Месть - мое личное дело

Глава 1

Он был мертв… мертв бесспорно и окончательно.

Он лежал на ковре в ночном халате, а на его затылке зияла страшная кровоточащая рана. В руке он держал мой пистолет.

Я хотел протереть глаза, чтобы разогнать туман, обволакивающий мой мозг влажным ватным компрессом, но парни не позволили мне этого сделать. Один из них стукнул меня по руке и прокричал что-то с такой силой, что у меня загудело в голове. Другой начал бить меня по физиономии мокрой тряпкой, и мне показалось, что мой затылок вот-вот расколется.

— Бросьте, черт вас возьми… — выдавил я из себя.

Парень с тряпкой засмеялся и толкнул меня на кровать. Мысли мои все еще путались, и я ничего не помнил. Но труп лежал посреди комнаты с моим пистолетом в руке. Кто-то рванул меня за рукав, и вновь посыпались вопросы. Мне это надоело, и я с силой выбросил ногу вперед.

Толстяк в серой фетровой шляпе покачнулся и застонал. Он прижал руки к нижней части тела и скорчился, а ведь я попал ему лишь по ноге… Возможно, я рассмеялся. Во всяком случае, я услышал грубые хриплые звуки.

— Ну, теперь-то я с ним расправлюсь… — услышал я чей-то голос. Но прежде чем он успел осуществить свои гнусные намерения, дверь распахнулась, прозвучали твердые уверенные шаги и в помещении воцарилась тишина.

Это мог быть только Пат.

— Пат, дружище, — простонал я. — Ты пришел в самый подходящий момент, чтобы спасти мою жизнь.

Ответил он отнюдь не дружелюбно.

— Опять наклюкался… Неужели ты не мог выбрать более подходящий момент? — Он повернулся к полицейским и осведомился: — Снова пускали в ход руки?

Те промолчали.

— Эта собака пнула меня ногой… вот сюда, — пропищал толстяк и показал Пату место удара.

Вместо ответа Пат издал какой-то нечленораздельный звук и наклонился ко мне.

— Все в порядке, Майк, поднимайся… да поживей. — Он схватил меня за руку и поднял с кровати. — Оботри лицо, ты выглядишь как пьяная обезьяна.

Я провел по лицу мокрой тряпкой. Туман в моих извилинах стал рассеиваться. Когда я перестал дрожать, Пат решительно провел меня в ванную. Холодная, как лед, вода подействовала на меня как удар кнута. Постепенно я вновь начал ощущать себя человеческим существом, а не чем-то бестелесным, парящим в море белого тумана.

Когда я покончил с мытьем, Пат уже держал в руке кофейник. Он налил горячего кофе в чашку и принялся медленно вливать его в мою глотку. Я сделал попытку ухмыльнуться, но ни в моей ухмылке, ни в голосе Пата веселости не наблюдалось.

— На этот раз ты здорово влип, Майк… Знаешь, что там лежит?

— Конечно знаю… Труп.

— Правильно, труп. И больше ничего… Вы спали в одном номере отеля вдвоем, и один из вас мертв. У покойничка в руке твой пистолет, а ты мертвецки пьян. Что ты на это скажешь?

— Только то, что прикончить его мог только я. Что же еще? Вероятно, я лунатик, вот и пристрелил его во сне.

— Брось молоть чепуху! Я хочу знать, что случилось на самом деле! Откуда взялись эти братишки? — ткнул он пальцем себе за спину.

— Часа в три ночи кто-то из соседей услышал выстрел. но подумал, что это автомобильный выхлоп… Позднее в номер вошла горничная, увидела труп и хлопнулась в обморок. Кто-то вызвал полицию… вот и все.

— Как же все это произошло?

— Понятия не имею…

Я взглянул на Пата, капитана Патрика Чамберса, моего старого друга. Он служил в нью-йоркской полиции в отделе расследований убийств.

«В поганенькую ситуацию я влип…» — мелькнула у меня мысль.

Руки так дрожали, что я едва смог застегнуть пуговицы на рубашке. Мне, правда, удалось засунуть галстук под воротничок, но затянуть сил уже не хватило, и я оставил его в покое. Пат помог мне надеть куртку.

Когда я вышел из ванной, толстяк все еще сидел в кресле, но стонать уже перестал.

«Если бы не Пат, он наверняка бы разбил мне черепок дубинкой, разумеется, призвав на помощь двух-трех человек…»— подумал я.

