Мое наказание

Глава 15.

Спустя неделю

– Алиска, тебе опять новый букет, – кричит Таня с другого конца клуба, пока я натираю до блеска бокалы. – Хочешь, я прям сразу выброшу его в мусорное ведро?

– Он настолько шикарен, что тебе противно на него смотреть? – усмехаюсь, смотря на то, с каким она изяществом мотает его из стороны в стороны.

Семь дней, как я кружусь, пытаясь удержать себя на плаву. Каждый вечер бегаю от столика к столику, а днем, после того, как высплюсь, иду опять на работу. За семь дней меня уже воротит от такого количества людей. Каждую ночь они тусуются хдесь, отваливая дохрена бабла. Меня это бесит. Бесит, потому что они могут себе это позволить, а я нет. Я не могу. Я должна наоборот сделать так, чтобы они ни в чем не нуждались. Должна сделать все на высшем уровне. Если бы Не таня и ее профессионализм вперемешку с мозгоправием, то не выдержала бы. Я не умела фальшиво улыбаться, а сейчас такое чувство, что не смогу улыбнуться искренне, если не будет рядом…

Черт, Алия. Заткнись! Подумай о другом.

Семь дней, как пытаюсь пробиться к Сереже. Семь дней, как после своего пробуждения, мчусь к нему в больницу и натыкаюсь на преграду. Первые дни он не хотел меня видеть. Говорил, что готов умереть, лишь бы я не стала спасать его ТАКИМ способом. Каким? Да, он думает, что я продала свое тело и продаю каждую ночь. Его ненавистный взгляд резал меня по частям, собирал в полиэтиленовый мешок и выбрасывал в море. Только на пятый день он написал на листке А4 «ПРОСТИ МЕНЯ». И даже могу предположить, кто приложил к этому руку. Он…

« – Ал, я тебя везде ищу! Ты куда пропала? Признавайся! Хотела от экзамена отвертеться! – журит меня Таня, проходя в курилку за зданием. Потом недолго молчание и снова ее голос: – Ты че ревешь что ли? Опять у братца своего была что ли? Ой, дуреха, – подминает меня под себя и начинает ласково гладить по голове. – Ну я ж просила тебя не ходи ты к нему пока! Не ходи! Опять прогнал?

Хлюп носом.

– …ага…

– Опять шалавой назвал?

Новая волна слез.

– …ага...

– Дуреха! Что вот с тебя взять?

За это время мы с Таней очень сильно сблизились. Я даже не могла предположить, что настолько. Эта девушка помогла мне сразу во всем: влиться в коллектив, помочь в работе, научить нескольким премудростям работы администратора, и самое главное разговорами. Вроде бы самыми обычными, нов тоже время такими душевными. Открыла мне свое сердце, а потом и душу. У этой девушки слишком непростоя жизнь… В детстве подвергалась моральному насилию со стороны родителей, а потом была чуть ли не изнасилована. Ее спас Захар… Чудом успел, а теперь они близкие друзья. Удивительно.

– Что за потоп?

Как всегда Захар отличается неожиданностью. Этот парень всегда где–то поблизости такое чувство.

– Ничего…ик…

– Да как это ничего! Ты брата Сережку своего спасаешь, а он, подлец такой, проституткой считает!

– Не реви, светлячок, я разберусь.

От его «разберусь» на душе сразу спокойно как–то стало…»

Но нам все равно нельзя было видеться. Через три дня у Сережи операция и исключают всевозможные факторы, которые могли бы ему навредить. К нему даже врачи ходят в скафандре. Сережка сильно похудел, осунулся и нет прежнего огня в глазах до тех пор пока на горизонте не появляется Лена. Теперь Лена для него солнышко, лучик тепла и света, а я тьма в ночи. Своим отторжением он разорвал нашу нить. Я спасаю его жизнь, а он… Но я люблю его, ведь старших братьев не выбирают.

