Мгновения, мгновения...

ЭКИПАЖ

— Дугачев, Калачев, Бурдасов, к начальнику! — объявил инспектор-дежурный.

От сияющих лаком служебных автомобилей одновременно отделились три подтянутые фигуры.

Начальник 10-го отделения ГАИ Москвы В. Н. Сапилов озабоченно ходил по кабинету.

В дверь постучали:

— Разрешите, товарищ полковник?

— Входите.

Сапилов пожал руки вошедшим инспекторам. Затем сел за стол и некоторое время разглядывал лица офицеров.

Когда-то они были совсем молодыми. Сапилов отлично помнил, как пятнадцать лет назад принимал на службу Калачева, Бурдасова. Пришли они стеснительными, неопытными, но с огромным желанием работать в ГАИ. Дугачев к тому времени имел уже солидный стаж. Однако начинал так же, как и большинство сотрудников отделения, — после службы в армии. Словом, все трое здесь вписали в жизненный путевой лист сложную профессию инспектора ГАИ, которая предполагает и любовь к машине, и мастерство профессионала, знающего автомобили, и организацию дорожного движения, и стремление к порядку.

Служба в Госавтоинспекции чрезвычайно ответственная. Даже не очень сведущему человеку понятно, какого уровня знаний, навыков, дисциплинированности и культуры требует эта служба. А требования постоянно растут. Госавтоинспекция — орган государственного контроля, призванный обеспечить безопасность дорожного движения в стране. Но помимо этой главной задачи работники ГАИ осуществляют надзор за дорожным движением, проводят регистрацию и перерегистрацию транспортных средств, организуют технические осмотры, принимают экзамены и выдают водительские удостоверения, принимают меры к правонарушителям. А малейшая ошибка, связанная с выполнением служебных задач, не проходит незамеченной. Участники дорожного движения бдительно наблюдают за их действиями. Водители и пешеходы больше всего ценят в инспекторах ГАИ справедливость, объективность, четкость и оперативность. На примере Москвы это особенно заметно. В столице много гостей, велика интенсивность движения, и каждый человек, будь то автомобилист или пешеход, стремится побывать на самых оживленных магистралях. Не всем удается быстро приспособиться к ритму столицы, не привыкли люди и к подземным переходам, пытаются бежать напрямик. А это скрип тормозов, нервы водителей, столкновение автомобилей, это фальшивая нота в жесткой уличной симфонии.

Инспектор должен не только заметить, но и успеть пресечь правонарушение, указать растерявшемуся переход, в то же время не упустить из виду транспортный поток, предупредить аварийную ситуацию на проезжей части. Много приходится отвечать на вопросы справочного характера, оказывать первую медицинскую помощь водителям и пострадавшим. Однако внимательность и заботливость не имеют ничего общего с излишней мягкостью по отношению к нарушителям. Нетребовательный сотрудник ГАИ быстро лишится уважения, вызовет справедливые нарекания граждан. Даже самая строгая административно-правовая санкция, примененная в соответствии с законом, всегда будет правильно понята и получит всеобщее одобрение.

Инспектор постоянно думает и над тем, как уравнять две противоречивые тенденции. С одной стороны, растет общая культура водителей, а с другой — заметно снижается профессионально-технический уровень человека за рулем. Даже среди профессионалов много молодежи с небольшим стажем работы, а некоторые автолюбители подчас умеют только нажимать на педали. И невозможно в наш век, век узкой специализации, требовать, например, от директора или врача блестящих знаний электрической или ходовой части автомобиля. И тем не менее машину надо знать, потому что из-за пустяковой поломки водитель нередко теряется, в панике на проезжей части открывает капот и багажник, заглядывает под днище, словом, совершает массу ненужных действий, а это снова скрип тормозов, снова нервы водителей, снова аварийная ситуация. За смену инспектор не менее трех-четырех раз поможет сменить плавкий предохранитель, отогнать автомобиль на обочину, чтобы никому не мешал. Многие, правда, еще стесняются обращаться к сотрудникам ГАИ и даже побаиваются: мол, их дело наказывать. Ошибаются. Работник милиции обязан внимательно выслушать человека и сделать все возможное, чтобы облегчить его участь.

У большинства людей, и прежде всего молодежи, работа автоинспектора ассоциируется с опасностью и романтичностью. Это так и не так. В своей основе служба в ГАИ — суровые, напряженные будни. Правда, приходится преследовать и задерживать правонарушителей, и тогда действительно наступают мгновения, в которых раскрываются непреходящие человеческие качества — воля, мужество, отвага, самопожертвование.

