Мой порочный отчим

Глава 21

Вадим

На часах десять вечера. От Леры по-прежнему ни слуху, ни духу. Уже сбился со счёта, какой раз звоню ей. Длинные гудки в трубке елозят по моим нервам, как пенопласт по стеклу.

С*ка! Отшвыриваю телефон в сторону. Да где её черти носят?

Расхаживаю по гостиной туда-сюда, размышляя, что могло случиться? Были бы у нас отношения «на ножах», я бы так не беспокоился. Решил бы, что Колючка завеялась с подружками. Но в последнюю неделю вместо тусовок она всегда ждала меня дома. Что же изменилось?

Может, вспомнила, что мать завтра приезжает? Поэтому ударилась во все тяжкие. Сидит где-нибудь в баре или в ночном клубе, заливает коктейлями боль разбитого сердца. Похоже, что так. Её машина стоит в гараже, а это значит, что Валерия изначально собиралась пить алкоголь.

Обзвонить бы Леркиных одногруппниц, выяснить, куда она делась. Но не знаю ни одного номера. Если Колючка не вернётся до двенадцати, поставлю на уши парней из службы безопасности. Пусть перевернут город вверх дном, но найдут её.

Около одиннадцати слышу, как к дому подъезжает машина. Вскакиваю с кресла и выглядываю в окно. Кровь в секунду ударяет в голову. От бешенства даже в глазах темнеет.

Валерия выходит из авто Орлова. Охренеть! Что за *лядство?

— Ты где шлялась? – спрашиваю ледяным тоном, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать.

Колючка слегка под градусом и без каких-либо признаков страданий на лице спокойно снимает туфли в прихожей.

— У меня сегодня был последний экзамен. Мы с девочками отмечали сдачу сессии, - довольно улыбается.

— С девочками? С девочками, да? – рычу, сжимая кулаки.

— Да. А что? – смотрит невинными глазами.

— А то! Я, по-твоему, идиот? – глубоко дышу, пытаясь совладать со своей яростью.

— Нет.

— Из чьей тачки ты только что вылезла, а? С каких пор Орлов «девочкой» стал? – цежу сквозь зубы.

— Арс, ты чего? – Лера награждает меня удивлённым взглядом. - Никита просто подкинул меня до дома.

— Да неужели? А как он узнал, где ты? Ммм? – припираю её к стенке в прямом смысле. Нависаю, упираясь ладонями по бокам. Сейчас без каблуков на контрасте со мной Колючка кажется ещё меньше. - На мои звонки тебе, значит, похер, а на его отвечаешь?

— Извини, что не брала трубку. Я увидела пропущенные, когда уже домой ехала. В баре была громкая музыка. Я не слышала телефон.

— Не гони! – взрываюсь от наглого вранья. - Звонок Орлова ты как-то услышала!

— Арс! Да он мне не звонил! – отвечает она криком на крик. - Никита с Лизкой мутит. Он её из бара забрать приехал. Ну и меня предложил до дома подвезти. Что в этом такого?

— А то, Валерия, что я не хочу, чтобы ты общалась с Орловым, - понижаю голос до зловещего шёпота. - Я запрещаю тебе садиться в его *лядскую машинку. Поняла?

— Ой, надо же! Какие мы ревнивые! Не хочет он! – Лера отпихивает меня обеими руками от себя. - А мамулю мою ты встречать из аэропорта завтра хочешь? Ну, скажи мне Арсеньев?! – саркастично ухмыляется, но её голос пропитан горечью. В красивых фиалковых глазах мелькает боль.

Моментально остываю. Будто меня ушатом холодной воды окатили.

— Она звонила тебе? – отступаю на пару шагов от Валерии.

— Да. Я в курсе, что завтра вечером финита ля комедия. Ты же, насколько я поняла, ничего не рассказал моей матери о нас и не передумал на ней жениться? – она смотрит с вызовом, однако замечаю, что в её взгляде теплится надежда. Маленький огонёк. Крошечный лучик, который я должен сейчас уничтожить. Ненавижу себя за это. Чувствую мерзким козлом. Но я не могу похерить открывшиеся перспективы в бизнесе из-за влюблённости двадцатилетней девчонки. Да, мне с ней хорошо. Да, у нас крутой секс. Может быть, лучший в моей жизни. И всё же…

— Лер… - тяжело вздыхаю, проводя рукой по лицу. - Мы обсуждали это с тобой.

— Да, обсуждали. Я понятливая. Не «боись», не заложу в кого ты совал свой член всю последнюю неделю. Совет вам да любовь, *ля! – она круто разворачивается и несётся по лестнице на второй этаж.

