Монеты - свидетели прошлого

БЕЗ РИСУНКОВ - ОДНИ НАДПИСИ

В VII веке арабы, воодушевленные новой воинственной религией - исламом, создали огромное государство, от Испании до Гиндукуша - Халифат, который включил земли главным образом Византии и Ирана. Старые монеты - византийские и иранские - ходили на этой территории: их было очень много отчеканено за столетие, предшествующее арабскому завоеванию. Действительно, при Хосрове II (590 - 628) работало 120 монетных дворов, и эмиссии их исчислялись миллионами. В первые годы существования Халифата его денежное дело основывалось на монетах этих двух старых империй. Появились арабо-византийские и арабо-сасанидские монеты.

На арабо-византийских монетах изображался, как когда-то на византийских, император с крестом и державой. На обеих сторонах помещались греческие и арабские легенды. Затем императора сменяет халиф с мечом, а греческие легенды - арабские изречения из Корана. Халиф «прокрался» на монеты и стал в ту же позу, что и византийский кесарь.

То же самое было и с арабо-персидскими монетами. На них изображали уже не существующего иранского царя из династии Сасанидов и помещали арабские легенды. Но в это зизантийское и иранское наследие арабы внесли нечто новое, свое.

В 695 году халиф из первой арабской династии Омейядов Абд ал-Малик провел денежную реформу. Была введена новая монета, ставшая образцом для всех последующих чеканок в мусульманском мире на несколько столетий. Абд ал-Малик сумел преодолеть смуты в своем еще молодом государстве и занялся устройством внутренних дел, административного управления, почты, налогов, в том числе и денежного дела. Монеты Арабского халифата до XII века принято называть куфическими, по имени одного из новых, построенных арабами городов - Куфы. Стиль надписей на этих монетах также называют куфическим.

От Сасанидского Ирана были восприняты некоторые названия монет: золотые монеты - динары, серебряные - дирхемы (от драхмы). Медные монеты получили название фельс (от фоллиса). В Арабском халифате сохранялись, таким образом, греческие и римские монетные номиналы.

И на позднеримских монетах, и на монетах варварских королевств в Европе, и в византийской нумизматике, и в сасанидском денежном деле - всюду заметно постепенное нарастание схематизма, условности в изображениях, превращение полнокровных реалистических портретов и рисунков в трудно понятные схемы. Это составляло особенность всего раннесредневекового искусства. Дело здесь не в христианской догме (эти явления прослеживаются и в зороастрий-ском Иране) и не в разрыве с традициями античной культуры - в Византии его не было. Произошло коренное изменение общественного строя и связанного с ним всего мировосприятия людей, их идеологии. В арабской культуре и искусстве это привело к отрицанию изобразительности, отказу от воспроизведения живых существ, человека. Предпочтение стало отдаваться написанному слову и орнаменту. Может быть, это объясняется поздним сложением единой религии - ислама и особым абстрактным пониманием божества - Аллаха. Возможно, причины этого явления были в теократическом характере централизованного государства, которое объявлялось «державой бога». Одним из последствий этого ригоризма было полное (или почти полное) отсутствие на куфических монетах изображений. Без рисунков - одни надписи. В Судный день бог призовет всех художников и скульпторов, рисовавших и лепивших людей и животных, и велит им вдохнуть в свои творения жизнь. Они не смогут это сделать и за бессильное соперничество с Всевышним будут осуждены на вечные муки - так учит мусульманское предание.

Законченность и монументальность отличает эти монеты Арабского халифата, особенно ранние динары и дирхемы (табл. XI). Угловатый почерк «куфи» делает их особенно выразительными. Все соразмерно, гармонично и уравновешенно. Эта орнаментальная абстрактная красота мусульманских монет, лишенных обычно какой бы то ни было изобразительности, так подстать всей мусульманской культуре с ее любовью к каллиграфии. В X веке куфические буквы, которые раньше были только прямыми линиями-стволами, зубцами, углами, теперь как бы прорастают побегами, длинными изогнутыми линиями. Иногда в конце такого побега распускается трилистник. Этот почерк очень образно и точно называют «процветшее куфи».

Постепенно выработался полный набор характерных монетных легенд. На лицевой стороне оттискивалось обычно изречение из Корана - символ веры. В нем упоминался Аллах и утверждалось, что кроме него нет другого бога и. нет ему товарища. На оборотной стороне шло продолжение символа, упоминался посланник бога - Мухаммед, далее шло имя халифа, наместника бога и верховного правителя всех мусульман. Еще ниже помещали имя эмира - правителя той области, где чеканилась монета. Строгая последовательность и иерархия: от Аллаха к эмиру. В этом находит выражение феодальная формула - нет суверенитета без вассалитета. Каждый сеньор должен быть чьим-то вассалом и, наоборот, каждый вассал имеет своего нижестоящего вассала. Халиф имеет вассалом эмира и сам является вассалом Аллаха.