Семь дней, как я получаю ухаживания от Михаила. Он прет напролом. Следит за мной, отвозит, забирает, знает практически каждый мой шаг, также знает с кем я общалась, и когда ходила в туалет. И меня это, чертовски, пугает! Тотальный контроль, от которого хочется скрыться. Чувство будто я для него, как красивое приложение. Каждый букет, за всю неделю набралось бы такое количество, что можно открывать свой собственный цветочный магазин, каждый подарок был лучше предыдущего. Другая бы воскликнула из разряда: «Как ты смеешь жаловаться!», но меня все это душило. Первые три дня мне это льстило, упивалась его вниманием и заботой, а сейчас уже воротит. Он не меня одаривает всем этим богатством, а лишь тешит собственное самолюбие. Он знал, как мне плохо от встреч с Сережей, но он хоть раз поинтересовался, почему же я все–таки плачу? Нет, каждый раз он восхищался мной и каждый раз просил одеть то платье, которое он для меня купил. А потом, когда время положенный ЕГО час для МЕНЯ заканчивался, он вез меня обратно в клуб. И все наши разговоры начинались и заканчивались тем, что он только говорил, я лишь молчала. Иногда складывалось ощущение, что он будто одержим мною, хотя никогда не притрагивался против моей воли. Легкое касание рук, церемонный поцелуй в щеку и на этом достаточно. Не более того.

И тут я понимаю, что есть всего лишь два варианта симпатии: нужно что–то от нее(него) и нужна (нужен) она (он) сама (сам). Первый вариант – крайне невыгодный для того, от которого что–то хотят, потому что предполагает прощание после получения. Второй может закончиться чем–то интересным, к примеру, совместно нажитой ипотеки. А Михаилу просто нужно, чтобы я была рядом. Вот так вот…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что опять про своего Михаила вспомнила?

– Это так заметно? – вздохнула устало: не было никакого смысла в оправданиях.

– Твою кислую рожу трудно не заметить. Когда ты ему уже скажешь?

– Скажешь что?

– Что ты не дополнение к нему и тебе это все нахрен не надо. Он выгуливает тебя только тогда, когда есть время у него! – возмущается подруга.

– Не утрируй! – хмыкнула, невольно ставя стакан на барную стойку слишком громко. Бесит меня эта ее твердолобость! Что подумала, то и сказала!

– А я не утрирую, Ал! Все так и есть. Тебе самой от этого как? Блевать не тянет? – сморщила свой нос.

– Тянет, – передернула плечами на ее вопрос. И ведь права зараза!

Но жизнь никогда не делает что–то просто так. Каждое действие имеет свою последовательность и в нем скрыт смысл. Смысл, который я вынесла за эту неделю, слишком прост. Не стоит присваивать человека и делать свой собственностью. Главное, это интересоваться его делами, стимулировать на новые подвиги и верить в него. Вместе путешествовать, смотреть фильмы или просто разговаривать о ерунде. Не зависеть друг от друга, будто это дурная привычка, а наслаждаться друг другом, а также делать лучше. Не скрывать косяки или что–то, а говорить открыто правду. Не спрашивать разрешение, например, купить себе духи дорогие, но такие любимые, а советоваться. Помогать решать проблемы, не обязательно делом, а просто дарить поддержку и понимание. Не осуждать, не ставить рамки, не указывать. Входить в положение, принимать усталость. Быть маяком в темноте. Любовь – это не только притяжение и страсть, а доверие, уважение.

У меня даже не поворачивался язык назвать Михаила своим любовником. Эта неделя расставила все по полочкам. Видеть его в роли своего мужчины желание отпало напрочь. Ни разу за все это время я не затрепетала перед ним, сердце не екнуло, а крыльев за спиной не появилось. Сперва на меня подействовало его мужское обаяние, но оно померкло с тем, что я ощущаю каждый раз, когда Захар находится рядом, что самое страшное… Потому что я не хочу быть с ним, не хочу быть его девушкой. Такой парень не для меня!

– А сейчас ты улыбаешься…

– Просто вспомнила шутку, - отмахиваюсь от нее полотенцем, словно от надоедливой мухи.

– Эту какую же? Которую Захар рассказал недавно, когда кофе приносил?

В который раз поддевает меня подруга, выводя на эмоции.

– Что? Нет! Нет, конечно, нет!

