Миньон (СИ)

Глава 16

Узкая сырая расщелина, образовавшаяся на стыке двух горных отрогов, была почти незаметна, если смотреть на нее снизу вверх от подножия скал. Сюда никогда не попадало достаточно солнечного света даже в летний период, чтобы здесь смогли укорениться даже самые неприхотливые горные "обитатели", вроде чахлых кустов кровяники или почти вездесущей травы-ползуна. Зато здесь хватало влаги, чтобы создать безраздельное царство черного пористого мха, уютного переживавшего зимнюю стужу под толстым слоем снега и устремлявшегося на захват новых скальных территорий каждую следующую весну.

Расположившись на подстеленном плаще поверх этого удобного и мягкого, но в тоже время достаточно упругого слоя мшистой растительности, Лаистэль уже который час наблюдала за картиной, раскинувшейся внизу, в горной долине, подступавшей к стенам Гломстанга. У эльфийки было прекрасное зрение, по меркам человеческой или гномьей расы так вообще считавшееся бы невероятным, но в этой ситуации Лунная Лисица не стеснялась прибегать к помощи таких вещей как телескопический окуляр, подаренный ей на прощание Батуяром. У девушки, конечно же, был свой "дальнозор", входивший в стандартную экипировку разведчиков, но тот, который преподнес ей перед отплытием полубезумный жрец-конструктор, оказался в разы сильнее и четче.

Убежище, выбранное посланниками леди Элиан в качестве наблюдательного пункта, было прекрасно укрыто от посторонних взоров, как сверху, так и снизу, благодаря природным "нагромождениям" скальных выступов, и совершенно не бросалось в глаза на общем фоне испещренных трещинами и ложбинами склонов. Специальные мази, созданные мастерами из алхимических лабораторий Лисиц, отбивали всякий посторонний запах, не позволяя даже самым чутким носам узнать о присутствии поблизости представителей эльфийского народа. А практически живой материал, из которого делались плащи и другая одежда разведчиков, имел способности к изменению цвета и подстройке его под окружение не хуже, чему причудливых ящериц-хамелеонов с далекого юга.

Магических средств обнаружения Лунные Лисы тоже не опасались. И в первую очередь потому, что сами практически не пользовались маскирующими заклятьями. Небольшие наборные браслеты, в тусклых кристаллах которых были "запаяны" такие простые чары, как "тихий шаг" или "отведение взгляда", с трудом могли засечь даже самые опытные маги лорда Электиона. И то, это получалось у них только тогда, когда они знали, что же именно и где примерно они должны искать. А ни к чему более существенному проныры леди Элиан предпочитали без надобности не прибегать.

Заметив очередную смену караульных, возле интересовавшего ее шатра, Лаистэль на мгновение оторвалась от окуляра и сделала пометку на крохотном кусочке выделанной кожи, оправленном в простую деревянную раму. Ряд "завитушек", оставленный простым черным грифелем, медленно впитался в кожу, а закрепленный сбоку на рамке кристалл-писец коротко мигнул в глубинах своего нутра темно-рубиновым огоньком. Судя по спектру свечения, емкость памяти у данного камня была практически заполнена. Скоро придется доставать второй запасной. Ну, а кто бы мог подумать, что столько информации придется поместить в кристалл всего за последнюю неполную седмицу? Впрочем, никто точно и не мог предполагать, что Лаистэль и Амвор обнаружат в далеких горах на границе болотного края. Однако, это не только подтверждало худшие опасения Военного Совета, но и, похоже, значительно превосходило все самые мрачные прогнозы.

Разведчики отправлялись на поиски логова сильного огра-мага, внезапно заявившего о себе, использовав одно из страшнейших заклятий, либо группы каких-нибудь случайных авантюристов, отыскавших на болоте излишне опасный источник знаний. Но обнаружить здесь целую вражескую армию, в придачу к которой прилагалось пусть небольшое, но вполне жизнеспособное государство с крепостями, деревнями и дорогами - это было уже как-то слишком. А самое главное, совершенно непонятно было, откуда все это возникло прямо из болотной пучины за последний менее чем год? Хотя, нехорошие предчувствия относительно полученной миссии начали подтачивать Лаистэль еще сразу по прибытии разведчиков в Ромтейн в начале прошлого месяца.

Купеческое судно, на которое их посадил Батуяр, пришло за товаром в ромтейнскую гавань, привезя с собой на продажу специи и другие дорогие мелочи, что встречались по эту сторону Темного моря совсем не так часто, как на южном побережье, имевшем доступ к Золотому пути и портам песчаных эмиратов. Капитан корабля, немолодой уже джентри, водивший старую дружбу со служителем Гонда, помогавшим эльфам, не задавал лишних вопросов своим пассажирам и вел себя всю дорогу на удивление подчеркнуто вежливо и учтиво. Впервые отборную бранную речь, достойную бывалого морского волка, Лаистэль услышала от него только, когда массивный когг стал под разгрузку у каменного пирса, и эльфы уже покидали судно, спускаясь вниз по трапу. Деталью, на которую Лунная Лисица обратила внимание сразу, было то, что ругался капитан не с покупателем привезенных товаров, чьи приказчики уже суетились в трюмах, пересчитывая и осматривая мешки, а со своим торговым партнером, ответственным за закупки в Ромтейне. Как успела понять эльфийка из этого разговора, состоявшего в основном из междометий и деепричастных оборотов, купец не смог приобрести даже половины запланированного товара и, либо требовалось теперь ждать, либо отправлять обратно в Тайволин полупустой корабль. А ожидание могло затянуться надолго, поскольку, и это было, по словам торговца, главной причиной его неудачи, вот уже третью неделю из Гломстанга не приходило ни одного купеческого каравана. И это оказалось только первым тревожным сигналом.

Закатный Монастырь, куда Амвор и Лаистэль держали дальше свой путь, находился чуть в стороне от старой береговой дороги, протянувшейся от Ромтейна до Акромбара, оттуда к Тайшини, а затем уже до самого Рейвенгарда. Древняя обитель возвышалась на пологих отрогах, выходивших к самому морскому побережью, и, как ни странно, была самым близким из всех обитаемых мест, соседствовавшим с проклятыми землями Атара. Многие путешественники, купцы и правители соседних земель не раз задавались вопросом, какая же сила уберегает Закатный Монастырь от участи многих и многих деревень и городков Кимвалии, что из года в год подвергались набегам диких болотных племен, после которых зачастую оставались обезлюдевшими, разграбленными и сожженными. Несмотря на свои внушительные стены и башни, святилище было достаточно старым и обветшалым, чтобы не представлять каких-то особенных трудностей при попытке захвата со стороны какого-нибудь клана хобгоблинов средней руки. Да и крайне небольшая численность монашеской братии и их миролюбивые взгляды тоже не могли стать подобными препятствиями. Но факт оставался фактом, Закатный Монастырь был островком спокойствия даже в те дни, когда объединенные орды нескольких диких племен и кланов отваживались в открытую поступать к стенам Акромбара или самого Ромтейна. И только сами смиренные монахи и их далекие кураторы, обитавшие под сенью Лунного Леса, знали сколько на самом деле свежих трупов гноллов, орков и гоблинов отправляется каждый год в глубокие омуты на ближайших болотах или на ухоженные поля вокруг монастыря, в качестве замечательного органического удобрения. При этом никаких лишних свидетелей прекраснодушная братия тоже предпочитала не оставлять.

Настоятель Курунир, занимавший бессменно этот пост уже четыре столетия и являвшийся наравне с советником Макиваром младшим лордом дома Сумеречных Теней, уже давно получил известие о гостях и поджидал с последними новостями. И новости эти были не самыми жизнерадостными.

- Я понимаю, что вы устали с дороги, но боюсь, на отдых у нас совсем не будет времени, - сообщил разведчикам Курунир, после того, как они остались втроем в просторной келье монастырского головы.

Облаченный в простую серую рясу с глубоким капюшоном и подпоясанный обычной пеньковой веревкой, младший лорд одной из древнейших и богатейших семей Лунного Леса обошел свой рабочий стол, вытесанный из камня, и опустился в деревянное кресло, стоявшее на той стороне. Обнажив голову, Курунир оперся локтями на столешницу и обратил на молодых эльфов довольно пугающий взгляд своих пронзительных черных глаз, мигающих так редко, что от этого любому еще больше становилось не по себе.

- Гломстанг находится в осаде. И, пока, я еще не знаю в чьей именно, но догадываюсь о причинах этого нападения, - продолжил настоятель. - И речь, к великому сожалению, не о банальном желании грабежей со стороны диких варваров. Гломстанг - это ключ для того, кто желает установить контроль над Атаром и превратить это место в жизнеспособный и активный в торговом отношении регион. Мои агенты в самом Гломстанге, до того как я потерял с ними связь, успели доложить о некой угрожающей городу организованной силе, возникшей на болотах и стоящей за спинами клана Дорожных Призраков, с которыми магистрат города в свое время даже заключил подрядный договор об охране караванных дорог. Суммируя это с обрывочными сведениями о частых крупных стычках в Атаре за последние месяцы, приведших в итоге к уничтожению нескольких могущественных и многочисленных кланов, мне приходится сделать вывод, что эта новая сила реальна и рвется к полному контролю над территорией края, а не за титулом местечкового "царя горы". Вот только, чтобы проверить эти подозрения у меня не хватает ни подготовленных полевых агентов, ни магических средств, позволяющих не привлекать к этому монастырю слишком много внимания со стороны всего остального побережья.

- Что ж, задача достаточно ясная, - усмехнулся Амвор, - нас ведь собственно для этого и прислали. Разобраться с теми непонятными делишками, что творятся тут у вас под боком, лорд Курунир. В этом вопросе вы целиком можете положиться на Эль и ее таланты! - добавил напарник уже под конец, насмешливо покосившись на Лаистэль.

- Надеюсь, что так все и будет, - без улыбки кивнул настоятель. - Но все же, хочу лишний раз предупредить вас. Я знаю, что не стоит говорить такого Лунным Лисицам, но уж не сочтите за неуважения или сомнения в вашем мастерстве. Леди Элиан никогда бы не отправила сюда тех, кто по ее мнению не сумел бы справиться с этой работой. Однако, будьте как можно осторожнее и аккуратнее. Пока есть хотя бы намек на то, что мы можем столкнуться с остатками сил давно поверженного древнего врага всего эльфийского народа, беспечность недопустима.

Несмотря на недостаток монашеской братии в численности, во всем остальном Закатный Монастырь оказался превосходным во всех отношениях форпостом лесной разведки. В случае надобности, здесь без труда хватило бы припасов и снаряжения для деятельности десятка диверсионных групп, а тщательными картами местности, подробными списками членов купеческих организаций и рабочих цехов, а также солидными папками с досье на все крупные политические фигуры региона был завален не один этаж подземного архива. Единственной трудностью было то, что основное внимание настоятеля и его подопечных всегда было сосредоточенно на Рейвенгарде и чуть меньше на Ромтейне и Хромсфилде. Гломстангу тоже уделялось немало времени, но все-таки этот город не считался частью земель вокруг Темного Моря, а забираться дальше этих границ Военный Совет всегда считал слишком затратным. Золотой Путь или пираты Змеиного Леса всегда интересовали разведку больше, чем проклятые территории или заброшенные руины империи Кенумар, лежащие к северу от Кимвалии. И теперь с плодами подобного подхода приходилось работать Амвору и Лаистэль. Впрочем, жаловаться на подобный расклад никто из них точно не собирался.

Подготовка и сборы на "полевой выход" заняли у разведчиков лишь сутки. А потом началось то самое путешествия по полному опасностей болотистому краю, которое не раз и не два сумело по-настоящему удивить Лаистэль своими неожиданными поворотами, сюрпризами и откровениями. Заходить слишком глубоко на территорию маленького, но вполне настоящего государства, обнаруженного в самом сердце Атара, эльфы все-таки не рискнули. Судя по размеру, эта новая страна, созданная чьей-то могущественной волей, превосходила по площади большинство кимвальских баронств или владений прибрежных торговых городов. Амвор и Лаистэль насчитали, по меньшей мере, четыре довольно-таки крупных поселения и две крупных крепости, перестроенных на развалинах старых замков времен огрской империи. Кроме того, было похоже, что обширные территории большого клана огров, находящиеся к западу от этого "княжества", либо являются их союзниками, либо вассалами, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но что по-настоящему удивило эльфов, так это, кто именно жил во всех этих деревнях и крепостях, активно разводил уток и гусей в небольших очищенных водоемах и ездил по восстановленным дорогам. Проще, наверное, было бы сказать каких народов, из числа извечных обитателей Атара, среди них не было, чем упоминать все те, которые были. Несколько раз Лаистэль даже удалось заметить обычных людей, а Амвор, вернувшись с небольшого рейда по чужой территории, уверял, что видел целую бригаду кобольдов, которые занимались возведением новой дорожной насыпи под руководством дварфа. Хотя больше всего хлопот разведчикам доставили крысюки. Эти мелкие голохвостые твари сновали буквально повсюду, и особенно сильно кишели вдоль необозначенной границы безымянного государства и возле его поселений. Несколько раз эльфам лишь чудом удалось избегнуть обнаружения, и не было никаких сомнений - крысюки занимаются именно планомерным патрулированием, противодействуя возможной вражеской разведке, собирая информацию и следя за теми немногочисленными дикими племенами, которые оставались поблизости.

Определить вмешательство в происходящее огров-магов, как возможных создателей этой болотной идиллии, не составило никакого труда. Достаточно было несколько раз увидеть, в каких доспехах щеголяют жилистые гноллы, патрулировавшие дороги, и здоровенные огры, охранявшие деревенские ворота. И если в первых не было ничего необычного, не считая хорошо узнаваемую стилистику, знакомую Лаистэль еще по древним гравюрам, то артефактное оружие и латы людоедов не оставляли никаких сомнений. А значит, теперь оставалось лишь определить, кто стоит во главе всех этих процессов, и что конкретно происходит сейчас у Гломстанга.

И, тем не менее, наткнуться на подходах к городу на многотысячную армию, засевшую в осаде, Лунные Лисы никак не ожидали. Все-таки территориальное образование, виденное ими до этого, никак не могло прокормить и обеспечить снабжение подобное войско. С другой стороны, Амвор вовремя вспомнил, что это сгодилось бы за аргумент, если речь бы шла об армиях человеческих или дварфских. А для таких солдат, которые без особых душевных терзаний пустят в пищу труп собственного погибшего товарища, и не требуют при этом какой-либо платы в конце календарного месяца, многие привычные подходы и расчеты оказываются совершенно неприемлемы. Определившись в итоге с новой целью, разведчики приступили к своей непосредственной работе.

Когда караул сменился вновь, а небо за тонкой пеленой облаков затянуло алой краской заката, в расщелину совершенно бесшумно спрыгнул Амвор и, спустя какое-то мгновение, уже оказался на животе рядом с напарницей.

- Что нового?

- У меня ничего, - не отрываясь от окуляра, ответила девушка. - А ты как сходил?

- Нормально, - хмыкнул разведчик. - Всё, как и предполагал. Покрутился я вокруг того командирского лагеря, что на том краю лощины у высохшего русла. Как мне сразу насчет него и подумалось - обманка в чистом виде.

- Уверен?

- Еще бы, - с наигранной обидой ответил эльф. - За кого ты меня принимаешь?

- За самоуверенного "малыша Амви"? - довольно точно копируя интонации леди Элиан, отозвалась на этот вопрос Лаистэль.

- У-у-у, как жестоко, - демонстративно надулся Амвор.

Лунная Лисица еще раз окинула взглядом лагерь неизвестной армии. Прямо перед ней внизу виднелись ровные ряды прямоугольных войлочных палаток, огражденных высоким частоколом. Позади него на равных промежутках высились дозорные башни, а подходы к самому "ограждению" защищали ров и утыканные кольями земляные редуты, на которых, как и на вышках, постоянно дежурили лучники-караульные. Ни дать, ни взять, точь-в-точь иллюстрация из учебника по общей тактике, глава "Устройство долговременных полевых и осадных лагерей". Чуть дальше в глубине находилась походная кухня и "столовая" на открытом воздухе, спрятанная под навесом из плетеной лозы. Сюда, сменяясь по часам, приходили по три раза в день для приема пищи те воины, что жили в ближайших шатрах. Точнее в шести ближайших рядах. Шесть рядов по десять палаток, итого - шестьдесят. У следующих шестидесяти была своя "столовая", у следующих - своя, и так далее, вплоть до самых стен осажденного города. Но только возле этой полевой кухни возвышался еще один большой круглый шатер, вокруг которого имелось дополнительное кольцо охраны. И на его счет у посланцев леди Элиан были вполне определенные подозрения.

- Так, что ты там видел?

- Если по порядку, то для начала я посмотрел их осадную технику и батарею камнеметов, из которых они без передышки засыпают укрепления. Кстати, в стенах на первом кольце обороны уже столько проломов, что городские уже должны были бы сами все бросить и уйти на второй ярус.

- Всех жителей не укрыть в Верхнем городе, - сообщила напарница свои соображения на этот счет. - Магистрат и стража не могут их бросить.

