Миссия

Глава 22

"Нет лёгких соперников пока не победишь. После ты можешь сказать, что это было легко."

31 октября 1950 года. Москва.

Вчера на стадионе Метельскому и Пираеву до прибытия скорой успели промыть желудок и, вроде бы, всё обошлось. Видел в прошлой жизни, как у наркушников пена шла изо рта после передоза. Тут было менее драматично, но, один хрен, люди могли если не умереть, то стать инвалидами. Поэтому, я правильно сделал, что настоял в прошлом месяце на сдаче Граевской на склад всех несписанных "веществ" и строго-настрого запретил применять "волшебные таблетки". Маслов побухтел для порядка, но согласился.

Из телефонного разговора с тренером я узнал, что Нина Даниловна, по моей наводке, в команде навела шухер. На каждого игрока заведена амбарная тетрадь. Ежедневный осмотр перед тренировкой, еженедельные тесты, ежемесячные обследования. Все болезни и недуги фиксировались в зародыше и оперативно лечились. Через ГАЗ в диспансер пробили самое современное оборудование, даже стоматологическое. В команде Нину Даниловну сейчас побаиваются. Она уже не та беспомощная врачиха, которую лапали за буфера. Она одним словом могла отстранить игрока от тренировки или игры. А, в случае нескольких нарушений, могла поставить в Совете клуба вопрос об отчислении. Да, про Совет клуба. Туда кроме Маслова и Граевской, вошли мой бизнес-партнёр Шестернёв, взявший на себя должность начальника команды, а так же заводской представитель — Иван Киселёв, работавший зам. начальника моторного цеха. От игроков в Совет клуба входил капитан команды Василий Васильев. Он был старшим среди новичков по возрасту — 23 года. Неконфликтный и исполнительный, он устраивал руководство клуба.

Маслов ещё посетовал на скулёж половины команды от нагрузок. А ведь в планах увеличение тренировочного процесса в началу следующего сезона. Почти половина "ветеранов" покинула клуб, найдя более спокойные места за те же деньги. Оставшиеся почти тридцать человек требовали ежедневного пригляда и загрузки. Требовался новый замтренера, так как, Эпштейн ушёл с головой в хоккейный клуб и в организацию областного турнира "Золотая шайба".

А где же парторг? — спросят внимательные читатели. А его функции взял на себя партиец Шестернёв. Партработники горкома и даже обкома его откровенно побаивались. И не зря. Ведь рядом с ним всегда находились "секретари" с военной выправкой и рентгенисто-стальным взглядом. Парни в войну в тылу не отсиживались… Ну, а то, что срок есть… Так, у многих есть…

Звоню так же бизнес-партнёру. Шестернёв, став начальником команды, сдал "свой" склад заместителю и добился у руководства ГАЗа строительства в 1952-м году "спортивного дома". Все шестнадцать квартир будут предназначены для футболистов и руководства "Торпедо" в случае, если команда не вылетит из класса "А". А я ещё подкинул идею насчёт подарка завода за Чемпионство. И игрокам основы, и руководству клуба по легковой машине.

Присвоен повышенный статус "Скромняга 2".

Партнёр посмеялся над моими мечтами, но, пообещал озвучить идею перед руководством завода. Шестернёв ещё порадовал, что на доработку "Бычка" удалось подрядить хорошего газовского конструктора Александра Просвирина. С его советами мы точно победим в конкурсе.

Обо всём этом я думал потягивая из бутылки "Ленинградское" в сквере у телефонной станции после общения с "горьковчанами".

Нужно в магазине купить что-нибудь на ужин. Сегодня моя очередь готовить.

1 ноября 1950 года. Москва.

Утром наш капитан Костя Крижевский сообщил новость — Сергея Сальникова "отцепили" от сборной из-за сигнала из милиции. Он бегал от контролёров в поезде и его узнали. Прислали бумагу в Спорткомитет. Так, что меня снова берут в сборную запасным.

Перед футбольной тренировкой "ВВС", я сделал очень удачный заброс про тренера в Горький. У нас в дубле ВВС доигрывают два "ветерана" — братья Жарковы. Вася и Витя звёзд с неба не хватали. Выходили играть за дубль и иногда за основу на замену, проводили разминки и тренировки. У них был более звёздный старший брат — Георгий, что повесил в этом сезоне бутсы на гвоздь в московском "Торпедо". В своём клубе места ему не нашлось. Он был незаурядным футболистом, плеймейкером, как сказали бы позже. И, что важно для трудоустройства в Горький, как тренер он был неплох. Это я знал по 1957 году, когда Георгий Жарков привёл возглавляемый им "Зенит" к четвёртому месту в Первенстве страны. После встречи с моим бывшим-будущим главным тренером, вопрос с замом для Маслова был закрыт.

