Мир Элайлиона

Глава 13 Убогий дом

Таури проснулся. Сидя, поджав к телу колени на сложенной шкуре, он открыл глаза, в которые сразу же бросились светящиеся зелёным бутоны цветов. Ему сразу же стало понятно, где он находится. В этом доме…

— Таури, — будила его мать, стоящая за спиной, — Просыпайся, отец вернулся.

Челюсти Таури слабо раздвинулись, выглянули зубы, челюсть мелко задрожала.

— Встаю.

Настроение у Таури было ужасным. Уйдя с обещанием в сердце, в итоге с позором вернулся. И сейчас, словно нашкодивший ребёнок, будет вынужден слушать выговор родителя.

Встав с места, он ступил на глиняный пол.

«Нормальные расы строят дома из камня, а мы из грязи. Словно признаём, что только в ней и можем жить.»

Оглядев, по его мнению, грязную комнату, ему стало ещё противней. Всё примитивно: окна без стёкол, лишь со ставнями, глиняные стены и пол, растения прямо посреди комнаты. Конечно, они же не могут позволить себе нормальные кристаллы и вынуждены пользоваться этим. Он чувствовал, как местная атмосфера душит его, не позволяя нормально дышать. Босыми ногами он поплёлся к двери вслед за матерью.

Когда он вышел на улицу, то ощутил отвращение к этой грубой протоптанной и влажной земле. Он брезговал эту грязь, однако был вынужден идти по ней, по этой узкой дорожке, проходившей через всю деревню. Деревню в лесу, который не позволял ему нормально дышать. Деревья и трава, растущие тут и там, отбивали всякое желание продолжать путь.

Пение птиц раздражало Таури. Он бы с радостью выгнал их всех из этой убогой деревни, лишь бы избавиться от этого звука. Вероятно, он вынужден будет жить в этом месте до самой кончины — мерзкая мысль, что не давала ему покоя.

Лишь раз, но Таури бывал в городе. И он мечтает о том, как было бы хорошо жить там. Поскорее покинуть этот угнетающий мир, чтобы войти в новый. Мир полный шума, суеты и разнообразия. Идти не по пыльной земле или грязи, а по вымощенной камнем дороге.

Но в этом месте… Каждый новый день для него становился ещё более невыносимым, чем предыдущий. Он чувствовал, что его жизнь останется без перемен до тех пор, пока он будет жить здесь.

— Таури, — услышал он рассерженный голос… отца.

Он поднял с земли взгляд, посмотрев на аргилэ перед собой.

После его ждал выговор.

После трогательных и слезливых воссоединений маленькой ламии и духа…

— Почему не предупредила нас, когда уходила? Где была? Куда ходила? А зачем? — допрашивала Анаэль её.

Лин же отворачивалась от ламии, отводила взгляд и отползала на четвереньках.

— Ну ра~сска~жи~, — растягивая гласные, — Мне инте~ре~сно~…

Ламия забралась на голову Лин, которая уселась у стены уткнувшись лицом в прижатые к телу коленки, и начала тыкала ей полбу указательным пальцем.

— Муа ам уу-уу! (Это секрет!)

— Ну Ли~и~ин…

Я же, сидя на глиняном полу, наблюдал за этим, поглощая с помощью деревянной ложки пищу из деревянной тарелки, заедая её местным хлебом. Салат из каких-то зелёных листьев с ярко-красными жилками, каким-то красным и мелконарезанным плодом, по вкусу напоминающим морковь, а за счёт листьев ставший очень сладким.

Улыбка при наблюдении за этими двумя не сходила с моего лица. По груди разливалось тепло, заставляя сердце биться сильнее.

Видимо, за то короткое время, что мне довелось провести с ними, я умудрился сильно привязаться к девочкам.

— Милота, — прошептал я про себя и положил на пол тарелку, — Анаэль?

— Ммм? — подняла голову ко мне Анаэль, — Что?

— Я оставил тебе поесть, в тарелке лежит.

— А. Хорошо!

И продолжила донимать вопросами Лин. Она удивительно настойчивая, уже минуты три это продолжается, а уговоры до сих пор не перешли к «Не скажешь, я обижусь!», а лишь топчутся на «ПОЖАЛУЙСТА».

Но стоило мне лишь подумать об этом, как змейка сказала:

— Ну ладно! Не очень-то и хотелось! — отвернулась в итоге Анаэль, скрестив руки, сидя на голове у духа, — Пойду кушать!

