Мужчина достойный любви

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Сдержанно-резко Рейли распахнул занавеси спальни. Было четыре часа дня, время послеполуденного чая на всей территории бывшей Британской империи. Самое время поговорить с его сиятельством.

— Я здесь, — пробормотал Реджи, вдавившись в кресло с высокой спинкой. В одной руке у него был стаканчик бренди, в другой — полупустая бутылка. — Она уехала?

— Когда я в последний раз видел графиню, она находилась в библиотеке, сэр. — Хелена спорила с поджавшей губки Мелиссой. Но подслушивать было некогда, у Рейли была масса дел поважнее. — Я позвонил в местный аэропорт. Вертолет будет готов только завтра утром. Из-за планово-профилактических работ двигатель в данный момент разобран.

— Из-за планово-профилактических работ? Но вы же никому из посторонних не доверяете эту машину.

— Всегда бывает первый раз, сэр.

Последовала долгая пауза.

— Вы ведь не трактуете истину слишком широко, верно, Рейли?

— Все до первого раза, — пробормотал Рейли себе под нос. Он забрал пляшущую бутылку из рук Реджи и со стуком поставил на ближний столик. С точки зрения Рейли, эмоциональный удар лишил его сиятельство равновесия в гораздо большей степени, чем бренди.

— Вы не смеете сдаваться, сэр.

— Не вижу, чтоб у меня был выбор, старина.

— Извинитесь. — От старшинского рыка Рейли на лице у Реджи появилась легкая тень удивления.

— Извиниться? Черт побери, да ведь я же не сделал ничего плохого.

— Так сделаете, сэр, если позволите графине уехать. Я еще никогда не видел ваше сиятельство столь… столь чертовски счастливым, если вы простите мне подобное выражение. Мне противно было бы наблюдать, как все это сгинет понапрасну.

Реджи задумался над столь смелыми словами Рейли.

— Понимаю, что вы вложили в это дело столько труда. Ценю ваше остроумие. Но леди взвинтилась и спустила меня в мусорное ведро. Неудача. Неумение себя показать. Вряд ли я сумею что-то исправить.

Не сумел бы и Рейли, по крайней мере, так представлялось на первый взгляд. Он никогда не чувствовал себя до такой степени не в своей тарелке. Откуда, черт возьми, ему знать, отчего Хелена так взбеленилась? Значит, все это время он организовывал ухаживание не за той женщиной. Он в раздумье промаршировал по ковру, как на тренировке перед парадом, бормоча ее имя, пока не нашел решение.

— Все ясно, сэр. Купите ей что-нибудь. Какой-нибудь символ…

Реджи сорвался с кресла.

— Я не собираюсь покупать эту женщину, Рейли. У Хелены есть чувства. Внешне она выглядит вздорной, но смею вас уверить, она несет в себе весьма глубокие, весьма сложные чувства, по-настоящему женские. И будь я проклят, если я знаю, что это за чувства! Мне казалось, что я поехал с ней на верховую прогулку, и вдруг меня обвиняют в том, что я ее будто бы не принимаю в расчет, как личность.

Рейли вежливо кашлянул.

— Это очень скверно?

— Хуже быть не может, сэр. Защититься от этого нельзя. Если вы с ней согласитесь, то сами себя обвините. Если не согласитесь, то тем самым докажете ее правоту.

— Но я же сказал ей, что это неправда. Я перечислил все, что я ей купил, то есть, вы ей купили. Все, что мы для нее сделали.

— И что же?

— Она обвинила меня в том, будто бы я думаю, что ее интересуют только деньги. К тому моменту, как мы добрались до конюшни, она готова была искромсать меня на части своим хлыстом.

— Хлыст я заметил, сэр.

— Простите?

— Это был минутный срыв, сэр.

— Я купил ей этот браслет, пони для Авроры…

— Вам нравится ребенок?

— Абсолютнейший ангел. Она так напоминает мать!

— И вы любите графиню?

Реджи подошел к окну, и взгляд его дал Рейли нужное подтверждение.

— Такие вещи джентльмен, как правило, не обсуждает.