Резкие изменения произошли в структуре самой службы ГАИ, в условиях работы, уровне технической оснащенности. Лет двадцать назад инспектора знали лишь две формы связи — визуальную и непосредственный контакт. Нарушителю было сравнительно легче уйти от ответственности. Сегодня это исключено: рации, «зеленая волна», электронная система «Старт», вертолетная служба, первоклассные служебные автомобили при необходимости могут моментально включаться в работу. Госавтоинспекция использует новейшие достижения науки и техники, в том числе электронно-вычислительные машины. Проблемы безопасности движения изучают инженеры, социологи, медики, психологи. В условиях большого города со стороны участников дорожного движения теперь уже мало ремесла, необходимы большие знания для того, чтобы правильно оценивать и анализировать складывающуюся обстановку.

Рассказывают: как-то инспектор остановил машину известного дирижера, превысившего скорость. На прощание тот сказал: «А ведь мы с вами в какой-то степени коллеги. И ваш оркестр побольше моего». Это сравнение улицы с громадным оркестром понравилось инспектору. Действительно, вереницы автомобилей, толпы пешеходов повинуются каждому взмаху его руки. А чтобы этот взмах был «целительным», инспектор должен отменно знать свое «хозяйство», причины дорожно-транспортных происшествий, наиболее уязвимые места в транспортных артериях.

Как распределяются дорожно-транспортные происшествия по дням? Самый тяжелый день — пятница. Отмечены два пика аварийности — с 9 до 12 часов и с 18 до 21 часа. Четверть происшествий падает на темное время суток. В Москве есть магистрали, дающие наибольшее число аварий (в порядке убывания): МКАД, Дмитровское шоссе, Садовое кольцо, Ленинградское шоссе, Ленинградский проспект, проспект Мира. Среди наиболее частых причин дорожно-транспортных происшествий — превышение скорости и пренебрежение нужной дистанцией. Есть нарушения, которые приобретают все большую «популярность»: внезапный выезд из своей полосы движения, невыполнения требований знаков и светофоров. Все острее встает вопрос: кто за рулем? Инспектор ГАИ должен осмысливать и оценивать эти факты. И важно не столько безупречное знание правил дорожного движения, сколько их умелое применение на практике.

В Госавтоинспекцию приходит молодежь, уже сейчас в 10-м отделении ГАИ комсомольцев в два раза больше, чем коммунистов. А это значит, что и работы у опытных инспекторов стало в два раза больше — надо передавать знания, опыт, прививать навыки.

Сапилову было приятно, что сидящие перед ним люди выросли на его глазах, под его руководством. Здесь, в отделении, опираясь на опыт старших товарищей, помощь партийной, комсомольской организаций, они сформировали у себя самые ценные качества работников ГАИ: стойкость, терпение, твердость, работоспособность, мужество. И надежность. Это качество Сапилов мерил самой высокой меркой. Он считал: надежный человек никогда не подведет. Дугачев, Калачев, Бурдасов — люди такого ряда. Они справлялись с любыми заданиями. Трудно, например, давалось освоение нового вида службы — сопровождения. Ничего, выдюжили, освоили.

Внешне сопровождение кажется делом легким и даже эффективным. Стремительно идет «Волга», мигает сигнальными огнями, за ней — вереница машин или автобусов. Что тут особенного? Но стоит только самому сесть за руль, и сразу чувствуешь напряжение.

Видение дороги, ощущение движения автомобиля, знание особенностей маршрута, точность во времени, ответственность за безопасность на всем пути следования — вот самый приблизительный набор правил, которыми неукоснительно руководствуется инспектор, управляющий машиной сопровождения. Малейшая ошибка — и до беды один миг. А люди надеются: раз инспектор впереди, он избавит от возможных недоразумений, обо всем позаботится. Да и самому инспектору хочется показать, на какие дела способна московская автоинспекция.

Полковник милиции Сапилов пригладил ладонью седые волосы и бросил взгляд на листок бумаги, лежащий перед ним.

— Нам поручили, — начал он, — сопровождать колонну автомобилей, в которых будут находиться гости Москвы, Из центра города машины направятся по Ленинградскому шоссе в Клин. Ваша задача — провести колонну без задержек, с соблюдением всех мер предосторожности. Прошу к карте.

Инспектора придвинулись к столу.

— На оживленных перекрестках посты ГАИ вам обеспечат зеленую улицу, — продолжал Сапилов. — Все остальное — за вами. Задание ответственное, и поэтому выполнять его будете втроем, экипажем. Старший — майор Дугачев. Левую сторону обеспечивает Бурдасов, правую — Калачев. Маршрут вам знаком, но не забывайте: улица есть улица. Внимание и еще раз внимание. При осложнениях действуйте по обстановке, не подвергайте людей опасности.

