Мое время — ночная пора

39

Джин, боясь, что заснет и не услышит телефон, выставила на мобильном максимальный уровень громкости. Сэм предположил, что следующим шагом человека, писавшего ей о Лили, может стать телефонный звонок. «При условии, что все это из-за денег, — сказал он. — Некто хочет, чтобы ты поверила, будто Лили в опасности. Надеюсь, он постарается поговорить с тобой. Если он сделает это, мы попробуем проследить звонок».

Ему удалось немного ее успокоить. «Джин, если ты позволишь тревоге парализовать тебя, то станешь сама себе злейшим врагом. Ты говорила, что никому не рассказывала о ребенке, а в Чикаго ты находилась под девичьей фамилией матери. Но кто-то все выведал, возможно, совсем недавно, а возможно, и девятнадцать с половиной лет назад. Все может быть. Помоги себе сама, попытайся вспомнить, не видела ли ты кого-нибудь в приемной доктора Коннорса, когда ходила к нему на консультацию, медсестру или секретаря, догадавшихся, зачем ты туда пришла, и любопытных настолько, чтобы выяснить, кто удочерил девочку. Не забывай, что ты теперь знаменита, ведь твоя книга хорошо раскупается. Из твоих интервью стало известно о новом договоре с издателем. Моя версия — некто, знакомый с Лили, решил шантажировать тебя, угрожая ей. Утром я схожу в церковь Святого Фомы и поговорю с пастором, а ты начинай составлять список всех, с кем тогда дружила, особенно тех, кто мог иметь доступ к твоей учетной карточке».

После невозмутимых рассуждений Сэма ее нарастающую панику как рукой сняло. Джин попрощалась с ним, взяла блокнот и написала на первой странице: КАБИНЕТ ДОКТОРА КОННОРСА.

Насколько она помнила, медсестрой у него была веселая, крупная женщина лет пятидесяти. Пегги. Так ее звали. Фамилия ирландская и начиналась на К. Келли? Кеннеди? Киган? Ничего, еще всплывет в памяти, думала она. Начало положено.

Пронзительный звонок мобильного заставил ее подскочить. Она взяла телефон и глянула на часы. Почти одиннадцать. Лаура, подумала она. Наверное, вернулась. Сообщение Сэма, что Лаура позвонила портье, вроде как должно было обнадежить, но Джин уловила озабоченность в его голосе.

— Вы уверены, что-то не так, не правда ли? — спросила она.

— Возможно. Но она хотя бы позвонила.

А значит, она еще жива, подумала Джин. Вот что он хотел сказать. И спросила, тщательно подбирая слова:

— Вы полагаете, что по какой-либо причине у Лауры нет возможности сюда вернуться?

— Джин, этим звонком я собирался успокоить тебя насчет Лауры, но лучше уж буду с тобой откровенен. Дело в том, что оба слышавших ее человека утверждают: говорила она не совсем естественным тоном. Из девушек, сидевших за обеденным столом, до сих пор живы ты и Лаура. Пока мы не будем знать наверняка, где она и с кем, будь предельно осторожна.