МОЯ. Я тебя присвою (СИ)

Глава 32

Таша

Зорин пересекает комнату и отбирает у меня телефон, прячет в карман пиджака.

— Поговорила? Достаточно!

Взгляд Назара обжигает меня гневом и ещё каким-то чувством, очень похожим на ревность. Слышал весь мой разговор с папой? Слышал, как тепло мы беседовали? Я снова зла на Зорина и готова ещё час болтать с папулей назло гадкому тирану. Болтать обо всем на свете, нам всегда есть, о чём поговорить, ведь папа был моим самым первым другом и остался самым верным. Он всегда заботился обо мне и дул на мои разбитые коленки с любовью.

Лицевые нервы Назара дергаются. Зорин в бешенстве.

— Папа сказал, что ты отправил ему окровавленную простынь, — меня передергивает. — Какую ещё простынь?!

— Как только он объявился, я послал ему простынь с твоей кровью. Заскорузлую простынь с большим пятном крови.

Хохочет зло.

— Откуда ты взял?! У меня не было! Не было много крови при лишении девственности!

— У тебя брали кровь, когда ты была в отключке, — ухмыляется Зорин. — Я облил твоей кровью простынь. Уверен, он сделал анализ, поэтому так рыдал, когда получил моё сообщение и этот подарок. Рыдал, как побитая сучка.

Его лицо полно злым торжеством. Боже, да он просто упивается мыслями о том, как плохо было моему папе, когда он получил такой привет с сообщением, что я в руках давнего врага! О чем он подумал… Я даже представить боюсь, как ему было больно в эти минуты.

— Ненавижу тебя, мерзавец. Ты заставил моего папу страдать! Страдать зря. Он невиновен.

— Папуля сказал, что он — святоша, и ты ему поверила?! — рыкает Зорин.

— Папа не святой, но он этого не делал, и точка. Ему нет смысла врать!

— О, есть. Смысл врать есть всегда.

— А если.… Если твоя девка соврала?!

Я и не замечаю, с какой злостью и ревностью произношу слова «твоя девка». Глупо ревновать к прошлому, к мертвым. Лиза давно мертва, но я так слепо злюсь, что Назар её помнит. Все эти годы любит, помнит и хранит память о ней, если даже сейчас, спустя много лет не может оставаться спокойным.

— Такого быть не может!

— А если соврала?!

Вскочив, топаю ногами от злости.

Какой же мерзавец, этот Назар? Проболтался, что хотел отомстить отцу, но потом увидел меня.… Увидел и вместо того, чтобы поступить, как настоящий мужчина, добившись взаимности, продолжал вынашивать гнусные планы. Сделал меня слепым орудием мести.

Мстит не мне, но моему отцу. Мстит через меня!

Разве так можно?!

Негодяй!

— Если она соврала! — кричу. — Что, если все было не так, и она соврала! Соврала тебе! Тогда что…

— Ты слышала. Если записи не липа, вернешься к отцу.

Развернувшись, Зорин выходит, ударив дверь кулаком.

— Я не просто вернусь к нему, я побегу.… Побегу к нему! И пешком, и босиком, и голой! И даже ползком! Все, что угодно, лишь бы подальше от тебя! Ненавижу!

Зорин

Могла ли Лиза соврать?

Нет, не могла. Нет, не соврала, твержу упрямо.…

Моя милая, нежная девочка.

Я достаю наши фото. Много дурацких смешных фото… Ей девятнадцать, мне — двадцать два.

У меня много амбиций и мало денег, живем на съемной квартире. Я накопил деньги на кольцо с бриллиантом, настолько крошечным, что он в десятки раз меньше самого мелкого бриллианта из колье, подаренного мной Таше сегодня утром.

Перебираю фото, внутри ничего не отзывается.

На одном из фото — лучик заката забавно прокрался между нашими лицами во время поцелуя, но на душе темно и зябко.

Не вижу солнца, не чувствую его внутри.

Что-то оживает и громко работает в полную силу, когда я рядом с Ташей. В остальных случаях — тишина и мрак.

Внутри меня давным-давно склеп, и даже светлые воспоминания проносятся по моему склепу словно бесплотные тени — ни вкуса, ни запаха, ничего. Пустота.

Голова раскалывается.

Могла ли Лиза соврать?