Полковник обратился к Дугачеву:

— О готовности экипажа доложите.

— Есть, товарищ полковник!

— Все свободны.

Пока инспектора приводят машину в состояние «боевой» готовности (дело это, поверьте, непростое, ибо машина должна находится в отличном состоянии), познакомимся с ними.

Старший инспектор майор милиции Дугачев Александр Михайлович. Родился в 1930 году. В органах внутренних дел тридцать лет. Член КПСС. Женат. Двое детей.

Небольшого роста. Светлолицый. Подвижный, жизнерадостный. Необыкновенно трудолюбивый. О себе рассказывает охотно и непринужденно.

Работать начал рано, как только отец ушел на фронт. Летом — колхозное поле, зимой — школа. Куда взрослые, туда и дети. Так диктовала военная пора. Работали от темна до темна. Было очень трудно. А тут еще «похоронка»: в боях под Ленинградом погиб отец. И Саша стал хозяином в доме в полном смысле этого слова. Трудился сам и помогал матери растить младших братьев и сестер. А труд был недетский: пас телят, выхаживал лошадей для фронта. И чуть было не покалечился однажды.

Конь, которого Саша объезжал, в первые минуты вел себя спокойно, но вдруг закапризничал, ни с того ни с сего пустился галопом. Пробежав метров пятьдесят, он замер как вкопанный, опустив голову. Саша по инерции соскочил с хребта на шею. Тряхнув гривой, конь сбросил мальчика и едва не наступил на него. Сашу охватило отчаяние, душили слезы, раздирал стыд, потому что люди, стоявшие неподалеку, все видели и, наверное, подумали: слабак, не удержался.

Саша убежал домой. Клавдия Михайловна, мать, еле успокоила сына.

Прогремели залпы Великой Победы. Саша окончил восемь классов и стал полноправным членом сельскохозяйственной артели в родной деревне Латово Ярославской области.

С фронтовых полей возвращались воины-победители. Какие это были люди! Бескорыстные, чистые. Ни дня не отдохнув, они с таким же упорством, с каким ходили в атаку, ринулись поднимать пошатнувшийся колхоз. Фронтовики умели все — пахать, сеять, заготавливать корма, убирать хлеб, строить дома, дороги, фермы… Саша всячески старался не отставать от героев войны. И старания подростка не остались незамеченными, они принесли свои плоды.

Как-то прибегает Клавдия Михайловна домой. Возбужденная, глаза сияют:

— Саша, сынок, тебя разыскивают.

— Кто? Зачем?

— Человек приехал из района и сказал, что будут колхозников награждать. И тебя тоже. Радость-то какая! Вот отец поглядел бы! — Клавдия Михайловна фартуком вытерла набежавшую слезу. — Ну, чего смотришь? Садись на коня. Ждут, поди.

Растроганный сообщением матери, Саша вскочил на коня и галопом помчался к правлению колхоза.

У входа в помещение было оживленно. Колхозники с интересом рассматривали только что полученные сверкающие позолотой медали.

Саша потоптался у двери, стесняясь, входить в просторную, пропахшую дымом комнату, служившую правлением колхоза. Его кто-то взял за руку и подвел к столу, накрытому красной материей.

— Поздравляю тебя, Саша, с наградой, — сказал представитель райисполкома. — Молодец! Спасибо тебе за труд. И пусть награда будет не последней.

Саша еще больше смутился и, ничего не сказав, побежал к выходу, чтобы остаться с медалью наедине.

Отведя Кобчика на конюшню, он заторопился домой, очень хотелось показать матери дорогую награду. «Не только у мужиков есть медали, но и у меня тоже», — с гордостью размышлял по дороге Саша.

— «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», — прочитала вслух Клавдия Михайловна, рассматривая награду. — Хороший подарок, сынок, к твоему шестнадцатилетию. — Улыбнулась: в отца сын пошел.

Через два года после этого события Александра призвали в армию, где для него, деревенского парня, было все ново и интересно. Ведь до того дальше своего района он никуда не ездил и нигде не бывал. А тут… рядом город, ребята со всех концов страны. Армейский уклад жизни поражал четкостью, ритмичностью. Он требовал от солдат трудолюбия, дисциплины и самоотдачи. Дугачеву не было необходимости приобретать их. Этот багаж он получил в колхозе, важно было правильно распорядиться им. Помогли командиры. Заметив старательность и усердие молодого солдата, рекомендовали его в школу, по окончании которой Дугачев стал помощником командира взвода, а потом и старшиной роты. Однако как ни уважал Александр свою должность, а взор его постоянно устремлялся к машинам, любил их, откровенно завидовал ребятам автомобильной роты. Часто бывал в этом подразделении и, чтобы отвести душу, просил разрешения посидеть за рулем. Дело кончилось тем, что в последний год службы старшина окончательно решил выучиться на шофера и посвятить этой профессии всю жизнь. С этим намерением Дугачев вернулся домой, на Ярославщину.