Вечером занимался выбором подарков. Скоро дни рождения у расцветающей на глазах Люси Гурченко, у знатного жениха Лёвы Булганина и у притворившейся лапочкой перед свадьбой Дашеньки "Стальной Кулак". Для Люси я купил у Апсолона модные пластинки, Лёве приобрёл после бурной торговли у товарища Фингера почти новый чемодан с лейблом Samsonite, отдалённо напоминающий не появившееся ещё "дипломаты", и журнальчик недвусмысленного содержания. Неизвестно, какому подарку дружище-мажор будет рад больше. Советоваться про подарок для Даши я зашёл в Общесоюзный Дом моделей. Но, Вии не было. Нашёл там модельера Веру Аралову. Она принимала старую (во всех смыслах) подругу — Лилю Брик (ту, что с Маяковским зажигала) и согласилась посоветовать что-нибудь "настойчивому юноше" для невестки маршала Булганина.

Женская душа потёмки. Золото и бриллианты — лёвина забота.

— Мне бы скромно и со вкусом. — озвучиваю я свою просьбу Вере.

— А что так? — интересуется "бабушка" Лиля, — Спортсменам плохо платят?

Пожимаю плечами и смотрю на задумавшуюся модработницу. Аралова переводит взгляд на коробку с красными сапогами на молниях и, закрывает глаза, задумавшись. Мы с Лилей качаем друг другу головами в предвкушении ответа…

— Сапоги подари. — выдаёт Аралова, — Какой размер?

— Не-е, — тяну я, вставая, — Они стоят, как половина "Москвича".

— Бери за так, — говорит модельерша, — Всё равно худсовет зарубил их в зарубежную поездку… И в наш показ мод тоже… "Буржуазное течение. Из них можно сделать две пары ботинок…" Так, что пусть перед свёкром и гостями походит… Может, и разрешат тогда сапожки…

Подруга Маяковского чуть не перевернула блюдце, ставя чашку с чаем.

— Ну, ты, Верочка, и лиса… За что тебя и люблю, — подводит итог моим раздумьям Лиля Брик, — Эй. Товарищ. Размеры своей девушки помните?

Подруги загоготали, показывая на себе предполагаемые ательешные размеры невестки, а я подошёл к коробкам и с "сантиметром" нашёл, то что надо. Хорошо запомнил я дашин ножной размерчик после полуторачасовой примерки женских туфель у товарища Фингера. Как тогда не взорвался мой разум возмущённый — не понятно…

Надыбав с помощью богемных советских женщин солидный подарок, выхожу из Дома моделей и, к своему удивлению, запеваю, вспоминая модельные изгибы прелестниц: "Шери, шери, леди…" Осекаюсь, увидев заинтересованный взгляд швейцара.

4 ноября 1950 года. Москва.

Финал Кубка СССР перенесли на пару дней раньше из-за приезда шведов. Стадион "Динамо" гудит в предвкушении начала матча. Мы со спартаковцами замерли в коридоре перед выходом на поле. Стоящему рядом Симоняну передаю устное приглашение на мой ДэРэ.

— А девушки красивые будут? — спрашивает заулыбавшийся Никита.

— Лучшие в Союзе. Гарантирую. — только успеваю ответить я, как судья Латышев выводит команды на поле.

Буквально во второй атаке спартаковцы открывают счёт. Симонян, получив мяч от Нетто, продрался сквозь нашу защиту и уперся в вышедшего из ворот Акимова. Форвард сделал ложный замах, уложив вратаря, и пустил мяч над ним в пустые ворота. 0:1. Трибуны, где спартаковских болельщиков гораздо больше, заходятся в экстазе.

Вожусь с мячом в центре поля. Меня атакуют двое, пытаясь выбить мяч. Отхожу назад и, резко развернувшись, перекидываю мяч "радугой" над головами соперников. Обегаю по дуге опешивших на мгновение спартаковцев и выкладываю пас на Боброва. Сёва не стал обыгрывать опытного Василия Соловьёва, а ударил сходу и красиво попал в "девятку". 1:1.

