Мешок неприятностей (СИ)

Глава 17

Камилла

Куда «лететь» и кого спасать, сразу не определились. Да и куда деть Нинель сразу не смогли решить. Отправить в полицию? А на каком основании? Только потому, что нам так хочется? Просто оставить в доме? Кто тогда останется её охранять. Отпускать, естественно, никак нельзя. Было принято коллективное решение, оставить в доме под охраной младшего «контрика», так как Шкет был нужен как действующий полицейский, оставлять Барри с бывшей возлюбленной просто не позволительно, а остальные представляли из себя наиболее подготовленный контингент, который может пригодиться в любую минуту.

Для начала решили поговорить с командиром полка. На этот разговор отправилась сама Камилла. Остальные участники «группы спасения» отправились по разным адресам, кто следить за Айгором Лексом, кто на обследование новой трибуны ипподрома.

Выбрав себе наиболее трудное задание Камилла решила немного пофлиртовать с недалёким Жан-Мишелем Блезье, командиром драгун. Заложив коляску, она проехалась за город, где располагался временный лагерь драгунского полка.

На поле, где раньше паслись коровы, теперь местами не осталось травы. Ровные ряды брезентовых палаток, выстроенных в соответствии с армейскими стандартами, чередовались с котлами на кострах, где непрерывно готовили еду для солдат. Всюду сновали спешащие вестовые, каптенармусы и просто драгуны. На въезде присутствовал пост с часовыми, которые дымили трубками, переговариваясь с проходящими. Камилла отметила некоторую расхлябанность, которая мало присуща регулярной армии. Фельдфебели вроде и следили за порядком, но особо не усердствовали, просто не было видно праздношатающихся и всё.

Дальше поста её не пропустили, на предложение вызвать командира, часовой сплюнул на землю коричневую слюну и бросил как оплеуху.

— Оне в городе. К нам не приезжает. Вертайте назад в город.

Камилле подумалось, — какой командир, такие и подчинённые. Именно такие и будут выполнять приказ, не задумываясь о моральных и этических нормах. Такие вот, деревенские парни, с лёгкостью расправятся и с охраной и с возникшими волнениями, а если им ещё и «промыли мозги» или пообещали чего либо, то и подавно. Напели, небось, в уши всякой хрени, а они и рады пустым обещаниям. Повернула коляску и поехала в город.

Лёгкий, по началу, разговор стал превращаться в неудобоваримую задачу. Помня прежнее обращение с ней Жан-Мишеля Блезье, можно было предположить, что и сейчас он будет вести себя соответственно. С первого взгляда он ей показался самовлюблённым ослом. Со второго взгляда это усилилось многократно. Не умел ничего, кроме как жрать, пьянствовать, распутничать и снова пьянствовать. Она не забыла его первый приём, когда пришлось просить нужных людей, только чтобы поговорить. И самое главное, как он её встретил.

В комнате с огромным вычурным столом с резной столешницей он восседал как разряженный петух. Как работать за таким столом, не понятно. Посреди всего краснодеревянного великолепия находился вычурный малахитовый письменный прибор — зелёные кони встали на дыбы и обнаженная девушка, держащая их за уздечку.

К удивлению Камиллы родственник мэра её принял и стал любезничать, что само по себе было уже необычным. Кроме того он ещё пытался флиртовать с ней. Сейчас его ухаживание, настойчивое и требовательное, его сальные шутки и не менее сальные комплименты, вызывали тошноту. Но показывать этого Камилла не могла, поэтому старалась соответствовать его уровню. То есть неуместно хихикала, хлопала глазами и говорила слащавым голосом, поддакивала и смеялась в различных местах, в которых этого делать не нужно. Такая из себя деревенская дурочка, непонятно каким ветром занесённая в кабинет к «записному обольстителю».

Осторожно ведя свою «партию» Камилла подводила его к основному вопросу, а какова его роль во всё предстоящем действе.

