Московский областной краеведческий музей в городе Истре

АРХИТЕКТУРНЫЙ АНСАМБЛЬ БЫВШЕГО НОВОИЕРУСАЛИМСКОГО МОНАСТЫРЯ И ЕГО РЕСТАВРАЦИЯ

Ансамбль бывшего Воскресенского Новоиерусалимского монастыря расположен в черте города Истры на Волоколамском шоссе, посреди свободного незастроенного пространства. Силуэт ансамбля на высоком холме в излучине реки господствует над окружающей местностью и придает особую выразительность пейзажу. Открывающаяся с разных точек панорама монастыря, образованная грандиозным Воскресенским собором, крепостной стеной с многочисленными изящными башнями и стройной многоярусной надвратной церковью, красиво и гармонично вписана в окружающий ландшафт с широкой поймой Истры и мягкими очертаниями холмов на горизонте. Пейзаж воспринимается как средство выразительности ансамбля. В планировке Нового Иерусалима нашла воплощение живая традиция древнерусского зодчества, которая проявилась в органической связи архитектуры с природой, в четком взаимодействии сооружений друг с другом, в учете основных видовых точек, главных дорог и подъездов.

Величественный вид монастырского ансамбля открывается с холма при подъезде или подходе по Волоколамскому шоссе со стороны Москвы. Широкая южная панорама наиболее полно воспринимается со стороны Рижской железной дороги (во время строительства монастыря близ нынешней железной дороги проходил старый путь из Москвы на Волоколамск). Гармонию панорам ансамбля не нарушают никакие случайные силуэты, служебные и хозяйственные постройки скрыты крепостной стеной.

Парковая зона с искусственными прудами и протоками, прилегающая к монастырскому холму с севера и северо-запада, является одним из ранних памятников русской ландшафтно-парковой архитектуры. В ней на берегу реки расположен скит патриарха Никона - памятник архитектуры середины XVII века, органично входящий в Новоиерусалимский архитектурный комплекс.

Воскресенский собор Новоиерусалимского монастыря - выдающийся памятник русской архитектуры XVII - XVIII веков - является центральным и самым древним сооружением ансамбля. Место для возведения собора и материалы для начала строительства были подготовлены к осени 1657 года. Весной 1658 года начались строительные работы. Собор строился с 1658 по 1685 год с тринадцатилетним перерывом (1666 - 1679). На первом этапе строительства патриарх-заказчик внимательно контролировал исполнение задуманного.

Каменный Воскресенский собор в соответствии с замыслом строился «в образ и подобие» храма Гроба Господня в Палестине - главной святыни всего христианского мира. История прототипа Воскресенского собора восходит ко времени римского императора Константина Великого (306 - 337). В XII веке завоевавшие Палестину рыцари-крестоносцы отстроили храм Гроба Господня, восстановив разрушенные ранее сооружения IV века. Впоследствии храм в Иерусалиме перестраивался мало, в основном он сохранил облик, созданный в XII столетии. Элементы позднеантичной и раннехристианской архитектуры органически соединены в нем с элементами архитектуры западного средневековья.

Перед русскими мастерами стояла задача скопировать палестинский памятник как можно более точно на уровне плана. Одновременно они стремились добиться большей выразительности, цельности и гармоничности его объемно-пространственной композиции.

Как и храм Гроба Господня, Воскресенский собор состоит из трех объединенных в единое целое объемов.

Центральный объем здания - крестово-купольный, четырехстолпный, увенчанный главой; с юга и с севера в интерьере он имеет двухэтажные галереи; алтарная часть помимо алтарного выступа включает в себя заалтарный обход с тремя приделами. В первый период возведения собора в нем было заложено 14 приделов. Три из них - Успения, Усекновения главы Иоанна Предтечи и Голгофский - были закончены при патриархе Никоне. Остальные оформлялись в конце столетия.

С востока, примыкая к заалтарному обходу, располагается подземная церковь Константина и Елены, углубленная в землю на шесть метров.

С запада находится ротонда, объединенная внутри с центральной крестовой частью двухэтажной галереей.

К южному фасаду центральной крестовой части собора примыкала семиярусная колокольня - основная вертикальная доминанта всего архитектурного ансамбля. Ее верхние ярусы напоминали колокольню Ивана Великого, нижние в общих чертах следовали прототипу. В первом ярусе колокольни находился Всехсвятский придел. На верхних ярусах были часы и 15 колоколов, самый большой из которых - Воскресенский - весил 500 пудов. На нем были портретные изображения царя Алексея Михайловича, членов царской семьи и патриарха Никона. До нашего времени из больших колоколов Воскресенского собора сохранился стопудовый Трехсвятский колокол. На нем с большим мастерством отлиты фигуры трех святителей - Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.

К 1666 году сооружение Воскресенского собора было доведено до кровель. В это время уже была закончена колокольня и началось строительство подземной церкви.

Прерванное в связи с опалой Никона строительство возобновилось в 1679 году. В период до 1685 года собор получил большую главу, его ротонда - кирпичный шатер, была достроена подземная церковь и архитектурно оформлены интерьеры.

Восемнадцатиметровый кирпичный шатер над ротондой с окошками-слухами, расположенными в три яруса, перекрывал пролет в 22 метра и считался самым большим сооружением такого рода в древнерусском зодчестве. В центре ротонды находится маленькая белокаменная, украшенная изразцами часовня, символизирующая Гроб Господень.

Подземная церковь Константина и Елены - единственное сооружение подобного рода в древнерусской архитектуре. Ее устройство в земле объясняется задачей как можно точнее следовать палестинскому прототипу, в котором церковь Константина и Елены вырублена в скале. В XVII веке стены «земляной» церкви возвышались над поверхностью земли на 1,5 метра. Ее низкий прямоугольный объем, имевший плоскую кровлю, служил как бы постаментом для мощной главы на высоком барабане в многоцветном изразцовом убранстве. Ров, обнаживший подземную часть сооружения, вырыли в середине XVIII века для предохранения кирпичной кладки стен храма от разрушения грунтовыми водами. Сначала ров был закрыт деревянными крышками с фонариками. Они хорошо видны на акварели 1793 года. В начале XIX века ров выложили белым камнем и устроили сток-тоннель, по которому вода стекала за пределы монастырского холма.

