Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 13

Интерлюдия

Он ушёл, а я всё сидел на лавочке в парке. Я ничего не смог ответить, когда он настолько явно соврал с таким лицом. В итоге он просто резко допил выбранный мною кофе и так тихо, что ветер едва не заглушал его голос, коротко попрощался и ушёл. Возможно, он просто не вынес стыда и сбежал. В любом случае меня оставили одного в парке. Всё-таки не нравится мне он. Я не могу простить и себя за то, что его слова хоть и на какой-то миг, но вывели меня из равновесия. Я сделал неизвестно какой по счёту глубокий вздох, посмотрел на телефон, который я всё время держал в руках, никак не решаясь набрать номер.

Но если я не проверю, то не смогу сделать шаг вперёд, как и она. Если говорить, как он, настолько же огромную ложь, то мужская гордость есть и у меня. Из-за того, что я так долго сидел под пронизывающим холодным ветром, пальцы уже онемели, но я всё же нажал на кнопку вызова, в душе надеясь, что она не возьмёт трубку. Но в таких случаях, увы, она обязательно отвечает. В момент, когда я об этом подумал, гудки прервались.

– Ал-лё! – протянул голос из телефона.

– Мы можем сейчас встретиться? – спросил я после секундного молчания.

– Хорошо, – ответила она, видимо, что-то почувствовав.

Сложно с таким неизменно умным человеком. Я никогда не мог ничего от неё скрыть. Похоже, не получится и в этот раз. После обмена парой обычных “деловых” фраз, я сразу положил трубку.

Кафе, которое она указала, не меняется с давних пор. Допив Blue Mountain, цена которого для школьника весьма высока, я заказал ещё один и посмотрел на свои наручные часы. Время встречи уже давно прошло, но от неё ни слова не пришло. А вот стоит мне хоть немного задержаться – как она меня заваливает звонками, пытаясь поторопить. Впрочем, я к этому уже привык, поэтому специально избегаю ей что-либо писать.

Однажды я её спросил, со всеми ли она себя так ведёт, и она самодовольно заявила, что со всеми. Но на самом же деле она очень строго придерживается времени и обещаний. На встречи с друзьями она приходит сильно заранее и ничего не говорит, если кто-то опаздывает. Однако к определённым людям у неё особое отношение. Можно это воспринимать даже как доверие и близость. Я видел такое же отношение к нему и к младшей сестре. Она поворачивается другой стороной, своего рода непосредственностью, как кошка, играющая со своей добычей.

Но есть и исключения. Испорченные вещи, которые нельзя даже как игрушки использовать, для неё не более ценны, чем когтеточки. Погрузившись в мысли, я начал второй бокал Blue Mountain, который, как казалось, ещё более горький, чем предыдущий, как вдруг “Стандартный номер”[34] в слабенькой джазовой аранжировке оказался перебит колокольчиком на двери – это в оформленное в стиле нуар кафе ворвался элемент в стиле руж[35].

Снимая пальто, она сделала заказ у стойки и, даже не ища меня взглядом, направилась к месту напротив меня.

– Что такое?

Я отрицательно кивнул в ответ на вопрос, как бы предлагая подождать её заказ, предположительно Guatemala[36].

Наконец она сделала глоток, и я, вздохнув, решился начать разговор.

– Созависимость… Ты это ему сказала? – прямо спросил я, чему она немного удивилась. Её удивление настолько редкó, что я невольно улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

– Это он тебе сказал? Я удивлена, что он тебе об этом говорит.

Я задумался, что значит улыбка на её лице. Или она просто не ожидала, что он так поступит, или презрительная улыбка, что он рассказал это кому-то вроде меня. В любом случае объект её интереса – он, а не я. Значит, нужно было говорить не обо мне, а о нём.

– Нет, он просто упомянул об этом в другом разговоре. А у меня возникла догадка, кто мог одурачить его, используя это слово.

– Молодец, великий детектив! В яблочко! – шутливо сказала она, однако глаза её совсем не улыбались. Судя по её взгляду, разговаривать со мной ей явно не хотелось. Это своего рода сигнал оставить эту тему. Я же посмотрел на свой кофе, намеренно упустив этот сигнал из виду.

– Зачем?

– Потому что это правда, – ответила она весёлым голосом без тени раскаяния. Заметив краем глаза крест, который она мне показала, сложив два своих длинных пальца, я слегка вздохнул.

– Для них это было бы нормально. Тогда потихоньку…

– Это же подделка. А я хочу увидеть настоящее, – отвергла она мои слова ледяным тоном, наверно. Возможно, только мне в её словах удалось бы услышать, что она сердится. Возможно, это мне лишь кажется, потому что мы провели вместе слишком много времени, но всё-таки я понимаю. Согреваясь этим фактом, я поднял на неё глаза и прямо посмотрел.

– Я думаю, что чувства могут развиться и оттуда.

– Не могут. Ты ведь знаешь, – окатила она на меня холодным взглядом, медленно прищурившись. Я вспомнил, что она сказала мне в тот летний день.

Этот взгляд и голос всегда пленил меня. В итоге, не в силах двигаться дальше, она тоже застряла там.

Ничего не меняется. Дабы не позволить пораниться тому, чем она дорожит, она действует на опережение и ранит сама. Того же, кто ранил, она никогда не простит.

– Ты… настолько ненавидишь? – спросил я, намеренно не называя имени.

Она рассеяно моргнула, но тут же понимающе посмотрела и широко улыбнулась.

– Нет, очень люблю, – сказала она, облокотилась на стол, положив голову на руки, посмотрела на меня слегка влажными глазами и изобразила соблазнительную улыбку своими слегка розовыми губами.

Это проклятие, не иначе.

Мне не удалось получить искупление грехов.

Поэтому, думал я, может, хотя бы у него получится, и свалил всё на него.

Ах, как же я завидую.

Как найти счастье с человеком, с которым обязан быть вместе, если вместе упали в бездны ада? Даже если это – подделка, кто в этом мире смог бы назвать ненастоящим единственный в мире искривлённый подлог?

Хотя если бы я так поступил, то кто-то смог бы дать название этому искривлению.

Поэтому я сожалею до сих пор.

Если бы я приложил все силы, чтобы спасти её…

Скажи, ты бы меня простила?