— Вы настолько мужественный мужчина, что сможете защитить слабую женщину, — Камилла «стрельнула» глазами в Жан-Мишеля — Ведь готовится, что-то невообразимое.

При этих словах он поджал губы, так что они превратились просто в плотную щель. Камилла поняла, что сказала немного лишнего и попыталась выйти из положения.

— Ко мне приходили уважаемые люди, спрашивали меня об отношении к нашему князю, готова ли я помочь правому делу. Что может слабая женщина? Я смогла только внести некоторое количество золотых, на поддержание патриотического настроения общества. Разговор был и очень уважаемые люди намекнули на большие перемены, которые грядут. Но потом. Я подумала, что в сущности остаюсь одна в доме со служанками и престарелым мажордомом. Как плохо жить в нашем мире женщине без сильной мужской руки. Вот я и подумала, что такой уважаемый мужчина сможет предоставить защиту мне. Вы ведь не откажете в такой малости? Я могу быть благодарна за такие действия, тем более такому видному офицеру.

Блезье расплылся в умилительной улыбке:

— Так вы немного в курсе! Это совсем другое дело, дорогая Камилла. Буду рад вам оказать всяческие услуги, только вот в день выступления джигитов я лично не смогу оказать такую услугу. Придётся немного подождать, совсем немного и я буду у вас, буду охранять вас денно и нощно.

«Ага! Самое главное нощно! Больно ты мне нужен!» — подумала Камилла, но вслух произнесла — Я буду вас ждать, к примеру, сразу после выступления.

Она ещё говорила всякую чушь, намекая на свою благодарность и не только материальную. Расшаркавшись при уходе, дав поцеловать свою руку, она с отвращением подумала — «значит всё решится во время выступления, и это, скорее всего, будет очень радикальное действие, то есть устранение князя и захват власти. Тупой командир, с тупыми солдатами, сделают своё дело и устранят князя, а расторопный мэр подхватит «упавшее знамя».

С такими невесёлыми мыслями Камилла возвращалась в свой дом, где её поджидал Жером. Шкет и Барри рванули на конюшни ипподрома, ещё раз посмотреть, что там интересного.

Когда прибудет князь, никто не знал достоверно. Всё держалось в секрете, хотя примерное время было известно всем и каждому — скоро! Выступления должны были продлиться три дня, соответственно и прибытие князя ожидалось в эти дни.

Шкет

Город жил своей жизнью в предвкушении приезда князя, что в некотором роде подстегнуло спокойное течение и вылилось в бурные потоки. Напряжение расходилось концентрическими кругами, центром был, конечно, ипподром. Появилось множество лотошников со сдобой и другими закусками, которые можно взять и перекусить на ходу. По обочине стали на прикол несколько фургонов, которые готовили прямо на глазах покупателя. Детям предлагались палки, с головами лошадей, куклы марионетки в бумажных доспехах и сладкая вата, которая стала хитом этого мероприятия.

Взяв себе сладкой ваты, Шкет и Барри спокойным шагом прогуливались в толпе таких же прохожих, как и они сами. Поглядывали по сторонам и делали беззаботный вид, но сами целенаправленно шли к конюшням. В прошлый раз их не пустили туда, может сейчас повезёт.

Охраны в этот раз на конюшне не было, и они прошли без всякой задержки. Зашли к Алеман Краузе, ветеринару-немцу. Он как всегда возился со склянками и пробирками. На столах был образцовый порядок, в воздухе отчётливо слышался алкогольный запах.

— А тут наливают! — с улыбкой бросил Барри и пожал руку Алеману. — Знакомься, мой друг Шкет, работает в полиции. Но ты его не бойся, мы зашли просто поздороваться.

Врач посмотрел на Шкета с небольшим подозрением:

— Уж больно молод твой друг для полицейского.

— Да он всего пару недель как работает вместе с Моновилем.

— Это, которого уволили на пенсию? Нечего сказать, хороший наставник — усмехнулся ветеринар.

— Тут не всё так просто, как кажется. Уволили не просто так, а в острастку. А может и мешал кому-то.

