Мир Элайлиона

Глава 7 Раноцветы

Проснулся я оттого, что каждый мускул тела закричал от боли, а левую ногу свело судорогой. Я сразу же резко приседаю, из-за чего со лба вперёд летят крупные капли пота, и судорожно хватаюсь руками, которые тоже отдаются болью, за ногу. Следуют попытки и раздвигать её, и прижимать, однако она почти не двигается.

Я непроизвольно задерживаю дыхание, пытаясь не закричать, однако громкое мычание всё же вырывается из меня. В глазах темнеет.

Таким образом, я ещё какое-то время корчусь на земле, пока кто-то не приходит мне на помощь:

— Уаамм, — слышится справа от меня что-то неразборчивое, произнесённое девичьим голосом.

Оттуда кто-то потянулся к моей левой ноге. Я повернулся и увидел девочку, на вид четырнадцати лет.

— Ммм, — начала она гладить мою ногу.

Но это не помогает. Боль всё так же сильна. И вот я снова начинаю раздвигать её, и на этот раз это начинает у меня получаться.

— Ухх, ухх, ухх, — следует от меня отдышка.

Подержав её ещё какое-то время растянутой, боль начала утихать.

Как только судорога пропала, я сразу же распластался по земле.

— Воу… Что только что произошло?

— Умаму аам-аа…

— Ничего не понял, что ты сказали, Лин…

— Мууу…

Мышцы по всему телу болят, но особенно сильно в ногах.

— Неужели это от вчерашней ходьбы весь день?

— Умм… Уму? — кивает неуверенно девочка. Её лицо нависает над моим. С головы Лин пропал венок, а с шеи — бусы, которые были на ней ещё вчера.

— И от нападения скатий?

— Уму, — снова кивает она.

Левая ручка Лин потянулись к моей голове и начала гладить волосы.

— Муму.

Я уже собирался сказать ей не делать этого, но… Это ведь будет грубовато? Её лицо просто лучится заботой, совестно такую заботу отвергать.

Но вскоре она прекращает, встаёт, и приподнимает мою голову с туловищем, что я ей позволяю и помогаю сделать. С недоумением я смотрю на девочку, а она присаживается попой на землю и задвигает ноги туда, где до этого находилась моя голова. После она мягко прикасается ко мне, кладя мою голову на свои бёдра. Поглаживания возобновились.

Нуууу… ладно, пускай продолжает.

Расслабившись, я просто прикрываю глаза и продолжаю лежать. Я замечаю приятный запах цветов, что наполняет воздух вокруг. Слышится пение птиц и колыхание листвы на деревьях. Понимание того, насколько окружающий меня мир удивителен и прекрасен, заполнило голову… Я просто лежу, наслаждаясь тишиной и покоем, думая о том, что меня ожидает дальше.

В этом новом для себя мире я не собираюсь сидеть на одном месте, как раньше. Не будет никаких ограничений и преград, которыми я сковывал себя раньше. Я буду стремиться к новым приключениям и открытиям, смело (надеюсь) преодолевая препятствия на своём пути. Смело можно сказать, что в моей жизни наступает новый этап, полный невероятных возможностей.

Я открываю глаза и, несмотря на боль в теле, чувствую себя просто прекрасно — энергия переполняет меня. Девочка, что всё так же продолжает гладить мою голову, улыбается мне.

— Лин, это случайно не твоё влияние? — спросил я её.

— Ммм? — не поняла она. Её голова немного наклоняется, а взгляд выражает недоумение.

— Я чувствую себя просто прекрасно несмотря на то, что произошло вчера и что происходит с моим телом сейчас. Может это ты как-нибудь на меня своей магией повлияла?

— М-м! — покачала девочка головой.

— Жаль. Я бы тогда всё время просил подобным образом меня облучать.

Девочка хихикает в кулачок.

— Думаю, нужно вставать? — говорю я. Тем не менее, подниматься не тороплюсь.

Отведя взгляд от девочки, я смотрю на голубое небо, отдающее немного красным, которое, правда, сильно перекрыто кронами деревьев. Но лучи солнца всё равно пробиваются через копьевидные листья.

— Анаэль всё ещё спит?

— Уму! — кивает девочка.

— Она ведь в тени?

— Уму!

— Хорошо, — вздохнул с облегчением я, — Может мне ещё немного поспать?

— Уму!

— А сколько я уже примерно проспал?

Девочка смотрит, моргая, сначала на небо, после на меня и, часто моргая, издаёт вопросительный звук: «Уа?». В любом случае, лучше встать и отправляться. По многим причинам нужно найти цивилизацию как можно быстрее.

— Ну, встаём.