Дух лишь вздохнул в облегчении.

Спустившись с головы Лин по прижатым к телу коленям, Анаэль подползла к тарелке, встала за неё, повернулась к месту, откуда только что пришла и начала есть, при этом укоризненно глядя на девочку-духа.

… Уверен, она так достаёт Лин не из вредности. И даже не из любопытства. Точнее, не только из любопытства. Она делает это потому, что очень переживала за подругу, которая так неожиданно пропала вчера. Возможно, сейчас она злится как раз из-за этого.

Я медленно, кряхтя, поднялся с глины, разминая уставшую спину, слушая хрустящие колени и стопы. Мышцы ног болели так сильно, что тут же захотелось присесть. Но всё же я тут же пошёл, куда планировал — на улицу. Медленно, не спеша, чуть ли не хромая и кряхтя через каждый шаг.

— Ухх… Я посижу на улице, за дверью.

Лин посмотрела на меня, а прожигающая её взглядом ламия промолчала, продолжая есть.

Просто подышу воздухом, посмотрю, как живут аргилэ. Далеко отходить не буду.

Рядом с дощатой дверью была глиняная скамейка, являвшаяся с домом одним целым. На неё я и присел. Присел МЕДЛЕННО И НЕ СПЕША, в итоге, откинувшись на глиняную стену, чувствуя её утреннюю прохладу спиной.

— … Писец.

Я закрыл глаза, глубоко вдохнув прохладный утренний воздух, ощущая освежающую прохладу на лице и в лёгких. Воздух, заполненный ароматами леса и трав, проникал в меня, наполняя кровь кислородом, позволяя почувствовать лёгкость и свежесть.

Как же иногда прекрасны могут быть такие простые утренние моменты.

Тишина и спокойствие, пение птиц и шелест листвы на ветру — я наслаждался всеми проявлениями этого живого леса.

Мои глаза открылись, и в кронах деревьев я увидел, как слабые солнечные лучи пробиваются сквозь влажную листву, как там пролетают птицы, иногда насекомые. О! А там жорка по ветке дерева пробегает! Но это не наш. Жора спал с Анаэль, а когда она проснулась, отправился в кусты в центре комнаты.

Ммм… А ведь когда я только проснулся, то слышал голоса аргилэ за окном. Но сейчас никаких аргилэ на краю деревни. Скорее всего, они шли куда-то в лес, проходя мимо этого домика. Или наоборот, из леса?

Опустив голову с неба, посмотрел вперёд. Мокрая земля и трава от ночного дождя. Как и вчера, везде раскрылись раноцветы. Торчащие из земли, даже без стеблей и лепестков, голубые цветы, покрытые росой. Воронка, из центра которой выходили синие линии, расширяющиеся и бледнеющие к краям, с тоненьким столбиком в центре (тычинкой).

Я, не вставая, нагнулся и вырвал один из этих цветков.

— Хмм… — хмыкнул я, в раздумьях рассматривая его.

Из корня сразу начинался бутон-воронка. Но под этой воронкой находятся три зелёных, словно вертикально разрезанных, не соприкасающихся с бутоном стебельков. Вчера мне говорили, что этот цветок в закрытом состоянии легко можно спутать с обычной травинкой. Вероятно, эти разрезанные стебельки соединяются в один стебель, закрывая за собой бутон. И вот перед тобой уже обычная травинка! Правда толстая.

Потрогав сам бутон, стало понятно, что в местах, где отсутствуют синие линии, он крайне непрочный и разрывается от малейших прикосновений. Но опять же, это не касается мест с линиями, где они довольно-таки прочные.

Тут, пока я рассматривал цветок, передо-мной кто-то встал. Я поднял взгляд на подошедшего аргилэ.

— Таури? — спросил я его. Просто их сложновато отличать.

— [Яз. Нерейдий] Да, — слабо нагнувшись.

— Анаэль уже может говорить, так что пройдёмте внутрь, — указав рукой на дверь.

И тут же в домике за спиной раздаётся крик маленькой ламии.

— АНВИЛ ПРОПАЛ!!! — слегка испуганно, — АНВИЛ!

Я аж вздрогнул от неожиданности.

— Пошли Анвила искать!

— Муа уаам!