Краузе не только с подозрением смотрел на Шкета, но и на самого Барри.

— После твоего последнего визита у меня началась полоса невезения. Сначала на меня наехал сам Лекс, потом я только раскатал губы на хорошую зарплату от джигитов, как всё обломалось. Коней лечат сами, кормят сами, из кабинета выгнали. Так что ты приносишь мне несчастья.

— Я к тебе со всей душой! — воскликнул Барри — а ты меня подозреваешь в чём-то.

Барри конечно понимал, почему окрысился Айгор Лекс, но с эмиратскими джигитами он точно был ни при чём.

Шкет тоже был на стороне Барри и поддержал друга

— Не говорите ерунду, уважаемый! Барри всегда приносит только удачу.

Он и сам верил в то, что говорил, но некий червячок сомнений грыз его уверенность.

— Вы ко мне по делу или просто так, в надежде, что налью? Так у меня спирт казённый и просто так я не наливаю.

— Мы познакомиться с нужным человеком, который может понадобиться в трудную минуту.

— Так вы с умыслом пришли? Нашли чем хвалиться. Если будет надобность, я смогу и без знакомства помочь.

— Как бы ни было, мы тебя за друга считаем. Тут такие дела намечаются, что врач может понадобиться в любую минуту, и лучше пусть это будет знакомый врач.

— Тут вам не очень повезло, я ветеринар.

— Да нам всё равно, лишь бы помощь была своевременной.

— Вы что, на войну собираетесь?

— Всё может быть, и тебе советуем подготовиться и быть начеку. Надо приготовиться к этому мероприятию.

— А как? — Барри почесал в затылке.

— Ну, например кляп соорудить. — Пошутил Шкет.

Барри завис и спросил через минуту:

— А зачем?

Шкет заржал и пояснил:

— Кляп, отличное средство от геморроя.

Тут уж заржали все остальные.

Барри

На замечание или вернее шутку подготовиться и вооружиться на всякий случай, Барри отреагировал крайне своеобразно. Он действительно решил подготовиться для любых неприятностей, а так как приходилось готовиться к активным боевым действиям, то он решил заглянуть к своим друзьям рыбакам-контрабандистам. Во-первых приобрести у них небольшие но эффективные самострелы с вместительными магазинами, а во вторых может и они присоветуют чего либо убойного.

Порт встретил Барри нагромождением складов, ангаров и покосившихся собачьих будок, а может и чьих-то домов. Над всем этим витал застоявшийся запах тухлой рыбы. Через щели в заборах за ним смотрели настороженные глаза обитателей. Из таверны, с почерневшей вывеской, слышался гомон голосов и заливистый женский смех, с отчётливой хрипотцой алкоголика со стажем.

Поскальзываясь на заросших мхом досках пирса он долго высматривал шаланду своих друзей, потом долго объяснял хмурым личностям зачем он пришёл и только после того как достал из-под полы бутыль самогона был допущен на шаланду.

Команда на удивление сидела совершенно трезвая и на подношение от Барри посмотрела с заметной грустинкой в глазах. Капитан, который находился вместе со всеми, убрал бутыль и без предисловий спросил прямо в лоб.

— С какой целью подкупаешь экипаж? Ты ведь в курсе, когда мы работаем, то не потребляем горячительное. В нашей работе это ведёт к травматизму и летальному исходу.

Посмотрев на мутные лица экипажа Барри развёл руками.

— Думал, раз вы в порту, то и не работаете.

— А мы и на берегу работаем, только не все это видят. Нашу специфику ты знаешь, так что не тяни и сразу обрисовывай картинку.

— Да тут такое дело, что мне нужно кое-что убойное, не очень громоздкое и безотказное в работе.

Капитан задумался, а члены экипажа предложили.

— Возьми себе «Жоржика-кувалду». И не очень громоздко и убойно и безотказно и не дорого.