— Совершенно верно, сэр.

Стоя у окна, Реджи поднес стаканчик к губам, но замер на полпути. На улице Мелисса бежала за бешено жестикулирующей Хеленой, спешившей в направлении сада. Неужели по щекам Хелены текли слезы? И у нее припухли глаза?

Стоя плечом к плечу с его сиятельством, Рейли не мог сказать наверняка. В надежде на то, что Мелисса попытается уговорить Хелену сделать еще одну попытку, он стал в душе желать ей успеха.

— Вы думаете, какой-нибудь пустячок поможет? — наконец, проговорил Реджи.

— Женщины не воспринимают это, как пустячок, сэр.

— Ну хорошо. Главное — как она это воспримет. Черт возьми! Неужели она полагает, что я в состоянии думать о чем-нибудь другом? Эта женщина у меня в мыслях днем и ночью. — Подумав, Реджи задал вопрос, тревожащий обоих мужчин: — А если пустячок не сработает?

— Тогда сделайте что-нибудь другое, — с жаром проговорил Рейли. — И что-нибудь еще после этого. Никогда не сдавайтесь, сэр, раз вы ее любите.

Реджи вдруг увидел своего дворецкого в совершенно новом свете.

— Вы стали весьма заинтересованы в исходе этого дела.

— В какой-то степени да, сэр.

Реджи сурово сжал губы. Он подошел к телефону и кинул телефонный справочник прямо в руки Рейли.

— Найдите-ка мне этих лондонских ювелиров, с той самой улицы, что начинается рядом с «Ритцем».

Рейли приступил к делу.

— Мне можно сказать им, что вас интересует? Еще один браслет? Или вещь покрупнее?

Реджи бросил взгляд в окно.

— Вещь помельче.

— Помельче? — Во рту у Рейли пересохло. Если Реджи сделает слишком мало, Хелена будет оскорблена вдвойне. Они никогда не сумеют ее вернуть.

Но Реджи сказал:

— Я бы сказал, что-нибудь размером с кольцо.

И Рейли принялся листать телефонную книгу.

— Очень хорошо, сэр. Очень хорошо, — проговорил он, найдя раздел: «Ювелир. Обручальные кольца. Комплекты для помолвки».

Идея оказалась никудышней. Мало того, что беготня за Хеленой и попытка отговорить ее от отъезда окончилась для Мелиссы полнейшей неудачей, так еще ей пришла в голову очередная светлая мысль устроить обед в присутствии Авроры с тем, чтобы убедить ребенка, будто все в порядке.

Обеденный зал никогда еще до такой степени не напоминал склеп. Реджи так и не вышел, а Хелена покинула столовую, сославшись на головную боль. Горничные по очереди принесли извинения с разных концов зала. Даже Рейли отсутствовал, перепоручив свои обязанности другому. В отчаянии Мелисса взяла Аврору за руку и отвела на кухню, где они и поели вместе с персоналом в напряженном молчании.

Под звон приборов и стук тарелок Мелисса погрузилась в тяжкие раздумья. Оскорбленная Хелена утверждала, что Реджи обращался с ней недостаточно почтительно. Мелиссе хотелось встряхнуть ее за плечи. Если бы недостаток почтительности был единственным грехом Реджи, то женщина никогда на такое не пожаловалась бы. Он не видит в ней личность? Потерять любимого мужчину только потому, что боишься рассказать ему о себе, в тысячу раз хуже.

Ведь в итоге Мелисса открыла сердце Рейли, сняв с себя бремя тревожащего ее прошлого. Он же выслушал ее откровения со стоической готовностью все принять, и неизменное его терпение неуклонно подталкивало ее на еще больший риск. Она уже готова была сказать Рейли, что любит его, как вдруг случилась эта ссора.

Ирония судьбы. Мелисса всегда убегала первой, отказываясь «на всякий случай» прочно связать себя с кем бы то ни было. Теперь, когда разразилось это несчастье, она внезапно стала защитницей всех этих расстроенных чувств, прижимая их к груди, словно фамильные драгоценности. Она не позволит какой-то случайной размолвке между Хеленой и Реджи разрушить то, что было у нее с Рейли. Она жаждала его любви, даже если это ее пугало, даже если ее бдительно охраняемое сердце, ее аккуратно выстроенный мирок летели вверх тормашками.