Замысел Воскресенского собора был сложен и многозначен. Он не ограничивался копированием восточного прототипа. В создании этого грандиозного храма воплощалась мысль о первенстве Русского государства в христианском мире. Одновременно храм мыслился как олицетворение «райского града». В разнообразии и множественности объемов, в ярком праздничном керамическом декоре отразились представления русских людей того времени о «горнем» мире. Они сказались и в композиции восточного фасада, которым собор встречает входящих на территорию монастыря. Здесь особенно заметны и значимы многообъемность и подчеркнутая ярусность сооружения. Простой (до перестройки в XVIII веке) прямоугольный объем подземной церкви, полукружия алтаря и заалтарного обхода, массив центральной крестово-купольной части, а также большие и малые главы объединены в уравновешенную, логически развивающуюся снизу вверх композицию, в которой четко прослеживается центральная ось.

В XVII веке на соборе было шесть малых глав. Четыре, из них - световые - располагались над приделами заалтарного обхода и приделом Успения Богоматери в северо-восточном углу собора. Две главы были помещены на когда-то плоских кровлях двухэтажных галерей и внутрь не были открыты. Они задумывались как приделы, но освящены не были. Входы в главы-церкви устроены с кровли, они расположены на западных гранях глав и оформлены керамическими порталами.

Южный фасад Воскресенского собора имеет большое сходство с прототипом. При движении вдоль него особенно ощущается необычная для древнерусской архитектуры продольная ориентация здания (его длина 100 м, в то время как самая широкая часть не превышает 50 м). С юга находятся двойные, обрамленные белокаменными перспективными порталами врата, именуемые Красными (левые) и Судными (правые). Это главный вход в Воскресенский собор. Направо от врат из объема собора слегка выступает небольшая двухэтажная пристройка с Голгофским приделом. Первый ярус пристройки с востока и с юга отмечен широким керамическим фризом. Ряды триглифов - прямоугольных изразцов с вертикальными желобками - и метоп - квадратных изразцов с розеткой или херувимом - даны вперебежку, что говорит о чисто декоративном использовании ордерных элементов классической архитектуры. С юга Голгофа выделена лоджией с полуциркульными проемами, через которые просматривался, до их застекления в середине XVIII века, роскошный керамический портал, выполненный из изразцов с рельефными изображениями рога изобилия, цветка подсолнуха, цветов турецкой гвоздики. Из крупных изразцов составлена великолепная композиция с ликом ангела в тимпане портала. Уцелевший декор двойного окна Голгофского придела дает представление о несохранившемся керамическом убранстве стен и проемов лоджии в XVII столетии.

На выступе Голгофского придела находится керамический портал, который в 1680-х годах был заложен белокаменными плитами с высеченной на них стихотворной летописью Воскресенского Новоиерусалимского монастыря. Под Голгофой два придела. В одном из них - приделе Усекновения главы Иоанна Предтечи - сохранилось простое белокаменное надгробие над могилой патриарха Никона. Рядом с надгробием белокаменная плита со стихотворной эпитафией.

Сильную продольную вытянутость сооружения при взгляде с юга частично нейтрализовала группа вертикально ориентированных объемов - крестово-купольная часть, ротонда и колокольня. На западе в композиции здания главенствует монументальный объем ротонды с высоко взметнувшимся шатром.

В облике собора Новоиерусалимского монастыря найдено органичное сочетание монументальности и декоративности. В этом исключительно велика роль керамического или, по терминологии того времени, ценинного убранства. В XVII веке Воскресенский собор снаружи и внутри был украшен полихромной керамикой - изразцами. Изразцовые пояса, расположенные по периметру здания согласно его членению на ярусы, объединили все объемы в единое целое. Херувимы фриза второго яруса символизировали ангельские чины. На уровне третьего яруса собора располагался фриз «павлинье око». В сочетании с керамическими балясниками кровельных ограждений он виделся широким красочным подзором с фестончатыми подвесками.

«Павлинье око» - единственный крупномасштабный фриз собора. Свое название он получил из-за сходства основного мотива его орнамента - стилизованного цветка граната - с глазком на пере павлина. У этого орнамента двойная символика. Гранат - символ мученической смерти, символ кровавой жертвы. Павлин - «священная райская птица» - символ воскресения. Повторяющийся мотив орнамента составлен из 18 крупных изразцов. Ширина фриза с подвесками - 150 см. «Павлинье око» сохранилось лишь на стенах апсиды Воскресенского собора снаружи и внутри. Впервые исполненный для украшения этого храма, орнамент стал одним из самых популярных в московской архитектуре XVII века.

Большое значение в оформлении фасадов Воскресенского собора в XVII веке имели многочисленность и многообразие керамических оконных наличников. Сложными наличниками в виде двухколонных портиков выделялись окна алтарей. Особую роль играли перспективные, с полуциркульным завершением оконные проемы второго яруса. Опоясывая здание по периметру, они сообщали его частям единый торжественный ритм. Пышные ордерные, с полукруглыми фронтонами обрамления окоп, освещающих центральное пространство собора, должны были подчеркнуть объем крестовой части и рассчитаны были на восприятие с дальних точек.

На стенах изразцовые композиции располагались по двум принципам: конструктивному и иерархическому. Керамика, использованная как активный формообразующий элемент, придавала цельность грандиозному, разнообразному по формам и объемам зданию, создавала гармонию отдельных элементов и целого, подчеркивала архитектонику сооружения. Одновременно она выделяла наиболее важные с точки зрения символики храма части - главы, центральный объем, Голгофский придел, главу подземной церкви.

Изразцам Воскресенского собора в XVII веке принадлежала решающая роль не только в декоре фасадов, но и в оформлении интерьеров. Собор - единственный памятник русской архитектуры XVII века, который имеет керамические иконостасы. Из десяти уникальных иконостасов XVII века сохранилось в настоящее время семь. Остальные были разобраны из-за плохой сохранности в XVIII веке. Особенно интересны восьмиметровые трехпролетные иконостасы трех заалтарных приделов и пятипролетный иконостас придела Успения Богоматери.

В соборе сохранились керамические порталы XVII века. Бочкообразные колонки большинства из них выложены из большемерных изразцов, которые составляют изумительный по красоте и тщательности исполнения рисунок в виде стилизованного цветка граната. Крупномасштабная композиция, образованная несколькими изразцами и органично связанная с формой архитектурной детали, - принцип архитектурной керамики, впервые получивший воплощение в декоре Воскресенского собора. Высокое качество исполнения, богатство и разнообразие изразцового убранства храма позволяют считать Новый Иерусалим самым значительным центром создания русской архитектурной керамики XVII столетия.

Мастера Нового Иерусалима оказали большое влияние на развитие русской архитектуры и декоративно-прикладного искусства XVII века. Среди трудившихся на строительстве монастыря следует выделить керамистов и мастеров столярного дела, большинство из которых - «родом иноземцы» - переселенцы из Литвы и Белоруссии, из городов Вильно (Вильнюс), Витебска, Орши, Мстиславля.

