Миссия

Глава 18

"Честно говоря, мне не нужен тот, кто видит во мне только хорошее, мне нужен тот, кто видит во мне и плохое, но, при этом, всё еще хочет быть со мной."

Мэрилин Монро.

10 октября 1950 года. Москва.

Собрание на телецентре. Белов сообщает, что съёмочная группа и артисты нашего коллектива будут участвовать в концерте на день рождения ВЛКСМ. Инструктор обкома партии огласил, что в связи с проведением Первой Всесоюзной Спартакиады народов СССР, принято решение увеличить показ спортивных программ на телевидении. Особенно это касается футбольных и хоккейных матчей Первенства СССР. Парторг телецентра объявил, что в субботу перед съездом ВЛКСМ поедем на разбивку парка в новостройках.

Субботник, блин. А я уж и забыл, что это такое…

После собрания Люба Соколова, чуть не танцуя от радости, пригласила меня в кино и показала билеты.

Вот же дурында. Нужно рубить хвосты, пока хомут не надели…

Завожу её в дикторскую. Говорю дежурные фразы, что давай останемся друзьями и всё такое. Девушка, зарыдав, убегает. Тут из-за ширмы выходит, качающая головой, Любочка:

— Ну, ты Жаров и гад! Задурил девушке голову, ноги раздвинул и в кусты… Какие же вы, мужики, сволочи… Хотя… У нас тоже стерв хватает. — добавила она, посмотрев в зеркало.

Тут в комнату кто-то заглянул из коридора.

— Э, рубильщик, пойдём на балкон покурим, — Любочка надевает плащ и достаёт из сумочки пачку дефицитных в этом времени "Мальборо".

Увидев, как я кошусь на сигареты, информирует:

— Наши инженеры в Берлин в прошлом месяце ездили. Опыт перенимать для подготовки к съёмкам Фестиваля. Вот привезли в подарок. Будешь?

Отказываюсь, и выхожу вместе с ней на импровизированный технический балкон, сделанный из прутков арматуры.

— Жаров, ну почему ты такой козёл?…(закуривает, прикрывая зажигалку ладонью) Как будто тебе семьдесят лет и у тебя через неделю уже не встанет… (Ясновидящая?) Хотя… Таких как ты, кроликов, вокруг каждый третий, а то и второй… Амосов твой… Хотя, нет… Не будем ворошить прошлое… Мой то Белов не такой. Правильный аккуратист. Всё по распорядку. У нас, у немцев, говорят "Орднунг мусс зайн" — "Порядок должен быть".

Э, да она же — немка почти. Нужно её переводчицей в фестивальную группу записать…

Любочка затягивается и выпускает дым через нос, как Змея Горынычева, застав меня улыбнуться. Пускательница дыма вещает отнюдь не по-дикторски:

— Жить по распорядку — тоска смертная. Он всё делает, как надо и меня заставляет. Всё то у него по плану. Через пять лет — в кандидаты ЦэКа. Потом в члены… "Так чего же ты бесишься?" — спросишь меня ты?…

Нервно бычкует сигарету и запаливает новую.

— А вот не знаю, — продолжает монолог подруга, — У него новая страсть появилась недавно. Что? Да, не-е… Не баба — шахматы. У Белова в институте разряд был, а сейчас по новой "заболел". Фигурки двигает, глядя в книжку. Подпрыгивает, потирая руки, после победы над "тенью". Короче — крыша едет от такого… Да не у него, у меня. Я то не подпрыгиваю, а сижу ровно и смотрю на этот дурдом. А уж если к нему друзья шахматисты приходят… Аллес капут… Сидят вокруг доски, орут, как на футболе… А я, как дура улыбаюсь… (пытается пустить кольцо, но не получается) Да, он делает поступательные движения… (качает взад-вперёд своей крепкой попочкой). Но, это… Это, как макароны есть каждый день на завтрак. Сначала вкусно, а через месяц — воротит…

— А ты сама… Сама что-нибудь придумай, чтобы растормошить его, — отмахиваясь от дыма, начинаю я, — К макаронам разные подливы нужны и соусы… Ты, похоже, его не очень уважаешь, как мужа. Конечно, в сравнении с Амосовым, почти все мужики покажутся дерьмом на палочке… Нужна встряска для вас обоих… Слышала про стриптиз? (глаза Любочки расширяются) Найди музыку и раздевайся перед сном, танцуя… Потренируйся пару раз перед зеркалом. Каким бы он не был толстокожим… Ты, со своей фигурой можешь мёртвых оживлять.