После перерыва команды, как угорелые, носились по полю. Я, играю правого вингера, вместо Анисимова. Опекающий меня Сеглин видимо не до конца оправился от травмы и раз за разом упускал меня в прорыв по краю. Вот я подойдя к правому углу штрафной пасую назад на Колобкова. Тот, разбегается словно собираясь пробить мячом кучу игроков перед воротами и, подсекает мяч, посылая его над головой моего опекуна. Делаю рывок за спину защитника, и не дав приземлиться планирующему мячу, расстреливаю ворота слёта. 2:1.

Тут зарядил сильный дождь. Спартаковская погода. На сыром поле хорошо проходят их "стеночки". Парамонов и Нетто просто в издевательском стиле разрывают нашу защиту. Пас Симоняну. Тот запускает мяч над вратарём в ворота, но наш Амосов прыгает за мячом и приземляясь в приворотную лужу, выбивает мяч через себя в поле.

Ещё недавно игравший роль весёлого приколиста, Серёга, похоронив сестёр, не пришёл в себя, но не спасался питьём горькой, а тренировался с нами до одури, надрывая организм до предела.

Тут спартаковец Тимаков, прорвавшись по флангу навесил в нашу штрафную. Симонян оттолкнулся руками от нашего Метельского, как от хоккейного бортика и, положив корпус в прыжке, нанёс удар по воротам. Акимов дотянулся до мяча, но скользкий кругляш предательски нырнул под перчатку, "поздоровался" со штангой и заполз в наши ворота. 2:2.

Время матча подходит к концу. Силы на исходе. Ильин прорывается по левому флангу. Навешивает на Шувалова, которого держат двое. Я отрываюсь от Сеглина и, надрывая горло, ору по-боборвски "А-А-А". Витёк отчаянно работая локтями в прыжке переводит мяч себе за спину, мне на выход. Я с хода в упор расстреливаю вратаря. 3:2. Победа!

Присвоен повышенный статус "Бомбардир 2".

Миссия. Количество набранных баллов — 1 из 15.

После раздачи автографов команда двинула в ресторан на обмыв. Только "сборников" парторг тормознул и отправил по домам. Понятно, если что, то с него спросят. А матч со шведами через два дня. Завтра на тренировку. Качалин меня не воспринимает всерьёз, как и многие вокруг. Видели уже кучу таких "звёзд-однодневок". Это только Бобров сразу стал супер-пупером везде, а остальные упирались не год и не два пока в сборную попали.

Захожу в незнакомый двор, чтобы срезать дорогу на Масловку. Из тени выходят два пацанчика лет двенадцати.

— Эй, — басит тот, что повыше, нарочито грубо, — Закурить есть?

Присматриваюсь. В темноте за беседкой кучкуется десяток парней постарше. А за спиной ещё пяток нарисовался. Ждут, когда я малолеток обижу. Это только в индийских фильмах герой одной левой уделывал десяток противников в уличной драке. Здесь по очереди нападать не будут. Грохнут сзади цепью или дрыном, оберут до нитки и пишите письма. В темноте вряд ли кого запомнишь, а на допросах шпана уйдёт в несознанку… Так, что для них потерь никаких не будет.

Как не будет? — спросят нетерпеливые читатели, любители подробить чужие челюсти или посмотреть на оное. — Главгер же боксёр. Отметелит эту шантрапу на раз-два. Да таких будущих бандюганов нужно за ноги и об стену головой, чтобы птички мозгом полакомились.

Да, больные на голову подростки и взрослые так иногда и поступают. Лезут в драку лишь бы не посрамить своё эго. А то, что от драки можно уклониться — об этом и не думают.

Перебрасываю сумку через сплошной забор в подворье магазина, и, взлетев, с помощью рук, забрасываю ногу на верхушку. Чуть подтягиваюсь и спрыгиваю на другой стороне. Рядом тут же приземляется высокий паренёк и становится в боксерскую стойку.

— На "Динамо" занимаешься? — спрашиваю, поднимая сумку на плечо.

Парень неуверенно спрашивает:

— А чё?

— А я у Михайлова с Щербаковым буду спаринговать… Приходи на следующей неделе вечером. Посмотришь. Какой разряд?

— Третий, — опуская руки тянет хулиган.