В круговой легенде сообщалось название монеты - динар или дирхем, или фельс, а также год и город, где она выбита. На хорошо сохранившейся монете можно прочесть все это.

Куфические монеты датированы в годах хиджры. Хиджра - это бегство пророка Мухаммеда и первых мусульман из Мекки в Медину, которое произошло в 622 году. Год хиджры был принят за начало летосчисления у мусульман. Но поскольку в хиджре год лунный, отстающий от нашего солнечного года на 11 дней, то на каждые 33 года в хиджре нужно делать поправку на 1 год.

На римских монетах, а позднее на западноевропейских денариях и на византийских деньгах все время встречаются сокращения слов. В куфической нумизматике это очень редкое явление. Слова не сокращали, как вообще во всей арабской культуре сокращений почти не встречается, кроме деловых и бытовых надписей. Есть в Коране какие-то неясные сокращения, которым мусульмане придают магический смысл, есть на куфических монетах отдельные буквы, видимо, знаки монетчиков, но это остается второстепенной деталью среди тщательно выполненных, без ошибок и пропусков, монетных легенд.

Первые арабские монеты при Омейядах чеканились без имени халифа. Потом при Аббасидах обычно помещали имя халифа, иногда его наследника: во избежание усобиц халиф еще при жизни провозглашал своего преемника. Но и при Аббасидах встречались анонимные монеты с одними религиозными формулами и выпускными данными.

Имя халифа сопровождалось титулом «правитель правоверных». Ему принадлежала верховная власть в мусульманском мире, и поначалу только он мог выпускать монеты. Местным правителям - эми рам и султанам - позволялось чеканить медные монеты. И на медных деньгах стояло имя местного правителя. С течением времени местные правители стали чеканить серебро. Но помещение имени халифа на серебряных, а тем более на золотых монетах, т. е. на дирхемах и динарах, так же как упоминание его в соборной мечети по пятницам, было необходимым проявлением лояльности по отношению к центральной власти.

«Нет кафедры, с которой не раздавалось бы его имя. Нет динара и дирхема без его имени», - говорится в оде, посвященной одному местному мусульманскому правителю, которого придворный льстец хотел представить таким же могущественным, как халиф.

Если местным эмиром чеканилась монета без имени эмира правоверных, то такая дерзость означала какой-то серьезный конфликт. В том, что правители были обязаны помещать на своих монетах имя верховного главы мусульманского мира, был глубокий смысл. Халифат отличался от западноевропейских средневековых государств соединением духовной и светской власти в одном лице. Это было теократическое государство, где вся жизнь шла по установлениям религии и религиозного права. В Европе папы римские боролись с королями и императорами и пытались установить теократическую монархию, но им это не удалось. История пошла там другим путем. И на монетах европейских королей имени папы или его значка как вышестоящего сеньора нет. Для них, королей, таковым был сам бог.

В X веке в Халифате выступали в разное время против халифа и официального ислама проповедники-еретики Халладж и Абу-л-Азакир. Они стремились привлечь на свою сторону крупного ученого-законоведа Абу-Сахля. Рассказывали, что Халладж однажды во время проповеди, делая рукой таинственные пассы, высыпал кучу дирхемов, якобы сотворенных им из воздуха. Абу-Сахль сказал ему: «Оставь это, дай мне один дирхем с твоим именем и именем твоего отца и я уверую в тебя, и вместе со мной уверует много народу». Так велика была политическая роль, которую играли надписи и имена на монетах в мусульманском мире. Халладж, немного растерявшись, ответил: «Но таких дирхемов не чеканят», на что ученый резонно сказал: «Если проповедник делает деньги из ничего, то может сделать то, что не сделано». Позднее этот скептик Абу-Сахль, когда к нему явился посланный Абу-л-Азакира, заявил, указывая на свою голову, что поверит этому второму проповеднику, только если тот заставит волосы вырасти на его лысом черепе - чудо еще более убедительное, чем появление монет с именем еретика.

На мусульманском Востоке, так же как и в средневековой Европе, монетные надписи использовали для возвеличения правителей, но на Востоке порой это стремление достигало особенных высот.

О, удовлетворяющий нужды!

О, избавляющий от забот!

- захлебывались придворные поэты турецкого султана, и эти стихи помещали на монетах, которые в ту эпоху без радио, телевидения и газет были средством массовой пропаганды. Но это - поздние монеты XVII века. Возьмем более ранние.