Более всего она хотела переговорить с ним.

Гром сотряс оконные рамы. По стеклу потек ливень. Ветви деревьев царапали каменные стены. На фоне громыхающей грозы послышался щелчок ключа в замке. Дверь распахнулась, и на пороге очутился Рейли в желтом макинтоше.

Мелисса вскочила и бросилась ему в объятия. Рейли напрягся. За ее спиной стихли разговоры. Без сомнения, все переглянулись. Но вслух не было произнесено ни единого слова.

Мелиссе было все равно. Она нарушила одно из его главнейших правил поведения, но ей было наплевать. Она видела у него во взоре бушующую грозу. А ее собственное сердце готово было разорваться от невысказанных слов.

Он аккуратно отстранил ее глядя на нее отрешенно, совсем издалека.

— Прошу прощения, мисс.

Потрясенная, лишенная дара речи, она отошла в сторону. Ненадолго. Любовный порыв вновь заставил ее подойти к нему поближе. Ведь это его любовь придавала ей силы требовать проявления их чувств открыто.

— Где вы пропадали?

— Выполнял поручение, мисс. Его сиятельство попросил меня слетать в Лондон.

— Так поздно? В такую погоду?

Хэверфорд пробормотал на дальнем конце стола:

— Я думал, что игрушка не заводится.

— Быстро же тут распространяются слухи, — тихо проговорил в ответ Рейли.

— Похоже, недостаточно быстро, — вставил специалист по вопросам безопасности, бросив взгляд в сторону Мелиссы.

Шеф-повар улыбалась, стоя у приготовленного ею соуса, точно давно была в курсе дела. Две младших горничных понимающе переглянулись. Кроули невозмутимо намазал очередное печенье.

Рейли внешне не реагировал на взволнованное поведение Мелиссы. Он снял плащ, механически убрав руку Мелиссы с рукава. Он не увидел, как она съежилась, точно от удара; он нарочно смотрел в другую сторону. Макинтош он повесил на плечики, с которых предварительно снял фрак дворецкого.

— Я переоценил степень неготовности машины. Мы ее собрали по кусочкам, и она легко оторвалась от земли.

— А вы пролетали над домом Робин Гуда? — спросила Аврора.

Рейли потрепал ее по полосам.

— Прости, девочка, на это не было времени.

Стоя у порога, Мелисса сложила руки на груди.

— Вам надо воспользоваться всеми имеющимися возможностями.

Тон ее голоса удивил всех, включая ее саму.

Рейли, так и не глядя ей в глаза, ответил:

— Возможно, вы и правы, мисс.

— Мой девиз — никогда не сдаваться.

— Мой тоже. Временами. Графиня все еще хочет уехать?

— Последнее время я с нею не разговаривала. — «Я же хотела вначале поговорить с тобой!»

Шеф-повар встала и принялась обслуживать Рейли.

— Не беспокойтесь, Мэри, — тихо проговорил он. — Мне сначала надо решить один вопрос с его сиятельством.

— Только смотри, миленький, чтобы обед не остыл.

— Не остынет.

Неужели он сейчас бросит ее тут одну? Мелисса не знала, взорваться ей или расплакаться. Она не понимала, отчего он так себя ведет.

И ей вдруг представилась самая вероятная из возможностей, от чего мороз пробежал у нее по коже. Возможно, во время полета в Лондон и обратно он успел обдумать ее рассказ. Возможно, он решил, что безопаснее будет не настаивать на серьезных отношениях с женщиной, не знающей истинного смысла любви.

Но теперь-то она его знала. Ее сердце готово было разорваться, выкрикивая это. Но как ей высказать это вслух? Ей следовало бы отдавать себе отчет в том, до какой степени он терпеть не может откровенных знаков внимания на глазах у персонала. Возможно, именно это отступление от правил заставило его проявить отчужденность.