— Лера! Постой! – кричу ей в спину.

— Да пошёл ты! – орёт Колючка, не оборачиваясь.

Догоняю её в коридоре около спальни. Хватаю за руку.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! То, что мы с тобой… В общем, это не даёт тебе права…

— Прибереги свои умные словечки для другой дуры, - со злостью вырывает руку. - И заруби себе на носу, Арсеньев: с этого дня я буду ездить с теми мужиками, с какими захочу. И трахаться буду, с кем захочу! А ты ничего мне не сделаешь! – на последних фразах голос Леры дрогнул. Глаза наполнились слезами. Она громко хлопает дверью и закрывается в своей спальне на замок.

Тяжело сглатываю слюну. Устало провожу рукой по волосам. **здец! Завершил красиво, называется!

Вынести дверное полотно мне раз плюнуть. Но не хочу настолько бесцеремонно врываться на территорию Колючки. У каждого человека должен быть свой уголок, где он может отсидеться. Зализать раны без посторонних глаз. А Лере именно это сейчас и нужно. Моя жалость и утешение ей не помогут. Она должна пережить разочарование сама, в одиночестве. Так будет лучше. Так взрослеют. Так учатся не повторять ошибок.

Никогда бы не подумал, что эта бойкая девчонка, этот неугомонный энерджайзер, эта весёлая хохотушка способна заплакать. Из-за меня.

Спускаюсь на первый этаж. В зале наливаю полстакана вискаря. Нарушаю собственное табу: не топить в алкоголе проблемы. Делаю большой глоток. Откидываюсь на спинку кресла. Закрываю глаза.

Последний раз я так дерьмово чувствовал себя… Да, по-моему, ни разу в жизни. Странная херня получается: поступил правильно, не стал давать ложных надежд, а ощущение, будто накосячил как последний мудак. Взрослый дядька обидел котёнка. Ведь Лерка, она что? Маленькая. Беззащитная. Росла в тепличных условиях. Ни хрена не знает за эту жизнь. Несмотря на всю дерзость и острый язычок, брони у Колючки совсем нет. Не нарастила ещё.

Была бы на месте Валерии другая тёлка, забил бы. Поплачет и перестанет. Но вся засада в том, что нам надо дальше как-то сосуществовать вместе. Запрыгивая в вагончик под названием «Клёвый секс», я оказался очень недальновидным. Не просчитал, что вляпаюсь по самые гланды.

А что ты хотел, Арсеньев? Что девочка, у которой ты стал первым мужчиной, отряхнётся, махнёт хвостом и упорхнет во взрослую жизнь?

Ну, в целом, Лера так и собирается сделать. Сказала же, что будет трахаться, с кем захочет. Проблема только в том, что она этого на самом деле не хочет. Иначе не ревела бы сейчас наверху в своей комнате. Но, зная характер Колючки, она из вредности будет куролесить с мужиками. Чтобы доказать мне и самой себе, что кому-то нужна.

От этой мысли дёргаюсь. По сердцу словно хлыстом полоснули несколько раз. А потом кровоточащие раны обильно полили лимонным соком.

Не могу представлять мою Колючку с другим. Мне адски больно от этого.

Залпом допиваю виски. Наливаю ещё. Глотая обжигающую жидкость, смотрю на букет роз, который купил для Леры. Сейчас эти цветы почему-то пахнут тленом. Меня бесит их запах. Бесит их цвет. Вообще всё бесит! Одним взмахом руки сметаю с журнального столика вазу. Безучастно наблюдаю, как растекается вода по ковролину.

Стрелки часов перевалили за двенадцать. Надо ложиться спать. Завтра *банутый день. Дел по горло, а вечером Ольгу встречать. Изображать радость.

Тащусь в ванну и принимаю холодный душ, чтобы остудить голову. Но грёбаная ситуация с Колючкой продолжает бурбулировать мозг. На мгновение, мне хочется послать всё нахер. Набрать Ольгу и сказать ей «Адьос», не объясняя причины. Однако вовремя торможу нерациональный порыв.

Отдавая должное темпераменту, красоте и прочим достоинствам Валерии, она – ненадёжный партнёр по жизни. По крайней мере, пока. Слишком молодая и безбашенная. Нет гарантий, что через месяц-другой Колючка не пресытится сексом со мной, не захочет попробовать в качестве любовника кого-то ещё.

Она же стихия. Вольный ветер. Встретит мальчика-ровесника, увлечётся им и пиши пропало. А я, испоганив отношения с Ольгой, в итоге останусь у разбитого корыта. Пора прекращать думать членом и включить уже мозги.

