МОЯ. Я тебя присвою (СИ)

Глава 38

Таша

Бабушка занимает место рядом со мной, ахает, охает.…

— Колька. Дурак. Ай, дурак! Годы уже не те… Сейчас отхватит по лысине своей! Дееееед. — начинает звать.

— Бабушка, ну ты чего! Дедушку-то пожалей! Пусть сами разбираются.

— Как это, путь сами? А отца не жалко?!

— Он… заслужил.

— Ты чего такое говоришь? Повздорили, с кем не бывает.

— Он хотел сделать аборт мне! Тайно! Ясно?! Хотел врача подкупить, чтобы мне таблетку подсунули. Вот за что он заслужил! — выдаю с отчаянием.

Если папа получит по лицу пару раз…

И, конечно, он получает! Один раз, второй.

— Ой, что делается… Ой.… Ой, стоять просто так нельзя! Поубивают! — взвизгивает, заметив, как папа бросается на Зорина слепым тараном, словно он — бык!

— Надо звонить в полицию, пусть угомонят этих петухов! А этот… Второй, кто он? Да чего ты смеешься?!

Я, действительно, улыбнулась, ведь Зорин не ожидал, что папа так на него бросится, теперь оба мужчины катаются по земле, пытаясь друг друга ударить!

— Это тот самый… отец моего малыша.

— Не знаю, что тут смешного! — одергивает меня бабушка. — Но здесь самое то — звонить в полицию! Не то оставишь своего ребенка и без отца, и без дедушки.

— Да какая полиция, ба?

Набросив пуховик, выбегаю из дома. Плана нет…

Вылетев за ворота, голыми руками катаю снежок.

— Назар!

Он оборачивается.

Снежок разбивается о его лицо. Через миг туда же впечатывается кулак папы. Однако потом Зорин пинает его в живот коленом и сбрасывает с себя, в сторону, подбегает ко мне, скользя.

Так и хочется сказать: осторожно, здесь скользко! Но ничего не говорю, только смотрю, как он бежит. Подбегает и хватает меня в охапку, обняв!

— Я приехал за тобой! За тобой приехал, слышишь? — хрипит. — Не могу без тебя.

— Отцепись от нее, — бросается приказами папа. — Отцепись! Не будет она твоей.

— Зря приехал! — отталкиваю Назара, но он держит крепко. — Зря!

— Не зря! Но… не с того начал.

Мне на лоб что-то капает, противно ползет по носу.

Я трогаю лицо пальцами, там кровь. Кровь Назара, и меня начинает тошнить…

Картина маслом: папа кряхтит, с трудом встав даже на корточки, у Назара — расквашенный нос, а меня тошнит в сугроб.

— В дом зашли! Все! — властно гаркает дед. — Все в дом! Устроили цирк без клоунов, мне уже соседи трубки обрывают. У нас тут приличный поселок, одни кандидаты наук, музыканты, майор в отставке… Позорите нас!

Бабушка поддакивает.

Все-таки и старики вышли на улицу.

Я иду первой.

— Позор, — добавляет бабушка. — Стыд и позор! Беременную девушку волновать нельзя!

— Беременную?! — ахает дед. — Это кто?!

— Не я же, дед! Не глупи. Наташа наша беременна… Если нервы ей трепать эти молодцы не будут, ты прадедом станешь! — добавляет и уводит меня.

— Прадедом стану… — повторяет дед и с ещё большим энтузиазмом начинает стыдить драчунов.

— Иди, умойся, я пока чай заварю.

— Меня снова стошнит.

— Я такой чай заварю, с облепихой, вяжущий. После него точно не стошнит!

Потом мы сидим в просторной кухне. Стол, как для переговоров, круглый, без углов. Но Назар и папа сидят напротив и сжигают друг друга взглядами.

— Чай пейте, остынет, — предлагает дед.

Он на меня с такой гордостью смотрит, как будто я уже совершила что-то невероятно прекрасное в своей жизни. А я… ничего сделать не успела. Только забеременела. На радость гадкому Зорину, и на позор расстроенному отцу.

— Я приехал за Наташей.

— Хрен свой пососи! — рявкает отец.

Дед пытается его пристыдить:

— Как не стыдно при взрослых такое говорить.

— Папа, перестаньте! Мне давно не пятнадцать!

— И что? Уважения быть не должно… Ишь ты…

— Зря приехал. Я никуда не уеду.

— Тебе здесь нравится? — Назар усердно пытается заглянуть мне в глаза. — Только честно!

— А где мне должно нравиться? В твоем доме? Не смеши! Ты… Ты даже проводить меня не вышел и не попрощался! А сейчас, что?! За ребенком прискакал?! Не получишь!

— Я не знал, что ты беременна. Пока не услышал от твоей бабушки. Не знал! Теперь у меня на одну причину больше, чтобы забрать с собой жену и ребенка! — добавляет он и… выкладывает на стол коробку.

— Дед, глянь, что там, — толкает бабушка деда в бок.

Назар раскрывает коробку и поворачивает в мою сторону. Там лежит кольцо, на которое даже смотреть больно, большой сапфир на подушке из мелких камушков. Переливаются всеми цветами… Деликатно, но завораживающе. Так умеют сверкать только настоящие бриллианты.

— Кольцо, — важно замечает дед. — Судя по всему, дорогое.

— Забирай кольцо и проваливай. Тебе здесь не рады! — добавляет отец мрачно.

— При всем моем… неуважении… — ухмыляется Зорин. — Приехал я не к тебе, Данилов, а к Наташе.

— И Наташа тебе не рада.

— Пусть Таша сама ответит, — Назар смотрит на меня. — Прошу, ответь…

Я в растерянности переплетаю пальцы под столом. В чем-то Зорин прав, я здесь находиться совсем не рада, но и возвращаться в плен к этому напыщенному, злобному, мстительному придурку я не собираюсь.

— Я не хочу уезжать.

— Ты не ответила. Тебе здесь нравится? Или нет?

— Неважно, нравится мне здесь или нет. Важно другое: я с тобой не хочу. Ты играл со мной, как с бездушной, и все время думал о мести. Вот и отомстил, и… Все на этом. Забирай свое кольцо, я надену его и соглашусь стать твоей женой только под пытками!

— Понял? — ухмыляется отец.

— Чему ты радуешься? Если бы ты не скрыл часть правды о прошлом, мне не пришлось бы отпускать Ташу! Ты.… хитрый, изворотливый змей! — злится Назар.

— Ты так и не понял! Я была ба рада только одному: если бы ты закрыл глаза на старую вражду с отцом. И перестал ворошить прошлое! Ради меня! Но только ты не думаешь обо мне, совсем не думаешь! И не любишь.… Совсем. Если бы любил… — на глазах закипает горечь.

— Таша!

— Не лезь к ней!

— Ты сам-то не лезь!

— Грызетесь…. Как две собаки! Девку одну не поделили в прошлом, вот пусть и ругайтесь между собой, а меня в покое оставьте!

Я убегаю в слезах.