Жоржик улыбнулся щербатым ртом и потер свои огромные кулачищи, демонстрируя свои наколки на пальцах и запястьях. Все рассмеялись незатейливой шутке, а капитан прихлопнул по столу рукой, призывая к тишине.

— Вопрос интересный, только для чего тебе нужны трещотки? Мы можем предоставить всё что угодно, вопрос только в финансировании. За твою бутыль самогона мы можем выделить только ржавый ножик, да и тот без ручки.

— Оружие нужно для укомплектования одной компании. Естественно на благое дело.

Команда понимающе переглянулась.

— Мои друзья хотят помочь нашему князю сохранить порядок и законность в государстве.

— Вот он пусть и обеспечивает всем необходимым.

— Князь о нас не знает, но мы всё равно ему помогать будем.

Барри выложил на стол небольшую стопку золотых монет и выразительно посмотрел на капитана, который замолчал при виде золота. Сумма была довольно приличной и никак не вязалась с общепринятым финансовым положением Барри. Капитан явно не ожидал от простого горожанина такого подношения.

— Ты кого-то ограбил или ещё хуже пристукнул в подворотне?

Барри усмехнулся и подмигнул капитану.

— Помощь близких мне людей, которые переживают за происходящее в нашем княжестве и конкретно в нашем городе.

— Да что не так в нашем городе? Я понимаю, что наш город не совсем столица и происходит в нём много чего, но так вооружаться, это наводит на большие подозрения.

— А вы не заметили ничего необычного в последнее время?

Команда во главе с капитаном задумалась и каждый стал рассказывать странности, которые происходили в последнее время. Получившаяся картинка заставила крепко призадуматься. Вроде всё как всегда, но… Вот это но и стало всё яснее проявляться по мере того как каждый выложил свои замеченные странности. Барри и сам припомнил про склады с оружием, большую партию наркотиков, переодетых нищих, которые и не нищие. Постепенно все замолчали. В тишине было слышно как муха билась в стекло иллюминатора. Глупая муха билась о стекло с фанатизмом религиозного фанатика. В полной тишине яростное жужжание сопровождалось гулкими шлепками, совсем несоизмеримыми с массой самой мухи. На некоторое время наступала тишина, очевидно, вследствие контузии самой мухи.

— Что ты хочешь от нас и как нам поступить в этой ситуации? — капитан, пользуясь своим авторитетом, говорил от имени всей команды.

— Мне нужно оружие. Лично мне нужно. Я не говорю про других. А вам я бы посоветовал выйти в море на недельку другую. Там переждать неприятности и вернуться после всего. Таким образом, вы ни в чём участвовать не будете, сами никуда не встрянете.

— Допустим мы тебе оружие дадим, — капитан задумался и посмотрев на свою команду продолжил. — Выходить в море мы и так собирались через пару дней.

— Я бы посоветовал вам выйти сегодня. — Барри тряхнул своей чёлкой, — тут никогда не узнаешь, в какое время полыхнёт. Втягивать вас в разборки с непонятным концом мне не хочется.

Команда стала переглядываться и вопрошающе стала смотреть на своего лидера. Капитан посмотрел на Жоржика и кивнул в сторону двери. Громила с поразительной скоростью сорвался с места и подпёр входную дверь своим могучим торсом. Очередной кивок и из каюты был принесён свёрток. На стол выложили самострел, парочку магазинов для него и стопку толстеньких стрел, перевязанных бечёвкой. Всё добротное, почти новое и явно не местного изготовления.

— Хорошее оружие, — удовлетворённо сказал Барри, примерив под свою руку самострел. Попробовал несколько раз взвести пружину и сделал парочку холостых выстрелов. Механизм работал без нареканий. Капитан взял из стопки монет несколько штук и с заметным вздохом посмотрел на оставшиеся деньги. Немного подумал и предложил.

— Если добавишь еще немного, то дам совсем убойную штуку.

Заинтересованный Барри посмотрел на монеты и прикрыл их ладонью, а когда убрал, то стопка монеток удвоилась. От неожиданности члены команды даже хрюкнули. Этому трюку Барри научил его первый компаньон из уличных циркачей, к которым он прибился после выхода из монастыря.

