Мученики пера

XX.

Прошло болѣе двухъ недѣль со времени переѣзда Рирдона въ Ислингтонъ, когда Джэсперъ Мильвэнъ впервые услыхалъ объ этомъ фактѣ. Онъ былъ у Мистриссъ Юль, и та разсказала ему о странномъ поступкѣ своего зятя, прозрачно намекнувъ, что онъ не въ полномъ умѣ. Жены Рирдона Джэсперъ не видалъ въ этотъ визитъ, но онъ засталъ у Мистриссъ Юль жену Картера.

— А Мистриссъ Рирдонъ? спросилъ гость.

— Она не совсѣмъ здорова и не выходитъ изъ своей комнаты, отвѣтила мать. — Можете себѣ представить, какое потрясеніе она испытала. И все это такъ неожиданно!.. Не предупредивъ, мужъ вдругъ объявилъ ей, что онъ взялъ мѣсто клерка и немедленно переѣзжаетъ въ Истъ-Эндъ. Представьте!.. И это — когда уже было рѣшено, что онъ уѣдетъ на югъ пользоваться морскимъ воздухомъ и будетъ тамъ писать свой новый романъ! Здоровье его было плохо, — это мы всѣ видѣли, и всѣ уговаривали его провести лѣто на морскомъ берегу. Мы рѣшили, что лучше поѣхать ему одному; Эми пріѣзжала-бы къ нему по-временамъ. И вдругъ все пошло кувыркомъ... Это ужасно! Какъ хотите, а человѣкъ съ здравымъ умомъ не поступилъ-бы такъ.

Мильвэнъ очень хорошо понималъ, что дѣло объясняется гораздо проще, чѣмъ старается показать Мистриссъ Юль, умалчивающая о прозаической причинѣ поведенія ея зятя.

— Вы видите, въ какое ужасное положеніе мы поставлены, продолжала эта дама; — мы не можемъ иначе объяснять знакомымъ поступки Рирдона, какъ его невмѣняемостью.

— Мой мужъ опасается, что мистеръ Рирдонъ серьезно заболѣетъ, вмѣшалась Мистриссъ Картеръ. — И въ такомъ ужасномъ помѣщеніи!..

— Еслибы вы навѣстили его, мистеръ Мильвэнъ! попросила м-ссъ Юль. — Намъ было-бы такъ интересно знать, какъ вы его найдете.

— Дайте мнѣ его адресъ; я непремѣнно навѣщу его.

Простившись съ Мистриссъ Юль, Джэсперъ не успѣлъ сдѣлать двадцати шаговъ отъ ея дома, какъ встрѣтился лицомъ къ лицу съ Рирдономъ. Оба остановились. Джэсперъ протянулъ-было руку, но Рирдонъ какъ-будто не замѣтилъ этого.

— Вы отъ Мистриссъ Юль? спросилъ онъ съ какой-то странной улыбкой.

Свѣтъ газоваго фонаря падалъ на его блѣдное, осунувшееся лицо, пристально глядѣвшее на Джэспера.

— Да, я отъ нея; я заходилъ къ ней узнать вашъ адресъ. Отчего вы не извѣстили меня обо всемъ случившемся?

— Вы были на старой квартирѣ?

— Нѣтъ; я узналъ отъ Биффена.

Рирдонъ повернулъ назадъ и продолжалъ медленно идти. Мильвэнъ шолъ съ нимъ рядомъ.

— Я подозрѣваю, Рирдонъ, что между нами есть какое-то недоразумѣніе, сказалъ онъ, взглянувъ на своего спутника.

— У меня со всѣми недоразумѣнія, отвѣтилъ тотъ не своимъ голосомъ.

— Вы слишкомъ мрачно смотрите на вещи. Однако, можетъ быть, я задерживаю васъ. Вы шли куда-то...

— Никуда.

— Такъ не зайдете-ли ко мнѣ, поговорить по прежнему?

— Ваши прежніе разговоры не въ моемъ вкусѣ, Мильвэнъ. Они мнѣ слишкомъ дорого стоили.

Джэсперъ съ удивленіемъ посмотрѣлъ на него. Ужь не права-ли Мистриссъ Юль, считая его помѣшаннымъ?

— Дорого стоили вамъ?.. Я не понимаю васъ.

Они вышли на широкую улицу, впрочемъ, довольно пустынную въ эти часы. Рирдонъ медленно шагалъ, засунувъ руки въ карманы своего потертаго пальто и свѣсивъ голову на грудь, и казалось, ничего не замѣчалъ вокругъ.

Онъ помедлилъ и отвѣтилъ нетвердымъ голосомъ:

— Вы всегда прославляли успѣхъ, всегда говорили, что это единственная цѣль, къ которой долженъ стремиться человѣкъ. И еслибы вы говорили это одному мнѣ, то въ этомъ не было-бы большой бѣды; но васъ всегда слушали и другіе. И ваши слова произвели свое дѣйствіе, — я убѣдился въ этомъ. Вы много виноваты въ томъ, что меня бросили, когда не осталось надежды на мой успѣхъ.