Беру свою коробку с прошлым, там лежат наши фото и то самое колечко, кручу его между пальцев, курю на диване. Сдался желанию себя отравить ещё немного. Какая разница, что легкие тоже травятся, когда душа давно отравлена.

Я рассказал Таше все, она со слепой, святой верой в отца отринула мои слова.

Хотел бы я, чтобы в меня кто-то однажды поверил так же.

Закрываю глаза, открываю их. Картинка не меняется — такой же потолок, в сизых клубах дыма сигарет.

Пытаюсь провалиться в прошлое, падаю лишь в сухие даты и факты….

Я сделал Лизе предложение, она согласилась стать моей женой. Мы планировали пожениться осенью, как раз к тому времени я бы накопил на свадьбу.

В то время я был одержим идеей выбиться в люди, стать богатым. Я помню, как мы с Лизой мечтали, куда потратим свои миллионы. Миллионы, которых не было…

Как глупо. Как наивно…. Мне даже не верится, что я был таким мечтателем!

Я работал на износ, отлучался часто. Мы виделись поздно вечером, все выходные я пропадал на работе. Лизе это не нравилось. Все чаще скандалили из-за этого. Она была не прочь сходить в ресторан, повеселиться, радовалась, когда мы выезжали на отдых. Но на все это нужны были деньги, а у меня не было богатых родителей или хороших связей. Приходилось пахать, как конь.

В тот роковой день мы планировали пойти на день рождения общих друзей. Но мне предложили подработку в другом городе, надо было настроить программное оборудование для АЗС, и я согласился. Деньги за выходные можно было поднять хорошие…

Поссорились из-за этого в пух и прах. Лиза стянула кольцо и швырнула мне в лицо…

Я уехал, она осталась.

Обидных слов тогда мы наговорили друг другу очень много. Работы тоже было немало. Кстати, в той поездке я и познакомился с одним из своих будущих партнеров, с которым открыли первую фирму…

Все выходные мы друг с другом не разговаривали. Потом я вернулся, Лизы не было в нашей квартире. Начал искать ее, на звонки не отвечала, к родителям в другой город она не уезжала.

Дала знать о себе через три дня, но не хотела видеться, сказала, поживет у подруги.

Понемногу общение наладилось, увиделись, снова решила жить со мной. Но она изменилась, была подавленной, странно реагировала, могла начать плакать без причины или смеяться, жаловалась на постоянную головную боль.

Однажды я проснулся, а она сидит на кровати и плачет, под ней вся простыня — мокрая и красная от крови.

Поехали в больницу — выкидыш.

Вернулись, эта простыня, как укор, я помню, как она ее застирывала и ревела, хотел ее успокоить, она начала кричать, что это я…. Я во всем виноват, и выдала мне правду…. Имен она не называла, запомнила только одно, у нее даже сохранилась его блядская визитка в сумочке.

Мне хотелось справедливого возмездия, но Лиза наотрез отказалась идти в полицию. К тому же с того момента прошло много времени, никаких следов было не найти.

Те дни были очень тяжелые.

Она поругалась со мной, снова.

Я в пылу бросил, что она сама напросилась, если пошла в бар без меня!

Ушел и собрал вещи….

Ушел ненадолго. Через два дня вернулся, дверь открыл сам. В квартире стоял нехороший запах: она покончила с собой, в ванной.

Самое смешное, что таскали и меня… Подозревали ме-ня! Потому что соседи сказали, что мы часто ругались.

Тогда я с трудом заставил себя собрать вещи Лизы, нашел и ту самую клятую-мятую визитку с именем Данилова и поклялся отомстить за смерть моей девушки и нашего ребенка. Не было никаких сомнений, что именно изнасилование и надругательство стали причиной выкидыша.

Сейчас я богат. Данилов почти на дне, скоро у него арестуют счета и отберут все имущество.

Я заставил его страдать, я видел, как он рыдал и катался на полу, и рвал волосы на голове, от отчаяния, когда ему передали подарок от меня. Он решил, что я обошелся с его дочкой в миллион раз хуже, чем он с моей невестой далеко в прошлом.

Но душе ни капли не легче.

Думаю о прошлых днях с неожиданной горечью.

Хочу снова почувствовать себя счастливым, как в те дни, когда даже поесть пиццу на полу перед телеком, но рядом с любимой — высшая степень награды.

Смотрю на фото Лизы через дым.

— Скажи, что ты мне не соврала. Скажи.

Молчит..