- Наверное, - пожал плечами Амвор. - Но эти парни в долине тоже пока не торопятся на штурм. А вот насчет их машин я недосказал. Представляешь, у них там техномагические приводы! Вот поэтому они и там работают, как заведенные, потому как, заведенные они и есть, только по-настоящему.

- Техномагия? - эта новость все-таки заставила Лаистэль отложить процесс наблюдение и посмотреть на довольного напарника. - Но тогда это точно...

- Ага, даже у пронырливых "солнышек" нет таких продвинутых технологий в этой сфере, - кивнул Амвор. - Ну и, собственно, в подтверждение выводов из всего вышесказанного, после я видел двух огров-магов на псевдо-командном пункте. Не ряженых, а самых, что ни на есть, настоящих. С рогами, посохами и прочими атрибутами.

- Настоящих? И все равно говоришь, что та полевая ставка ложная? - отметила девушка, слегка прищурившись.

- Цитируя одного моего знакомого егеря, чтоб мои уши на гоблинские амулеты пошли, если я ошибаюсь, - уверенно подтвердил напарник. - Там у них, конечно, имитация большой активности лихо подстроена. Если меньше суток следить, то и не разберешься даже, так и решишь - вот он штаб, а вот и командиры. Да только, считай, что половина всех донесений дублируются сразу вот на эту самую кухню. И большинство приказов отдается тамошними ограми-магами уже только после того, как какой-нибудь посыльный припрет очередной кувшин с брагой через половину лагеря именно с этого съестного склада. Так, что, сама понимаешь.

- И за последние двое суток, тут, так или иначе, побывали практически все командиры среднего веса, которых мы смогли вычислить, - хмуро согласилась Лаистэль.

- По-моему, все понятно, - хмыкнул напарник.

- Все, кроме лишь одного, - не согласилась девушка и в ответ на вопросительный взгляд пояснила. - Чего они добиваются? Он давно могли бы начать штурм Гломстанга, но они тянут. Между тем, в городе полно припасов, его не взять измором до следующей весны. О том, что здесь происходит что-то нехорошее, узнают или догадаются через пару недель уже по всему побережью Темного моря. Слишком долго нет караванов из города и вестей от тех, кого послали прояснить ситуацию.

- Верно, - кивнул Амвор, невольно вспоминая участь менее везучих коллег, кажется из Рейвенгарда, которые попались у них на глазах в лапы к крысюкам. Впрочем, не похоже было, что те парни являлись профессиональными лазутчиками, скорее, просто солдатами из числа бывших охотников, которых отправил на разведку городской гарнизон.

- Тогда, о чем думает командир этого войска?

- Может быть, у него есть какие-то причины полагать, что именно такая осада поможет ему захватить Гломстанг быстрее... или более целым? - предположил напарник.

- То есть, он знает что-то, чего не знаем мы, а нам остается только гадать, - напряженный взгляд Лаистэль вновь обратился в сторону "кухонной" палатки.

- Хэх, - по лицу у Амвора внезапно расползлась широкая улыбка. - Вот за что я тебя, Эль, обожаю безмерно, так именно за это выражение лица, которое, нет-нет, да и появляется в подобных ситуациях!

- О чем ты? - слегка смутилась девушка, сама не понимая отчего.

- Да, ладно, брось, - Амвор тоже подался вперед, разглядывая чужой армейский лагерь, как кречет, приметивший далеко внизу в квелой степной траве беззащитного зайца. - Ты ведь думаешь сейчас о том же самом. У нас есть вопрос, но нет ответа. Так почему бы не задать этот вопрос непосредственно тому, кто точно знает ответ? А заодно и кое-какие другие вопросы, а?

- Это будет очень безрассудный поступок, - заметила Лаистэль, но без какой-то особой жесткости в голосе.

- Да, да, да. Леди Элиан будет жутко огорчена, если кто-то из нас попадется, - тоже без всякого искреннего сожаления отозвался Амвор.

- Нужно только выбрать хороший момент...

- Очень, может быть, что нам повезет уже в ближайшее время...

- Но пока, подождем...

- Конечно, ведь глупость должна быть необычной, чтобы удивить врага, а не полной и абсолютной, чтобы точно провалиться...

И два неприметных темных пятна вновь замерли без движения в глубине неглубокой мшистой расщелины. Решение было уже окончательно принято, и теперь им оставалось лишь ждать. А умение терпеливо ждать было одним из немногих, без которых молодой рекрут никогда бы не смог попасть в ряды Лунных Лисиц.

* * *

- Думаю, мне не стоит в подробностях расписывать вам, сложившиеся положение, господа магнаты и... - на мгновение замявшись, глава городского магистрата Трувор Йоменрунг обвел собравшихся за столом мрачным взглядом и изменил окончание своей всегдашней "присказки", звучавший на обычных собраниях Ассамблеи, - ... и капитаны.

Члены военного совета Гломстанга, получившие на время осады всю полноту власти над остальным городом и его обитателями, лишь хмуро кивали в ответ или поджимали губы. Всего за круглой столешницей в центре небольшого зала, обычно служившего в качестве приемного помещения, где магистр Трувор встречался с просителями, собралось шестеро представителей. И это было на удивление малым числом, учитывая, что изначально в состав совета желало войти чуть ли не две трети Ассамблеи. Впрочем, как только до всех было донесено понимание, что выборные советники получат не только власть, но и целую гору сопутствующей ответственности, плоть до необходимости в трудной ситуации лезть в собственный кошель, чтобы, например, подмазать заартачившихся наемников из какой-нибудь крупной банды, то число претендентов на заманчивые посты резко снизилось.

И чутье не подвело отказавшихся. Вопросы, которые приходилось обсуждать военному совету, с каждым днем были все более безрадостными. И сегодняшняя встреча тоже не стала исключением. Кроме обычного состава советников в этот раз на совещание были дополнительно приглашены командиры трех самых больших наемных отрядов, которые уже годами практически на постоянной основе служили домам Свартслоттов, Хольстаров и Вестинбахов.

- На сколько дней у нас реально хватит провизии? - без стеснения задал прямой вопрос капитан Раймонд, для которого, как и для всех остальных "гостей", скверная новость о реальном положении на складах стала достаточно неприятной неожиданностью.

- Райм имеет ввиду: в какой момент нам придется отправлять на стены солдат, у которых от голода сводит животы и трясутся колени, - уточнил Ингмар Седой, бессменный глава стражников клана Хольстар вот уже на протяжении ста десяти лет.

Магистр Йоменрунг перевел безрадостный взгляд на дварфа, сидевшего справа от него в точно таком же резном кресле из мореного дуба. Советник, назначенный интендантом городских запасов, слегка откашлялся и по застарелой привычке потянулся к широкому подвесному карману на расшитом поясе.

- По самой оптимистичной оценке, господа капитаны, мы продержимся месяц, - ответил Хьёрик Свартслотт, неторопливо доставая свою загнутую трубку и набивая ее пахучей молотой смесью. - При экстренных мерах экономии - два месяца.

- На крысах, собаках и трупах собственных умерших еще месячишко, - не удержался от комментария капитан Одавик и ткнул локтем сидящего рядом Аспена. - По опыту знаю, что людишки в этой ситуации куда вкуснее дварфов и наваристее.

- Откуда взялись вдруг эти новые сроки? - обратилась к Свартслотту с вопросом Ирма Хольстар. - Помнится, еще позавчера звучала фраза о полугоде?

- Мы серьезно недооценили пронырливость и хитрость вражеских лазутчиков, - ответил Хьёрик с бесстрастным выражением лица и все так же не торопясь раскурил свою трубку. - Как оказалось, эти крысы сумели проникнуть даже в личные хранилища Вестинбахов, не говоря уже обо всех городских складах и запасниках малых домов. Три четверти от всего провианта, которым мы располагали к моменту начала осады отравлен и непригоден в пищу. А беженцев и ополченцев в стенах Гломстанга скопилось чрезвычайно много. И я не думаю, что кто-то из нас до сих пор не понимает, почему хобголины и огры позволили нам провести такую успешную и плавную эвакуацию всех дальних рудников и поселений.

- То есть, это все изначально было частью их плана? - заключил Ингмар, предварительно смачно выругавшись, как это умеет делать только старый дварфский вояка.

- Без сомнений, - подтвердил капитан Аспен.

- Это все усложняет, - нахмурилась глава дома Хольстар. - Невероятно усложняет. И это на фоне того письма, что мы получили из лагеря осаждающих.

Раймонд, Ингмар и Хельги Янсен, третий приглашенный командир наемников, с немым вопросом воззрились на гному, как бы давая понять, что раз уж их позвали на этот совет, то следует выкладывать все до конца.

- Гломстангу предлагается сдаться на милость Великой и Несравненной Империи Кёр-Ат-Нара, - явно цитируя строчки, пояснил капитанам верховный рыцарь-клирик Майер, сидевший по левую руку от магистра Йоменрунга. - В том случае, если мы сложим оружие добровольно и откроем городские ворота, после чего примем беспрекословно все новые имперские законы и порядки, а также чиновников, назначенных в магистрат от лица нового правительства, то всем жителям Гломстанга гарантируется сохранение жизни и личного имущества. А те, кто проявит себя особо, смогут даже в будущем рассчитывать на получение прав полноценных граждан Империи.

- Не кислые заявления, а? - рыкнул Хакон.

- Кроме того, - продолжил Майер, - "генералиссимус Шванк", подписавший это письмо, и его командиры обещают, что новые налоги нам тоже понравятся, а "частных взысканий" у больших торговых кланов в пользу имперской казны не будет. Если только по тем или иным причинам эти самые дома не окажутся членными анти-имперских заговоров. И то, в этом случае, наши "гости" намерены обойтись без люстраций. По их заверениям, рубки голов и публичных сажаний на колья будет более чем достаточно.

- И что, они совсем не требуют, никаких контрибуций? Никаких там, например, возов с серебром и золотом? - не поверил Ингмар. - Или сотни самых красивых девушек на потеху своим бойцам?

- Они делают вид, что им нужны не одни лишь богатства Гломстанга, - пояснил капитан Аспен. - Им, видите ли, нужен весь Гломстанг. Целиком. Со всеми его рудниками, карьерами, шахтами и цехами. А также со всеми рабочими и мастерами, что трудятся в них, и, само собой, все торговые связи и купеческие объединения города, с которых они намерены получать дань.

- Впрочем, получить все то, о чем сказал Ингмар, им ничто не помещает и после того, как мы сложим оружие и откроем ворота, - уточнила Ирма.

- И это тоже верно, - согласился предыдущий оратор.

На пару долгих мгновений в небольшом зале повисла гнетущая тишина, когда каждый из присутствующих обдумывал что-то свое, напрямую связанное с обрисованным только что положением. И веселых мыслей по этому поводу не было ни у кого.

- Собственно, господа магнаты и капитаны, сегодня мы и собрались за тем, чтобы решить - каким образом мы будем выходить из сложившейся ситуации, - оборвал молчание голос главы городского магистрата.

- И что именно мы можем? - было заметено, что капитан Раймонд задает этот вопрос не с каким-то безысходным отчаянием, а действительно прикидывая варианты. - Либо, как и полтора прошедших месяца, продолжаем сидеть за стенами и ждать своей участи. Либо, идем на переговоры с этим Шванком, кем бы он ни был. Либо, выходим за стены и даем по зубам всей этой болотной братии.

- Учитывая сколько их там, шансов у нас предостаточно, - поддержал капитана клирик Майер. - А с благословением Тира все может выйти еще удачнее.

- Если только какие-нибудь древние боги Кёр-Ат-Нара, что помогают осаждающим, не согнут это благословение в бараний рог и не засунут его кому-нибудь туда, где никогда не светит солнце, - язвительно хмыкнула на последнее замечание рыцаря Ирма Хольстар.

- Устроить сражение мы всегда успеем, господа, - поднял руку магистр Йоменрунг, - но пока, у нашего капитана Аспена есть предложение поинтереснее.

Все взгляды тут же скрестились на худощавой фигуре Ворона и тот, разгладив усы, хитро улыбнулся, как и полагается человеку, задумавшему большую пакость.

- Идеальная стратегия, господа, идеальна в своей простоте. Противник уверен, что мы мучимы голодом и ослаблены морально. И потому сейчас он будет ждать от нас или попытки полноценной битвы, или мелких спорадических стычек, должных постоянно его беспокоить и не давать расслабляться из-за этих десятков "болезненных укусов". А мы сделаем то, что обычно не делают осажденные армии. Нам не хватает провианта, чтобы кормить солдат и жителей? Ну, так мы достанем этот провиант.

На столешнице с шорохом развернулась подробная карта центрального осадного лагеря вторгнувшейся армии.

- Я и мои помощники достаточно долго вели наблюдение за тем, что творится под стенами Гломстанга, чтобы получить требующуюся информацию. Провизия, которая нам нынче так нужна, находится здесь, - острие кинжала в руке Аспена указало на заштрихованный круг в глубине вражеского лагеря.

- Отнимем еду у орков и гоблинов? - в голосе Ирмы Хольстар явно прозвучало сомнение.

- Начнем все с крупномасштабной атаки на их камнеметные машины, - тут же принялся разъяснять свой план капитан. - Основное направление атаки сюда. Параллельно с ней еще одна крупная группа попытается прорваться к шатрам командующих, чтобы еще больше посеять панику. А третий отряд, следуя по пятам за первыми двумя группами, уже двинется в сторону вражеских складов. Если ударим мощно и неожиданно, то вообще может повезти, и прихлопнем одним ударом сразу трех мух. И камнеметы, и командиров, и припасами разживемся. Главное - провернуть все достаточно быстро, чтобы они не успели стянуть к месту нападения все силы. Сейчас-то их армия более-менее равномерно рассредоточена по всему осадному периметру, и "кинжальный удар" будет идеальным вариантом. А для этого нам и нужны лучшие из лучших, - добавил Ворон, подняв взгляд на приглашенных капитанов. - Пяти сотен, включая наших с Хаконом воинов, будет вполне достаточно. Выведем людей в сумерках через катакомбы под Ветряной башней, чтобы успеть развернуться в подходящую формацию, и нападем вот здесь, чуть в стороне от тех укреплений, что они нагородили напротив главных городских ворот.

- Вообще-то, - уточнила Ирма, - мое сомнение было вызвано не планом, а его конечной целью. Прежде чем прорываться на продовольственный склад орков и гноллов в поисках провизии, вы хотя бы на пару мгновений представьте, что именно вы там можете найти.

Кажется, замечание гномы все-таки заставило Аспена прервать уже начавшийся полет мысли и серьезно задуматься. Сидящий рядом капитан Одавик басовито расхохотался.

- Так и знал, что где-то ты облажался, приятель!

- Хм, однако, хочу заметить, что все может быть не настолько плохо, - вмешался Хьёрик Свартслотт. - Те из нас, кто не единожды за эти дни поднимался на стены, мог убедиться своими глазами, что наши незваные гости едят не только одну лишь мясную пищу. Мы видели огромные чаны с кашей, и слышали запахи, что зачастую доносятся до самых стен из полевых пекарен осаждающих. И при этом, мы прекрасно знаем, сколько и каких продуктов было ранее поставлено нашими же собственными караванами в распоряжение Дорожных Призраков до того, как открылась истинная суть этой договоренности. Так что, идея капитана Аспена на мой взгляд не так уж и плоха. Собственно, если нам удастся выполнить хотя бы один любой пункт данной вылазки, это уже вполне будет стоить того, чтобы ее устроить.

- И я разделяю эту позицию, - поддержал говорившего магистр Трувор.

- Как и я! - хмыкнул Хакон. - Да и какой нормальный дварф, если только его мозг не забит гнусными мыслишками о золоте и богатстве, не захочет поучаствовать в подобной мясорубке?! Я ведь прав, Ингмар?!

- Моя милашка-секира давно тоскует о хорошей кровавой бане, - губы дварфа, к которому обратился Одавик, растянулись в ответном оскале. - И к тому же, наконец-то, хоть какое-то развлечение во время этой скучной осады.

Согласия со стороны остальных участников маленькой встречи тоже не заставили себя долго ждать. В итоге от каждого наемного отряда было решено выставить по сотне самых лучших рубак. Для их усиления рыцарь Майер обещал отрядить пятьдесят храмовников из своего подчинения. Тянуть слишком долго с приведением к исполнению оговоренного плана тоже нужным не посчитали.

* * *

- Шванк, мне скучно!

Все было бы ничего, если бы это не было десятое подобное заявление за последнюю четверть часа.

- Что поделать, мэтрэсс, - отозвался я, продолжая читать последний отчет Сворка, но при этом все-таки, на всякий случай, продолжая следить за Нохиме боковым зрением. - Это ведь только в умах всяких прекраснодушных смертных идиотов завоевание мира является процессом веселым, задорным и занимательным, попутно способствующее росту чувства собственной важности и пестованию эгоистических порывов, рожденных в юношеские годы гнобления и формирования психологических комплексов...

От пустой серебряной кружки я увернулся без труда, благо давно ожидал чего-то такого.

- ... а на самом деле, все долго, однообразно и чем ближе к концу, тем меньше желания продолжать возиться со всем этим жалким мирозданием.