До 1665 года всеми работами по украшению Воскресенского собора руководил Петр Иванович Заборский. К сожалению, его творческий путь остался для нас неизвестным. По-видимому, П. И. Заборский был художник-универсал. Согласно надписи на сохранившейся надгробной плите на южном фасаде собора у его захоронения, П. И. Заборский был «золотых, серебряных и медных, ценинных и всяких рукодельных хитростей премудрый ремесленный изыскатель». Он был, вероятно, создателем не только большинства изразцовых композиций, но и всей системы убранства Воскресенского собора. Очевидно, хорошо знакомый с искусством и архитектурой Европы, разносторонний художник, он грамотно использовал в системе архитектурного декора ордерные формы. Тщательно проработанный рельеф изразцов, изготовленных по формам П. И. Заборского, характер многих деталей орнаментов на них выдают руку художника-ювелира.

После смерти П. И. Заборского в 1665 году главным художником строительства, как свидетельствуют документы, стал монах Иверского монастыря на Валдае Паи-сий. Имя этого мастера сохранилось на двух монастырских колоколах (уже упоминавшемся Трехсвятском и одном из малых колоколов).

Ведущим керамистом Нового Иерусалима был и Степан Иванович Полубес, выходец из белорусского города Мстиславля. Его керамические порталы и фриз «павлинье око» на Воскресенском соборе - одно из самых ярких достижений новоиерусалимской-керамики. Автором керамического убранства большой главы был «резных дел мастер старец Ипполит», имя которого встречается в монастырских документах. Белорусом был и мастер печных изразцов Игнат Максимов.

Одним из самых приближенных к патриарху Никону мастеров был Сергий Турчанинов. Выходец из московской Кадашевской слободы, он во всех документах называется колокольных дел мастером, его имя отлито практически на всех монастырских колоколах. В декабре 1681 года он стал «строителем» Нового Иерусалима, то есть лицом, ведающим хозяйственными работами и финансами монастыря.

В Новом Иерусалиме начинал свою деятельность известный впоследствии резчик по дереву Клим Михайлов. К сожалению, от резного убранства Воскресенского собора XVII века осталось немного, в частности дубовые резные, частично вызолоченпые створки Красных врат. Их сходство с резными дверями западного входа Успенского собора Валдайско-Иверского монастыря позволяет отнести этот интереснейший памятник к кругу мастеров-белорусов. В соборе сохранилось прекрасное резное распятие, исполненное неизвестным мастером в середине XVII века для Голгофского придела. Фигура Христа, вырезанная из кипарисового дерева в невысоком рельефе и отполированная до мягкого блеска, удивительно гармонична. Облик казненного не искажен страданием и являет собой состояние высокой духовности.

После осуждения и ссылки патриарха Никона все мастера Нового Иерусалима были переведены в Москву. Лучшие из них были взяты в Оружейную палату, многие участвовали в строительстве Кремля и царских усадеб. Степан Полубес стал самым известным керамистом Москвы второй половины XVII века. По всей вероятности, он увез из Нового Иерусалима деревянные формы для изразцов, по которым были изготовлены пояса «павлиньего ока» для таких известных памятников, как церковь Григория Неокесарийского в Москве на Полянке, Покровский собор в Измайлове, соборы бывших Андреевского и Иосифо-Волоколамского монастырей. Рельефные керамические фигуры евангелистов, выполненные Полубесом, украшают главу церкви Успения в Гончарах в Москве и храм Солотчинского монастыря. Старец Ипполит известен как автор керамического убранства глав Верхоспасского собора Московского Кремля и двух деревянных распятий, хранящихся в церквах Теремного дворца. Широко известны работы крупнейшего резчика по дереву Клима Михайлова, принимавшего участие в создании иконостасов Новодевичьего монастыря, одного из авторов великолепной «белорусской рези». Плотники из Нового Иерусалима во главе с Иваном Белозером работали на постройке «восьмого чуда света» - деревянного дворца в Коломенском.

Целостный облик Воскресенского собора, созданный в XVII веке, не сохранился до нашего времени. Он был утрачен в ходе многочисленных переделок.

В начале XVIII века плоские кровли храма, составлявшие исключительную особенность этого памятника, были заменены на скатные. Вместе с ними исчезли и керамические балясники ограждений XVII века.

В 1723 году рухнул грандиозный кирпичный шатер ротонды. Последовавший затем большой пожар 1726 года усугубил тяжелое состояние Воскресенского собора.

В 30-е годы XVIII века вопросами восстановления ротонды Воскресенского собора занимались крупные архитекторы И. Ф. Мичурин, А. П. Евлашев, Д. В. Ухтомский. Они исследовали причины падения шатра, составляли сметы на строительство. Наиболее значительный вклад в восстановительные работы этого периода внес архитектор И. Ф. Мичурин. К 1736 году он восстановил два яруса ротонды, частично сохранив старые стены. И. Ф. Мичурин работал как реставратор, стремясь воссоздать первоначальный облик ротонды. С этой целью для нее была изготовлена керамика по образцу первоначальной. Мичуринский фриз из херувимов второго яруса ротонды, который сохраняется и поныне, в упрощенном варианте повторил изразцовый фриз второго яруса крестовой части. В оформлении окон И. Ф. Мичурин воспроизвел схему керамических композиций XVII века. Но в целом работы по восстановлению ротонды остались незаконченными.

В 1730 - 1750-е годы была значительно перестроена подземная церковь. Она получила пышный восточный фасад в стиле барокко, с овальными окнами, сложного рисунка фронтоном и с двумя световыми на-вершиями (лантернинами) по углам. С юга и с севера появились восьмигранные пристройки-часовни. К этому времени относится и керамический пояс, украшающий верхнюю часть барабана главы подземной церкви и повторяющий в общих чертах триглифно-метопный фриз фасадов Голгофы,

С воцарением Елизаветы Петровны, ставшей актив-рой покровительницей монастыря, связано оживление строительства в Новом Иерусалиме.

Используя результаты исследований 1730-х годов, предполагавших полную перестройку западной части храма на новом фундаменте, знаменитый зодчий Ф. Б. Растрелли создал проект ротонды, исполненный с большим размахом и предусматривающий сооружение кирпичного шатра. Однако неуверенность в прочности оснований строения задерживала его реализацию. Архимандрит Амвросий предложил соорудить деревянный шатер, более легкий по сравнению с кирпичным. Свое предложение он аргументировал ссылкой на деревянный купол палестинского храма.