– ОЙ, глупая, кого ты обманываешь! – смеется она и лезет ко мне с обнимашками. – Захар то хороший парень.

– Да разве я спорю? Бывает иногда…

- А ты все носом воротишь… Значит, к Михаилу, которому душа не лежит, ты идешь, а к Захару, при котором ты расцветаешь, словно по щелчку, нет. В чем причина? Видно же, что ты и тому, и тому нравишься. Так почему?

- Что я? Расцветаю?! Не говори ерунды!

- Ал!

Она смотрит на меня своим пронзающим взглядом, а я не нахожу ответа. Все также продолжаю натирать бокалы, и стараюсь не смотреть в ее сторону. Мне хочется и ей задать вопросы, сколько она будет прятать себя в своей же скорлупе и упиваться вниманием женщин, когда ей нравится Роман… мой якобы брат. Это видно по ее глазам, в которых загорается огонь, смотря на него. Только в его присутствии она теряется, мнется, и начинает мямлить, покрываясь красными пятнами. Увидев его на горизонте, тут же меняет свой курс направления, лишь бы подальше от него.

Невольно делаю параллель отношений с Михаилом. С ним ничего нет. С ним пусто в душе. Давая ему шанс, я надеялась, я ждала, что выбрала мужчину своего. Ведь он был такой…

Выбирая мужчину, на самом деле выбираешь свою жизнь. И тут есть всего два варианта: либо ты будешь с ним улыбаться, либо - плакать. Вот единственное, о чём должна знать девушка, решаясь на отношения. И я не уверена в том, что моя улыбка стоит на первом месте его утренних приоритетах.

Сегодня-завтра обязательно нужно с ним поговорить и объясниться. Ведь он должен чувствовать тоже самое…

- Алька, ты опять ушла в себя, - корит меня подруга.

И это уже частое явление за последние дня четыре. Не зависимо от того, где я, с кем я…

- Прости…

- Ну так что?

- Тань, я не хочу потом напиваться в хлам и рыдать у тебя на плече, а по пути домой затапливать такси слезами, когда твой друг наиграется мной. А потом будет два исхода: первый – я закроюсь от всех мужиков, а второй – брошусь на первого встречного. И знаешь, какая судьба ожидает со вторым вариантом? Я не буду счастлива. Возможно, буду вечно себя во всем ограничивать, жить от зарплаты до зарплаты. Скажи, оно мне надо? Я дожила до своих лет без мужика, вот и проживу дальше. Для одного, я прекрасное дополнение к его жизни, а второй ведет свою игру, в которой я не знаю правил.

Всю эту неделю Захар постепенно приучал меня к себе. С каждого дня он был вечно где-то рядом. Делал кофе лично для меня, обменивался парами фраз, постепенно наши разговоры становились насыщенными, а в мыслях он был все чаще и чаще. Я не хотела, но противостоять его природному обонянию было слишком сложно.

И я запуталась в себе окончательно. Даже во снах я не могла отдохнуть. Раз за разом я попадала в огромный дом, из которого не могла выбраться. Бегала, бегала, бегала… Но выхода не было. Словно его замуровали. И от кого ждать руку помощи? Кто мне сможет помочь?

Вишенка на торте это Мишустин. Три дня назад я попала к нему в кабинет, после нашей стычки. Я боялась, как же я боялась… Не передать словами тот страх, который был в каждой клеточке моего тела. Этот страх подступал к горлу, мешал говорить и вызывал рвотные позывы. Мне хотелось закрыть руками лицо и просто исчезнуть. Стереть себя с земли безвозвратно. Это животный страх, который мешает здраво мыслить. Который, блокирует твое сознание, лишая право выбора. То липкое ощущение, будто ты весишь на волоске… И хоть меня ребята огородили от помощи, и то, как я боялась, я чувствовала себя бесполезной. Глупой, несмелой, девочкой, которая не способна ни на что. Одна моя ошибка стала фатальной в моем личностном росте самой себя. Только в планах Мишустина я была, как он сказал: «А ты не настолько глупа», и уже через семь дней просто обязана оказаться в пастели Захара, а потом: «Дело будет сделано, пару моментов, Закирова, и все…»

- Можно воды? – невольно вздрагиваю, слыша его голос.