Ответом мне был протяжный негодующий стон. Хорошо, что любимый ножичек был не у нее под рукой, а закреплен на специальной стойке вместе с доспехами в полутора шагах за спиной у девушки. И хорошо, что Нохиме было лень вставать и идти за ним. Да и к тому же, чего таить, фигура у дочери Яцугаи была на загляденье, и в облегающем облачении из выделанной кожи и зачарованного полотна, усеянного вышитыми иероглифами, она куда сильнее радовала мой взор своим видом, чем, будучи закованной в сталь с ног до головы.

- Признайся честно, ты был лучшим работником Министерства Занудства, до того, как тебя вытащил на службу Санада?

- Не совсем. Босс изначально, конечно, хотел себе выписать помощника именно оттуда, но почитав расценки, лишь посмотрел на торгового распорядителя и со словами "Да ну нах!" пошел через дорогу в магазин шипастых милашек мэтрэсс Элине.

- Это ты так намекаешь на то, что мне еще повезло?

- Повезло, мэтрэсс, это когда случайно через пентаграмму вызова попадаешь на вечеринку холмовых великанов-извращенцев и уходишь оттуда раздавленным только в моральном плане. А я вам достался по личной инициативе богини Тиморы. Гордитесь!

- Лопаюсь от гордости, и изнываю от скуки, - откинувшись в кресле, Нохиме закинула на столешницу ноги и помолчала целую секунду. - Шванк, ну, придумай уже что-нибудь? Мы ведь все равно тут сидим и ничего не делаем!

- Мне всегда было трудно отказать в просьбе симпатичным девушкам, способным одной рукой оторвать мою несчастную голову. Но в этот раз, позвольте мне не согласиться с вами, мэтрэсс. Мы тут не "ничего не делаем", мы здесь исполняем роль той самой важной приманки, на которую должны повестись самые-самые умные!

Идея с "подложным настоящим штабом рядом с просто подложным штабом" была не нова, но достаточно оригинальна, чтобы рассчитывать на то, что она сработает. Равно как и ряд других подлых сюрпризов, заранее подготовленных для тех, кто попытается атаковать наш лагерь, как со стороны крепости, так и снаружи.

Моим же главным козырем в центральной задумке стали средства связи, недоступные и непривычные для подавляющего большинства обитателей окрестных земель, вплоть до самых далеких студеных горных пиков и засыпанных белым песком морских берегов. Так уж сложилось, что именно перед началом осады я, наконец-то, смог заполучить в свое распоряжение целый набор новых таноко прямо из мастерской мэтра Санады. Магические рации значительно упростили процесс согласования вопросов и отдачи приказов между моими офицерами, и ситуация с командованием в лагере обстояла следующим образом.

Во-первых, было несколько огров-магов, которые сидели в большом роскошном шатре и всячески привлекали к себе внимание осажденных. Во-вторых, был реальный командный пункт, в котором руководили войсками Харакал и Скайвир, а также засела наша походная канцелярия и штаб полевой разведки. И была моя потрепанная палатка при совершенно левой солдатской кухне. Причем, те же огры и большинство простых офицеров были свято уверены, что мой штаб как раз настоящий, а я, будучи бессменным назначенцем мэтра Санады, являюсь единственным непосредственным руководителем текущей осады. Принцип диверсификации полномочий и горизонтального управления были в этом мире мало известны, но я, как умел, внедрял их в жизнь, потому как реально тянуть у себя на горбу всю военно-бюрократическую махину Империи параллельно с административными работами мирного характера, эдак и хребет от натуги с треском выскочит.

Конечно, за счет таноко я продолжал быть в курсе всех событий в лагере и даже давал иногда указания своим воспитанникам, но в целом они и сами уже неплохо справлялись. А меня такое положение более чем устраивало, тем более что, числясь в официальной командировке в зону боевых действий и особо руководством этих боевых действий не занимаясь, мне удалось заполучить кучу свободного времени и уже нормально заняться многими немаловажными вещами. Такими как, например, изучение колдовских и около-магических искусств, а также прикладным фехтованием с огрской катаной, все еще из-за моих размеров вполне успешно заменявшей мне тяжелый полуторный меч.

- Кстати, Шванк, ты так и не рассказал, почему именно мы, - тут же зацепилась за новую тему беседы Нохиме. - А ты обещал!

Похоже, мой склероз продолжает прогрессировать. Если верить словам огрессы, то только за последние два дня я ей столько наобещал, и совершенно ничего не выполнил. А ведь глядя в ее алые глазки, лучащиеся искренностью и правдой, просто нельзя сомневаться.

- Нас не жалко, - коротко буркнул я и, тщательно сложив лист пергамента вчетверо, кинул его на жаровню, стоявшую рядом.

- В смысле? - от такого откровения, Нохиме даже подалась вперед, убрав ноги со стола.

- Не сочтите это пустозвонной лестью, милейшая мэтрэсс, но в нашем малокультурном сборище нет никого другого, кто своей красотой и грацией сумел бы сойти за настоящего предводителя и воинственную музу имперской армии, - сложив в молитвенном жесте свои четырехпалые грабли, я посмотрел на собеседницу и, громко всхлипнув, вздохнул с тем обожанием и восхищением, на которое только способен мелкий демон-подлиза. - Вы, как несокрушимая сила, как пылающая в небе звезда... В общем, абсолютно любой шпион просто обязан принять вас за нашего командира.

- Но ты только что сказал, что меня не жалко? - со зловещим прищуром протянула огресса и медленно подалась вперед.

- А это уже второй пункт, который звучит так: во всем нашем лагере нет никого, кого было бы так трудно поймать и убить, как вас.

- Допустим, но что насчет тебя, Шванк? Ты не столь неуязвим, хоть и довольно незаметен, - поднявшись, Нохиме все-таки двинулась в мою сторону. - И, тем не менее, ты тоже торчишь здесь, как часть этой твоей приманки. А назвать тебя бесполезным или тем, кого якобы не жалко...

- О, тут все намного проще, - что именно задумала огресса, я пока не знал, но задорные искры в ее глазах, похоже, не мне сулили ничего хорошего. - Меня не жалко подставить под удар потому, что нет в нашей армии более опытного, умелого, профессионального и грамотного специалиста в вопросах убегания с места событий, куда глаза глядят, а ноги с крыльями несут. Древнейшее искусство всех истинных баатезу, мэтрэсс! И ему, к моему невыносимому сожалению, не так-то просто обучиться. К этому надо иметь особый дар от рождения, нечто такое в крови... - Нохиме, уже приблизившись на расстояние вытянутой руки, уселась на край стола и склонилась ко мне, так что миловидное лицо в обрамлении огненно-медных волос оказалось на уровне моих глаз. - Э-э-э, я...

- Шванк, когда ты уже, наконец, перестанешь обращаться ко мне с этими бесконечными уважительными оборотами и неизменной "мэтрэсс". Знаешь, сначала это было забавно. У нас с отцом было немного разумных слуг, к тому же я не привыкла, чтобы кто-то без принуждения ставил бы себя ниже меня. Но со временем это, оказывается, начинает меня сильно бесить. В конце концов, у меня ведь есть имя, Шванк. И оно не настолько трудное или противное, чтобы им не пользоваться.

- Я обязательно подумаю над вашим предложением, мэтрэсс, - ответил я с издевательской улыбкой и получил в ответ усмешку, в которой, похоже, не было ни капли раздражения или недовольства.

- Обязательно подумай, но только побыстрее, чтобы мы смогли без проволочек перейти к следующему этапу общения...

Пальцы Нохиме мягко скользнули по моей щеке и остановились в самом конце, намертво зафиксировав мой подбородок в своей очень жесткой и отнюдь неженственной хватке.

- Мне расценивать это как прямой намек? - уточнил я на всякий случай.

- Расценивай, - девушка придвинулась еще ближе. - Я ведь, кажется, уже говорила тебе, что мне сейчас очень и очень скучно...

Меня же в этот момент сдерживали вполне определенные сомнения. И понимание того, что случится, если хотя бы о текущем моменте нашего с огрессой общения узнают мэтр Санада или мэтр Яцугая, было отнюдь не самым главным в нынешней ситуации.

- Боюсь, мне не хотелось бы так торопить события, - я подался назад, вжимаясь в спинку плетеного кресла настолько сильно, насколько это было возможно.

- Слышать такое от демона? Забавно, - похоже, что Нохиме действительно заинтересовало мое "не совсем соответствующее" поведение. - И что же не так?

- Ну, не сочти меня зашоренным ретроградом, - перейти на "ты" мне все-таки пришлось, чтобы не упустить свой шанс, - но обычно я не сближаюсь настолько близко с теми, кто еще совсем недавно пытался наделать во мне несовместимых с жизнью отверстий.

- Разве? - усмехнулась огресса. - Что-то с ним у тебя таких проблем не возникло.

Нохиме указала взглядом в сторону массивной туши, похрапывающей в дальнем углу шатра. Зная, что поблизости только свои, Буч, как и всякий багбир, спал как убитый.

- Ну, знаешь ли, во-первых, он не в моем вкусе и подобных попыток сблизиться с его стороны тоже не было, - улыбка на моем лице окончательно превратилась в маску, когда я заглянул в глаза своей собеседнице. - А во-вторых, наша встреча была несколько отлична от моего знакомства с Бучем.

- Мне расценивать это как прямой намек? - подражая моей интонации, спросила девушка.

- Да, можно, - кивнул я ей.

- Но в чем причина?

Кажется, пальцы на моем подбородке стали холоднее и тверже, чем раньше.

- Вы с отцом, по его словам, занимались тем, что пытались возродить и спасти знания Империи, подарив ей шанс к перерождению. Но вы ведь прекрасно должны были понять, что в тот раз к вам в гости заявилось не дикое племя, и не бродячая команда искателей сокровищ. К вам пришли огры, на которых были имперские зачарованные доспехи, а в руках у них было имперское зачарованное оружие. Ими командовали огры-маги, сильные огры-маги даже по меркам прошлого. Но ты и создания твоего отца все равно атаковали нас и пытались убить. Более того, многих вы сумели убить. Вы сумели убить многих моих солдат. И потому, мне совсем нелегко доверять тебе настолько сильно теперь...

- И это всё? - протянула огресса.

- Всё. Просто спросить об этом эпизоде было как-то некогда раньше, да и подходящего момента всё никак не подворачивалось.

- А этот момент, значит, удачный?

- Более-менее.

Я понятия не имел, какой будет реакция Нохиме, но девушка лишь еще шире улыбнулась, демонстрируя свою поистине огрскую улыбку.

- Значит, как подвернется мне подходящий момент для ответа, тогда и отвечу. А пока...

Она склонилась еще ниже ко мне с явным намерением завершить начатое, и я, если уж честно, не особо-то сильно сопротивлялся такому развитию событий. Однако наши губы так и не успели коснуться друг друга, когда снаружи шатра весь лагерь залил тревожный звон бронзовых гонгов. Какое-то мимолетное мгновение, и на столешницу передо мной лишь упала пара бумажных листов, поднятых тем стремительным вихрем, в который превратилась моя собеседница. Процесс облачения в доспехи занимал у девушки меньше десяти секунд, а желание сойтись с кем-нибудь в битве увеличивало эту скорость вдвое.

- В плохих романах именно в такие интимные моменты и происходит обязательно какой-нибудь форс-мажор, - не скрывая печали в голосе, заметил я.

Все-таки в одном Нохиме была абсолютно права. Долгое сидение на одном месте и пустое ожидание хоть чего-то - это очень и очень скучно.

* * *

Из темного нутра подземного тоннеля, стараясь производить как можно меньше лишнего шума, появлялись все новые и новые фигуры наемников. Турр Аспен, занявший позицию чуть дальше по склону в буйных зарослях горного остролиста, терпеливо ожидал, когда этот процесс подойдет к своему завершению. Рядом с капитаном пристроился на камне заспанный Гират Факельщик, полуэльф, старший маг отряда "самоцветов" и неизменный первый помощник Аспена на протяжении последних трех лет. Вид у волшебника был довольно помятый и недовольный, но Ворон прекрасно знал, что как только дело дойдет до боя, его проверенный товарищ разительно преобразится и предстанет перед врагами в образе одного из опаснейших боевых заклинателей Гломстанга.

Вверх по склону, придерживая ножны с мечом, чтобы тот случайно не бряцал, пробрался капитан Раймонд. Из зева катакомб, тем временем, показались массивные очертания одного из багбиров, взятых наемниками для дополнительного усиления. Всего на вылазку решились отправиться почти два десятка подобных великанов, из числа тех, кто вступил в городское ополчение. Кроме того, где-то там под землей, пригнув низко головы и все равно цепляясь загривком за каменный потолок, пробиралась в хвосте отряда троица громадных урсумаритов. Люди-медведи, превосходившие даже огров в росте почти на две головы, всегда были страшным врагом для любого противника, пускай в мирное время эти парни и были обычными трудягами на медных рудниках Вестинбахов.

- Четвертая и пятая сотня начали строиться, - приглушенным голосом сообщил Раймонд. - Все остальные уже на позиции.

- Вражеский лагерь? - также тихо уточнил Аспен.

- Тишь да гладь, - капитан наемников дома Свартслоттов позволил себе легкую усмешку. - Никаких особых телодвижений.

- Хорошо. Тогда начинаем, как и условились.

- Я оставил двоих чароплетов в подземелье на всякий случай, - Раймонд, как и всегда, был параноидально предусмотрителен. - Так что, если все обернется совсем неудачно, то следом за нами эти уроды ворваться в город не смогут. Обрушим своды прямо на головы их авангарду, и всего делов.

- Но только если уж совсем неудачно, - хмыкнул в ответ Аспен.

Начинающийся рассвет только-только украсил алыми красками горные пики на востоке, когда многочисленная живая масса у подножья скалы, на которой возвышался Гломстанг, пришла в осмысленное движение. План вылазки, составленный Вороном и остальными командирами, был предельно прост и опирался на те неизменные истины, что усваивает всякий наемник, проработавший в этом грязном ремесле хотя бы парочку лет.

Атака должна была начаться за час до утренней смены караула во вражеском лагере, когда дозорные будут наиболее уставшими, а все остальные солдаты, по большей части, еще продолжают спать. Даже если у противника и есть заранее просчитанный план отражения внезапного нападения, именно это время позволит создать наибольшую панику и неразбериху в рядах, чего защитники Гломстанга и добивались. Теперь оставалось лишь успеть, стремительно ворваться в лагерь к осаждающим до того, как они окончательно разберутся в том, что происходит.

Десятки сапог, обмотанных тряпками, приглушенно застучали по камням и зачавкали по росистой сырой траве, покрывавшей ту узкую полоску земли, что вторгнувшиеся чужаки оставили нетронутой между основанием древней скалы и возведенным ими частоколом. Всего наемником нужно было пройти примерно двести шагов, и на то, что их совсем никто не заметит, капитаны, конечно же, не рассчитывали, но в такие моменты даже какие-то секунды превращались в решительное преимущество. Первый удивленный крик, а скорее лай, раздался со стороны ближайшей дозорной башни, когда бойцы проделали уже почти половину пути.

Шум в потревоженном вражеском становище начался разрастаться подобно лесному пожару, и намного быстрее, чем того хотелось бы Аспену. На той стороне частокола забили тревожные гонги, а в сторону наемников с вершины бревенчатой стены полетели первые длинные стрелы с черным оперением. Немногочисленные караульные врага, дежурившие на земляных редутах у неглубокого рва, не стали испытывать понапрасну судьбу и поспешили убраться в лагерь. Алое небо окончательно просветлело, и командир "самоцветов" прекрасно видел, как долговязые фигуры гноллов и более приземистые силуэты хобгоблинов карабкаются наверх по веревочным лестницам, которые сбросили им дозорные на стене. Не успевая уже занять рубеж обороны у рва, солдаты армии Атара совсем не собирались отдавать свои жизни в бесполезном противостоянии, и будь сейчас перед ним кто-то из простых обитателей болот, Ворон бы непременно подивился столь прагматичному подходу и слаженности действий. Но к тому, что этот враг думает и действует совсем не так, как обычные кланы варваров, а куда больше походит на вполне нормальную и хорошо дисциплинированную армию, Аспен за последние полтора месяца как-то уже привык. И то, что воспринимать их стоит всерьез и сражаться с ними следует соответствующим образом, он тоже понял давно.

Вялая перестрелка начала постепенно переходить во все более активную фазу. Лучников на частоколе стало заметно больше, а их стрелы начали находить первые цели. Стрелки из отряда Гломстанга тоже не оставались в долгу, прикрывая тех наемников, что уже были почти у самых укреплений. В ров щедро полетели фашины, сделанные из плетеных корзин, которые городские защитники не поленились тащить все это время с собой по катакомбам и подземельям. Всего несколько долгих мгновений, и путь на земляной вал был открыт. Сопротивление лучников-кинокефалов заметно выросло, звон гонгов звучал все призывнее, но через острые верхи частокола уже полетели первые тяжелые крючья. Несколько десятков первых бойцов, оказавшихся у основания стены, принялись работать топорами. На головы им полетели камни, в одном месте о шлем наемника разбился пузатый глиняный горшок, и вокруг тут же растеклось зеленоватое зловонное облако, от которого сразу начинало резать глаза, а легкие заходились в неудержимом кашле. И все же, несмотря на все старания перепуганных дозорных, Аспен видел, что солдаты под его командой успевают сделать задуманное.

