Мгновения, мгновения...

БЕЗ ВЫСТРЕЛОВ

Домой Беклемищев вернулся на рассвете. Жена и дочь безмятежно спали. От усталости даже не переодевшись, он опустился на стул в коридоре. Немудрено устать, если почти сутки на ногах и при этом ни минуты покоя. Но душа сейчас успокоилась: операция завершилась успешно, без суеты.

Откинувшись на спинку, он закрыл глаза. Всплыла картина недавнего задержания. Но картина эта рвалась в сознании, один эпизод заслонял другой, временные связи терялись. Видно, мозг его тоже устал задавленный массой информации, поступившей в последнее время, терзаемый постоянной необходимостью фиксировать, обобщать, анализировать, делать выводы, искать варианты дальнейшей работы.

Беклемищев с трудом приподнялся. Рослый, стройный, похожий на спортсмена, он сделал несколько приседаний и вошел в ванную. В зеркале крупным планом отразилось осунувшееся, с густой щетиной лицо. Серые глаза смотрели выразительно. Беклемищев провел рукой по темно-русым волосам: «Седина прибавляется… Впрочем, уже сорок два». Открыл кран и подставил ладони под теплую тугую струю…

Странное дело, даже после водной процедуры сон не шел, мельтешили какие-то люди, доносились обрывки, разговоров. Врачи говорят, что мысль сразу не остановишь, так уж устроен мозг. Он не пытался обрывать эти мысли. Пусть текут сами собой, пока сон в конце концов не одолеет его. И мысли постепенно потянулись к тем далеким временам, когда он только-только начинал службу в милиции.

Его милицейская биография складывалась обыкновенно, как у большинства парней, пришедших на службу в органы внутренних дел. Солдатскую шинель сменил на милицейскую: стал водителем в отделе вневедомственной охраны. Предполагал, что ненадолго, жизнь покажет, как быть дальше, но вышло иначе. Втянулся, служба понравилась. Технику любил: за машиной следил, как за собственным мундиром, в действиях был четок, в словах — немногословен. Присматривался, как ведут себя сотрудники при выезде на происшествия. Зачем? Чтобы глубже понять свое место в общем деле, быть не только водителем, но прежде всего милиционером. Мечтал ли о другой службе? Пожалуй, нет — уж очень прикипел к машине. И вряд ли расстался бы с ней, если бы не один случай, происшедший на седьмом году службы.

С группой работников уголовного розыска Беклемищев выехал на место происшествия, точнее, на склад мебельной фабрики, куда проник вор. Посовещались: кто куда пойдет? Решили: направится один к сторожу, другой понаблюдает за темным переулком, не затаился ли там злоумышленник.

— Нет, ребята, не годится, — неожиданно сказал Беклемищев. — Вор будет пробираться через школьный двор.

— Не выдумывай, — перебили его старшие товарищи. — Там же свет горит, а вор как крот — темноту любит.

Сказали и исчезли. Беклемищев вышел из кабины и направился к школе. «Отсюда самый короткий путь к центру, людным местам», — рассуждал он. И затаился у забора. Минут десять спустя раздался шорох. Он поднял голову — перелезал человек с мешком. Только тот спрыгнул с забора, Беклемищев его за руку — поймал с поличным. Изумились сослуживцы: обставил их Валерий, молодец!

На другой день Беклемищева вызвал начальник отдела, похвалил за сыскное чутье и без всяких отступлений поставил вопрос: не хочет, ли он попробовать себя в уголовном розыске?

Беклемищев замялся, пожал плечами: нет опыта, навыков. Сумеет ли?

— Не тороплю, подумай, — продолжал начальник, — но учиться иди, не откладывай. Без этого, сам понимаешь, нам никак нельзя.

Беклемищев колебался по поводу перехода в уголовный розыск, но по части учебы отреагировал сразу же — поступил на заочное отделение Саратовской специальной средней школы милиции МВД СССР.

Прошли годы учебы. Беклемищев окончил школу милиции. Его приняли в ряды КПСС, назначили на должность оперуполномоченного управления уголовного розыска. Новая работа увлекла. Он впитывал в себя опыт товарищей, у которых было чему поучиться. Удивлялся, как у них ладно все получается. К их чести, они создавали атмосферу равных, учили новичка не только обдумывать версии, но и тщательно фиксировать все, что может иметь отношение к обстоятельствам дела, вникать в каждую деталь, подробность.