Рейли задержался у зеркала на площадке лестницы для прислуги, поправил жилет, выровнял галстук. И похлопал по кармашку, где лежал крохотный пакетик.

Мелисса догнала его.

— Она же любит его, ты ведь знаешь.

Весь натянутый, с негнущейся спиной, он едва удостоил ее взглядом.

— Графиня его сиятельство?

Она стала жадно пожирать взглядом его лицо с усталыми морщинками вокруг глаз, с решительными линиями рта.

— Я знаю, что она любит его, Рейли. И очень сильно.

Его янтарные глаза поглядели на нее в упор.

— И он любит ее. Я абсолютно в этом уверен.

Тогда почему же он так себя ведет?

Рейли слегка покачал головой, как бы стряхивая с себя ее взгляд и предупреждая любые вопросы. Сейчас это было бы неуместно.

— Но мы должны что-то предпринять, — настаивала она, не давая ему возможности уйти. — Они обязаны знать о чувствах друг друга.

— Тогда пусть она скажет ему об этом.

— Прямо сейчас?

Он бросил взгляд через плечо, окинул взором молчаливое общество за столом.

— Извините, мисс, но я должен передать пакетик его сиятельству.

Щеки у нее побагровели. Она потупила взор. Он не понял ни единого слова из того, что она сказала.

— Конечно. Если вы хотите удалиться, не задерживайтесь из-за меня.

Он еще постоял какое-то время со стиснутыми зубами, вертя в кармане квадратную бархатную коробочку. Наконец, он повернулся к зеркалу, и начал методично приводить себя в порядок, аккуратно застегивая каждую из запонок, проверяя, чтобы длина правого и левого манжетов была одинаковой. Затем он бодро отправился наверх.

Мелисса вернулась за стол. Она вовсе не ждала, что он откажется от всех внешних норм профессионального поведения, как только она ему признается в любви. Этот мужчина был занят, озабочен проблемами Реджи точно так же, как она была озабочена проблемами Хелены. Ведь что ни говори, он только что слетал в Лондон и вернулся оттуда! Одно оправдание его поведения нагромождалось на другое, пока в ней не угнездилось то, которого она больше всего опасалась: его отношение к ней переменилось, он больше не позволит себе любить ее!

Встав из-за стола, она объявила, что Авроре пора ложиться спать.

— Но вы почти ничего не поели! — заметила шеф-повар. — Разрешите мне собрать вам тарелочку, чтобы вы забрали ее с собой.

— Нет, спасибо. Спокойной ночи всем. — И она с девочкой вышла из кухни, не обращая внимания на развернувшиеся сразу же после их ухода жаркие дискуссии.

На площадке парадной лестницы Аврора дернула Мелиссу за руку. Отворилась дверь библиотеки. Оттуда вышел Рейли. Он держался так, словно ожидал ее увидеть, точно специально поджидал ее тут. Держа спину по-солдатски прямо, он поклонился и попросил их задержаться.

Мелисса вцепилась в ручку Авроры. Она отказывалась поддаваться его умению владеть собой и воздействовать на других. Если их любовь не имеет будущего, она с этим справится. Всю свою жизнь она расставалась с людьми. Но она больше не могла скрывать от себя своих чувств. Ее силы кончились.

— Мне требуется переговорить с вами.

— Может быть, позже?

— Нет, немедленно.

— Мелисса! — Из библиотеки показалась Хелена с блаженной улыбкой на лице. В щеки Мелиссы были пущены два воздушных поцелуя. — Вот видишь, дорогая моя, все уладилось. Я же вам говорила, все так и будет.

Хелена ей говорила? Мелисса заморгала. Не помогало даже то, что перед самым ее носом замаячила счастливая рука, на которой она разглядела рубин величиной с ноготь большого пальца.

— Реджи сделал мне предложение и хочет, чтобы мы поженились!

— И вы сказали…

— «Да»!

У Мелиссы перехватило дыхание. Из глаз ручьем полились слезы.

— Это же прекрасно, мэм!

Аврора протиснулась между ними, обняв маму за талию.

— Мамочка опять выходит замуж!