В основу строительства деревянного шатра лег еще один проект Ф, Б. Растрелли. Деревянная конструкция уникального сооружения была создана итальянским инженером В. Ёернардаччи. Руководил работами московский архитектор К. И. Бланк. Верхний ярус ротонды и шатер были закончены в 1759 году. Пронизанный светом и воздухом, украшенный живописью и резьбой, деревянный шатер Нового Иерусалима по праву относился к наиболее значительным сооружениям русской архитектуры XVIII века. 60 окон-люкарн опоясывали его в три ряда. В интерьере шатра между ярусами окон и на хорах ротонды были помещены 100 картин на библейские темы. Живопись была исполнена в монастырской мастерской под руководством брата архимандрита Амвросия Николая Степановича Зертис-Каменского (в монашестве Никона) - интересного, но ныне забытого русского художника.

Воскресенский собор в середине XVIII века перестраивался и переоформлялся в стиле барокко. В соответствии с новыми требованиями растесали оконные проемы второго и частично первого ярусов, сбив их первоначальные наличники. Белокаменным карнизом был заменен керамический фриз «павлинье око». Над Успенским приделом разобрали световую главу и вместо нее сделали прямоугольную в плане надстройку, придавшую восточному фасаду собора симметричность. Тогда же был сбит аркатурно-колончатый изразцовый декор барабана главы подземной церкви п ордерный декор южного фасада Голгофы.

В период с 1750 по 1761 год был создан лепной барочный декор интерьеров собора. Он был исполнен под наблюдением К. Бланка бригадой лепщиков и штукатуров под руководством знаменитых мастеров - братьев Михаила и Василия Зиминых, Ильи Саевича. Белая, местами вызолоченная лепнина отчетливо выделялась на ярко-голубом фоне интерьеров собора.

При оформлении пилонов крестовой части и колонн ротонды был применен свободно трактованный ордер с усложненными капителями [1]. На стенах собора появились медальоны с вензелем императрицы Елизаветы Петровны, головки ангелов, картуши [2], композиции из рокайльных [3] завитков и другие элементы орнаментики барокко. Особенно пышно были украшены хоры над Царской аркой - грандиозным пролетом, соединяющим крестовую часть храма с ротондой. В их декоре с полуфигурами ангелов, пышными драпировками, гирляндами из роз ярко проявилось свойственное эпохе барокко стремление к театрализации. В крестовой части лепной декор дополнялся яркими пятнами сохранившихся изразцовых композиций XVII века. Таким же дополнительным элементом нового декора стала масляная живопись в виде отдельных икоп-картии, исполненная, как и живопись в шатре ротонды, Н. С. Зертис-Каменским.

[1 Капитель - верхняя часть колонны или пилястры.]

[2 Картуш - орнаментальный мотив в виде свитка с завернувшимися краями.]

[3 Рокайль - характерный орнамент барокко и рококо.]

Торжественное освящение восстановленного собора состоялось в 1759 году. Накануне были поновлены икбры не дошедшего до наших дней центрального иконостаса и для иконостасов приделов. Керамические иконостасы были покрашены масляной краской и частично вызолочены. В подземной церкви, которая также подвергалась переоформлению, был разобран «за ветхостью» керамический иконостас конца XVII века. Две колонки от него в виде вьющейся виноградной лозы употребили «на починку места царицы Елены». В 1750 - 1754 годах на пожалования графа А. Г. Разумовского кузнецом Иваном Плетгохиным, чеканщиком Гаврилой Серебрениковым, художником Н. С. Зертис-Каменским и мастером-позолотчиком из Франкфурта-на-Майне Иоганном Думом был сделан нарядный медный, чеканный, частично вызолоченный иконостас с иконами на меди. Иконостас сохранился, в настоящее время находится на реставрации.

В XVIII - XIX веках в соборе к 14 приделам XVII столетия добавились 15 приделов, устроенных богатыми вкладчиками и членами царской фамилии. По заказу Павла I и его жены Марии Федоровны придел Марии Магдалины в 1802 году оформлялся но проекту одного из лучших русских архитекторов М. Ф. Казакова. Фрагментарно сохранились обработка стен придела искусственным мрамором светлых тонов и его беломраморный, украшенный позолоченной бронзой алтарь в виде полуротонды с изящными колонками коринфского ордера.

Облик храма, сложившийся к этому времени, мало изменялся впоследствии. Большие ремонтные работы 50 - 70-х годов XIX века, проводившиеся на средства крупного фабриканта П. Г. Цурикова, существенно нд него не повлияли.

10 декабря 1941 года гитлеровцы разрушили замечательный памятник русского искусства. Были взорваны западные опорные пилоны крестовой части, что привело к обрушению сводов большой главы и шатра. Сильно пострадало внутреннее убранство собора. Почти полностью была уничтожена колокольня.

Уже в январе 1942 года были обследованы руины памятника, сделаны обмеры уцелевших частей. На основе этих материалов и фотографий в 1942 - 1943 годах в мастерской Академпроекта под руководством А. В. Щусева был создан первый эскизный проект реставрации Воскресенского собора, который предполагал восстановление утраченных частей и воссоздание его облика на довоенное состояние.

В 1956 году на основе длительных и всесторонних исследований известный советский архитектор-реставратор П. Д. Барановский подготовил проект восстановления опорных пилонов. В 1957 году начались строительные работы, и в 1970 году пилоны были восстановлены. В 1975 году сооружается глава над центральной частью. В 1984 году на барабане главы устанавливается керамика, исполненная по проекту Н. С. Любимовой, которая реконструировала декор главы конца XVII века. В этом же году авторским коллективом под руководством М. Б. Чернышева (трест Мособлстройреставрация) был создан проект реставрации собора, основанный на глубоком многолетнем исследовании памятника. В конце 1970-х - начале 1980-х годов разрабатывается проектная документация на восстановление шатра ротонды, конструкцию которого решено было сделать из металла.

Натурные исследования, проведенные в последнее десятилетие архитекторами М. Б. Чернышевым, В. П. Гришиным, Л. Э. Тепфером, позволили точнее определить границы и характер пристроек отдельных частей здания, выявить керамику 30-х годов XVIII века. Результаты их работы дают возможность реконструировать облик уникального создания русского архитектурного гения на разные периоды его истории.

С 1982 года по инициативе музея специалистами 2-й мастерской объединения Росреставрация восстанавливается лепнина в интерьерах собора. С 1985 года эта же мастерская начала работы по расчистке и укреплению керамики XVII века.