Укладываюсь в кровать. Уснуть, естественно, не получается.

Спустя полчаса дверь в комнату открывается. Лера в пижаме крадётся на цыпочках. Ложится ко мне под бок. Молча обнимаю её. Утыкаюсь носом в макушку. Вдыхаю карамельно-яблочный аромат. От стал таким родным для меня за эти дни. Чувствую, как успокаиваюсь. Шрамы на сердце перестают ныть.

— Вадим, ты когда-нибудь любил? – тихо спрашивает Валерия.

— Угу. Два раза.

— Расскажи, - просит она.

— Первый раз это была моя учительница в начальных классах. Её звали Маргарита Игоревна. Очень молодая. Наверное, сразу после института к нам пришла. Невысокого роста, с длинными тёмно-русыми волосами. Она заплетала их в косу или собирала в пучок. На тебя чем-то похожа. Только у неё глаза были зелёные. Маргарита Игоревна - одна из немногих, кто не презирал меня. Видимо, жалела семилетнего мальчишку, одетого в обноски. Помню, как она подарила мне чистые тетрадки, альбом для рисования и набор цветных карандашей. А я ей принёс цветы. Выследил, где она живёт и ждал у подъезда. Цветы сорвал в палисаднике у какого-то дома.

— И что было потом?

— Она улыбнулась и поблагодарила. Пригласила к себе в квартиру, потому что я промок. В тот день шёл сильный дождь. Накормила меня, высушила мою одежду. Я был счастлив до опупения.

— И чем всё закончилось?

— Меня отправили в детский дом. А когда я вернулся, то Маргарита уже не работала в нашей школе.

— А второй раз?

— А второй раз я влюбился в одноклассницу Виолетту. Это было уже в другой школе, когда меня тренер взял к себе на воспитание. Я написал Виолке любовное письмо. Как сейчас помню, переписывал его несколько раз, чтобы красиво было и без ошибок. А эта сучка подняла меня на смех перед всем классом. Швырнула послание на парту и громко заявила, мол, с детдомовскими нищебродами никогда не будет встречаться.

— А ты что? – Валерия переворачивается на живот и подпирает рукой подбородок.

— Ничего. Утёрся. А потом, когда начал побеждать на соревнованиях по боксу, она сама ко мне клеиться стала. Я её игнорил. Но однажды, уже после школы, мы случайно пересеклись в ночном клубе. Виолка была типа с женихом. Хвасталась колечком с брюликом и скорой свадьбой. Однако в тот вечер уехала со мной. Я оттрахал её по полной программе и выставил из квартиры.

— Отомстил, значит? – прищуривается Колючка.

— Угу. И мне за это вообще не стыдно.

— Ты поэтому теперь не веришь в любовь? Потому что тебе сделали больно?

— Кто ж тебе сказал, что я в неё не верю? – хмыкаю, поглаживая Леру по плечу.

— Ну вот маму мою ты не любишь, а собираешься жениться.

— Малыш, для прочного брака важна не любовь, а стабильность. Общие интересы. Уверенность в партнёре.

— Говоришь прям как она, - презрительно фыркает Валерия.

— Правильно. Мы с твоей мамой хорошо понимаем друг друга. Говорим на одном языке. На том и сошлись.

— Я люблю тебя, Вадим. Очень. И тоже могу быть надёжной и стабильной.

— Лер, я ценю твою откровенность и чувства, которые ты ко мне испытываешь. Но не могу ответить взаимностью, - от собственных слов в грудине печёт так, словно там черти решили устроить *лядское барбекю. Развели костёр и теперь помешивают в нём угли кочергой.

— А что ты можешь, Арс? Просто трахнуть меня и выставить за дверь? Как ту Виолетту? Ты со всеми женщинами так обращаешься?

— Нет, Лер. Не со всеми. Только с теми, кто это позволяет.

— Другими словами со шлюхами? То есть я для тебя тоже шлюха? – вскидывается Колючка.

— Господи, нет! Разве я такое сказал?

— Да, Арс. Именно это ты и сказал, - она встаёт с кровати и направляется к двери.

Вскочив, в два шага оказываюсь рядом с Валерией. Обнимаю её со спины.

— Лер, не надо. Не злись. И не выдумывай чепуху. Ты мне очень дорога. Поверь, малышка. Иди сюда, - разворачиваю её лицом к себе и нежно целую в губы.

— Я люблю тебя. Люблю, понимаешь? – со слезами в голосе произносит Лера. - А она тебя не любит. Она вообще никого не любит, кроме себя.

— Ну, всё. Всё. Хватит. Не будем о ней говорить, - поднимаю Колючку на руки и несу обратно в постель.