— Почему не надо⁈

… Ухая и охая, но мне всё же удалось встать. Правда, пришлось опираться рукой о стену. Ноги-ноги, к аду две дороги, блин…

Открыв дверь, я увидел сидящую рядом с Анаэль Лин, что-то объясняющая ламии.

— Я же говорил, что не буду отходить далеко.

Девочки сразу же повернулись ко мне. Анаэль обрадовалась, а Лин… резко встала и запрыгнула в растения, что росли в центре комнаты. На секунду промелькнула мысль, что она сейчас сомнёт их все, но не тут-то было — дух исчезла, словно в воду нырнула.

— Анвил! — крикнула радостно Анаэль, заметив меня, — Эмм… — и тут же увидела Таури, — [Яз. Нерейдий] Здравствуйте…

Удивлённый, я молча встал в проходе, уперев взгляд в центр комнаты. Это значит, что она не становится невидимой, а прячется… в растительности? Скорее всего.

— [Яз. Нерейдий] Что-то случилось? — сказал Таури у меня за спиной.

Он ведь не заметил Лин, так? Или заметил и сейчас спрашивает у меня, что только что произошло и куда пропала девочка? Если её заметили, то стоит признать — это моя вина. Нужно было как-то дать ей понять, что на улице есть кто-то кроме меня. Достаточно было просто перед тем, как зайти, крикнуть за дверь, как обстоят дела — Таури бы всё равно меня не понял. Или попросить жестами подождать аргилэ на улице.

Я подошёл к молча смотревшей на меня Анаэль и МЕДЛЕННО присел рядом, скрестив ноги. Таури сел напротив нас.

— Что только что говорил Таури?

— Ты в проходе встал, вот он и спросил, почему, — перевела Анаэль.

Значит, не заметил? Хорошо.

Таури в этот момент заговорил:

— [Яз. Нерейдий] Как вы себя чувствуете в нашей деревне?

Анаэль перевела мне это, и я ответил:

— Ваша деревня мне очень понравилась. Особенно ваши дома, в них чувствуется возвышенная простота и домашний уют.

Ух, как загнул! И даже ни разу не обман! Жить я бы вряд ли здесь стал, всё же предпочитаю чуть более современные дома (Самое важное — с интернетом! И компьютером!), но оценил эти хоть и простенькие, но симпатичные что внутри, что снаружи домики. Хотя видеть города в этом мире мне пока не довелось, так что может и передумаю.

Я старался быть вежливым и приветливым, пытаясь произвести хорошее впечатление. Но когда Анаэль перевела Таури мои слова, он отреагировал не так, как рассчитывал я. Изо рта показались зубы, а «улыбка» сильно расширилась. Выпирающие из головы глаза втянулись чуть внутрь, и своим жутким голосом он произнёс:

— Не ледените мне глаза своими сладкими речами. Я же понимаю, что вы так не считаете. Наша деревня по сравнению с даже маленьким городом террантропов убога. От неё веет бедностью.

Слушавшая, чтобы перевести это мне, Анаэль, испугавшись, отводила от аргилэ глаза и подползла ближе ко мне. Только забравшись мне на правую ногу, она перевела сказанное Таури.

— Нет, — попытался я сгладить ситуацию, — Я говорю, будучи полностью искренним. Всё же красота вещей и мест не всегда определяется материальным богатством места, где ты находишься.

Когда Анаэль перевела это, лицо Таури чуть сгладилось. Зубы снова спрятались под губы, а «улыбка» чуть уменьшилась.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Таури, а Анаэль мне это перевела.

— Да, дома в вашей деревне выглядят простенько, но можно сказать, это часть её уникального… стиля. Как я уже говорил, они уютны и милы.

Я решил не говорить слишком много за раз, чтобы Анаэль было проще переводить.

— Здесь можно наслаждаться живописными видами и животными, не мирясь с толпой людей и вечным шумом, которые могут омрачать красоту даже самого прекрасного города.

Слушавший мои слова Таури, кажется, был удивлён. Глаза немного вылезли из головы.

— Думаю, многие ценят спокойную и уютную атмосферу, что присуще вашей деревне.

Таури упёр взгляд в пол, положив на него шестипалую правую ладонь.

После небольшого молчания Таури сказал:

— … Так ты действительно так думаешь?

— … Таури, попробуй открыть глаза. Обрати внимание не только на минусы жизни здесь, но и на названные мной аспекты.

— … Возможно ты в чём-то и прав.

