МОЯ. Я тебя присвою (СИ)

Глава 41

Таша

Поздней ночью раздается телефонный звонок. На экране — папа.

Какого черта он звонит в начале третьего? Совсем сошел с ума!

Не хочу отвечать.… Но в то же время ощущаю тревогу за родителя: потому что он никогда мне так поздно не звонил. Плюс, опять же, папа подрался с Зориным, он уже давно не борзый юноша, которому легко с рук могут сойти подвиги. Вдруг стало плохо? Из больницы звонить могут, в конце концов!

Поэтому я отвечаю.

— Алло, пап?

— Алло…. — голос отца.

Слава богу, хоть сам отвечает, а не кто-то другой за него. Но голос у отца странный, конечно. Еле языком ворочает! Наверное, Зорин ему челюсть сломал, поэтому папа едва разборчиво говорит.

— Пап, ты как? Болит что-то? Где ты сейчас?

Судя по шуму улицы, он не дома.

— Папа, не молчи.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя! — всхлипывает. — С самого крошечного возраста люблю. Как взял на руки, ты открыла свои темные глазки, и все… С тех пор я люблю тебя.… И это ерунда, мол маленькие детки — маленькие проблемки, большие детки — большие проблемки. Дело в другом. Ты отдаляешься… Совсем взрослой стала. Дети отдаляются, а ты для меня все та же кроха, и я… — снова всхлипывает. — Знаю, что не должен был, но так сильно хотел, чтобы ты ещё немного побыла только моей доченькой и больше ничьей.…

— Папа… — в горле першит. — Я тебя тоже люблю. Несмотря ни на что.

В ответ он плачет.

— Папа, а ты где? Почему так шумно? Ты не дома! Кто с девочками?

— Няня, — отвечает он. — Ты за это не переживай, я… ик.…

— Ты пил, что ли?! — догадываюсь.

— Пригубил. Один-два бокала.

— Или одну-две бутылки! Ты же едва языком ворочаешь. Где ты сейчас? Знаешь?

— Я тут каждый угол знаю. В отличие от этого… недо-женишка столичного! Тьфу… — говорит в сторону. — Нашел?

Прислушиваюсь. Фоном — бубнеж ещё одного голоса, от звука которого сердце то замирает, то бросается вскачь.

— Держи, больше не теряй. Кому звонишь?

— А я тебе отчитываться не должен. И ты ещё мне не зять, с тебя нехуй взять… — смеется папа.

— Ты же сам говорил, звонить не надо. Мой телефон, сука такая, разбил! А сам… Дай сюда…

— Я дочери звоню, мне можно, а тебе не стоит тревожить своими… Дай…

Боже! Тру виски пальцами. Папа точно пьяный, а Зорин.… Что рядом с ним делает!

— Таша? Таша.… — выдыхает.

Теперь от звука голоса Зорина — мурашки водопадом. Будто он прямиком в ухо мне дышит, жарко и хрипло, влажно.

— Что с моим папой? — делаю голос строгим.

— Выпили мы немного. Идем домой. Он прихвастнул, что знает короткий путь, но он ни хрена, я тебе скажу, не знает! Даже картой пользоваться не дал, разбил мне телефон.

— Выстави ему счет, — добавляю холодно. — Ты же это так любишь. Счеты сводить!

— Таш…. — выдыхает мучительно. — Я болван.

— Ты подлец.

— Подлец, — соглашается.

— И хватит спаивать моего папу. Зачем ты это затеял? С какой целью?

— Эмммм… Просто. Без цели.

— Не верю. У тебя всегда есть какая-то подлая, мерзкая, жестокая цель!

— Я виноват перед тобой, знаю, но я… искренне прошу прощения. Хочешь я на колени встану? В сугроб…

— Осторожнее, тут кругом желтый снег. Здесь гуляют собачники… — подает голос папа.

— Не надо мне твои колени в сугроб, Зорин. Мне вообще от тебя ничего не надо.

— Таша, я люблю тебя. Я без тебя никуда не поеду.

— Значит, ты застрял здесь надолго.