Вот сколько ко мне можно подходить и постоянно это спрашивать? Даже Таня отметила, что с моим появлением в клубе этот мужчина стал слишком частым гостем. Татьяну сжирала ревность, но она все также стойко продолжала хорошо относиться ко мне и помогать. А меня только воротит от него… Хочется развидеть его раз и навсегда! Никогда не прощу, не смогу! Оставить свою младшую сестренку на произвол судьбы?! Просто взять и отдать и никогда не навещать! Что может в голове произойти у человека, чтобы прийти к такому решению? Где же эти чувства старшего брата? Где?

Только в которой раз убеждаю себя, что на этом предательстве жизнь не останавливается. Никто не обязан вытаскивать меня из депрессии, в которую сама же загнала. Хватит корить и прокручивать в голове, чтобы было бы, случись все иначе. Не нужно возвращаться к прошлому, не потому что простить не можешь, а потому что незачем. Это как пытаться восстановить дом, который разрушил ураган. Как раньше уже не будет. Да и было ли это раньше? Я не помню.

Помню, его лицо молодое возле воспитательницы… Я должна, нет, обязана сказать ему хотя бы спасибо за то, что спас. Но почему мне так противно смотреть на него? Когда это пройдет? Как же тяжело пережить предательство близкого…

Я демонстративно кладу на стол тряпку, а рядом с ней стакан, и ухожу, даже не взглянув на него.

- Ал… - он замолкает, чуть ли не сказав мое настоящее имя, но вовремя замолкает. – Нам нужно поговорить! Пожалуйста!

Бросаю мимолетный на него взгляд и замечаю, что за эти семь дней мужчина сдал еще сильнее. Сколько у нас разница? Пятнадцать лет или около того, но выглядит он сейчас так, словно годится мне в отцы.

Заворачиваю за угол, еще один пролет, дверь и лестница. Улица. Свежий воздух. И Роман стоит за моей спиной. Он следовал за мной, за каждым моим шагом не отступая.

Я не прощу.

Он знает.

Знает же?

- Алия, - тихо произносит мое имя, а я закусываю внутреннюю сторону щеки, дабы болью отрезвить себя.

Роман держит дистанцию, и за это хоть благодарна ему. Не сосчитать, когда я лежа на кровати, перед сном, представляла встречу с братом. Имитировала диалог, жесты, смахивала слезы, слишком расчувствовавшись, а потом ругала себя за слабость.

А сколько раз он думал обо мне? Один? Два? А может три?

Теплый ветер смахивает мои слезы сейчас, успокаивая. В городе сгущаются сумерки, и скоро ночь полностью вступит в свои права. Что на этот раз она мне принесет?

Я отвлекаюсь на каждую деталь, на каждого человека, даже на то, с какой скоростью летит листочек с дерева, абсолютно на все, лишь бы не начинать этот разговор. Мне не нужно знать, почему и как. Я не хочу ничего совершенно знать!

Не хочу!

- Алия, послушай, я не мог тебя забрать. На тот момент, когда тебя забрали, мне самому было шестнадцать… Алия… Через два года я хотел забрать тебя, но не смог. Кто отдаст ребенка восемнадцатилетнему?

Я резко развернулась, увидев разглядывающего меня Романа. Мысли о том моменте, когда я узнала о брате, обрушились на меня с новой силой. Прочистив горло, я перевела взгляд в сторону и потерла руками лицо.

- Продолжай…

- Потом мне позвонила женщина и сказала, что ты больна. Нужны деньги… Много денег. Я взял огромный долг на твою операцию, связавшись не с теми. ТЫ росла, а я все также не мог тебя забрать… Алия, пойми, я думал о тебе каждый чертов день! Потом горячие точки… Служба… А следом, когда ты уже выросла, я испугался. Испугался вот этого, что творится сейчас. В моих воспоминаниях, я всегда кормил тебя сладостями, а ты защищала перед мамой и папой и всегда говорила «люблю, блат», - он изобразил интонацию ребенка, а в моей груди что-то сжалось… С такой нежностью он говорил об этих моментах. – Алия, я хотел с тобой увидеться, но чуть позже. Совсем немного не успел… Если мне не веришь, то можешь посмотреть мою почту, я хотел доставить тебе букет цветов о встречи. Заказ сделан две недели назад…

Проглотив горечь во рту, я кивнула. Он хотел, испугался. И что Роман хочет услышать от меня в ответ? Что я не держу на него зла?