Капитан удовлетворённо потёр руки и выложил на стол металлический шар, размером чуть больше чем яблоко, даже с хвостиком, что делало его совсем похожим на фрукт.

— Мы глушим рыбу такими химическими бомбами. Думаю, что и против двуногих сработает не хуже.

Барри поразмыслил и выложил очередную стопку монет.

— Мне все, что есть.

Капитан улыбнулся

— Приятно иметь дело с таким клиентом. Понимает и главное платит.

Жером

Пробежавшись по пустому коридору, Моновиль стал заглядывать в пустые стойла. Просто для своего успокоения, дабы не оставлять позади себя «партизан». В одном деннике обнаружил сваленные клинки различной степени сохранности. Кто-то приберёг на всякий случай или, наоборот, на конкретный. Порывшись в свалке оружия, вытащил драгунский палаш. Уж лучше плохое оружие, чем совсем без него. Взмахнул несколько раз тяжёлым и непривычным клинком, отметил, что управляться с ним не простое дело. Немного подумал и стал стаскивать найденное оружие к большому коробу с овсом и закопал как можно глубже, ещё и набросал сена сверху. Подумав немного, сунул туда же палаш, так как в схватке с тренированным бойцом заведомо проигрывал бой.

Прошел до трибун и на первом же посту подвергся обыску. Солдат не объясняя ничего, просто развернул к стене и прохлопал по всем местам, где могло быть спрятано оружие, и только после этого поинтересовался целью посещения. Просто так пройти к трибунам было совершенно невозможно. Запоздало вспомнил про бумагу, которую отдала Камилла, стал показывать часовому, но тот просто вызвал офицера, свиснув в свисток, что болтался на шнурке. Офицер не заставил себя ждать, повертел бумагу со всех сторон, бросил часовому — «Задержать!» — забрал бумагу и убыл на верхний ярус.

Ждать пришлось совсем не долго, послышался двойной свисток и часовой махнул Жерому рукой, показывая куда идти. Офицер протянул бумагу:

— Князь ждёт вас и ваши объяснения.

Пройдя по трибуне до кресла князя, Жером обратил внимание на широкие щели в потоке. Смутное подозрение закралось в его голову, но он не мог его сформулировать, для этого ему просто не хватило времени. Под потолком что-то треснуло и сквозь щели стали появляться наконечники стрел, на которые никто не обращал внимания из-за шума трибун. Понимая, что он уже не успевает, Жером оттолкнул офицера и напролом рванулся к Роберу. Все пришли в движение и старались помешать, но Моновиль, продравшись через охрану, схватил князя за расшитый рукав камзола и рванул на себя, выдирая его из кресла.

Небо для князя опрокинулось. Чудовищный грохот, исходящий сверху, оглушил его. Чисто на инстинктах, он ещё смог откатиться в сторону. Его кресло разметало в щепки после последовавшего удара с разных сторон четырьмя короткими стрелами с широкими лезвиями. Князя ударило в лицо обломком кресла. Всё вокруг поплыло. В ушах стояла звенящая тишина. Рядом скрючился солдат охраны. Стрела с широким лезвием вспорола одежду и из живота вываливались разорванные внутренности. Стрелы сыпались из отверстий потолка непрерывным потоком, словно там стоял полк солдат, у которых было время для перезарядки. Сиреневые всполохи разряженной магической защиты присутствовавших дворян слились в сплошное море сиреневого цвета с чёрными прожилками, указывающими на смерть человека.

Князь попытался встать на четвереньки. Всё перед глазами плыло и качалось как на качелях. Увидел перед собой ещё одно тело без половины лица. Вот кто-то навалился на него всей тяжестью своего тела. Кто-то очень знакомый, но вспомнить в этой мясорубке кто именно, было выше сил Робера. Навалившийся что-то кричал на ухо, но оглушенный князь не слышал ничего, кроме звона и накатывающих волн. Постепенно слух возвращался, как через вату стало доходить.