Я сажусь и оглядываюсь вокруг. Всё должно выглядеть также, как и вчера, только при освещении, но не тут-то было. Вокруг, куда я не гляжу, в разных местах на земле появились цветы, которых вчера я даже не видел! Даже рядом со мной, прямо под рукой несколько выросло!

Представляют они из себя просто торчащие из земли, даже без стеблей, голубые цветы. У них нет лепестков, а выглядят они как просто круг, точнее воронка, из центра которой выходят синие линии, расширяющиеся и бледнеющие к краям. В центре воронки присутствует один очень тоненький столбик — предположительно тычинка.

— Это… Откуда?

Я не спешу их трогать, хотя очень хочется.

— Ума-уму… — начинает Лин и продолжает, всё время что-то «говоря», но…

— Я ничего не понимаю, — прерываю я речь.

— Ммм! —смотрит она на меня с прищуром и, кажется, немного обиженно.

Я лишь вздыхаю и встаю… Как же болят мышцы. Смотрю на руку, которую даже не могу разогнуть полностью. Если припомнить, у меня там раны, нанесённые мной же ножом и зубы скатии… Вместе с её кровью и грязью. Шанс заражения крайне велик. Вот и одна из причин как можно быстрее найти цивилизацию, иначе могу и рук лишиться.

Еле идя, я прохожу мимо тела скатии, которое пока не показывает признаков гниения. На самом деле, нужно было вчера его убрать подальше от нас. Не щадя рук и ног, но хоть на немного, ведь проходящие мимо хищники на расстоянии даже в целый километр, а иногда и больше (аж в десять раз), вполне могут учуять запах крови. Это действительно невероятная удача, что никто так и не пришёл.

Подойдя к сладко посапывающей змейке, я задумываюсь: а нужно ли её будить? В конце концов, я ведь могу просто понести корзину с ней внутри.

Я берусь за ручку корзины и начинаю её поднимать… Предплечье отозвалось болью. Ощущение, будто чуть-чуть заросшие там раны начали рваться.

— Блин…

Видимо, остаётся только будить. Хотя ей и самой будет больновато за меня держаться из-за раны.

Еле получается нагнуться. Приходится опираться на колени, чувствую боль в руках.

— Анаэль, — начинаю я будить её, нежно тряся плечико правой рукой.

— Няя~, — начала она, как и вчера, потягиваться. Ушки мелко, но быстро, задрожали. Маленькое тело начинает вытягиваться, распрямляя нижнюю змеиную часть, что она аж выпадает за пределы корзины…

Подожди-ка, она сейчас свободно, без каких-либо болей, двигала своей нижней частью тела?

— Я проснула-а-а-ась! — постанывает она тоненьким голоском, потягиваясь и зевая, не прикрывая рот, из-за чего стали видны зубки и маленькие клычки в верхней части рта.

Невозможно не улыбнуться, наблюдая за ней.

Человеческая часть тела Анаэль поднялась. Она смотрит на меня, протирая глазки, и говорит:

— Доброе утро…

— Доброе, как спалось?

— Хорошо-о-о-о… — зевает она в конце, опять же, не прикрывая рта.

— Слушай, Анаэль, тебе совсем не больно?

— Не~, а должно-о бы-ыть? — немного растягивает она гласные спросонья.

— Должно…

Её рана должна быть очень большой, относительно её миниатюрного тела, и всё же она не испытывает боли… Странно. Очень странно.

— Анаэль, ты же вчера получила рану. Совсем ничего не болит?

— … То-очно-о~…

Она глядит на свою змеиную часть и… снова засыпает.

— … Анаэль, вставай.

— Дя~, — отвечает она, тем не менее вставать не спешит.

В этот момент справа от меня присаживается Лин и начинает расталкивать Анаэль. Причём не как я, нежно, а во вполне грубой форме.

— Уа уа!

— Хватит! Я встаю!

Зато сработало.

— Будьте тише, мы же в лесу, — сказал я девочкам.

— Ммм, Лин уже попросила лес о нашей защите, так что всё должно быть хорошо… — выдала Анаэль что-то для меня удивительное.

«Живые горы, леса, поля и реки»… Неужели эти слова были не просто для красоты?

— … О защите? Лес?

— Уму, — кивнула, сидящая справа от меня, Лин.

Ладно, потом разберусь. Нам в любом случае нужно быстрее найти какие-нибудь поселения.

— Вставай, мы выдвигаемся, — говорю я.

— А как же кушать?

— Нечего, — вздохнул я, — Ещё вчера всё кончилось. Есть вон те два фрукта, но…

Взглянув на лежащие на земле фрукты, Лин говорит:

— Мау ума…

— Лин сказала, что они всё ещё съедобные, — перевела Анаэль.