Четыре толстых цепи из прокованных звеньев одновременно натянулись по команде капитана Раймонда, руководившего штурмовой группой. По два десятка крюков, что при помощи меньших цепей крепились к главной, надежно впились в верхушки обтесанных бревен. Сотня рук, включая лапы багбиров и урсумаритов, ухватившись за каждый трос из круглых металлических звеньев, дождавшись команды, рванули на себя в едином порыве. Две сотни глоток издали протяжное "Хэй!". Солдаты, "подтачивавшие" своими топорами основание частокола, разом прыснули в стороны, будто брызги от разбившейся дождевой капли. И сразу два широких фрагменты бревенчатого ограждения со скрежетом и треском обрушилось вниз, открывая свободный проход внутрь переполошенного лагеря.

- На штурм! - коротко отдал команду Аспен, и ряды наемников с победоносным ревом ринулись через проломы.

Мысль о том, что у них пока получается все уж слишком легко, не сильно тревожила Ворона. Опыт прожитых лет подсказывал ему, что если план просчитан грамотно, а люди верно и вовремя исполняют свою часть общей работы, то успеха можно добиться даже без излишнего расположения богини Тиморы.

Часть лагеря сразу за частоколом тоже оказалась оборонительным рубежом, пускай и не столь внушительным, как все те дополнительные редуты и баррикады, что в пять рядов нагромоздили войска "Империи" перед городскими воротами. Собственно, поэтому Аспен и выбрал именно этот участок во вражеских позициях, как наиболее уязвимое место. Однако, сюда, в отличие от двух предыдущих случаев вначале, сумели подоспеть первые серьезные силы защитников. Чуть в глубине лагеря, почти у самых войлочных шатров, возвышались "гнезда" на бревенчатых распорках, подходы к которым были дополнительно защищены рядами торчащих кольев. В самих "гнездах" уже во множестве засели товарищи тех гноллов и хобгоблинов, что сейчас поспешно удирали во все стороны от обвалившегося частокола. Стихнувшая было на пару минут, перестрелка возобновилась вновь. А между "гнезд" замерла шеренга тяжелых латников-огров, сбивших свои громадные прямоугольные щиты в подобие самой настоящей стены. Было видно, что могучих пехотинцев в каждом "пролете" набилось уже по три ряда, и прорвать подобное построение нахрапом вряд ли получится.

Справа по рядам нападающих, приостановившим свой бег, хлестнула ветвистая молния, заставляя рухнуть на серую утоптанную землю сразу полдюжины облаченных в доспехи фигур. Боевые волшебники Гломстанга, сохранявшие до этого свое присутствие в тайне, ответили незамедлительно. Несколько огненных шаров буквально превратили "гнездо", где засел вражеский колдун, в огромный костер. Но это было лишь только первым актом магической дуэли.

По опыту, Аспен знал, что битва, когда с обеих сторон в рядах имеются заклинатели, может разворачиваться по двум основным сценариям. Маги либо сосредотачивают свое внимание и атаки на обычных бойцах врагов, стараясь при этом иногда прикрывать своих соратников всякими "пассивными" защитными чарами, либо вступают в схватку друг с другом. Тот, кто выходит победителем в последнем случае, как правило, уже может обеспечить своему отряду полное доминирование в дальнейшем сражении. Но отнюдь не все волшебники стремились померяться силами со своими коллегами, предпочитая быть более осторожными и осмотрительными. Сам Ворон относил себя к числу вторых, и всегда руководствовался тем правилом, что если он и его люди нарвутся на слишком сильного мага, то проиграют в любом случае, а если этот чародей окажется беззащитен, потеряв окружавших его солдат, то именно солдат и следует выбивать в первую очередь. Но, так или иначе, а сейчас волшебники Гломстанга намеренно навязывали "поединок" чужим заклинателям, и это тоже было частью плана, придуманного Аспеном. Поскольку происходящее не было полевым сражением или какой-то там решительной битвой, то штурмовому отряду прорыва требовалось избавиться от всех лишних помех у себя на пути, а нет ничего лучше, что отвлекает внимание мага, чем угроза жизни и своеобразный вызов, брошенный ему со стороны другого чароплета.

В воздухе засверкали новые разряды молний и зашипели светящиеся огненные сферы. С далеких стен первого яруса городских укреплений, точнее с того, что от них к этому времени осталось после работы вражеских осадных орудий, в сторону вражеского лагеря тоже полетели раскаленные сгустки белесой плазмы и тучи ледяных игл. Те маги, что могли действовать на значительных расстояниях, остались в Гломстанге, чтобы оказывать поддержку вылазке оттуда, отвлекая заодно других вражеских волшебников, находящихся в других частях лагеря. И отвлечение возымело действие, во всяком случае, светящийся луч кроваво-красных тонов, обрушившийся вертикально вниз из растрепанных перистых облаков, собирающихся над городом, превратил в облако пыли и пепла вершину одной из сохранившихся башен вместе со всеми, кто там сейчас находился. Ответом на это стала мгновенная реакция остальных городских магов, чей совокупный удар тут же обрушился в ту точку, где, по-видимому, и находился создатель предыдущего заклинания. Навстречу десяткам сотворенных чародейством "снарядов" поднялось полотно магического щита, состоящего из перламутровых шестигранников. Но, не выдержав уже и первых пяти попаданий, щит рассыпался со стеклянным звоном, предоставляя оставшимся огненным шарам и сферам аннигиляции прекрасную возможность выжечь солидную плешь на месте пары роскошных шатров, находившихся совсем рядом со вражеским штабом. Впрочем, всего этого Ворон уже не видел, поскольку был занят совсем другими вещами.

Стрелков со стороны осаждающих было пока значительно меньше, и наемники, пользуясь этим моментом, подтянули в первые ряды своих арбалетчиков, сразу начавших бить по неподвижным рядам огров своими короткими болтами с расстояния в сотню шагов. Надо признать, эффект такого обстрела был невелик, да и огры стояли на месте, сохраняя такую выдержку и непоколебимость, что позавидовали бы иные ветераны панцирной пехоты. Но вот, кто-то незримый все же отдал приказ, и людоеды синхронно двинулись вперед, уже готовя для боя свои тяжелые шестоперы.

- Атака! - коротко выкрикнул Аспен, и голоса капитанов и сержантов разнесли его приказ во все стороны.

Наемные солдаты Гломстанга, только и ждавшие, похоже, этой команды со слитным дружным ревом качнулись вперед, сразу переходя на бег. Перед тем, как две железных волны столкнулись, через ряды людей и дварфов, проталкиваясь вперед, промчались могучие фигуры багбиров и урсумаритов. Гиганты врезались в стену щитов, опрокидывая панцирников врага и раздавая направо и налево сокрушительные удары секир и палиц, а следовавшие за ними наемники тут же ворвались в образовавшиеся бреши. Кое-где ограм все-таки удалось сохранить строй, и тем бойцам Гломстанга, что оказались в этих местах, пришлось особенно несладко. Но по большей части, Ворону вновь удалось реализовать тот ход, который он продумал заранее, прикидывая еще перед вылазкой, каким образом им придется разбираться с таким препятствием, как вражеская тяжелая пехота, знакомая с методами щитового боя и защитных построений.

Едва строй распался, многие огры, не задумываясь, сразу отбрасывали щиты и булавы в сторону, обнажая длинные мечи. И как многим пришлось убедиться, обращались с этими штуками людоеды довольно неплохо. Однако их все равно было слишком мало, едва ли сотня, плюс засевшие в "гнездах" лучники да небольшие отряды легких пехотинцев поддержки, спешившие на помощь с флангов. А через проломы в частоколе к этому моменту прошли последние наемники, не считая нескольких групп тылового прикрытия. Первые и самые охочие до боя защитники Гломстанга уже лезли по бревенчатым настилам, пытаясь забраться в укрытия вражеских стрелков.

Аспен никогда не пытался лезть на острие атаки, понимая, в чем заключается реальная роль командира, но и отлынивать от кровавой "работы" намеренно тоже не собирался. А потому, когда пара огров, сбив на землю и пронзив своими клинками неудачливого бойца из числа "мясников", оказалась перед Вороном, он и не подумал о том, чтобы отступать. Эльфийский клинок, превратившись в живое продолжение руки, легко отвел в сторону могучий замах врага, которому в этой ситуации не помогли ни врожденная сила, ни яркое сияние рун на зачарованном оружии. Переступая резко вправо, Аспен сменил позицию так, что враги теперь мешали друг другу, и с отточенной годами легкостью проделал один из своих самых эффектных финтов. Чуть загнутый клинок вновь свистнул почти над самым шлемом капитана, но тот, уйдя под замах, оказался прямо перед огром и коротким тычком вонзил свой меч в приоткрытую пасть людоеда. Белоснежное острие пробило темное небо и, не встречая сопротивления, дошло до самого мозга чудовища. Выдергивая клинок и продолжая вращения корпуса, Аспен выбросил в сторону второго огра левую руку. С пальцев Ворона, намеренно неприкрытых сталью латной перчатки, сорвался пяток мелких огненных искр, тут же нырнувших расправленным полукругом в направлении вражеских глаз. Как правило, даже если противник был закован в глухую броню, эти милые искорки, сотворенного Аспеном заклятья, всегда находили путь через забральную щель и отправляли в иной мир даже самого опытного и могучего мастера меча. Но в этот раз, вопреки ожиданиям командира наемников, все обернулось иначе.

На нащечниках вражеского шлема, загнутых вдоль нижней челюсти огра, засветились еще какие-то странные руны. И крохотные огоньки, способные легко прожечь насквозь самый толстый череп, свернув с уже намеченного курса, с шипением вонзились в зачарованную сталь в том самом месте, где сияли непонятные символы. Огр, качнувшийся поначалу назад, еще в тот момент, когда увидел созданное Вороном заклятье, резко рыкнул, то ли удивленно, то ли, как показалось самому капитану, презрительно, и вновь замахнулся своим огромным мечом. Успевая принять этот вертикальный удар лишь на грубый блок, Аспен припал на колено, тут же кувырком уходя назад и пытаясь придумать, что же ему теперь делать дальше.

Но не успел капитан еще даже толком разогнуться, как чья-то небольшая нога наступила ему на сгорбленную спину и резко от нее оттолкнулась. В воздухе между сражавшимися воинами мелькнул силуэт, сияющей начищенной сталью и ярко-зеленым полотнищем плаща, развивающегося за спиной, и фигура огра, застывшая в очередном замахе меча, с грохотом рухнула навзничь.

- Не засыпай на поле боя, Турр, - обернувшись, с усмешкой выкрикнула Ирма Хольстар. - Говорят, что так и помереть недолго!

Выдернув из глазницы врага свой прямой меч, Ирма соскочила с тела поверженного врага, не забывая при этом оглядываться по сторонам. Так уж получилось, что глава дома Хольстар самолично возглавила сотню наемников своего семейства даже, несмотря на протесты капитана Ингмара. И никого другого во всем Гломстанге, кто рискнул бы заступить дорогу своенравной гноме, попросту не было. Даже собственный клан, похоже, был совсем против, если Ирма вообще не вернется с этой вылазки, и пост руководителя семьи можно будет передать ее куда более спокойному и рассудительному племяннику, который, так уж сложились переплетения генеалогического древа, был еще и на полсотни лет старше своей тетушки.

- Постараюсь больше так не подставляться, - отозвался в ответ на поддевку гномы Аспен, про себя в этот момент больше обдумывая внезапно возникшую проблему с необычными доспехами огров.

Сражение вокруг, тем временем, и не думало кончаться, на помощь защитникам лагеря спешили все новые и новые солдаты, но взять обширный плацдарм напротив проломов в частоколе у воинов Гломстанга все-таки получилось. Вражеские стрелки оттянулись под прикрытие свежих сил, а латники-огры, по большей части, пробивались в разные стороны и отступали вглубь лагеря, не желая продолжать битву в полном окружении. Многие из них были ранены, больше всего досталось тем, кто сошелся с урсумаритами, и хотелось верить, что обратно в бой эти воины вернутся теперь нескоро.

- Действуем, как условились, - вокруг уже столпились другие бойцы, включая капитанов Раймонда, Ингмара, Янсена и жутко довольного Одавика, взвалившего секиру на плечо и покрытого с ног до головы брызгами свежей крови. - Я и Хакон - на правый фланг, идем к орудиям и шатру командования. "Спиноломы" Хольстаров - налево, сдерживаете всех, защищаете наш путь к отступлению. Так, "башмаки", на вас центр и тылы, - на лицах многих наемников, включая и самих "подкованных сапог" дома Вестинбахов, появились ухмылки. Шутка, за которую в обычное время дело легко бы могло дойти до поножовщины, сейчас в разгар битвы воспринималась всеми как нечто само собой разумеющееся.

- А мы сходим до местного амбара, - Раймонд подвел итог словам Ворона, и вся огромная масса солдат, пробившихся во вражеский лагерь, вновь пришла в движение.

- Что у нас с потерями? - спросил Аспен уже набегу у появившегося рядом Гирата.

- От одного до двух десятков у каждого отряда, половина - раненые, - отозвался полуэльф. - Для того чтобы основательно пошуметь нас пока хватает.

- Добро.

А ударная группа, которую возглавил Ворон, уже приближалась к тому месту, где шла очередная яростная схватка. Довольно большое пространство впереди и вокруг оказалось расчищено от шатров и иных строений, и, судя по обугленным остаткам опорных столбов, торчащих из земли, и запаху гари, дело здесь не обошлось без магии. Первые "самоцветы" и "мясники" уже сцепились в жестокой сече с хобгоблинами и орками, поджидавшими их на границе выжженной земли. Три десятка огров сбили щиты в плотный ряд у подножия небольшого насыпного холма, на котором возвышался огромный войлочный купол, который и был одной из целей атаковавших. Главная батарея вражеских дальнобойных камнеметов располагалась как раз прямо за ним. Но сначала нужно было попытаться разобраться с предполагаемыми командирами вторженцев, если, конечно, они еще не догадались удрать куда-нибудь поглубже в тыл.

Наемники Гломстанга вновь ударили слитно, дружно и яростно, раздавив почти всякое сопротивление у себя на пути. Несколько багбиров, расшвыривая оказавшихся у них на пути хобгоблинов, снова первыми смогли добраться до щитоносцев-огров, которых здесь было гораздо меньше, чем в первый раз. В доспехах, специально выкованных для них в кузнях богатейших городских кланов, не поскупившихся на нужды ополчения, багбиры были практически неуязвимы для стрел, копий и прямых односторонних мечей обычных вражеских воинов. Не слишком сильно страдали они и от ударов шестоперов, а потому снова смогли без труда сбить с ног ближайших огров и оказаться почти у самого шатра. Но в этот момент обитатели командирской палатки решили заявить о себе, и через разорвавшуюся войлочную стену в сторону багбиров устремился поток холодного ветра. Даже на таком расстоянии Аспен буквально кожей почувствовал ту могильную сырость, которой был пропитан этот странный поток воздуха. Доспехи огров, оказавшихся как и багбиры в зоне действия заклятья, мгновенно засияли всевозможными переливами рун. А недавние рудокопы, спотыкаясь на ровном месте, стали падать на колени, сотрясаясь от гортанного рычащего кашля. Тела багбиров затряслись в судорожных конвульсиях, между щелей доспехов обильно полились потоки мгновенно мутнеющей крови. У одного из гигантов, остававшегося еще на ногах, с треском подломилась колени, а протянутая рука с тяжелым молотом обвисла в районе локтя, согнувшись под неестественным углом.

Несколько существ, походивших на обычных огров не больше, чем дварфы или эльфы походят на людей, с демонстративным неудовольствием на лицах появились из прорехи в сгнившем войлочном полотне. С синеватой матовой кожей, с небольшими загнутыми рогами и, все без исключения, с вычурными посохами и в богатых расшитых одеждах, троица огров-магов замерла за спинами вновь сбивших свой ряд щитоносцев. Что ж, и это значило, что главный враг теперь прекрасно определен, а большего, чем видеть свою цель, наемникам и не было нужно. И даже жестокая смерть боевых товарищей сейчас уже не могла бы их остановить.

Орки, хобгоблины и гноллы продолжали прибывать со всех сторон, внося в сражение еще большую сумятицу и хаос. Прежде чем солдаты Гломстанга смогли начать вторую атаку, вражеские воины успели заполнить собой почти все выжженное пространство перед большим шатром, и свирепая битва в очередной раз вспыхнула во всей своей полноте. Аспен успел заметить, как один из синекожих магов выступил немного вперед и повел своим посохом, но выкрикивать слова предупреждения не пришлось. Призрачная сеть, соткавшаяся над головами сражавшихся, хищно кинулась вниз, но налетела на сияющий золотой купол и бессильно заскрежетала, не имея возможности двигаться дальше. Гират и остальные маги "самоцветов" в окружении небольшой группы воинов-охранников успели занять свою позицию и теперь напрямую занялись сдерживанием чужих волшебников. А значит, дело теперь было за простыми солдатскими клинками.