Беклемищев стремился как можно больше взять от практики. Через активное участие в конкретных делах ковалось его оперативное чутье, шлифовались розыскные навыки. Смелость, упорство, выносливость и подготовили Валерия Федоровича к самостоятельным действиям. Ждать их проверки пришлось недолго.

Однажды зимней ночью, находясь в одном из районов области, он получил сообщение о совершенном преступлении. Кто-то смертельно ранил женщину, вскоре она скончалась. На месте происшествия остались следы. Беклемищев прикрыл их от метели бумагой, а потом, включив фонарик, стал внимательно рассматривать пятна крови.

— Преступник, видимо, поранил себе палец, — сказал он, обращаясь к стоявшему рядом сослуживцу. — Видите, как ровно лежат следы крови — небольшие капли, так они могли стекать только с пальца.

Пройдя по следу вперед, Беклемищев остановился у большого темного пятна, образовавшегося от рассыпанного порошка краски.

— Посмотрите, — позвал он коллегу из райотдела, — краска не с соседнего ли завода?

— Вроде бы похожа, — ответил тот.

— Так, может быть, с него и начнем поиск? — предложил Беклемищев.

Шел пятый час ночи. Рабочие третьей смены напряженно трудились у станков. Беклемищев по пролету направился вдоль жужжащих агрегатов, бросая взгляд на обувь станочников. «Если преступник здесь, — размышлял он, — то не сможет скрыть своего волнения или, во всяком случае, поведение его должно чем-то отличаться от остальных». Дошел до середины цеха — ничего настораживающего. Ускорил шаг и задержал внимание на парне, стоявшем к нему боком у дальней стенки. Тот, заметив приближавшегося к нему человека, поспешно начал прятать в карман руку, но мешал перевязанный бинтом палец. «Повязка свежая, Да и ведет себя парень нервозно», — подумал Беклемищев, остановившись рядом с молодым человеком.

— Мне необходимо поговорить с вами, — обратился к нему оперуполномоченный. — Здесь шумно, пройдемте в дирекцию.

Парень явно забеспокоился, однако на предложение согласился. Беклемищев на ходу выяснил его имя, местожительство.

— Это Николай, — переступив порог кабинета, представил Валерий Федорович своего спутника членам оперативной группы, — он хочет рассказать, как поранил палец. Выслушайте его, а я скоро вернусь.

Захлопнув за собой дверь, он поспешил в поселок, к дому, где жил задержанный. Интуиция подсказывала, что он на верном пути.

У порога дома остановился, снял ладонью верхний слой снега — на срезе появились бурые, смерзшиеся капли крови. Поднялся на второй этаж, осмотрел дверную ручку — и на ней кровь. Постучал в квартиру; на площадку вышла суровая на вид женщина — мать Николая. Беклемищев представился и вошел в комнату, едва не задев большой таз, в котором мокла испачканная краской куртка. «Колер такой же, что и на месте происшествия», — отметил он.

Женщина намеревалась убрать с дороги вещи, но оперуполномоченный остановил ее:

— Не беспокойтесь, лучше принесите ботинки.

— Какие ботинки? — возмутилась она.

Беклемищев попросил насторожившихся соседей поприсутствовать в качестве понятых и заглянул под кровать. У стенки стояли мокрые, недавно вымытые ботинки. Вытащив их, он оглядел подошвы — рубчатые, точно такие оставлены следы на снегу.

Беклемищева охватило волнение: кажется, дело идет к развязке. Собрав в узел вещественные доказательства, он поторопился на завод. В комнате, куда он вошел, царила напряженная обстановка: задержанный парень энергично вырывался из рук работников милиции.

— Пытался бежать, — пояснил один из них.

Беклемищев развязал узел, парень, взглянув на свои вещи, закрыл лицо руками и заплакал. А потом рассказал, как совершил преступление.

С тех пор Валерию Федоровичу поручали раскрытие самых запутанных преступлений, а работа по ним, как известно, требует огромной самоотдачи, личного опыта, кропотливого сбора информации. Случалось ему раскрывать преступления за считанные часы. Но подготовка к ним — все прожитые годы. Образ жизни потерпевшего и возможного преступника — вот на что он направлял усилия. Чем больше информации, тем меньше ошибок, тем реальнее конечный результат, то есть выявление, задержание и изобличение преступника. Таково кредо Беклемищева. Он постоянно помнит и о том, что в одиночку в бой не ходят. Рядом всегда должен находиться надежный товарищ. Без солидарности, без чувства товарищеского локтя в уголовном розыске работать нельзя. Убедился в этом Беклемищев после случая, о котором вспоминает с досадой и неудовольствием.