Пат придвинул мне стул и тоже уселся.

— Ну, рассказывай все по порядку, Майк. И со всеми мельчайшими подробностями.

Я откинулся назад и кинул на мертвеца косой взгляд. Его уже прикрыли простыней, на которой проступили кровавые пятна. Меня немного замутило.

— Зовут его Честер Вилер, — начал я. — Он владелец универсального магазина в Колумбусе, штат Огайо. Женат, двое детей. Приехал в Нью-Йорк, чтобы сделать закупки для своего магазина… — я смолк и выжидающе посмотрел на Пата.

— Гони дальше, Майк…

— Познакомился я с ним пять лет назад в поезде. Возвращались вместе в Цинциннати и всю дорогу проболтали. Отличный был парень и большой шутник. Не забывали мы и о рюмочке… Приехав в город, мы отправились на поиски жилья. А там как раз проходил какой-то конгресс, кажется, стоматологов, и все отели были забиты зубодерами. Наконец, нам удалось найти двухместный номер. Так как ничего лучшего не предвиделось, мы взяли его на одну ночь. На следующее утро мы расстались, и больше я с ним не встречался вплоть до вчерашнего вечера, когда столкнулся с ним случайно в пивнушке. В честь нашей встречи мы опустошили несколько бутылочек. Затем он предложил мне переночевать в его номере, и я не возражал. Я купил еще одну бутылочку, и мы расправились с ней уже здесь на месте. Мне кажется, что перед сном он на что-то жаловался, но о чем шла речь, хоть убей, не помню. В памяти осталось только одно… Кто-то ударил меня по голове, пытаясь разбудить…

— И это все?

— Да.

Пат внимательно оглядел комнату, а потом опустился на корточки перед убитым.

— Ты, наверное, догадываешься, Майк, что это будет стоить тебе лицензии?

— С чего это ты взял? — недовольно проворчал я. — Ведь не я же его прикончил…

— А ты в этом уверен?

— Уж не думаешь ли ты…

— Возможно, ты и сам этого не помнишь, — пристально уставился на меня Пат.

— Я настолько нализался, что даже выстрела не слышал. Ты же можешь взять отпечатки его пальцев, да и моих тоже. Тогда все станет ясно, и нам не о чем будет говорить.

— Ошибаешься, Майк, тема найдется. Твой пистолет… Если этот малый покончил с собой, ты потеряешь лицензию. Полиции не нравится, когда люди, имеющие оружие, напиваются до бесчувствия и дают его напрокат ублюдкам самоубийцам.

Возразить на это было нечего. Взгляд Пата вновь скользнул по номеру, задерживаясь на одежде, на бутылке из- под виски, на окурках, разбросанных по полу. Мой пистолет лежал на письменном столе рядом с пустой гильзой. На нем четко вырисовывались отпечатки пальцев.

— Там есть твои, — сообщил Пат, — но и его тоже. Но его — поверх твоих. Пошли…

Мы вышли из номера. В машине я сидел позади, стиснутый двумя полицейскими. На этот раз я был рад, что у меня есть друг в полиции. Пат сам проследит за этим делом.

Когда он, наконец, вернулся, пепельница передо мной была наполовину забита окурками.

— Ну и каковы результаты? — спокойно полюбопытствовал я.

— Все в порядке. На пальцах трупа обнаружены следы пороховой гари, а на твоих сардельках их нет.

— Слава богу…

— Рано радуешься! С тобой жаждет говорить прокурор. Кажется, ты выбрал неудачный отель: его хозяин поднял вой и пожаловался начальству.

В настоящий момент у прокурора не было ни одного представителя прессы, и он не стал особенно церемониться. Пока Пат рассказывал ему о происшествии, он ни на миг не сводил с меня глаз. Вероятно, он желал вывести меня из равновесия, но для этого ему нужно было слишком много и долго ждать. Я только собрался было сказать ему, что он похож на лягушку, надутую воздухом через задний проход, как он сам открыл рот:

— В этом городе вам больше не на что рассчитывать, мистер Хаммер. Вы слишком часто переходили рамки дозволенного законом. Мне очень жаль, что все так кончилось, но для общественности наверняка будет лучше, если впредь она обойдется без ваших услуг.

Было видно, что эти слова доставили ему огромнейшее наслаждение. Пат смерил его презрительным взглядом, однако промолчал. Но у меня не было никакого желания держать язык на запоре.