— Дайте чёрный отблеск! Дайте чёрный отблеск!

До Робера дошло, что ему советуют включить собственную магию и блеснуть аурой, как при смерти. Он напрягся, не смотря на сильную головную боль, которая как-то сразу ударила по нервам, сжал амулет и представил себя мёртвым. Мощнейшая вспышка чёрного цвета залила всё вокруг, сигнализируя неизвестному наблюдателю о смерти князя. На противоположной трибуне, с которой только наблюдали за происходящим, дружно выдохнули с сожалением:

— Князь!

Какая-то женщина схватила князя за руку и потащила по мокрому от крови полу в сторону лестницы. Больно ударяясь головой о балясины и выступающие деревянные детали лестницы, отталкивая неподвижные и слабо шевелящиеся тела, Робер послушно полз за женщиной, которая завлекла его под арену. Уже там, в сравнительной безопасности, оглядываясь на торчащие над головой наконечники стрел, которые пробили доски пола насквозь, Робер узнал Камиллу.

— Вы?! — спросил князь и сам себе утвердительно ответил, — Вы. И как всегда вовремя.

Робер стал смотреть по сторонам в поиске чего-то. Находившийся рядом солдат, спрыгнувший за ними, протянул ему плоскую фляжку и князь, выдрав пробку, с жадностью стал пить. Краем глаза заметил сглотнувшего Жерома, протянул фляжку ему. Запрокинув голову, Жером сделал три глотка и понял, что это крепчайший самогон, оторвался для вздоха. Князь взял обратно фляжку и сделал ещё два глотка. Поискал глазами пробку и не найдя протянул флягу обратно.

— Добивайте! — Моновиль взглянул на Камиллу и она протянула руку, приложилась к фляге и высосала её до конца. Примерилась отбросить пустую, но солдат взял её из рук и спрятал за голенище сапога. На немой вопрос окружающих бросил:

— Из неё пил сам князь! Ценность, однако!

— Ты никакого князя пока не видел. — Камилла похлопала его по плечу, — А вот потом князь тебя отблагодарит. Во всяком случае, фляжку твою наполнит до краёв и не раз.

Князь смахнул кровь на лбу и вытер окровавленную руку о штаны.

— У вас, Камилла, я вижу, уже готова комбинация?

— Ну, так не просто штаны просиживаю. Надо уходить отсюда, пока нас никто не видит.

Князь на четвереньках пополз к краю трибуны, выбил ногой доски и вывалился на улицу. Джером схватил солдата за воротник и подтолкнул к пролому:

— Ты с нами теперь до конца.

— Так присягу давал — буркнул солдат и полез за князем.

Никем не замеченные они пробрались в коляску Камиллы, которая их ожидала за углом. Кругом стоял гвалт испуганных людей. Кто-то требовал врача, кто-то искал своих родных, а кто-то без остановки просто выл от боли.

Перепуганный кучер стеганул лошадей и, не разбирая дороги, погнал коляску на пролом через декоративную ограду, от чего все чуть не вывалились, когда коляска опасно наклонилась на колдобинах. Камилла схватила кучера за руку и просто указывала куда править, так как он был на грани помешательства от страха. Толпа зрителей пришла в неистовство и рассыпалась на отдельные группы, которые прорывались к своим транспортным средствам. Со стороны города двигалась возбуждённая толпа оборванцев, вооружённая чем попало и размахивающая всем этим в разные стороны. Обезумевшие от страха люди выбегали из ипподрома и шарахались от них как от огня, чем приводили в возбуждение агрессивно настроенную толпу.

Выехав за пределы происходящего безумия, коляска немного замедлилась и поехала ровнее. Моновиль на ходу поднимал откидной верх, стараясь его закрепить, но у него не получалось, но он не сдавался. Камилла, видя его мучения, махнула рукой и уселась возле князя и стала его накрывать своей шалью, чтобы скрыть его от любопытных глаз.