На следующий же день он было собрался в центр, чтобы узнать в военкомате, где учат на шоферов. Но приехала сестра из Москвы и позвала в гости.

Столица ошеломила Александра масштабностью, размахом строительства, многолюдьем. По возвращении с Красной площади ему вдруг показалось, что он не гость, а полноправный житель Москвы, частица этого многолюдья. О своих чувствах Александр рассказал родственникам. Зять встал с дивана и без вступления предложил:

— Вот что, солдат, давай-ка к нам, в милицию, будешь и водителем, и той самой частицей…

Подумал Александр и согласился.

Так в 1953 году круто повернулась жизнь Дугачева.

В 10-м отделении ГАИ молодого инспектора встретили радушно. Искусству регулирования его учили непосредственно на улице, на постах. А какие были учителя! Николай Семенович Мыриков, Владимир Николаевич Придорогин — впоследствии генерал-майоры милиции. Они учили не просто владеть жезлом, а быть хозяином перекрестков, внимательным и корректным ко всем участникам дорожного движения, непримиримым к нарушителям.

Дугачев освоил мотоцикл, автомобиль, приобрел навыки регулирования дорожного движения. Руководство отделения поручало молодому инспектору нести службу на таких бойких трассах, как проспект Мира, Садовое кольцо, Самотечная площадь. Старшина сосредоточил внимание на том, чтобы безупречно выполнялись правила дорожного движения. Он активно пресекал любые попытки нарушений. А их было немало, однажды даже пришлось столкнуться с преступником.

…Стояла янтарная осень. Старшина нес службу на одной из улиц Марьиной рощи. В полдень он заметил плачущую девочку лет десяти.

— Почему ты плачешь? — подойдя к ней, спросил Александр.

— Я пришла из школы, открыла квартиру, а в ней какой-то дядька, — всхлипывала девочка. — Взял вещи. На себя надел папины пальто и костюм. Я закричала. Он толкнул меня и убежал.

— Не плачь, иди домой, — успокаивал школьницу старшина. — Скоро придет мама, а тем временем мы постараемся разыскать того дядьку.

О случившемся Дугачев сообщил в отделение милиции.

Через час, возвращаясь из столовой, Александр увидел мужчину, вынырнувшего из кустов. В руках он держал хозяйственную сумку. Увидев милиционера, незнакомец попятился назад.

— Стой! — крикнул Дугачев.

Мужчина побежал, старшина за ним. Расстояние сокращалось. Чувствуя, что от милиционера не уйти, беглец принялся срывать с себя вещи — пальто, пиджак. Дугачев ускорил бег, нагнал незнакомца и примерился, чтобы провести прием, но тот выхватил нож. Александр увернулся и ловко обезоружил нападавшего.

Подбежали прохожие и помогли скрутить незнакомца, а затем доставить в дежурную часть. Там выяснили: задержанным оказался опасный рецидивист, сбежавший из мест лишения свободы и совершивший кражу в квартире девочки, которую увидел Александр.

За умелые действия при задержании особо опасного преступника Александр Дугачев был поощрен руководством отделения. С этого момента старшина действовал увереннее, наступательнее.

Сколько лет Дугачев нес бы службу на перекрестках, сказать трудно. Наверно, столько, сколько нужно. Во всяком случае, так считал он сам. Но вот однажды ему предложили освоить новое направление в работе — сопровождение колонн автобусов, автомобилей, машин, перевозящих крупногабаритные грузы. Что требовалось от инспектора? Отличное знание особенностей улиц города, высокая техника управления автомобилем и, конечно, чувство ответственности за порученное дело.

Дугачев засомневался: непривычно.

— Не робейте, поможем, — заверил Дугачева, к тому времени уже лейтенанта, старший инспектор ГАИ майор А. П. Галочкин, взявший Александра впоследствии под свою опеку. — Только развивайте смекалку, чувство владения трассой, реакцию на постоянно меняющуюся обстановку.

Прошли годы. Дугачев отлично освоил новые обязанности и за образцовое выполнение заданий был награжден медалью «За отличную службу по охране общественного порядка», повышен в должности и в звании.

А когда встал вопрос об обеспечении безопасности участников московской Олимпиады, Дугачева пригласили в числе первых сопровождать колонны автобусов со спортсменами. По окончании Олимпийских игр Александр Михайлович получил благодарность от Оргкомитета «Олимпиада-80».