Однажды он установил местонахождение вооруженного преступника. Было приказано задержать его. В помощь Валерию Федоровичу выделили сотрудника РОВД. Настал момент выходить из укрытия, а напарник наотрез отказался идти — струсил. Как же негодовал Беклемищев! Прогнал его, хотя от этого легче не стало. В конце концов задание он выполнил, но задерживать пришлось в одиночку, подвергаться дополнительной опасности. На следующий день он поставил вопрос перед руководством о профессиональной непригодности этого оперативного работника.

Был и другой случай, свидетельствующий о товарищеской взаимовыручке, смекалке.

Вышел Валерий Федорович с товарищами на задержание матерого рецидивиста. Заранее распределили роли. Подкрались к дому, к двери, толкнулись в нее — заперта. Стучать? Нельзя, не сдастся преступник, откроет огонь. Посовещались на месте: как быть? Решили выяснить, что делает преступник. Оказалось, спит. Хорошо бы прямо с постели взять его… А как?

— Проникнем через окно, — предложил Беклемищев, — и возьмем. Вы стойте у этого окна и страхуйте, а я проберусь через другое.

Беклемищев осторожно влез в окно и ступил на пол. Не чувствовал «хозяин» приближения оперуполномоченного, храпел во сне. В ослабевших пальцах — пистолет.

Валерий Федорович продвинулся вперед, через секунду-другую преступник будет обезврежен. Он уже ясно представлял, как это сделать. И вдруг — бывает же такое! — зазвонил будильник.

Преступник, словно ужаленный, рванулся с кровати. Беклемищев — навстречу. И только заломил ему руку с пистолетом, как рядом появился другой оперуполномоченный. Оказывается, едва Беклемищев ступил на пол, один его коллега остался у окна, а другой незаметно стал прикрывать Валерия Федоровича, находясь позади, пока тот пробирался к кровати.

Служебная солидарность много раз выручала Беклемищева. Она же во многом способствовала и его профессиональному росту. Им раскрыты очень тяжкие уголовные преступления.

Настойчивый, вдохновенный труд принес Беклемищеву всеобщее признание и уважение. Его назначили на должность старшего оперуполномоченного, досрочно присвоили очередное звание. На рабочем столе капитана милиции появился вымпел «Лучшему по профессии». На груди засверкала медаль «За отличную службу по охране общественного порядка»…

Жена и дочь ушли, не решившись его будить — он спал так глубоко впервые за последние два года. Все это время Валерий Федорович добирался до той заветной ниточки, потянув за которую можно размотать весь клубок. И это произошло вчера на рассвете. Задержан и арестован Зафас.

Еще не до конца осмысливая то, что свершилось, временами не веря, что наконец-то окончился двухлетний поединок с глубоко замаскировавшимися преступниками, Беклемищев, перекусив, помчался в управление, чтобы получить информацию о расследовании.

Зафаса застал у следователя. Арестованный все еще хорохорился, возможно потому, что следователь построил допрос только по эпизоду приобретения медикаментов. Это был тактический ход, и Зафас, видимо, убедился, что работникам милиции известны только факты незаконного приобретения лекарств, а поэтому можно и поиграть в поддавки.

Беклемищев, глядя на этого молодого человека, имевшего два высших образования, никак не мог понять логику его поведения, так как ни в какие нравственные и общежитейские рамки она не укладывалась. Как понять: инженер, педагог по образованию, а по духу и делам — вор, насильник?

Валерий Федорович вспомнил эпизоды этого сложного дела. Уже с первых минут знакомства с розыскными материалами он почувствовал необычность и циничность совершаемых преступлений.

…Днем, когда большинство людей занято на работе, два молодых человека в белых халатах и шапочках не спеша вошли в подъезд и поднялись к двери, обитой черным дерматином. Один из них, поправив висевший на шее фонендоскоп, нажал на кнопку электрического звонка, другой, перекинув в левую руку врачебный чемодан, встал сбоку.

На пороге появилась пожилая, с болезненным лицом женщина.

— Мы из поликлиники, решили справиться о вашем состоянии здоровья, — сказал «доктор» со смуглым лицом и выразительными черными глазами.