— Значит, застрял. Но я застрял рядом с тобой.

— Вот уж нет.

— Да. В одном городе. Уже рядом. Дышится…. легче. Таш.… Ты нашего малыша сохранила, и я горжусь тобой. Какая ты… Лучше меня! В миллионы раз лучше! Я недостоин, но я попытаюсь снова. Я понял, что моя грудная клетка пуста, когда ты уехала. Уехала и забрала мое сердце с собой.

В этот момент я чувствую, будто мое собственное сердце решительно покинуло тело и расплавилось от признаний Зорина.

Он, вне всяких сомнений, тоже пьян.

— Верни папу домой. Уверена, адрес квартиры ты знаешь.

— Такого пьяного? К детям? Нет, ты что… Мы в мой отель идем. Недолго осталось.

— Вызови такси.

— Прогулки полезны.

— Только не для избитого человека!

— Я, конечно, попробую, но он жутко упрямый тип. Понимаю, в кого ты пошла упрямством.

— Заканчивай этот цирк, Зорин. Мой папа через час должен спать в теплой постели, и точка.

— Час? — задумывается. — Нет, два… Два часа надо, как минимум.

— Больные! Вы.… где находитесь?

— Мы в пути. Это не я выбрал маршрут, учти. Твой отец, он упрямый.

— Ты повторяешься, Зорин. Уже поздно.

— Да. Я позвоню, когда придем. Или напишу. До завтра.

— Нет.

— Да, точно. Уже сегодня. До сегодня.…

— Нет! Я тебя слышать сегодня больше не хочу! Эй…. — он сбросил звонок.

Разумеется, Зорин все сделал по-своему. Через полтора часа прислал мне с телефона папы фото его же, спящего на диване, в верхней одежде. Ну и себя, любимого, тоже прислал! Полураздетого, в кровати.

Я перезвонила ему сразу же. Честно признаться, после нашего разговора урывками спала, ждала звонка или сообщения, переживала, как два пьяных мужика доберутся до отеля. Вдруг Зорину опять что-нибудь в голову стукнет, и он папу бросит где-нибудь! Обошлось…

— Сейчас же удали это позорное фото! — шепчу.

— Позорное? — до него как будто не доходит.

— Ты пишешь мне с телефона папы. И отправляешь в наш чат с папой свои полуголые фото! Совсем совесть потерял? Удаляй сейчас же из переписки.

— Черт. Точно. Удалил…

— Из галереи тоже удалить надо! — требую я.

— Будет сделано. Что-нибудь ещё, моя королева?

Открываю рот и захлопываю его.

— Поменьше сарказма, — добавляю.

— Я серьезно, между прочим, — сопит обиженно.

— Тебе надо хорошо проспаться для таких заявлений, Зорин.

— Хорошо. Уже иду. По имени назови и все, я как младенец… Спать буду.

Смотрю на время: уже почти утро. Не пожелаешь в такое время: доброй ночи.

— Сладких снов, Назар.

— О, черт… Я был не готов услышать так сразу. Даже не расслышал. Повтори?

— Хватит. Это уже хитрость.

— Я хочу прийти к тебе. Можно? Таш…. Не гони. Ну… Я даже с твоим отцом пил на брудершафт. Я никогда столько раз себе на горло не наступал…. И готов наступить ещё не раз, лишь бы ты меня не гнала.

— Сначала я поговорю с папой, потом решу…

— Таш.

— Что, Назар?! Ты вернул меня папе, как вещь! И не пытался задержать, не попрощался даже. А теперь прилетел — люби меня.

— Люблю.

— Я не в том смысле.

— А я в том самом смысле. И я любви пока не смею просить. Просто быть рядом… Знать, что с тобой все в порядке, слышать тебя. Это важно. Я себя так хорошо чувствую, когда тебя хотя бы слышу.

Его слова задевали за живое. Не должны были задевать, но задевали.

Я поспешила сказать ему снова:

— Сладких снов, Назар! — и быстро скинула вызов.

Но ещё долго лежала без сна в кровати, переживая нашу историю от начала до самого конца.

Есть ли у нас шанс начать все заново?