Но порадоваться слишком долго тому, что все складывается наиболее удачным образом, Аспен не успел. Вместе с основной группой атакующих он уже ворвался во вражеские ряды и вынужден был полностью сосредоточиться на схватке. Хорошее оружие и доспехи делали хобгоблинов и орков опасными противниками, а сражались они довольно умело, чего от них в принципе и следовало ожидать, но некоторые моменты все же заставили Ворона вновь удивиться. Например, то, как один из вражеских воинов-хобгоблинов выдернул из-под удара находившегося рядом раненного орка и отбил выпад наемника, едва сам не подставившись под атаку. Или, когда двое других "имперских" солдат подхватили под руки упавшего, но еще явно живого товарища и принялись оттаскивать его назад, отмахиваясь своими пятиугольными щитами.

- Рывок! Разом!

Наемники, заслышав слова командира резко усилил натиск, заметно оттесняя врагов. В воздухе над головой у Аспена расцвел огненный желтый цветок, рассыпавший свои уже бесполезные искры по прозрачной защитной полусфере. Похоже, вражеские маги сумели вычислить его, даже, несмотря на простое "солдатское" облачение. Впрочем, такое часто бывало, но пока за ним присматривал Гират, Ворон совершенно не волновался за свою жизнь в подобном аспекте.

Очередной противник, налетевший на капитана, продемонстрировал сходу недюжинную скорость и неплохую технику. Его удар был не так прост, как мог показаться поначалу, но все же парню не хватало пластики. Сделав боковую обводку, Турр без труда вонзил свой клинок ему в грудь. Эльфийский меч легко пробил одну из наборных пластин на груди у врага. Подняв взгляд, Аспен на мгновение замер. Его противник, выскочивший, видимо, в суматохе из своей палатки, не успел надеть закрытый шлем с забралом, оставляющим на виду только глаза. Такие носили все обычные пехотинцы "империи". И если и было в этом молодом парне что-то, что говорило о его полугоблинской природе, так это лишь слегка зеленоватый оттенок кожи. Из уголка губ "имперца" по подбородку вниз сбежала кровавая капля, однако глаза продолжали смотреть на Аспена все с той же ненавистью, из горла вырвался сдавленный хрип, а рука с мечом начала подниматься вновь. Но рефлексы капитана наемников сработали безотказно, и, вырвавшись из раны, острие сияющего клинка перечеркнуло косой чертой открытое горло полугоблина.

Шелест невероятно быстро движущейся стали и звуки рассекаемого металла и плоти Ворон услышал прежде, чем успел заметить движение слева, и это возможно спасло ему жизнь. Разворачиваясь в сторону неизвестного врага и отступая на шаг назад, Аспен лишь успел выполнить один из классических защитных финтов, отбивая практически сразу два последовательных атакующих выпада в голову и понимая, что уже не успевает оставить еще один, направленный в живот. Пальцы на левой руке капитана сложились в нужном жесте буквально за долю мгновения до того, как было бы слишком поздно. Простой "толчок" объекта пригодился в этой ситуации, как нельзя кстати. Вот только памятуя о бесполезности магических атак против врага, Ворон толкнул не его и его оружие, а себя относительно земли, в сторону которой и была направлена его рука.

Отлетев на пару метров спиной вперед и получив небольшой разрыв в дистанции, Аспен тут же занял защитную стойку и сумел получше разглядеть врага. Это был явно непростой боец, а о чем прямым текстом говорили его необычные доспехи, состоявшие из сплошных матовых пластин металла, но при этом отчего-то казавшиеся очень гибкими. Странный шлем в форме округлой шляпы и оружие виде широкого длинного лезвия на вытянутой рукояти еще больше выделяли этого бойца на общем фоне. Но общие мотивы в формах этого облачения и тех доспехах, что носили остальные "имперские" воины, безусловно, прослеживались. Но лишь очень и очень общие. Ростом враг было около двух метров, но в отличие от огров или багбиров не казался громоздким. Скорее у него было что-то общее с той подвижностью и ловкостью, которой, невзирая на свои размеры, обладают тролли.

Капитан не сразу заметил, что за спиной у его нового противника все еще продолжают оседать на землю фигуры других гломстангских солдат. Позади неизвестного оказалась, буквально, целая просека из убитых "самоцветов", и, судя по положению тел, многие из них вообще не успели хоть как-то отреагировать на атаку. Тем временем, странный враг замер на мгновение, будто бы повнимательнее приглядываясь к Аспену, и, качнувшись из стороны в сторону, снова бросился в бой. Эльфийская сталь и плоское лезвие "ножа" столкнулись несколько раз. На последнем ударе их режущие кромки столкнулись, высекая целый сноп белых искр. Скорость у противника была просто запредельная, и Ворон едва-едва успевал предугадывать его движения. Следующий удар оказался еще и невероятно сильным, капитан устоял на ногах, но вынужден был попятиться назад. А матовая тень промелькнула рядом с ним, уходя куда-то в сторону.

Резко обернувшись, Аспен увидел рухнувшего на колени урсумарита. Чудовищная секира выпала из лап человека-медведя, пытающегося сейчас зажать когтями глубокую рану в форме косого креста, появившуюся на шее великана. А необычайно быстрый враг уже развернулся и снова ринулся в сторону Ворона, небрежно и как-то походя, снеся голову случайно оказавшемуся рядом наемнику. Ждать в этот раз Аспен не стал, сам метнувшись вперед и нанося длинную серию из заковыристых финтов, каждый из которых с иным противником оказался бы первым и последним.

Существо в занятных доспехах завертелось волчком, отражая одна за другой все атаки, а в конце, обогнав самого Турра на треть удара сердца, легко располосовало ему ногу своим тесаком. Странное лезвие не проткнуло, а просто-напросто разрезало толстый понож из выдубленной кожи, плотную штанину, а затем и человеческие мышцы, и Аспен невольно скривился, почувствовав, как заточенная кромка металла прошла по самой кости.

Понимая, что сдерживаться с таким врагом уже больше нельзя, капитан направил, как его когда-то учили, всю свою магическую энергию в рукоять эльфийского меча, и лезвие клинка послушно засияло еще ярче. Оружие практически само метнулось навстречу уже наносящему последний выпад противнику и заставило его поспешно отрыгнуть назад. На грибообразной "шляпе" стального шлема осталась характерная зарубка, края которой теперь светились раскаленным докрасна металлом. Перенеся вес на неповрежденную ногу, Ворон замер в выжидательной позиции.

Враг размышлял лишь какую-то секунду, а затем, отскочив назад еще дальше, не глядя располовинил вдоль пояса еще одного "самоцвета", и, развернувшись, с размаху метнул свое необычное оружие. Короткий выкрик сорвавшийся с губ капитана не успел обогнать сверкнувший в воздухе стальной снаряд. "Нож" с приделанной к нему длинной рукоятью стремительным росчерком пронесся над головами у продолжавших сражаться людей и нелюдей, и широкое лезвие вошло сбоку под ребра Гирату, еще только начавшему поворачиваться в эту сторону. Магический щит в форме высокого золотистого цилиндра, возникший вокруг полуэльфа, пропал с глухим хлопком, будто лопнувший мыльный пузырь, едва только его коснулось острие "ножа". Сила броска была таковой, что Гирата просто вышвырнуло из рядов союзников, сбивая тех с ног, и пригвоздило к земле почти в десятке шагов от того места, где он стоял. И это даже несмотря на добротные доспехи, в которые был облачен волшебник.

Такая потеря не могла не сказаться на эффективности коллективной магической защиты отряда, равно как и на боевом дух прочих заклинателей-"самоцветов". А огры-маги тоже не стали упускать представившийся момент. Облако тьмы, тут же сгустившееся вокруг группки оставшихся наемных волшебников, озарилось изнутри багровыми всполохами. И, невзирая на ожесточенное сопротивление людей, закончившееся тем, что один из рогатых чародеев, покачнувшись, рухнул без сознания от перенапряжения сил, дальнейшая дуэль волшебников закончилась достаточно быстро.

Волна давно позабытой ярости затопила сознание Турра, заставляя выбросить из картины, творящейся вокруг, абсолютно все, кроме существа в необычных доспехах. Эльфийский меч засиял так ярко, что на него теперь было больно смотреть, а перчатка на руке у капитана раскалилась настолько, что в воздухе отчетливо потянуло паленой кожей. А убийца Гирата, тем временем, двигаясь в своей порывистой манере, уже метнулся вправо и вытащил длинный меч из ножен за спиной у одного из убитых огров-панцирников.

Позабыв о ранах и усталости, Аспен налетел на врага вихрем из слепящих ударов, и вот теперь уже противнику капитана пришлось пятиться, используя всю свою невероятную ловкость и скорость, чтобы не оказаться разрубленным сверкающим лезвием. Поднятый меч мертвого щитоносца тоже ярко горел цепочками бессвязных рун, но после каждого столкновения с клинком Аспена на нем оставались глубокие выщерблены и зарубки. Уже задыхаясь от злобы и ярости, Турр осознал, что совершил самую большую ошибку. Он упустил момент, когда еще можно было успеть отступить со своими людьми, и теперь ситуация обернется лишь еще хуже. И осознание этого факта накрыла разум Ворона еще одним шквалом бесконтрольного гнева.

В какой-то момент шустрый ублюдок, несмотря на свой внушительный рост, плавно поднырнул под горизонтальный выпад капитана и, разворачивая корпус, нанес рубящий удар в плечо. Аспен успел среагировать на это и, едва не разрывая связки, грубо наотмашь ударил по вражескому клинку. Белое лезвие прямого меча буквально раскололо полосу металла, покрытую вязью рун, с такой силой, что во все стороны брызнули серебристые искры и осколки зачарованной стали. Но рука в когтистой латной перчатке, начавшая свое движение еще до того, как столкнулись мечи, перехватила верхнюю половину сломанного лезвия, кружащегося в воздухе. И, продолжая свое движение, вонзила это чуть изогнутое острие в горло капитану Аспену, пробив насквозь кольчужную бармицу шлема.

Окружающий мир в глазах Ворона внезапно окрасился в яркие алые краски, как будто солнце, наконец-то, выглянуло из-за заснеженных пиков. В раз онемевшее тело медленно начало валиться назад, и последним, что услышал Турр своей жизни, был рев Хакона полный злобы и гнева.

- Не повторяй моей ошибки, придурок... - тихий шепот Аспена уже никто не услышал.

Скругленное лезвие окровавленной секиры, имевшей весьма жуткий вид, представляло собой ярчайший образчик оружейного творчества холмовых дварфов. Впрочем, особого желания подробно разглядывать ее, когда железяка смазанным пятном проносилась всего в ногте от ее лица, у Нохиме отчего-то совершенно не возникало. Едва успев отпрыгнуть назад, огрессе пришлось сразу же снова повторить свой кульбит, а затем еще раз и еще.

Массивный дварф, набросившийся на нее сразу после схватки с вражеским командиром, пускай и не был настолько утончен и изящен в фехтовальном искусстве, как предыдущий противник, но зато с лихвой искупал это за счет главных качеств, свойственных всякому бородатому низкорослому верзиле с большим топором. Каждый удар такого бойца был чудовищен в своей сокрушительной мощи, и если в узких и тесных подземных переходах дварфы не всегда могли в полной мере продемонстрировать возможности своих мышц, то на открытом воздухе боевые молоты и секиры раскрывали их таланты по полной.

Топорище, чей вес, похоже, равнялся едва ли не трети от собственного веса хозяина, опустилось сверху вниз, в очередной раз едва не проломив Нохиме голову. Быть может, пробить ее доспехи эта секира и не могла, но вот то, что эти латы, созданные ее отцом, сумеют совершенно точно сохранить ее от сломанной шеи, девушка была совсем не так сильно уверена. Но и тянуть слишком долго поводов тоже вроде бы не было.

Успев остановить свой шестой по счету удар до того, как секира опустится вниз до самого конца, глубоко увязнув в земле, дварф уже принялся разгибать широкую спину для начала нового замаха. В этот момент Нохиме молнией метнулась к нему и одним неразличимым простому глазу движением оказалась прямо напротив своего врага, практически вдвое уступавшего ей в росте. Изящный кульбит, руки с легкостью оперлись на крепкие плечи бородатого воина, и плавное приземление уже позади него.

Удовлетворенно хмыкнув, Нохиме огляделась по сторонам, понимая, что, похоже, битва, к большому сожалению, почти окончена. Огры-маги быстро сумели переломить ход боя, едва защитники Гломстанга после ее вмешательства потеряли большую часть своих собственных волшебников. Последних сопротивлявшихся наемников уже добивали на том конце выжженного пятна хобгоблины и гноллы. Развернувшись, Нохиме зашагала в сторону группы из магов и офицеров, приближавшихся к ней от шатра. Тело низкорослого воина, все еще стоявшее у девушки за спиной, с лязгом и грохотом повалилось ничком на землю, так и не выпустив из мертвых пальцев полированную рукоять секиры. Кусок лезвия от сломанного меча навечно теперь остался торчать в левой глазнице у дварфа.

- Мэтрэсс Нохиме, - поприветствовал дочь Яцугаи огр-маг по имени Нагараши.

Именно его Шванк назначил руководить местной фиктивной ставкой, а познакомиться с ним Нохиме довелось еще раньше. Нагараши был тем самым одним-единственным магом, который вместе с беспечным спинагоном сумел пережить первый визит в Кёр-Кио без каких-либо последствий для собственного здоровья.

- Позвольте выразить нашу вам благодарность... - несмотря на то, что Нагараши был гораздо старше ее, все огры-маги в лагере относились к девушке с особым пиететом, что, скорее всего, было связано с ее отцом.

Тот факт, что только Гэмпай и ее прародитель были допущены для работ в саму цитадель Кёр-Тэнно, значило для остальных волшебников очень много. При этом, они, похоже, были прекрасно осведомлены, какого мнения о них придерживается сам Санада. Но, ни потока показного почтения, ни числа уважительных самоунижений этот никак не могло снизить, ведь каждый из этих заклинателей тоже искренне мечтал и надеялся когда-нибудь получить доступ к древним секретам и возможность быть допущенным в святая святых возрождающейся Империи. Самой-то Нохиме на это было по большому счету глубоко плевать, но вот остальные огры с чего-то вообразили, что ее благорасположение каким-то образом поможет им в реализации надежд и планов.

- Не стоит, - отмахнулась огресса. - Как говорит Шванк, мы все в одной лодке, даже если вокруг нас пустыня.

Офицер-хобгоблин, появившийся рядом с ней, услужливо протянул Нохиме ее клинок. Девушка взяла его с легким кивком благодарности. Отец всегда говорил, что расторопных и умных лизоблюдов надо поощрять хотя бы в малом.

- Полагаю, бой еще продолжается, - заметил Нагараши, но был перебит столпом дыма, взметнувшимся в небеса, и протяжным гулом взрыва.

- Полагаю, это уже не имеет значения, - усмехнулась в ответ Нохиме.

Шванк снова оказался прав, хоть это и начинало немного бесить. Попытка врага добраться до склада съестного припаса провалилась с оглушительным треском. Точнее, с гулким грохотом. Превратить целый склад в одну огромную мину-ловушку и взорвать ее, когда туда доберется враг - на такое могло хватить фантазии только у одного пронырливого баатезу. Правда, он на всякий случай заминировал так все склады у передовой, а заодно еще и батареи метательных машин, и пару случайных палаток, а также тот шатер, возле которого они стояли. И, пожалуй, единственное, что по-настоящему тревожило Шванка, когда он организовывал всю эту затею, так это то, чтобы сделать эти "ядрёные буханки" мощными, но не огнеопасными. Потому как дополнительно тушить еще и весь лагерь после использования пары-тройки штучек ему каждый раз, видите ли, будет лениво, а магию управления погодой он знает откровенно паршиво, и сомневается, что дождь из лягушек станет равноценной заменой обычному дождю.

- Нагараши, оставляю здесь все на тебя, как закончите - доложитесь.

И, не дожидаясь ответа огра, Нохиме зашагала обратно в глубину лагеря, размышляя о том, что всякое веселье заканчивается слишком быстро. Но вид небольшого серого облака в том месте, куда она направлялась и нескольких тонких столпов дыма, поднимавшихся неподалеку, тут же заставили девушку стряхнуть с себя всю безмятежность и опрометью броситься туда.

* * *

- А вот и что-то интересненькое началось, - Амвор с щелчком растянул на всю длину свой походный окуляр и направил его на ту часть лагеря, что была обращена к осажденному городу. - Похоже, кто-то, наконец, решил прищемить хвост нашим друзьям...

Тем временем, над стойбищем болотной армии все сильнее и громче звучали голоса его обитателей и звон тревожных гонгов. Из палаток и шатров выскакивали сонные солдаты, поднятые с постелей, командиры отдавали какие-то рычащие команды, а пространство вокруг наполнялось бурной, но на удивление организованной суетой.

- Кажется, кто-то еще недавно просил подходящий шанс? - не поворачиваясь к напарнику, спросила Лаистэль.

- Лесные Боги всегда улыбаются достойным, - усмехнулся в ответ Амвор. - Какой вариант играем? "Неуклюжий волк и тихая рысь"?

- Ты всегда выбираешь что-нибудь попроще. Что-нибудь попроще для тебя, - эльфийка все-таки посмотрела на своего товарища и покачала головой.

- Ну, не вредничай, Тэль. К тому же мы оба прекрасно знаем, кто из нас лучше в вопросах поиска и захвата, а кто умеет лишь громко шуметь и отвлекать на себя внимание.