- Знаешь то чувство, когда держишь за руку человека и понимаешь ,что в любой момент можешь опереться на нее, или она вытащит тебя из любой задницы? Это называется доверия, Роман. В основном доверие бывает между родственниками. Это не подарок свыше. Это самая наивысшая степень надежности, преданности, безопасности, отсутствия лжи, предательства. И между нами это никогда не будет, Роман. Ты для меня чужой человек. Я не знаю кто ты. И я не знаю даже, хочу ли вообще знать…

- Да мне шанс…

- Одному уже дала, - опять вспоминаю о Михаиле.

- Ты серьезно? Если тебе одиноко наедине с собой, то отношения не помогут. Этот страх одиночества только усилится в разы, потому что теперь ты возможно можешь потерять партнера. Это как замкнутый круг. Если ты сама не уверена в себе, то никакой мужчина не сможет внушить тебе это, он может лишь подтолкнуть. Комплименты носят временный характер, и на них одних самооценку не выстроишь. А если он уйдет к другой, или случится скандал с вещами на выход? То твоя самооценка рухнет, как карточный домик. Начиная отношения в критический момент своей жизни, изначально надо рассчитать, что в случае чего это неотрикашетит в тебя. Отношения прекраснее, когда обнимаешь того, с кем искры летят, а не с тем, кто подобрал тебя…

- Ты считаешь, что Михаил подобрал меня? – ошарашенно спрашиваю у него.

- Я считаю, что он просто воспользовался моментом, Алия. Твоим подавленным состоянием и шоком. В этот момент, ты хотела, чтобы кто-то был рядом, - коротко отвечает мне.

Как бы мне не хотелось признавать, но он был прав.

- Ты ничего не знаешь обо мне, - но я не могла не позволить себе колкость в его сторону.

- К сожалению…

Мы продолжаем, молча, стоять. Нам нечего сказать друг другу больше. Я понимаю, что я вынуждена опять сделать выбор. Либо делаю шаг навстречу своему брату, либо рублю все на корню.

Тяжело…

Как же тяжело…

К черту. Почему бы и не сделать шаг? Будет лучше выдать все на чистоту сразу, не мучая нас. Не уверена, что мы станем семьей, но по крайней мере дадим себя узнать.

- Встретимся как-нибудь? Расскажешь про родителей… Я совсем их не помню, - повернувшись к нему лицом, тихо ответила Роме. За этими словами на его лице расцвела яркая, словно солнце, улыбка.

- Можно обнять тебя? – скромно спрашивает у меня.

- Эй, чувак, не так быстро, - отшутилась я и сделала сама шаг, аккуратно, приобнимая его за плечи. В нос сразу ударил запах муската и корицы.

Неужели это мой родной человек? Спустя столько времени, нас свела судьба именно здесь? Объединила с людьми, с которыми опасно вообще стоять рядом? Как на меня посмотрят, когда узнают, что мой брат является другом юга? Столько вопросов и ни одного ответа.

- Долгожданное объединение семьи? – за спиной раздается голос Захара.

В животе что-то зашевелилось, как обычно это было, когда я слышала его голос, которое говорило, к моему огромному сожалению, о трепете перед ним. Он оживил во мне целый рой, о котором я так часто читала в книгах о любви.

Я постаралась выглядеть более хладнокровной, поворачиваясь к нему.

- А ты хочешь засвидетельствовать этот момент?

- Я бы набил только твое лицо на своем теле. Мужик, извини, но ты не в моем вкусе.

Невзирая на то, что Захар чертовски привлекателен, не стоит забывать, что он так же высокомерен, а его нахальство не знает меры. За это время, пока я здесь, заметила, что он двигается, как лев на своей территории, грация хищника неоспоримо присутствует в нем, и она же является магнитом для женских глаз.