В западной части Новоиерусалимского монастыря, параллельно пряслу крепостной стены, стоят построенные в один ряд палаты различного назначения, возводившиеся постепенно начиная с конца 1660-х годов. В XVIII веке три основных корпуса - Больничные и Трапезные палаты с церковью Рождества Христова и Настоятельские покои - были объединены между собой и стали комплексом зданий, к которому теперь применяется общее название - Трапезные палаты.

Центральная часть комплекса - Трапезные палаты и теплая церковь Рождества Христова; они построены на средства сестры царя Алексея Михайловича царевны Татьяны Михайловны. Вкладная надпись на большом напрестольном Евангелии, вложенном ею в Воскресенский монастырь по случаю освящения Рождественского храма, говорит о назначении Трапезных: «…едина общая всем человеком приходящим молитися, вторая братии идеже ясти, третий гостиная мирским ясти всяким чинов людем…»

Громадные залы второго этажа Трапезных возведены на старых каменных службах, выстроенных, вероятно, до 1666 года. Эти сооружения стали первым, служебным этажом нового корпуса и определили нетипичное расположение помещений второго, парадного этажа по отношению к церкви: не на одной с ней продольной оси, как это было принято, а перпендикулярно - длинным прямоугольным корпусом, разделенным внутри на три больших сводчатых помещения.

Главный, восточный фасад Трапезных по первому этажу оформлен аркадой, сооруженной в 1760-х годах. Она скрывает стены более ранних сооружений с асимметрично расположенными небольшими оконными проемами. Аркада пропорционально и ритмически объединяет первый этаж со вторым, имеющим принципиально иную по отношению к старым каменным службам организацию фасадов. В XVII веке аркада была вдвое шире нынешней и поверх нее шло гульбище, которое ограждал балясник, аналогичный ограждению боевого хода крепостной стены. На гульбище вел большой дверной проем в южной стене церкви, оформленный порталом, сходным по форме с наличниками окон.

В настоящее время на восточном фасаде первого этажа за аркадой видны древние окна. Одно из них оформлено изразцами середины XVII века. Большинство окон первого этажа относится к середине XVIII столетия.

Окна второго этажа восточного фасада Трапезных палат оформлены характерными для конца XVII столетия белокаменными фронтонами. Своей мощпой пластикой наличники выделяются на фоне гладкой стены и вместе с арками первого этажа придают торжественность и нарядность парадному фасаду Трапезных.

Другие фасады старых каменных служб оказались во внутренних помещениях корпуса Трапезных палат и в коридорах, соединяющих его с другими частями комплекса. Хорошо виден торцовый южный фасад, выходящий в коридор. На нем полностью сохранилась первоначальная обработка - карниз с поребриком [1], цоколь, пилястры [2], украшенные вставками из квадратных изразцов со стилизованным изображением цветка турецкой гвоздики. Западный фасад выходит в узкую галерею, которая образовалась в результате возведения мощной стены параллельно старой. Дополнительная стена понадобилась ввиду того, что ширина Трапезных была задумана большей, чем ширина первоначальных построек. Ее толщина объясняется необходимостью погасить распор грандиозных сводов. На рубеже XVIII - XIX веков стена была усилена контрфорсами (наклонными выступами-опорами). Во внутренних помещениях оказались архитектурные элементы, применявшиеся для оформления стен снаружи, - цоколь, профили карниза с пояском поребрика, кирпичные наличники полуциркульных окон с треугольными фронтонами. Первоначально стены палат были цветными, окрашенными «в руст», подобно знаменитым Трапезным Троице-Сергиевой лавры.

[1 Поребрик - орнаментальная кладка, при которой ряд кирпичей кладется под углом к поверхности стены.]

[2 Пилястра - плоский вертикальный выступ на поверхности стены.]

С востока по центру к Трапезным палатам примыкает церковь Рождества Христова. Место для строительства выбрала царевна Софья Алексеевна, присутствовавшая на освящении Воскресенского собора в 1685 году. Высокий двусветный объем трапезной церкви перекрыт сомкнутым сводом и -завершен двумя глухими восьмериками и главкой. Прямоугольные окна на фасадах обрамлены развитыми наличниками с треугольными фронтонами. Стены завершены простым карнизом с поясом сухариков (декоративной кирпичной кладки), углы отмечены сдвоенными тонкими полуколонками. Венчающие восьмерики аналогичны верхним восьмерикам над-вратного храма (о котором будет рассказано далее). Сходство завершений Рождественского и надвратного храмов, стоящих на одной оси, не случайно и является частью глубоко продуманного замысла, реализованного в процессе окончательного оформления ансамбля в 90-е годы XVII века.

Церковь Рождества соединена широким арочным проемом с центральной трапезной. Она освещена ровным светом, льющимся из расположенных двумя рядами окон.

Внутренний облик церкви и Трапезных решен практически одинаково. Документы ничего не сообщают об архитектурном убранстве интерьеров Трапезных палат и Рождественской церкви в XVII веке. Вероятно, первоначально расписаны они не были. В середине XVIII века северную палату разгородили на шесть комнат. В них были сделаны плоские потолки, украшенные лепниной, стены были расписаны в стиле барокко. Известный керамист Ян Флегнер соорудил здесь две печи сложной конфигурации из бело-синих изразцов.

В декабре 1941 года, при взрыве монастырского ансамбля, деревянные потолки и перегородки сгорели, сильно пострадали печи. Во время реставрационных работ конца 1950-х годов северной палате вернули ее первоначальный облик. Печи обмерили, разобрали, изразцы от них были переданы в музей. Сохранившаяся печь южной трапезной относится к концу XVIII века. Лепнина XVIII века сохранилась в небольших помещениях восточной части первого этажа церкви Рождества.

К югу от Трапезных палат находятся Больничные палаты с церковью Трех Святителей, построенной в 1698 году. Композиционное решение Больничных палат аналогично Трапезным. В центре выдвинутый на восток высокий объем храма, справа и слева небольшие прямоугольные корпуса. Церковь Трех Святителей сильно пострадала во время пожара 1726 года. До нас не дошел ее первоначальный облик. На гравюре 1710 года с видом на Воскресенский монастырь она изображена с завершением в виде двух глухих восьмериков, несущих главку. Полукруглая апсида Трехсвятского храма утрачена, сейчас с востока находится вход в палаты.

Декоративная обработка фасадов Больничных палат гораздо скромнее декора Трапезных: окна имеют простые килевидные наличники, стены завершаются карнизом малого выноса с тремя рядами поребрика. Строгая симметрия центральной части западного фасада нарушена помещенными на разных уровнях маленькими окошками.