- Они и так здоров отвлечены, - хмыкнула Лаистэль, но уже не столько, чтобы возразить, сколько по привычке. Признание Амвора все-таки было довольно приятным.

- Дополнительная перестраховка лишней никогда не бывает, - уже поняв, что девушка согласна на его план, напарник широко улыбнулся и сложил окуляр. - Ладно, я пошел. Встречаемся здесь же и сразу уходим. Удачной охоты!

Смазанная тень без единого шороха выскользнула из мшистой лощины и растворилась среди небольших валунов, лежащих по всему пологому склону скалы. Лаистэль выждала положенные тридцать ударов сердца и двинулась следом.

Они уже знали о том, что лагерь болотников не защищен магическими ловушками или по-настоящему сложными колдовскими "ограждениями", а банальная "сигнальная нить", которую мог "натянуть" любой полудикий шаман не была для Лунных Лисиц тем препятствием, что стоило какого-либо особого внимания. Поэтому с проникновением за частокол не вышло никаких трудностей, тем более что большинство часовых, хоть и не покинуло свой пост, но куда больше интересовалось тем, что происходит на другом краю становища. Двигаясь знаменитой "лисьей поступью", придуманной и воплощенной по многим слухам самой наставницей леди Элиан, Лаистэль буквально перетекала из тени в тень между войлочных палаток, а еще стоявший вокруг утренний полумрак окончательно делал разведчицу неразличимой для чужих глаз.

Несколько раз эльфийке пришлось переждать, пока мимо не пробегали небольшие группы солдат, но никаких других задержек в пути не последовало. Затаившись на крыше навеса из толстых прутьев, под которым были сложены какие-то мешки, Лаистэль заняла самую удобную позицию, с которой открывался обзор на ту самую солдатскую столовую, что пользовалась таким вниманием у множества офицеров. Простых воинов поблизости не было, а несколько гоблинов-кашеваров, затеявших утреннюю стряпню, поспешно скрылись в какой-то неглубокой землянке под бревенчатым скатом, где, по-видимому, хранились съестные припасы. Невысокий огонь, разожженный только в одном из трех каменных кругов-кострищ, бросал вокруг багряные отсветы. Но надолго ожидание не затянулось.

Отбросив толстый входной полог, из палатки, за которой собственно и следила сейчас Лаистэль, наружу вышло несколько фигур. Два силуэта, маячивших позади и достигавших в росте не менее двух с половиной метров, судя по доспехам и размерам, были обычными ограми-латниками. Явно охранники, а значит, интереса не представляют. А вот вид двух других сразу дал эльфийке понять, что они не ошиблись в своих наблюдениях и расчетах.

Еще одна фигура была около двух метров в высоту и закована в причудливые доспехи, похожими на гибкий панцирь некоторых южных зверей, про которых рассказывал ей как-то Амвор. Он тогда подрядился помочь своему старому приятелю Сенголу со зверинцем лорда Электиона и наткнулся на этих тварей. Шустрые, способные бегать на задних лапах, облаченные в роговую броню и сворачиваться в идеально округлую сферу, эти зверушки не превышали в размерах кобольда, но не превосходили в разуме даже обычных собак. А название у них тоже оказалось донельзя банальным - броненосцы. И вот панцирь именно этих самых броненосцев и напомнили Лаистэль чем-то доспехи неизвестного. Только вот здесь, вместо роговых чешуек была самая настоящая полированная сталь.

Странный шлем и оружие воина тоже бросались в глаза. И во всем этом было что-то на самой грани, такое почти неуловимое, но наталкивавшее невольно на мысли о чем-то давно позабытом и древнем, словно виденном на выцветшей картинке в далеком детстве. Но вспомнить об этом сейчас у девушки уже не получалось при всем желании. Тем более что ее внимание к этому моменту сосредоточилось на последнем существе, появившемся из палатки.

Если обладателя необычных доспехов можно было счесть командиром вражеской армии или как минимум высокопоставленным офицером, то этот парень смотрелся на его фоне как-то не слишком убедительно. Судя по всему, он был человеком, причем невысоким даже по меркам собственной расы. Лаистэль он едва ли бы доставал до плеча. Внешне достаточно мил, но и далеко не красавец. Судя по всему еще довольно молод, лет не более двадцати с небольшим, если все-таки считать его человеком. Черные волосы, даже темнее, наверное, чем у самой Лунной Лисицы, были собраны на затылке в обычный прямой "хвост" и без сомнений являлись слишком длинными для того, кто привык носить шлем. Аккуратное одеяние темных тонов, куда больше подошедшее магу или негоцианту средней руки, было выполнено без излишних изысков, но явно умелыми руками и со всем возможным старанием. Походный плащ выглядел довольно измято, но уж слишком чисто. Округлые носы высоких сапог были начищены до зеркального блеска. Мелкие детали, которые взгляд Лаистэль подметил за какую-то долю секунды, быстро сложились в голове у эльфийки в единое целое и выдали сухой остаток. Советник. Возможно, интендант или тактик-стратег из тех, что сидят в командирских шатрах и рисуют стрелочки на картах, предпочитая не высовывать нос на поле боя. Но, так или иначе, этот симпатичный парень был здесь не последней фигурой и при этом, наверняка, достаточно информированной. Идеальный выбор мишени.

- И долго мне еще ждать? - до слуха эльфийки донесся голос офицера в доспехах.

Крохотный артефакт в форме непрозрачного кристалла, заключенного в потускневшую серебряную оправу, Лаистэль вставила в левое ухо еще перед выходом разведчиков в путь из Закатного Монастыря. Камень-переводчик, еще одна из многих уникальных разработок лорда-заклинателя Электиона, работал без дополнительной магической "подзарядки" по несколько месяцев и был отличным подспорьем для Лунных Лисиц и егерей пограничной стражи. Пускай, он и не всегда мог перевести дословно сказанное твоим собеседником, но уж общий смысл передавал достоверно. Главное, чтобы язык, на котором звучат слова, был в списке тех, которые Незримые Ткачи заранее "вплетали" в кристаллы-толмачи.

- Подожди, пускай втянутся, - отозвался невысокий брюнет. - Нам нужно, чтобы они проглотили наживку вместе с крючком...

Похоже, нападение на лагерь со стороны осажденных жителей Гломстанга не стало для командиров болотной армии особым сюрпризом. Ловушка? Но с какой целью? Впрочем, в чем именно заключался хитрый план огров-магов, можно будет спросить уже и потом.

- Мне снова становится скучно, - протянул воин в доспехах, и Лаистэль почудилась в этих словах какая-то странная интонация.

- Ты не поверишь, но, кажется, самое время, - тут же отозвался второй участник беседы, почти незаметно делая полшага в сторону.

Из-под странного шлема, похожего на гриб с круглой шляпкой, раздался отчетливый смешок. Брюнет покосился на командира и тоже ухмыльнулся.

- Только поаккуратнее там, а то в случае чего крайним окажется бедняга Шванк...

- Переживешь! - рассмеялся еще громче двухметровый латник и, двигаясь с какой-то почти непередаваемой звериной грацией, причем на удивление быстро для существа, закованного в доспехи, исчез в проходе между палаток, будто ожившая стальная молния.

- И чем я заслужил это счастье, - удрученно вздохнул брюнет, после чего осмотрелся по сторонам. - Так, я не понял. А где же наш доблестный кухонный наряд, что приготовит завтрак своему любимому командованию?

Лаистэль уже давно бы начала действовать, благо момент после ухода необычного воина представился самый удачный. После того, как она увидела, как он двигается, эльфийка предпочла бы лишний раз не связываться с тем пугающим латником. Но от активных шагов ее внезапно попридержала одна деталь, которую Лунная Лисица рассмотрела лишь только в конце разговора между болотными командирами. У низкорослого советника была еще одна весьма примечательная примета - его глаза.

Поначалу девушке показалось, что это лишь отблески и игра света от огня в пылающем кострище. Но потом сомнения пропали. У нормальных людей не бывает кроваво-красных глаз с вертикальным зрачком, вызывающим почему-то больше ассоциаций с хищными птицами, чем с представителями семейства кошачьих. И, тем не менее, ничего хоть сколько-нибудь необычного или странного в магическом плане от брюнета не исходило. Пускай, собственные колдовские способности Лаистэль были смехотворны, особенно по сравнению с настоящими волшебниками из числа Ткачей или с потомками благородных семей Подлунного Королевства, но уж вычислять и определять чужих чародеев, а также различных существ наделенных той или иной магической природой, лесных разведчиков обучали великолепно.

Секундное колебание было развеяно одним-единственным логическим выводом, который сам напрашивался в такой ситуации. Наследие крови. Да, где-то среди далеких предков этого парня затесались демоны или схожие инфернальные твари, но к нынешнему моменту в нем не осталось от них ничего, кроме необычного цвета глаз. Последний факт, кстати, может быть лишним объяснением тому, каким образом, человек затесался в ряды этой многонациональной армии, возглавляемой ограми-магами. А куда еще, скажите, податься далекому потомку какого-нибудь древнего, проклятого и всеми гонимого рода, у основателя или основательницы которого водились излишне близкие и тесные связи с демоническими существами? Отсюда же его манера держаться, а также знания и навыки, которые позволили простому смертному получить определенный пост в чужой армии. Даже лишенный магических навыков, но воспитанный и обученный, как истинный наследник какой-нибудь "темной аристократии" из той же Кимвалии, этот брюнет в любом случае был бы ценным приобретением для любого местного царька, решившего поиграть в будущего повелителя мира. А откуда именно взялся красноглазый, можно и не гадать, развалины Кенумара и болота Атара хранили в себе веками множество подобных тайн и неожиданных секретов.

В любом случае, даже в кольцах, одетых на пальцы брюнета, было больше магии, чем в нем самом. То, что у парня четырехпалые кисти, разведчица отметила уже после вывода о его возможном происхождении, и подобная аномалия или врожденный физический порок не вызвал у нее ни малейшего удивления. В отличие от самих украшений. Четыре из них, начищенные до тускло-желтого блеска, явно были простыми ювелирными поделками, а вот два других - костяное на правой и рельефное на левой - похоже, содержали в себе некоторые магические сюрпризы. И это стоило учитывать!

Окончательным сигналом к тому, что хватит выжидать, для Лаистэль послужил грохот взрыва и облако гари, взметнувшееся где-то в сотне шагов от столовой в глубине лагеря. Амвор начал действовать. Кажется, как раз в том направлении они, еще наблюдая за вражеским становищем, приметили что-то вроде госпитального склада, где все время сновало множество колдунов из числа крысюков.

Палатки осветило невысокое зарево пожара, со стороны оседающего облака пепла стали слышны крики раненных и новые команды сержантов. Брюнет-советник отреагировал на случившееся сразу и именно так, как и надеялась Лаистэль.

- Потушить, быстро, спасти всех пострадавших, - голос красноглазого, обернувшегося в сторону зарева прозвучало сухо и отчетливо.

Огры-охранники, не колеблясь ни секунды, бросились в направлении пожара, ловким движением забрасывая за спину свои тяжелые щиты. А их командир, как и следовало ожидать, остался на месте, не собираясь сразу же соваться в пекло.

- Нет, прорваться так далеко не успели бы, - до эльфийки донесся едва различимый голос брюнета. Подняв руку, он каким-то не совсем естественным движением почесал шею под подбородком. - Тогда что? Отвлекающий маневр?

Парень быстро соображал, и терять время дальше было бы попросту непростительно.

- Отвлекающий от чего-то поблизости. Или от кого-то?

Увесистая деревянная дубинка, длиной всего в пол-локтя и расширяющаяся на конце почти втрое по сравнению с рукоятью, была прекрасным средством для того, чтобы отправить кого-либо надолго в бессознательное состояние. Несколько слоев из плотной материи препятствовали тому, чтобы по неосторожности случайно проломить череп выбранной жертве, поскольку та обычно требовалась в живом состоянии. И в этот раз данное превосходное орудие без сомнений оправдало бы свою репутацию, если бы только в последний момент брюнет вдруг резко не пригнулся, почти падая на руки. Эльфийка еще успевала зацепить противника по темени, но на пути у оружия оглушения вспыхнул полупрозрачный чародейский щит. Это была самая простая и примитивная поделка в "области" элементарной физической защиты, ничего интересного, но шанс на успешный удар такое заклятье развеяло уже окончательно. Похоже, тайна одного из колец была разгадана, ведь Лаистэль ни мгновения не сомневалась, что противник совершенно никак не мог ее услышать. Но, так или иначе, он увернулся и, перекатившись по утоптанной земле к одному из дощатых столов, уже поднимался, выхватывая из ножен клинок. Особого выбора не оставалось, но и отступать так сразу Лунной Лисе не хотелось, а потому собственный меч эльфийки тоже выпрыгнул из плотных объятий черненой кожи и метнулся навстречу вражескому.

- Это же откуда такие гости по мою шальную печень?! - удивительно, но каким-то чудным образом у брюнета хватало времени не только на то, чтобы отбиваться, но и еще не прекращая болтать.

Два лезвия столкнулись несколько раз, и каждый новый выпад заставил противника Лаистэль медленно пятиться все дальше и дальше назад. Было заметно, что он неплохо освоил базовые защиты, и не столько следит за мечом Лаистэль, сколько интуитивно блокирует самые опасные направления атаки, но мастерством это трудно было назвать. Впрочем, у парня была впечатляющая скорость, а в подвижности и верткости он, пожалуй, не уступил бы даже Амвору, признанному мастеру в искусстве уворачиваться от атак Лаистэль, как сказала как-то об этом умении леди Элиан.

Легко "раскачав" врага двумя последовательными "трилистниками", девушка обошла его на чистой скорости и провела боковой выпад, стремясь нанести по касательной болезненную, но не смертельную рану. Красноглазый уже никак не успевал ее остановить, но когда эльфийскому клинку оставалось проделать последнюю треть пути, раздался треск грубо рвущейся материи и навстречу отточенному лезвию метнулся гибкий хвост, усеянный множеством шипов. Меч Лаистэль без особого труда сумел прорубить толстую роговую кожу, на землю посыпался десяток отломленных игл, но полностью отсечь кусок хвоста не получилось. Дело ограничилось лишь глубокой "зарубкой", из которой немедля засочились темно-красные капли чего-то густого и лишь очень отдаленно похожего на кровь. Брюнет вскинул руку, и порыв резкого ветра, появившийся между ним и девушкой с тихим хлопком, как будто бы из ниоткуда, отбросил разведчицу на пару шагов назад.

Но изумление, которое в этот момент на целую секунду заставило Лаистэль замереть на одном месте, вызвали отнюдь не факт совершения волшбы или появление у противника хвоста, а то, что только после этого события от красноглазого отчетливо "дыхнуло" аурой совсем не человеческой, да и не смертного существа, вообще. Пожалуй, худшей встречи и пожелать было нельзя. Но как же ему удавалось столь искусно маскироваться?!

- Демон, - невольно вырвалось у Лаистэль, тут же мысленно обругавшей себя за подобную несдержанность. В такой момент умудриться, не только показать врагу свое потрясение, но еще и раскрыть свою принадлежность - единственное сказанное слово прозвучало на высоком наречии... Леди Элиан была бы просто в ярости от такой некомпетентности.

- Во-первых, не демон, а баатезу, - скорчив обиженную гримасу, ответил на это брюнет. - Во-вторых, меня, если что, зовут Шванк. И почему-то мне кажется, что моя истинная природа несильно повлияет на наше дальнейшее общение...

- Действительно, разницы почти никакой, - бросила эльфийка, открывая очередную серию стремительных атак.

Человек или баатезу, но так или иначе, Лаистэль пришла сюда за пленником, обладающим нужными знаниями, и без него уходить не собиралась. К тому же, будь перед ней какой-нибудь настоящий демон, все бы уже закончилось. А этот Шванк, в лучшем случае, не более чем простой полукровка-камбион. С такими противниками Лунные Лисицы должны были уметь справляться и в одиночку, если что.

- Хм, хочу напомнить, после того, как я назвал вам свое имя, правила приличия требуют, чтобы вы, юная леди, тоже представились, - едва успевая парировать новые выпады либо просто отскакивать в сторону, но уж точно даже не помышляя о каких-либо контратаках, Шванк по-прежнему продолжал болтать без умолку. И даже как-то беспечно, что ли. - Не знаю, как там заведено у эльфов, а у нас баатезу, дело обстоит именно так.

Если демон и надеялся отвлечь Лаистэль подобным образом, то лишь зря терял время. Ни одного нового слова ему больше не предстояло услышать. Это эльфийка решила про себя уже твердо. Бой должен проходить под ее диктовку, и подыгрывать сопернику в такой ситуации, надеясь перехитрить его в собственной игре, будет чересчур самонадеянно.

"Вихрь ледяных лезвий", одна из сложнейших общеизвестных фехтовальных комбинаций уже оказалась демону не по зубам. Первые пару пропущенных ударов еще успел принять на себя белесый магический щит, но третий выпад эльфийской стали разбил чародейскую защиту, как кусок ледяной корки на поверхности воды, и заставил угаснуть уже окончательно. Четвертый "порыв", сменивший второе "ложное затишье", оставил на теле у баатезу еще несколько глубоких царапин, но, к сожалению, так и не смог достичь своего конечного результата. А между тем, Лаистэль уже понимала, что если у нее никак не получится захватить этого парня в плен, то и живым его оставлять она все равно уже не имеет права. Уходя от последнего выпада каким-то немыслимым кувырком-кульбитом, и явно "подыгрывая" себе ветряными потоками, Шванк оказался на столе.