Вспоминаю сцену из популярного фильма, и как бы под ту музыку, начинаю двигать бёдрами и руками, выпятив несуществующую гору мягкости… Очень-очень нескромно. https://youtu.be/8_oehp3pJMw?t=25

— А чем это вы тут занимаетесь? — доносится из-за спины дашин голос.

— А меня Жаров учит, как стриптиз показывать, — хихикая, делится с подругой Любочка.

— А ну, давай ещё раз, — без церемоний просит Дашечка и становится в боксёрскую стойку.

11 октября 1950 года. Москва.

Первый бой. После долгих раздумий выбрал для себя тактику. Моими преимуществами перед большинством пришедших бойцов были многолетние спортивные тренировки. Футбол, хоккей, бокс, борьба, баскетбол и даже гимнастика — подготовка к участию в этих соревнованиях требовала не только знания основ каждого вида спорта, но и вбивала в голову доведённые до автоматизма движения и приёмы. Крепкие ноги позволяли без устали быстро двигаться по рингу, хорошая дыхалка давала возможность использовать свой потенциал без сбоев, реактивная реакция помогала уйти от большинства ударов соперника, опыт и послезнание позволяли провести контрудар, обмануть или заманить в ловушку. А в запасе было данное свыше замедление, которое я решил не светить без нужды. То, что показал его в тренировочных боях, могло сойти за домашнюю заготовку мастера. А я и был мастером по бумагам. Точнее кандидатом в мастера. Таким званием в этой весовой категории в открытом городском Первенстве ведомства "Динамо" обладали ещё шесть спортсменов заявившихся на соревнования. Разрядники же были очень разные. И по уровню подготовки и по манере боя. Здесь, как правило, боец был более подготовлен к одной тактике и менее подготовлен к остальным. Боевая стойка и правильное движение чётко выполняются лишь в начале боя, а затем, после обмена ударами, случаются ошибки и провалы. Вот я и решил провоцировать соперника на ошибки, боксируя на дальней дистанции в ожидании своего шанса.

Размявшись со Старковым, вылетевшим вчера после пропущенного нокаутирующего удара, я накинул амосовский халат, полученный им в подарок за "боевые" заслуги. Первым моим соперником был немолодой высокий сухопарый мужчина с кличкой "Ссыкло". Прозвище сразу стало понятным, едва боец надел шлем. Здесь не была принята такая защита. Да, на тренировочных спаррингах шлем порой надевали (вообще-то он был редкостью в это время), но в целом отношение было негативным. Ведь шлем скрадывал половину силы удара в голову, а это было нечестно. Но, в Положении о этих соревнованиях шлем не был запрещён, а значит — разрешён. Судьи понимали, что получить травму в боксёрском поединке очень просто. Потом будут разбирательства, протоколы, отстранения. Поэтому лучше разрешить шлем желающим обезопасить себя от травм. Тем более, большинство боёв заканчивалось без явного победителя, простым подсчётом нанесённых ударов, а для такой победы было без разницы в шлеме ты или без…

Нас вызвал помощник судьи. Мы встали рядом, ожидая окончания идущего на ринге боя. Я получше рассмотрел соперника. Шлем был открытым и защищал только лоб, виски и уши. Наличие защиты позволяло вести более агрессивную манеру боя, больше заботясь о защите корпуса.

Нужно бы и мне такую штуку. Получить сотрясение, прозевав удар, обычное дело на соревнованиях.

Снимаю халат и отдаю его Колобку. Он, типа, мой тренер. Держит полотенце и волнуется, как будто он сейчас выйдет на бой. Влезаем на ринг. Я топчусь в углу в старковских боксёрках, которые пришлись по ноге и были для этой цели лучше футбольных кроссовок. Тренер-Колобок достаёт завёрнутую в платок капу и протягивает мне.

Выход в центр, приветствие. Поехали!