— Выходит, я больше не могу работать частным детективом?

— Вот именно! Мы вынуждены лишить вас лицензии и права на ношение оружия. И можете быть уверены: ни того, ни другого вы обратно не вернете.

— А за решетку вы меня посадить разве не собираетесь?

— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, это не в моих силах.

— Вы все-таки слишком мелочны для настоящего прокурора, — спокойно произнес я. — Вы ведь все время держали меня на прицеле. У меня всегда было достаточно ума и ловкости, чтобы поймать именно того гангстера, которого не могли разыскать вы. Это постоянно будоражило прессу, а ваше имя при этом не упоминалось. Возможно, раньше вы были хорошим адвокатом, но потом что-то ударило в голову и вам захотелось большего.

— Вон от-ею-да… — По его голосу я понял, что он вот- вот взорвется.

Я поднялся и нахлобучил шляпу. Пат раскрыл передо мной дверь кабинета.

— Если вы еще хоть раз превысите скорость… — выдавил из себя прокурор. — В общем, я позабочусь, чтобы вас штрафовали за каждый проступок. Это тоже взбудоражит прессу.

Придерживая рукой дверь, я обернулся и бесстыдно ухмыльнулся ему в рожу. Пат потянул меня за рукав. Пока мы добирались до лестницы, он молчал, но потом его словно прорвало:

— Какой же ты все-таки идиот, Майк! Неужели не мог попридержать язык?

— Не мог, а то бы просто лопнул ог злости.

— Зато теперь ты остался без работы.

— Буду торговать овощами. Очень надеюсь, что капусту ты будешь покупать только у меня.

— Не так уж все смешно, Майк. Ты. порядочная скотина, но в то же время — отличный детектив. Я всегда радовался твоей помощи, но теперь с этим покончено. Пойдем ко мне в бюро. Полагаю, нам не повредит, если мы пропустим по рюмочке.

Он привел меня в свой кабинет и предложил стул. В нижнем ящике его письменного стола мирно покоилась бутылочка виски, а рюмки были припрятаны среди всяких бумажек. Пат наполнил рюмки и протянул мне одну. Мы молча подняли их и опорожнили. Затем я достал бумажник и, вытянув оттуда лицензию, бросил на стол.

— Теперь мне это не нужно…

Пат взял бумагу и недовольно уставился на нее. На сейфе лежал большой коричневый конверт, в которОхМ находился мой пистолет и относящийся к делу протокол. Пат подколол к нему лицензию и хотел было засунуть то и другое обратно в конверт, но неожиданно опомнился и вытащил из пистолета обойму.

— Вот это да… Они так и оставили заряженной эту штуку. — Он выбросил из обоймы патроны, и они упали на стол, как пригоршня мелких орехов. — Хочешь попрощаться со своей верной «Бетси»? — поинтересовался он, но, не услышав моего ответа, удивленно нахмурил лоб. — О чем ты думаешь? — снова спросил он.

— Ни о чем… совсем ни о чем.

Пат бросил на меня недоверчивый взгляд. Моя ухмылка стала еще шире, и это его рассердило.

— Чего тут смешного? Выкладывай!

— С безработными нужно разговаривать повежливей.

— Насколько я тебя знаю, ты опять что-то затеял.

— Просто раздумываю, как вернуть себе лицензию.

— И больше ничего? Не знаю, как тебе это удастся.

Я закурил сигарету.

— Это будет совсем нетрудно.

— Да, очень легко… Получишь ее прямо от прокурора вместе с извинениями.

— Что ж, возможно, и так.

— Ты не заставишь его сделать это, даже если сунешь ему под нос заряженную пушку.

— Зато я могу его пошантажировать. Или он возвратит мне лицензию, или я сделаю из него посмешище.

— Ты, наверное, знаешь больше, чем мне рассказал, Майк.

— Нет, но хитрости во мне не меньше, чем в тебе. Дело достал очно ясное, и экспертиза это подтвердила — Вилер покончил с собой. Пустил себе пулю в лоб, но почему— не знаю. Больше я ничего не могу тебе сказать.

Я надел шляпу и направился к двери. В последний момент я успел услышать, как Пат чертыхнулся.

Я вышел на улицу, насвистывая какой-то мотивчик. На углу поймал такси и назвал шоферу адрес своего бюро. Всю дорогу я не переставал думать о Честере Вилере. Несомненно, речь шла о самоубийстве, и в его руке находился мой пистолет. Вот поэтому-то у меня нет сейчас ни пистолета, ни разрешения на ношение оружия, ни лицензии. Хорошо еще, что голова перестала трещать.