Первымъ движеніемъ Джэспера было возразить съ негодованіемъ на это обвиненіе, но жалость взяла верхъ. Видъ и голосъ этого обманутаго счастьемъ человѣка, бродящаго около дома, гдѣ спокойно проживаютъ его жена и сынъ, говорили о такомъ глубокомъ страданіи, что у Мильвэна не хватило духа ссориться съ нимъ.

— Вы удивляете меня, возразилъ онъ. — Мнѣ, конечно, неизвѣстно, что произошло между вами и вашей женой, но я убѣжденъ, что во всемъ этомъ я такъ-же мало виноватъ, какъ и всякій другой изъ вашихъ знакомыхъ.

— Какъ-бы ни были вы убѣждены въ этомъ, но ваши слова и вашъ примѣръ настроили мою жену противъ меня. Я не сомнѣваюсь, что вы дѣлали это не преднамѣренно. Довершила моя несчастная судьба.

— Еще-бы вы думали, что преднамѣренно!.. Но вы ошибаетесь самымъ страннымъ образомъ. Я затрудняюсь говорить прямо, чтобы не обидѣть васъ, но, можетъ быть, вы не забыли, что я говорилъ вамъ, когда вы собирались жениться. Если вы думаете, что жена ваша охладѣла къ вамъ вслѣдствіе вашихъ неудачъ, то, для объясненія этого, мнѣ кажется, незачѣмъ искать постороннихъ вліяній.

Рирдонъ повернулъ къ нему лицо.

— Такъ вы всегда смотрѣли на мою жену какъ на женщину, способную покинуть меня въ несчастій?

— Я не стану отвѣчать на вопросъ, сдѣланный въ такой формѣ. Если мы не можемъ разговаривать попрежнему, дружески, то лучше не касаться такихъ щекотливыхъ вещей.

— Фактически вы уже отвѣтили на мой вопросъ. Конечно, я помню то, что вы говорили мнѣ прежде, но правы-ли вы были или нѣтъ, — это не опроверженіе того, что я сказалъ.

— Противъ подобнаго обвиненія нельзя защищаться, возразилъ Мильвэнъ. — Я убѣжденъ, что оно несправедливо, вотъ и все. Можетъ быть, вы полагаете, что я и теперь пользуюсь противъ васъ моимъ роковымъ вліяніемъ?

— Не знаю, былъ угрюмый отвѣтъ.

— Такъ знайте, что сегодня былъ мой первый визитъ къ Мистриссъ Юль съ тѣхъ поръ, какъ тамъ поселилась ваша жена; и я не видалъ ее: она не выходила. Будьте увѣрены, что теперь моя нога не будетъ у Мистриссъ Юль, пока тамъ живетъ ваша жена. Прекраснаго-же вы мнѣнія обо мнѣ!

— Я сказалъ то, чего не хотѣлъ и не долженъ былъ-бы говорить. Вы не поняли меня.

Оба шли нѣкоторое время молча и, дойдя до станціи желѣзной дороги, гдѣ Мильвэна долженъ былъ взять поѣздъ, холодно простились, не подавая другъ другу руки.

Джэсперъ хотя и не вѣрилъ, чтобы его разговоры могли серьезно повліять на Эми, однако сознавалъ, что въ разговорахъ съ нею глазъ-на-глазъ, у него срывались иногда фразы, которыхъ онъ не сказалъ-бы въ присутствіи ея мужа. Онъ сознавалъ, что въ тонѣ, если не въ смыслѣ этихъ фразъ, сквозило нѣчто унижающее ея мужа. Впрочемъ, это дѣлалось не преднамѣренно, а просто по непобѣдимому побужденію выказать гдѣ можно свое превосходство.

Дня черезъ два, онъ написалъ Мистриссъ Юль о своемъ свиданіи съ ея зятемъ, умолчавъ о подробностяхъ и сказавъ только, что Рирдонъ находится въ нервномъ состояніи, которое дѣлаетъ его непохожимъ на самого себя. «Къ сожалѣнію, писалъ онъ далѣе, — я не могу быть полезенъ ему, такъ-какъ онъ не питаетъ ко мнѣ прежней дружбы. Между тѣмъ, если его не поддержатъ, то съ нимъ Богъ-знаетъ что можетъ случиться. Достовѣрно одно: собственными силами ему не подняться, и здраваго литературнаго труда отъ него едва-ли можно ожидать. Не ужасно-ли, что такой отличный малый, съ такой свѣтлой головой, долженъ погибать, между тѣмъ какъ люди, имѣющіе на него вліяніе, легко могли-бы возвратить ему здоровье и возможность служить обществу?»