И я боюсь ему верить. Его невольные касания сродни электрическому току, каждый раз бьет, и поэтому я стараюсь держаться от него подальше, но разве у меня выходит это?

Нужно ответить ему, как всегда сарказмом, но я не могу. Мои глаза прилипли к его губам, а во рту пустыня. В который раз, я хочу ощутить их на своих, но всегда одергиваю свои мысли, пряча их куда подальше.

Так нельзя.

Так не должно быть.

- Мне пора.

Как обычно пытаюсь сбежать, но была ловко перехвачена руками Захара.

- Нет, светлячок, нас Назар к себе на ковер вызывает.

На его губах легкая улыбка, но чувствую, что он сдерживает себя. Похоже, заявление Назара придется мне не по душе, иначе этот бы дьявол соблазнения, так пытался скрыть свою улыбку.

- Я тебя предупредил, - тут же раздается злой рык Романа.

Он расправил плечи и с достоинством принял выпад моего брата.

Моего? Брата?

Как непривычно говорить об этом.

- Я тебе все сказал.

- О чем вы, ребят?

- Это мужские разговоры, светлячок, - его взгляд тут же меняется, стоит ему посмотреть на меня. Да что же это такое творится то?

Мы направляемся уже по мне знакомому маршруту. Лаврируем по коридорам, не обращая внимания на помехи, которые встречаются на нашем пути. Он весь такой сильный и брутальный, а я беззащитная и хрупкая. Ну-ну. Прям чудовище и красавица в живом исполнении, а Михаил – Гастон.

- Что смешного? – спрашивает Захар, замирая, когда я немного хихикнула.

- Да так, ничего.

- Нет уж, говори, - надвигается на меня, зажимая меня в угол.

Из моего рта вырвался еще один смешок. Какой самонадеянный хрен, неужели он думает, что я очередная кого можно вот так вот?

- И многих ты зажимал здесь? – с презрением спрашиваю у него.

- Это мой дебют, - игнорирует меня, а следом блокирует руки, когда хочу его оттолкнуть…

Хотя кому я лукавлю? Захар бы не стал ничего делать против моих действий. Но это прикосновение было не нежеланным. Мы потеряли все рамки в тот момент, когда я начала видеть в нем мужчину. И это было фатальной моей ошибкой.

- Перестань уже анализировать каждый свой шаг, светлячок. В том, что мы нравимся друг другу, это нормально. Даже с учетом того, что и брешим, как кошка с собакой.

И в этом он был прав. Мы могли разругаться в пух и прах, до такой степени, что даже Таня обходила нас стороной, а через час уже Захар нес мне кружку кофе или чая.

- Я с Мишей, ты не забыл?

- Тогда, если у вас все так хорошо, почему ты здесь сейчас в моих объятиях?

Что? Сузив глаза, взглянула на него.

- Ты серьезно?

- Мне кажется, пора заканчивать этот цирк, - бросает зло фразу и отходит от меня.

- А мне кажется, что ты много на себя берешь!

- Я все сказал, Алия. Прекращай играть с ним.

Брови нахмурились, а я моргнула в замешательстве.

- Да ты в своем уме? Каким образом я играю?

- Таким, что даешь парню ложную надежду, - твердо ответил мне, будто его мнение это правильное.

- Ты бредишь, - взмахиваю руками, порываясь оттолкнуть его уже конкретно от себя.

Но за секунду оказалась прижата к его груди. Он обрушился на мой рот, скользя языком по нижней губе. Ноги тут же подкосились, а Захар еще крепче прижал меня к себе. Черт, разве бывает так вкусно? Его поцелуй был жестким, словно он ставил клеймо на моих губах. Я следовала его темпу, полностью отключив мозги, а зря. Очень зря. Мои руки обвились вокруг его широких плеч, а следом зарылись в его жесткие волосы, притягивая на себя. Как моя спина оказалась вжата в стену, вообще не поняла. Я была в полной эйфории от происходящего момента. Казалось, что я могу летать… Небольшой стон сорвался с моих губ, и он вдруг остановился, разрушив нашу связь.