Машина докатила меня до места и остановилась. Я вошел в парадное и поднялся на лифте. Велда, удобно устроившись в моем кожаном кресле, углубилась в чтение газеты. Когда я вошел, она подняла голову. На ее красивом лице были заметны следы слез: глаза покраснели и опухли. Заметив меня, она хотела что-то сказать, но из горла вырвался лишь какой-то булькающий звук.

— Не волнуйся, детка.

Я скинул пальто и приподнял Велду с кресла.

— Майк, ради бога… скажи, что было?

Давно я не видел Велду такой расстроенной. Моя прелестная, разумная секретарша, кажется, иногда умеет плакать… И ее красили даже слезы, что редко бывает с женщинами. Я обнял ее и начал ворошить пальцами волосы на голове. Она прижалась ко мне и нежно потерлась щечкой о мою небритую щеку.

— Все хорошо, мое сокровище. Только лишили лицензии. Прокурор наконец-то добился своего.

— Эта напыщенная бездарь? Надеюсь, ты его еще проучишь.

Она откинула свои чудесные волосы, вытащила платок из моего нагрудного кармана и высморкалась. Я легонько толкнул ее в спину.

— Налей-ка шерри, Велда.

Мы выпили по рюмке, потом еще по одной. Я зажег две сигареты и сунул одну из них ей в рот.

— Расскажи мне обо всем, — попросила Велда.

Ее слезы уже высохли, а глаза горели негодованием на проклятого прокурора. Мне пришлось во второй раз рассказать все, что знал. Потом Велда отпустила несколько словечек, которых не услышишь в пансионе для благородных девиц, и добавила:

— Проклятый карьерист! Такая мразь любого затопчет в грязь, лишь подлец мог так поступить с тобой! Ему лишь бы подняться на одну ступеньку выше. Жаль, что я могу только печатать на машинке, иначе я разорвала бы этого подлеца на кусочки.

Ош1 плюхнулась в кресло и прижала коленки к подбородку. У некоторых людей ноги предназначены лишь для того, чтобы ходить, а у Велды они исполняют и другие функции. Одна из них заключается в том, чтобы отвлекать меня от посторонних мыслей.

— Теперь тебе не придется печатать мои письма, дорогая.

Ее глаза снова наполнились слезами, но она все-таки смело улыбнулась.

— Придется искать новое местечко. А что ты теперь будешь делать?

— Перестану считать тебя умненькой девочкой.

— Это еще почему?

— У тебя же есть разрешение на оружие, не так ли? Кроме того, у тебя находится в сейфе лицензия, так что никаких трудностей не предвидится. С этого момента шефом станешь ты, а я буду выполнять черную работу. Сейчас ты не будешь тратить время на эти проклятые письма. Мы направим наши усилия на другое дело — мне необходимо вернуть свою любимую лицензию. Мы должны сделать так, чтобы прокурору не оставалось ничего другого, как с извинениями вернуть никелированный пистолет и лицензию. Вот поэтому-то ты в первую очередь обратишь внимание на погибшего Честера Вилера. Это был отличный парень и хороший семьянин. Все подробности дела ты узнаешь из газет. Тем временем я тоже наведу кое-какие справки. В ящике стола найдешь чековую книжку с моей подписью, в расходах можешь не стесняться.

Я вновь налил шерри и залпом выпил. Сейчас я ощущал в этом жизненную необходимость. Потом закурил и сдвинул шляпу на затылок.

— Дело это не такое уж простое, как ты думаешь, мой ангел. Главное в том, что Честер Вилер был убит одной пулей. У меня в обойме всегда шесть патронов, а когда Пат разряжал мой пистолет, то там оказалось всего четыре штуки.

Велда точно окаменела. Вся ее нежность куда-то испарилась, но именно такими метаморфозами она и могла окрутить любого мужчину.

— Если ты направляешь свой пистолет на человека, — деловито продолжил я, — но промахиваешься, то тебе приходится нажимать на курок во второй раз.

— Я не промахнусь с первого раза, — заверила меня великолепная девушка по имени Велда.

Она проводила меня взглядом. Я быстро повернулся и прихлопнул за собой дверь. Слишком многое и опасное приоткрывала ее юбка, а я не очень надеялся на свою силу воли.