Я прищуриваюсь, смотря на фрукты. Съедобные, да?

— Ну, хорошо. Но их можно и по дороге съесть.

— Понятно…

— А перед этим… Анаэль, у тебя действительно ничего не болит?

— Да, — кивнула змейка.

— Ума а-а… — начала что-то говорить Лин и вскоре закончила.

Анаэль перевела:

— Лин говорит, что ламии очень живучи и им почти любая рана нипочём. Даже яды и заражения их почти не касаются.

— Понятно, — киваю я.

Повезло, что ещё сказать?

— Лин, — повернулся я к духу, — А ты можешь исцелять раны магией?

— Маа уаа… — начинает говорить Лин, а Анаэль это переводит:

— Лин так не умеет. Она ведь всего лишь дух. Только одна раса может исцелять с помощью магии. Конечно, не считая кого-то гораздо выше рас и духов.

— Допустим, и кто же это?

— А это я знаю! — сказала воодушевлённо Анаэль, — Их лунарами называют!

— Лунары… А в городах она встречаются?

— Умууууу, — покачала головой Лин.

— Я тоже не знаю… — опустила голову Анаэль.

Не удивительно. Они ведь, как я понял, всю жизнь только в этом лесу и прожили.

— Лин, а если я сниму с Анаэль повязку там всё ещё будет рана или она уже полностью зажила?

— Рана, скорее всего, будет, но не такая большая, — ответила мне Анаэль вместо Лин.

— Тогда пускай повязка пока на тебе побудет, хорошо?

— Ага! — кивает Анаэль.

Протягиваю ей две ладони, и она быстро забирается на них и уже собирается уползти на плечо, но я сам на руках доставляю её туда. Лин с любопытством наблюдала за этим.

Теперь корзина стала совсем лёгкой. Анаэль просит закинуть под свою постельку фрукт, чтобы потом его съесть. Я делаю это, после чего медленно встаю, опираясь о колено правой рукой. Теперь нужна вторая, которая стояла рядом со мной, когда я спал. Подойдя к ней, всё, что вижу внутри — таблетки, которые нечем запить (а в инструкции было сказано именно «пить»), нож, зажигалка, открывалка, пустая бутылка из-под воды и несколько вскрытых жестяных консервных банок. Всё это не должно быть тяжёлым. Я беру корзину.

— Лин, — обращаюсь я к девочке, — Знаешь какие-нибудь безопасные для нас поселения поблизости?

— Уму! — кивнула она.

— Отлично, веди.

Но вместо этого, Лин подбежала ко мне и выхватила из моих рук корзины.

— Что?

— Ума уааа.

— Лин говорит, что сама их понесёт, ведь духи не устают.

— Мууу, ума-уауму (Да и как старшая, может оставить всё на младшего…) — промычала она уже что-то про себя.

— Ну… — начал сомневаться я немного, но всё же ответил: — Ладно.

И мы пошли по этому лесу в неизвестные мне места. Я даже не знаю, идём ли мы в ту же сторону, из которой пришли, или в другую? Вокруг нас только трава, густые кустарники и высокие деревья, на которых, кстати, уже не растут цветы. Когда нужно что-то перешагивать и, соответственно, поднимать ногу, я корчусь от боли в мышцах ног. В воздухе пахнет деревьями, утренней свежестью и… голубыми цветами, что выросли везде за ночь.

— Так, девочки, а это что за цветы повсюду? Ещё вчера их не было.

— Это раноцветы. Они утром везде вырастают.

— Ума умуу маа… — «говорит» что-то Лин, которая идёт немного впереди нас, ведя. Анаэль, как обычно, переводит:

— Лин говорит, что «не вырастают, а расцветают». А ещё: «они растут почти везде».

— Вчера я не видел никаких бутонов.

— Маа-уам ама уууу.

— У них бутоны выглядят как обычные стебли, без ничего. Просто голые. Легко с травкой спутать.

— А «раноцвет» оттого, что цветут только утром?

Анаэль подтверждает словами: «да», а идущая впереди Лин просто кивает.

— Солнце, я так понимаю, им почти не нужно, раз уж они растут в лесу, где сквозь кроны деревьев еле пробивается свет?

— Умм…

— Наверно…

То есть Лин и сама не знает? Или они меня просто не поняли?

— Ладно, тогда не менее важное: а куда мы сейчас идём?

— У умаууу аммуау.

— Мы идём в деревню аргилэ, — переводит Анаэль

— Это раса такая?

— Уму, — кивает Лин.

Ух, целая новая раса. Уже не терпится с ними встретиться.

— Интересно, какой уровень цивилизации здесь? — бормочет про себя Анвил, пока они все вместе идут. Это услышали и Лин, и Анаэль.