— Вот спасибо, проходите, пожалуйста, — гостеприимно распахнула дверь хозяйка.

Оказавшись в комнате, медики уложили пациентку в постель, чтобы выслушать сердце, а потом… мгновенно, в считанные секунды, связали ей ноги и руки, рот заткнули тряпкой. Обшарив квартиру, «врачи» положили в докторский чемодан ценности и деньги и спокойно, так же как и вошли, удалились на улицу, где в укромном месте их поджидала машина.

Через неделю картина ограбления повторилась: те же халаты, те же белые шапочки, так же перекочевывали ценности и деньги в чемоданчик с красным крестом… Потом еще и еще.

«Медиками» вплотную занялись сотрудники уголовного розыска. Они проделали колоссальную работу, но, кроме почерка ограблений, выявить ничего не удавалось.

Никаких зацепок! Руководство управления, естественно, было обеспокоено сложившейся ситуацией. Идти по пути увеличения числа людей и расширения круга поисков бесполезно. Информации и без того много. Кто-то предложил проанализировать ее свежим взглядом, возможно, и появятся новые решения.

Привлекли для этого дела Беклемищева. Выбор пал не случайно. Он был аналитичен, усидчив, энергичен, необычайно работоспособен.

Вчитываясь в материалы дела, выстраивая линий событий в одну цепочку, Беклемищев день ото дня изумлялся титаническому труду, проделанному его товарищами. Они превзошли самих себя. Перелопатив собранную информацию, он также пришел к выводу, что прямого выхода из тупика нет. Однако поймал себя на такой мысли: а что, если к делам «медиков» приблизиться через другие нераскрытые дела? Возможно, данная преступная группа применяет и другой способ? С таким предложением он вошел к начальнику отдела и получил согласие.

Просматривая покрытые пылью пухлые папки, Валерий Федорович выписывал адреса, фамилии, разглядывал вещественные доказательства. Чего тут только не было! А эта записная книжка, принадлежавшая погибшей спекулянтке С., и вовсе любопытна — в ней сотни фамилий и адресов. Внимательно изучив записи, Беклемищев занес представляющие интерес сведения на большой лист и принялся сопоставлять факты из дела «медиков» с фактами по делу погибшей. Это была адская работа. Полтысячи адресов не только в их городе, но и в других. С каждым человеком надо было поговорить, проанализировать содержание бесед. И сколько он ни сидел над бумагами, прямых аналогий выявить не удавалось. Однако его внимание привлекли имена Зафас, Теймураз. Беклемищев тотчас вспомнил «докторов со смуглыми лицами», о которых непременно упоминали все потерпевшие. Не тут ли зацепка?

Валерий Федорович жирной чертой обвел имя Зафас: «Проверим, чем черт не шутит». Набрал номер телефона. В трубке послышался низкий голос: «Зафас слушает».

Беклемищев положил трубку: «Дома. Надо ехать».

Валерия Федоровича встретил приятный молодой человек лет тридцати. Одет модно. Вежлив. Отвечает бойко, охотно. Педагог, инженер, работает прорабом. Знает ли С.? Да, конечно, покупал у нее кожаное пальто. Да, переплатил, нехорошо, конечно, но хотел выглядеть лучше, как-никак, скоро свадьба. Правда, потом из-за этого пальто вышел скандал — настоял, чтобы сменила старую подкладку. Со спекулянтами только так. Где она сейчас? Да кто же ее знает? Не смущается, без видимого волнения, удивления. Безразличие или позиция?

На этом и распрощались.

Недоволен Беклемищев остался встречей. Хотя, собственно, на большее он и не рассчитывал — слишком тонка была ниточка.

Проехал по другим адресам записной книжки, тоже пусто — часть лиц уже отбывает наказание, местонахождение других не установлено. «А что представляет собой Зафас? Что его связывало со спекулянткой?» — возвращаясь, размышлял оперуполномоченный.

Цепочка возникших вопросов подогрела сыскной азарт Беклемищева. На другой, день он занялся личностью подозреваемого и его окружением. Прямых улик не было, но обнажилась важная деталь. Вроде бы интеллигентный прораб, он время от времени встречается с ранее судимыми. С какой стати? Что у них общего? Исследуя эту линию, Беклемищев обнаружил и другой любопытный факт: в одном из населенных пунктов области строитель снимает квартиру в отдельном доме, но живут в ней совершенно посторонние лица. Зафас изредка, по вечерам, встречается с ними. Жильцы разные, то наезжают, то исчезают. Снова вопросы: откуда они, что делают? Устанавливать каждую личность Беклемищеву пришлось долго (многие жили за пределами области), но зато обнадеживающими оказались результаты. Все жильцы ранее были судимы. Один из них разыскивается правоохранительными органами.