Помещения Больничных палат расположены короткими анфиладами по двум осям, которые пересекаются в центре маленькой трапезной Трехсвятского храма. Они объединены проемами дверей и внутренних окон. Интересны и необычны сквозные ниши с окнами на стыке четверика церкви и ее трапезной с боковыми покоями, предназначавшимися для больных. Второй этаж над Больничными палатами, пострадавший в период Великой Отечественной войны, был разобран.

Больничные палаты примыкают к двум более ранним невысоким сводчатым помещениям с маленькими, лишенными наличников окнами. Уровень их пола гораздо выше полов Больничных палат и старых каменных служб. Эта часть имеет подклет - обширный, квадратный в плане полуподвал, перекрытый высокими сводами. В конце XVIII века М. Ф. Казаков надстроил над этими сооружениями второй этаж. Анфилада комнат второго этажа предназначалась для членов царской семьи, посещавших монастырь. В царские покои ведет отдельный вход с наружной каменной лестницей, оформленной изящной аркадой, также выстроенной по проекту Казакова. Аркада тактично вписалась в композицию восточного фасада всего корпуса Трапезных палат.

С севера к Трапезным примыкают Архимандричьи (Настоятельские) палаты. Их Г-образный в плане корпус выстроен на погребах и имеет в первом этаже сквозные арочные проходы. Второй этаж был соединен деревянными переходами с крепостной стеной. Об этом говорят сохранившиеся на западном фасаде порталы, оформлявшие дверные проемы. Корпус Архимандричьих палат соединен с Трапезными арочной перемычкой, образующей сквозной проход (ныне заложенный) в первом этаже и сводчатый коридор во втором. Оформление входа в жилые помещения второго этажа не сохранилось. На первом этаже располагались служебные и хозяйственные помещения, на втором были собственно покои архимандритов, состоящие из анфилады парадных комнат, очень небольших личных помещений и келейной церкви. Скромный декор фасадов Настоятельского корпуса аналогичен декору Больничных палат.

В 1950-е годы Центральными научно-реставрационными мастерскими Госстроя СССР под руководством архитектора А. М. Климанова проведены работы по восстановлению всего комплекса Трапезных палат.

Крепостная ограда Воскресенского Новоиерусалимского монастыря была сооружена в 1690 - 1697 годах по проекту выдающегося русского архитектора Якова Григорьевича Бухвостова. Ограда расположена по периметру мопастырского холма и представляет в плане неправильный многоугольник. Она состоит из крепостной стены, восьми башен, поставленных на ее изломах и над западными воротами, и восточных ворот с надвратной церковью. Общая протяженность ограды около километра, высота девять метров, толщина до трех метров.

Монастырская стена построена по всем правилам крепостного зодчества конца XVII века. С внутренней стороны она традиционно делится на две части. Нижняя расчленена полуциркульными, близкими к ордерным пропорциям нишами для бойниц подошвенного боя. Верхняя часть представляет собой боевой ход, огражденный балясным парапетом. Боевому ходу на всем протяжении соответствуют два ряда бойниц: щели, предназначенные для стрельбы вдаль, и машикули, позволяющие осматривать и оборонять основание крепости. Два равномерных ритмических ряда архитектурных членений - ниши для бойниц подошвенного боя и опоры, поддерживающие кровлю боевого хода, - архитектор сдвинул относительно друг друга, что еще более подчеркнуло два основных горизонтальных пояса крепостной стены.

Наружное архитектурное решение традиционно лаконично. До венчающей части стена выложена под едва заметным для глаза откосом. Венчающая часть составляет более чем одну треть от общей высоты. Переход к ней осуществляется с помощью уступа, которому по традиции соответствуют машикули. Ряды этих бойниц, расположенных в частом ритме, п горизонтальные тяги, выложенные уступчиками, составляют единый декоративный пояс, который охватывает стену на всем протяжении.

Стремясь связать монастырскую ограду в единый ансамбль с Воскресенским собором, архитектор умело использовал принцип силуэтного подобия, придав башням силуэт, близкий ротонде собора. В полукруглых выступах, 'примыкающих к основным объемам, расположены винтовые лестницы, которые соедипяют вторые и третьи ярусы башен. Предположительно в XVIII веке башни получили палестинские названия: Гефсиманская, Сионская, Давидов дом, Иноплеменничья, башня Варуха, Ефремова, Дамасская. Башня над западными воротами, частично перестроенная в середине XVIII столетия, в царствование императрицы Елизаветы Петровны, называется Елизаветинской.

По сложившейся в архитектуре второй половины XVII века традиции над центральными воротами монастыря, расположенными с востока, была построена церковь. Надвратная Входоиерусалимская церковь - тип многоярусного центричного храма «восьмерик на четверике», который получил широкое распространение в архитектуре конца XVII века. Ярусный храм, поставленный на проездные ворота и органично связанный с ними, - единственное в своем роде композиционное решение в архитектуре конца XVII века.

Надвратная церковь имеет строгий декор, выполненный из кирпича, который повторяет мотивы архитектурного декора крепостной стены. Полуколонны обрамляют проездные ворота и нижние ярусы восточных башен. На надвратной церкви расположен такой же декоративный пояс, как и на венчающей части крепостной стены.

Одно из наиболее удачных планировочных решений Я. Бухвостова - расположение надвратной церкви по отношению к Воскресенскому собору. Характерно, что известные рисунки и гравюры с видами собора, исполненные в XVIII - первой половине XIX века Дж. Кваренги, М. Ф. Казаковым и рядом других архитекторов, показывают его через арку проездных ворот надвратной церкви.

Принципы упорядоченности, регулярности, характерные для планировки монастырей в конце XVII столетия, прослеживаются и на примере Нового Иерусалима. Панорамы ансамбля были построены на основе четкой осевой симметрии и рассчитаны на далевое восприятие с исторически сложившихся точек зрения: с юга, от Звенигородской и Волоцкой дорог - главных магистралей того времени; с юго-востока, с высокого крутого берега реки Истры, от села Воскресенского (современная Истра); с северо-запада, от скита патриарха Никона.

В расположении всех служебных построек монастыря тоже чувствуется единый творческий замысел: они размещены таким образом, чтобы не нарушить чистоты ансамбля и не мешать восприятию Воскресенского собоpa. Надвратную церковь фланкируют прямоугольные корпуса служебных палат. Между Дамасской и Ефремовой башнями к стене примыкают Солодовые палаты. Справа от Елизаветинской башни находится Хлебный корпус. Все эти пристройки прямоугольные в плане, с крышей на один скат, которая подходит к ба-ляспому парапету крепостной стены. Лишь с севера расположены поставленные по одной линии два одноэтажных Братских корпуса, между которыми находятся Архимандричьи палаты.