— Ц… Циви… А? — не понимает Анаэль. Дух же вынуждена просто слушать.

— Цивилизации. В смысле… Какие город за пределами леса.

— А ты ни разу за пределами Леса не бывал? — удивляется ламия.

— Нет, — качая головой.

— Я тоже… — вздыхает змейка, — А ты хочешь выйти из Леса в город?

— Дальше, я хочу отправиться гораздо дальше, чем ближайший город.

— Хмм… Понятно.

Разумный, что идёт сейчас за спиной Лин, очень заинтересовал духа. Он необычен, хотя бы потому что ничего не знает. Совсем как когда-то сама Лин. Она с самого начала имела своё тело, что с тех пор никак не поменялось, умела думать и осознавала себя, но ничего не знала. Даже силами духов пользоваться не могла!

А ещё ему очень хочется изучить этот мир — то, что дух поняла сейчас. Саму Лин подобное мало интересует.

Может, он действительно дух? Только немного другой и совсем недавно родившийся? Судя по всем признакам, так и есть! В таком случае разве она не должна, как старшая, помочь освоится ему в этом мире? Определённо должна! Чтобы в итоге он не стал злым духом!

Глубокое чувство родства переполняло девочку по отношению к идущему за ней разумному. Правда, ей не нравится, что младший (называет она про себя его так) не понимает её. Скорее всего, потому что является другим духом? Тёмных духов она, к примеру, тоже не понимает. Ещё её смущают вещи, что лежат в корзинах у младшего, но он мог просто их где-то найти.

Игорь просыпается и понимает, что вчерашнее было не сном. Он находился в богато украшенной, но не большой комнате. Потолок покрыт сложным орнаментом, а в его центре висит красивая люстра. На стенах картины и тёмные копии каких-то мечей. Игорь садится на край кровати и почёсывает затылок.

— Мда…

Кровать стоит у стены напротив большого занавешенные окна с балконом, дверь которого немного приоткрыта. Оттуда струится прохладный ветер и тянет свежестью. А не закрыт балкон из-за самого Игоря, который вчера выходил туда, чтобы посмотреть на виды и покурить, ведь, как оказалось, в этом мире есть свой аналог сигарет.

Слева от кровати, у окна, располагается письменный стол с несколькими ящичками, возле которого стоит стул, обитый кожей. Справа от кровати, в углу, деревянный шкаф, украшенный резьбой по бокам. Слева от шкафа располагается дверь.

Вчера Игорю сказали, что нужно зайти в одно место, чтобы проконсультироваться там с кем-то о своём психическом здоровье и системе в его голове.

«Какие заботливые», — вздохнул тогда Игорь.

Игорь встаёт и подходит к большому шкафу. Начинает одеваться. Надел белую рубашку с вышитым рукавом, натянул чёрные джинсы, обулся в чёрные мягкие туфли и глядит в зеркало. Лицо красиво, по-своему мужественно, волосы светлые, кожа — белая, свойственная русским, глаза — голубые.

«Хорош!» — оценил себя Игорь.

После он выходит в коридор и осматривается. Стены мраморные, а пол покрывает синий ковёр. Потолок расписан яркими изображениями неизвестных растений и диковинных птиц.

Игорь идёт направо, осматривая красоту вокруг и проходя мимо многих дверей других «героев». Добравшись до лестницы, он, взявшись за каменные гладкие перила, посмотрел вниз. Он находился всего на втором этаже, так что не высоко. Игорь спускается вниз. Именно на первом этаже находилась нужная комната.

Через некоторое время прогулки по этажу он доходит до комнаты и стучится в дверь.

— Входите, — раздаётся женский голос оттуда.

Это Игорь и делает.

— Здравствуйте, человек, — говорит ему сидящая за столом девушка.

Она красива. Лицо кажется идеальным, нежным. Светлые волосы. Её оранжевые глаза, как листва осенью, без преувеличения, светятся. Кожа здоровая, белая. Уши же…

«Эльфийские?» — приходит первая ассоциация в голову Игоря.

Заострённые уши под прямым углом выходят из головы и длиной достигаю сантиметров десяти, не меньше. Не совсем эльфийские, но похожи.

— Присаживайтесь, — указывает «эльфийка» на стул перед собой.

— … Хорошо, — отвечает Игорь после секундной заминки.

Теперь взгляд человека опускается на грудь девушки.

«Четвёртый размер, — прикинул он, — Не плохо…»

Но хоть и оценил её грудь, но предавать свою любимую не собирается. Просто оценка. Обычная оценка. Хотя увидеть побольше всё-таки хочется.

— Может, присядете?

Кажется, он немного залип. Мысленно извинившись перед Соней, он присаживается на стул.