Спустя еще некоторое время Валерий Федорович знал о компании столько, сколько ее соучастники не знали друг о друге. Сопоставив собранные факты и показания потерпевших от «медиков» людей, Беклемищев пришел к выводу, что «квартиранты» и есть «медики».

— Так что же вы медлите? — говорил один из руководителей уголовного розыска области. — Берите санкцию на арест.

— Можно, конечно, арестовывать, но мало улик против Зафаса, — отвечал Беклемищев. — Хотелось бы выявить его роль, она мне кажется далеко не маленькой.

— Он раскроется через показания арестованных.

— Верно, но они могут всего и не знать, а поэтому прошу время, на дополнительное изучение личности прораба.

— Согласен.

Беклемищев не торопился. Он понимал, насколько шатки были его предположения, а поэтому продолжал вникать в дело, изучать, сопоставлять, думать, продолжал, так сказать, «медленное чтение» событий, взвешивать личность подозреваемого и его окружение.

И чем глубже Беклемищев вторгался в образ строителя, тем зримее вырисовывался облик грязного душой и делами человека. «Руководитель и воспитатель» людей, как тот себя, именовал, не гнушался ничем: доставал и сбывал сильнодействующие медицинские препараты, имел оружие, проявлял интерес к состоятельным лицам, записывал их адреса. А однажды возбужденный вернулся из Горловки, сменил машину и отрастил бороду. Не случилось ли что там? Беклемищев навел справки: случилось. На краже квартиры попались трое, одного поймали с поличным, двое скрылись. Зафас в этот день был в Горловке. И уж совсем любопытна вот эта информация: «интеллигентный строитель» время от времени брал у знакомых студентов медицинского института халаты и шапочки.

Первоначальные подозрения становились явью, выстраивались в логическую цепь: «медики» и окружение Зафаса — одни и те же лица.

Силы для их изобличения можно объединить. Дело было поручено специализированной следственно-оперативной группе, в которую вошли работники органов внутренних дел и прокуратуры. Надо было собрать неопровержимые улики. Только доказательства заставят преступников заговорить перед следствием, а потом и перед судом.

Работа продолжалась, но недолго.

— Время для задержания наступило, — доложил однажды Валерий Федорович своим руководителям. — Начать предлагаю с «главного доктора» — Зафаса. Все нити, полагаю, у него в руках, к тому же есть возможность взять его с поличным. Так будет профессиональнее с нашей стороны, а он пусть думает, что попался на медикаментах.

— Резонно, — согласились руководители. — А не уйдет раньше времени?

— Теперь не уйдет.

Беклемищев получил информацию о том, что ночью Зафас должен появиться в одной из квартир — прийти за очередной партией медикаментов. Лучшего момента и желать нельзя.

В два часа ночи Валерий Федорович, начальник отдела подполковник Ю. М. Закшевер, их товарищи заняли удобные места. Задержание — опасный и ответственный этап в жизни любого сотрудника уголовного розыска. Сколько раз Беклемищеву приходилось это делать, но каждый раз волновался, не потому что одолевал страх, а потому что всегда стремился к «чистой» развязке, без выстрелов и крови. Отсюда и волнение: удастся ли? По крайней мере, до настоящей минуты удавалось. Весь прошлый опыт Валерия Федоровича подтверждал его «версию» о том, что можно обходиться без выстрелов, но при условии: действия преступников нужно упреждать, ошеломлять внезапностью, чтобы он не успевал воспользоваться оружием.

Однажды Беклемищеву пришлось задерживать матерого рецидивиста в центре города. Кругом люди. Если преступник откроет стрельбу, пострадают прохожие. Но и упускать нельзя. Что делать? Тут Валерий Федорович увидел неподалеку большую картонную коробку, не раздумывая, взгромоздил себе на спину и пошел за преступником. Тот оглянулся: какой-то чудак тащит на себе телевизор. Спокойно свернул в переулок. Беклемищев — за ним. Поравнялись. Коробка — в сторону. Пистолет — в бок: «Руки!»

На внезапность настроил себя капитан и сейчас.