На завершающем этапе возведения крепостной ограды Я. Г. Бухвостов редко бывал в монастыре, так как одновременно вел строительство Успенского собора в Рязани и церкви Спаса Нерукотворного в селе Уборы под Москвой. Подряд на строительство надвратной церкви он передал Филиппу Ивановичу Попуге и Емельяну и Леонтию Михайловым. Но в целом гармоничный облик ансамбля был определен Бухвостовым. С внешней стороны ограда воспринимается как обрамление собора, а с внутренней, с боевого хода, задуманного как гульбище, открывается великолепный обзор его.

Немецко-фашистские захватчики разрушили верхние ярусы башен и надвратную церковь, от которой после взрыва сохранились только проездные ворота и полукружие южного притвора. Сама крепостная стена практически не пострадала. В 1960 - 1970-е годы под руководством архитекторов-реставраторов А. М. Климанова, Л. К. Россова, Г. А. Ларионова, В. П. Гришина, Б. Л. Малхасова проведена реставрация верхних ярусов башен и надвратной церкви.

В 300 метрах к северо-западу от бывшего монастыря на берегу Истры находится интереснейший памятник архитектуры XVII века - «отходная пустынька», или скит патриарха Никона. «Да за монастырем церковь на островку, что именуется пустыня, в которой моливился в Великий пост бывший Никон патриарх…» - сообщает монастырская опись 1679 года. Остров был образован искусственньши протоками, отведенными от Истры. Следы этих протоков сохранились сейчас в виде оврагов, окружающих этот памятник.

Скит представляет собой миниатюрную постройку, цельно и гармонично объединяющую в себе культовые, жилые и хозяйственные помещения. Свой почти полностью дошедший до нас облик скит патриарха Никона приобрел не сразу. В процессе создания - с конца 1650-х годов до 1662 года - изменились и замысел, и система архитектурного убранства. Сначала это было двухэтажное небольшое сооружение с крыльцом. С востока к нему примыкала маленькая четырехстолпная церковь с полукруглым выступом алтаря - апсидой. Первые два этажа скита не разделены карнизом и отличаются только характером оформления расположенных рядами окон. Окна помещений нижнего этажа не имеют наличников. Окна второго этажа наряднее. Очевидно, скит начали строить тогда, когда изразцовое производство в Воскресенском монастыре еще не было налажено, поэтому оконные наличники второго яруса, типичные для русской архитектуры того времени, выполнены из кирпича.

Решительно меняется декор верхних двух этажей памятника, строительство которых велось, очевидно, в начале 1660-х годов. Тогда первый этаж окончательно стал хозяйственным. Проемы между столбами храма были заложены, престол упразднен. На втором этаже в небольших кельях размещались келейники патриарха Никона. Третий этаж - это церковь Богоявления с трапезной, келья патриарха и приемная с небольшой прихожей. На плоской кровле кубического, слегка вытянутого вверх объема здания разместился четвертый этаж - восьмигранная церковь Петра и Павла, маленькая колоколенка и крошечная келья с каменным сиденьем, в которой можно поместиться лишь сидя и согнувшись. Наличники окон двух верхних этажей изразцовые. Изразцами выложены карнизы и порталы внутри и снаружи. На гранях Петропавловской церкви - керамические херувимы, аналогичные херувимам Воскресенского собора. Керамический декор скита сходен с убранством собора составом изразцов и общей схемой их расположения, однако здесь не использованы ордерные формы.

В окончательном варианте скит приобрел снаружи вид небольшого четырехъярусного одноглавого храма с плоской кровлей. Задуманный первоначально как уединенное жилье, скит в конечном итоге превратился в многозначное сооружение, и в первую очередь в символ столпничества - наиболее сурового вида христианского отшельничества.

Архитектурный образ этого памятника многообразен. С юга и с севера это довольно нарядная постройка, напоминающая и жилые палаты XVII века, и древние храмы Новгорода с их гладкими стенами, лестничными башнями и асимметричными завершениями. С востока узкий столпообразный объем со стройным выступом апсиды, завершенный восьмигранной главой - церковью, ярко демонстрирует устремленность к небу. С запада выступает лестничная пристройка, несущая келью, которая предназначалась для уединенных молитв.

Украшением интерьеров служили ныне утраченные изразцовые печи и керамические полы.

В 1975 году под руководством архитектора Г. В. Алферовой (1912 - 1984) началась реставрация скита. Были проведены археологические раскопки, в результате которых обнаружены остатки крыльца с западной стороны и большое количество керамики.

До начала исследовательских работ скит принимали за трехъярусное сооружение с подвалом. Однако оказалось, что нижний хозяйственный этаж в XIX веке был засыпан слоем земли до верха окон. Земля была снята, и открылись первоначальные дверные и оконные проемы.

Под слоем поздних побелок обнаружены остатки розового цемяночного раствора. Это позволило восстановить первоначальный цвет здания.

В 1983 году на фасадах скита начата реставрация керамических поясов: Утраченный северный карниз над третьим ярусом сделан полностью, на остальных фасадах восстановлены недостающие изразцы. В результате исследовательских работ появилась возможность реконструировать интерьеры памятника.

Памятники монастырского некрополя находятся внутри Воскресенского собора и на территории монастыря, к югу и к северу от подземной церкви Константина и Елены. В настоящее время сохранилось 74 надгробия. Некрополь, как и весь архитектурный ансамбль, пострадал в годы Великой Отечественной войны. Многие памятники были разбиты, некоторые сдвинуты с места захоронения или исчезли. Документы монастырского архива и литературные источники позволяют получить сведения о несуществующих ныне захоронениях и воссоздать историю монастырского кладбища.

Наиболее древняя часть некрополя - усыпальница XVII века - находится внутри Воскресенского собора. Первые захоронения относятся к 1665 году. Под лестницей, ведущей в придел Голгофы, по распоряжению патриарха Никона были погребены художник Петр Заборский и иподьякон Никита Никитин,

Уже при строительстве собора частично была воспроизведена та система гробниц-святынь, которая существовала в храме-подлиннике в Палестине. По церковному преданию, под Голгофой находились захоронения первого человека Адама и первого ветхозаветного священника Мельхиседека. На этом месте в храме Гроба Господня в Иерусалиме существует придел Иоанна Предтечи, иначе называемый Адамовым. С XII века, времени владычества крестоносцев, в этом приделе помещались гробницы исторических лиц - первых иерусалимских королей Готфрида Бульонского и Болдуина (об этом гласит текст каменной коррективы, укрепленной в 1680-е годы у входа в одноименный придел Воскресенского Новоиерусалимского собора).