Оторвавшись от матери, она кинулась к Реджи.

Тот же с таким энтузиазмом стал трепать ее по головке, что Ван-Дейк залаял и попытался тоже принять участие в происходящем.

— Ну-ну, — пробурчал Реджи, — все как будто бы образовывается, прямо, как сказал Рейли. Он знал, что так будет. Знал.

Мелисса обернулась к Рейли, и слезы в глазах у нее смотрелись уже на фоне сияющей улыбки.

— Так это вы сделали?

Он почти незаметно вздернул брови, бросая предупреждающий взгляд в направлении Хелены.

— Он привез мне кольцо! — воскликнула Хелена. — Он специально летал в Лондон, чтобы забрать его. Разве это не чудесно? Он такой заботливый! — И она погладила Реджи по щеке. — Спасибо, дорогой мой!

Аврора, приплясывая, подошла к Рейли. Он склонился в поклоне чуть ли не пополам, позволяя ей обнять его за шею.

— Добро пожаловать в семью, юная девица!

— Спасибо, Рейли.

Мелисса подошла сбоку.

— Спасибо, Рейли. За все.

— Я просто выполняю свою работу, мисс.

— И больше ничего? — Она старалась вести себя игриво. А сердце ее подтачивал страх, превращая слова, которые она хотела ему сказать в глупость и наивность. Рейли завоевал женщину, которую хотел Реджи. «Работа» его окончена.

Она потянула Аврору за руку.

— Куколка, пора в постель.

— Вы не выпьете с нами шампанского, Мелисса?

Но она отклонила приглашение лорда Дарби.

— Простите, сэр, не сегодня. Если я останусь, то малютка не заснет до рассвета.

— Так ведь у меня будет новый папа!

— Знаю, куколка, но уже время ложиться спать. Не беспокойся, утром он тоже тут будет.

Так же, как и Рейли. И так каждый день. Если он отдалится от нее, то как они смогут каждый день работать вместе, как они смогут жить в одном и том же доме? Над этим стоило поразмыслить.

— Конечно, вы поможете нам со свадьбой, — бросила вслед Хелена. — Нам столько всего надо будет организовать!

— Первое, что я сделаю рано утром, — это позвоню вашему поверенному, мэм.

— Этому сухому зануде! Нам надо будет заняться поставщиками продуктов для стола, связаться с цветоводами, оранжировщиками интерьеров. Помните мою свадьбу с месье Траншманом? Я хочу нечто, совершенно противоположное.

— Да, мэм. Я знаю все по поводу организации свадеб.

Реджи подал знак дворецкому.

— Рейли! Пусть мой адвокат будет на проводе в самый ранний из возможных утренних часов. Предбрачное соглашение, связанная с этим всякая всячина, выделение средств для Авроры, фонды для обучения в колледже, доверительно управляемый трастовый капитал. В общем, чтобы для ребенка были созданы соответствующие условия, чтобы о девочке позаботились, как следует.

— Да, сэр.

— Я уверен, что вы с Мелиссой все устроите великолепно.

Рейли вовсе не был в этом уверен. Он видел, как Мелисса забрала Аврору и повела ее вверх по лестнице, а он в это время наливал счастливой паре по бокалу шампанского. И отошел на задний план, в то время, как они говорили о будущем и взаимно извинялись.

Извиниться перед Мелиссой за свое резкое поведение означало бы, в первую очередь, объяснить все самому себе. На обратном пути из Лондона он в полете думал, а застанет ли он ее в доме, не приказала ли в это время Хелена, чтобы Миллер отвез их куда-нибудь. В любой момент он мог потерять ее навсегда. И когда, войдя на кухню, он увидел Мелиссу, это тронуло до глубины души, и слов было не нужно.

Так почему же он вел себя с нею столь бесчувственно, как тот самый бессердечный сукин сын, которым назвала его Клара? Потому что Мелисса была кругом права; у них не было будущего. Если обычнейшая размолвка между Реджи и Хеленой могла разрушить все, что между ними было, то одной любви оказывалось мало. Рубин, возможно, он и не может себе позволить, но на кольцо его хватит.