Старший инспектор капитан милиции Калачев Александр Сергеевич. Родился в 1941 году. В органах внутренних дел 16 лет. Член КПСС. Женат. Двое детей.

Высокий, черноволосый, худощавый. Держится открыто. При разговоре то и дело откидывает назад спадающие на лоб волосы. Как сложилась жизнь? Да обыкновенно. В городе Иванове, где родился и вырос, окончил десять классов, техническое училище. Работал помощником мастера на ткацкой фабрике «Победа Октября». Был членом комитета комсомола этого предприятия.

В армии служил в знаменитой гвардейской Таманской дивизии. Отличился. Трижды удостаивался чести участвовать в праздничных парадах на Красной площади.

Армейская жизнь определила дальнейшую судьбу солдата: работать в милиции, и только в ГАИ. Там машины, дисциплина, без которых, как ему казалось, жить скучно и неинтересно.

В 1967 году, после окончания учебного центра ГУВД Мосгорисполкома, Калачева направили к старшему инспектору ГАИ капитану А. С. Горшкову. Наставник изложил программу работы:

— Владеть жезлом не так сложно. Куда сложнее остановить водителя, вести с ним разговор, убедить в ошибочности его действий. Нужен опыт. Со временем он придет, а пока — смотри.

Калачев смотрел, вникал, подражал Горшкову.

— Теперь пора на перекресток, — сказал капитан.

Перекресток показался Калачеву морским берегом, на который ежеминутно то наваливались, то от него откатывались громадные волны автомобилей. Горшков виртуозно справлялся с этой стальной армадой, вращая жезлом, как игрушкой.

— Нет, Александр Сергеевич, у меня так не получится, — огорчился Калачев.

— Получится. Становись и работай.

Калачев тренировался с жезлом, и не один день. Но это в учебном классе, а тут вот он, живой перекресток: дышит, ворчит, радуется, сердится…

Калачев хотя и правильно подавал сигналы, но скованно, неуверенно.

— Резче, свободней! — наставлял Горшков. — Это дисциплинирует пешеходов и водителей. И самого тоже.

Горшков не только прививал навыки, но и воспитывал, часто говорил: «Будь бдительней, дисциплинированней. Дисциплина отражает уровень службы, формирует внимание, в первую очередь к человеку. А человек для нас все…»

Калачев хорошо помнит: первую свою благодарность он получил исключительно за внимательное отношение к водителю. А было так.

Посредине оживленной улицы остановился коричневый «Москвич». Из кабины вышел парень, поднял капот. Копался пять, десять минут. Видно, нервничал. Калачев мог попросить любого водителя посмотреть, что там, но направился к машине сам.

— Что случилось?

На вопрос инспектора водитель поднял голову. У него было совсем мальчишеское, растерянное лицо:

— Двигатель заглох. Никак не заводится. А я тороплюсь в больницу, за мамой.

Калачев осмотрел двигатель.

— Тут, кажется, дело в свечах, — сказал инспектор. — Выверните их и проверьте.

— Спасибо за совет, — поблагодарил молодой человек, но продолжал стоять, опустив руки.

— Что же вы? — сказал инспектор. — Спешите, а не делаете.

— Понимаете, — смутился юный водитель, — я не знаю как…

— Вот это да! — вздохнул Калачев. — Смотрите.

Инспектор взял ключ, вывернул свечи, протер их и вставил на место.

Через пять минут двигатель заработал.

— Как вас и благодарить, не знаю, — взволнованно сказал парень.

— Научитесь быть повнимательней к машине, вот и вся благодарность.

— Я постараюсь.

Через неделю начальник отделения перед личным составом зачитал письмо того самого незадачливого водителя, который просил руководство ГАИ объявить Калачеву благодарность за доброжелательное отношение и помощь.

Внимание и бдительность потом не раз выручали Калачева, помогали обнаруживать нарушителей.

В потоке машин инспектору однажды показалось, что бежевого цвета грузовик идет рывками. Присмотрелся. Так и есть. Подал знак остановиться, но водитель не отреагировал. Калачев на мотоцикле пустился вдогонку. Поравнявшись с нарушителем, он снова приказал остановиться. Нарушитель — ноль внимания. Лейтенант понял, что тот не остановится. Обогнав грузовик, Калачев предупреждал идущие машины об опасности. Водители прижимали автомобили к обочине, уступая дорогу инспектору и грузовику, которого Калачев решил «вывести» на загородное шоссе и там перекрыть трассу тяжелыми дорожными машинами, производившими ремонтные работы. Однако нарушитель, проскочив несколько метров за мотоциклом инспектора, резко свернул на проселочную дорогу, ведущую к лесу, и с управлением не справился — с ходу врезался в кучу строительного песка. Грузовик заглох. Водитель, покинув кабину, устремился к ближайшим кустам. Калачев погасил скорость, развернулся и направил мотоцикл за беглецом. Почувствовав, что тот может уйти, крикнул:

— Стой! Стрелять буду!