— Но! — начал я, — Но это вовсе не плохо, когда разумный, всю жизнь проживший в глуши, не ценит этой красоты. В конце концов, всё приедается, всё надоедает.

Ты в этом не виноват. Ты не узколоб, не ограничен и не примитивен. Ты не замечаешь в этом месте той красоты, что вижу я и это само собой разумеющееся.

Какое-то время Таури просто смотрел куда-то в пустоту, но потом поднял взгляд на меня и сказал:

— Понятно… Но я пришёл не просто спросить вас об этом.

Это было и так понятно. Тот вопрос был лишь из вежливости.

— Мы хотим, чтобы ты отработал потраченные на тебя ресурсы.

… Действительно. Ты что, Анвил, на халяву рассчитывать? Тебя спасли, так будь добр расплатиться.

— Хорошо, — сказал я, — Что я должен сделать?

Ммм? Разве это не звучит, как завязка для квеста? И мне придётся снова вставать… Ох, ноги, ох, ноги-ноги-ноги…

И Таури рассказал, что нужно будет сделать, а когда закончил, то я попросил его подождать меня снаружи, за дверью.

— К сожалению, — со вздохом, — Ты не можешь пойти со мной, Анаэль. Для тебя это опасно.

— Я… — произнесла ламия грустно, — Понимаю.

— Хорошо… Ухх, — вставал я, страдая от боли в ногах, и повернул голову к растительности в центре комнаты, — Лин, — позвал я спрятавшегося там духа.

После моего оклика, растительность будто подвинулась от центра и оттуда резко выпрыгнула дух. Как это вообще работает? Что за магия?

— Лин, присмотришь за Анаэль в моё отсутствие, хорошо?

— Уму! — кивнула Лин.

— И… Прости, что не предупредил.

Сначала Лин встала в лёгком замешательстве, но, видимо поняв, что я имею ввиду, сказала:

— Муаму! Уам му муа аа! (Ничего страшного! Я знала, что он там!) — ответила с улыбкой на лице Лин.

— Не знаю, что ты сказала, но, видимо, меня простили.

Лин быстро кивнула.

— Отлично… Вернусь только вечером.

— Уму, — кивнула Лин.

Я повернулся к Анаэль. Выглядела ламия обеспокоенной. Подтащив змеиную часть поближе к себе, она опустила голову и выставила руки в районе пупка, сцепив их в замок, перебирая только большими пальцами.

— Анаэль…?

Тут же ламия резко поднимает голову, смотря мне в глаза. Сразу же замечаю её покрасневшие щёчки и взгляд прямо-таки просящий…

— П-пожалуйста… возвращайся скорее…

… На секунду сердце будто пропускает удар, чтобы в следующее мгновение ударить в два раза сильнее. Это было слишком мило!

— Как я уже сказал, вечером…

— Хорошо… — сказала Анаэль, поджав губы.

— … Я пошёл.

Таури шёл работать на пару с Анвилом. Дел ещё до вечера, а этот разумный идёт очень медленно, так ещё и издавая разные звуки.

— Уфф… Уфф… Интересно, а Анаэль, когда долго ползёт так же устаёт? Болят ли у неё от этого мышцы? Устают ли змеи? Интересно…

Таури не понимал, что он говорит, но слушать не переставал.

Что такого прекрасного видит этот разумный в этих убогих лесах? Как ему, по всей видимости, одному из террантропов (в чём Таури не уверен) может быть не противно идти по этой пыльной земле? Как его не раздражает пение птиц? Как…

… Но стоит признать, когда Анвил похвалил эту деревню… Таури стало приятно на душе.

Прошло два часа с тех пор, как Анвил ушёл с Таури работать.

Анаэль просто сидела обнимая Жору, смотря на растения в центре комнаты.

Она… Думала. Не знала, как объяснить метания её сердца, когда Анвил был рядом. Трепет, пронзающий тело, когда он начинает говорить с нею. Не желание отпускать и чувство безопасности рядом с ним…

Когда Анаэль проводит с ним время, то чувствует себя счастливой. Ей нравится, что он не может без её помощи общаться хоть с кем-нибудь, ведь тогда он будет привязан к ней больше.

Она не понимала своих мыслей и с тех пор, как он ушёл, всё время думала о нём.

Лин же лишь смотрела на терзания своей подруги, думая о разном:

«Мы здесь уже так долго сидим, а она так и не хочет хотя бы поговорить со мной. Ску~чно~…»