Мелисса упражнялась в каллиграфии на огромном антикварном столе в библиотеке. Обычно на организацию свадеб такого масштаба уходят месяцы. Хелена же решила нарушить все правила и выйти замуж спонтанно, импульсивно, не давая возможности мировой прессе глазеть и гавкать за стенами англиканского собора.

Она попросила Мелиссу ускорить процесс подготовки и рассылки приглашений и попросила Мелиссу нарисовать и написать текст от руки. Поначалу Мелисса решила совместить это мероприятие с уроками чистописания для Авроры. Но ребенку быстро стало скучно в душной обстановке библиотеки и предпочтение было отдано урокам верховой езды. Мелисса не жаловалась. После двух недель согбенного сидения за столом она еле-еле добралась до второй трети алфавита в огромной адресной книге Хелены. А свадьба должна была состояться уже через две недели.

— Ты тут сидишь, как монах, переписывающий Библию.

Она закусила губу, когда вошел Рейли. С момента объявления о свадьбе она его видела только мельком. Он занимался юристами, ежедневно прибывавшими в огромных представительных черных машинах, бродившими по дому, вязнувшими в библиотеке, часами уединяющимися с лордом Дарби. Великолепное знание имения вновь сделало Рейли незаменимым.

Ей недоставало его до безумия.

— Ты занят? — спросила она. Тон ее был легким. Она, подшучивая над ним, поддразнивая, одаривая мимолетной улыбкой в людных коридорах, пыталась дать ему понять, что извиняется за свое безоглядное поведение на кухне. Она никогда больше этого не сделает. Честно. Но, черт возьми, даст ли он ей возможность сказать ему об этом?

Он положил на кромку ее стола книжицу в красном кожаном переплете.

— Адресная книга его сиятельства. Я взял на себя смелость пометить карандашом, кто получит приглашения, а кто — только уведомления.

— Ты эффективен, как всегда. Должно быть, сидел ночами.

Сердце его застыло, когда он приблизился к ней, явно против собственной воли. Он легчайшим прикосновением пальцев очертил у нее круги под глазами.

— Не я один теряю сон.

Она плотно зажмурилась, щекоча ресницами его большой палец.

— Что случилось, Рейли?

Держась за складки брюк, он устроился как можно дальше от нее.

— Мне понадобилось время на раздумья.

— И что же ты решил?

Глаза его задержались на книжных стеллажах.

— Нам надо заказать гирлянды для полок. Гости будут ожидать, что каждая из комнат будет украшена по-праздничному.

— А цветы? Я позабыла про цветы!

Он задержал взгляд на восточном ковре со сложным орнаментом.

— Ты сказал, что любишь меня, Рейли. И я имею право спросить, остается ли это в силе до сих пор.

— Ты была права, когда сказала, что наши жизни нам не принадлежат. Судя по тому, как обстоят дела, у нас нет будущего.

— Это не означает, что я не буду бороться, чтобы сохранить то, что у нас уже есть.

— И что это?

Она положила перо и пристроилась рядом с ним. Никто не умел лучше Рейли прятать свои истинные чувства.

Опершись локтем о спинку дивана, она запустила руку в его рыжеватые волосы, наслаждаясь блеском золотых прядей. Она от всей души пыталась не обращать внимание на то, как каменеют его черты. Она собрала в кулак всю свою смелость и отдала себя на волю ветров.

— Когда Хелена и Реджи устроили ссору, я осознала, что обязана любить тебя больше, а не меньше. Если это способно развалиться в любой момент, мы должны хвататься за каждый миг, который можем провести вместе.

— Значит, одной любви достаточно?

— Любовь — это все. — Он сам ее этому научил. И все началось отсюда, со щеки, к которой она потянулась и до которой дотронулась. Она прижалась к ней губами, ощутив прыгающую жилку. Она уперлась лбом в его упругую кожу, вбирая в себя его индивидуальный аромат, мужской мускусный запах, смешавшийся с чем-то отдаленно знакомым, с чем-то издавна привычным, связанным с неординарными событиями.