То ли незнакомец устал, то ли разуверился в возможности убежать от своего преследователя, то ли на него подействовала угроза — он боком свалился под куст, поджал ноги и завопил:

— Не стреляй! Сдаюсь!

Инспектор осторожно приблизился к лежащему. Он знал таких типов: нагнешься, а тот ногами в живот или пырнет ножом.

— Лицом вниз! — скомандовал лейтенант. Связывая руки нарушителю, ощутил резкий алкогольный перегар. «Вот почему ты удирал», — подумал он.

Несколько позже, уже в машине, вытирая измазанные грязью руки, Калачев почувствовал мелкую дрожь в кончиках пальцев. «Как после двенадцатичасовой смены за рулем», — промелькнула мысль.

А погоня длилась всего несколько минут.

Чем больше Калачев постигал тонкости службы, тем глубже понимал он предназначение, свое место в ней. После же одного случая целиком и полностью утвердился в том, что только желания работать в ГАИ мало, нужны смелость, хватка, цепкий ум, умелые руки.

…Смена подходила к концу. На вечерних улицах движение шло на убыль. Калачев медленно вел патрульную машину, посматривая на тротуары. Подъезжая к кафе в конце улицы, он увидел, как четверо крепко выпивших мужчин садились в «Жигули». Один из них занял место водителя, запустил двигатель.

Калачев подрулил сбоку:

— Документы!

Водитель вышел из кабины.

— Какие еще документы! — с вызовом произнес он.

— Тогда садитесь в машину, придется выяснять вашу личность, — предложил лейтенант и о случившемся сообщил по рации дежурному.

Внезапно владелец «Жигулей» нырнул в кабину своей машины и защелкнул изнутри замок.

В задней дверце было приспущенное стекло, и Калачев оттуда попытался открыть переднюю дверцу, чтобы отобрать ключ зажигания. В этот момент «Жигули» рванулись с места. Инспектор почувствовал, как руку, словно петлей, захлестнуло ремнем безопасности. Лейтенант поджал ноги и оказался как бы висящим сбоку движущейся машины, край стекла врезался в тело, немели мышцы. На счастье, Калачеву удалось нащупать подлокотник и ухватиться за него.

— Немедленно остановитесь! — крикнул Калачев.

В ответ ощутил удары по руке: мужчина с заднего сиденья старался избавиться от настойчивого милиционера.

— Приказываю остановиться!

Инспектора не слушали. Левой рукой ему удалось извлечь пистолет и рукояткой разбить стекло.

Нарушитель сбавил скорость. Воспользовавшись моментом, Калачев рванул руль вправо. Машина, развернувшись, ударилась о бордюрный камень тротуара и замерла.

Калачеву не верилось, что он стоит на асфальте, ему казалось, что он еще продолжает полет, повиснув на дверце и поджав ноги.

Пассажиры «Жигулей» попытались покинуть машину и скрыться, но подоспевшие милиционеры патрульно-постовой службы задержали их.

Так в рядовых буднях и чрезвычайных обстоятельствах мужал характер Калачева, ставшего впоследствии одним из лучших инспекторов отделения, завоевавшего право сопровождать колонны автобусов со спортсменами — участниками Олимпиады-80. Это были трудные дни, но они приносили Калачеву истинное удовлетворение. Спортсмены благодарили инспектора за четкость и точность, инспектор был благодарен им за уважение к его труду.

Старший инспектор капитан милиции Бурдасов Станислав Михайлович. Родился в 1943 году. В органах внутренних дел двадцать лет. Член КПСС. Женат. Двое детей.

Высокий, стройный. Лицо приветливое.

Инспектор не знает, что такое свободное время, он всегда при деле. Его страсть — автомобили и радиотехника.

Рос Бурдасов в шахтерской семье в городе Горловке. Там окончил семилетку, горное училище. Занимался спортом, который был для него не самоцелью, а средством физического воспитания. От родителей унаследовал любовь к труду. Мечтал быть шахтером. И стал им. Одновременно учился на курсах шоферов.

Работа под землей закаляла Станислава, здесь он мужал, становился выносливым и крепким. Эти качества пригодились ему в армии.