Молодёжь обычно агрессивно начинала бой. "Старички" же не лезли на рожон. Прощупываем друг друга с дальней дистанции. Адаптировавшись на ринге, начинаю воплощать свою задумку в жизнь. Опускаю руки и, как мячик, прыгаю на месте. Соперник не раскрывается. Бьёт из боевой стойки, но, я, качаясь маятником, ухожу от ударов. К происходящему на ринге начинают проявлять интерес зрители. Такого они ещё не видели. Начинается шум и улюлюканье. Крики "Бей!". Это они мне или сопернику? Я периодически выбрасываю прямые удары, попадающие в перчатки соперника. Наконец, ветеран, доведённый до белого каления моими отклонениями и нырками, проводит комбинацию, наступая, как возмущённый петух. От ударов я ушёл, проведя контратаку в голову. Соперник немного поднял правую руку, открыв печень. Чем я и немедленно воспользовался. На развороте вкладываю в удар по печени всю тяжесть тела. По шлему то можно хоть три раунда стучать — не факт, что нокаутируешь. А вот печень — слабое место боксёра.

Получив сильный удар, противник рухнул на ринг и скорчился в позе эмбриона. Можно даже не считать. Минут через пять, когда соперник пришёл в себя, познакомился с ним и, поинтересовался насчёт аренды шлема на четыре дня. Предложил мужчине полсотни, сотню. Не хочет. Захожу с другой стороны. Фотография хоккейной сборной СССР с моей дарственной надписью. Предложение проходит на "ура". Бьём по рукам. Обмен завтра перед началом соревнований.

Едем в трамвае. Васечка возбуждённо рассказывает Старкову о других поединках, сыпля боксёрскими словечками: джеб, апперкот, хук, клинч. Я, честно говоря, тоже кое-что посмотрел одним глазом. Из шести кандидатов, пятеро прошли дальше. Среди победителей был один панчер, вкладывающий всю силу в удар, победивший нокаутом и ещё один аутфайтер измотавший соперника к концу боя (техничный боец наносящий удары с длинной дистанции и хорошо перемещающийся). Вот они то и представляли для меня главную угрозу. Остальные ничем не запомнились, победив по очкам. Тут к нам на заднюю площадку залезает тётечка с мешком. Задела своей поклажей Васечку, а в мешке кто-то громко хрюкнул. Колобок аж рот открыл от неожиданности. Тут перед трамваем пронеслась стайка детей и вагоновожатый резко затормозил. Тётечка упала на пол, уронив поклажу. Из раскрывшегося мешка выпрыгнул поросёнок и с визгом побежал по салону. Бабуля на карачках рванула за ним. В забеге победила молодость, но хозяйка живности, расставив руки в стороны, как футбольный голкипер, неотвратимо надвигалась на Хрюнделя, как она звала детёныша свиньи. Поросёнок сделав ложный выпад, заставивший старушку наклониться влево, сам резко дернул по другой стороне под сидения. Народ сидящий в салоне визжал и хохотал, когда свинячий пятачок тыкал их в ноги. И вот "свиноюниор" добрался до задней площадки.

— Помогите, милки, — умоляла нас бабуся. А вагоновожатого просила не открывать дверь пока не поймают.

Первым среагировал добросердечный Васечка. Он, как ястреб бросился на неожидавшего такого фортеля "брата по крови". Хрюндель истошно завизжал и забился в Васечкиных руках. А когда недосвин, увидел ледяной взгляд бабули, то обделался прямо Ваську на штаны.

Хозяйка сунула помощнику червонец на убытки, завязала мешок, и вышла на следующей остановке. Васечка вытирался моим "боксёрским" полотенцем, а мы со Старковым перешли на переднюю площадку зажав носы от нестерпимой вони. Васечку перед следующей остановкой высадили по требованию пассажиров и вагоновожатый открыл двери для проветривания салона.

Объявление на вахте: "12 октября в рамках борьбы с клопами и тараканами будет проведена дезинфекция новейшим препаратом ДДТ помещений, мебели, постельного белья и одежды".

Нужно к Апсолону что ли свалить?

Дашу и детей вечером забрал к себе Лёва.

Пусть привыкают к новому папочке. Может перестану на родительские собрания ходить.

Васечке идти некуда, поэтому он поставил свою койку у окна. Готовится завтра запечатлевать тараканьи судороги и смерть.

Э-э. Так друзья не поступают. Попрошу Андрея и его приютить.

Амосовские сёстры съехали из общаги ещё на прошлой неделе. Зина устроилась в кафе при восстанавливающемся после прошлогоднего пожара ипподроме официанткой. Сняли там на Беговой комнатку. Тут недалеко. Только через Ленинградку перейти.

Читаю газеты перед сном:

— Газета "Труд" учреждает приз "Лучшему бомбардиру" который будет вручаться за наибольшее количество мячей в Первенстве СССР по футболу (класс "А").

— Возобновила работу комиссия по подготовке новой Конституции СССР.