— А я КэМэЭс. — рисуюсь я, отходя к воротам, — Приходи, не пожалеешь…

На заборе появляются ещё четверо. Спрыгивают.

Пятеро. Если что, отмашусь.

— Щедрый, ну, чё? Будем отоваривать? — спрашивает один из задержавшихся.

Щедрин (как я причитал на нимбе), посмотрел на меня и сказал, пожав плечами:

— Ша, пацаны… Это наш с "Динамо"… Извини, товарищ, обознались…

Тут сзади кто-то кашлянул. Это охранник с двухстволкой вылез из магазина посмотреть на нарушителей порядка. Покрутил в руках свисток, да и убрал. Открыл дверцу ворот, держа охотничье ружьё наизготовку. Когда я выходил за ворота, то услышал, как дедок шумнул, усвистевшим через забор:

— Будете лазить — солью угощу. Соли много выдали…

7 ноября 1950 года. Москва.

Днём, отдохнув после утренней разминки, иду с командой в номера гостиницы. С наслаждением принимаю душ. У нас в общаге хоть и поставили газовый бойлер, но очередь по утрам и вечерам — мама, не горюй! А Колесникова пока всё семейство перемоет — целый час пройдёт…

Наслаждаюсь запахом свежих простыней. Здесь в транспорте зимой такие "ароматы Франции" аж глаза режет. В тёплое время народ часто моется, а вот зимой… Горячая вода в душевых есть не на всех предприятиях. Летом то прохладной водичкой ополоснуться в кайф, а зимой под ледяной душ не каждый полезет… Бани то они не везде есть, да и денег стоят. А селянки и селяне, что на рынки везут свой товар… Они хорошо если раза три моются… Не в неделю. Нет. За зиму.

Так что, я засыпаю перед матчем на чистых простынях, с наслаждением не ощущая привычных запахов…

Матч со Швецией транслировался в прямом эфире. Для телевизионщиков и за обеими воротами и с одного бока поля построили три домика для телеоборудования. В нашей сборной в стартовом составе вышло пятеро динамовцев, трое реабилитированных чернышёвских армейцев из "ВМС", спартаковец Симонян, наши Крижевский и Сева Бобров.

Сборная Швеции была весьма грозным соперником. Чемпионы недавних Олимпийских Игр. Призёры последнего Чемпионата Мира в Бразилии. Но, в их составе отсутствовали звёздные нападающие итальянского "Милана" Нильс Линдхольм, Гуннар Грен и Гуннар Нурдаль и братья последнего — полузащитники Кнут и Бертиль Нурдаль. Шведская федерация запретила привлекать в сборную легионеров. Из "Советского спорта" и частично при просмотре нибов на разминке я составил о соперниках своё мнение. В воротах надёжно играл Свенссон по прозвищу Рио-Калле, защитник-ветеран Нильсон, который, как утверждала газета, играл ещё в довоенном ЧМ-1938 (четвёртое место). В нападении блистали Эгон Йёнссон и лучший бомбардир Швеции этого года Ингвар Рюделль. Вот против этой грозной, но омоложенной сборной и вышла наша команда.

Первый тайм прошёл во взаимных атаках, где удачливее других на добивании оказался Бобров. 1:0. С таким счётом команды ушли на перерыв под аплодисменты переполненного "Динамо". Качалин о чём-то поговорил в раздевалке с Бобровым и кинул мне: " Разминайся". На место центрфорварда выдвинулся Симонян, а я занял привычную позицию правого инсайда.

Первым же ударом я попал в штангу, а юркий Трофимов, опередив защитников, добил мяч. 2:0. Затем этот "Чубчик" вновь отличился, заставив шведского игрока срезать мяч в свои ворота. 3:0. Потом мне доверили пробить штрафной и я, в стиле Колобкова, пробил в угол ворот под прыгнувшей "стенкой" 4:0. Вышедший на замену Игорь Нетто, играя со мной в "стеночку" дошёл до штрафной и как на блюдечке выдал мяч своему одноклубнику. Симонян не подкачал. 5:0. Под занавес матча я сподобился на дальний удар после подачи углового. https://youtu.be/5°4wRpOyjOQ?t=16 6:0. А на последних минутах ещё раз отличился Симонян…https://youtu.be/F-9XCc5is3w?t=162 7:0. Зрители на стадионе в восторге, как и все болельщики в теле и радиоэфире. По трибунам по окончании матча разносится привычное уже "Молодцы!".