— Ты чистил серебро!

Надо говорить что угодно, чтобы у него успокоились нервы, чтобы он собрал воедино все свое мужество.

— Я хочу от тебя большего, чем просто любви, Мелисса.

Она улыбнулась ему светло и нежно.

— Тогда встретимся в коттедже.

— Не могу.

— Я знаю, что ты занят. Но ведь и я тут не дурака валяю.

— Он демонтирован. То есть, его содержимое.

Потрясенная, она задышала часто-часто.

— Коттедж? Но он же был нашим местом!

— Мы перемещаем мониторы системы безопасности в комнату над конюшней. Это лучшее местоположение для охранного поста, более централизованное. Коттедж будет освобожден от всего.

Она откинулась на спинку дивана и поджала под себя свои длинные ноги, как бы защищая их.

— Почему у меня такое чувство, будто ты одновременно выносишь и меня из своей жизни?

Он хотел как раз внести ее в свою жизнь. Но вначале нужно подобрать слова. Он же пришел, чтобы сделать ей предложение. День, когда он обратится к ней с просьбой вступить с ним в брак, должен быть самым счастливым в его жизни. Вместо этого он испытывал замешательство, путался в самых простых словах, болтал о мелочах, гирляндах, приглашениях, о тех тривиальнейших делах, что отняли у него эти две недели, в то время, как мысленно он сражался сам с собой, перебирая варианты обращения к ней и обдумывая, что он в состоянии ей предложить.

Просить женщину доверить мужчине собственную жизнь все равно, что выбирать, какой проводок перерезать в мине с сюрпризом. Если она скажет «Нет», пусть будет так, и все кончится.

Он встал с дивана и деловым шагом подошел к двухстворчатой двери. Сказал пару слов горничной, слишком долго задержавшейся в коридоре, обмахивая перьевым опахалом бронзового Адониса. Обеспечив невмешательство со стороны посторонних, он плотно затворил двери и вернулся на диван.

Рейли подсознательно похлопал себя по жилетному кармашку, когда садился. Ему следовало позаботиться о кольце для нее, когда он летал в Лондон, — больше ему не предоставилось времени. Это было совершенно не в его ключе: не позаботиться о столь важном обстоятельстве. От этого он чувствовал себя неловко и не в своей тарелке. Как человек, который влюблен. Однажды он уже чувствовал себя подобным образом: в Северной Ирландии. На этот раз ему нужны были гарантии прежде, чем он отдаст душу и сердце.

Она повернулась к нему спиной, шаря в стопке приглашений.

— Во всех этих прелюдиях нет нужды, Рейли.

Сердце у него содрогнулось. Она отвергает его еще до того, как он к ней обратился.

— Я все понимаю. — Она рассмеялась, и на лице у нее появилась кривая ухмылка, а в глазах такое выражение, которое она бы не хотела, чтобы он увидел. — Твой хозяин женится. Твоя работа сделана. Ухаживание за мной явилось дополнительным вознаграждением. А также великолепным примером твоей проницательности. Ты, действительно, продумываешь все до мелочей. Когда Хелена говорила об отъезде, рядом с ней была я, чтобы ее отговорить. Потому что ты влюбил меня в себя. Блестящая работа, Рейли.

Он схватил ее за плечи и повернул к себе с несдерживаемой яростью.

— Ты никогда не была моей работой.

Она свысока поглядела на него, отказываясь получать выговор за фантазии, которые даже в ее представлении граничили с паранойей.

— Откуда мне это знать? Что я должна думать? Ты со мной не разговариваешь. В течение двух недель ты меня избегаешь.

— Я все это время думал.

— Составной частью чего я являюсь?

— Ты сама по себе — целиком и полностью.

— Тогда почему же ты не допускаешь меня к себе? Почему ставишь между нами преграду?

— Я не был уверен в том, что ты мне скажешь.

Ее ищущий взгляд встретился с его встревоженным взглядом.

— Я скажу то, что пытаюсь сказать тебе уже две недели. Я люблю тебя. Тебе от этого больно?

— Больно от того, что ты можешь покинуть меня в любое время.