— Военнопленные Германии и Японии, перевыполняющие нормы выработки на работе, получат возможность покинуть места заключения в течение 1951 года и будут отправлены в свои страны.

— т. Булганин внёс предложение об увеличении приусадебных участков до двух гектар для передовиков сельхозпроизводства.

— Внесено на рассмотрение предложение об отмене запрета браков советских граждан(и гражданок) с иностранцами(и иностранками).

— Постановление Совета Министров СССР "Об учреждении Государственного комитета по делам изобретений и открытий". Председателем назначен т. Маскарёв.

Томограф. Нужно Гинзбургу в Горький позвонить, чтобы оформили всё как надо и зарегистрировали. Знаю я наше русское авось…

— В январе 1951 года в Москву ожидается приезд делегации государства Израиль.

13 октября 1950 года. Москва.

Апсолон пропадает на студии. Скоро будет пробный показ нашего фильма и пресс-конференция с журналистами пишущими на эти темы. Мы с Васечкой бегаем по утрам и вечерам в парк. Делаем зарядку, нарезаем круги по маленькому стадиончику. Завтра поедем домой. Надеюсь, что к этому времени вся местная общажная живность вымрет под ноль. Попросил тётю Клаву по телефону, чтобы сегодня форточку в нашей комнате открыла для проветривания.

Идём на третий бой. Вчера я по сходному с первым боем сценарию ещё одного разрядника убрал в первом раунде. В шлеме можно вести бой более агрессивно, меньше заботясь о защите головы. Занимаем с Васечкой места на трибуне. До моего боя почти час. Разминаться ещё рано.

Сидящие сбоку двое очень эмоционально переживают победу боксёра в наилегчайшем весе. Молодой Анатолий Булатов победил за явным преимуществом. Узнаю в одном из сидящих известного боксёра Щербакова, а рядом — его тренер Михайлов, тоже многократный чемпион СССР.

— А ты Жаров? — уточняет тренер. — Видел тебя пару раз на футболе в игре против "Динамо". Молодец.

Бывалые боксёры дают мне пару ценных советов. Как входить в клинч и как из него выходить. Клинч — это боксёрские обнимашки. Неотъемлемая деталь боя. Тренер-Васечка слушает, открыв рот. Не каждый день с Чемпионами разговариваем.

Разминаюсь с Колобком с тренировочном зале. Прыгаю со скакалкой. Бьюсь с тенью. Наконец наша категория пошла. Мне в соперники достался накаченный разрядник-панчер. Он предпочитает ближний бой, где максимально включает удары своей колотушкой, валя соперника на пол.

Я решил, что пришла пора проверить свою супер-способность. Намеренно опускаю руки, после ударов в защиту соперника. Раз, другой, третий. Болельщики гудят в непонятках, Васечка подняв руки с табуреткой и полотенцем, как бы подсказывает мне — защищайся. Панчер, поверив в мою тупость, бросается вперёд, нанося отвлекающий прямой в голову. Я бесстрашно встречаю удар, прижав подбородок… По телу проходит тёплая волна и время замедляется для окружающих. Ухожу от убойного удара соперника и наношу хук-крюк над опущенной рукой панчера.

Вес тела движением передаю в точку удара, вкладываясь и доворачиваясь. Противник, потеряв равновесие после моего удара, садится на колено, слушая медленный-медленный счёт рефери. Панчер встаёт в стойку, готовый продолжить бой. Начинаю кружить вокруг замедленного противника, заходя за спину. Едва он разворачивается лицом, как я провожу хук справа. Локти чужой защиты на мгновенье разошлись в стороны. Бью апперкот левой. Мой кулак, впитав энергию движения тела, врезается в подбородок соперника. Тот, сделав движение назад, падает, как мешок картошки. Можно не считать….

Вечером прибегала амосовская "несестра" Зина. Просила в долг пять тысяч. Сказала, что обязательно отдаст. Что брат поможет. Мол, нужно смотрящему за ипподромом срочно отдать, а иначе кранты. Я же после боя и вечерней тренировки весьма устал и был не намерен слушать этот разводящий на деньги бред. Отказал в грубой форме. Девушка, зло посмотрев, побежала дальше по этажу.

14 октября 1950 года. Москва.

Утром в общагу зашёл участковый и попросил прийти на опознание сестёр Амосовых. Их вчера ночью увели из квартиры, изнасиловали и зарезали.

Из разряда "Спасатель" списаны все очки до нуля.