Система гробниц Иерусалимского храма в какой-то степени повлияла на размещение наиболее древних памятников некрополя Воскресенского монастыря. В первую очередь это можно отнести к гробнице самого патриарха Никона - по завещанию он был похоронен именно в приделе Иоанна Предтечи, что должно было поставить в один ряд патриарха - «первосвященника» русской церкви с первосвященником ветхозаветным.

Такую же аналогию можно усмотреть в том, что ближайшие ученики Никона, настоятели Новоиерусалимского монастыря, были похоронены в первом ярусе колокольни, - там, где в храме-подлиннике хоронили иерусалимских патриархов. В церкви Всех Святых под колокольней сохранились могилы архимандрита Герасима (1659 - 1665) и архимандрита Германа (1681 - 1682). В связи с разрушением собора места захоронений других настоятелей монастыря неизвестны, но из документов архива явствует, что традиция захоронения их внутри собора продержалась до второй половины XVIII века. Например, в 1771 году в соборе был погребен архимандрит Никон (1768 - 1771).

В южной части Воскресенского собора, где сосредоточены наиболее ранние захоронения, в приделе Архангела Михаила погребен Иван Шушерин - первый «жиз-неописатель» патриарха Никона.

С захоронениями этого периода связаны замечательные памятники поэзии и эпиграфики конца XVII века - стихотворные эпитафии. Наиболее яркой из них является эпитафия патриарху Никону, высеченная на белокаменной плите. Автор ее - архимандрит Герман. В эпитафии изложена история жизни, изгнания и смерти патриарха.

Вторая стихотворная эпитафия принадлежит архимандриту Никанору. Она помещена над захоронением архимандрита Германа и говорит о нем как о «рачителе писания хитроученом», «сочинителе изрядных песнопений» и «сложного писания» над гробом патриарха.

С течением времени внутри собора и на территории монастыря появляются захоронения местных землевладельцев и лиц, сделавших крупные вклады в монастырь. Первое захоронение такого рода - могила Василия Юшкова (ум. 1726) в приделе Архангела Михаила. Он был стольником вдовствующей царицы Прасковьи Федоровны, матери императрицы Анны Иоанновны. В 1723 году В. Юшков был сослан в Нижний Новгород, а последние годы своей жизни провел в вотчине, находящейся недалеко от Воскресенского монастыря.

Одна из дочерей Василия Юшкова была замужем за полковником И. М. Самариным. Могилы членов семьи Самариных находятся вне стен собора, к югу от подземной церкви. Самарины были в дальнем родстве с известными славянофилами из кружка И. С, Аксакова - Д. Ф. и Ю. Ф. Самариными.

Родственные связи и близость земельных владений к Воскресенскому монастырю определили состав монастырского некрополя в XVIII веке. Здесь мы находим представителей древних дворянских фамилий - Нащокиных, Олениных, Загряжских, Голицыных, Наумовых и других.

Лица, захороненные в монастыре, находились в родстве с видными государственными и общественными деятелями, деятелями культуры.

Алексей Степанович Бестужев-Рюмин и его дочь Наталья Алексеевна, вышедшая замуж за местного помещика А. Карпова, - представители старого дворянского рода Бестужевых-Рюминых, из которого вышли известные государственные деятели периода царствования Петра I, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, декабрист М. П. Бестужев.

Семья Шуваловых может служить интересным примером родственных связей, определявших захоронения в Воскресенском монастыре. В 1749 году был сделан крупный вклад в монастырь женой фельдмаршала П. И. Шувалова Марфой Егоровной, урожденной Шепелевой. На монастырском кладбище находим могилы ее дальних родственников М. И. Шепелевой и ее мужа В. А. Сухово-Кобылина - родителей известного драматурга А. В. Сухово-Кобылина. Здесь же погребения сестры П. И. Шувалова Екатерины (в замужестве Олениной) и ее дочери Е. И. Хитрово.

Иногда лица, делавшие крупные вклады на поновление приделов собора, получали разрешение на захоронение в этих приделах. Предводитель дворянства Волоколамского уезда Б. А. Загряжский (дальний родственник тещи А. С. Пушкина) и его жена были похоронены в приделе Двенадцати и семидесяти апостолов.

В начале XIX века сын великого русского полководца А. В. Суворова Аркадий Александрович Суворов дал крупный денежный вклад на поновление придела Благоразумного разбойника в подземной церкви, позже переименованного в честь иконы богоматери «Утоли Моя

Печали». В 1806 году здесь была похоронена вдова полководца Варвара Ивановна Суворова, урожденная Прозоровская. Аркадий Александрович, по свидетельству современника, «складом ума, характером и воинскими дарованиями напоминавший отца», погиб при переправе через реку Рымник в 1811 году. Он был погребен рядом со своей матерью в том же приделе. Обе надгробные доски из чугуна сохранились.

Что касается поздних могил, второй половины XIX века, то это захоронения лиц, принадлежавших к разным сословиям.

Наиболее поздним является погребение А. С. Цуриковой (ум. 1907). Она была женой промышленника П. Г. Цурикова, сделавшего большой вклад на ремонт монастыря. Сохранился памятник из лабрадорита с мозаичным изображением Марии с младенцем, выполненным по эскизу известного русского художника В. М. Васнецова.

Памятники Новоиерусалимского некрополя представлены несколькими типами. К наиболее ранним относятся памятные доски, вмурованные в стены, саркофаги, белокаменные плиты. Эти типы надгробий самые распространенные. Они видоизменялись, но просуществовали до конца XIX века. В 50-е и 60-е годы XVIII века появляются каменные медальоны, вмурованные в стену, которые украшались коронами, ангелами, причудливым растительным орнаментом. В конце XVIII века барочный декор сменился классическим - надгробные плиты украшены более мелкими, упрощенными деталями, розетками, драпировками, монограммами. Наряду с саркофагами появились и новые типы памятников - «пирамиды» и «жертвенники», сохранившиеся во фрагментах. Для памятников XVIII - XIX веков характерно разнообразие материалов: известняк, чугун, гранит, мрамор, лабрадорит.

Памятники некрополя помогают установить не только круг лиц, захороненных в Новоиерусалимском монастыре, но порой являются важным источником для изучения истории монастыря, его социально-культурных связей.