А служил он во внутренних войсках. Водитель первого класса, старший сержант. Много сил Станислав отдавал обучению воинов вождению боевой техники. Неоднократно отличался на учениях, при несении внутренней службы. Был поощрен за задержание опасного преступника. А произошло вот что.

Экипаж старшего сержанта Бурдасова нес дежурство. Ожила рация. Станислав поднял трубку.

— В гараж проникли неизвестные, — сообщил дежурный. — Примите меры к задержанию.

Через несколько минут патрульная машина подкатила к воротам. Навстречу выскочил встревоженный сторож.

— Они там, пытаются угнать машину… — торопливо говорил он. — Скорей, скорей!..

— Сколько их? — спросил Бурдасов.

— Видел двоих.

Члены экипажа еще не успели добежать до слабо освещенного гаража, как из него с шумом выскочили две высокие фигуры.

— Стой! — крикнул Бурдасов.

И сорвался с места. Преодолев забор, он увидел в отсвете фонаря удаляющегося человека. Бежал тот тяжело, и сержант быстро догнал его. После короткой схватки Бурдасов прижал беглеца к земле. Под его одеждой прощупывались украденные запасные части. Подоспевший напарник помог доставить вора к машине.

С этого момента Бурдасова все чаще и чаще посещали мысли о службе в милиции, в ГАИ. Однако по возвращении из армии ему предложили иную службу — патрульно-постовую. И стал старший сержант милиции Станислав Бурдасов на «газике» патрулировать по улицам города. Необыкновенно привлекательна Москва! Она волновала сердце молодого милиционера. И Бурдасов радовался, что в таком огромном городе люди чувствуют себя уютно и безопасно в любое время суток. Его дежурства часто проходили без происшествий. Лишь на втором году пришлось лицом к лицу столкнуться с преступником.

«На улице драка. Локализуйте!» — получил Станислав приказ по рации. Прибавив газ, он направил машину по указанному адресу. Свет фар, разрывая плотные сумерки, высветил дерущихся. При появлении работников милиции часть из них разбежалась, часть скрылась в доме. Старший экипажа направился к коменданту общежития для установления участников драки, а Бурдасов остался у машины, зная, что может понадобиться в любую минуту.

Посмотрел на распахнутую входную дверь. «Надо бы закрыть, тепло уходит», — по-хозяйски рассудил милиционер Но намерение не успел осуществить. Из подъезда выскочил парень и завернул за угол.

— У него нож! — раздался чей-то взволнованный голос.

Бурдасов устремился за беглецом.

— Бросай нож! — приказал он.

Но парень не бросил, а переложил его в правую руку. Старший сержант это заметил и подумал: «Может решиться на нападение».

Догадка вскоре подтвердилась. Преследуемый внезапно развернулся и поднял нож. Но Бурдасов уже ждал этого момента. Он перехватил руку нападавшего и ловким приемом самбо свалил его на землю…

Не сетовал Станислав на трудности службы, она шла без ошибок, но грустил по ГАИ. И только спустя два года отважился написать рапорт с просьбой откомандировать его в распоряжение управления автоинспекции. Просьбу Бурдасова удовлетворили.

Пролетели годы. Станислав Михайлович стал офицером милиции, старшим инспектором, одним из опытных специалистов своего дела. Он, например, по звуку определяет марку автомобиля, моментально схватывает главное — номер машины, груз, лицо водителя. Машину водит мастерски. Пользуется уважением у сослуживцев, особенно у молодых. С ними Бурдасов любит и умеет «повозиться». Терпеливо, без нажима, но без послаблений, своим примером учит молодежь отношению к службе, к жизни.

Строки из биографий трех инспекторов ГАИ… Сама жизнь растила их мужественными и сильными. Многое они испытали, но судьба готовила им еще одно испытание.

— Экипаж к выполнению задания готов, — доложил Дугачев.

— Желаю успеха, — ответил Сапилов.

Инспектора заняли места в машине. Дугачев включил рацию. Настроение у всех было хорошее, можно даже сказать, приподнятое. Этому способствовали и необычный рейс, и великолепная погода. Стоял ясный июньский день 1981 года. Небо было необыкновенной голубизны и прозрачности.

Колонна шла быстро. Автомобили в одну линию, машина ГАИ — спереди, чуть слева, как предусмотрено правилами. Сопровождающий экипаж как бы заведомо отжимает встречные машины, заставляет принять правее: идет колонна.

Действия экипажа отлажены. Маршрут знакомый. Дугачев машину вел умело, ничто не ускользало от его внимания. Особенно придирчиво осматривал дорожное полотно, чутко улавливал каждую выбоину под колесами.