Стояла весна. Ночь была тихой и теплой. Беклемищев с товарищами затаились в кустах уютного двора, где вот-вот должен появиться Зафас. Аромат растений словно вливал свежие силы, придавал уверенность. Сама обстановка располагала к благополучной развязке. Это совсем не то, что прошлым летом…

Тогда Беклемищев установил вблизи города вооруженного преступника, который прятался в заброшенном доме среди болота. С наступлением сумерек втроем двинулись к «объекту». Расчет тот же: застать противника врасплох. Вскоре сухая тропа оборвалась, под нотами зачавкала холодная жижа, сначала по колено, потом — выше. Кругом темнота, тучи комаров. Казалось, болото никогда не кончится и не наступит день. Но они шли, спотыкались, падали, поднимались и снова шли. К пяти часам утра выбрались, на остров, где стоял обветшалый домик. Усталость буквально валила с ног: отдохнуть бы часок-другой. Но посидели всего минут десять. Надо спешить. Разом встали, незаметно проникли в дом. Видят: преступник спит, обняв оружие. Беклемищев мгновенно рванул ружье, а два других сотрудника прижали спавшего к полу.

Задержанный был настолько ошеломлен внезапностью, что в первые минуты не мог сообразить, кто перед ним, откуда в такую рань эти грязные и оборванные люди. Он принял их за «своих»…

Со стороны улицы донеслось ровное шуршание шин легкового автомобиля. Зафас приехал не один — с подругой. Поставив машину в стороне, он распахнул дверцу, вышел. Постоял чуть-чуть, осмотрелся и быстро направился в дом.

Подруга осталась в кабине.

Через несколько минут Зафас появился на пороге и пошел к калитке. Навстречу ему из-за кустов поднялся Беклемищев с сотрудниками. «Доктору» стиснули руки и взяли медикаменты. Прощупали одежду — оружия нет.

«Без выстрелов и на этот раз», — облегченно вздохнул Валерий Федорович.

Тем временем другая группа сотрудников милиции осматривала стоявший на обочине автомобиль Зафаса. На глазах подруги они извлекли из тайника пистолет. Прораб по какой-то причине не взял его с собой.

Задержанных на их же машине доставили в управление уголовного розыска. Там строитель зло бросил Беклемищеву:

— Немножко опередили. В шесть утра меня уже не было бы в городе.

— Вот поэтому-то мы и торопились, — ответил Валерий Федорович.

Водворив в камеру Зафаса, Беклемищев заторопился домой, но как ни спешил, а переступил порог квартиры только на рассвете.

Рассматривая преступника, Беклемищев удивлялся его искусству наводить тень на плетень. Зная все подробности его жизни, Валерий Федорович попытался было понять механизм перехода от человека нормального к человеку-перевертышу, но тут уже ему просто не хватило воображения.

— Да знаете ли вы, кто такой Зафас? — вещал арестованный. — Я умирающим помогал, а вы за доброе сердце сажаете…

— Хорошо, Зафас, уйдем от лекарств, — прервал его следователь. — Посмотрите на фотографии: знакомы ли вам эти лица?

— Первый раз вижу.

— Неужели не узнаете обитателей загородной квартиры?

Из-за стола встал Беклемищев и подал Зафасу медицинский халат:

— Наденьте.

Арестованный побледнел, опустился на стул бормоча: это не он, это другие, он только давал халаты…

В кабинет доставляли пойманных за ночь сообщников. Они пока делали вид, что не знают никакого прораба, но пройдет совсем немного времени, и все разом заговорят. И о том, как была организована «медицинская фирма». И о том, какую роль в ней играл этот смуглый человек с большими бегающими глазами…

Вот такая у капитана милиции, теперь уже начальника отделения управления уголовного розыска Беклемищева работа. И она будет нужна до тех пор, пока существует зло, пока есть люди, которые не гнушаются ничем, чтобы пожить за счет других. Значит, и к борьбе с ними нужно быть готовым всегда. В любую минуту. Валерий Федорович продолжает совершенствоваться, он заочно учится в Академии МВД СССР.

1983 год для него сложился удачно. Сброшена огромная двухлетняя тяжесть — задержаны и осуждены опасные преступники. Его титанический труд отмечен боевой наградой — орденом Красной Звезды. Заслужить в мирное время такой орден удается далеко не каждому. Валерий Федорович польщен и смущен — награда досталась ему одному, а надо бы, как он считает, разделить ее со всеми сослуживцами.