Вот как величал себя на монетах один из правителей среднеазиатской династии Караханидов, живший в XI веке: он и «падишах», и «блистательнейший хан», и «победоносный властелин», и «боговспомоществующий владыка», и «поборник правосудия», и «защитник веры», и «блеск государства», и «народная опора», и «упование государства». Но династия Караханидов правила в то время, когда усиливаются тенденции к местной обособленности. Несмотря на пышные титулы главы династии, монеты чеканят и мелкие удельные владетели.

При Караханидах в Средней Азии началась типичная для развитого феодализма раздробленность на уделы, порой вспыхивали и междоусобные войны. Это было известно по письменным источникам и без монетных материалов, хотя обращение к ним выявляет много нового в истории этой династии. Предшествовавшая эпоха, когда правила династия Сасанидов, представлялась историкам как время единого государства в Средней Азии. Монеты же показали, что семена раздробленности были посеяны уже в то время, уже тогда практиковалась дача в феодальные владения больших районов, оазисов, целых частей страны за военную или гражданскую службу. На медных (рельсах X века мы можем прочесть имена этих владетелей. Исследовав их, нумизмат Е. А. Давидович пришла к важным выводам.

Например, на монетах ферганских городов Ахсикета и Кубы встречаются во второй половине X века два имени - Мансура ибн Байкара и Ахмада ибн Мансура, видимо, его сына. Несомненно, это правители Ферганы. Они законно и открыто владеют этим оазисом и в течение по крайней мере 13 лет чеканят там монету, пусть медную (как и полагается по правилам мусульманского монетного дела), но все же со своим именем. Они лояльны по отношению к власти эмира и на своих монетах никогда не забывают упоминать своих сюзеренов. Из хроник мы знаем, что Мансур ибн Байкар был крупным сановником, хаджибом при дворе саманидских правителей. И на монетах его есть этот титул, иногда в соединении с титулом «эмир», а иногда вместо этого другой титул, еще более высокий - «клиент правителя правоверных», более подходящий самому саманидскому правителю. На монетах хаджиба Мансура ибн Байкара стоит еще имя некоего Ахмада ибн Али. А кроме того, есть и верховный сюзерен (чьим вассалом был Мансур ибн Байкар и чьим субвассалом был Ахмед ибн Али), т. е. сам саманидский эмир Мансур ибн Нух.

А при следующем Саманиде Нухе ибн Мансуре в Фергане чеканят монеты с именем другого хаджиба, некоего Таша. Это был крупный чиновник и приближенный нового саманидского эмира. И, когда Нух вступил на престол, он наградил этого Таша, пожаловав ему земли в Фергане, которая по наследству оставалась владением сына Мансура ибн Байкара - Ахмада ибн Мансура. Получились многоступенчатые отношения вассалитета и сюзеренитета. Ахмад ибн Али - вассал хаджиба Таша, тот вассал Ахмада ибн Мансура (видимо, сына Мансура ибн Байкара), а тот - в свою очередь вассал Саманида Нуха. Пожалования какой-то области в качестве феодального держания за службу - типичное явление феодализма. На мусульманском Востоке было характерно пожалование за чиновную службу, так же как в Западной Европе - пожалование за военную. Обычно эти чиновники оставались при дворе, в столицах, сопровождали своего сюзерена, не бросали своей придворной карьеры. Они не взимали сами ренты с крестьян, как это делали феодалы Европы, а получали часть налоговых поступлений с этих земель как жалованье за службу. Налоги исчислялись в деньгах, и этим крестьянское хозяйство было втянуто в денежное обращение. Отнятый у крестьян эмирскими и халифскими сборщиками налогов и собранный в казне прибавочный продукт делили вельможи-чиновники при дворах мусульманских правителей.

Опущено или добавлено имя, изменен титул на монетах - это сигнал о каком-то историческом событии. Недаром сказал персидский писатель XIV века Нехшаби: «Динар - книга истории царей и хроника государств».

Все выражалось словами, формулами, подчеркивалось эпитетами, титулами и - немаловажная деталь - местом, где на монете располагалась надпись. Но все же, как очень редкое исключение, в Халифате иногда появлялись серебряные и золотые монеты с рисунками. Вот, например, дарственная монета X века ал-Муктадира. Изображен пирующий халиф. Он был одним из тех никчемных халифов, которые пришли на смену мощным и самостоятельным правителям VIII - IX веков и которые только правили, но не управляли, поручая все дела визирям. Муктадир стал халифом в 13 лет и сразу же освободил себя от обязанности посещать школу. А потом к этой радости добавилась еще одна, ставшая главной в его жизни, - вино. И он предавался ей почти четверть века, пока в первом же своем военном предприятии в сутолоке боя не был обезглавлен. Мусульманское право запрещает вино, не рекомендует изображать животных и людей. Но чтобы сделать какому-то сановнику, вероятно, собутыльнику халифа, дорогой памятный подарок, можно было нарушить эти запреты.