- Только не так… - заявил Захар. Тихий голос звучал почти нормально, за исключением легкой хрипотцы.

- Я не такая… Я бы не стала…

«Стала бы! Стала… Ты даже не заметила, как его рука оказалась под твоей майкой» - противно жужжал внутренний голос.

Неожиданно Захар весь подобрался и стиснув зубы произнес:

- Светлячок, - он протянул руку и, сжав, поднял мой подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. – Ты достойна намного большего. Твой первый раз должен произойти идеально, а вот когда ты познаешь все прелести секса, то мы будем экспериментировать, где ты захочешь. Хоть на Эвересте.

И как мне реагировать на это?

Мое шоковое состояние длится до тех пор, пока этот нахал снова не тянется ко мне за новым поцелуем.

- Ты охерел совсем?

- Ладно, светлячок, дам тебе привыкнуть.

- Иди к черту, - сквозь зубы шепчу ему и уверенной походкой обхажу его, как слышу смешок в спину.

- Что смешного?

- Смешно лишь то, что ты бежишь от меня, когда на самом деле хочешь.

- Не хочу, - упрямо заявляю ему, облизав пересохшие губы.

- Алия, - Захар произнес мое имя с нежностью, но она даже не смогла перекрыть властные нотки в его голосе. – Хватит уже бегать от меня.

Мой разум тут же начал анализировать его слова, а также конечные варианты, вытекающие из этого заявления. Да, Захар сильно изменился с нашей встречи. Да, я чувствовала, что нравлюсь ему. Да, он защищал меня ни раз. Да, он помогал мне постоянно. Да, нам интересно вместе. Да, я хотела бы попробовать.

«Что ты сейчас сказала? Скажи, что мне послышалось!» - завизжал дурниной внутренний голос.

- А ты заставь меня поверить, - бросаю ему вызов. – Не так давно, ты угрожал мне, чтобы держалась от тебя подальше, а сейчас ходишь по пятам.

Кабинет Назара, как обычно, встречает нас множеством включенных мониторов. Также куча кружек на столе и разбросанные бумаги по всему помещению. Немного шальной взгляд Назара, который не сходит с его лица второй день. Я не знаю сколько он спит, но Эмира всегда забирает его сама лично, а иногда на ее руках я вижу маленького мальчика. Его зовут Егор. И у нас с ним любовь с первого взгляда. Его щечки не дают покоя абсолютно никому, а серьезный взгляд, направленный на тебя, заставляет задуматься о том, не забыл ли ты гору сладостей где-нибудь…

- С завтрашнего дня вы пара. Через три дня ты должна опять попасть к Мишустину. От тебя требуется просто положить телефон рядом с его ноутбуком. Главное, чтобы он было просто включен…

- И как я это сделаю? Вы серьезно? – перебиваю его. – Заявлюсь к нему и скажу: «А ну-ка включите свой ноутбук».

- Не кипешуй раньше времени. Тебе дадут сигнал, когда Мишустин начнет работать в ноутбуке и ты зайдешь к нему.

- Вам удалось поставить камеры?

- И не только, Алия, - улыбка, как у чеширского кота, отобразилась на лице Назара.

Не хочу даже спрашивать, как это удалось провернуть. Мой мозг не готов пока что услышать такой объем информации.

- Можно сказать, что скоро все закончится? – с облегчением спросила у него.

- Мы можем закончить это прямо сейчас, у нас есть основания, но, чтобы быть точно уверенными, нужно еще совсем немного.

- Хорошо, - коротко отвечаю Назару и собираюсь уходить, как он меня останавливает:

- Как дела с Михаилом?

- А к чему вопрос?

- Я надеюсь с ним не возникнет проблем?

- Он хороший… - с какой стати я называю его хорошим, но по крайней мере для меня плохого он еще ничего не сделал.

- Так или иначе, он таков, каким ты его считаешь, - беззаботно отвечает мне Назар. – Никогда и никто не является тем, за кого он себя выдает. До поры до времени мы все лжецы, скрывающие нашу уродливую правду под красивом соусом лжи.

Однако, я не до конца поняла к чему это было сказано мне. Что он имел ввиду? И какой подтекст таит в себе эта фраза?