- Признаюсь честно, так настойчиво и агрессивно меня девушки на свидание еще ни разу не приглашали, - успел хмыкнуть демон, прежде чем доски столешницы сложились вниз, разрубленные четко посередине очередным филигранным взмахом эльфийского клинка.

Баатезу, уже проворно соскочивший на землю с другой стороны, не останавливаясь ни на мгновение, швырнул пинком ноги в сторону противницы щербатую лавку. По первым наблюдениям Лаистэль, демон вообще сражался без какой-либо схемы или плана, то ли действительно целиком полагаясь на удачу, то ли просто не будучи способен усмирить свою врожденную хаотичную натуру. Хотя, кажется, баатезу относились к тем существам, что наоборот противостояли проявлениям Хаоса. Но в любом случае, сейчас это было не важно, а вот необратимость победы для Лунной Лисицы вырисовывалась все сильнее.

Подброшенная лавка, также как и несчастный стол до нее, оказалась разрублена еще в воздухе на две части, разлетевшиеся в разные стороны. Шванк успел блокировать прямой выпад, нацеленный в живот, но Лаистэль уже быстро крутнулась вокруг в себя, и демон, так и не сумевший вовремя отскочить, получил удар в грудь мягкой подошвой походного сапога разведчицы. Да, таким приемам не учили даже в королевской дворцовой страже, но Лунные Лисы не зря были теми, кто они есть, и для подопечных леди Элиан попросту не существовало таких вещей как "слишком грязный прием".

- Леди, вы вынуждаете меня идти на грубость, - судя по тону сказанного и ухмыляющейся физиономии, Шванк воспринимал происходящее то ли как игру, то ли наоборот, упивался моментом схватки во всем его великолепие. - Поверьте, вам не понравится... если я перейду... на более... грубые... выражения! Да еще и... в полный голос!

По крайней мере, у Лаистэль получалось хотя бы на какие-то мгновения прерывать этого родственника сороки-пустомели, заставляя блокировать свои атаки. Впрочем, демон уже окончательно перешел на тактику "уворачивания и убегания", в результате чего они практически нарезали по пятачку вокруг полевой столовой почти полный круг, попутно превратив в обломки и щепу еще полдюжины столов и лавок.

Использовав комбинацию из "стелящейся лозы" и "танцующей ласки", Лунная Лисица впервые для себя убедилась на практике, что от этой связки можно реально уйти живым, почти не применяя при этом магию. Еще один порыв ветра, слегка сбивший направление ее последнего удара не в счет, к тому же меч девушки все равно оставил на левом плече у Шванка глубокую борозду. Разорвав дистанцию и получив в свое распоряжение целую треть секунды, баатезу замер, а холодная дрожь на коже тут же подсказала эльфийке о готовящемся заклятье.

Гортанный крик, преобразившийся во вполне физически ощутимую силу, смел один из шатров, что был в тот момент за спиной у разведчицы. Сама Лаистэль, распластавшись в этот момент практически по земле, сумела уйти от чародейской атаки, а творение Ткачей, еще недавно служившее ей переводчиком, успешно уберегло девушку от оглушающего эффекта чар. Все-таки, лорд Электион и его ученики были мастерами высшей пробы и никогда не позволяли себе делать даже самые простые боевые артефакты, применимые лишь в одной из множества сфер деятельности.

- А я ведь предупреждал... - начал было Шванк, опуская меч, но оказался вдруг прерван еще одним стремительным выпадом.

На этот раз в дело пошел "бросок гадюки", оставивший на скуле у демона кровоточащий порез. Баатезу, явно не ожидавший, что его хитрый фокус с заклинанием-воплем не окажет нужного воздействия на противника, снова начал медленно отступать, ожидаемо демонстрируя первые признаки физической усталости. И на очередном развороте, Лунная Лиса, предугадав "ветряной отскок" врага, сумела провести "медвежий охват", знатно наградив своего оппонента обратным ударом плашмя в висок.

Чтобы нанести врагу оглушающий "тычок" торцом эфеса в подбородок, нужна была еще ровно одна секунда, но в этот момент за спиной у девушки с грохотом ломающихся подпорок и треском рвущегося войлока, буквально разлетелась стена командирской палатки. Огромный дикий багбир с перекошенной мордой, позабыв обо всяком оружии, бросился на Лаистэль, размахивая своими лапами. Качнувшись вправо, эльфийка легко увернулась от коротких когтей чудовища.

Левая рука девушки, скользнув поясной карман, резким движением метнула нить боло, раскрывающуюся в полете. Тонкая бечева с двумя округлыми грузами на концах оплела ноги уже начавшего приходить в себя баатезу. И тот даже едва не упал, но все-таки сумел сохранить равновесие в последний момент благодаря паре небольших кожистых крыльев, раскрывшихся у него за спиной и окончательно превратившие плащ демона в лохмотья.

Отпрыгнув назад и еще больше разорвав дистанцию с обернувшимся багбиром, Лаистэль увидела, как в отдалении по проходу в их сторону бежит несколько солдат, среди которых были особо заметны высокие фигуры огров. От досады эльфийка едва не прокусила губу, но в этой ситуации ей было некого винить, кроме самой себя. Схватка с выбранной мишенью уже затянулась на непростительно долгий срок, и оставался лишь последний шанс на ее быстрое успешное завершение.

Несколько круглых шариков-свертков полетели под ноги взревевшему багбиру, и спустя мгновение монстра с короткими хлопками окутало серое непроглядной облако. Злобный рев сразу же оборвался, сменившись гортанным чихающим кашлем, а Лаистэль уже, тем временем, направлялась за своей добычей. Но тут ее вновь ожидал неприятный сюрприз.

Нить боло предназначалась для связывания самых неожиданных противников, по сути, представляя собой тонкую переплетенную проволоку. Тонкую переплетенную проволоку из эльфийской зачарованной стали. Такую бечевку, отличавшуюся еще и необычайной гибкостью, не разрубала ни одна секира дварфов, не говоря уж об оружии других рас. С этим делом справлялось даже не всякое оружие самих обитателей Подлунного Леса. И поэтому, Лаистэль никак не ожидала, что Шванк к тому моменту успеет освободиться из зачарованного силка.

А он смог и приложил для этого до обидного мало усилий, попросту подцепив бечеву концом лезвия своего меча и дернув, будто разрезая обычную веревку. Слегка изогнутый клинок демона окутался языками багряного пламени и даже как будто раскалился в тех местах, где касался стальной нити, а та послушно лопнула, будто и вправду была грубым куском проволоки, сработанным в сельской кузне. Смертельный удар, должный лишить его головы, Шванк успел заблокировать, резко вскинув клинок прямо из того положения, в котором тот находился, рукоятью вверх. От маслянистого огня, покрывшего собой весь меч баатезу и не думавшего, похоже, теперь угасать, прямо в лицо Лаистэль дыхнуло жаром, сильным, свежим и каким-то пугающе нутряным.

- Да уж, об этом побочном эффекте босс меня как-то не предупреждал. С одной стороны, приятно, конечно, но лучше бы ко мне начинали приставать девицы не столь агрессивного норова. Ну, или хотя бы не так часто!

Запомните, никогда не загадывайте дурацких желаний! Когда куча симпатичных, как я надеюсь, воительниц (ладно, две, а не куча, но сути это не меняет) начинают испытывать непреодолимое желание пообщаться с вами поближе, это может оказаться совсем не так весело, как вы себе когда-то нафантазировали.

А дела же у меня, тем временем, шли все более и более скверно. Приостановить сражение и немного поболтать на всякие отвлеченные темы эльфийская убийца явно не собиралась, а бесконечный запас моего везения явно начал показывать дно. Набора "подручных" заклятий и освоенных приемов фехтования мне явно не хватало, чтобы тягаться с бойцом такого ранга, а сабелька работы эльфийских кузнецов на удивление легко расправилась с моим щитом и, видимо, по умолчанию "гасила" большинство попыток блокировать зачарованную сталь воздушными "блоками". Конечно, у меня еще оставалось "инферно" и стеллс-браслет, но вряд ли мне стоило рассчитывать скрыться при помощи второго от остроухой ассассинки, а разносить кусок лагеря вокруг себя, как заправский камикадзе... Ну, только если уж в самом-самом крайнем случае, а он еще все-таки не наступил.

Вмешательство Буча в критический момент не особо так повлияло на ситуацию, а Нохиме вряд ли собиралась вернуться до того, как закончится бой с городскими защитниками. К тому же, верткая девчонка, пришедшая по мою душу, была настоящим профи, куда там выпестованным мной крысюкам с их отравленными ножами. Впрочем, вопрос насчет того, сколько ей лет, оставался открытым. Голос, может быть, и звучал довольно молодо, но с этими эльфами никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Я и то, что это вообще девушка, а не бравый лесной убивец мужского пола, определил только по этому самому голосу. Все-таки эмпатическое восприятие любого языка дает ко всему прочему еще один несомненный плюс - сразу понимаешь какого пола твой собеседник. А если бы так, чисто визуально судить, то понять, кто перед тобой под всем этим гримом, "маго-камуфляжным" плащом с капюшоном и прочим облачением лесного спецназа, у меня бы ни в жизнь не получилось. Хотя нет, вру. Эти длинные ноги с самого начала не давали мне покоя. Вот было в них что-то такое абсолютно немужское.

Но оставим лирику до лучших времен. Я только едва успел освободить собственные нижние конечности от стальной раскаленной веревки, стянувшей их болезненно плотно, как моя новая знакомая вновь оказалась прямо передо мной, устроив бедняге Бучу сеанс неприятнейшей прочистки дыхательных путей. У меня получилось отбить очередной выпад, но при этом не кривиться от боли с каждым разом было все сложнее. Все раны, оставленные мне предыдущими удачными атаками эльфийки, пылали так, как будто в них постоянно подливали расплавленный металл или забористую кислоту, а голова от этого грозила вот-вот пойти кругом. И это несмотря на то, что мое кольцо-регенератор трудилось как могло, чтобы хоть как-то притуплять болевые ощущения. Да из чего эти эльфы вообще делают свои злобные мечи, а?! Из какой-то особой ядовитой железной породы, имеющие личные счеты с дедушкой Ассмодеем?! Или перед процессом плавки вокруг домны собираются все самые-самые эльфийские праведники, вроде правдивых адвокатов, честных чиновников и бедных дорожных смотрителей, после чего каждый плюет в раскаленный металл, придавая ему тем самым столь нереальные свойства? Ведь если так и дальше пойдет, то, извините мэтр Санада, но я сдаюсь в плен этой длинноухой фурии и продолжать эпическое сражение более не намерен.

Перед глазами снова блеснуло смазанным пятном лезвие чужого меча, и мои руки скорее рефлекторно, чем осознанно, вновь дернулись, выставляя катану в простейшую защитную позицию. Скрежет от столкнувшегося железа и "брызги" огня на щеках слегка привели меня в чувство и заставили обратить внимание на то, что буквально в какой-то пяди от меня находится личико моей противницы. Капюшон и маска, закрывавшая нижнюю часть лица, оставляли открытыми только большие миндалевидные глаза, имевшие поразительно насыщенный зеленый цвет.

Впрочем, сейчас эти глаза, к моему немалому сожалению, были устремлены не на меня любимого, на наши скрестившиеся клинки, лезвия которых переплелись теми частями, что находились у самых рукоятей. И что в этот момент неожиданно выбило меня из колеи, так это, то чувство неожиданно потрясения и неверия, от которых глаза эльфийки стали, кажется, еще больше. Но задать вопрос, который так и просился наружу, я не успел. Резко отпихнув меня от себя, девушка сопроводила толчок еще и увесистым ударом колена в живот, от чего я полетел кубарем на землю, несмотря на все свои крылья.

К тому моменту, когда мне удалось принять сидячее положение, вокруг разгромленной столовой было уже довольно многолюдно. Два десятка солдат встревожено озирались вокруг, один из огров склонился над продолжающим кашлять Бучом, а надо мной замерли несколько встревоженных хобгоблинов.

- Мэтр, живы? - боец со знаками различия сержанта опустился рядом на одно колено, судя по "чистому" говору за маской шлема скрывался один из бывших инструкторов первого потока новобранцев, воспитанных в Фугакудзиваре еще без помощи мэтра Тафора.

Заметив мои раны, полугоблин тут же обернулся к ближайшему солдату.

- Лекаря, быстро!

- Подобная спешка излишня, - между ног у воинов уже протискивался Зейт. - Похоже, младший вождь, тебя изрядно потрепали в этот раз?

- Бывало и похуже, - отозвался я по привычке.

- Раны от "злой стали", - пробормотал, тем временем, крысюк, быстро водя над моими царапинами своим светящимся посохом. - Неприятно. Но излечимо.

- Ну вот, стоило переживать...

- Стоило-стоило, - Зейт аккуратно приподнял посохом край моего крыла. - Не шевелись, младший вождь.

Кусочек металла, маленький и плоский, похожий на крохотную рыбку, застрял в одной из складок кожи, пробив ее насквозь, но не сумев проскочить навылет. Только наблюдая за тем, как крысюк осторожно извлекает метательный нож из раны, я вдруг осознал, что совершенно не чувствую своего правого крыла. Да и вообще, с чего это оно в отличие от левого, обвисло и валяется на земле поломанной ширмой.

- Хороший яд, помню его, сильный, - с излишне довольным видом заметил Зейт. - Попал бы в шею или плечо, и к вечеру нам предстоял бы последний пир над телом младшего вождя. Прискорбно было бы.

- Прощальный подарочек, значит, - нервно хмыкнул я, понимая, как близок был к своему стремительному возвращению в недра родного Баатора. - Ладно, зеленоглазка, это я тебе припомню как-нибудь потом обязательно...

- Где он?! - мои размышления о неминуемой мести прервал голос Нохиме.

Солдаты быстро уступали дорогу огрессе, и спустя какие-то секунды она возвышалась уже рядом со мной. Стальная маска шлема была сдвинута в сторону, и я легко мог увидеть то напряженное выражение, что было на лице у девушки ровно до того момента, как она увидела меня в компании Зейта.

- Живой, значит, все-таки...

- Вы волновались за меня, мэтрэсс? - я расплылся в своем фирменном оскале. - О, это так приятно услышать от вас.

- Не выдумывай, - отмахнулась девушка. - Просто не хочу, чтобы мне досталась вся эта возня с армией, если тебя вдруг прихлопнут, - голос огрессы говорил одно, но в ее взгляде скользило явное облегчение, и это действительно мне льстило. - К тому же, мы так и не закончили наш последний разговор...

- Боюсь, я пока буду не форме для этого.

- Что, нашел повод отмазаться? - несмотря на тон, за вопросом Нохиме все-таки оставался скрыт тот самый подтекст, который она не хотела показывать. А следующий вопрос был адресован уже Зейту. - С ним что-то серьезное?

- Раны неопасны. При должном лечении, - уточнил крысюк. - Но несколько дней младший вождь должен будет потратить на полный покой для исцеления.

- Увы мне, - хмыкнул я, пожимая плечами.

Правое двигалось явно с куда меньшей охотой, чем левое. А Зейт-то прав, даже мой врожденный повышенный иммунитет к природным ядам, как и у всякого баатезу, не спас бы одного глупого маленького спинагона, прилети этот прощальный подарочек от эльфийки не в случайно оказавшееся на пути крыло, а в грудь или в шею.

- Несколько дней я потерплю, - пообещала, тем временем, в ответ Нохиме с интонацией, не сулящей мне ничего хорошего.

- Зейт, если со мной все более-менее, ты бы Буча там глянул.

Когда крысюк направился к багбиру, я с помощью сержанта поднялся на ноги. Пытаться вернуться к своей третьей внешней форме после ранения в крыло, мне не захотелось, поэтому была выбрана вторая. Прятаться от защитников города и каких-нибудь других магических наблюдателей смысла уже не было, я и так спалился по-черному во время боя с эльфийской лазутчицей. Так что о присутствии баатезу в лагере осаждающих, все теперь прекрасно осведомлены. А наряд мой испорчен уже безвозвратно, хорошо запасные есть.

- Я так полагаю, мэтрэсс, - обратился я снова к Нохиме после обратной трансформации, - ваше возвращение означает, что от вражеской вылазки мы успешно отбились?

- А у нашего гениального стратега были какие-то сомнения на этот счет?

- Никаких! И хочу заметить, мой план с подложным штабом для слишком умных тоже сработал, выявив неожиданного игрока в текущем раскладе!

- Правда, в процессе мы чуть не потеряли своего слишком умного умника, - поддела меня огресса, без стеснения ткнув пальцем в свежий рубец на моем плече.

- Но-но-но! - я встопорщил иглы на загривке. - Без рук, я попросил бы! И вообще, шрамы украшают мужчину, даже если они получены в бою со слабой девушкой!

- О, так ты проводил тут время намного веселее, чем я предполагала, - этот хищный оскал Нохиме был мне знаком.