Прошло лѣто. Джэсперъ сдержалъ слово и ни разу не былъ у Мистриссъ Юль. Разъ, въ іюлѣ, онъ встрѣтилъ ее у Картеровъ и узналъ отъ нея, что положеніе дѣлъ не измѣнилось. Въ августѣ она и дочь ея прожили недѣли двѣ на морскомъ берегу. Мильвэнъ съ сестрами гостили у своихъ друзей въ Ватльборо, а затѣмъ прожили дней десять на островѣ Уайтѣ. Это было не совсѣмъ по ихъ средствамъ, но Дора прихварывала и братъ ея рѣшилъ, что перемѣна климата принесетъ имъ всѣмъ новыя силы для работы. Альфредъ Юль съ семьей прожилъ лѣто гдѣ-то въ Кентѣ. Дора и Мэріанъ переписывались, и первая, между прочимъ, писала:

«Джэсперъ все время необыкновенно милъ. Я, признаться, побаивалась нашей поѣздки, зная по опыту, что намъ съ нимъ неудобно долго оставаться вмѣстѣ. Наше общество скоро наскучаетъ ему, и тогда эгоизмъ его — а этого свойства у него достаточно, вѣрьте мнѣ, — эгоизмъ его выказывается далеко не съ привлекательной стороны. Но никогда не видала я его такимъ снисходительнымъ, какъ все это время. Особенно добръ былъ онъ ко мнѣ, такъ-какъ я страдала головными болями и общимъ разстройствомъ. Если дѣла этого молодого человѣка пойдутъ хорошо, то очень возможно, что онъ окажется гораздо лучше, чѣмъ мы съ Модъ предполагали. Но для того, чтобы исправленіе его было прочнымъ, нужно, чтобы дѣла его шли очень хорошо. Эти слова могутъ показаться вамъ дикими, но натура Джэспера дѣйствительно такова, что за нее нельзя ручаться, пока ему грозитъ бѣдность. Бываютъ такіе люди. Пока онъ бѣденъ, на него нельзя полагаться; но при деньгахъ онъ можетъ быть порядочнымъ человѣкомъ».

Дора, безъ сомнѣнія, имѣла свои причины писать это подругѣ. Лично, ей было-бы неловко высказать ей все это, но разстояніе сглаживало неловкость.

Вернувшись въ Лондонъ, молодыя дѣвушки снова поселились отдѣльно отъ брата. Благодаря его стараніямъ, литературныя дѣла ихъ шли довольно хорошо, и онѣ уже успѣли завести черезъ брата знакомства, такъ-что жизнь ихъ стала веселѣе и разнообразнѣе.

Однажды вечеромъ, когда Джэсперъ сидѣлъ у сестеръ, почтальонъ принесъ Модъ письмо. Та узнала почеркъ ихъ доброй знакомой въ Ватльборо, Мистриссъ Гэйнсъ.

— Должно быть, какія-нибудь новости, замѣтила Модъ, вскрывая конвертъ. — Мистриссъ Гэйнсъ не стала-бы писать, еслибы не имѣла сказать что-нибудь особенное.

Пробѣгая глазами письмо, она сдѣлала удивленное лицо.

— Представьте! Мистеръ Джонъ Юль умеръ!

Дора вскрикнула, а братъ ея выразилъ живѣйшій интересъ.

— Умеръ скоропостижно, пояснила Модъ: — съ нимъ сдѣлался ударъ на какомъ-то митингѣ... Совершилось наконецъ!.. Каковы-то будутъ послѣдствія?

— Когда вы увидите Мэріанъ? спросилъ братъ,

— Можетъ быть, она зайдетъ къ намъ завтра, отвѣтила Модъ.

— Ты полагаешь, что ока не поѣдетъ на похороны?

— Не знаю. Но отецъ ея навѣрное поѣдетъ. Джонъ Юль умеръ третьяго-дня; значитъ, хоронить будутъ въ субботу.

Письмо Мистриссъ Гэйнсъ пошло по рукамъ: «Никто не сомнѣвается, писала она, — что значительную часть своего состоянія покойный завѣщалъ на общественныя дѣла. Земля подъ городской паркъ уже была куплена, и Юль навѣрное оставилъ распоряженія для окончательнаго выполненія этого плана. Я надѣюсь, впрочемъ, что онъ не забылъ и вашихъ лондонскихъ друзей».

Джэсперъ еще довольно долго просидѣлъ у своихъ сестеръ, дѣлая вмѣстѣ съ ними предположенія относительно послѣдствій смерти Джона Юля. Событіе это онъ постоянно имѣлъ въ виду, но опасался, что оно еще не скоро случится. Придя домой, онъ не сейчасъ легъ спать. Неожиданная новость такъ взволновала его, какъ еслибы онъ самъ былъ родственникомъ покойнаго. «Чортъ-бы побралъ эти общественныя дѣла!» подумалъ онъ засыпая.