушло напряжение, дыхание выровнялось, а глаза продолжали смотреть в пол. Мне нужно было притвориться, что Рорк — мертв, притвориться сломленной. Я добавила в свой голос нотку неопределенности и спросила:

— Можно ли мне сказать? — вот, это прозвучало испуганно. Может, такой я и была — напуганной.

Его ботинки взвизгнули, поскольку Дрон резко остановился и повернулся ко мне. Его грудная клетка опала, когда он резко выдохнул. Затем его ровное дыхание стало ощущаться шепотом над моей головой.

«Глаза в пол, опусти глаза в пол. Ох, зачем я открыла рот?»

— Говори.

«Дерьмо. Я потеряла ход мысли». Когда Дрон отпустил меня, чтобы вновь схватиться за бок, я воспользовалась возможностью спросить об этом.

— Для чего эти таблетки?

Атмосфера стала наполняться враждебностью, исходящей от него. Его рука согнулась и скользнула в карман, несомненно, за бутылочкой с таблетками.

— Почка, — резко ответил он.

«Почка?»

После мы снова стали двигаться, но с удвоенной скоростью. Лестницы вылились в небольшой атриум с двумя дверными проемами: один открывался в коридор, другой, должно быть, был входом в клетку Рорка.

Дрон задержался возле двери Рорка, поигрывая пальцами на моей руке. Мое горло сдавило, но я не осмелилась посмотреть на барьер, отделявший меня от Рорка.

Когда он потянул меня в сторону коридора, нахлынувшее облегчение стало противостоять ощущению комка в горле. Тяжело сглотнув, я заставила ноги двигаться быстрее, чтобы поспевать за ним.

Мы прошли через двойные двери холла, затем через вестибюль башни. Потом был квадратный двор и еще больше дверей. Затем я увидела другую лестницу, которая повела нас вниз.

Запах плесени чувствовался во влажном воздухе. Туман холодил ступени и кусал мои голые ноги. Дым от керосина, которым были смочены факелы, отмечал каждый изгиб лестницы.

Внезапно последняя ступень уперлась в дверь из красного дерева. В моем животе зародился трепет — это был сигнал Дрона его охранникам. Их конечности шаркали за моей спиной все то время, пока мутанты уходили обратно, вверх по лестнице.

Когда дверь открылась, он махнул рукой в сторону помещения, сказав:

— Моя лаборатория.

Ожидала ли я мокрых от крови стен, с висящими на них цепями и кнутами, или бедлама нераспознаваемых частей тел, лабораторных стаканов с кипящими в них жидкостями и обрамленного черепами трона, как будто надзирающего за зверскими действиями? Да, ожидала.

Но мой зрительный образ рассеяли флуоресцентные лампочки, свисавшие с потолка, резервуары для хранения биологически опасного материала и оборудование, издававшее звуковые и световые сигналы на безукоризненно чистых рабочих поверхностях.

Предметное стекло скользнуло вдоль первого стола, когда Дрон прошел мимо него.

— Твое выживание… трудно для понимания, и все же, твоя кровь обыкновенна. Теперь пришло время углубить наши исследования.

Я держала голову опущенной, притворяясь незаинтересованной.

— Во имя Аллаха, услышь Суру 2:223. «Ваши женщины — носители вашего семени». Таким образом, вы можете наслаждаться этой привилегией, как вам угодно, до тех пор, пока вы храните праведность, — в его тоне появились жесткие ноты. — Как в поле для возделывания, вы посеете детей.

Я вскинула голову.

— О, а ты будешь донором спермы? Жаль только, ты не можешь заставить свой член встать.

Он ударил меня наотмашь. Я споткнулась, мои связанные руки помешали удержать равновесие. Мой язык болтался во рту, полном крови. Я наклонилась вниз, позволив ей свободно струиться на бетон. Желание начать покачиваться было столь же импульсивным, сколь и бессмысленным.

Неожиданно грязные пальцы вторглись в мой рот, ткнув в открытую рану на моей щеке. Блядь, это было больно.

Дрон выдернул пальцы из моего рта и шлепнул меня по лицу, сказав:

— Ты будешь помнить свое место.

— В твоем плане есть проблемка, — сказала я, сплюнула еще больше крови и приготовилась к очередному удару. — Я не способна зачать.

Теперь его кулак скользнул по моей челюсти. Меня развернуло к столу от удара. Боль пронеслась по зубам. Годами я училась, как бросать ножи и тактически зачищать помещение, может, мне стоило выделить время на обучение военным хитростям и диверсиям? Как, блядь, я выберусь из этой ситуации?

— Твоя ложь не поспособствует твоей просьбе. Доктор Нили подтвердил твою овуляцию и способность к зачатию посредством вагинального осмотра.

От этих слов все мое тело напряглось. Доктор, действительно, мог бесчисленное количество раз обследовать меня, пока я спала под его транквилизаторами. И он обязательно обнаружил бы мой внутриматочный контрацептив. Я знала, что доктор его не удалил. Нить, исходившая из шейки матки, была на месте. Я регулярно проверяла ее, чтобы убедиться, что эта штука не сдвинулась. Либо Дрон врет мне, либо доктор врет Дрону.

Приглушенный вопль ребенка распространился по комнате. Я повернулась к темной дыре, маячившей в конце помещения лаборатории. Там была еще одна винтовая лестница. И еще один подвал. Хныканье точно доносилось оттуда.

На моем затылке выступил пот. Я покрутила руками в путах за спиной.

Он убрал свои длинные пряди волос под хирургическую шапочку и натянул латексные перчатки — и то, и другое странно смотрелось вместе с соболиным плащом, спадавшим с его плеч. Затем Дрон стиснул рукой мой бицепс и потащил меня в черную дыру. Его акцент перекатывался во тьме, когда он зловеще произнес:

— Время пришло.