Калачев и Бурдасов то и дело бросали взгляды на колонну, следили за поворотами. Кому, как не инспекторам ГАИ, известно, что на шоссе возможны всякие неожиданности. Дорожно-транспортные происшествия — бич нашего века. В мире ежегодно гибнет 250 тысяч человек. И большинство трагедий связано с неумением водителя и пешехода решать простые дорожные задачи. По вине водителя происходит 75 процентов несчастных случаев. Среди причин дорожно-транспортных происшествий — две наиболее опасные: это управление машиной в нетрезвом состоянии и превышение скорости. Искоренение только этих двух причин позволило бы резко снизить число жертв на дорогах.

…Вереница машин благополучно следовала по Ленинградскому шоссе. Встречные водители, завидев сигнальные огни служебного автомобиля ГАИ, снижали скорость, прижимались к обочине. Члены экипажа действовали согласованно, бдительно наблюдая за движением транспорта. Внезапный выезд на встречную полосу, переезд шоссе — вот что больше всего волновало членов экипажа.

Колонна приближалась к семидесятому километру. Здесь ремонтировали дорогу. Стояли машины. И вдруг из-за них рванулся грузовик (водитель, как потом выяснилось, внезапно стал терять сознание), прямо навстречу, по той полосе, по которой двигались вереница автомобилей и машина ГАИ…

Будете проезжать по Ленинградскому шоссе, прижмитесь к обочине у семидесятого километра, остановитесь, выйдите из машины. Перед вами небогатый пейзаж — кусты да деревья, деревья да кусты. Именно здесь разыгралась эта драматическая история.

Когда мы попали сюда, было тепло и ярко светило солнце.

— Почти как в тот день, — сказал Бурдасов.

Капитан обвел пространство, вместившее в себя и кусты, и деревья, и кусочек голубого неба, и шоссе, по которому туда-сюда катили разноцветные машины, и сказал:

— Вот здесь. И стоял такой же полдень…

Дугачев, Калачев, Бурдасов много лет проработали в милиции, однако подобное в жизни увидели впервые, хотя и были готовы к любым чрезвычайным обстоятельствам.

Светом, жестами, через громкоговорители они предупреждали водителя грузовика. До него оставалось сто метров. Что там случилось? Болен? Потерял сознание? Отказали тормоза, система управления? Семьдесят метров. «Водитель КамАЗа, примите вправо!» Пятьдесят. Тормозить? Что это даст, если грузовик не свернет? «Водитель, примите вправо!»

Инспектора смотрели вперед, и каждый понимал: сделать ничего нельзя, выход один…

Тридцать метров. А если свернуть? Но колонна машин сзади. «Уйти на обочину?» А люди.

«Вправо!»

Десять метров. Пять…

— Держитесь! Упирайтесь! — успел крикнуть Дугачев товарищам. — Иду на таран. Попаду в колесо — будем живы.

…В каждой хронике есть годы, короткие, как дни, и есть минуты, длинные, как часы. Вот такой растянутой по времени была эта последняя минута.

Из рассказа очевидца: «У меня даже руки свело. Все произошло в одно мгновение. Невыносимо больно смотреть со стороны, как идут на подвиг».

Сапилов в этот момент сидел в кабинете и размышлял над документами. Сообщение, которое передал дежурный, показалось больше нелепой шуткой, чем правдой: какой-то грузовик выскочил на полосу встречного движения…

Дугачев слился с рулем. Удар пришелся в колесо.

Визг тормозов. Грохот железа. Крики людей.

Через минуту очевидцы парализованно стояли около груды исковерканного металла, которая только что была служебной машиной экипажа Дугачева. Теперь она была вмята в кюветный откос многотонной тяжестью грузовика, и смотреть внутрь железных обломков было выше всяких возможностей. А те, чьи взгляды охватывали эту картину, потрясенно представляли, что было бы с людьми в автомобилях колонны, не прикрой их собой эта маленькая машина и управлявшие ею люди.

Колонна остановилась. Подъехала «скорая». Травмированных инспекторов после долгих усилий извлекли из-под прутьев и железных листов. Затем быстро доставили в больницу. Последовали одна операция за другой. Потекли тяжелые послеоперационные дни. И сила духа взяла верх. Отважные инспектора ГАИ выжили. И не только выжили, а продолжают службу, как и прежде.

Родина высоко оценила подвиг Дугачева, Калачева и Бурдасова, наградив их орденом Красной Звезды.

Часто приходится слышать слова, обращенные к молодежи: «Ваше будущее в ваших руках». И в те секунды будущее и сама жизнь находились в их руках в буквальном смысле слова. Стоило чуть крутнуть баранку в сторону, и стальная смерть просвистит мимо. Поворот руля. Как мало для спасения собственной жизни! И как много для человеческой совести!