- Боюсь, у нас с вами очень расходятся понятия о веселом времяпрепровождении, мэтрэсс.

- Жаль. А то я подумала, что неплохо было бы лично заняться твоей боевой подготовкой, Шванк, раз уж ты даже сидя в штабе, умудряешься вляпаться в схватку с обученными бойцами врага. Надо все-таки уметь постоять за себя не только на словах. И начнем мы, конечно же, с физических упражнений на выносливость! Ведь это качество для мужчины бывает полезным не только в бою...

От дальнейшего "веселья" меня избавили Зейт, вернувшийся, чтобы сказать, что с Бучем все тоже будет в порядке, и Харакал, уже собравший на совещание весь настоящий штаб имперской армии. А вопросов для обсуждения после всех произошедших событий у нас и в самом деле хватало.

Потери по итогам атаки гломстангских наемников из числа городской стражи и охраны самых крупных торговых домов, я мог бы назвать приемлемыми. Не теми, которых нам реально бы хотелось (а нам не хотелось, конечно же, вообще никаких), но и какими-то уж сильно удручающими их тоже нельзя было считать. Особенно на фоне достигнутых по итогам успехов и общего статистического зачета. Гломстанг за сегодняшнее утро лишился почти четырех сотен своих лучших воинов и, согласно текущим докладам, трех наемных капитанов, опытных командиров и первоклассных бойцов. Те, кто не попал в окружение у бутафорского штаба, где их перебили Нохиме и Нагараши, либо оказался среди убитых на взорванном складе провизии, либо успел отступить через городские катакомбы обратно. Последних мы намеренно не преследовали и не пытались ворваться в Гломстанг через подземелья, так сказать, на плечах у отступающих. Впрочем, отступавшие и без нашего вмешательства, перестраховавшись, обвалили часть катакомб у себя за спиной, так что попытка преследования еще вполне могла выйти боком нам самим. Главной же причиной проявленного пацифизма с моей стороны стала необходимость того, чтобы весть обо всех реальных масштабах поражения добралась бы до жителей города. Собственно, для этих же целей предпринималась и вся остальная деятельность в преддверии атаки, намеренно допускались ошибки и создавались соответствующие условия.

Крупная вылазка со стороны осажденных была неизбежна в любой ситуации. После того, как мы обложили Гломстанг со всех сторон, перекрыв не только внешние пути, но и даже те немногочисленные туннели, что вели на значительное расстояние за пределы городских стен, старейшины города хорошо поняли, что выхода нет. Запасы пищи, отравленные и испорченные ребятами Сворка, усугубили ситуацию еще больше. Накопившаяся агрессия и желание сделать хоть что-нибудь, а желательнее всего - набить морду этим болотным ублюдкам, толкало магистрат и остальных правителей Гломстанга к необходимости активных действий пока у них еще есть для этого хоть какие-то наличные силы.

Чтобы максимально скорректировать ход мыслей своих оппонентов, я намеренно, скажем так, выставил на стол перед ними очень лакомые и жирные куски - ставку вражеского командования, батареи осадных орудий, склады провианта и прочее. Поскольку в городе уже знали о крысюках и их роли в имперской армии, голохвостые были специально убраны с передовой, с одной стороны - чтобы не спугнуть дичь, с другой - чтобы дать нашим противникам больше уверенности в нашей собственной безалаберности. Самым главным было сделать так, чтобы командиры и воины Гломстанга реально поверили в то, что они устраивают свою вылазку не под чужую диктовку. И что дальнейшее поражение они потерпели не потому, что залезли в расставленную ловушку, а просто потому, что мы тупо сильнее и круче. Может возникнуть вопрос: к чему такие сложности? И он возник у многих офицеров моего штаба, включая Скайвира и Нохиме.

Показать врагу, что ты неимоверно крут, контролируешь каждый его ход и способен пресечь любой выверт еще на корню - это конечно здорово. Очень, должно быть, тешить самомнение. Но мне эта фигня и даром не нужна, а не то, чтобы прикладывать для ее роста какие-то дополнительные усилия. Мне нужен был Гломстанг со всеми его шахтами, карьерами, рудниками, мануфактурами, литейными и мастерскими. А также со всеми их шахтерами, рабочими, мастеровыми и купцами, сбывающими полученный товар, а заодно и поддерживающими поставки всего необходимого в город. И все эти вещи, здания, люди, нелюди, производства и богатства нужны были мне и Империи абсолютно лояльными и довольными тем фактом, что они стали частью нового государства. Как добиться такого морально-волевого слома, имея дело с гордым и независимым народом целого города-государства? Да очень просто! Нужно, чтобы этот народ сам принял такое решение, а в тайне бы еще и гордился тем, что ловко провел противную сторону, получив за мизерную цену нечто невероятно ценное.

Для возникновения стартовых условий этой ситуации нужны были следующие факторы. Взаимное доверие по поводу адекватности и нравственной сущности сторон. Опасная перспектива в том случае, если сделка не состоится, причем опасная для стороны, которая собирается "обдурить" другую. Отсутствие других альтернатив, что будут видеть самые прагматичные. Наличие больших перспектив для всех остальных. И наконец, силовой фактор, без которого в любой подобной ситуации никуда, что бы там не пели на эту тему поборники движения хиппи.

Таким образом, все последние условия были в наличии с самого начала. Судьба города в случае отказа от капитуляции выглядела плачевно, третьих вариантов, по крайней мере, как видел это я, у них не оставалось, а "рекламные листовки" с воззваниями благородных воинов империи Кёр-Ат-Нар к простым обывателям мои засланные хвостатые диверсанты разбрасывали уже давно. Да и тексты моих официальных писем к Ассамблее и магистрату простой народ узнавал довольно быстро. В результате нужен был показательный пример нашей адекватности и верности слову.

Теперь же, после неудачной вылазки Гломстанг и его обитатели узнают следующее. Те воины, что стоят у них под стенами не дикие болотные варвары и представляют собой, во-первых, хорошо организованную армию, которая не разбежится сама по себе и не передерется из-за внутренних дрязг, как скопище пещерных орков, а, во-вторых, это армия дисциплинированная. И это очень снижает возможность больших грабежей и прочих погромов, когда солдаты войдут в крепость, если они вообще туда войдут при мирном соглашении о капитуляции. Второе, что скажут военные вожди - они сильные, но не слишком умные и хитрые. Да, план с отравлением запасов был хорош, но он удался только из-за собственной неподготовленности Гломстанга, чьи жители отвыкли иметь дело с серьезными трудностями. А раз враг достаточно простоват, не глуповат, но именно простоват (считай, по-купечески лоховат), то заключать договоренности опять же имеет смысл. Тем более что в прошлом с теми же Дорожными Призраками соглашения удачно работали. Третьим пунктом в этом "списке великих открытий о вражеской сущности" должно было стать всеобщее мнение о нашей нормальности. Добиться чего я намеревался одним простым и недвусмысленным жестом.

- Харакал, прикажи к полудню собрать тела всех убитых нами наемников и погрузить на подводы. Пусть не трогают оружие, доспехи и личные вещи покойников. Я отправлю в Гломстанг послание, чтобы они готовились принять своих мертвецов во второй половине дня. Опросите у пленных их имена, отошлем список в город, чтобы их родственники и друзья знали, кто выжил в бою и находится теперь у нас.

Полуогр, сидевший напротив меня за столом, коротко кивнул. Для Гломстанга это должен был стать последний гвоздь в крышку гроба с надписью "Не уступим ни в чем поганым варварам!". А дальше все должно покатиться уже само собой.

С нашей стороны убитых было гораздо меньше. Около двухсот обычных солдат из числа гноллов и легкой пехоты плюс почти три сотни раненых. Огров погибло порядка шести десятков, раненых тоже было за сотню, но с учетом появления на поле боя багбиров и урсумаритов, это было нормально. Многих бывших людоедов спасли лечебные заклятья, которые были "впаяны" в доспехи, остальным солдатам Империи с этим делом везло заметно меньше. Кроме того, мы потеряли двух армейских волшебников, хобгоблина и огра-шамана из числа учеников Оргрима. Первый вопреки приказам, розданным мною всем немногочисленным заклинателям, сражающимся в пехотных рядах, вместо того, чтобы прикрывать всякими щитами своих товарищей, отклонять стрелы и делать другие полезные штуки, решил повыпендриваться и покидаться огненными шарами. Итог был известен, маги-наемники Гломстанга в этой игре без труда одержали верх. Огр же, будучи одним из магов поддержки при Нагараши и его коллегах, тоже решил проявить себя и распылил одну из башен, чем вызвал нездоровое внимание к своей персоне со стороны тех городских заклинателей, что вели "обстрел" с остатков крепостных стен. В общем, сами виноваты, и информацию об этих болванах, нарушивших прямые директивы и жестоко за это расплатившихся, я приказал немедля довести до всех остальных колдунов и шаманов нашего войска. Пусть знают и сделают выводы. Впрочем, думаю, для тех же атаковавших эти инциденты стали только лишним подтверждением всей нашей легенды.

Подготовиться к отражению нападения можно было бы и получше, но тут снова сработал риск того, что командиры Гломстанга откажутся от своих планов или начнут изобретать что-то невероятно сложное и новое. К тому же, точно предугадать, где развернется атака, было непросто. Подходящих лазеек для вылазки я оставил немало, будь их меньше - и подозрения были бы неизбежны. А посадить на каждом направлении многочисленную тревожную группу у меня бы солдат попросту не хватило. Опять же для имперской армии все случившееся стало отличной проверкой в полевых условиях. И проверку эту она, надо признать, сдала на "отлично".

- Хорошо, работой я, кажется, всех обеспечил, так что может приступать, а мне надо с нашим начальством пообщаться на пару занимательных тем.

Офицеры начали подниматься из-за стола и расходиться.

- То есть больше у нас не будет длинных скучных посиделок вдвоем в ожидании каких-нибудь чужих диверсантов? - уточнила Нохиме, выходившая последней и задержавшаяся у дверного полога.

- Можешь не благодарить, - улыбнулся я ей.

Громко хмыкнув, огресса все-таки вышла, а я вытащил из поясного кармана таноко и активировал несложное заклятье. По стенам шатра быстро разбежалась во все стороны и погасла вереница иероглифов, теперь можно было не бояться чужих ушей, если только это не уши какого-нибудь архимага. Положив таноко перед собой на стол, я провел еще одну манипуляцию с настройкой артефакта. У самой крутой версии "командирской рации" огров-магов была одна занятная функция, которую я с недавних пор начал осваивать.

Над лежащим амулетом медленно соткался серый шестиугольник, поверхность которого сначала приобрела вид непрозрачного матового стекла, а затем начала проясняться. Эх, хорошо жить в просвещенном высокотехнологичном обществе, познавшем все прелести глобальных магических сетей сообщения. Не Интернет, конечно, но видеосвязь хотя бы фурычит без сбоев на линии.

- Видимо, случилось что-то важное, раз ты рискнул меня отвлекать.

На той стороне шестиугольного "окошка" мэтр Санада сидел за своим рабочим столом в профиль ко мне и вычерчивал что-то на чертеже, жутковатом даже отсюда, при помощи какой-то хитроумной штуковины, здорово смахивающей на помесь логарифмической линейки, штангенциркуля и бормашины.

- Босс, вы бесчувственное чудовище! - заявил я сразу, откидываясь в плетеном кресле.

- Это очень старая информация, хотя и не утратившая своей актуальности.

- Подобное отношение убивает во мне всю инициативность, - хмыкнул я.

Санада нехотя оторвался от чертежа.

- Очень надеюсь, что это действительно важно.

- Разумеется, важно! Вот скажите, как вы можете сохранять такую беспечность и полное спокойствие, когда на вашего самого любимого, самого преданного и самого полезного миньона совершено дерзкое покушение наймитами чужеземной державы!

- Тебя пытались убить? - на лице у огра появилось странное выражение. - Вижу, что они не были успешны. Трупы убийц сохранились в достаточно целом состоянии?

- Вам лишь бы в чем-нибудь поковыряться, босс! А где слова заботы и утешения?! Мне начинает казаться, что я вам недорог как личность, честно...

- Как личность ты бесценен, Шванк. Жаль, только эта бесценность имеет отрицательное значение в любой измерительной системе.

- Спасибо, босс, я знал, что вы так скажете, - я тут же расплылся в блаженном оскале и растрогано хлюпнул носом.

- Так что с телами?

- Убежали, точнее, убежало, хотя я пытался его догнать, правда-правда, - раскаяния, печали и смущения в моем голосе было предостаточно, но волшебник не повелся.

- Цену твоим стараниям я знаю, - отмахнулся огр.

- Я честно пытался, босс. Но она убежала, и даже вот, крылышко мне поломала бяка...

- Она?

- Эльфийская разведчица, я полагаю, - мой тон снова принял серьезность. - Я потому с вами и связался сразу, с этими ребятами у вас вроде давние разногласия.

- Верно, - задумчивое выражение на лице у Санады стало еще выразительнее. - Значит, уже появились и сразу начали действовать. Быстро, но, впрочем, как и ожидалось...

- Бо-о-осс, - я помахал рукой, привлекая к себе внимание начальства. - А вы со мной не хотите поделиться мыслями по поводу последнего, что тут прозвучало? Точно, нет?

- Эльфийские шпионы, наводняющее северное побережье Темного моря, не могли не засечь использования заклятья Аяка-Ишита, которое, как ты помнишь, однажды было мною применено на болотах в твоем присутствии, - спокойно сказал Санада, как о чем-то само собой разумеющемся, пока мои иглы на затылке вставали дыбов от открывающихся "перспектив". - А их волшебники не могли не понять, с чем они столкнулись. Выслать сюда в дальнейшем разведку, для того чтобы все прояснить, было наиболее разумным шагом с их стороны.

- Босс, вы меня пугаете. А мне сказать нельзя было, что мы ждем остроухих гостей? Я бы хоть как-то подготовился, попрятал бы тут все, Нагараши и парней под головастиков-переростков загримировал, Нохиме домой к папе отправил... Ну, попытался бы, да и сам костюмчик поприличнее надел. Так ведь не делается, босс! Нельзя так!

- Не переживай, Шванк, - судя по хитрой улыбке, огр-маг совершенно не разделял моих опасений. - Я использовал Аяка-Ишита в тот раз именно для того, чтобы привлечь их внимание. И тебе я не сообщил ничего именно для того, чтобы лазутчики увидели все своими глазами, как оно есть на самом деле.

Кажется, мою нижнюю челюсть окончательно заклинило в отвешенном состоянии, еще ниже она не могла опуститься чисто физиологически. Изобразив где-то за полминуты знаменитую пантомиму "Рыба на берегу", я, наконец, сумел выдохнуть и хмуро уставился на готового вот-вот рассмеяться волшебника.

- Дурацкие у вас шутки, босс.

- Это не шутка, Шванк.

- Я это уже понял, но можно мне еще хотя бы пару ближайших минут погрезить о том, что мой работодатель - нормальное адекватное существо, а не чокнутый старый маразматик с непомерно раздутым магическим потенциалом?

- Ну, только если пару минут.

- Эх, - печально вздохнув, я бессильно осел в кресле. - Перед смертью не надышишься! Ладно, босс, валяйте! Рассказывайте, пока я уже окончательно не решил сбежать от вас в какое-нибудь тихое спокойное местечко, вроде Бездны или Серых Равнин.

* * *

- Дела пошли не очень, я прав?

Амвор мягко приземлился на моховую подстилку рядом с ожидавшей его Лаистэль. Лицо девушки выглядело напряженнее, чем обычно, и это породило в душе у напарника первое серьезное опасение.

- Я почувствовал, что там был демон.

- Баатезу, - не зная сама зачем, поправила эльфа Лаистэль.

- Тогда нам лучше убираться побыстрее и обо всем доложить леди Элиан.

Рука девушки легла на плечо Амвору и удержала его на месте

- Подожди, не все так просто.

- И? - с еще большей опаской в голосе протянул эльф, давно непривыкший видеть в таком странно-встревоженном состоянии свою напарницу. Последний раз такое случалось с ней, когда на самом первом смотре леди Элиан отдельно отметила Лаистэль и еще нескольких новых рекрутов среди пополнения.

- Ты прав, там был баатезу. Баатезу, который помогает ограм-магам, у него даже есть меч их работы, очень необычный меч...

Амвор терпеливо ждал, зная, что в такие моменты Лаистэль лучше не торопить. Девушке требовалось время, чтобы сформулировать мысль, которая ее тревожила. Наконец, она подняла на напарника взгляд, в котором странным образом смешивались непонимание, неприкрытый страх и искреннее любопытство. Последнее в исполнении Тэль было чем-то откровенно новеньким.

- Скажи, у тебя возникают хоть какие-то предположения, откуда у баатезу может взяться старинный клинок, способный разрубить стальную нить боло? Притом, что этот меч явно сработан и зачарован в оружейной кузнице огров-магов?

- Ну, он ведь на огров-магов и работает, - усмехнулся Амвор, уже абсолютно не понимая, что происходит с его напарницей.

- Да, - соглашаясь, кивнула девушка. - Работает. Но откуда тогда на этом мече, которому, по меньшей мере, уже десяток столетий, может взяться младший коронный герб нашего королевского дома?